Синхронистичность

Обратившись к исследованию оккультных феноменов задолго до знакомства с основателем психоанализа, Юнг на протяжении всей своей последующей жизни продолжал интересоваться теми явлениями, понимание которых выходило за пределы компетенции научного знания, основанного на объяснении причинно-следственных связей.

На протяжении нескольких десятилетий он не решался вынести на обсуждение научной общественности свои идеи о возможной некаузальной связи между различными явлениями и процессами.

Только в начале 1950-х годов Юнг выступил с обоснованием этих идей, что было сделано им впервые в лекции «О синхронистичности», прочитанной на конференции Эранос в Асконе (Швейцария) в 1951 году, а затем в работе «Синхронистичность: акаузальный объединяющий принцип», которая была включена вместе с монографией лауреата Нобелевской премии физика В. Паули в публикацию «Интерпретация природы и психе»(1952).

Высказанные им идеи сводились к тому, что, помимо причинно-следственной взаимосвязи, существуют такие беспричинные комбинации событий и процессов, объяснение которых не может опираться на традиционные для науки представления о казуальности. В реальной жизни приходится сталкиваться с разнообразными событиями, как правило, воспринимаемыми в качестве случайных или вероятностных, но тем не менее имеющих между собой какую-то связь непричинного характера. Подобные события случаются сплошь и рядом и они требуют иного принципа объяснения, чем философский и естественнонаучный принцип причинности.

Так, во время работы с одной пациенткой, которая отличалась безупречным логическим мышлением и все предпринимаемые Юнгом попытки ослабить ее рационализм оказывались безуспешными, произошло следующее событие.

Он сидел напротив пациентки, спиной к окну, и слушал ее рассказ о сновидении, в котором она получила от кого-то ценное ювелирное украшение в виде золотого скарабея. В то время как она рассказывала свое сновидение, Юнг услышал тихий стук в окно. Он обернулся, увидел бьющееся о стекло большое насекомое, открыл окно и, как только оно залетело в комнату, поймал его. Оказалось, что это был скарабеевидный жук, желто-зеленая окраска которого напоминала цвет золотого скарабея. Юнг протянул жука пациентке со словами: «Вот ваш скарабей». Пациентка была удивлена и озадачена, но это событие поколебало ее рационализм, устранило интеллектуальное сопротивление и тем самым оказалось плодотворным для дальнейшего осуществления анализа.

Между ранее приснившимся пациентке ювелирным украшением в виде скарабея и залетевшим в комнату во время анализа похожим на него жуком нет никакой причинной связи. Можно говорить лишь о смысловом совпадении, которое столь характерно для разнообразных событий, относящихся к категории ясновидения, телепатии, провидческих сновидений. Подобные смысловые совпадения разнообразны и, будучи беспричинными, они все же образуют нечто такое, что можно рассматривать в качестве научной картины мира.

Исходя из этого, Юнг выдвинул предположение о существовании смысловых совпадений, основанных на каком-то ином, по сравнению с причинным, принципе или свойстве эмпирического мира. Этот принцип или свойство он назвал синхронистичностью.

«Полные смысла совпадения мыслятся как чистая случайность. Но чем чаще они случаются и чем большим и более точным оказывается соответствие, тем менее мы склонны верить в их вероятность, наконец, мы вынуждены смириться с тем, что это уже не просто случайность и что каузальное объяснение – не единственно возможное и не единственно верное».

Если причинность объясняет связь между двумя последовательными событиями, то синхронистичность указывает на параллельность времени и смысла между психическими и психофизическими событиями.

Синхронистические явления могут включать в себя, по мысли Юнга, следующие три совпадения.

Во-первых, совпадение психического состояния наблюдателя с происходящим в момент этого состояния объективным событием, соответствующим психическому состоянию или его содержимому, в котором нет причинной связи между психическим состоянием и внешним событием и ее не может быть в силу относительности времени и пространства.

Во-вторых, совпадение психического состояния с соответствующим внешним событием, имеющим место за пределами восприятия наблюдателя, то есть на расстоянии, и удостовериться в котором можно только впоследствии.

В-третьих, совпадение психического состояния с соответствующим, но еще не существующим будущим событием, значительно удаленным во времени и реальность которого тоже может быть установлена только впоследствии.

Юнг вовсе не стремился к противопоставлению двух принципов объяснения явлений мира. Причинность и синхронистичность скорее рассматривались им в плане того принципа относительности и дополнительности, к которому пришла современная физика. Он высказал предположение, что события

«находятся друг с другом, с одной стороны, в причинно-следственной связи, а с другой – в некой смысловой перекрестной связи».

В этом отношении его понимание трансцендентной функции, как соединяющей содержания бессознательного с содержаниями сознания, можно рассматривать также с точки зрения объединения причинности и синхронистичности.

Синхронистичность позволяет выявлять дополнительные связи между внешним и внутренним миром, которые подчас не поддаются причинному объяснению. Не случайно Юнг рассматривал синхронистичность как психически обусловленную относительность пространства и времени. Не случайно и то, что синхронистичность соотносилась им с коллективным бессознательным, поскольку смысловые совпадения воспринимались им как покоящиеся на архетипической основе.

Так, в приведенном им из аналитической практики случае с молодой девушкой, излишний рационализм которой настолько затруднял лечение, что предшествующие попытки двух других врачей не дали никакого позитивного результата, скарабей являлся классическим примером символа нового рождения. В одном из древнеегипетских трактатов содержится описание того, как мертвый солнечный бог превратился в скарабея. В аналитической ситуации событие со скарабеем привело к тому, что была поколеблена рационалистическая установка пациентки, мешавшая процессу трансформации и психическому обновлению.

Юнг проводил различие между синхронностью и синхронистичностью. Первое означает одновременность протекания двух событий. Второе – одновременное протекание определенного психического состояния с одним или несколькими внешними событиями, представленными как смысловые аналоги субъективного состояния.

В отличие от синхронности, синхронистичность включает в себя два фактора: находящийся в бессознательном образ, проникающий в сознание непосредственно или косвенно (в форме сновидения, предчувствия, символа); объективная ситуация, совпадающая с этим содержимым.

В представлении Юнга синхронистичность может быть рассмотрена в узком и широком смысле. В узком смысле она является отдельным примером того более общего, что он назвал «акаузальной упорядоченностью». Эта упорядоченность есть не что иное, как эквивалентность психических и физических процессов. Таким образом, более широкая концепция синхронистичности связана с акаузальной упорядоченностью, равносильной актам творения во времени, творческим деяниям, непрерывному сотворению извечно существующей и спорадически повторяющейся схемы.

Синхронистичность, как акаузальная упорядоченность, оказывается сопричастной с архетипами коллективного бессознательного и в этом отношении органически вписывающейся в исследовательские и терапевтические интенции аналитической психологии, признающей важность трансцендентной функции, амплификации, активного воображения, смысловых совпадений и мифологических параллелей.

Важным моментом юнговского понимания синхронистичности было то, что, помимо рассмотрения ее в качестве принципа объяснения, она соотносилась с неким смыслом, априорно связанным с человеческим сознанием и существующим вне человека. Речь шла о признании самосуществующего смысла и в этом отношении о подкреплении представлений о тесной связи между внешним и внутренним миром, физическими и психическими процессами, архетипическими содержаниями коллективного бессознательного и универсальной тенденцией к саморазвертыванию присущего человеку энергетического потенциала.

По убеждению Юнга, идеи синхронистичности и самоосуществляющегося смысла составляли основу классического китайского образа мышления и наивных представлений Средневековья, но они оказались вытесненными из сознания западного человека под влиянием тех представлений о детерминизме и причинности, которые возобладали в XVIII и XIX вв. Эти идеи сходны и с древней теорией соответствия, основанной на ощущении некой связи между параллельными событиями и высшей точкой развития которой стали представления немецкого философа Лейбница о заранее установленной гармонии.

В этом отношении с признанием синхронистичности возрождаются в модернизированном виде ныне забытые концепции, которые не только не лишены смысла, но и являются эвристически полезными.

«Синхронистичность – это современный и модернизированный вариант устаревшей концепции соответствия, взаимопонимания и гармонии. Он основан не на философских предположениях, а на эмпирических ощущениях и экспериментальной работе».

Исследования в области современной физики и аналитическое понимание коллективного бессознательного с его архетипами приводят к необходимости признания идеи синхронистичности в качестве дополнительного принципа объяснения, позволяющего включить в наши знания о природе психойдный фактор, то есть эквивалентность, смысловые совпадения, изначально существующий смысл.

Стало быть, к триаде классической физики, признающей пространство, время и причинность, следует добавить фактор синхронистичности, а архетипы рассматривать в качестве психических вероятностей. В этом случае открывается новое видение взаимосвязи между внешним и внутренним миром, поскольку архетипы, изображающие инстинктивные события в форме типов, оказываются по своей природе психойдными, а ранее воспринимаемые сознанием совпадения различных событий как случайные оказываются смысловыми, лежащими в основе не только психических, но и психофизических эквивалентностей.