Глава 21

Страсти по «монархии»

«Монархическую карту» в России в 1990-е года взялись разыгрывать не только ногинские и украинские раскольники. За рубежом зашевелились потомки Великого Князя Кирилла Владимировича, уже давно (и без всякого основания) пытавшиеся выставлять себя якобы «наследниками» Престола.

Справка: кто есть кто?

Великий Князь Кирилл Владимирович. Двоюродный брат Царя. Николай II лишил его права наследования престола из-за морганатического брака. В дни Февральской революции он приветствовал свержение Самодержавия, принес присягу Временному правительству. В эмиграции самозванно объявил себя «императором», на что не имел никакого права. Даже если исключить факты, перечисленные выше, по законам Российской Империи в случае гибели Государя со всей Семьей и его брата Михаила наследованиеПпрестола переходило по линии Сестер Царя Ксении Александровны и Ольги Александровны. Кирилл шел после них [63]. Его сын Владимир Кириллович «императором» себя не объявлял, но принял титул «главы Императорского Дома». В Великую Отечественную горячо поддержал Гитлера, призывал к «крестовому походу» на СССР. Носил германскую офицерскую форму. Поддерживал связи с «Особой дивизей Руссланд», организованной абвером и создававшей разведывательно-диверсионные школы. В 1945 году офицеры французского Иностранного легиона спасли Владимира Кирилловича от выдачи в СССР, переправили в Испанию, где он вступил в брак с Леонидой Багратион-Мухранской. С точки зрения монархического права брак оказался не просто морганатическим, а вообще скандальным. Мать невесты по фамилии Злотницкая была тбилисской еврейкой, сама Леонида Георгиевна уже была разведена с первым мужем, американцем. Епископы РПЦЗ не дали благословения на брак, и Владимир Кириллович с невестой тайно выехали в Швейцарию, обвенчались там не в русской, а в греческой церкви. После этого почти все члены Российского Императорского Дома, как и многие монархические организации, порвали отношения с этой семьей.

Вокруг Кирилловичей во все времена отирались деятели весьма подозрительного свойства. На пропитание Великий Князь сперва получал содержание от правительства Испании, потом через знакомых и родственников Леониды Георгиевны семья пристраивалась в тот или иной бизнес (по мелочам). Кроме того, перепродавали икру, которую им посылали неведомые почитатели из СССР. Как вспоминала сама Леонида, 2 кг икры она ежемесячно посылала в Париж брату Ираклию, вырученных денег хватало ему на жизнь и учебу в университете. А когда пала коммунистическая власть, семья засуетились как-нибудь повыгоднее реализовать свои «права» в России.

Сразу после «путча» ГКЧП Владимир Кириллович написал поздравительное письмо Ельцину – и получил ответ. Раскручивая собственную рекламу, Борис Николаевич не особо разбирался, кто такие «наследники». Лишняя поддержка не помешает. Но для поездки «наследников» в Россию возникла проблема, у Великого Князя не было гражданства. Первым их покровителем в нашей стране стал Собчак. Он тоже раздувал саморекламу, обеспечил им визы, и приезд царских родственников приурочил к переименованию Ленинграда в Санкт-Петербург. Тут уж пресса Собчака устроила шумиху, визит стал сенсацией.

Владимир Кириллович, а точнее, Леонида, руководившая мужем и обладавшая «деловой хваткой» учуяла и шансы на материальные выгоды. Заведя знакомства с Собчаком и его приближенными, Великий Князь попытался играть роль посредника между Россией и западными бизнесменами, вести с ними переговоры о «помощи» нашей стране, инвестициях. Хотя для них сомнительный посредник был не слишком нужен. Они и напрямую очень хорошо прокидывали мосты к российским «демократам». А в 1992 году в ходе очередной поездки в США Владимир Кириллович умер. Завещал похоронить себя в родовой усыпальнице, и Собчак охотно поддержал. Устроил новую пышную церемонию, где «засветился» и на Россию, и на весь мир. Владимира Кирилловича, как «главу Императорского Дома», отпевал сам Патриарх в Исаакиевском соборе Санкт-Петербурга, положили в усыпальнице Романовых в Петропавловском соборе.

А в команде самозванцев произошло перераспределение ролей. Руководила по-прежнему Леонида Георгиевна. Но сама-то она никаких «прав» не имела, даже вилами по воде писанных. Поэтому на первый план выдвинула единственного ребенка от брака с Владимиром Кирилловичем, дочку Марию. И внука Георгия. Мария успела побывать замужем за принцем Прусским Францем-Вильгельмом Гогенцоллерном (тоже в изгнании), но через 5 лет после рождения сына он почему-то подал на развод и больше никогда не желал видеть ребенка. Поговаривали, что сын родился не от него (прусских «арийских» черт во внешности Георгия не наблюдается). Но после смерти Владимира Кирилловича от лица Марии Владимировны был издан «манифест о принятии главенства в Российском Императорском Доме», а сына Гошу она объявила «наследником-цесаревичем».

Практическими делами в команде Кирилловичей заведовал секретарь Леониды Александр Радашкевич, а их «полномочным представителем в России» стал князь Зураб Чавчавадзе. Он с родителями после Великой Отечественной вернулся из эмиграции. Отца посадили, при Хрущеве реабилитировали, а Зураб закончил Тбилисский университет, преподавал в нем. Его отец после лагеря принципиально не желал работать «на государство», устроился в Церкви, при Патриархии – он понравился Алексию I своей дореволюционной образованностью. Со временем и сын перебрался в Москву. Но семья поддерживала связи и с зарубежьем, со старыми знакомыми и родственниками в эмиграции. Оттуда, как вспоминал сам Зураб Чавчавадзе, пересылали редкую в СССР богословскую и богослужебную литературу (кстати, остается открытым вопрос, не по этим ли церковным каналам Кирилловичам переправляли «на прожиток» советскую икру?). Когда раскрутилась «перестройка», Чавчавадзе встречал в Москве приезжающее зарубежное духовенство, американского епископа Василия (Родзянко). Стал одним из организаторов Дворянского Собрания, а при Кирилловичах сразу стал доверенным лицом.

Но другом юности Зураба Чавчавадзе был и Тихон (Шевкунов). Вполне вероятно, что как раз через этого друга он, еще будучи послушником и сотрудником Издательского отдела Патриархии, сошелся с Василием (Родзянко). А в 1991–1992 годах, когда Кирилловичи заезжали в Московский Свято-Донской монастырь (где находится родовая усыпальница Мухранских), по воспоминаниям современников, их встречал и сопровождал отнюдь не наместник обители архимандрит Агафодор, как полагалось бы «по рангу» – рядом с ними постоянно был и служил панихиды по их предкам только Тихон, который был лишь иеромонахом.

Ну а на бренде «Императорского Дома» решил сделать рекламу не только Собчак. Заинтересовался Лужков, во время визитов в Москву размещал Кирилловичей в представительском особняке для VIP-персон на Воробьевых горах. Заинтересовались и радикальные патриоты, в ту пору представлявшие собой весьма разношерстную мешанину. Летом 1993 года назрел кризис, противостояние между Верховным Советом и Ельциным, Россия балансировала на грани гражданской войны. В это время общественное объединение «Держава» бизнесменов Скоробогатовых оплатило Кирилловичам «царский тур» по Волге на теплоходе (с очень знаковым названием «Советская Россия»).

Среди организаторов тура был Союз возрождения России (СВР) Дмитрия Рогозина. В Костроме делегация СВР посетила «цариц» и предложила авантюру. О ней рассказал один из участников встречи и лидеров СВР Павел Евдокимов. В Крыму тогда происходили волнения, демонстрации, митинги. Моряки протестовали против раздела Черноморского флота, население не желало быть в составе Украины. План был такой – Кирилловичи приедут в Крым, а СВР поднимет народ, сагитирует моряков, и на волне общего подъема быстренько проведут референдум, чтобы восстановить в Крыму монархию. Дескать, в 1920 году «белая Россия» уходила из Крыма, и отсюда же она вернется. Леониде и Марии идея понравилась. Окрыленные делегаты стали связываться с Москвой. Но об этом слишком разболтались, а за Кирилловичами и СВР, конечно же, присматривали спецслужбы (и только ли российские?). Сценарий в корне пресекли. Вдруг почти сразу после «согласования» появилось заявление МИД Украины, что в случае визита в Крым власти не гарантируют личной безопасности Леониды, Марии и Георгия. Дамы перепугались и отказались от участия.

Но в Москве их уже ждали другие авантюристы. По завершению тура по Волге был устроен парадный прием в Колонном зале Дома Союзов. На самом деле он оказался презентацией акционерного общества «Русское Золото» и пристроившейся к нему «Международной казачьей организации Континент-VI». Перед «царицами» сверкали погонами и лампасами «верховный атаман» Павел Демин, его «казаки», звучали крики «любо». Троим помощникам Демина во главе с «князем Тундутовым» Мария Владимировна торжественно пожаловала генеральские чины. На самом деле Демин был профессиональным аферистом, имел судимости. «Князь Тундутов», он же бывший лейтенант милиции Валерий Кобзев, отсидел 4 года за воровство. Эти «казаки» очень выгодно использовали «царские патенты». Приходили в генеральской форме к предпринимателям, показывали «документы» от Кирилловичей, предлагали выгодные контракты за рубежом, льготные кредиты. А за «посредничество» брали авансы в несколько тысяч долларов, после чего исчезали…

Снова проявили активность и патриоты, устроили для «царского семейства» встречу с вице-президентом Руцким. Ведь в то время против Ельцина выступал союз «красных» и «белых», сочли, что и Кирилловичи пригодятся. А они не отказывались ни от каких контактов, провели с Руцким переговоры. Однако «патриотические» связи очень быстро рассыпались. Через несколько месяцев Руцкой из кресла вице-президента переместился в тюрьму. Потом правоохранительные органы взяли и «казачьих генералов», Демина, Кобзева-Тундутова. Но ведь у Кирилловичей оставались и другие покровители. Они очень легко переориентировались на противоположный лагерь. В ноябре того же самого 1993 года Леонида Георгиевна в Париже, а Мария Владимировна в Мадриде развернули агитацию среди проживающих там граждан России – на выборах в Думу голосовать за «Демократический выбор» Гайдара.

Покровители из этого лагеря, вроде Собчака, были куда более солидными, чем «патриоты». Были так или иначе связаны с американцами, англичанами, а значит и с «мировой закулисой». Но и интересы в Кирилловичах они видели не только рекламные. Дело в том, что Российская Империя, согласно нормам международного права… до сих пор существует! В качестве государства, временно утратившего юридическую дееспособность. В 1927 году СССР вступал в Лигу Наций как новое государственное образование, демонстративно порвав с Царской Россией и отказавшись платить ее долги. Их выплатил Черномырдин в 1996 году, 400 млн долларов. Но не имел на это никакого законного права. Российская Федерация де-юре не является полноправной преемницей Российской Империи. По сути, выплата долгов может оцениваться только как добровольная инициатива правительства.

А между тем, у Российской Империи и Царской Семьи осталась немалая собственность за рубежом. Наследством Николая II являются Кабинетные земли Его Величества на Урале, в Сибири, на Дальнем Востоке. Те самые земли, где разрабатываются основные запасы российской нефти, газа, других полезных ископаемых. Если признать Кирилловичей легитимными преемниками и «наследниками» Государя Императора, провести закон о реституции, вполне можно было бы претендовать на передел этих богатств… Но для возбуждения вопроса о «наследовании» требовались юридически оформленные документы о смерти Николая II и его семьи!

Однако одновременно с фарсами Кирилловичей в России раскручивался другой сюжет, мрачный и во многом запутанный. Мы уже рассказывали, как в июне 1991 года под Екатеринбургом (в ту пору еще Свердловском) было вскрыто мнимое «царское захоронение», найденное кинорежиссером Гелием Рябовым и местным краеведом Александром Авдониным. В дальнейшем Рябова отодвинули в сторону (возможно, наболтал лишнего в интервью и воспоминаниях). На первый план стали выдвигать Авдонина. Но все факты складываются в однозначную картину, что силы, заинтересованные в обретении подложных «останков», якобы принадлежащих царственным великомученикам, оказываются очень далекими от монархизма, да и вообще от патриотизма.

Посудите сами. В октябре 1993 года Ельцин совершает государственный переворот. Его танки расстреливают Белый дом. Ликвидируется Верховный Совет, меняется Конституция. И сразу же после бойни, 23 октября, правительство почему-то считает важным и злободневным заняться находкой Рябова и Авдонина! Создается комиссия по идентификации и перезахоронению мнимых «царских останков». Особую активность в данном направлении проявил мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак, и комиссию возглавил его ученик, вице-премьер Юрий Яров.

Впрочем, в данном отношении отразились споры между Санкт-Петербургом и Екатеринбургом. Бывший любимец Ельцина Россель ни за что не желал отдавать кости, выкопанные по его распоряжению. Настаивал, чтобы они остались в Екатеринбурге – это же какой «бизнес-проект» мог получиться! Но как раз в 1993-м Россель слишком занесся, вышел из-под контроля Бориса Николаевича. В период конституционного кризиса и противостояния он принялся создавать «суверенную» Уральскую республику, которая объединила бы Екатеринбургскую, Оренбургскую, Курганскую, Челябинскую области. Когда Ельцин разогнал Верховный Совет, он разобрался и с Росселем, отправил его в отставку. Тогда-то Собчак и подсуетился застолбить выигрыш.

Но очень характерно, что для экспертизы правительственная комиссия первым делом обратилась в… Англию. В Олдерманстонский центр криминалистических исследований. Затем подключились американцы, Военно-медицинский центр Министерства обороны США. Обе генетических экспертизы, соответственно в 1993 и 1995 годах, будто бы подтвердили, что найденные останки принадлежат Николаю II и его семье. Собчак решил провести перезахоронение в Петропавловском соборе, наметил его на март 1995 года. В связи с этим были привлечены и Кирилловичи. В Германии, в Кобурге, покоились останки самозваного «императора в изгнании» Кирилла Владимировича и его супруги. Их тоже решили привезти и перезахоронить в России. Одновременно. Устроить пышные похороны как бы «царя», его «близких», и тут же – «царя в изгнании». При этом и покойный Кирилл Владимирович фактически «привязывался» к Государю в качестве преемника. И его потомство получало бы подкрепление своих претензий.

Но воспротивилась Православная Церковь. Многие верующие были убеждены, что «екатеринбургские останки» – подложные. Да и налицо были явные нестыковки. В 1891 году, когда Николай II, еще Наследник Престола, путешествовал по миру, на него было совершено покушение в Японии. Фанатик ударил его саблей по голове. Но на предложенных миру «останках» следов удара не нашли. Даже количество скелетов не совпадало: нашли 9, а в Доме Ипатьева в ночь на 17 июля 1918 года было убито 11 человек. Мы уже упоминали и другие признаки фальсификации, как неувязка со шпалами, покрывавшими захоронение – шпалы подобного типа начали производить позже, при советской власти.

Все верующие, интересовавшиеся темой цареубийства, хорошо знали выводы следствия Н.А Соколова о полном уничтожении тел Царя, Его Семьи и других жертв. Многие знали и откровения Старца Николая (Гурьянова), категорически подтверждавшего, что Царские Мощи уничтожены, за исключением отсеченных голов. И Патриархия, надо отдать ей должное, не поддержала иностранных экспертов и правительственную комиссию. Признавать «екатеринбургские останки» царскими отказалась. Вместо задуманной Собчаком общероссийской церемонии, 7 марта 1995 года прошла куда более узкая. В усыпальнице Петропавловского собора Санкт-Петербурга перезахоронили только Кирилла Владимировича с женой. Вроде бы торжественно. Но без особой помпы. Не на государственном уровне.

Дело с «царскими останками» на какое-то время зависло. Но Кирилловичи нашли себе еще одного могущественного покровителя. Начальника Службы безопасности Президента и одного из ближайших доверенных Ельцина, генерала Коржакова. Они сошлись где-то в начале 1995 года, при каких обстоятельствах – мы не знаем. Но в июне Леонида Георгиевна писала Коржакову «в развитии нашей содержательной беседы». Речь шла о переезде семьи на постоянное жительство в Россию. Минимальным условием Леонида ставила «гостевой дом в Санкт-Петербурге или в Москве или же в непосредственной близости от них». Заливалась соловьем, об «интересе к нашей семье» со стороны зарубежных правительств, деловых и общественных кругов. А если Коржаков пойдет навстречу, обещала проводить некие неопределенные акции, поднимающие престиж Ельцина и популяризирующие его курс за рубежом. Больше пообещать ей было нечего.

В мае 1995 года Коржаков создал при своем ведомстве группу по «монархическому проекту» во главе с пресс-секретарем Службы безопасности Олиговым. Кирилловичи просили, чтобы Ельцин подписал указ о признании Марии Владимировны наследницей престола. А Коржаков, со своей стороны, выражал готовность предложить им дом, транспорт, охрану, денежное содержание от государства. Пока. По его планам, Кирилловичи нужны были «на запас». Положение Ельцина ухудшалось, оппозиция нарастала. Следующие выборы он с большой долей вероятности проигрывал. Однако существовал еще один выход. Авантюрный. Переориентироваться на монархию. Разумеется, не самодержавную, а вполне «демократическую», конституционную. Вроде как восстановление исторической справедливости. Только наследником предстояло объявить не Марию, а несовершеннолетнего Гошу. Ельцин станет регентом. Выборы, естественно, отменяются…

Летом 1995 года в Москве был проведен Всероссийский монархический съезд, создан Высший монархический совет (ВМС). Его по понятным причинам не сумели зарегистрировать в Министерстве юстиции, но подправили название и зарегистрировали «Высший монархический благотворительный фонд». Учредителями и руководителями Высшего монархического совета (тире фонда) стали председатель Российского фонда культуры Никита Михалков, Зураб Чавчавадзе, писатель Владимир Солоухин и Сергей Скоробогатов. А казначеем – сотрудник Коржакова Андрей Милованов, счет открыли в банке «Девиза» Дмитрия Косарева.

Осенью устроили целую серию мероприятий. В сентябре Кирилловичи прибыли на церемонию, организованную Лужковым, перезахоронение Великого Князя Сергея Александровича, убитого в 1905 году террористом Каляевым. В октябре они снова очутились в столице, им была обещана аудиенция у Ельцина. Предполагалось, что тогда-то Президент подпишет долгожданный указ о признании «наследников». «Царскую семью» со свитой водили по Москве, высматривали «резиденцию». Почему-то руководители Монархического совета уже уверенно считали, что это будет исторический дом Пашкова в самом центре столицы. А встреча с Президентом была намечена как бы неофициальная. На презентации представительства Кабардино-Балкарии. Кирилловичи явились туда, ждали. Но и конкуренты Коржакова вокруг Ельцина не дремали. В последний момент утащили его в какое-то другое место. Вместо себя он отправил приветствовать Кабардино-Балкарию свою супругу и министра внутренних дел Куликова.

В общем, не получилось. Но в 1996 году Кирилловичей подключили к предвыборной кампании. Зураб Чавчавадзе с коржаковским казначеем Миловановым дважды летали в Париж. В результате там был создан «монархический» комитет поддержки Ельцина под патронажем Леониды Георгиевны. Она с дочерью и внуком совершила и поездки по российским провинциям, убеждая людей голосовать за Бориса Николаевича. Дескать, он «настоящий русский человек», «он не побоялся бросить вызов коммунистической системе, возвратил россиянам историческую правду, религию». А телевидение показывало ее длинные интервью, как замечательно живется простым людям в русской глубинке. «Московский комсомолец» опубликовал интервью с секретарем ВМС Скоробогатовым под красноречивым заголовком: «За царя Бориса, Родину и Веру».

Коржаков честно расплачивался за поддержку. Решил вопрос о «резиденции». Правда, выделили все же не дом Пашкова, а правительственную дачу Анастаса Микояна в Одинцовском районе, там начался капитальный ремонт для новых хозяев. В июне 1996 года они получили и официальное свидетельство о смерти Николая II. Хотя выписано оно было на имя… Леониды Георгиевны. По законам РФ она не являлась родственницей убиенного Государя, значит и документ был незаконным. Она отблагодарила. Трое сотрудников Службы безопасности Президента получили наградные «императорские вензеля».

Но Коржаков вдруг «споткнулся» на «коробке от ксерокса», набитой долларами, вздумал свалить Чубайса. А вместо этого сам загремел в отставку. Одновременно на выборах мэра Санкт-Петербурга проиграл и лишился своего поста Собчак, вскоре сбежал за границу… Главные покровители! Дачу Микояна как раз успели отремонтировать. Но Чубайс никогда не упускал того, что «плохо лежит». Подсуетился поймать Ельцина в нужном настроении и нужной степени подогрева и подписал свой вариант указа – об отмене прежнего указа, сделанного Коржаковым, и передаче микояновской резиденции Администрации президента. Которую возглавлял сам.

Впрочем, у Кирилловичей сразу же нашлись другие друзья. Осенью 1996 года они сошлись с губернатором Нижнего Новгорода Немцовым. В числе других своих шумных проектов он учредил Всероссийскую промышленную и художественную ярмарку «Возрождение России» – это преподносилось как восстановление исторических традиций, знаменитой Макарьевской ярмарки. А Леонида Георгиевна, по своему обыкновению, искала, где подзаработать. Распрощавшись с Коржаковым, она в июле предложила свои услуги для рекламирования американской водки «Smirnoff». Объявила, что фирма получит официальный герб и сможет именоваться «Поставщик Царской Семьи». Водка «Smirnoff» широко продавалась тогда в России. Хотя, казалось бы, в нашей стране своих спиртных напитков было море. Возникла даже конкурирующая с американцами фирма «Торговый дом потомков П.А. Смирнова», и тоже производила «смирновскую».

Но за океаном платили лучше, президент их фирмы Сьюзан И. Мюррей охотно ухватилась за идею. Награждение американской «смирновской» императорским гербом должно было произойти на Нижегородской ярмарке, и Немцову понравилось, он решил сделать эту церемонию центральным событием. Причем газета «Вечерний Саранск» в репортаже о ярмарке и награждении сообщила такую информацию: «Часть денег за рекламную кампанию Леонида Георгиевна получила в главном банке Нижегородчины». Что выглядело довольно странно. Почему губернатор, который вскоре будет кричать о поддержке отечественного производителя и пересаживать чиновников на отечественные автомобили, вдруг взялся подыгрывать иностранцам? Может быть, способствовали его связи с американцами, о которых мы уже упоминали? Или сыграли роль какие-то иные соображения? Во всяком случае, отношения с Леонидой и Марией у него установились превосходные.

В 1997 году Немцов очутился в Москве, вице-премьером. А политическая ситуация в России оставляла желать много лучшего. Теперь уже «реформаторы» ухватились за «монархический проект» свергнутого Коржакова. Германский журнал «Бунт» писал в № 4 за 1997 год: «Когда не получается с демократией, должен прийти король. Например, в России. Президент Борис постоянно болен, рубль ничего не стоит, зима холодная, будущее серое. Решить проблемы должен 15-летний толстенький пацан Георгий Романов, прапраправнук царя Александра ждет царский трон. Кто за этим стоит? Начальник штаба Ельцина Анатолий Чубайс. Он хочет дать России новую национальную идеологию посредством конституционной монархии. Русская аристократия в восторге, бульварная пресса по всему миру – тоже».

В это же время газета «The Moscow Times» опубликовала статью «Будет ли Ельцин в России разыгрывать монархическую карту?». Ее обозреватели предполагали, что пока это не решено, а чубайсовские разработки «русской национальной идеи» являются пробными шарами – как отреагирует общество. Но кое в чем журналисты ошиблись. Главным двигателем проекта был не Чубайс, а Немцов. Его помощником в этом деле стал Виктор Аксючиц. Ранее отмечалось, что он и раньше был связан с «царской темой» и с гробокопателем Гелием Рябовым, первым опубликовал его очерк в своем журнале «Выбор». А с Немцовым он сошелся в Верховном Совете России, во фракции Российского христианско-демократического движения. В правительственном аппарате он стал у Немцова «правой рукой», ближайшим доверенным лицом.

В апреле 1997 года, выступая на собрании Союза православных граждан, Аксючиц похвастался, выболтав тайну: «Немцову поручено подготовить проект указа президента о признании официального государственного статуса Российского императорского двора. Это дело он перепоручает мне». На июнь был расписан сценарий нового, «парадного» визита Кирилловичей в Россию. Они должны были посетить Академию Генштаба, Конституционный суд, а потом отправиться в Кострому. Там в Ипатьевском монастыре «цесаревич» Георгий принесет торжественную присягу «на верность России, Православной Вере и Российскому Императорскому Дому». Ему исполнялось 16, по монархическим правилам, он становился совершеннолетним. Из Костромы предполагался торжественный въезд в Москву, где семейство встретит Немцов, он и дальше будет состоять при Георгии в качестве наставника.

Молва о предстоящем событии разошлась широко, туристическое агентство «Калевти» даже разработало специальный тур «Россия державная». За 330 долларов желающие могли побывать в Костроме, на «царской присяге»! Но… опять сорвалось. Ельцин, его «семья» и Администрация «монархический проект» отвергли. Возможно, боялись взрыва в обществе, возмущения со стороны коммунистов. Или возникли опасения другого рода. Перехватив власть под «монархическим» флагом, Немцов и его команда вполне могли отпихнуть на свалку самого Ельцина. Дальше он становился ненужной помехой. Да и играл он все время на «демократии», считал ее собственной заслугой. Верил, что именно «демократия» будто бы подружила его с Клинтоном. Игры с «монархией» были для него слишком чуждыми и непонятными. Но и Московская Патриархия не пошла на авантюру. Фарс с присягой не благословила. Принимать-то ее надо было Алексию II! Проект развалился. Как фирма «Калевти» разбиралась с купившими путевки туристами, мы не знаем.

Казалось бы, провал был явным и очевидным. И тем не менее, по неведомым нам причинам Немцов продолжал проявлять себя упорнейшим «монархистом»! Чуть ли не самым верным «монархистом» России! Когда он занял пост вице-премьера, то сменил и малоавторитетного Юрия Ярова на посту председателя Комиссии по идентификации и перезахоронению «екатеринбургских останков». Это дело уже два года как заглохло, никто о нем не вспоминал. Но Немцов дал новый толчок. Развил бурную деятельность, чтобы довести операцию до конца.

Образовалась весьма инициативная тройка. Немцов, все тот же Аксючиц и Эдвард Радзинский. Этот талантливый драматург был родственником соучастника цареубийства, охранника Дома Ипатьева Родзинского. В 1990-е он неожиданно переквалифицировался из драматурга в историка, занявшись биографией Николая II и трагедией в Екатеринбурге. Радзинский первым опубликовал полностью «Записку Юровского» (как отмечала доктор исторических наук Л.А. Лыкова, намеренно исказив ее текст [68, с. 92]). Искажал и цитаты из дневника Государя [103]. Но «труды» Радзинского бешено «раскручивали», давали ему программы на телевидении, переводили книги на иностранные языки и издавали за рубежом.

Он и стал «идеологом» перезахоронения, а Немцов и Аксючиц – организаторами. 7 ноября 1997 года премьер-министр Черномырдин подписал постановление правительства о проведении еще одной экспертизы, Республиканским центром судмедэкспертизы Минздрава России. Как и какие там проводились анализы, сие осталось неведомо. Но очень уж быстро! Миновало меньше трех месяцев, и уже 30 января 1998 года правительственная комиссия Немцова объявила, что завершила работу, и останки якобы принадлежат Николаю II, членам Его Семьи и приближенным. 27 февраля правительство приняло постановление об их захоронении в Петропавловском соборе. Дату выбрали 17 июля, в годовщину цареубийства. К 80-летнему «юбилею». Сразу же была издана книга «Покаяние. Материалы правительственной комиссии по изучению вопросов, связанных с исследованием и перезахоронением останков Российского Императора Николая II и членов Его Семьи». Выпустило ее издательство «Выбор» – где распоряжался Аксючиц.

Но… Церковь признавать лжемощи снова отказалась. За день до постановления правительства, 26 февраля, собралось заседание Синода. Его решение гласило, что оценка достоверности научных и следственных заключений не входит в компетенцию Церкви, ответственность за сделанные выводы целиком ложится на Республиканский центр судебно-медицинских исследований и Генпрокуратуру, а «решение Государственной Комиссии по идентификации найденных под Екатеринбургом останков как принадлежащих Семье Императора Николая II вызвало серьезные сомнения и даже противостояния в Церкви и в обществе» (ЖМП, № 4, 1998). Узнав о такой реакции Патриархии, Ельцин тоже отказался участвовать в церемонии.

А Кирилловичи в преддверии долгожданных «похорон» задергались, засуетились и совершили несколько грубых «проколов». О постановлении правительства они узнали заранее, заказали церковную службу. Разослали приглашения представителям разных королевских домов, проживавших в Испании. Дескать, правительство России сообщило нам о решении захоронить «останки Николая II и Его Семьи» в Петропавловском соборе, «по этому торжественному поводу Мы в качестве главы Российского Императорского Дома сообщаем вам, что религиозная церемония в память моего горячо любимого кузена и предшественника Императора Николая II и Его Семьи состоится 28 февраля… Мария». Столь фамильярное признание Государя «горячо любимым кузеном» и столь наглое его обозначение «предшественником» произвело отвратительное впечатление в монархических и аристократических кругах.

Леонида с Марией вспомнили и о присяге Георгия. Бабушке и матери хотелось, чтобы на «похоронах» он выступал уже полноценным «наследником». А если Алексий II отказывался, стали искать другого Патриарха. Договорились с Иерусалимским, Диодором. В апреле 1998 года в Израиль прилетели Кирилловичи в сопровождении своего «посла в России» Чавчавадзе. Георгий прочитал по-русски текст присяги. Диодор напутствовал по-гречески: «Я буду молиться о том, чтобы как можно скорее ты прочел присягу уже в момент коронации». Но известие о присяге в Израиле стало шоком для русских монархистов! Это было примерно то же самое, как наследнику сербского престола принести присягу в Хорватии, а армянского престола – в Турции или Азербайджане.

На «царские похороны» Кирилловичи приехали в Россию, но узнали, что Ельцина на церемонии не будет. Леонида срочно переиграла планы – семейство отправилось не в Питер, а в Сергиев Посад, где Патриарх должен был служить панихиду по Государю и Его близким. Но и с этим решением самозванцы опять… промахнулись. Немцов и его команда все-таки уговорили Ельцина. Доказали, насколько это важно. Даже он сам как бы реабилитируется за снос Дома Ипатьева!

А для того, чтобы переубедить верующих, опровергнуть данные Соколова, обнаружившего частицы Святых Мощей Царственных Великомучеников, гробокопатель Авдонин в 1998 году вдруг возобновил «поисковые экспедиции» в окрестностях Екатеринбурга. Но на этот раз он полез не в Поросенков лог, на место захоронения, а на Ганину Яму, где убийцы рубили и жгли тела. Авдонин теперь имел хорошее финансирование, сильных покровителей – и «нашел». На Ганиной Яме он «нашел» невесть откуда взявшиеся кости животных. Коз, коров. Как раз подходящие, чтобы «эксперты» сделали фантастический вывод. Что эти кости «похожи» на те, которые обнаружил Соколов (как будто их кто-нибудь видел!). А значит, и находки Соколова (исчезнувшие в Англии)… тоже были костями животных. (Неужели и отрубленный палец Императрицы? Неужели следствие Соколова было настолько безграмотным?)

На патриарха Алексия II, на членов Синода, оказывалось чудовищное давление. Но они и сейчас стояли твердо, благословлять «царские похороны» отказались. По данным газеты «Комсомольская правда», решительным противником признания подложных останков выступил и митрополит Смоленский Кирилл (Гундяев). РПЦЗ тоже не признала лжемощей. 17 июля 1998 года похороны в Санкт-Петербурге все же состоялись. Участвовал сам Президент – покаянно преклонял колени неизвестно перед чьими гробами. Собрали военных, почетный караул, оркестры.

Из западных держав высокую заинтересованность в спектакле проявила только одна. Естественно, Великобритания. Прислала своих высокопоставленных представителей, почетный караул шотландской гвардии (Николая II в свое время числился шефом этого полка). А главную информационную поддержку разыгранного шоу оказал телеканал Гусинского НТВ – в то время откровенно антироссийский. Прервал программу вещания, вел прямую трансляцию… Однако торжество оказалось смазанным. Разрекламировали его ох как широко – а собралось всего 3 тыс. человек (вместе с чиновниками, военными). Для Санкт-Петербурга – слишком мало. Ни один архиерей на похороны не прибыл. Служили рядовые священники, отпевали как безвестных, по формуле: «Имена Ты их, Господи, Сам веси»…

А вскоре грянуло еще одно опровержение. Из Японии, где до сих пор относятся к Императору Николаю II очень почтительно. Там хранят Его вещи, платок с его кровью со времен покушения в 1891 году. По просьбе Императора Акихито специалист с мировым именем Тацуо Нагаи, доктор наук, директор департамента судебной медицины университета Китозато, провел независимую экспертизу ДНК и выдал заключение, что останки, захороненные в Петропавловском соборе, ни в коем случае не принадлежат Государю Николаю II. Это вызвало гнев и возмущение со стороны всех, кто силился доказать подлинность «царских останков». Но разоблачение подлога, сделанное Тацуо Нагаи, попало в СМИ, получило широкую известность.

Между прочим, и кара за темные игры с мнимыми «мощами» не заставила себя ждать. Если после вскрытия захоронения под Екатеринбургом через пару месяцев последовала провокация ГКЧП и распад СССР, то ровно через месяц после похорон – дефолт, падение в кризис 1998 года. А метания Кирилловичей, их отсутствие на церемонии, возмутили их покровителей. Аксючиц назвал поведение Леониды Георгиевны неадекватным. Больше связываться с ними не желали, и их «звезда» в России на время закатилась.