Книга: Как хорошо продать хороший сценарий
Назад: Первые десять страниц
Дальше: 9. Форма записи

8. Проверка конструкции

Существуют принципы и приемы конструирования, которые следует применять, когда, определив вашу трехактную структуру, вы начнете двигаться вперед сцена за сценой.

Хороший сценарий всегда сконструирован так, что каждая последующая сцена усиливает препятствия на пути героя, дает новый поворот сюжета, усложняет действие.

В каком бы жанре вы ни работали, подобные требования следует предъявлять к любому сценарию.

Как этого добиться?

А вот как.



1. Любая сцена, событие и персонаж должны так или иначе зависеть от внешней мотивировки героя

Советское кино изобилует сценами, в которых просто повествуется о жизни, сценами, никак не связанными с мотивировкой героя, сценами, выпадающими из сюжета и заставляющими зрителя скучать. Авторы и режиссеры любят эти сцены потому, что они «как в жизни» или «ХОРОШИ САМИ ПО СЕБЕ». Так вот, сцен, которые «хороши сами по себе», в кино вообще не должно быть. Сцена может очень долго и подробно показывать быт, но она непременно должна зависеть от мотивировок героя.

Вспомните длинную и блистательную сцену свадьбы в «Крестном отце». Ее невыносимо скучно было бы смотреть, если бы это была просто зарисовка итальянской свадьбы. Но это свадьба Корлеоне, и гости ведут себя как на традиционной итальянской свадьбе, потому что дон Корлеоне так хочет, все происходящее зависит от его мотивировки.



2. Пораньше покажите зрителю, куда поведет его история

Начиная сценарий, стремитесь не столько поразить читателя, как в сцене с красавицей и безобразными гигантами, но создать некий вопрос, на который читатель эмоционально хочет найти ответ. Ответ на этот вопрос – разрешение внешней мотивировки героя. Поэтому в течение первого акта вы должны ясно обозначить, в чем заключается эта мотивировка.

«Ромео и Джульетта» не начинается с любви героев. У Ромео есть другая девушка, Джульетта пользуется успехом, им предназначены другие судьбы, и только через некоторое время, когда мы уже вошли в мир трагедии, в ее ритм, стиль, когда мы уже разобрались, кто есть кто, и во время этого Шекспир обозначает главный вопрос: будут ли вместе Ромео и Джульетта? Добиться этого вопреки вражде Монтекки и Капулетти – это и есть движущая действие мотивировка, которую мы и начинаем очень скоро и очень эмоционально понимать.



3. Создайте конфликт

Каждое последующее препятствие для героя должно быть труднее, чем предыдущее.

Независимо от жанра и эпохи создания драматического произведения, мастера всегда знали это правило и всегда пользовались им.

Вспомните, как растет до невероятных размеров ком вранья и нелепостей в «Ревизоре». Сперва – просто деньги дают, а потом Хлестаков чуть ли не женится на дочке городничего. И зритель эмоционально жаждет разрешения ситуации.

Сперва препятствие к счастью влюбленных – просто вражда Монтекки и Капулетти, потом убийство Тибальта. И опять зритель, сколько бы раз он ни смотрел и ни читал эту историю, эмоционально ждет разрешения конфликта.

Бонни и Клайд сперва грабят, потом убивают. И зритель, сочувствуя им, эмоционально жаждет (и не дожидается) счастливого конца.



4. Ускоряйте темп

Импульс должен возрастать по мере движения истории к кульминации. Это относится не только к триллерам, где это очевидная необходимость, но и к комедиям и драмам.

Вспомните фантастический каскад выдумки и ускорение событий в движении к финалу великой «Женитьбы Фигаро».

Ускорение к концу присуще даже пьесам Чехова, несмотря на их кажущееся полное несоответствие правилам американских учебников.



5. Планируйте заранее подъемы и спады увлекательного и смешного

Высокое эмоциональное напряжение должно сопровождаться сценами меньшей непосредственной эмоциональной вовлеченности зрителя. Чтобы зритель мог перевести дыхание и быть готовым к следующему выстроенному вами еще более высокому эмоциональному взлету. Тридцатиминутная сцена погони или непрерывного смеха попросту не может существовать, потому что читатель утомится и утратит остроту восприятия.

Даже в таких сверхнасыщенных фильмах, как «Челюсти» или «Этот безумный, безумный, безумный, безумный мир», спланированы короткие паузы. Мы уже начинаем привыкать к атакам акулы, они уже не так нас пугают – и вот идет разговор трех парней, сравнивающих свои шрамы, после которого новая атака акулы будет опять неожиданной. Роль Стенли Крамера (совсем не смешного человека в океане юмора и трюков «Этого безумного, безумного, безумного, безумного мир»), кроме всего прочего, имеет еще и эту конструктивную нагрузку. На несколько секунд мы перестаем смеяться, с тем чтобы потом захохотать с новой силой.



6. Зритель должен ждать и бояться

Когда читатель читает сценарий, а зрители смотрят кино, они стараются угадать, что будет дальше. Они не хотят всегда правильно угадывать, но ожидание предполагаемого развития событий захватывает внимание зрителя полностью.

Хороший пример – «Челюсти». Если кого-то попросить отозваться о фильме одним словом, он скажет «акула», хотя акула существует на экране двухчасового фильма в общей сложности 15 минут. Внимание зрителя приковывает не вид акулы, а ожидание ужасных, пугающих, неизвестных вещей, связанных с ее появлением.

Ожидание расправы с неуязвимым киборгом заставляет смотреть «Терминатор». Ожидание убийства Моцарта – инструмент эмоционального вовлечения зрителя в «Амадее».

Справедливостью этого принципа объясняется факт того, что большинство зрителей любят не фильмы с непрекращающимся насилием, а фильмы с напряженным ожиданием. Если вы посеяли неприязнь, вы, естественно, должны за это расплачиваться. Поэтому какая-то доля насилия должна быть в каждом триллере. Но несколько ударов по черепу действуют на экране долгое время, а непрекращающаяся мясорубка перестает пугать (и приносить доходы), ибо утрачивается чувство неприятия страшного. В таких фильмах как бы поддерживается неприязнь к новоизобретенному варианту насилия, но для большинства любителей кино такого рода неприязнь скорее отталкивает, чем притягивает.



7. Дайте зрителю возможность испытывать чувство превосходства

Чувство превосходства возникает у зрителя, когда он обладает информацией, неведомой персонажам.

В «Роксане» зритель знает, что любовные письма написаны Чарли, а Роксана этого не знает. В фильме «Жар тела» мы знаем, что планируется убийство, а герой правды не знает.

Это действует безошибочно. Красная Шапочка спрашивает: «Бабушка, отчего у тебя такие большие глазки?» А мы-то знаем, что это за бабушка. Поэтому нам очень интересно, что будет дальше.

Во многих интервью Хичкок приводит пример эпизода с двумя людьми, беседующими сидя за столом. Вдруг, откуда ни возьмись, взрывается спрятанная в ящике стола бомба и разносит собеседников на куски. После секунды шока и удивления зрители пожимают плечами: «О’кей, ну и что дальше?»

Вообразите ту же сцену, предлагает Хичкок, но, показав людей, сидящих за столом, покажите после этого тикающую в ящике стола бомбу. Затем опять персонажей за столом, которые в отличие от нас про бомбу не знают, и разговор продолжается. Этой сценой можно кормить зрителя минут пять или больше, пока не появится отряд саперов и не обезвредит бомбу. От того, что мы знаем про бомбу, а персонажи не знают, у нас возникает чувство превосходства, мы же представляем себе, как это будет ужасно, если она взорвется.

Этот же принцип прекрасно работает и в комедии. Вспомните «В джазе только девушки». Мэрилин Монро не знает, что ее новые подруги – мужчины, а зритель знает. А чего стоит сцена, когда она лечит героя от импотенции. Мы-то знаем, какой он импотент.

«Домик в Коломне» Пушкина, «Ревизор» Гоголя – блестящие примеры использования этого же приема.



8. Удивляйте зрителя

Хотя ожидание – сильнейший конструктивный прием, вы не должны приучать зрителя к тому, что он всегда верно предсказывает будущие события. Время от времени, ради юмора, шока и нарушения сложившейся рутины восприятия, вы должны удивлять зрителя, как бы лишать его самоуверенности. Круто повернув в сторону ожидаемое событие, вы как бы заставите зрителя потерять равновесие и сразу усилите его эмоциональную вовлеченность.

Индиана Джонс в фильме Спилберга, победив с помощью своего знаменитого бича толпу плохих людей, вдруг оказывается лицом к лицу с гигантом, вооруженным огромной саблей. Все ожидают дуэли между саблей и бичом, и когда Индиана Джонс вместо этого вытаскивает револьвер и пристреливает гиганта, возникает запоминающийся комедийный момент.

В «Тутси» есть двойной поворот такого рода, когда Майкл, выступая в качестве Дороти, должен сыграть сцену с поцелуем. Мы недоумеваем, как он будет целоваться с мужчиной, да еще и «с языком», как замечает одна из актрис. Вместо этого Майкл бьет актера по голове папкой. Мы этого не ожидали и смеемся. Когда его после этого целуют, это смешно вдвойне.

Помните: читатели и зрители хотят попытаться угадать, что случится дальше. Они не всегда хотят оказаться правыми.



9. Заставляйте читателя испытывать чувство любопытства

Когда зритель понимает, что не все знает о герое или когда герой по ходу истории должен разгадать тайну, внимание читателя приковано к сценарию, потому что он ждет полной ясности.

Безусловно, этот прием – основной в детективах, где разгадывается убийство. Но детективы с убийствами, как правило, имеют меньший коммерческий успех, чем триллеры с ожиданием, потому что любопытство имеет само по себе меньший эмоциональный импульс, чем нетерпеливое ожидание страшного.

Важно и другое: чем дольше вы держите нечто в секрете от зрителя, тем оно делается важнее и тем труднее удовлетворить зрителя объяснением. В фильме «Сильверадо» в течение ряда сцен мы слышим вопрос героя: «А где собака?» Зритель представления не имеет, о какой собаке идет речь. Растет эмоциональная вовлеченность его в действие. Примерно через треть фильма выясняется, что когда-то герой был арестован во время ограбления, потому что пытался спасти собаку. Это вызывает дополнительную к нему симпатию зрителя, и любопытство удовлетворено. Прием поддерживает в фильме эмоциональную вовлеченность, пока не произошли более важные события. Если бы ответом на вопрос: «Где собака?» исчерпывалось содержание фильма, это было бы слабовато, но как дополнительное средство привлечения внимания зрителя оно работает хорошо.



10. Предвосхищайте главные события

Имеется в виду обеспечение доверия к способностям и действиям героя путем создания для них основы в более ранних эпизодах.

Когда вы сотворяете вашу историю, вы ставите перед героем цель и создаете на пути к ней препятствия, которые должны казаться непреодолимыми. И герой, так или иначе, пытается их преодолеть. И тут перед вами дилемма: если препятствия недостаточно серьезны – ослабеет эмоциональная вовлеченность, если они слишком серьезны – то надо обеспечить доверие зрителя к способности героя преодолеть их. Зритель должен поверить, что невозможное может стать возможным.

Поэтому в ранних сценах надо заложить способность героя преодолевать подобные препятствия.

В триллерах понятно – когда герой сталкивается с главным препятствием и должен перейти пропасть по канату или решить дело одной оставшейся пулей, мы уже знаем из предыдущего, что он на такое в принципе способен. Но правило это касается всех жанров, просто фундамент к доверию имеет разную природу.

Почему в гротесковой ситуации «Ревизора» мы не сомневаемся, что городничий и все остальные, общаясь с Хлестаковым, могут верить, что он – чиновник из Петербурга? Потому что в ранних сценах уже заложено: Хлестаков очень высокого мнения о себе и убежден, что вполне заслуживает всех посыпавшихся на него благ. Оттого и ведет себя в неожиданной ситуации вполне естественно.

Практически, работая над сценарием, надо сначала выстраивать историю, потом возвращаться к первым сценам и закладывать в них предвосхищение последующих событий.

Предвосхищение помогает избегать пресловутого deus ex machina, для разрешения финальных проблем.



11. Повторяйте ситуации, объекты и строчки диалогов для обозначения развития характера

Когда мы возвращаемся к зданию школы, где когда-то учились, нам всякий раз кажется, что здание стало другим, но это не здание – это мы меняемся, и каждая встреча со старой школой дает нам почувствовать, как далеко мы ушли, как много потеряли, какими другими мы были.

Такую же роль могут выполнять в вашем сценарии места действия и слова. В «Унесенных ветром» эту роль выполняют поместье Тара и слова героини «завтра будет новый день».

Или: «Я сделал ему предложение, от которого он не мог отказаться» в «Крестном отце».



12. Создайте для персонажа опасную ситуацию

Это не только приведет к желанной идентификации. Если герой в опасности, внимание зрителя будет приковано к фильму, пока все не кончится благополучно.

Это относится не только к триллерам, где речь идет о жизни героя, но и к комедиям, где опасность является опасностью разоблачения («Тутси»), проигрыша или разорения («Жестянщики»).



13. Добейтесь, чтобы ваша история вызывала доверие

Чтобы зритель был по-настоящему эмоционально вовлечен в действие, ваша история должна иметь свою логику и правила.

Возможно все что угодно: люди могут летать, исчезать и появляться, побеждать время и гравитацию, КГБ и налоговую инспекцию, но если вы выходите за рамки привычной жизни, параметры и границы поведения героев должны быть вами четко для зрителя определены. Это касается в особенности фантастических и волшебных фильмов, где особенно трудно объяснить правила вашего мира и границы способностей персонажей. Как только границы возможностей не определяются достаточно точно, интерес к происходящему теряется, ибо притупляется чувство опасности.

Поскольку большинство ваших сценариев не будет относиться к этому жанру, это не самая большая проблема. Но логика и достоверность важны всегда. Ваши персонажи должны действовать и говорить так, как говорят и действуют люди вокруг вас, притом что все их действия обусловлены заданной вами ситуацией.

Два главных насилия над этим принципом всегда одни и те же:

1. Почему они не уйдут из этого дома?

2. Почему они не вызовут полицию?

Все, кто видел фильмы с привидениями, понимают, о чем идет речь. Любой в такой опасности попросту ушел бы из нехорошего дома, а эти продолжают жить, несмотря на убийства, привидения и кровь, льющуюся из всех кранов.

Независимо от жанра, будь это фильм ужасов, детектив, где по условиям жанра необходимо найти убийцу среди персонажей (как будто убийцей не может быть кто-то вовсе не известный), или психологическая драма с совершенно безысходными отношениями (как будто кто-нибудь со стороны не может прийти и помочь!) – всегда тщательно обдумывайте и включайте правдоподобные объяснения всякого рода замкнутости действия.



14. Соединяйте серьезное со смешным

Даже в самой страшной трагедии должны быть элементы юмора. По двум причинам: для эмоциональной разрядки (планирование упомянутых выше подъемов и спадов), а также для жизнеподобия вашей трагедии, ибо в жизни смешное всегда соседствует с трагическим, и фильмы, не учитывающие этого, кажутся надуманными, условно-театральными.

Необходим и обратный процесс.

Если даже вы пишете легкую комедию, в ней должны быть совершенно серьезные моменты. Главным образом это касается характеров. Даже в самой наигротесковейшей комедии типа «Полицейская академия» большинство персонажей – симпатичные, живые люди, помещенные в гротесковые обстоятельства. Фильм как бы заговорщицки подмигивает зрителю, но никогда не сознается с глупой улыбкой: «То, что вы видите, – просто дурацкая комедия, и не имеет значения, что мы тут творим».

Хуже всего получаются кинокомедии с неправдоподобными, нарочито «смешными» характерами, комедийная природа которых не имеет отношения к привычным человеческим проявлениям, а существует как бы сама по себе.



15. Начинайте и заканчивайте эффектными сценами

Но об этом мы уже много рассуждали.

Итак, мы уже знаем достаточно мудрых правил, чтоб написать замечательный сценарий. «ОСТАЛОСЬ ЗАПИСАТЬ», – как говорил один мой приятель-режиссер, вовремя плюнувший на кинематограф и ставший бизнесменом и миллионером не в шутку, а всерьез.

«Записать» можно, как у нас, в любой литературной форме, как Бог на душу положит. А можно записать так, как это делают американцы, в ихнем пресловутом «формате». В любом случае, и у нас, и у них сценарий состоит из отдельных сцен, правда, они называют их по-американски: «сцены», а мы по-русски: «эпизоды».

Назад: Первые десять страниц
Дальше: 9. Форма записи