III

Если новые зелоты правили бал в местной политике, то сторонники независимого образования пользовались влиянием во всех крупных колледжах и университетах по всей стране. В защиту Рассела выступили многие президенты колледжей, включая Гидеонса из Бруклина, Хатчинса из Чикаго (где Рассел преподавал в предыдущем году), Грэма из Северной Каролины, который позднее стал сенатором, Нейлсона из Смита, Александера из Антиоха и Спраула из Калифорнийского университета, где Рассел в свое время занимался «индоктринацией студентов, внушая им свои либертарианские правила беспутной жизни в вопросах секса и беспорядочной любви». В защиту Рассела также высказывались действующие и отставные президенты научных обществ – Николсон из «Фи-бета-каппа», Карри из Американской математической ассоциации, Хэнкис из Американской социологической ассоциации, Берд из Американской исторической ассоциации, Дюкасс из Американской философской ассоциации, Химстед из Американской ассоциации университетских преподавателей и многие другие. Семнадцать наиболее выдающихся ученых страны, включая Бекера из Корнеллского университета, Лавджоя из Университета Джонса Хопкинса и Кэннона, Кембла, Перри и Шлезингера из Гарварда, направили письмо мэру Нью-Йорка Ла-Гуардии, протестуя против «организованных нападок на назначение всемирно известного философа Бертрана Рассела…». Если эта атака окажется успешной, говорилось в письме, то «ни один американский колледж или университет не будет в безопасности от инквизиторского контроля со стороны врагов свободных исследований… Получать знания от человека такого интеллектуального калибра, как Бертран Рассел, – редкая привилегия для любого студента… Его критики должны сойтись с ним в честном поединке на открытом поле интеллектуальной дискуссии и научного анализа. Они не имеют права затыкать ему рот, не давая возможности преподавать… Вопрос настолько фундаментален, что здесь нельзя идти на компромисс, не подвергая опасности всю конструкцию интеллектуальной свободы, на которую опирается американская университетская жизнь». Уйатхед, Дьюи, Шепли, Каснер, Эйнштейн – все выдающиеся философы и ученые страны публично заявили о своей поддержке назначения Рассела. «Великие умы, – отмечал Эйнштейн, – всегда встречали яростное сопротивление посредственностей. Они не могут понять, почему человек не желает подчиняться традиционным предрассудкам, а честно и храбро использует свой интеллект».

Поддержка Рассела ни в коей мере не ограничивалась академическим сообществом. Назначение Рассела и независимость назначившего его органа, естественно, поддерживались Американским союзом защиты гражданских свобод и Комитетом за свободу культуры, чьим президентом в то время был Сидней Хук. Сторону Рассела также заняли все ведущие представители более либеральных религиозных групп, включая раввина Иону Б. Уайза, профессора Дж. С. Бикслера с богословского факультета Гарварда, профессора Э. С. Брайтмана, директора Национального совета по религии и образованию, преподобного Роберта Дж. Эндрюса, советника по делам протестантских студентов Колумбийского университета, преподобного Джона Хейнса Холмса и преподобного Гая Эмери Шипли, оспорившего право епископа Мэннингса говорить от имени епископальной церкви. Девять крупнейших издателей, включая Беннета Серфа из «Рэндом хаус», Кэсса Кэнфилда из «Харперс», Альфреда А. Нопфа и Дональда Брейса из «Харкорт Брейс», выступили с заявлением, одобрявшим назначение Рассела как «подтверждающее высочайшую репутацию Совета по высшему образованию». Отмечая «блестящие достижения Рассела в области философии» и его «высочайшую квалификацию преподавателя», издатели писали, что будет жаль, если нью-йоркские студенты не смогут «извлечь пользу из этого назначения». Как издатели, говорилось в письме, «мы лично не обязательно разделяем все взгляды, выраженные в книгах, которые нами публикуются, но мы приветствуем появление великих умов в наших каталогах – особенно теперь, когда во многих частях света грубая сила и невежество приобрели такую власть над разумом и интеллектом. Мы считаем, что сейчас как никогда важно воздать должное интеллектуальному превосходству, если выпадает подобная возможность». Аналогичные взгляды высказывали газеты «Паблишерс уикли» и «Нью-Йорк геральд трибюн», как в редакционных статьях, так и в колонке Дороти Томпсон «К вашему сведению». «Лорд Рассел не аморален, – писала Томпсон. – Любой, кто с ним знаком, уверен, что он человек исключительной интеллектуальной и личной честности».

В самом Городском колледже студентов и преподавателей охватило сильное негодование, вызванное вмешательством церковников и политиков в дела колледжа. На митинге в Большом зале профессор Моррис Рафаэль Коэн сравнил ситуацию Рассела с известным судом над Сократом. Если назначение Рассела будет отменено, сказал он, то «честное имя нашего города пострадает, как это произошло с Афинами из-за осуждения Сократа за растление молодежи, и со штатом Теннесси, где Скоупса признали виновным в преподавании теории эволюции». На том же митинге профессор Герман Рэндалл-младший, известный историк философии и религиозный человек, осудил противодействие церковников назначению Рассела как «исключительную дерзость» и «колоссальное неуважение». Триста человек из числа преподавателей подписали письмо в адрес Совета по высшему образованию с поздравлением по поводу великолепного выбора. Родители студентов Городского колледжа также отнюдь не испугались перспективы того, что их дети подвергнутся разлагающему влиянию «вдохновителя свободной любви». Пускай большинство оппонентов Рассела выступало в роли представителей «оскорбленных родителей», Ассоциация родителей единогласно проголосовала в поддержку действий Совета.