Глава 23

«Диомидовщина»

Католицизм в отношении Православия во все времена вел себя агрессивно. Мы уже рассказывали, как в месиве «перестроек» и «демократизаций» Ватикан принялся подспудно, но энергично и целеустремленно осваивать нашу страну, создавая приходы, раскручивая сайты в интернете, налаживая вещание радио «София» и других СМИ. В 1999 году папа Иоанн Павел II c «пастырским визитом» посетил Румынию – государство как будто не католическое, а православное. Зато антироссийское, вступившее в НАТО. Да и в правительстве России у папы оставались доброжелатели, в 2001 году в Ватикан наведался премьер-министр Касьянов, после чего его команда снова нажимала на Патриарха, чтобы тот пригласил понтифика в Москву, встретился с ним.

А в 2002 году Иоанн Павел II решил прочно застолбить отвоеванные позиции и в нашей стране. Вдруг преобразовал свои временные структуры, «апостольские администратуры», в полноценные епархии. Правда, сделал дипломатический реверанс, учредил их не по названиям русских городов, а по именам святых или праздникам – епархия Божьей Матери в Москве, Святого Климента в Саратове, Преображения Господня в Новосибирске, Святого Иосифа в Иркутске. Они объединялись в митрополию под началом архиепископа Тадеуша Кондрусевича (он же возглавил епархию в Москве).

Это было осуществлено внезапно, без всяких согласований с Патриархией. Православные были крайне возмущены, по разным городам прошли демонстрации протеста верующих, в них приняли участие священники, некоторые депутаты Думы, даже губернаторы. Алексий II и Синод заявили официальный протест такому самовольничанию Ватикана на чужой территории. Да и во главе государства был уже не Ельцин, позволявший иностранцам вытворять что угодно. Кремль ясно дало понять, что принимает сторону Православной Церкви. Министерство иностранных дел выслало из России епископа Ежи Мазура, еще ряд католических священнослужителей. Под разными предлогами, но настоящая причина была очевидной.

Однако Ватикан в ответ просто ткнул носом наше государственное и церковное руководство в «права человека», в Венский протокол ОБСЕ № 16, подписанный в свое время Российской Федерацией: «Страны участники… уважают право религиозных общин учреждать собственное управление в соответствии со своим иерархическим устройством». Но вступить в переговоры католики не отказались. В Москву в 2004 году дважды приезжал глава папского совета по «христианскому единству» кардинал Вальтер Каспер. Ему выложили кучу претензий: насильственный захват униатами украинских православных храмов, прозелитизм – переманивание в католицизм православных людей.

Но в Ватикане дипломаты были умелыми. Разводили руками, что многие храмы на Украине раньше принадлежали униатской церкви, а к православным отошли при Сталине, когда она была запрещена. Под «прозелитизмом» соглашались понимать только обращение в другую веру обманом, подкупом, насилием. А когда католики ведут миссионерскую деятельность, и люди переходят к ним добровольно, представляли нормальным явлением. Вроде как «здоровая конкуренция». В результате сошлись лишь на том, чтобы создать совместную комиссию, которая будет разбирать каждый конкретный случай «прозелитизма» [56]. Глава отдела внешних церковных связей Патриархии митрополит Кирилл (Гундяев) отметил, что это все-таки прогресс в отношениях с Ватиканом.

Но сразу после этого в Киеве грянул первый «майдан», «Оранжевая революция». Хлынувшие в столицу Украины (и хорошо проплаченные) националисты, молодежь, оккупировали центр города палаточным лагерем, перечеркнули результаты президентских выборов, вынудили власти переиграть голосование, и вместо Януковича, склонного продолжать сотрудничество с Россией, у руля Украины оказался президент Виктор Ющенко, повернувший курс в русло русофобии и сближения с Западом… Униатская церковь приняла в переворота самое деятельное участие. Именно она окормляла и вдохновляла крайних «жовто-блакитных» радикалов. А за ней стоял Ватикан. Впрочем, тут как тут очутились и раскольники. «Оранжевую революцию» активно поддержал епископ РПЦЗ Агафангел (Пашковский), который вскоре станет лидером РПЦЗ (А). Да и «киевский патриарх» Филарет (Денисенко), как вспоминали очевидцы, в эти дни «практически не слезал с трибун» – призывал гнать с Украины «москальских попов».

Он добился своего, победители его заметили. Ющенко отблагодарил его за поддержку, подкатывался к Константинопольскому Патриарху Варфоломею с просьбами признать «Киевскую патриархию». Но в то время к Филарету было много слишком много претензий. Украинская диаспора США и Канады не позволила ему забрать под свою юрисдикцию приходы в этих государствах, выдвинула против него обвинения по 16 пунктам. Очень сердился и Госдепартамент США, уличил Филарета в торговле «церковными визами» – под видом паломников за океан перевозились украинские нелегальные гастарбайтеры. Варфоломей воздержался признавать такого «патриарха».

Что ж, политические бури оказывались тесно переплетенными с духовными. Разве могло быть иначе, если «Оранжевая революция» победила только из-за открытой поддержки США, Великобритании, Германии, НАТО, ультимативно потребовавших согласиться с манифестантами и провести перевыборы? Связь духовных и политических факторов очень наглядно всплыла и во время празднования 1020-летия крещения Руси в 2008 году. Ющенко устроил в Киеве грандиозные торжества и демонстративно пригласил на них Константинопольского Варфоломея.

Московская Патриархия выразила протест – указала, что такое приглашение должно исходить от Алексия II. Но украинские власти не отреагировали. А Варфоломей сделал вид, будто все нормально – какая разница, кто пригласил? В Киеве ему устроили встречу на высшем уровне – в аэропорт прибыли и Ющенко, и правительство, и депутаты Рады, и дипломатический корпус. А после молебна в Софийском соборе Ющенко попросил Константинопольского Патриарха о «создании единой поместной православной церкви» на Украине. Оторвать православных от Москвы, чтобы перешли под юрисдикцию Варфоломея. Тот снова осторожно уклонился – сказал, что не претендует на расширение своих полномочий, выступает за единство всех православных церквей в рамках канонов и традиций.

Алексий II прилетел следующей ночью. Его встретили без всякой помпы, как второстепенного гостя. Но он отслужил вместе с Варфоломеем Литургию на Владимирской горке (при этом богомольцев Русской Православной Церкви полиция оттеснила под предлогом мер безопасности). Два Предстоятеля встречались и отдельно, очень долго беседовали. Ведь удержать украинскую паству под эгидой Московской Патриархии было важно и с духовной, и с политической точки зрения. Поэтому позицию Варфоломея, не выполнившего просьбы Ющенко, в РПЦ оценили должным образом.

Для закрепления разрушаемых связей между нашими странами и народами были использованы даже чисто рекламные, отнюдь не церковные приемы. На Крещатике украинские власти организовали для молодежи массовый рок-концерт. На него приехали и популярные группы из России. А начался концерт с видеообращения Алексия II, призвавшего сохранять Православную Веру и всегда быть вместе. Лидер группы DDT Юрий Шевчук говорил о том же: «Будем жить вместе! Российско-украинская дружба навеки!». А в перерыве между песнями DDT на сцену вышел митрополит Кирилл (Гундяев), тоже провозглашал: «Россия, Украина и Беларусь – это и есть Святая Русь! И Святая Русь – это не империя. Святая Русь – это не какой-то союз, бывший или будущий. Святая Русь – это идеал красоты, добра и правды!».

Что же касается взаимоотношений с Ватиканом, то перемены наметились с 2005 года, когда умершего Иоанна Павла II заменил на папском престоле Бенедикт XVI. И к этому действительно имелись объективные предпосылки. Бенедикт был деятелем консервативным, противником огульного реформаторства католической церкви, ее подстраивания в русло «нового мирового порядка». Правда, и он начал применять новые методы, как телемост, совместные молитвы с католиками из разных стран (в телемосте участвовали и католики в России, в Санкт-Петербурге). Но он старался отстаивать традиционные моральные и культурные ценности. Отменил отлучение от церкви Братства Пия X (католиков-традиционалистов, не согласных с решениями Второго Ватиканского собора об «обновленчестве»). Начал бороться с развратом, поддержал кампании против служителей своей церкви, обвиненных в педофилии, гомосексуализме. Несколько сотен извращенцев были запрещены в служении.

Алексий II тоже пытался противостоять общей моральной деградации. 16 марта 2006 года он направил личное письмо мэру Москвы Лужкову, искренне благодарил за отказ в проведении гей-парада, выразил отвращение к выпячиванию «нетрадиционных ориентаций». 2 октября 2007 года Патриарх выступил в Парламентской ассамблее Совета Европы, назвав гомосексуализм такой же болезнью, как клептомания. Предостерег от надвигающегося кризиса цивилизации – указал на вопиющие расхождения между христианской моралью и «правами человека», которые становятся оправданием для безобразий и разврата. Это выступление вызвало шквалы возмущения и со стороны российской «либеральной общественности», и в западных СМИ [25, 88]. Патриарха выставляли косным ретроградом, гонителем «угнетенных меньшинств», врагом «прав человека», тянущим нашу страну во мрак «варварства».

Алексий II обращался и к соотечественникам, осуждал «нравственный релятивизм и попытки разрушить традиционные нравственные нормы», предупреждал, что «России грозит утрата духовной и культурной идентичности». В Московской Патриархии надеялись, что Бенедикт XVI может стать союзником в этой борьбе. Посредником опять стал Путин. В марте 2007 года он встретился с папой, передал ему на словах приветствие от Патриарха. Тот попросил передать ответное приветствие – на словах. В 2008 году в Москву пожаловал посланник Бенедикта, все тот же кардинал Вальтер Каспер, передал Алексию II послание папы, беседовал с ним о проблемах в отношениях между РПЦ и Ватиканом.

Главной опорой Патриарха оставался прочный союз с государственной властью. Благодаря этому из бюджета выделялись значительные суммы на церковные нужды, на строительство и реставрацию храмов, Путин подписал закон о государственной аккредитации духовных образовательных учреждений. В свою очередь, и Алексий II поддерживал властные структуры. Когда Путин и первый вице-премьер Дмитрий Медведев начали разыгрывать «рокировку» с временным уходом Владимира Владимировича на второе место и выдвижением Медведева на первое, Патриарх подкрепил ее своим авторитетом. Давал интервью по телевидению, одобряя переход Путина на пост главы правительства, указывал, что это обеспечит преемственность курса страны. После выборов поздравлял Медведева, отслужил молебен в Благовещенском соборе Кремля, благословляя на президентское служение.

В связке с Президентом и правительством позиции Московской Патриархии стали очень прочными. С Церковью теперь стали считаться как с очень влиятельной организацией. Одним из совместных свершений стало, например, преобразование дня памяти святых благоверных Петра и Февронии Муромских во всероссийский праздник «День семьи, любви и верности» – организаторами выступили РПЦ и Фонд социально-культурных инициатив во главе с супругой Президента Светланой Медведевой.

Однако и атаки на Церковь не прекратились. Причем с разных сторон, с противоположных направлений. 22 июля 2007 года было опубликовано открытое письмо президенту, которое подписали 10 академиков РАН: Александров, Жорес Алферов, Гинзбург, Абелев, Барков, Воробьев, Инге-Вечтомов, Кругляков, Садовский, Черепащук. Смесь ярых либералов с атеистами советской эпохи. Они возмущались «все возрастающей клерикализацией российского общества, активным проникновением Церкви во все сферы общественной жизни», негодовали из-за того, что «предпринимаются попытки подвергнуть сомнению научное Знание, вытравить из образования «материалистическое видение мира», подменить науку Верой.

Но за этими трескучими общими декларациями конкретные протесты были сведены к двум пунктам – против внесения теологии в перечень научных специальностей Высшей аттестационной комиссии и против введения в школах обязательного предмета «Основы православной культуры». Хотя на самом деле, почтенные ученые или их вдохновители попросту подтасовали факты. Оба пункта были взяты из предложений XI Всемирного Русского Собора, органа отнюдь не законодательного и неофициального. И ни о каком обязательном введении в школах «Основ православной культуры» там речи не было. Предлагалось лишь ходатайствовать о «включении этого предмета в соответствующую область федерального образовательного стандарта». А доктора и магистры теологии существуют в самых что ни на есть «продвинутых» западных странах, но у нас эти ученые степени оставались в неопределенном статусе.

Вброс 10 академиков, как и следовало ожидать, вызвал информационный взрыв. Хором заголосили все СМИ, депутаты Думы, подняли хай либералы, коммунисты. «Правозащитники» в ужасе объявляли, что под видом «религиозного возрождения» в России «формируется новая национально-религиозная идеология, пронизанная отрицанием демократии, ксенофобией и культом власти» (не давая себе труда задуматься, с какой стати Православие стало «новой» идеологией?). О том, что православное воспитание противоречит Конституции, вовсю заговорили мусульмане, буддисты. Авторов письма очень активно поддержали украинские раскольники «Киевского патриархата», а сектанты из «Богородичного центра» восхищенно констатировали, что «в России по-прежнему есть истинная интеллигенция».

Патриархия разъясняла, что ни о какой обязательности речь не идет. Митрополит Кирилл (Гундяев) вызвал академиков на дискуссию – они проигнорировали. Но и в самой Академии Наук нашлись верующие, ответное письмо подписали академики Голицын, Заварзин, Энеев, член-корреспонденты Мальцев и Кузнецов. Профессор Добреньков доходчиво разъяснил, что «позиция Гинзбурга – это позиция не русской, а безбожной интеллигенции». Собрали 225 подписей ученых. Да куда там, либералы шумели громче! Против 225 собрали по интернету 1700 подписей «научной общественности». В Думе некоторые депутаты предложили осудить письмо академиков – большинством голосов такой шаг отвергли.

И в целом организаторы кампании добились своего. Кстати, можно сопоставить, что внедрение «уроков сексуального воспитания» в 1990-х почему-то никаких академиков не озаботило. Но теперь новый предмет в школах был введен только через 5 лет, в 2012 году. С массой поправок. Назывался он уже не «Основы православной культуры», а «Основы религиозных культур и светской этики». Он стал сугубо факультативным, по желанию родителей. При этом в «религиозных культурах» большинство учителей ничего не понимало. Приглашать батюшку из ближайшего храма считали зазорным (или сами жаждали оставить за собой лишние оплачиваемые «часы»). Поэтому делали упор на «светскую этику». Вместо христианского воспитания молодежи позволили ей разлагаться так, как она считает нужным, и как ее учат интернет с телевизором. Ну а теология как научная специальность была утверждена в Министерстве образования и науки еще позже, в 2015 году.

Но одновременно с либералами и атеистами на Патриархию развернулась другая атака. Со стороны ортодоксальных верующих. Полагавших, что руководство Церкви недостаточно строго удерживает устои православия, идет на поводу у либералов и еретических реформаторов. Возглавил это движение епископ Диомид (Дзюбан). Архиерей глубоко верующий, строгих правил, но слишком увлекающийся, склонный к крайностям, амбициозный. Сперва его в сане игумена направили служить на Камчатку, и там он перессорился со всем местным духовенством. Благочинного называл «жидом и обновленцем», обвинял, что у него есть тайные счета, яхта, машины, квартиры «на материке» (впоследствии ничего этого не нашли).

Но Диомид имел каких-то покровителей в Патриархии, и его независимость объяснялась очень просто: его самого прочили на пост епископа Петропавловского и Камчатского, по этому поводу даже состоялось решение Синода. После разыгравшихся ссор и конфликтов это назначение отменили. Но и нового епископа Нестора, приехавшего в Петропавловск-Камчатский, Диомид с ходу обвинил в сребролюбии и подчеркнуто игнорировал. Когда тот должен был приехать на престольный праздник к нему в храм, начал службу раньше. Однако Нестор был мягким человеком, не склочничал, а у Диомида сохранялись связи в Москве. Шесть лет в Петропавловске сохранялось «двоевластие».

А в 2000 году Диомида вызвали в Москву, рукоположили в епископы и послали возглавить вновь созданную Анадырскую и Чукотскую епархию. Губернатор Александр Назаров сам был верующим человеком, обращался к Патриарху о помощи в распространении Православия на Чукотке. Сменившего его Абрамовича Диомид сперва встретил холодно. Но тот щедро давал деньги на Церковь, за два года выделил столько же, сколько за предыдущие 10 лет, из личных средств оплатил строительство кафедрального собора. После этого епископ стал относиться к нему гораздо более уважительно. На Чукотке действовало 17 приходов, намечалось строительство первого монастыря.

Но 22 февраля 2007 года в интернете вдруг появилось «Обращение ко всем архипастырям, пастырям, клирикам, монашествующим и всем верным чадам Святой Православной Церкви» за подписями Диомида и нескольких священников и монахов. Руководство Патриархата обвинялось в «отступлении от чистоты православного учения», грехе экуменизма, «неосергианстве» (то есть подчинении своей духовной линии политическим требованиям государственной власти). Хотя больший интерес представляет другой вопрос, на который до сих пор нет исчерпывающего ответа. Кто же за всем этим стоял? Потому что на публикацию в интернете мало кто обратил бы внимание. Но ее с ходу подхватили и растиражировали СМИ – отнюдь не православные, а либеральные. С ходу раздували выводы, что «речь идет о расколе невероятного масштаба», сообщали, что во многих городах идет сбор подписей в поддержку «Обращения». Но ведь на самом-то деле получалось обратное. Люди узнавали из этих самых СМИ о «сборе подписей» – после чего и начинали его. Вот и спрашивается, кто же подготовил и провоцировал «раскол невероятного масштаба»?

Патриархия сперва была в шоке. Протоиерей Всеволод Чаплин обвинял радикальных националистов. Митрополит Кирилл (Гундяев) возмущался, что это наверняка диверсия, нацеленная сорвать воссоединение с РПЦЗ (которое намечалось как раз через пару месяцев. Высказывал убеждение, что за этим скрывается некая группа, остающаяся в тени. Но изначальный всплеск страстей улегся, и тот же Кирилл стал оценивать ситуацию гораздо мягче. Говорил, что дискуссия по вопросам, поставленным в «Обращении» – вполне нормальное явление в жизни Церкви. Да и Патриарх не был склонен углублять раздор. Предполагал версию, что «Обращение» в действительности может оказаться предисловием к какой-то книге.

Но вслед за ним сыпались новые публикации. «Пояснение к «Обращению…»», где требовался созыв Поместного Собора по поднятым проблемам. Потом последовали решение Епархиального собрания Анадырско-Чукотской епархии, открытое письмо Алексию II. Тон становился все более категоричным. От Синода требовали отречься от экуменизма и принести в этом покаяние. Тем не менее, Патриархия все еще ограничивалась мягкими мерами. Диомиду направили «увещевательное письмо» от духовников Троице-Сергиевой лавры, где указывалось, что он противопоставляет себя Церкви, нарушает принцип соборности.

А в октябре 2007 года добавился новый повод. Патриарх совершил визит во Францию и при этом помолился в соборе Парижской Богоматери. Диомид сразу ухватился, указал, что совместная молитва с католиками «является отступлением от нашего православного учения». Правда, и он сперва выразился об «отступничестве» в относительно мягкой форме. Но сам Диомид оставался на Чукотке. А под его нашумевшим именем сплачивались совершенно разнородные раскольники, секты – те же самые «антипаспортисты», «антиИННщики», «покаянцы». Кто-то уже призывал не поминать Патриарха на богослужениях как «еретика». И оппозиционного епископа несло все дальше. Появлялись новые «обращения», «открытые письма». «Диомидовцы» распространяли их листовками, в интернете – но их распространяли и СМИ, подхватывая каждое очередное послание.

Только в апреле 2008 года Синод перешел к более строгим мерам, запретил продавать в храмах, монастырях и церковных торговых сетях издания, подконтрольные Диомиду, «Дух христианина» и «Пасха Третьего Рима». В июне был созван Архиерейский Собор. В его преддверии Диомид заранее заявил, что не приедет на Собор по болезни. А от лица священников и монахов Анадырско-Чукотской епархии было опубликовано предупреждение, что другого епископа они не примут (позже выяснилось, что часть подписей была подделана – или авторы испугались и объявили их поддельными).

Перед началом Собора сторонники Диомида стали собирать людей возле Храма Христа Спасителя на «молитвенное стояние» в его защиту. Московские священники, желающие выслужиться перед начальством, собирали противовес им – своих охранников, казаков, спортивные клубы при своих храмах. Они оттесняли «диомидовцев», произошли стычки, а телевизионщики и репортеры снимали эффектнейшие кадры. Ну, кто приехал отстаивать Веру? Оборванные провинциальные старушки, кто-то с детьми, внуками. Монахи и монахини никому не ведомых полусектантских скитов. Хватало и неадекватных людей или провокаторов с выпученными глазами, гневно поднятыми кулаками. Их и снимали – вот оно какое, Православие! Полюбуйтесь! Напомним, одновременно был устроен скандал вокруг «письма академиков». А в если соединить – подрывался не авторитет Патриархии. Подрывалась сама Вера…

Собор постановил (отнюдь не единогласно) уволить Диомида от управления епархией, лишить сана и запретить в служении. Причем даже сейчас наказание было условным, с отсрочкой – если не покается и не прекратит деятельность, «провоцирующую раскол». Но Диомид и его сторонники указали на нарушение Апостольского правила, запрещающего судить епископа заочно. В свою очередь, продолжали требовать созыва Поместного Собора. Оппозиционный архиерей объявил своей пастве, что не намерен ни в чем каяться, поскольку не считает себя виноватым.

А потом добавился открытый конфликт. Временно управлять Чукотской епархией прислали архиепископа Хабаровского и Приморского Марка (Тужикова). «Диомидовцы» не давали ему ключи от храмов, печати, финансовую документацию. Тут уж подключились правоохранительные органы, изымали принудительно, с милицией и понятыми. Диомид оскорбился, и его понесло еще дальше. Он стал шуметь о «репрессиях», «гонениях»: «Московская Патриархия оказалась верна себе: срастание со властью, со сталинской ли, с андроповской ли, или нынешней – вот ее главная, не подлежащая никакому сомнению святыня».

17 июля 2008 года, в 90-ю годовщину цареубийства, он вдруг предал анафеме Патриарха, митрополита Кирилла (Гундяева) «и всех их предшественников». Хотя теперь уже называл другую вину. За участие в Февральском перевороте 1917 года и за отпадение от Царя. Извещал, что переводит Чукотскую епархию «на самоуправление», «вне подчинения еретическому священноначалию». Лишь 6 октября, через полтора года после первых выступлений Диомида, собрался Синод по его делу. Констатировали, что приглашения на заседания Синода он трижды проигнорировал, покаяния не проявил, продолжает ту же деятельность, поэтому решение Архиерейского Собора об извержении его из сана вступает в силу. Сам он так и не приехал, прислал телеграмму: «Скорблю, что РПЦ МП врата ада одолели, и она сделалась служанкой антихриста».

По ходу всех этих склок взгляды Диомида на саму Церковь тоже менялись. В июне 2008 года, когда несколько священников из его сторонников перестали поминать Алексия II на службах, их лидер указал, что «этого делать нельзя, надо сохранять единство». В августе, после провозглашения анафемы, он стал учить, что сам перестал поминать Патриарха, «но если нет храма, где Святейшего не поминают, ходите в эти храмы», только надо отказываться от еретических учений. А в октябре, после решения Синода, призвал своих сторонников не ходить в храмы РПЦ, поскольку они «еретические», там больше нет настоящих Таинств и благодати. Указал, что им надо создавать собственные общины.

Диомид предал анафеме ереси «имяборчества», цареборчества и экуменизма и объявил, что возрождает «Святейший Правительствующий Синод», как при царе. Для этого он единолично (что недопустимо по церковным канонам) рукоположил в «епископы Богородские» своего брата Феофила и в «епископы Тверские» проходимца Корнилия Радченко. Они перехватили эстафету «покаянчества», стали проводить «Всенародные чины» у памятника Николаю II в Тайнинском. Но сам Диомид движение, возникшее в его поддержку… так и не возглавил. Причины предполагают разные. Боялся, что его убьют «масоны». Боялся, что посадят. А может и не чувствовал за собой таких способностей, вести за собой массы.

Он все время проторчал у себя на Чукотке! И даже учредив самозваный «Синод», поставил председателем брата. А сам обосновался на Чукотке, в поселке Мыс Шмидта, где был небольшой приход его последователей. Посетивший его историк Роман Силантьев рассказывал: когда Диомид сломал ногу, к врачу не обратился. Боялся, что «масоны» залечат его до смерти. Но без него и все движение рассыпалось. Мгновенно. У радикальных осколочков и секточек, присоединившихся к нему, имелись свои лидеры. Другие верующие или примыкали к ним или возвращались в храмы Патриархии.

Отсюда еще раз видно, что оппозиционный епископ был дутой фигурой. Действовал не он, а другие, используя его имя. Кто? На слуху были националисты Михаил Назаров, Константин Душенов. Но их ресурсов было бы совершенно недостаточно, чтобы взбаламутить столь разнородные силы, мобилизовать СМИ. А газета «Аргументы недели» сообщала: «Говорят, что епископа Диомида негласно поддерживает наместник Сретенского монастыря архимандрит Тихон» [128]. Правда, мотивы приводились совершенно неубедительные, якобы борьба между «путинской» и «медведевской» группировками в Церкви. Но стоит отметить, что подобные слухи были, и Тихона считали способным на такую интригу.

Как бы то ни было, многие вопросы остались без ответа… А скандал, между прочим, имел еще одно немаловажное последствие. Возрождение православия на Чукотке заглохло, структуры здешней Церкви раскололись и развалились, часть священников поснимали и запретили в служении. Зато беспрепятственно утвердилось язычество. Чукчи в полной мере восстановили его как национальную религию, не позволяют распространять христианство на своей земле, рушат даже Поклонные Кресты на берегу моря, на дорогах. Хотя Православие было одной из нитей, привязывающих их к России. Тоже ведь результат для кого-то.

Как видим, Патриарх Алексий II до последней возможности старался смягчать ситуацию, не доводить до такой крайности. Уличать его в «отступничестве» при молитве в соборе Парижской Богоматери было, конечно же, подтасовкой. Совместные службы с католиками регулярно бывают в Бари, у святых мощей Николая Чудотворца, и их участников никто к отступникам не причисляет. Царь Иван Грозный приглашал на службу иезуита Поссевино. И у последующих Государей в храмах бывали иноверцы – высокопоставленные гости, дипломаты. Никто не причисляет к отступникам и монастыри Святого Афона, хотя туда наезжают и католические, и протестантские паломники (например, постоянно наведывается британский принц Чарльз).

Совершал ли Алексий II ошибки в своей жизни и служении? Да, разумеется, как любой человек. А тем более, занимая Патриарший престол в столь трудное, переломное время. В столь сложном окружении: церковном, государственном, внешнеполитическом. В столь катастрофической атмосфере общего разрушения морали, культуры, духовности. Без ошибок пройти этот путь было просто невозможно. И не нам обвинять в них. В полном хаосе распада СССР Алексий II сохранил Церковь и добился ее нового расцвета. Когда он принимал Престол, в Московской Патриархии числилось 9 734 прихода, 35 монастырей, 8 100 священников и диаконов. К концу 2008 года приходов стало 29 263, монастырей 804, священников и диаконов 30 670.

Соответственно, разрасталось и число верующих мирян. Да, священнослужители оказывались совершенно разными по своей квалификации, нравственным устоям, душевному складу, устремлениям. И прихожане тоже. Кто-то «прирастает» к храму, кто-то заглядывает туда раз в несколько лет. Истинную Веру все равно знает только Господь. Но ведь в любом случае умножение людей, соприкасающихся с Церковью, хотя бы потянувшихся к ней, становится крайне важным в эпоху общей бездуховности. Сползание России в глобальную пропасть затормозилось…

Мешал ли кому-нибудь Алексий II? Безусловно. В первую очередь, тем самым силам, которые вели нашу страну в эту пропасть, в «новый мировой порядок». Здоровье Патриарха было уже слабым. Он перенес несколько инфарктов, страдал ишемической болезнью сердца, неоднократно проходил обследование и лечение за границей. 4 декабря 2008 года, на праздник Введения Пресвятой Богородицы, Алексий II совершил Литургию в Успенском соборе Кремля. Потом поехал в Донской монастырь, отслужил молебен у Мощей Святителя Тихона (Белавина) – была годовщина его интронизации. А 5 декабря руководитель пресс-службы Патриархии Владимир Вигилянский известил, что Алексий II скончался в своей резиденции в Переделкино «час – полтора часа назад». Причиной смерти была объявлена острая сердечная недостаточность.

Но сразу же поползли зловещие слухи об убийстве. Сперва стала распространяться версия, что Патриарх погиб в дорожно-транспортном происшествии, что его машина столкнулась с КамАЗом. Потом стали всплывать факты, что Святейшего нашли в ванной, весь пол был залит кровью, а на стенах были кровавые отпечатки рук. Поначалу такие сведения начисто опровергались. Лишь спустя 9 месяцев, 4 сентября 2009 года, после того, как известный артист Станислав Садальский открыто высказался об убийстве в интервью журналу «Собеседник», с разъяснениями агентству «Интерфакс» выступил пресс-секретарь Патриархии Вигилянский. Рассказал, что Алексий II никого не допускал в свои покои, у него не было и «тревожной кнопки, потому что Патриарх, как говорят, был против». Упал во время приступа и ударился затылком, отсюда и кровь.

Подробные ответы Садальскому дал бывший референт Патриарха протодиакон Андрей Кураев. Выкручивался он весьма скользко. Дескать, «как таковой сердечный приступ не убил бы Патриарха… Возможно, что приступа не было вообще. Просто пожилой человек при каком-то повороте или резком движении на секунду утратил координацию движений – и упал. Но, падая, затылком ударился об угол стула. И этот угол перебил вену». «Дело было во внутренних покоях Патриарха, которые он сам запирал на ключ. Двери двойные, шумоизоляция от остального здания… Стоны Патриарха никто не расслышал. Ключей от его покоев не было даже у охраны». Только в 8.30 утра взломали двери и обнаружили тело. По словам Кураева, считали неудобным извещать, что Алексий II умер, отправившись в туалет, чтобы не порадовать «раскольников», отсюда и возникла «маскировочная» версия о ДТП. «Понятно, что у прокуратуры возникло множество вопросов» («Независимая газета», 14.09.2009).

Да, вопросов осталось много. Почему старый и больной человек с кардиостимулятором ночевал один? И запирался изнутри? (Значит, чего-то опасался?) Почему не было тревожной кнопки? Почему спохватились и начали вскрывать двери так поздно? Что это за стулья, способные перебить вену? Почему нигде не фигурируют записи видеонаблюдения покоев Патриарха? Где данные медицинской экспертизы – если даже Кураеву пришлось гадать, был ли приступ или вообще не было? Эти вопросы, как и многие другие, до сих пор остались без ответа…

Гроб Патриарха был выставлен в Храме Христа Спасителя. Съехались главы Православных Церквей, делегации других конфессий, руководители и представители многих государств. Попрощаться со Святейшим прошло у гроба более 100 тыс. человек. Отпевание возглавил Константинопольский Патриарх Варфоломей. Местоблюстителем русского Патриаршего престола стал митрополит Кирилл (Гундяев). Но во время отпевания ему вдруг стало плохо, его подхватили и увели в алтарь. Похоронили Алексия II в старом Елоховском соборе. Стоит отметить, что даже из оппозиции, только что клеймившей его за «отступничество», за «гонения» на Диомида, негативное отношение к Патриарху сохранили очень немногие, лишь самые отъявленные раскольники. А большинство вчерашних противников сразу же после его смерти диаметрально изменили свое мнение. Заговорили об Алексии II как о личности светлой, достойной, настоящем Предстоятеле Русской Церкви.