Шесть способов полюбить поэзию (с практическими рекомендациями)

У меня для вас в запасе шесть смелых шагов на пути к целительной силе поэзии. В путь?

1. Пробуйте все, что попадается под руку: от пламенных речей Сократа до гениально-сумасшедшего Хармса!

Да-да, Сократ тоже писал стихи. В диалоге Платона «Федон» описано, как Сократ перед смертью (он был приговорен к казни) начинает сочинять стихи, чтобы очиститься поэтическим творчеством. Правда, признается, что вдохновился баснями Эзопа. А знакомство с гением Сократом можно начать с книги Эдварда Радзинского «Беседы с Сократом».

2. Что же касается гения абсурда, поэта и фокусника Даниила Хармса, то его можно открывать не то что на любой странице – на любом слоге! Если доверять его автобиографии – родился он дважды. Успел опередить время и сделать первые шаги в эпохе постмодерна из своего двадцатого века.

«Коронным номером Хармса был фокус с блестящим шариком. Шарик появлялся на ладони, потом пропадал, но после взмаха оказывался между пальцами. Хармс дул на шарик, и он раздваивался. Взмах руки – и между пальцами три шарика. Даниил показывал всем другую, пустую руку, накрывая ею шарики. Пасс – и на ладони лежит большое куриное яйцо. Даня поднимает яйцо к зрителям, а зрители обычно обступали его со всех сторон, на глазах у всех разбивает, очищает от скорлупы, достает из кармана солонку и… медленно жуя, съедает. Казалось бы, фокус показан полностью, но Хармс пристально смотрит на свою левую руку и делает вращательное движение большим пальцем. Резко правой он хватает большой палец и отрывает его. На руке четыре пальца, а оторванный отправляется в рот, и Даня жует так же долго, как яйцо. Эффект был потрясающий. Но что-то мешает Хармсу, он открывает рот и вынимает… блестящий шарик». Нечто подобное Хармс творит и с нашим сознанием, будьте готовы ко всему!

Наверное, одним из лучших подарков наших современников поэту стал открытый в 1982 году астероид, названный в его честь.

3. Заручимся поддержкой одного из моих самых любимых киногероев – персонажа Джона Китинга из фильма «Общество мертвых поэтов»: «Когда вы читаете, не пытайтесь угадывать, что думает автор. Думайте сами». А я добавлю – чувствуйте сами. Кстати, киноленты могут быть отличными подсказчиками. Например, поэтический фильм Джима Джармуша «Патерсон» может невероятно вдохновить на изучение поэзии. Джармуш признается, что вдохновляли его на это творение произведения Шарля Бодлера, Артюра Рембо, Эмили Дикинсон и Уолта Уитмена. Я уже предвижу вопрос: «Кто автор стихов к фильму Патерсон?» Это 75-летний финалист Пулитцеровской премии Рон Паджетт (друг Джармуша). Его авторства – четыре стихотворения из фильма: «Стихотворение» («Poem»), «Стихотворение о любви» («Love Poem»), «Детка» («Pumpkin») и «Мерцание дня» («Glow»). А вот «Водопад» (Water Falls) написал сам Джармуш.

А одно из самых загадочных произведений Набокова – роман «Бледный огонь» – можно разглядеть на столе у главного героя кинокартины «Бегущий по лезвию 2049». Цитаты из романа звучат в ходе его проверки на благонадежность:

 

Кроваво-черное ничто взмесило

Систему тел, спряженных в глуби тел,

Спряженных в глуби тем, там, в темноте

Спряженных тоже. Явственно до жути

Передо мной ударила из мути

Фонтана белоснежного струя.

 

Самое интересное нам не показывают. А дальше – продолжение поэмы. Оно не случайно скрыто от зрителя, в нем содержится подсказка о содержании фильма:

 

То был поток (мгновенно понял я)

Не наших атомов, и смысл всей сцены

Не нашим был. Ведь разум неизменно

Распознает подлог: в осоке – птицу,

В кривом сучке – личинку пяденицы,

А в капюшоне кобры – очерк крыл

Ночницы. Все же то, что заместил,

Перцептуально, белый мой фонтан,

Мог распознать лишь обитатель стран,

Куда забрел я на короткий миг.

 

В романе поэма из 999 строк «Бледный огонь» является автобиографической историей жизни Джона Шейда. Поэма посвящается его жене Сибилле. Только найдите хороший перевод, рекомендую перевод Александра Шарымова.

4. Не только читайте стихи, но и слушайте, смотрите. Вы слышали, как сам Бродский читает свои творения? На YouTube можно послушать и самого Есенина, и Пастернака, и Ахматову! Вы можете удивиться манере исполнения. Все потому, что существует две манеры исполнения: авторская и актерская. Поэт, читающий свое творение, делает это порой монотонно, без экспрессии. В то время, как актер поет, дышит, живет и умирает строками.

«Блок читал свое стихотворение “На смерть Комиссаржевской” (“Пришла порою полуночной”) – и я впервые не испытывал чувства неловкости, смущения и стыда, которое неизменно вызывали во мне все “выразительные” декламаторы. Блок читал глухо, монотонно, как-то отдельными словами, ровно, делая паузы только после концов строк. Но благодаря этому я воспринимал текст стихотворения и переживал его так, как мне хотелось. Я чувствовал, что стихотворение мне подается, а не разыгрывается. Чтец мне помогал, а не мешал, как актер со своими “переживаниями”, – я слышал слова стихотворения и его движения. Надо мной не совершалось насилия и обмана, потому что не совершалось насилия над самим стихотворением. Впечатление было настолько сильное, что с тех пор я стал предпочитать “неумелую” декламацию поэтов разработанной и уснащенной театральными приемами декламации актеров. Тогда же стал меня беспокоить и сам вопрос о произнесении стихов».

Послушайте, как читают стихи знаменитые актеры. Только почувствуйте, как Алиса Фрейндлих не читает – кричит, болеет, воет поэзией Цветаевой! В этот момент актер становится соавтором, вносит свою личность в поэзию. Самостоятельно выбирает моменты пауз, повышения интонации и обрыва. Чем не мечта: видеть и слышать рядом этих великих женщин?

Что ближе именно вам? Как всегда, здесь не будет правильного и неправильного ответа. Будет – лишь ваш.

5. Превратите стихотворение в песню! Пойте стихотворения, слушайте, как авторы мелодий вдыхают новую жизнь в знакомые строки. Например, «Я сижу у окна» Бродского я снова открыла для себя, услышав песню «Ночных снайперов» на его стихи. А у группы «Сплин», кстати, есть фантастическая песня «Маяк» на стихи Маяковского. А песенка Вертинского на слова поэта Игоря Северянина вряд ли оставит равнодушным:

 

Вы оделись вечером кисейно

И в саду сидите у бассейна,

Наблюдая, как лунеет мрамор

И проток дрожит на нем муаром.

Корабли оякорили бухты,

Привезли тропические фрукты,

Привезли узорчатые ткани,

Привезли мечту об океане.

А когда придет бразильский крейсер,

Лейтенант расскажет Вам про гейзер

И сравнит, но это так интимно…

Напевая что-то вроде гимна!

Он расскажет о лазори Ганга,

О проказах злых орангутанга,

О циничном африканском танце

И о вечном летуне-голландце.

Он покажет Вам альбом Камчатки,

Где еще культура не в зачатке.

Намекнет о нежной дружбе с гейшей,

Умолчав о близости дальнейшей.

За Атлант мечтой своей зарея,

Распустив павлиньево свой веер,

Вы к нему прижметесь в сладкой дрожи,

Полюбив его еще дороже!

 

1911

Тем более, история уж больно занимательная. Речь идет о реальном бразильском боевом корабле «Байя». Он был в составе ВМС Бразилии с 1910 по 1945 год. Участвовал в Первой и Второй мировых войнах, в матросском «Восстании плетей», побывал в Африке, Японии. И даже… во Владивостоке, как раз в год выхода стихотворения – в 1911-м.

6. Читайте вслух! Ходите, пританцовывайте в такт. Только так можно понять музыку стиха – проговаривая прочитанное. Например, для этого прекрасно подойдут строки Булата Окуджавы

 

Каждый пишет, что он слышит,

Каждый слышит, как он дышит,

Как он дышит, так и пишет,

Не стараясь угодить.

Так природа захотела,

Почему, не наше дело,

Для чего, не нам судить.

 

Читайте! Виссарион Белинский особенно ратовал за то, чтобы мы, взрослые, читали детям поэзию Пушкина. Причем речь вовсе не о «Сказке о рыбаке и рыбке», а о «взрослых стихотворениях»: «Не заботьтесь о том, что дети мало тут поймут, но именно и старайтесь, чтобы они как можно менее понимали, но больше чувствовали». Как вам такой поворот? Музыка поэзии! А что, мы ведь слушаем песни на иностранных языках, улавливая смысл, ритмический рисунок телом и душой, но никак не умом. А фильмы Линча порой тоже невозможно осмыслить лишь рационально. И нужно ли?

А вот и своеобразный ответ ребенка на «предложение Белинского». Это воспоминания Марины Цветаевой о том, как маленькой девочкой она впервые познакомилась с поэзией. «Глядя назад, теперь вижу, что стихи Пушкина, и вообще стихи… для меня – досемилетней и семилетней – были ряд загадочных картинок, – загадочных только от материнских вопросов, ибо в стихах, как в чувствах, только вопрос порождает непонятность, выводя явление из его состояния данности. Когда мать не спрашивала – я отлично понимала, то есть и понимать не думала, а просто – видела. Но, к счастью, мать не всегда спрашивала, и некоторые стихи оставались понятными» («Мой Пушкин»).

Удивительно: «Когда мать не спрашивала – я отлично понимала». А случалось у вас подобное? Душевное понимание сминалось, становилось непригодным под пристальным надзором критика (может, литератора, а может, мужа-родителей-подруг), когда кто-то выступал в роли судьи нашим чувствам, когда они могли оказаться «правильными» и «не очень»? В творчестве, в искусстве, нет верных или неверных ответов. Они – ваши, уникальные. Красота искусства уникальна, она не расфасована в критических заметках, ее невозможно засушить в гербарий. Потому что она соткана из наших переживаний.

Творчество, поэзия – это попытка самого автора найти точку опоры. Маяк, который в шторм души будет напоминать о береге. Попытка найти смысл в том, что кажется бредом, невыносимой случайностью.

Творчество дает возможность получить удовлетворение и даже наслаждение в страдании. Австрийский писатель конца XIX – начала XX века Гуго фон Гофмансталь говорит о поэте: «Он страдает и вместе с тем наслаждается. Это страдание с наслаждением является целью всей его жизни». А значит, целительные слезы творчества смывают боль.

А еще поэзия – это средство от рутины дней. «Мы читаем и сочиняем стихи не потому, что это красиво. Мы читаем и сочиняем стихи, потому что мы представители человечества, а человечеством движут чувства. Медицина, юриспруденция, бизнес, прикладные науки – все это благородные занятия. И они необходимы, чтобы обеспечивать нам жизнь. Но поэзия, красота, романтика, любовь – это именно то, для чего мы живем».

В момент приступа апатии у нас есть два пути: приспособиться к миру, включить телевизор, спрятать сознание в песок. Или: оттолкнуться от дна собственных чувств, познать неведомые ранее глубины нашей личности, найти источник внутри себя и вытащить эти сокровища на поверхность.