Часть третья
Взгляд из бездны

Клим шел впереди, погрузившись в свои невеселые мысли. Сергей Андреевич мертв. Это плохо. Очень плохо. Потому что идти в логово к бандитам без билета сложно. А ведь Андреевич был этим самым билетом, причем проездным, с помощью которого можно было бы попасть в тыл врага. А теперь придется долго объяснять и доказывать, что ты не шпион, решивший проникнуть на базу, чтобы выяснить все секреты противника. Хотя на самом деле так оно и было.

«Еще не добрались до цели, а уже две смерти, – скривился Клим. – Сначала Борис, теперь Сергей».

Плохой знак. Дальше, значит, будет еще хуже. Надо готовиться.

Клим перекинул ремень автомата на другое плечо, огляделся. Метель поутихла, но порывы ветра время от времени неприятно били в лицо ледяной крошкой. Предстояло пройти еще достаточное расстояние, но с молчаливым, не спорящим по любому поводу спутником это не было проблемой.

«Часа через три доберемся, если каких-нибудь неприятностей по пути не встретим».

Клим украдкой поглядел на Максима. Тот был угрюм, погружен в себя, редко смотрел по сторонам, все больше упершись взглядом под ноги. Оно и понятно – у парня похитили дочь, какое тут веселье?

– В Доме культуры Леры нет, – тихо произнес Максим, поймав взгляд Клима.

Доброволец отшатнулся, увидев в зрачках парня такую безысходность и тлен, что впору было пустить себе пулю прямо тут.

– Что? – выдохнул Клим, тряхнув головой. Долой эту черноту, иначе она живо оплетет сердце, как паутиной, и вырваться из нее не хватит никаких сил.

– В Доме культуры Леры нет, – повторил Максим замогильным голосом.

То ли само это утверждение, то ли интонация, с какой парень произнес его, повлияли, но Клим вдруг поверил. В. Доме. Культуры. Девочки. Нет. Принял как истину, ни на мгновение не сомневаясь.

Это еще больше смутило Клима. Что за наваждение? У парня какие-то телепатические способности? Один раз Климу доводилось сталкиваться с псиоником-мутантом, и тогда, едва парень взглянул твари в глаза, как сразу же захотелось бросить оружие и дать сожрать себя. Тогда тоже было что-то сравнимое вот с этим – абсолютная убежденность, вера, и никакого сомнения.

– Почему ты так решил? – с трудом выговаривая слова, спросил Клим. Спросил просто потому, что испугался собственной уверенности в словах мужчины.

– Я… я видел… – Максим замешкался, не зная, как объяснить уверенность. – Я видел сон.

– Сон?!

– Да. Это звучит глупо, но это действительно так. Леры, моей дочери, нет у бандитов, которые сидят в ДК энергетиков. Она в церкви. С Мраком, с Марком Баюновым.

– С Марком? – Клима аж передернуло, но он поспешил справиться с эмоциями. Отвел взгляд. – Никогда о таком не слышал. А что за церковь? У нас в городе их четыре. Какая именно?

– На отшибе, – поникшим голосом произнес Максим, понимая, что такой ответ не удовлетворит его спутника – слишком уж неконкретное определение.

– На Черном Яру которая, что ли? – оживился Клим.

– Да, наверное, да, – растерялся Максим.

– Далековато отсюда, еще дальше, чем ДК.

– Все это так необычно, может, даже глупо. Но это действительно так. Мы потеряем время, если продолжим идти в сторону ДК. Сейчас дорога любая минута.

– Хм-м, – задумался Клим. – С одной стороны, конечно, звучит бредово – приснилось и все такое. Но я достаточное время уже нахожусь вблизи Зоны, и в ней самой не раз бывал, чтобы не откидывать эту идею сразу же. В Зоне порой такие откровения снисходят, что в реальность их сложно поверить. А слушаешь их – и все они действительно сбываются. Я так однажды от беды спасся. Доверился инстинктам своим, которые в тот момент просто пищали от возмущения, и избежал такой аномалии, которую в обычном своем состоянии не мог бы увидеть – так она ловко спряталась в кустах.

– Так, значит, идем в церковь? – с надеждой спросил Максим, поглядывая на Клима.

Тот для виду пожал плечами.

– Думаю, да: если считаешь, что дочка твоя там, – пойдем туда. Заодно и посмотрим, что за банда там новая засела.

Максим протянул руку спутнику, тихо произнес:

– Спасибо.

– За что?

– За то, что помогаешь мне. Если бы не ты, то я даже не знаю, куда бы все это повернулось. Сначала жена умерла, потом дочь похитили… – Голос Максима задрожал.

– Успокойся, найдем мы твою дочь. Не раскисай.

– Я в порядке.

– Хорошо, – облегченно вздохнул Клим. – Тогда пошли. Ты, кстати, оружие держать умеешь? В случае чего воспользоваться сможешь?

– Смогу, – кивнул парень, вытирая взмокшие глаза. – На сборах давали пострелять.

– Отлично. Тогда держи Калашников. И магазин вот еще запасной.

– Это Сергея Андреевича? – спросил парень, принимая оружие и внимательно его осматривая.

– Его, – сухо ответил Клим. – Пошли. Не будем терять времени.

Спутники вновь двинулись в путь, но изменив маршрут – перейдя на другую улицу и свернув с Главной на Тройницкую.

– Машину бы, – робко предложил Максим, поглядывая на одиноко стоящее авто на парковке.

Клим покачал головой.

– Лучше не стоит. Больше возиться будем. Ни ключей, ни горючего. Да и внутри еще неизвестно, что может быть.

– Например? – не смог сдержать любопытства мужчина. Ему было и в самом деле интересно, что может быть внутри запертого автомобиля.

– Было несколько случаев, что аномалия каким-то образом проникала через щели внутрь и там затаивалась до поры до времени. Мародер взламывает замок, садится – и оказывается прямехонько в эпицентре аномалии. Мы так двоих бедолаг находили – одна голова из сиденья торчала, все остальное или кислотой съедено было, или «электрой» выжгло.

Максим сморщился. Было видно, что ему от новой информации стало не по себе.

«Это еще цветочки, – невесело улыбнулся Клим, поглядывая на своего странного спутника. – Вот когда с Тройницкой на Аллею выйдем – тогда и ягодки пойдут. Там этих аномалий пруд пруди, а другого пути нет».

Вышли на Тройницкую, долго стояли у ларька – наблюдали за странной тенью, мелькающей в окнах первого этажа.

«Снайпер? Бандит? Или просто занавеску ветром колышет?» – все гадал Клим, щурясь.

Проверить стоило, рисковать нельзя. С той точки, где видно мельтешение тени, очень хороший обзор открывается. Все как на ладони. Совпадение?

Клим ругнулся про себя, поежился – после долгого стояния мороз начал пробирать до костей. Максим тоже мерз, но стойко держался, не проронив ни слова и даже не переминаясь с ноги на ногу. Лишь иногда подрагивал от прошибающего тело холода.

– Ладно, пойдем, – наконец произнес Клим и неприятно удивился тому, как тяжело даются слова. Морозец основательно сковал лицо и мышцы. Надо поспешить. Наверное, стоит зайти в один из подъездов и немного отогреться.

Двинули небольшими перебежками через улицу, держа окно с предполагаемым противником на прицеле. Но выстрелов не последовало, лишь вдали завыли дикие псы.

– Далеко зверье, – увидев напряженный взгляд Максима, пояснил парень. – Не должны сунуться. Да и идем с подветренной стороны, не учуют.

– Согреться бы, – произнес Макс, поглядывая на открытые двери подъезда.

– Замерз?

– Я еще терпимо, а у тебя лицо уже белое. А нос синевой отдает.

– Да, погреться бы не помешало, – согласился Клим, дотрагиваясь до носа – прикосновения не почувствовал, словно дотронулся до ледышки.

– И чем скорее, тем лучше.

Зашли в подъезд. Из разбросанных обломков старого дивана, который, видимо, пытались утащить мародеры, но не справились с его большими габаритами, развели небольшой костерок. Огонь отогрел закоченевшие руки, лица, наводя свой теплотой дремоту. Прошлую ночь спали урывками, и поэтому сейчас начало сильно клонить в сон.

– На, пожуй, – протянул Клим спутнику сухарь. – Сон отгонит.

Максим взял угощение, принялся неторопливо жевать. Не сдержался, спросил:

– Долго еще?

Город он знал, как и знал расстояние от того места, где они сейчас остановились, до церкви, но с учетом того, что большую часть территории оккупировала Зона, время на преодоление препятствий в виде аномалий и мутантов могло затянуться.

– Не знаю, – честно признался парень. – Погодка так себе, а на Аллее, когда мы в прошлый раз там с ребятами были, очень много гадости всякой.

Максим кивнул, вновь погрузившись в думы.

Клим подбросил деревяшку в огонь и достал свернутые вдвое листы бумаги, которые извлек из внутреннего кармана куртки Бориса.

«Ученый говорил, что нашел какую-то интересную информацию касательно причин расширения Зоны», – Клим начал просматривать записи, уставшим мозгом пытаясь понять написанное.

Шрифт был мелкий, текст под завязку наполнен техническими терминами и трудновыговариваемыми словами, поэтому приходилось читать по несколько раз, прежде чем уловить смысл. Из написанного Клим уловил, что расширение Зоны как-то связано с внешним воздействием. Давалась какая-то мутная, труднопонимаемая гипотеза этого, но парень не смог до конца уловить ее суть. Но хватило и того, что разум смог расшифровать.

«Внешнее воздействие, – повторил про себя Клим, пробежав взглядом по выкладкам, формулам и графикам на третьей странице. – Уж не военные ли постарались? Очередной научный эксперимент, который не увенчался успехом? Все может быть. Выбраться бы только из города да к нужным людям попасть, чтобы эти документы показать».

И вдруг, ошарашенный собственной дерзостью, подумал: «А может, никуда и не надо выбираться? Может, узнать у Ямина? Он же ведь военный, он был здесь, в городе, еще до того, как Зона начала ползти во всех направлениях. Он и руководил какой-то группой, которая исследованиями занималась. Ямин, правда, по этому поводу говорил всегда скупо и лишней информацией не делился. Сергей Андреевич ведь тоже вместе с ним в группе был».

Снаружи вновь заскулили псы, начали грызню.

Клим глянул в проем двери. Мелькнули две тени.

– Будь начеку, – шепнул он Максу. Тот взял оружие, тоже стал пристально наблюдать за входом.

Еще одна тень проскочила мимо.

– Собаки, – выдохнул Максим, привстав с места. – Сейчас я их…

– Нет, – отрезал Клим. – Я сам разберусь.

– Подожди, дай мне попробовать. Я без стрельбы разберусь.

– Макс, не время сейчас судьбу за яйца теребить. Ты не Кашпировский, чтобы…

– Дай попробовать, – настоял Максим.

Клим посмотрел на парня, нехотя кивнул.

– Ладно, только я с тобой – прикрыть в случае чего. Иначе оставишь свою дочь сиротой.

Макс поправил шапку, подошел к выходу. В лицо дунул ветер, принося запах псины и мочи.

– Будь осторожен… – только и успел вымолвить Клим, как вдруг на пороге возник пес и прыгнул на него. Метился он точно в горло.

– Твою! – выдохнул Клим и повалился на ступеньки.

Пес зарычал, оскалился, пытаясь ухватить жертву за шею.

«Нельзя! Прочь!» – попытался подать я сигнал собаке, но та, кажется, не слышала меня. Неужели не действует? Неужели все было плодом воображения?

Вторая собака проскочила в подъезд и в нерешительности застыла у ног.

«Нельзя! Нельзя! Прочь! Опасность!» – повторил я, глядя псу прямо в глаза.

Зверь выгнул спину, зарычал, но атаковать по-прежнему медлил, переводя взгляд с меня на барахтающегося Клима и обратно.

«Нельзя! Прочь! Опасность!»

Я вдруг впервые осознал в полной мере весь риск, которому подверг и себя, и своего товарища. Возомнил себя – кем? телепатом? мутантом? – и пытаюсь беседовать с голодным, продрогшим на холоде зверем. Мне лечиться пора, ей-богу!

Пес тявкнул, поджал хвост, отошел к стене.

«Опасность! Оружие!» – повторил я без прежней уверенности, и погрозил автоматом.

Зверь заскулил, бочком двинулся к выходу.

Сработало?

Сработало! Пес драпанул прочь, а второй, который до этого пытался достать шею Клима, отскочил в сторону и, поджав хвост, последовал за собратом.

– Как? – выдохнул Клим, тяжело дыша и поднимаясь на ноги. – Как тебе удалось отогнать их?

– Я… я не знаю.

– Нет, братец. – Парень пристально посмотрел на меня. – Все ты знаешь, только боишься рассказать.

Да, он был чертовски прав. Боюсь рассказать. Потому что пить человеческую кровь и есть плоть – это то, о чем не стоит говорить с малознакомым человеком. Это вне всяких норм морали, хоть и плоть, и кровь была от убитого. Каннибализм – вот как это называется. И чем я лучше зомби, жрущих людей?

– Говори, – севшим голосом произнес Клим, в упор глядя на меня.

От его взгляда мне стало не по себе.

– Нет, не могу. Нельзя.

– Говори, – повторил Клим и направил на меня ствол автомата.

– Ты чего?

– Говори. Иначе будет хуже.

Я тяжело вздохнул, тихо произнес:

– Хорошо. Расскажу, а ты уже решай, как поступить дальше.

И начал рассказ с самого начала, не утаивая ни одной детали.

После того как парень закончил свой странный и жуткий рассказ, Клим долго ничего не говорил, молча глядя в окно. В небе, раззявив пасти, кружили летучие мутанты, у которых общего с птицами только и осталось, что пара крыльев да перья. Твари по форме напоминали пауков и пикировали как-то неумело, словно совсем недавно научились подниматься в небо и охотиться.

– Ну, что думаешь? – спросил Максим, когда молчание совсем затянулось.

– Думаю, что пора выдвигаться дальше в путь, – угрюмо ответил Клим.

– А насчет того, что я тебе рассказал?

– Не знаю, Максим. Честно – не знаю. Странно это все. Разбираться надо. Но пока нет времени. Дочь твою спасать надо. Единственное, что прошу, – меня не сожри по пути.

– Да я же… нет, конечно!

– Если можешь контролировать это состояние, то держись до последнего. Или дай мне знать, чтобы я пришел на помощь.

– Хорошо, – кивнул Максим.

– Ладно, пошли, а то в небе какая-то стая странных тварей собирается. Надо поспешить, пока они нам проход не отрезали.

Парни выдвинулись из укрытия. Метель стихла так же быстро, как и началась.

– Возле церкви кладбище есть, – сказал Клим, когда они прошли Тройницкую улицу. – Наверное, стоит идти через него. Укроемся в зарослях, разведаем обстановку, а уж потом будем действовать по обстоятельствам. Только сначала надо пройти Аллею. Осторожно, смотри под ноги!

Макс остановился, глянул.

– Что? Чисто же.

– Видишь, воздух немного подрагивает во-о-он там?

– Ну? Это просто от колодца горячий пар идет.

– Какой еще, к черту, горячий пар – котельную месяц как отключили! Это аномалия! Маленькая еще, но вырвать ногу тебе запросто сможет. Готовься – дальше еще хуже будет. Эта гадость Аллею облюбовала – сам не знаю почему.

– Да тут особо и понимать не надо, – ответил Максим. – Тут же кабельные линии под землей проходят.

– И что?

– Поэтому и облюбовали. Может, излучением каким-то от этой линии питаются.

– Линию отключили, наверное, навряд ли она функционирует до сих пор.

– Из города ее не отключить, она совсем из других точек выходит, вне его границ, и идет дальше, ближе к Ущелью. Там секретная база стоит, военно-научная.

– Откуда такие познания?

– Я же говорю, что дед у меня библиотекарем работал, – улыбнулся Максим.

– И что, в библиотеке такую секретную информацию можно найти?

– Нет, конечно. Но одно время дед архивариусом работал на этой базе. Рассказывал мне по секрету. Правда, чем они там занимались, не говорил.

– Любопытно, – задумался Клим.

– Это тоже аномалия вон там? – спросил Максим, остановившись и приглядываясь к сугробу.

Клим взглянул, кивнул.

– Да. Молодец, быстро научился определять, – Клим похлопал парня по плечу. – Идем не спеша, след в след.

Прошли Аллею без приключений, лишь один раз остановившись – навстречу выбежала собака, но, сунувшись в неположенное место, была тут же размолота в мелкий фарш. «Минное» поле сильно потрепало нервы, и к кладбищу парни вышли сильно измотанными. Спины от напряжения вспотели, одежда противно липла к коже, а вновь поднявшийся ветер неприятно студил.

Вскоре показалась и сама территория городского кладбища. Строили его давно, еще в позапрошлом веке, на пустыре. Но город расширялся, и теперь границы захоронения располагались почти впритык к жилым домам. Рядом с кладбищем и стояла церковь, о которой говорил Максим. Церковь Святой Троицы, или церковь на Черном Яру. Последнее название, не официальное, но прочно закрепившееся в народе, храм приобрел давно. По одной из городских легенд, на этом месте располагался крутой обрывистый яр, в тридцать саженей длиной и глубиной, куда свозили со всего района падаль – умерший от болезней скот. Прямо туда, в яр, и бросали. А однажды случился сильный мор среди населения. Решили эвакуировать всех. Вывезли всех, а психлечебницу с пациентами по недосмотру оставили, забыв. Больные вырвались, к яру неизвестно зачем пошли, словно потянуло их туда что-то, да там все и погибли, упав с высоты и разбившись. В тот же день возник там пожар, и выгорело все до угольной черноты. С тех пор Черным Яром место и называют. Попы, кто из церкви, говорили, что вранье, дескать, вся эта история с больными, но народ упорно верил.

– Давай за мной, – махнул Клим, поглядывая на покосившуюся ограду. – Только осторожно.

Ответить Максим не успел – что-то больно ужалило в щеку, и мужчина упал.

– Боров, не жужжи!

– Сам иди куда подальше!

– Господи, от тебя воняет как от самого натурального борова!

– Ты че такой дерзкий вдруг стал?! В морду захотел?

– Хватит спорить! – раздраженно шикнул Антон, поглядывая на двух отморозков. – Сидите тихо!

– Холодно просто так сидеть! – потирая красный нос, сказал Боров. – Хлебнуть бы чего – для сугрева.

– Сухой закон у нас, или ты забыл? – со злорадством напомнил Серый.

– Гиена ты, в самом деле! – оскалился Боров. – Я не для веселия или куража. Только для сугрева.

– Помолчите, пожалуйста! – не сдержался Антон.

– А ты чего температуришь, салага? – повернулся к нему Серый. – Все равно нет там никого.

– Владыка сказал проверить – значит, надо проверить. Или вам не по душе его благие начинания?

– Нет! – поспешно заверил Серый. – Я не спорю. Проверить – так проверить.

– Тихо! – насторожился Боров, выглядывая через кусты. – Кажется, идет кто-то. Точно – идет!

– Двое, – сообщил Серый, тоже заприметив незваных гостей. Потянулся к автомату: – Сейчас я их…

– Нет, – жестом остановил его Антон. – Я сам! У нас в школе тир был, так я там на десятку всегда бил. У меня даже кличка была – Зоркий Глаз.

Боров хихикнул.

Антон снял винтовку с плеча, прицелился. Плавно, как учил инструктор в школе, нажал на спусковой крючок. Приклад толкнул в плечо – один из незваных гостей упал. Антон ухмыльнулся, перевел прицел на второго. Выстрелил.

– Ложись!

В этом уже не было необходимости – Максим лежал. Клим плюхнулся рядом, и весьма вовремя – над головой просвистело.

«Засада!» – злобно подумал парень, подползая к товарищу.

– Ты как?

– Я… – Максим не ответил.

Все лицо мужчины было измазано кровью, на щеке болтался лоскут кожи.

«Нормально, не сильно задело», – бегло оглядев рану, подытожил Клим.

– Давай, очухивайся скорее!

– Я… я в порядке! – Максим тряхнул головой, схватился за раненую щеку. – Меня задели?

– Ерунда, поправку на ветер не учли. Вот и промазали. А так бы башку снесли к чертям собачьим!

– Что будем делать?

– Где автомат?

– Вот он. – Максим подтянул ближе к себе лежащий в раскисшем снегу «калаш».

– Хорошо. Отстреливаться будем. Видишь – не рады нам тут.

Клим проверил магазин, убедился, что он полный, и привстал на корточки.

– Сможешь до тех кустов доползти?

Максим глянул на сухостой, присыпанный снегом, кивнул.

– Смогу.

– Тогда двигай, только осторожно. Там низина, оттуда точно не достанут.

Максим с опаской посмотрел в сторону, откуда стреляли, но ничего не сказал и пополз.

Сухо затрещал автомат. Клим выругался, дал ответный залп.

– Макс, быстрее!

Парень заработал конечностями живее.

Убедившись, что спутник в безопасности, Клим последовал за ним, попутно отправляя одиночные в сторону врага. Ответ последовал незамедлительно. Незнакомцы, кто бы они ни были, разделились и стали заходить сразу с нескольких сторон. Клим выругался, прижался к ограде. Стал слушать. Скрип снега под ногами выдавал неприятеля, и парень быстро понял, где сейчас тот находится. Не дожидаясь развязки, выпрыгнул и дал очередь. Стоящий в кустах вскрикнул, завалился.

– Макс, за мной! – крикнул парню, но тот не ответил.

Со стороны врага раздалась грязная ругань. Ага, значит, пуля попала куда нужно.

– Борова подстрелили! – крикнул кто-то.

– Гаси их! – ответили ему.

– Макс, быстрее!

Парень медлил, и Клим оглянулся, чтобы проверить товарища, но того в нужном месте не было. Хватило одного взгляда, чтобы понять – Макс ступил, поддался эмоциям и рванул в атаку. Пробираясь через густые заросли и надгробные плиты, он шел прямиком к врагу. Идиот!

– Стой, твою в коромысло! – выругался Клим. – Стой, говорю!

Но тот уже не слушал его.

Тень мелькнула среди кустов, бесшумно, по-кошачьи.

Клим бросился спасать парня, но было уже поздно.

– Стоять! – раздался злобный голос за спиной. – Оружие брось! Руки вверх!

– Твою мать! – выдохнул Клим, выполняя приказ.

– Серый, я этого тоже схватил! – раздалось со стороны врага.

– Красава! Владыка будет рад!

– И поедим хоть нормально! – добавил второй бандит.

Клим, как ни пытался, но так и не смог отогнать мысли о том, что же имел в виду неприятель, говоря о еде.

– Нам обязательно туда ехать? – спросила Лера, с опаской поглядывая на темный зев туннеля.

– Да. После того как взорвали мост, это единственный проезд туда, – ответил Марк, показывая рукой на другую сторону реки.

Впрочем, девочка это и так знала, просто пыталась оттянуть неизбежное – ехать через туннель было намного страшнее, чем ходить ночью в деревенский туалет на улице. Когда Зона начала приближаться к Темногорску, военные взорвали мост, который шел через реку Забережку в другой части города, а этот туннель не успели разрушить. Тогда как раз случился особенно сильный прорыв, как рассказывал ей потом папа. Такой, что военным пришлось убегать, сверкая пятками. С тех пор граница Зоны успела сместиться далеко вглубь города.

Поэтому в туннеле теперь было царство монстров.

– Я… – прошептала Лера, наблюдая, как облачко пара вылетает изо рта. Оно была таким чудесным, что казалось: все происходящее – просто игра воображения. Сказка, которую она сама же себе и придумала.

Марк потянулся, чтобы включить фонарь у мотоцикла, и девочке стало еще страшнее – в туннеле же теперь нет электричества. А еще там – мутанты. Для них это место, что собственная нора, а они с байкером – пицца с доставкой на дом.

– Не бойся! – прошептал мужчина. – Они с нами не справятся.

– Почему? – спросила девочка.

– Потому что у нас есть миссия. Они понимают, что мы в любом случае ее выполним. И ничто нас не остановит. Хотя они и против, конечно…

– Они? Разве альфа-собаки и выси могут быть против? – спросила Лера.

Ей всегда казалось, что у мутантов нет разума. По крайней мере, похожего на человеческий, а все, что ими движет, – просто инстинкты. Жажда крови.

– Ну, ты знаешь, вся Зона – это лишь переплетение разных сгустков энергии. Как Бог, например. Тоже энергия в чистом виде, только всеобъемлющая. Охватывает весь мир. А здесь – только Зону. Одни силы хотят, чтобы я попал внутрь, а другие, наоборот, очень этому сопротивляются.

– Почему?

– Почему?! Да потому что не хотят, чтобы я дарил людям радость. Чтобы я обеспечил счастье для всех. Они считают, что счастье, оно только для избранных. Но я все равно это сделаю, выполню миссию…

– И потому нас могут убить? – Лера оглянулась по сторонам. Улица будто вымерла. Не было видно даже мутантов, да еще и мороз крепчал. Ей было очень неуютно в лыжной куртке с тонким слоем меха. Она бы с радостью надела шубку, но, увы, ее летом съела моль, поэтому пришлось ее выкинуть. Так жалко!

– Замерзла? – сообразил Марк.

«Откуда он узнал?» – подумала девочка, но вслух ничего не сказала – лишь кивнула в ответ.

– У меня есть вот что… – Байкер выудил из сумки, которая висела на боку мотоцикла, небольшой плед.

Девочка сразу завернулась в него. М-м, тепло!

– С головой закройся! – сказал Марк, доставая из сумки еще и небольшое ружье. Ствол был спилен.

– С головой? Зачем? Вы будете громко стрелять?

– Мне придется, – ответил Марк. – Тебя твари, может, и не тронут, а вот меня попробуют достать. Но смотреть тебе на это все равно не стоит, – сказал он и, не дожидаясь ответа девочки, накрыл ее пледом с головой. – Слушайся уже старших!

Лера не стала спорить.

«А что, если монстры сожрут и меня тоже?»

«Но Марк же сказал, что меня они вряд ли тронут. Да, так он и сказал…»

Слабо верится!

Девочка вздохнула, мысли путались. Как бы ей не хотелось попадать в темный туннель, но другого пути в Зону не было – Марк завел мотоцикл и поехал. Он велел ей не выглядывать, но любопытство было куда сильнее страха.

Из-под пледа сверкала пара испуганных детских глаз.

– Лера… где она? – спросил я ублюдка, которого звали Серый. Запомнил урода на всю жизнь, ведь он хотел пытать дочь. Там, в квартире, я не видел его лица, но сразу узнал по голосу. Вскипел, но пришлось себя сдержать: если меня сейчас просто пристрелят, то как я узнаю, где Лера?

– Ты посмотри, сука-а, что ты с Боровом сделал, – вместо ответа Серый показал на стонущего и корчащегося на земле толстяка. Повязка с глаза жирдяя сползла, открыв страшную зарубцевавшуюся рану. Ему пытался помочь какой-то парень, которого я вроде раньше не видел.

– Отвянь, Антон, я сам, – рявкнул на него Боров. Он привстал, прижимая кровавую тряпку к бедру. – Не сильно вроде задело, замотать только надо побыстрее.

Если бы взглядом можно было разорвать на куски, мои запчасти сейчас усеяли бы все кладбище.

– А с тобой, суч-чара, мы еще поговорим. Я тебе, гнида, покажу еще, как стрелять в меня! – Он попытался подняться, но тут же завалился обратно. – С-сука!

Мог бы попытаться объяснить, что это не я стрелял, а Клим, но смысл?

Парню все равно досталось больше – его сразу огрели прикладом по голове, поэтому он валялся рядом. Вроде дышал, но был без сознания.

– Где Лера? – повторил я.

– Знаешь, мы с ней славно провели время. Прямо – у-ух! – Серый хлопнул в ладоши.

Я рванулся к нему, но ноги тоже были связаны – упал на землю. Пополз, только вот далеко не ушел – получил прикладом между лопаток. В то самое место, куда до этого воткнули крест.

Да что ж они все в него метят-то?

Не смог сдержаться – заорал.

– О-о, это только начало. – Боров поставил ружье на землю. Сейчас он опирался на него, словно Гэндальф на посох. – Помнишь, я тебе говорил, что не стоит сюда приходить? Что я обещал тебе сделать, забыл уже?

Я не мог ничего ответить – боль была адская. Зубы скрипели.

– Так вот… этот крест все еще ждет тебя. Там, в машине. Сейчас я за ним схожу, погоди – все будет. Антон, помоги-ка! – Боров поднял руку. – Да быстрее ты, хрен моржовый!

Парень помог подняться огромному бандиту, который, как я понял, был здесь кем-то вроде военачальника или силовика. А может, и то и другое в одном флаконе.

– Ты еще узнаешь, что значит связываться с Боровом, – буркнул толстяк и, опираясь на плечо парня, побрел к церкви.

– А Мрак… – начал было Антон.

– Что Мрак?! – переспросил Боров.

– Ничего, что вы их так… ну, крестом того собираетесь. Вдруг они ему еще… ну, понадобятся там, для чего-нибудь?

– Чтобы ты знал, мой юный падаван, Владыка сам меня об этом попросил, когда уезжал… Да ты и сам их хотел грохнуть, разве нет? Одного вон подстрелил, щеку подправил, забыл уже?

Парень сразу потупил взгляд, сглотнул.

– Мрак уехал? – Я не хотел этого говорить, слова сами собой вырвались из меня. Выходит, мы зря сюда шли?! Раз митрополита с Лерой здесь уже нет.

Боров зыркнул на меня, но ничего не ответил.

– Утихомирь уже сучару. Слишком много вопросов задает, – бросил он Серому. – Достал, блин!

– Усе будет, шеф! – ухмыльнулся тот и ударил меня по голове. Мир качнулся и исчез, растворившись во вспышке боли.

«Где же монстры? Может, их тут нет?» – подумала девочка.

Они уже минут пять катили по туннелю, который был сплошь заставлен машинами. Мотоцикл лавировал между легковушками со стеклами, залитыми кровью. Иногда дверцы машин были раскрыты, но Лера старалась не заглядывать внутрь. Знала: там мертвые люди.

Марк молчал.

Фонарь выхватил из темноты перевернутый грузовик, из которого высыпались ящики с бутылками. Большая часть из них была разбита.

Две качающиеся фигуры.

– Ну, началось, – сказал Марк, поднимая ружье.

Луч света выхватил из темноты искаженные злобой лица, в которых уже не осталось ничего человеческого. Лохмотья содранной кожи свисали со щек, в ранах поблескивали зубы.

«Зомби», – поняла Лера.

Она сразу зажмурилась. В этот момент ружье грохнуло в первый раз. Она чуть не упала с мотоцикла. О-очень громко! В ушах зазвенело. Девочка поняла, что лучше будет закрыть уши. Так она и сделала.

– Да-а, дети мои-и, встречайте нового пророка! – протянул Марк.

И снова ей показалось, что настоящий священник не смог бы так сказать. Обычно они были настроены по-доброму ко всем – и к зверям, и к людям. Конечно, нельзя быть до конца добрым с мутантом, который решил тебя съесть, но все-таки при наличии выбора настоящий священник постарался бы избежать драки. И тем более – убийства.

Но Марк был другим.

Лера открыла глаза, но зря, прямо перед ней мелькнула рука, которая сорвала плед, а еще больно царапнула по лбу.

– Ай! – закричала она, и в этот момент грохнул новый выстрел. Она не видела его последствия, но зомби больше не рычал. Зато впереди показался еще один – женщина в ночнушке.

«Что она здесь делает? В туннеле? Тут ведь были только те, кто ехал из города, пытаясь спастись, но не успел. Или нет?!»

Дело в том, что дорога огибала город вдоль реки, и это был единственный выезд из Темногорска помимо уничтоженного моста, который вел к Периметру. Но когда Зона подошла ближе, то дорога оказалась перерезана. Именно поэтому они с папой не смогли уехать из города. Только уйти пешком, но сейчас в Периметре был жесткий карантин, поэтому военным дали приказ – стрелять во все, что движется. Даже в людей.

Так они и застряли в городе.

– А-а-аргх! – зарычала женщина, бросившись к ним.

Девочка открыла рот, когда зомби вдруг оперся на руки и ноги. Метнулся к ним, но в последний момент, когда мотоцикл поравнялся с ним, запрыгнул на перевернутый фургон, и уже с него прыгнул на них.

Лера закричала, но Марк успел поднять ружье. Грохнуло так, что в ушах снова зазвенело. Лицо девочки обдало чем-то влажным и противным, словно грязью. Но это была не она, а кровь, с ужасом поняла девочка. Но при этом кровь не была теплой, как у обычных людей. Она был почти ледяной!

«Потому что женщина мертва. Вот почему», – объяснила она сама себе и попробовала вытереть лицо, но у нее ничего не получилось. Только размазала кровь по щекам.

Впереди мелькнула еще одна тень – снова раздался выстрел. На этот раз уши заложило по-настоящему. Она и забыла, что инстинктивно разжала ушки. Снова схватилась за них, но поздно – ружье грохнуло еще несколько раз. Лера словно нырнула в озеро, а все звуки долетали до нее сквозь толщу воды.

А Марк палил не переставая, время от времени перезаряжая ружье. Делал он это умело, успевая лавировать между препятствиями. Видимо, где-то этому учился, но где и когда? Он же священник. Им не положено знать такое.

Еще одна тень метнулась сбоку. Лера заметила обезображенное лицо, у которого не хватало носа – кажется, его откусил один из мутантов. На месте глаза – зияющая рана, через которую можно было увидеть стену туннеля.

Марк нажал на спусковой крючок, но в этот раз ружье дало осечку. Монстр прыгнул, едва не сбив мотоцикл. Промахнулся. Байкер вильнул рулем – и они едва не въехали в большой черный джип. Но пронесло – только зеркало заднего вида снесло.

– Этого еще не хватало, – сказал Марк, нажав на тормоз. Мотоцикл заскрипел шинами по асфальту, встал наискось.

– Что такое? – подняла голову девочка и ужаснулась – впереди их ждала живая цепь из альфа-псов. От одной стены до другой.

Путь к Зоне был закрыт.

– Где мы? – спросил Клим, приходя в себя.

– В церкви, – ответил я.

– В какой еще церкви? – парень потирал затылок. Видимо, крепко досталось. Потом вспомнил: – Чер-р-рт! Мы проиграли, да?

– Похоже на то…

Нас бросили в подвал. Это все, что я помню. Голова раскалывалась. Мозги взболтало так, что даже думать было больно.

– Что они с нами… Черт! Как же башка болит! – простонал Клим.

– Знаю, – ответил я. – Мне тоже саданули.

Парень в ответ лишь сочувственно вздохнул. Двинул рукой, но не смог – звякнуло.

– Цепи, что ли? – спросил доброволец.

– Угу, – буркнул я.

Сам уже пробовал освободиться, когда очухался первым, – бесполезно. На соседней связке цепей висела человеческая кисть. Синяя с запекшей кровью и следами зубов – кто-то отгрыз себе руку, чтобы выбраться отсюда.

«Когда это было? И где он теперь, тот, кто это сделал?» – естественно, ответов на эти вопросы не было.

– Почему они нас не убили? – начал оглядываться Клим.

– Погоди еще, грохнут, – ответил я. – Меня-то уж точно. У них на меня особый зуб. Да и у меня на них тоже…

– Эти уроды и выкрали твою дочь?

– Да, толстый и тот, с бородкой, а вот молодого парня я вижу впервые, Антоном которого зовут.

– Зачем им девочка? Они что-то сказали?

– Нет. Да и нет тут Леры. Мы зря пришли.

– В смысле?

– В прямом. Мрак ее увез. Теперь их точно не найти.

– Увез куда?

– Да откуда же мне знать?! – Я пытался соображать, но в череп словно набили металлическую стружку. Приходилось копаться в ней, чтобы выудить ответы на вопросы Клима.

Правда, они ему и не были нужны, он уже все решил за меня.

– Просто будь готов, – вдруг сказал мне парень. – Когда они явятся…

– Что?

– Похоже, не обыскивали, – улыбнулся Клим. – А у меня на такой случай есть небольшой сюрприз. Пусть только припрутся, мы еще посмотрим, кто кого.

Не успел он это сказать, как замок нашей клетушки звякнул.

– Книга! – рявкнул Марк.

– Что книга? – не поняла Лера.

– Книгу достань!

Девочка и забыла, что она в заплечной сумке, которую дал ей Марк. С такими обычно ходят на пляж. Или как папа раньше – за виниловыми пластинками. У того их был целый вагон. Особенно ему нравилась группа, где на каждой обложке было изображение женщины, ставшей монстром. Он называл ее «Железной Леди». Или «Железной Девой»?

Заиграл магнитола – да, у Марка был крутой мотоцикл, с колонками. Байкер выбрал песню, и она была удивительно похожа на ту, что любил слушать папа. Неужели тоже «Железная Леди»?

О-очень тяжелая музыка!

– Открывай ее! – сказал Марк, как только девочка достала книгу.

Лера открыла – и случилось чудо. Нет, из книги не вырвался магический огонь, поджаривший альфа-собак, как котлеты. Но мутанты что-то почувствовали, зарычали. И будто бы даже попятились. Совсем немного, но это был не глюк!

– Отлично! Работает! – удовлетворенно хмыкнул Марк, снова завел мотоцикл. – А сейчас готовься – будет еще одна проверка для тебя.

– Проверка?!

– Да, насколько книга тебя слушается.

– А она разве должна меня слушаться? – испуганно спросила Лера.

– Еще как должна. Если я все правильно понял… А я вообще редко ошибаюсь!

Девочка ничегошеньки не понимала, но если это поможет им проехать, то она готова попробовать. Раскрыла книгу. На секунду ей показалось, что она видит буквы. Русский алфавит, а не ту абракадабру, которая там было до этого.

Ахнула.

– Что, увидела, да?! – улыбнулся Марк.

– Я… – произнесла Лера, и в этот момент русские буквы исчезли – снова непонятные символы. – Нет…

– Ну, ничего. Вы еще привыкнете друг к другу, – сказал священник так, словно имел в виду домашнее животное типа кота. Дескать, поживете вместе, научишь его ходить в лоток и не грызть цветы.

«Но это же книга! А он взрослый! Разве Марк не понимает, что она не живая?!» – подумала Лера.

– Они уже тебя боятся, – сказал Марк, показав ружьем на альфа-псов. – Так покажи им, кто здесь главный. Кто здесь Леди Баг!

«Леди Баг?! Да, она бы вот точно не испугалась!»

– Не бойся, просто используй книгу, словно это… – вдох, – словно это твое ружье. Такое же, как у меня, например. – Марк показал на оружие, а потом взял и убрал его в сумку. – Оно нам больше не понадобится. Если, конечно, у тебя все получится.

– А если не получится? – выдохнула Лера.

– А если не получится, тогда нам хана, дорогая моя! – усмехнулся Марк и отпустил сцепление – мотоцикл, медленно набирая скорость, покатил в сторону живой шеренги.

Прямо в пасти к альфа-псам.

В клетушке было темно, но я увидел – это не Боров явился к нам. И даже не Серый. Антон. Парень сначала выглянул в коридор, а только потом закрыл за собой дверь. Да и закрыл-то тоже тихонечко. Так, чтобы не лязгнул замок.

Потом повернулся к нам:

– Слушайте!

– Ну, расскажи нам что-нибудь, – зло усмехнулся Клим. Сплюнул.

– Я хотел извиниться, – вдруг сказал парень.

Клим закашлялся.

– Мне правда очень стыдно, потому что это все неправильно. Особенно перед тобой хотел извиниться. – Антон кивнул на меня. – Прости! Я не должен стрелять в людей, кем бы они ни были. Даже если они угрожают Владыке, все равно… Это неправильно, не по-христиански!

Парень стоял, потупив взгляд в пол. Покраснел – даже в темноте это было заметно.

– Подойди ко мне, а то я не расслышал, – прошипел Клим. – Ты сказал, что извиняешься? Охренеть! С чего бы это тебя так проперло? Подойди – с удовольствием послушаю твою историю.

– Вы не понимаете, я давал клятву… перед Богом давал, перед Всевышним, что буду служить верой и правдой. Всегда, что бы ни случилось. Но то, что творит Марк… то, что творят Боров и Серый… мне это все не нравится. Так нельзя! Это грех! Грех на душу, понимаете?

– Грех? Так и ушел бы от Марка своего, раз заставляет грешить! – усмехнулся Клим, посмотрев на меня – мне было не смешно.

– Я не могу. Я дал обет. Это на всю жизнь! – ответил Антон.

– Вот честно, никогда этого не понимал. – Клим звякнул цепями. – Ну, дал ты там обет какой-то, но если ты видишь, что твой – как его там?! – пастырь, что он не прав. И это еще мягко говоря не прав, то почему бы не свалить от него? Правда, не понимаю!

– Простите! – еще раз сказал парень.

– Ох, ты бы лучше нас выпустил тогда, что ли… – заговорщически прошептал Клим. – Да, Макс? Мы тихо свалим. И никто не узнает, что ты нас выпустил. Мы тихонечко – раз-раз-раз! – и нас никто не видел. Просто уйдем отсюда – и все!

– Нет! – отрезал я. – Мы так просто не уйдем!

– Что значит не уйдем? Ты не хочешь на свободу? – Клим подмигнул мне: типа, какого лешего не поддерживаешь? Сейчас мы его крутанем!

Я почувствовал, как дрожь пробирает тело:

– Нет! Серый мучил мою дочь, а Боров это все организовал. Я хочу, чтобы они оба сдохли. И я не уйду, пока не разберусь с ними!

– Так нельзя, – испугался парень. – Так точно нельзя! Простите, что я сюда пришел. Простите, что ввел вас во искушение. Дал ложную надежду! Тысячу раз простите!

Он уже намеревался выйти, как я спросил его:

– У тебя есть дети?

Парень обернулся. Молодой же еще – с какой стати у него должны быть дети? С чего это я взял?

Но Антон неожиданно кивнул. Сжал губы.

– И что бы ты сделал, если бы украли твоего ребенка? Если бы какие-то подонки вломились в твой дом, избили тебя до полусмерти, а потом просто выкрали твою дочь – что бы ты стал делать?

Парень замолчал, но я видел, что глазах что-то блеснуло.

– Да… – Он неожиданно шагнул ко мне и начал открывать замок на цепи.

– Спасибо! – тихо сказал я.

– Не стоит, правда. Не знаю, правильно ли я поступаю. Я ничего не знаю. Я так запутался. Бог меня не простит за то, что прошел против митрополита. Он меня еще накажет! Обязательно накажет!

– Он всех прощает! – инстинктивно ответил я, и парень только кивнул.

«С чего вообще это сказал? Я же, типа, не верю в Бога!» – ответов на вопросы не было, все – инстинктивно.

Кандалы, звякнув, упали на пол.

– Да, теперь и про меня не забудь! Я тут тоже, как бы это сказать, не по-христиански вишу, – напомнил Клим.

Парень повернулся к нему. Сомнения на мгновение отразились на лице, но все же решился и шагнул к Климу:

– Да, конечно…

Замок щелкнул, но на это раз Антон не дал ему упасть. Подхватил.

И тогда случилось то, чего я никак не ожидал. Хотя по идее должен – намеки были. Все происходило словно в замедленной съемке.

Клим нагибается к сапогу, что-то блестит в темноте – нож! Я не успеваю и слова сказать, как он ударяет парня в шею. Брызжет кровь. Тогда Клим довершает начатое: резким и точным движением перерезает горло – от уха до уха. Антон валится на пол.

Все происходит за доли секунды.

– Ты что? Зачем, блин? Он же нам помог, он же хотел нас вытащить… – Я подхватил раненого. Попытался зажать рану – с таким же успехом можно было вручную затыкать трубу, с которой сорвало смеситель.

– Он сам напросился. Сам! – бросил Клим. Его всего трясло. – Он ведь был с ними, когда они стреляли в тебя. Это о-он стрелял. Точно он! У него было ружье. И вообще – лучше было его хлопнуть сейчас, по-тихому, чем он бы потом нас сдал… Все равно бы сдал, паскуда. Знаю я таких, типа верующих.

Клим тараторил, и я из-за него не слышал, что там стонет парень.

– Заткнись! – бросил я. Громко. Если бы за дверью были Боров или Серый, они бы наверняка услышали.

Клип опешил. Замолк. Я наклонился к истекающему кровью парню.

– Книга-а… хр… – прохрипел он. – Книга!

– Что еще за книга?

– Книга… Она убьет твою дочь, – сказал парень и затих.

Кровь продолжала течь из раны, но вена больше не пульсировала – точно мертв.

– Что он сказал? Какого хрена этот придурок сказал? – Клим тряхнул меня за плечо. Но я не мог ничего ответить – сел на пол клетушки и застонал. Ситуация становилась хуже некуда.

Лера даже закрыла глаза – было очень страшно, но Марк настоял:

– Смотри! Тебе надо это видеть! – проорал он ей в ухо, после чего еще прибавил громкость колонок. Звуки хард-рока теперь были просто оглушающими. Мотоцикл потряхивало от басов.

Твари их ждали. Лера уже видела, что каждая из них – живое воплощение ночного кошмара. Огромные зубы, с которых стекала слюна. А еще – глаза, горевшие красным огнем, словно светофоры. У светофора этот цвет всегда значил, что идти вперед ни в коем случае нельзя. Тогда почему они едут туда? Красный же!

– Отпугни их! – приказал Марк.

Мотоцикл был уже в нескольких метрах от шеренги собак. Те попятились, но не разошлись, стараясь держать живую цепь.

– Да прикажи ты им уже! – заорал Марк. – Вели им убраться с дороги Мессии!

И Лера приказала. Она даже не поняла, какое именно слово сказала. И сказала ли вообще? Она просто подумала, что псам надо было прямо сейчас исчезнуть с дороги.

«Убраться с дороги Мессии!» – что бы это ни значило.

И твари дрогнули. Строй распался. Марк повел мотоцикл в образовавшуюся брешь.

Собаки будто вспомнили, что нужно держать цепь. Рванули обратно, но мотоцикл уже был в самой их гуще. Байкер пнул одну из собак, когда она оскалила зубы. Ботинки были с тяжелым железным носком. Собака отлетела в сторону и покатилась по асфальту.

– Туда! – проорал на ухо Марк.

Девочка не сразу поняла, что священник просит ее повернуть книгу в сторону, откуда на них неслась здоровущая собака. Мутант открыл пасть. И Лера увидела, что на самом деле у него не одна челюсть, а сразу две, и в каждой – десятки зубов.

Лера успела вовремя – как только она направила раскрытую книгу к монстру, тот сразу начал тормозить. Заскреб когтями по асфальту, с ходу влетел в собрата, и они закрутились вместе, будто танцевальная пара на льду.

– Что, понравилось, твар-р-ри? – почти рычал Марк.

Еще один пес прыгнул к мотоциклу, но байкер даже не обратил на него внимания. Зубы клацнули в нескольких сантиметрах от его руки. Тварь шмякнулась на асфальт – и загавкала позади.

Мотоцикл обогнул покореженную легковушку и помчался дальше. Больше собак впереди не было.

– Можешь закрыть книгу. Ты справилась, – сказал Марк и потрепал девочку по голове. – Теперь я точно знаю – она тебя слушается.

– Какого хрена? Зачем ты его убил? – Я набросился на Клима, который слишком опешил, чтоб сразу же меня нейтрализовать. В отличие от меня он был подготовлен к выживанию в Зоне – все добровольцы проходили обязательный курс обучения. Его, конечно, сократили нынче до месяца, как рассказывали знакомые из ДСО, но знаний и навыков там давали достаточно для того, чтобы перерезать горло и мне. До кучи.

Клим посмотрел на нож в руке, которую я перехватил. И ничего не сказал. Вырываться не стал.

– Зачем? – Я тряс его, хотя знал, что, по сути, это бесполезно – убитого парня уже не вернешь. Как и информацию о книге, ее тоже узнавать уже не у кого. Сомневаюсь, что Мрак доверился Борову и Серому – слишком уж отмороженные. Только сейчас до меня дошло, кем именно был Антон в церкви – личным помощником Мрака. Мальчиком на побегушках у дьявола.

– Он все равно бы нас сдал, – процедил Клим, впрочем, в глаза старался не смотреть. – Не стал бы переть против начальства. Тем более – церковного. Нас бы все равно убили. А так мы уйдем сами, без свидетелей. Так надежнее!

Я убрал руки от Клима – может, он и прав.

«Может, но все равно – как я теперь узнаю, где Лера? И что еще за чертова книга? Какое она имеет к ней отношение?»

– Он хотел нам помочь… – тихо сказал я. Голос дрожал.

– Не знаю, хотел ли… – Клим перевел взгляд на труп, под которым растеклась лужа крови. – Нас учили… ну, в ДСО, – не доверяй врагу. В любом случае надо нейтрализовать его, даже если он делает вид, что помогает. Это способ выжить в Зоне, понимаешь?

– Вас там учили всех подряд убивать?

– Нет… не то чтобы всех.…

И внезапно мне стало плевать на Антона – будто повернули рубильник «Жалости» на «Выкл.». Жаль только, что информацию о книге больше не с кого выудить, а так…

– Ты до этого убивал вообще? – Мой голос стал ровнее.

– Людей? – Зрачки Клима были широко раскрыты. Как у наркомана. Скорее всего, от адреналина, который резко дал ему в голову.

– Убивал или нет? Говори!

– Нет… До этого нет… – сказал он. Снова посмотрел на нож в руке, а потом дрожащими пальцами отер его о штанину. – Он бы потом нас того… да, подвел бы в нужный момент. Он бы нас сдал, и нас бы все равно убили.

Я кивнул. Клим присел и начал обыскивать труп.

– А вот и ключи, – парень выудил связку из кармана, показал мне.

Доброволец встал, сглотнул. Глаза по-прежнему лихорадочно бегали из стороны в сторону.

– Послушай, мне правда не хотелось этого делать… – сказала он таким тоном, что стало понятно – он только и ждал момента, чтобы проверить боевые навыки, а Антон послужил для него лишь тренировочным экспонатом. Тренажером. И Клим на самом деле доволен, и еще как: он справился. Сделал ровно то, чему его учили.

А чем я лучше? Разве я не нападал на людей, не пил кровь? Может, мы и есть идеальная команда для выполнения миссии в мире, слетевшем с катушек?

Миссии по освобождению одной маленькой девочки.

– Хорошо, – вздохнул я. – Хорошо!

– Точно? – переспросил Клим, заглядывая в глаза.

– Да! – Я выхватил у него ключ. – Точно!

Открыл дверь, когда в коридоре снова загремели шаги. На этот раз – тяжелые и шаркающие.

– Анто-о-он, ты здесь? Куда ты пропал, маленький ублюдок?! – Боров, похоже, был пьян. – Ты чо, кормить надумал этих мудаков, да? Обойдутся на хрен! Пусть сдохнут! А сучаре я уже приготовил крест…

Где-то в глубине меня нарастал звук. Я не сразу понял, что это рычание. Выдохнул, но звук не исчез – это уже вибрировали внутренности.

Рывком распахнул дверь и зарычал уже во всю глотку – пора было спустить Зверя с поводка!

Тело становится одной сплошной вспышкой боли. Позвоночник, кажется, превращается в мелкие осколки стекла, которые трутся между собой. Соединительная ткань между позвонками будто исчезает – вместо нее насыпали песка.

Я рычу, пропуская через себя боль, как зерно через жернова. Внутри меня все меняется – кости стонут.

Но ощущение «ржавых ворот» в суставах – прямая противоположность возникшей в них же мобильности. Мне кажется, что они могут провернуться и на триста шестьдесят градусов, если понадобится. Только чего мне это будет стоить?

Увидав Борова, я бросаюсь на пол и пригибаюсь как можно ниже. Очень низко, в жизни никогда так не делал. Даже в детстве, когда с пацанами играли в войнушку. Бегу к бандиту на четырех «лапах», используя и руки, и ноги одновременно. Он чертыхается, увидав меня, но не теряется – вскидывает ружье.

– Что за черт? – не понимает он. Да, это он верно подметил. На него несется существо, которое когда-то было человеком, но сейчас все больше напоминало Зверя.

Я не даю ему продумать пути отхода, бросаюсь вперед и валю его с ног. Ружье стреляет, но это шальной выстрел – пуля сбивает лампочку на потолке. Гремят по полу осколки стекла.

– Не-е-ет! – кричит Боров, но я его не слушаю, впиваюсь в щеку. Он дергается – и солидный кусок мяса остается в зубах. Сплевываю его, и тут Боров выкручивается, хватает ружье и бьет меня прикладом в подбородок.

Клацнуло. Щелкнуло. Заболело.

Да и насрать!

При обычном раскладе жирдяй сломал бы мне челюсть, но сейчас я не чувствую боли. У меня полным-полно своей. Словно посадили на электрический стул и забыли выключить рубильник. От обилия шоковых сигналов мозг клинит – отсюда и та волна агрессии, которую я обрушиваю на Борова.

Да-а, месть! Я хотел ее. Когда-то. В прошлой жизни. Сейчас же я готов разорвать любого, кто встанет на моем пути.

– Да что же ты такое? – спрашивает Боров.

– Смер-р-рть! – рычу я, набрасываясь на толстяка и давя пальцами на глаза. Боров орет. Он пытается выкрутиться, но не может. Один глаз хлюпает под пальцем. Ноготь проваливается вглубь черепа. Но я не останавливаюсь – мне хочется добраться до мозга урода. Выдавить его к чертям собачьим. Потом точно так же лопается и второй глаз. Почти как давить на пузырьки оберточной пленки – о-очень круто!

Боров ослеп и обезумел от боли. Ну что же – хоть в чем-то мы с ним сейчас похожи.

– Макс? – раздается голос позади.

Знакомое лицо не в фокусе. Клим, кажется. Мы с ним знакомы?

– Убир-райся! – велю я ему. Тот ошарашенно переводит взгляд то на меня, то на изуродованного Борова. Это дает толстяку драгоценные секунды форы. Он ползет на карачках к выходу. Я бросаюсь следом, но не успеваю – Боров закрывает перед носом тяжелую дверь. Щелкает замком.

«Твою мать, он ушел! Этот урод без глаз уполз подыхать наверх».

Я трясу дверь. Ее скрип отзывается точно таким же скрипом в суставах. Непроизвольно дергаюсь. Если это Перерождение, то чертовски, блин, болезненное. Практически смертельное.

– Ты ему глаза выдавил! – ошарашенно произносит Клим, но мне плевать, я бы и ему выдавил тоже. Но что-то меня останавливает. Что именно? Дружба? Вряд ли! Совместное дело? Во-от, это ближе к теме. Мой крестовый поход еще не закончен, а парень-доброволец мне еще пригодится. Потом вспомню для чего.

Отпихиваю его в сторону и рву дверь на себя. Защелка слетает с петель, и я вываливаюсь на лестницу. Прыгаю на ступеньки и несколькими прыжками взлетаю наверх – долбаный гепард на охоте.

– Стреляй в него! Стреляй! – истошно орет Боров.

Он на карачках улепетывает к выходу из церкви. За ним тянется цепочка кровавых брызг. Просто удивительно, как он ориентируется без глаз. Пожалуй, стоит сломать ему шею. Интересно, сможет ли он так же шустро ползать или нет?

Серый выныривает из ниши справа. На это раз у него в руках автомат. С таким они охотились на нас на кладбище. Не он меня подстрелил, но этот мудак истязал Леру – за одно это стоит оторвать ему руки.

Отличная идея!

Я рычу – и в этот момент бандит открывает огонь. Пули вгрызаются в тела убитых прихожан, которых еще не успели убрать с глаз долой. Кажется, они еще успели стать зомби, и их умертвили по второму разу.

Но я ничем не лучше зомби. Мне, как и им, хочется только одного – убивать! Дикая боль в суставах сводит с ума. Просто невыносимо терпеть, куда проще выплескивать агрессию на все, что движется.

– Да чтоб тебя! – Серый успевает отстрелять первую обойму. Впустую! Все пули ушли в трупы. Я их расшвыриваю по дороге, словно ледокол, на всех парах несущийся через Северный Ледовитый океан. Бандит понимает, что не успевает перезарядить оружие, поэтому бросает автомат. Бежит к выходу. По пути он сбивает с ног Борова и матерится, вспоминая мать толстяка.

– Что? Ты куда-а? – орет ему лишенный глаз начальник. – Его жи-и надо уби-и-ить!

Но Серый его не слушает – с ходу открывает дверь и исчезает за пределами церкви. И в это время Боров несет самый несусветный бред на свете: – Ма-а-арку это не понравится-а-а! Слышиш-шь?

– Он не с-с-слышит, – сиплю я, оказавшись рядом. Мне кажется, что мозг перемалывают в фарш.

Я ору, не в силах сдерживать боль.

А Боров, вопреки всему, поворачивается ко мне и истошно крестится, при этом бормоча молитву. Кажется, «Отче наш». Да и чхать я на это хотел, если честно! Вгрызаюсь в шею бандита. Он пытается достать меня руками, но не видит, промахивается. Руки хватают пустоту. Кровь хлещет у него из шеи, течет из глазниц. Заливает все вокруг.

Не пью ее – слишком скверная на вкус. Даже для меня. Разрываю остатки мышц на шее, добираясь до позвонков. Вот они, родненькие, блестят, готовые к тому, что я их вытащу наружу, словно Хищник очередной трофей.

– Макс, хватит, остановись! – это Клим снова возникает рядом. Его трясет. В руках у него ружье, которое он подобрал в подвале, и оно нацелено на меня.

Боров подо мной дергается последний раз и затихает. Я вытираю руки о куртку, сплевываю.

– Остановись! Или я тебя пристрелю! – угрожает Клим.

– «Остановись»? – спросил я. – И это ты меня просишь? Ты же убил человека. Прирезал, как скот. Без зазрения совести. Я же видел, что это доставило тебе удовольствие. Ты думаешь, я этого не заметил?!

Глаза Клима бегали по сторонам, не фокусируясь на мне.

– Все равно! – выдохнул он. – Остановись. Это неправильно. Все-е!

Пауза. Он выдохнул, а следом за ним я.

Прежний мир начал возвращаться. Боль уходила, будто ее уровень убавляли, как громкость на невидимом музыкальном центре. Я хотя бы смог вздохнуть без прежнего кошмарного ощущения, что легкие при каждом глотке воздуха трутся о покалеченный позвоночник.

– Спасибо! – это слово вырвалось неожиданно. Действительно, я почувствовал облечение, когда он меня остановил. Все-таки превращаться в Зверя – то еще занятие. Приходится прочувствовать на собственной шкуре, что значат тотальные изменения внутри организма. Для начала – в позвоночнике. Но я не сомневался, что дальше, если снова процесс Перерождения будет запущен, начнется меняться все – мозг, сердце, кишечник. Все для того, чтобы сделать меня совершенным орудием убийства. Но для чего? Почему альфа-пес это сделал со мной? Удивительно, но только сейчас я задумался над тем, что, возможно, мутант имел некую цель, давая мне попробовать человеческой крови и запуская тем самым процесс Перерождения.

«Как он мог иметь цель? Он же мутант. Обычная собака, которая под воздействием радиации изменилась, пусть и до неузнаваемости. Все-таки изначально это было именно животное, которое не умеет думать, как человек, что-то планировать заранее. Просто не может, не заложено такое природой!»

Мысли пронеслись в голове за секунду. За это время глаза Клима наконец сосредоточились на мне.

– Что? – не понял он.

– Спасибо, что ты меня остановил! – прошептал я. – Не знаю, что бы со мной было, если бы я продолжил… делать это вот все…

Видно было, что он не понимает, о чем речь. А объяснять я не хотел. Просто не было сил – бойня выжала из меня все соки. Хотелось лечь прямо здесь, в лужу крови и, несмотря на трупный смрад, вздремнуть несколько часов.

– Ты точно… эм-м… в порядке? – Клим не убрал ружье – ствол по-прежнему смотрел на меня.

– В порядке ли я?! – Мне следовало и самому задуматься над этим вопросом, чтобы быть честным хотя бы с самим собой. Но не получалось. Я не знал ответа на этот вопрос. – Как сказать… Не очень.

– Но, по крайней мере, ты больше не будешь бросаться на людей? – спросил Клим. Наивный парень.

«Что ответить? Соврать?»

Ведь я прекрасно знал, что буду. В этом тоже часть Миссии. Это то, что мне предстоит сделать, когда я буду там, на месте.

«На каком еще, мать твою, месте?»

«Ты поймешь, когда придет время».

– Не буду, – буркнул я, приподнимаясь. Но сил не было – сдался и просто сел в лужу крови, которая натекла из тела Борова.

– Точно?

– Да, блин, точно, – не выдержал я. – Куда уж точнее?! И, может, ружье уберешь уже, а?

Клим недоверчиво покосился на меня, как бы оценивая, стоит ли мне доверять. А потом выдохнул еще раз и опустил ружье. Не убрал, нет, просто опустил.

Боится, да и есть с чего. Я представил себя на его месте. Если бы мне пришлось путешествовать с человеком, который внезапно превращается в животное и начинает крошить всех подряд. Жрать мясо, пить кровь, оставляя после себя трупы. Стал бы я с таким идти, даже если бы у меня были о-очень сильные мотивы? Вряд ли! А какие мотивы у нашего друга Клима?

Это был первый раз, когда я задумался о том, что у парня могут быть свои причины для того, чтобы идти со мной. И второй момент: если Клим мне о них еще не рассказал, то он их наверняка скрывает.

Но время ли сейчас об этом спрашивать? Вряд ли! Надо сначала решить насущный вопрос.

– Послушай, там, снаружи, прячется Серый. Мы должны с ним покончить, иначе он потом найдет способ выстрелить нам в спину. Разве не этому вас в ДСО учили? Не оставлять врага в тылу?!

На удивление эта хрень даже сработала.

– Да, – ответил Клим. – Разобраться. Только не так… не так, как ты это сейчас сделал. – Он кивнул на Борова.

– Да, хорошо, – ответил я, вставая. Парень подал мне руку и помог подняться. – Мне уже… лучше. Да, это точно! Намного лучше.

Ну вот, соврал и даже не поморщился. На самом деле я не знал ответа на этот вопрос. Может, убийство Борова – это вообще только начало конца меня как личности и дальше будет только хуже.

Но сейчас надо было снять напряжение, что я и сделал.

– Да успокойся ты уже, – сказал без пяти минут Зверь состоявшемуся Убийце – отличный, в общем-то, расклад. Убийца кивнул.

– Нам надо проверить задний двор, кладбище. Наверняка он не смог далеко уйти, – произнес Клим.

– Не смог, – подтвердил я.

На самом деле у Серого уже была солидная фора во времени. Он мог преспокойно сесть в автомобиль Борова и смыться отсюда куда глаза глядят. Хотя я не слышал, чтобы машина отъезжала от церкви.

А что ты вообще слышал, кроме хрустящих позвонков и рева Борова, а?!

Но что-то мне подсказывало – Серый еще здесь. Затаился. Сначала я не мог понять, что именно меня подвело к этой мысли. Но потом дошло – запах. Этот мудила пах специфически – «Тройным» одеколоном. Уж не знаю, где он его раздобыл, но при этом он его точно не экономил – лил на себя ведрами, будто собирался кадрить девок на сельской дискотеке.

Принюхался.

– Что такое? – спросил Клим. – Чем-то пахнет?

Действительно пахло, но даже не Серым. Все гораздо хуже, чем я предполагал!

Это был…

– Дым! Горим!

– Что? Как? Почему я не чувствую? – спросил Клим.

– Сейчас почувствуешь, – огрызнулся я, бросившись к двери. Закрытой, что тоже ожидаемо – Серый, сука, все-таки нас провел.

– Он что, нас запер? – Клим перепугался не на шутку. – Да, сейчас и я чувствую. Точно ведь дым!

– А ты думал, что я тебе соврал, что ли? Лучше помоги мне! Попробуем выбить дверь!

– Для чего дым? – удивился Клим. Иногда мне казалось, что парень слишком прозорливый, а иногда – что полнейший дебил. Сейчас был как раз второй случай.

– Этот урод решил нас поджечь, оттуда и дым, – озвучил я очевидную истину. – Помогай давай! Если не выберемся, то либо сгорим, либо задохнемся. Церковь-то полностью деревянная.

Мы ударили по двери. Она не поддавалась, а дым тем временем начал быстро заполнять помещение.

– Не поддается, блин! – Клим в сердцах ударил ногой по двери, но бесполезно – ставни были из массива. Очень толстые и тяжелые. С таким же успехом можно было пинать грузовик. Парень схватился за ногу.

– Береги ноги – пригодятся еще, – сказал я. – Когда будем убегать.

В храме уже было полным-полно дыма. И когда только Серый успел все это проделать? Хотя если он выскочил из двери и сразу же нас запер, а потом принялся обливать строение бензином, то вполне мог бы и успеть. Теоретически.

«Но тогда почему я не слышал, как он запер дверь на засов?»

«Да потому, что вы срались в это время с Климом. Разве вам было дело до того, что происходит там, за дверью?! Да и Боров еще не был убит к тому времени. Он же орал как резаный, вполне мог в это время Серый закрыть дверь на засов».

От осознания, что раскрыл, как нас провели, удовлетворения не было. Только горечь понимания. Но для этой эмоции сейчас не время – надо было срочно выбираться!

– Может, наверх? – спросил Клим, показывая на лестницу. На втором этаже была небольшая библиотека для прихожан. Но есть ли там окно – вопрос. Этого я не знал и знать не мог, поэтому рисковать не стоило.

– Не успеем, да и дым поднимается вверх. – Я показал ему на плотную серую завесу, которая расползлась по помещению. Крыша уже горела. Видно было отблески огня, которые плясали между перекрытий. Еще немного – и огонь прорвется внутрь церкви.

– А куда тогда?

– В подвал! – сказал я, показав на дверь, которая так и была распахнута после того, как мы оттуда выбрались.

– А может… кх! …может, он того и ждет, что мы сунемся в подвал, чтобы запереть нас?!

– Он не самоубийца, – сказал я. – Сунется внутрь – или сгорит сам, или задохнется.

Клим еще раз посмотрел вверх. Оттуда по лестнице покатилась бутылка «коктейля Молотова», и я понял, что Серый на самом деле не использовал бензин или что-то подобное. Он просто забросал церковь готовыми «коктейлями».

– Бежим, быстрее! – Я схватил Клима за руку и потащил за собой к двери.

Пламя вспыхнуло у нас на пути.

– Черт! – ругнулся я, перепрыгивая через огонь. Парень проделал то же самое, только неуклюже – штанина на ноге загорелась. Пришлось сбить пламя, а за это время дым заволок помещение так, что стало не видно дальше собственной руки.

Но мы, кажется, шли в правильном направлении.

– Быстрее! – Я рванул Клима на себя, и мы буквально влетели в дверь. Оступился – и чуть не грохнулся на лестницу, но парень успел меня придержать.

– Кх, черт! Ты уж постарайся не падать. Иначе не уверен, смогу ли тебя поднять, если что…

Я буркнул что-то типа «спасибо!», и мы рванули вниз. В подвале дыма не было. Недолго думая, закрыли за собой дверь.

– Что дальше? – спросил Клим.

«Блин, он же лучше подготовлен. И почему он решил, что я сойду за командира?»

«Потому что это тоже часть Миссии», – пришла мысль из ниоткуда.

«Ну все, блин, теперь ты сам решил думать, как Мрак. Брось-ка ты этот бред сивой кобылы об избранности и прочей хренотени. Люди сходят с ума из-за таких вещей».

– Здесь должен быть другой выход! – сказал я.

– С чего это ты так уверен? – спросил Клим.

– Я чувствую запах машинного масла и… бензина… да, это точно бензин. А по идее должно пахнуть только дымом.

– А может, тут масло где-то пролито…

– Нет, тут, в подвале, пахнет только кровью, – резко ответил я. – Здесь мучили и убивали людей, никто машины здесь не держал и канистры не хранил…

Клим чертыхнулся, но спорить не стал.

– Веди! – сказал он.

И мы пошли на запах. Не ошибся – действительно это оказался второй выход наверх. Как раз в гараж, который находился позади здания церкви. Я выбрался из люка, оглядевшись. Гараж пуст – значит, тачка Борова либо снаружи, либо Серый уж сдрапал на ней.

– Давай, помогу! – Я подал руку Климу, который с трудом вылезал из люка. Он посмотрел на меня так, будто первый раз увидел, но помощь все же принял.

– Что-то не так?

– Ты меняешься…

– Только заметил, блин, – буркнул я. – Только не говори, что в лучшую сторону. Сам знаю, что жрать людей – нехорошо. Можешь даже не говорить…

Клим ничего на это не ответил. Открыл дверь гаража и выглянул наружу:

– Машины нет!

– Значит, удрал, сука! – сказал я, выходя на улицу.

В нос ударили тысячи запахов. С некоторыми из них я столкнулся впервые. Откуда, например, мог знать, что у снега тоже есть запах?! Даже не знаю, как объяснить это словами… Ну, может, вода в бассейне пахнет примерно так же. Только тут вместо разъедающего ноздри аромата хлорки добавлялся еще и запах земли.

Пока я обнюхивал окрестности, Клим успел пробежаться вокруг горящей церкви и вернуться обратно:

– Нет его, точно уехал.

Ясен пень – запаха одеколона тоже не было.

– Да и хрен с ним, – ответил я.

– В смысле? – Не понял Клим. – Ты же хотел… отомстить за дочь хотел, разве нет?

– Он еще вернется! – ответил я.

Клим повел бровью, рот непроизвольно приоткрылся.

– Не спрашивай… ни о чем меня не спрашивай. Я просто знаю – и все тут…

Парень смотрел на меня еще несколько секунд, после чего закрыл рот.

– Ладно, тогда пойдем, что ли… Может, еще сможем догнать Мрака.

– Точно – сможем. – На этот раз я был уверен.

– Дальше – пешком, – произнес Марк, останавливая мотоцикл.

– Пешком? – выдохнула Лера. Идти по холоду ей не хотелось. А с учетом того, что может попасться им на пути, желание топать на своих двоих даже не возникало.

– Да, дальше – пешком, – кивнул Марк, ставя мотоцикл на подножку. – Мы прошли границу, или, если тебе так будет понятней, оболочку, за которой скрывается настоящая Зона.

– А бывает ненастоящая? – не смогла сдержаться девочка.

Марк мягко улыбнулся.

– Нет, ненастоящей Зона не бывает. Просто чем глубже мы идем, тем реликтовее она становится.

– Я не знаю, что значит это слово, – произнесла девочка, потирая замерзшие пальцы.

– Зона – это остаток иной, прошлой цивилизации, гораздо более древней и могущественной, чем наша. Та цивилизация была очень мудрой, не в пример нам.

– И поэтому мы идем туда, чтобы…

– Всему свое время, – перебил ее Марк. – Ты все узнаешь, когда будешь готова. Идем!

Лера поежилась, но не от холода, а из-за страха, который начал ее одолевать. Идти по грязному снегу неизвестно куда ей не хотелось. К тому же там, впереди, все время сновали какие-то черные тени, не внушающие доверия.

– А почему на мотоцикле нельзя? – хватаясь за последнюю надежду, спросила девочка. – Ведь так быстрее будет.

– Какая ты настырная! – улыбнулся преподобный, но в этой улыбке не было ни капли доброты – словно оскалился волк. – Дорога очень плохая, мы можем перевернуться. Ты же не хочешь перевернуться?

– Не хочу, – совсем тихо ответила Лера. – И идти тоже не хочу. Я боюсь.

– Не бойся. У тебя есть книга. У тебя есть сила.

– Нет у меня никакой силы! – вдруг разревелась Лера. Стало обидно, хотелось уткнуться в теплую подушку и плакать-плакать-плакать, а потом открыть глаза и понять, что все это – лишь сон. Дурной сон. И нет никакой Зоны, и нет холодного промозглого дня, в котором они с преподобным, как два колеса телеги, куда-то катят. Через грязь, снег, воду.

– Успокойся! – рявкнул Марк, сурово посмотрев на девочку.

Лера замолчала. Ей вдруг перехотелось спорить с преподобным.

– Дай руку! – сквозь зубы процедил он, протянув белую ладонь.

– Я…

– Дай руку! – проговаривая каждое слово, сказал Марк, пристально глядя на девочку.

От этого взгляда стало не по себе. Тугой комок страха больно сдавил живот. Лера протянула руку.

– Молодец, – прошептал преподобный, обхватывая, словно щупальцами, ее ладошку. – Ты молодец. А теперь идем. Нам надо успеть до полуночи, иначе…

Марк не договорил, заставляя девочку еще больше испугаться.

В глазах потемнело, но я все прекрасно видел, правда, несколько иным зрением, чем привык. Я четко различал запахи, сплетающиеся, словно нити, в один. Это был крепкий коктейль из аромата кирзовых сапог, кислой вони давно не мытого тела, а еще – страха. Идущий к нам человек точно боялся.

– Кто здесь рычит? – стараясь придать своему голосу уверенность, прохрипел незнакомец. И вошел внутрь.

Я бросился на бандита, одним рывком повалил на землю и принялся рвать. При этом не чувствовал ни боли, ни страха – лишь дикое желание добраться до его внезапно начавшего быстро биться сердца и впиться в него зубами. Жажда крови затуманила разум, я полностью отдался животным инстинктам. Это было великолепно! Блаженное небытие человеческой сущности.

– Макс, оставь его! – услышал я голос Клима, словно кричащего в подушку.

Нет, я не хочу бросать добычу!

Рвать-рвать-рвать!

Пусть брызжет кровь, пусть бьется быстрее и быстрее пульс, пусть лопается кожа!

– Он уже готов! Ты с ума сошел!

Да, пусть будет так, пусть сошел с ума, но зато я наконец смогу вдоволь напиться крови. Теплой и такой дурманящей!

Тычок в затылок немного охладил пыл. Я обернулся – испуганное лицо Клима.

– Возьми себя в руки! – выдохнул парень, занося приклад над головой. – А не то я тебя…

Я бросился на него.

– Вспомни свою дочь, придурок! – выдохнул Клим, вовремя успев закрыть лицо автоматом. – Ты ради нее здесь, а не для того, чтобы жрать людей!

Лера… да, я ради нее шел сюда. Но ведь это они, эти самые бандиты, выкрали ее у меня и привели сюда. Это они, и только они, виноваты в собственной смерти.

– Надо спасать девочку! – вновь попытался достучаться до меня Клим.

Я тряхнул головой, пытаясь отогнать тупую ноющую боль, внезапно сковавшую сознание.

– Остынь, – похлопал меня по плечу Клим. – Можешь соображать?

– Могу…

– Хорошо, тогда бери оружие у бандита и пошли.

– Куда?

– Искать Леру.

– Но где мы ее найдем? Мрак ушел, а мы…

Я принюхался. Звериное естество еще не до конца покинуло меня, и вдруг я четко ощутил знакомый теплый запах – ромашки. Любимое мыло Леры. Мы покупали только его. Желтые ароматные брусочки. Этот запах витал здесь, очень блеклый, но спутать его я не мог ни с чем, потому что вплетен он был в запах страха Леры. Его я тоже почувствовал. А еще этот холодный темный шлейф опасности рядом. Мрак!

– Иди за мной, – кивнул Климу. – Я знаю, куда они пошли…

На ветке почти над самой головой ухала сова. Девочка глянула на птицу и застыла в ужасе.

– Это кровь? – едва шевеля губами, спросила Лера.

– Кровь, – спокойно ответил Марк, глядя на сову. – И плоть. Птица поймала жертву – кажется, это мышь. Они питаются мышами.

– Гадость какая!

– Ты не бойся. Ведь у тебя есть книга. Она спасет тебя и защитит.

– Мне холодно, – жалобно застонала Лера, кутаясь в одежду.

– Потерпи, мы почти достигли цели.

Они миновали снежный занос, увязая по колено в грязном снегу, и вышли к крутому холму, сильно заметенному и покрытому ледяными торосами.

– Поэтому мы и пошли пешком, – пояснил Марк, остановившись, чтобы дать девочке немного перевести дыхание. – Мотоцикл тут застрянет.

– Где это мы? – оглядывая серую местность, спросила Лера.

– Это сердце Зоны, именно отсюда все начинается.

– Что начинается? – не поняла девочка.

– Волшебство, – загадочно улыбнулся преподобный и подтолкнул девочку вперед. – Пошли, нам надо еще спуститься вниз. А пока идем, я могу, если хочешь, немного рассказать тебе об этом месте.

Лера не ответила, лишь пожала плечами.

– Я долго изучал карты, а еще дольше – священные тексты. И знаешь что понял? Что все проистекает отсюда и место сие – место силы. Зона дана была людям не за грехи их, как почти все думают. Ведь действительно, что может быть хуже и ужаснее этого места? Аномалии, чудовища – все это словно порождение ада. Я ведь тоже так раньше думал. Но нет. И я заблуждался, и люди. Место это – место силы, и только избранный может понять это и через грязь и ужас увидеть его красоту. Понимаешь?

Девочка вновь пожала плечами. Слова Марка словно бы проходили сквозь нее, она не обращала на них внимания. Больше беспокоил холод, который начал пробираться под одежду, больно щипать щеки, шею, руки. Ноги промокли – ботинки слабо держали влагу, а снег, до этого твердый, смерзшийся, после нескольких сот метров пути вдруг стал раскисшим и хлюпал под ногами.

Вновь заухала сова, вспорхнула с ветки и взлетела высоко в небо. Следом за ней из кустов взметнулась черная тень, стремительно нагнала птицу и атаковала. Мелкие капли крови брызнули на снег, окрашивая его в красный цвет. Лера схватила книгу крепче и зашептала про себя: «Убирайтесь прочь! Убирайтесь прочь! Убирайтесь прочь!»

Тень сделала круг над головой идущих и растворилась в темноте.

– Зона – это отпечаток руки Бога, когда он снисходил на землю. Он оставил нам напоминание о себе, но мы восприняли это иначе. А все потому, что невозможно познать Бога до конца. Можно только впустить его в сердце, и тогда он наделит тебя огромной силой. Это я и хочу сделать. Мы идем в самое сердце Зоны с тобой, чтобы получить силу! Неимоверную силу!

– Зачем тебе сила? – спросила Лера, устало глядя на преподобного.

Вопрос смутил Марка, и он некоторое время молчал, не зная, как объяснить ребенку то, что намеревался сделать.

– Сила нужна для того, чтобы очистить землю от греха, понимаешь? Ты читала Библию? Однажды Иисус, сын божий, уже принял на себя все грехи человеческие, искупив их ценой собственной жизни. Но люди продолжают грешить. Слишком много грязи и боли! Это надо смыть. Очистить. Господь дал подсказку, начав расширение Зоны. И тогда я понял его великий замысел. След Божий должен разрастись и полностью покрыть Землю! Тогда мы как бы окажемся под его тенью. Под Божьей тенью. Понимаешь? Все живущие пройдут искупление, потому что одновременно с расширением Зоны она превратится также и в чистилище. Ты знаешь, что такое чистилище?

– Нет.

– Произнеси это слово.

– Чистилище.

– Нет, не так. Медленнее. Чи-сти-ли-ще.

– Чи-сти-ли-ще.

– Чувствуешь?

– Нет, ничего не чувствую. Только рукам очень холодно.

– Глупенькая! В самом слове спрятана суть его. Чистилище – от слова «очищение». След Божий – Зона – очистит человечество от скверны. И тогда воцарится рай на земле. Об этом говорит нам Библия. А святые – те, кто очистился, – придут в обитель. В мою обитель, которую я построю для них. И будут служить службу. Во имя Божье. Для этого нужна мне сила.

– А книга? – спросила Лера, показывая на сумку с книгой.

– С помощью нее мы и получим силу. Это – ключ. А что делает ключ?

– Открывает замок.

– Правильно. Мы откроем замок и выпустим силу. А еще воскресим Творца обители.

– Кого?

– Я показывал его тебе, помнишь, на иконе?

Лера помнила: жуткий человек – а человек ли еще? – с иконой в черных, словно подгоревших, руках.

– Это и есть Творец обители, ее конструктор и архитектор. Он создаст дом, в котором мы будем жить со святыми.

– И там будет мама? – с надеждой спросила Лера.

– Так точно, – мягко улыбнулся Марк. – И твоя мама тоже. А теперь пошли, мы слишком медленно идем.

След вел через кусты в сторону старой городской свалки – именно там начиналась первая граница Зоны, еще до ее расширения.

– Они пошли в Зону, – прошептал Клим, следуя за мной по пятам. – Зачем?

Ответ я не знал. Да и мне это было безразлично. Единственное, что сейчас волновало, – желание настигнуть врага и разорвать в клочья. Смаковать боль и через нее очиститься от всего того горя, что накопилось в душе. А потом попытаться вырваться из этого проклятого города. Оставить весь кошмар здесь.

Я шел по следу, все больше цепляясь за запах Мрака и все меньше – дочери. От преподобного пахло холодом болотного камня. Впитываешь запах – и словно в тину погружаешься. Угадывалась в его аромате также и необузданная радость, триумф победителя. Но хватило и минутного анализа рецепторами, чтобы понять – за этой радостью скрывается больное существо. Мрак был нездоров, не физически – напротив, чувствовалось, что сейчас он очень силен, молод, пышет силой, – но психически. Больной мозг заставлял его делать все эти странные вещи – похищать ребенка, идти вместе с ним в Зону. Так, стоп! Нельзя оправдывать этого ублюдка болезнью. Что бы ни двигало священником, оправдания ему нет. И наказание будет одно – смерть. Рвать плоть, пить кровь, поглощать ткань…

Черт! Как же хочется есть!

Надо думать о другом, иначе это сведет меня с ума.

Вспомни дочь! Лера. Надо думать о ней. Только о ней.

Она боится. И замерзла. Она устала. Потерпи, дочь, папа скоро придет к тебе. И спасет. Все будет хорошо. Осталось совсем чуть-чуть.

К двум запахам примешался третий – густой, звериный, пахнущий мокрой псиной.

Я не успел предупредить Клима – тот сам уже понял, что кто-то стоит поблизости.

– За сухостоем, – шепнул я.

Клим кивнул. Прицелился.

Прятавшийся хищник едва слышно зарычал. Он был недоволен, потому что понимал – мы представляем для него не меньшую опасность, чем он для нас. Но все же рискнул – выскочил из укрытия и атаковал.

Я не сразу разглядел зверя – зрение у меня в периоды обострения сильно ухудшалось, зато обострялось обоняние. Успел заметить огромную пасть, утыканную клыками, и мощные передние лапы.

Хищник прыгнул на меня, но я вовремя увернулся, тем самым спас лицо от удара. Тычок, весьма ощутимый, пришелся в бок. Я повалился в мокрый снег, попытался скинуть с себя тварь, но не смог – слишком тяжелая.

– Макс, пригнись!

Вжался в снег – и в ту же секунду надо мной засвистели пули. Мутанту пробило верхнюю челюсть. Едва запах крови перебил все остальные запахи, я не смог уже более сдерживать в себе зверя и набросился на мутанта. Схватив руками того за горло, я начал душить хищника, попутно слизывая капающую с раны кровь. И с каждой каплей то человеческое, что еще оставалось во мне, быстро улетучивалось.

Мутант был разорван на куски за считаные секунды. Я с жадностью набросился на еще горячую плоть и принялся высасывать из нее соки.

– Макс, остановись! Выбрось… черт! Да что за мерзость?!

Какой же глупец! Что может быть вкуснее и лучше этого? Только кровь, обжигающая кровь, дарящая жизнь.

– Отвали от мутанта! Или я тебя прикладом огрею! Сейчас на запах другая нечисть набежит! Уходим!

С трудом оторвался от процесса. Вытер рукавом испачканное лицо. Теперь гораздо лучше. Жажда крови, хоть и на время, но утолена. Можно трезво мыслить и… да, идти дальше.

Только что я буду делать, когда жажда вернется, а теплокровных – кроме Клима – поблизости не окажется?

Парень испуганно посмотрел на меня – кажется, уловил последнюю мысль.

– …гр-решны, – повторил Марк. Медленно, словно вздувшийся труп поднимался из глубин болота.

– Что? – спросила Лера, глядя на священника. Последние полсотни метров он был слишком задумчив и погружен в себя.

Вздрогнул, ответив:

– Говорю: все мы грешны, и потому пришло время для очищения. Слишком долго я этого ждал.

– Я их чувствую все слабее, – в очередной втянул ноздрями морозный воздух.

Мы шли молча уже с полчаса с того самого момента, как оставили убитого монстра возле сугроба. Клим иногда поглядывал на меня – то ли с подозрением, то ли со страхом, при этом постоянно проверяя рукой, на месте ли оружие. Я его понимал. Идти вместе с тем, кто хлещет кровь мутантов, не самая приятная затея.

– Почему? Маршрут сменили? – спросил Клим, снова положив ладонь на приклад автомата.

– Нет, идут все тем же путем, вон и следы даже на снегу видны. Но запах их слабеет, словно они прошли тут день назад.

– Ладно, забей! – махнул рукой Клим. – Я их и по обычным следам теперь могу вычислить. Идем.

Мы прошли через небольшую ложбину, в которую я едва не свалился – Клим вовремя успел протянуть руку.

– Как думаешь, зачем они туда идут? – спросил я.

Клим пожал плечами.

– Место опасное, это ведь старая Зона – еще до расширения.

Заметил ограждение, валяющееся в снегу. На выцветшей табличке едва различимо была выведена через трафарет надпись:

– Где-то поблизости застава была. Кажется, семнадцатая. Но ее разрушили. Непонятно, правда, кто. Словно волной подмяло и расплющило, – сообщил Клим, тоже поглядывая на табличку.

– Ты был тут уже?

– Один раз, когда только-только расширение началось. Проверяли все посты, на карту границы наносили. Еще кое-что… – Клим кашлянул, – …искали. А потом, когда близлежащие районы фанатики захватили, не стали соваться – зачем почем зря людей терять?!

– Может быть, у него там еще церковь стоит, уже в самой Зоне? – предположил я.

– Возможно. Парень явно не дружит с головой, – хмыкнул Клим. – Идти с ребенком в самое опасное место на земле – это надо быть полностью отмороженным. На всю голову!

А потом, глянув на меня, успокоил:

– Не переживай, с Лерой все будет в порядке. Сейчас мы этого урода к стенке прижмем и…

Клим замолчал на полуслове. Кивнул головой в сторону равнины.

Я пригляделся и онемел – к двум цепочкам следов, ребенка и взрослого, прибавлялись третьи – огромные, глубоко вдавленные в снег.

Кто-то еще преследовал их.

– Архитектор рядом – я его уже чувствую! – прошептал Марк, прислушиваясь. На лице преподобного играла улыбка, глаза, словно подернутые невидимым туманом безумства, хищно сверкали.

– Мне страшно, – прошептала Лера, оглядываясь назад.

– Нет! – вскричал преподобный. – Не смотри назад! Иначе можешь сойти с ума! От одного только его вида!

Лера опустила взгляд под ноги, пошла быстрее. Но впереди мелькнули черные тени, и девочка взглянула на это место совсем по-другому – будто кто-то выкрутил датчик резкости на максимум. Каждая деталь теперь бросалась в глаза. Впервые за все время пребывания здесь Лера поняла, какое это на самом деле страшное место. Опасное. Черное. В каждом вздохе деревьев на ветру и поскрипывании снега слышался ей зловещий шепот неведомого существа, которого Марк называл Архитектором. Лера видела картинку в книге, помнила его облик, но чутье подсказывало – это только оболочка. Внутри он гораздо страшнее. Наверное, и слов не найдется, чтобы выразить весь тот ужас, который скрывает в себе Архитектор.

Очищение мира от греха – это, наверное, хорошо. Но Лера знала по собственному опыту – если затевается уборка, то непременно придется измазаться самой. А в какой же грязи тогда будет тот, кто возьмется за уборку всей Земли?

– Ты слышишь? – дрожащим от волнения голосом спросил Марк.

Девочка прислушалась… и услышала. Да, она действительно слышала это – вкрадчивые шаги за спиной.

– Не оборачивайся, – еще тише прошептал Марк. – Только не оборачивайся. Он уже здесь. Он рядом.

– Мне страшно. Я…

– Молчи. Иначе он может разозлиться. Идем. Осталось совсем немного. Мы уже почти пришли.

– Есть что-нибудь?

Ответа Клим не знал.

Я пригляделся, но ничего, кроме следов, в грязном сером тумане разглядеть не смог.

– Надо быть осторожными, – произнес парень, явно не зная, как еще успокоить меня.

Двинулся вперед, как вдруг спутник остановил меня. Прошептал:

– Смотри.

Снова пригляделся.

– Что? Я ничего не…

И вдруг увидел – огромный, может, метра три ростом, полупрозрачный силуэт, мерно идущий по следам Леры и Мрака. На подернутой мглой местности его было сложно разглядеть, но обнаружив, уже невозможно потерять из виду. Жуткое существо, едва ли похожее на человека, шло по снегу, оставляя огромные следы. Я смог разглядеть что-то похожее на рясу, развевающуюся при ходьбе, а еще капюшон, накинутый на голову. В руках существо сжимало посох.

– Кто это? – прошептал я.

И едва произнес последнее слово, как существо остановилось и обернулось. Клим успел упасть в снег и закрыть голову руками, а я продолжал стоять и смотреть на монстра, не в силах отвести взгляд.

Вместо лица у неведомого монстра был черный противогаз с болтающимся, словно хобот, резиновым шлангом, второй конец которого терялся в складках одеяния. Темные кругляши стекла уставились на меня, и на какое-то мгновение я увидел сквозь них красные, полные ярости глаза монстра.

Этот взгляд пронизывал насквозь – я почувствовал, как неведомая сила проникает в разум, сканирует, изучая мысли и словно ледяным ножом препарируя душу. В этот момент все, что было во мне человеческого, ушло, уступило место звериному. Не будь во мне этого, то без чувств упал бы в снег, но я продолжал стоять, не в силах пошевелить даже пальцами, и лишь безвольно ждал, когда монстр изучит меня.

Наконец ощущение холода прошло – существо оставило меня в покое, потеряв всякий интерес, приняв за обычного мутанта Зоны. А еще вдруг пришло осознание: если бы не моя вторая сущность, то существо бы просто убило меня – чужаков оно точно не жаловало.

Монстр вновь двинулся по следу. А я, обмякнув, медленно осел в снег, не в силах справиться с безграничным ужасом, захлестнувшим меня с головой.

– Мы пришли.

Марк остановился на ледяном гребне, окинул взором небольшую ложбину, раскинувшуюся у ног.

– Что это за место? – Лера стояла рядом и не могла понять, что это там, внизу, стоит. Какой-то домик?

– Это – место силы. Именно здесь и находится центр Аномальной Зоны, и именно отсюда тянется пуповина, по которой она питается. Мы должны присоединиться к этой пуповине, чтоб получить силу. И ты мне в этом поможешь.

– Как?

– С помощью книги, как же еще?! – Марк погладил Леру по голове. – Только ты можешь это сделать, потому что твоя память пуповину еще не прошла. У тебя есть особый дар – ты можешь видеть книгу, можешь использовать ее как инструмент. Так сделай это! Сделай надрез, чтобы открыть течение силы.

– Я не пойму, о чем вы говорите.

– Просто открой книгу, – теряя терпение, прошипел Марк.

– На какой странице? – спросила Лера, доставая книгу.

– На любой. Начинай уже читать!

– Но там непонятные символы…

– Ты все поймешь. Просто сделай это. Ты ведь хочешь вновь увидеть маму?

– Хочу.

– Тогда выполняй, что велю! И не задавай глупых вопросов.

– Хорошо.

Девочка открыла книгу на середине, стала вглядываться в расплывающиеся перед глазами символы.

– Читай, а я должен кое-что сделать.

Марк поднял руки к небу, прочистил горло и начал истошно кричать:

– Великий Архитектор, Всемогущий Темный Зодчий, ведающий все тайны, Владыка времени! Ты уже здесь! Я слышу тебя! Отзовись!

За спиной раздались шорохи. Девочка сначала подумала, что это ветер качает ветки, но вдруг явственно услышала человеческий вздох.

– Ты нужен мне! Чтобы создать Обитель! – продолжал кричать Марк. – Только ты сможешь это сделать! Отзовись же! Великий Архитектор, Всемогущий Темный Зодчий, отзовись!

Шорохи за спиной усилились. Лера вжала голову в плечи, зажмурилась.

– Отзовись же, Темный Зодчий!

Шорохи стихли. На мгновение, словно весь мир вдруг оглох, стало тихо. А потом утробный голос проскрежетал за спиной:

– КАКАЯ БУДЕТ ПЛАТА?