Вотан и «белокурая бестия»

В студенческие годы, когда Юнг был избран президентом Базельского отделения Зофингии, в своей вступительной речи он заявил, что образованному человеку не следует принимать активного участия в политической жизни. На протяжении всей своей последующей профессиональной деятельности он придерживался данного убеждения. Однако это вовсе не означало, что его внимание не привлекали происходящие в различных странах политические события или политические деятели.

Известно, что однажды, когда в сопровождении дочери Фрейда Матильды семейство Юнга прогуливалось по Вене, по улице случайно проезжал император. Извинившись, Юнг побежал смотреть на него и слился с ликующей толпой венцев.

Известно и то, что 28 сентября 1937 года Юнг не только был в Берлине во время официальной встречи Гитлера с Муссолини, но и, находясь в нескольких ярдах от последнего, наблюдал за дуче (итальянское определение вождя) и фюрером на протяжении всего прохождения парада.

В Муссолини Юнг увидел самобытного человека, способного смеяться и хлопать в ладоши, когда на параде появилась кавалерия. По сравнению с Муссолини Гитлер производил впечатление механизма, напоминающего робота или носящего маску робота.

После прихода к власти Гитлера в 1933-м в Немецком обществе врачей-психотерапевтов началась такая реорганизация, в результате которой из этого общества были исключены ее члены, являющиеся евреями. В знак протеста президент этого общества Эрнст Кречмен подал в отставку и ушел со своего поста.

Через некоторое время было создано Международное общество врачей-психиатров, объединившее национальные общества Великобритании, Германии, Голландии, Дании, Швейцарии и Швеции. Штаб-квартира этого общества находилась в Цюрихе. Юнг согласился стать президентом Международного общества врачей-психиатров.

Пять дней спустя, в конце июня 1933 года Юнг, читавший в то время курс лекций в Берлине, дал интервью А. Вайцзеккеру. Это интервью было передано по берлинскому радио.

В данном интервью Юнг указал на возникновение потребности в мировоззрении, которое позволило бы выработать единую точку зрения, являющуюся ценной для массовых движений, опирающихся не на бессознательные побуждения, а на сознательные убеждения.

Кроме того, сославшись на Гитлера, сказавшего, что лидер должен иметь мужество и в одиночку следовать своим собственным путем, Юнг поставил вопрос о том, каким образом лидер может руководить другими людьми, если он не понимает сам себя.

«Вот почему истинный лидер всегда тот, кто имеет мужество быть самим собой и способен видеть насквозь не только других, но прежде всего самого себя».

В марте 1936 года в цюрихской «Новой швейцарской газете» была опубликована статья Юнга «Вотан», в которой он указал на связь между архетипом Вотана и ураганом, вырвавшимся на волю в Германии.

Вотан – древнегерманский бог бури и битвы, грозы и неистовства, пророческого вдохновения и тайных знаний.

Вотан – неугомонный странник, порождающий смуту, сеющий раздоры и творящий волшебство.

Вотан – воитель, бог колдовской воли и вожделения, повелитель мертвых и погибших героев, хозяин тайного знания, маг и бог поэтов.

Вотан – бог, разнуздывающий страсти и жажду битв, и в то же время – величайший маг и иллюзионист, обладающий оккультными секретами.

Вотан – бог ярости и неистовства, олицетворяющий не только инстинктивный и эмоциональный аспект бессознательного, но и интуитивное начало бессознательного, способное толковать судьбу.

Касаясь сложившейся ситуации в Германии, Юнг подчеркнул, что богом немцев является именно Вотан, а вовсе не христианский Бог и что за национал-социализмом должно последовать что-то новое.

«Это “нечто” пока скрыто от нас в неведомых глубинах, но можно предполагать, что в течение ближайших лет или десятилетий оно проявит себя».

В своих размышлениях об архетипе Вотана и немецкой культуре Юнг высказывал различные соображения, касающиеся одержимости немцев. Одно из них звучало следующим образом:

«В феномене современной Германии особенно впечатляет то, что человек, который сам по себе явно “одержим”, заразил весь народ до такой степени, что все пришло в движение навстречу неминуемой гибели».

Последующие события показали, что в своем неистовстве по истреблению всех тех, кто не принадлежал к арийской расе, нацизм действительно привел к неминуемой гибели миллионы людей.

Кстати, двумя десятилетиями ранее, в 1918 году Юнг высказывал определенные опасения, соотнося их, правда, не только с Германией, но и со скрытыми тенденциями, находящимися в глубинах психики европейца вообще. Именно тогда он писал:

«… возрастает опасность того, что “белокурая бестия”, мечущаяся ныне в своей подземной темнице, сможет внезапно вырваться на поверхность с самыми разрушительными последствиями».

Что касается Германии, то, заметив специфические нарушения в бессознательной сфере немецких пациентов, в 1918 году Юнг писал о том, что «белокурая бестия» просыпается от тяжкого сна и что-то пока неизвестное может произойти в этой стране.

В 1936 году Юнг констатировал то обстоятельство, что целая нация, состоящая из высокоинтеллектуальных и цивилизованных людей, отдалась магической власти архетипа Вотана. Находясь в Германии, он сам начинал верить в происходящее, против чего невозможно устоять, поскольку пробудившаяся в коллективном бессознательном сила архетипа зачаровывает людей изнутри и поражает их психику.

«Ни фашизм, ни гитлеризм, безусловно, не следует считать просто идеями. Это архетипы, и, следовательно, мы можем сказать: дайте людям архетип, и толпа пойдет за одним человеком, ее уже ничего не остановит».

Вместе с тем размышления Юнга о Вотане и «белокурой бестии», а также его согласие стать президентом Международного общества врачей-психиатров и работа на этом посту во время разгула нацизма были восприняты частью врачей и ученых как поддержка антисемитизма и пособничество фашизму. Против Юнга была развернута соответствующая кампания, отголоски которой дали знать о себе и при праздновании его восьмидесятилетия.

Впоследствии Юнг в различных работах и интервью журналистам подчеркивал свою непричастность к нацистскому режиму, говоря о том, что за свои идеи он был занесен в «черный список», одна из его книг, опубликованных в 1940 году в Германии, вскоре была запрещена, а после вторжения во Францию гестапо уничтожило французские издания его книг.

В 1946 году вышел в свет сборник «Заметки о современных событиях. Психология нацизма», в котором в «Эпилоге» Юнг прояснял свою позицию, занимаемую им ранее по отношению к Гитлеру и Германии в целом:

«Когда Гитлер пришел к власти, для меня стало ясно, что в Германии разразился массовый психоз. Но я невольно успокаивал себя мыслью о том, что немцы – это, прежде всего, цивилизованная европейская нация с высокими понятиями о нравственности и дисциплине. Поэтому окончательный исход, несомненно, массового движения в течение некоторого времени казался мне неопределенным, а сама личность фюрера поначалу произвела на меня сильное впечатление главным образом своей противоречивостью».

В радиобеседе, имевшей место в ноябре 1946 года и транслировавшейся по третьей программе Би-би-си, Юнг подчеркнул, что Первая мировая война выпустила на волю скрытую силу зла, и Германия, политическая и моральная система образования которой сделала все, чтобы люди прониклись духом слепого повиновения, стала жертвой массовой психологии.

Апеллируя к массовой психологии немцев, Юнг подчеркнул, что коллективное бессознательное в Германии произвело на свет лидера, избранного в качестве инструмента для разрушения нации. Как и остальной мир, немцы не понимали того, что Гитлер символизировал нечто, имеющееся в каждом человеке.

«Он был наиболее чудовищной персонификацией всех низменных человеческих проявлений. Он был совершенно неспособной, неадаптивной, безответственной и психопатической личностью, наполненной пустыми, детскими фантазиями, но одаренной острой интуицией беспризорника или крысы. Он представлял Тень, низшую сторону личности каждого, в ошеломляющих масштабах…».

Каждый немец должен был увидеть в Гитлере свою собственную Тень. Но как, вопрошал Юнг, можно было ждать от немцев осознания своей Тени и обретения возможности управляться с ней, когда никто в мире еще не мог понять эту истину?