106
Благодаря хорошему знанию джунглей дикари меньше чем за час вывели Лефлера к строительному объекту, размеры и масштаб которого просто поражали.
Это было похоже на огромный ангар и одновременно на гелиевый завод с высокими ректификационными колоннами. Еще это напоминало гигантские станции по утилизации биологических отходов и даже коммерческие вакуумные ямы, снискавшие популярность в последние двадцать лет.
Поняв, что не сможет самостоятельно определить профиль строительства, Лефлер с помощью бинокля выбрал себе подходящую жертву и, указав на нее «сержантам», сказал:
– Вот, ребята, – это он.
И сразу восьмерка дикарей исчезла в высоких лопухах, которые тянулись почти до самой ограды, далее начиналась стройка.
Лефлер даже не подозревал, насколько хороши его помощники. Довольно скоро они притащили часового, привязанного к толстому шесту наподобие дикой свиньи. Бедняга сопел и дергался, однако орать не решался, поскольку в его рот был всунут кляп из острых колючек.
Углубившись в джунгли на полкилометра, отряд остановился, и, по распоряжению вождя, пленника сняли с шеста и вытащили изо рта колючки.
– Вы мофете меня убить, подвые фаваттеры, но я вам нифего не фкаву! – тут же завопил несчастный. Его распухший от колючек язык едва ворочался, однако часовой хотел умереть с достоинством.
– Заткнись, придурок, или я отдам тебя на съедение моим ребятам, – сказал Рино. – А они очень любят отрезать головы!..
– Пвевать мне на ваф, подвые фаваттеры! Убейфе мемя, убейфе!..
Глаза пленного горели таким фанатизмом, что Рино растерялся. Он видел, что этого человека нельзя сломить ни болью, ни страхом смерти. Стоящие поодаль дикари молчали, ожидая от своего вождя мудрых решений.
– Вот что, – наконец сказал Рино. – Либо ты ответишь на несколько моих вопросов, либо я возьму десять трехкилограммовых кислотных мин и установлю их в этом ангаре. Ты же видел, какие у меня ребята – им ничего не стоить проделать такой фокус. А знаешь, что будет потом?.. – Лефлер выждал паузу, глядя в глаза «языка» и видя там неподдельное внимание. – А дальше я выставлю таймер, судя по готовности стройки, недели на две. И когда все, что нужно, будет уже в ангаре, тридцать килограммов жидкого фтора, да еще сдобренные каталитической смесью, рванут в полную силу! Рванут так, парень, что сырое мясо будет гореть, как порох, а гвозди испарятся, как вода!.. При такой бешеной температуре происходят и не такие чудеса… – Рино видел боль в глазах пленника и, еще не понимая ее причины, добавил зловещим шепотом: – Я уже не говорю о страданиях живой плоти…
– Не-е-ет!!! – совершенно неожиданно завопил часовой, извиваясь в веревочных путах и пытаясь лягнуть Рино ногой.
– Говори, что будет в этом ангаре, или я поставлю эту ловушку, я тебе точно говорю!..
– Там… Там… – Из глаз пленника покатились слезы, и Лефлер чувствовал от этого неудобство. – Там буфет нафа ма-ма!..
– Ваша мама?! – удивленно спросил Рино, предполагая, что пленник свихнулся от страха.
– Д-да, роевая мать…
– Там будет ваша роевая мать, – повторил Лефлер, внимательно глядя в полные слез глаза пленника, но тот, судя по всему, говорил правду.
– Это как у муравьев, что ли?.. – недоумевал Рино.
Часовой, в свою очередь, перестал шмыгать носом, и вдруг его осенило:
– Для фаваттеров это не фекрет… Фнафит, ты не фаваттер? Да, ты – арфидокф!..
– Ну да… А ты, значит, как и все твои соплеменники, родился из этой своей матки. Так, что ли?
Пленник ничего не ответил и отвернулся, видимо, презирая себя за то, что разговаривал со столь низким существом.
– Ну-ну, покапризничай, а я пока займусь делом.
Рино отошел шагов на двадцать, достал из-за пояса небольшое устройство, похожее на сложенный вдвое циркуль, и начал готовить его к работе.
Вытащив телескопические ножки, Рино установил треногу на землю, а затем развернул крошечную, величиной с блюдце, спутниковую антенну – в ее центре находился заряд взрывчатого вещества. Все вместе это составляло лучевой передатчик с кинетической накачкой.
Включив режим записи, Рино начал наговаривать сообщение, время от времени поглядывая на свое голозадое воинство. Дикари смотрели на своего нового вождя с восхищением, будучи убеждены, что помимо воинского искусства тот владеет еще и колдовским ремеслом.
Между тем Лефлер продолжал рассказывать о посадке на Максиколу, о том, какие были потери и в какую сторону им пришлось отходить, чтобы не попасть в лапы к врагу. Рино старался придерживаться только фактов, но ему очень хотелось дать волю чувствам и обругать всех, кто будет его слушать, последними словами.
Закончил он самым важным сообщением – о том, что члены могущественной организации размножаются, как муравьи, и для одной из своих маток строят огромный комплекс.
Когда донесение было закончено, Рино нажал крохотную кнопочку таймера и поспешил отойти подальше, пока спутниковая тарелочка изменяла свое положение и искала координаты приемника.
Как только соединение было установлено, раздался взрыв, и закодированный сигнал умчался к звездам, чтобы попасть на стол господина Смайли, а может, кого-то другого, стоящего в структуре сопротивления еще выше.
– Ну вот и все, дорогой друг, – произнес Рино, приближаясь к лежавшему на земле пленнику. – Расскажи мне, где у вас посадочная площадка, и на этом наше знакомство будет закончено.
– Ты меня убьеф? – спросил пленник.
– Скажем так, – подумав, ответил Рино. – Я отдам тебя этим людям, а уж они решат, что с тобой делать… Шанс, конечно, небольшой, но хоть что-то…
– Я согласен, – неожиданно четко произнес пленник. – В полукилометре восточнее от строительства находится посадочный терминал. Через полчаса или раньше там сядет уиндер помощника Верховного надзирающего. Это твой шанс, архидокс.
– Ну ладно, – кивнул Рино и, указав своим воинам на «языка», произнес: – Этот человек – ваш! – И жестом показал, что дарит его своим солдатам.
Рино ожидал чего угодно, даже вспарывания пленнику живота и пожирания его внутренностей в горячем виде, однако дикари сорвали с несчастного одежду и, собрав каких-то ягод и сломав на ветках деревьев острые колючки, начали татуировать его тело, нанося фирменный узор своего племени.
Кажется, Лефлер понял их. Они потеряли много воинов, нападая на него, и теперь стремились восполнить это всеми доступными средствами. Рино не знал, что будет с пленником дальше, станет ли тот воином или даже вождем. Он указал на одного из сержантов, а затем выбрал еще двух воинов и приказал им следовать за ним. Остальные остались на месте.