Глава 21

К тому времени как они наконец завершили работу на месте преступления в трейлерном парке и описали все улики, на улице уже стемнело.

– Поезжайте домой, – сказал Пол, когда увидел, что они сидят в конференц-зале вместе с Зоуи и в пятый раз просматривают расписания жертв, пытаясь отыскать связь. – Отдохните и завтра возьметесь за работу с новыми силами. До тех пор, пока этот парень не сделает следующий шаг, мы в тупике.

Грейс хотелось поспорить с ним, но она знала, что он прав. Этот преступник был слишком осторожен, чтобы оставить хоть какую-то улику, способную привести к нему. Пока он не решит выйти на связь или не убьет снова, они не продвинутся ни на йоту.

Больше всего она ненавидела ждать. Но она знала, что в этот раз ожидание не будет долгим. Этот убийца высвободил внутри себя свирепую жажду, которую нельзя утолить. Он сделает следующий шаг, и скоро.

Но это значило, что будет больше жертв. Больше смертей.

– О чем задумалась? – спросил Гэвин, когда припарковался у ее особняка.

– Просто я терпеть не могу ждать, – сказала она, выходя из машины. Он вошел вместе с ней внутрь, и они разделились и проверили дом, прежде чем снова встретиться в кухне.

Она ощущала беспокойство, ее кожа зло зудела от стресса и чувства вины. Что-то подсказывало ей, что она упускает нечто, что находится прямо перед ней, но чего она не видит. Это сводило с ума.

Ей нужно было чем-то заняться. Чем угодно.

Она открыла холодильник слишком резко: бутылки, стоявшие на дверце, зазвенели при рывке.

– Хочешь поесть что-нибудь? – спросила она.

– Тебе не обязательно готовить для меня, – сказал Гэвин.

– А я этого и не делаю. Я готовлю для нас, – бросила она рассеянно, вытаскивая сливки, пармезан и пачку масла. – Как насчет альфредо?

– Звучит отлично, – сказал он. – Я могу чем-то помочь?

– Просто сиди и улыбайся, – ответила она.

Гэвин засмеялся.

– Я знал, я нужен тебе только из-за моей внешности.

– Это определенно единственная причина, – сказала Грейс, подмигнув ему через плечо. Она не могла не заметить вспышку возбуждения в его глазах и то, как он заерзал на стуле. Она поставила на плиту воду для пасты и измельчила пару зубчиков чеснока прежде, чем отмерить ингредиенты.

– Кто научил тебя готовить? – спросил он.

– О, я нахваталась понемногу то тут, то там, – сказала Грейс. – В этом городе можно прожить на еде навынос. Но все же есть что-то в домашней еде.

– Любовь в чистом виде, – несерьезно бросил Гэвин.

Их глаза встретились, и между ними было все, кроме несерьезности.

Ее должно было бы напугать то, чего он хотел от нее. Проклятием профайлинга было то, что она зачастую отгадывала желания людей раньше их самих. А Гэвин? Он был из тех мужчин, кто играет по-крупному.

Она гадала, любил ли он когда-нибудь. Где-то в глубине души она сомневалась, потому что у нее было чувство, что если он когда кого и любил, то это прямо сейчас.

Он был верным мужчиной, для которого все один раз и навсегда. А она была женщиной, которая никогда не остается.

Это был рецепт по созданию стихийного бедствия. Худшая идея из всех, что когда-либо приходили ей в голову.

И она больше не могла заставлять себя думать об этом. Потому что он заставил ее желать большего.

Пока варилась паста, она опытной рукой смешала ингредиенты для соуса. Разрезав багет вдоль, она немного сбрызнула его растительным маслом и подрумянила несколько минут на гриле. Она старалась не замечать его внимательные, полные восхищения глаза, пока была занята на кухне, но ее кожа горела, словно объятая огнем, будто каждая секунда, что он был рядом и не касался ее, была агонией.

– Давай поедим в гостиной, – предложила она. Было что-то в ее столовой, что делало ее невыносимо формальной и неподходящей для кого-то настолько непринужденного и легкого, как Гэвин.

Ей нравилось его присутствие в ее доме – она поняла это, пока несла тарелки с пастой на диван и придвигала поближе кофейный столик, чтобы поставить на него еду. Гэвин пришел вслед за ней с двумя бокалами белого вина, которые она наполнила чуть ранее. Поджав под себя ноги, Грейс накручивала пасту на вилку, Гэвин сел рядом, и она почувствовала тепло его бедра. На секунду у нее возникло желание положить ноги на его колено, но она заставила себя удержаться и не поддаться ему.

– Я и вправду начинаю думать, что нет того, что бы ты не умела, – сказал Гэвин, смакуя густой соус; он на мгновение даже прикрыл глаза.

– Похоже, что я не могу поймать этого чертого убийцу, – ответила Грейс и затем вздохнула: – Прости.

– Тебе не нужно извиняться, это трудное дело. И каждый раз он взбирается на новую высоту. Я тоже хочу поймать его.

– В этом главная сложность серийных дел, – сказала Грейс, делая бодрящий глоток вина. – Если тебе не удается поймать их на вещественных доказательствах или сузить круг подозреваемых при помощи характеристики, ты, скорее всего, будешь толочь воду в ступе до тех пор, пока они не убьют снова. Я ненавижу ждать очередной жертвы.

– Ювелир сказал, он купил только четыре пары серег, – напомнил Гэвин. – То, что он оставляет серьги, было единственной закономерностью в этих убийствах. Он использовал все пары.

– Он мог купить еще у другого ювелира, – с тоской произнесла Грейс.

– Или же, возможно, он переходит к следующей стадии, – сказал Гэвин.

Но Грейс знала, что подразумевала следующая стадия – ее. Ее боль. Ее страдания.

Ее убийство.

Она вдруг почувствовала себя измученной и лишенной надежды. Она откинулась на спинку дивана и поняла, что это отразилось на ее лице, потому что он обнял ее и уютно прижал к себе. Она охотно поддалась, припав к нему.

– Ладно, – сказал Гэвин. – Довольно. Мы делаем перерыв. Если думать об этом двадцать четыре на семь, не выйдет ничего хорошего. Так что я беру это. – Он взял ее бокал и поставил его на стол рядом с файлами. – И убираю все это. – Он собрал тарелки и на секунду исчез в кухне. Она слышала, как течет вода, когда он ополаскивал посуду и ставил ее высыхать, прежде чем вернуться в гостиную.

– А теперь ты пойдешь со мной. – Он поставил ее на ноги, затем положил руки ей на бедра. – Мы отвлечем тебя от этого. Хочешь посмотреть фильм?

Она улыбнулась, протянула руку и провела пальцем по изгибу его щеки. Его кожа была теплой и лишь немного шершавой: он не брился сегодня.

– Нет, я не хочу смотреть фильм, – сказала Грейс. – Я хочу, чтобы ты отвел меня наверх в постель. И я хочу, чтобы ты занимался со мной любовью, пока я не забуду.

Его рука сжала ее бедра – рефлекторная, почти непроизвольная реакция на ее слова.

– Однажды ты сказала мне, что ты не занимаешься любовью, – его голос был хриплым и полным чувства, которое она не могла точно определить.

Она поцеловала его, утопая в нем. Его руки обхватили ее, прижали теснее. От чувства безопасности, удовлетворения у нее закружилась голова.

– Может, я изменила мнение.

Может, это он изменил его за нее.

Когда она проснулась, на улице все еще было темно. Гэвин крепко спал. Он был хитрым любителем спать в обнимку: он заснул на другом конце кровати, но в течение ночи медленно подтянулся на ее сторону и укутал ее собой.

Она взглянула на часы; было около трех утра. Грейс знала, что уже не сможет заснуть, так что осторожно высвободилась из рук Гэвина и взяла халат и телефон. Она прокралась вниз и включила только одну лампу в гостиной, перед тем как принялась методично раскладывать на ковре файлы, собранные по жертвам, казалось, уже в десятый раз.

Она упускала что-то: в этом она была уверена. Поэтому она решила работать по старинке. Она взяла стопку бумаги и ручку, потом надписала имена каждой из жертв, разделив листы на четыре колонки. И затем она начала составлять списки. Абсолютно всего. Их образование. Их хобби. Расписания. Любимые рестораны, места, где они брали кофе, в какие благотворительные фонды жертвовали деньги, организации, на которые работали.

– Должна быть связь, – пробормотала она, когда не осталось места уже на четвертой странице записей. Она перевернула лист и начала писать на другой стороне, когда завибрировал телефон.

Пришло сообщение от Зоуи. Грейс смахнула экран, чтобы открыть его.

Грейс пролистнула сообщение вниз, но фото, присланное Зоуи, загрузилось лишь частично. Грейс вернулась к спискам. Может, было какое-то мероприятие, на котором присутствовали все пятеро.

Она снова посмотрела на телефон и оцепенела. У нее потемнело в глазах, в ушах зашумело. Она взяла телефон вдруг задрожавшими руками, не в силах отвести взгляд от наброска, который наконец полностью загрузился.

Нет.

Не может быть.

О боже.

Ее дыхание становилось слишком частым, паника спиралью завивалась внутри.

Это была ошибка. Должна была быть.

Это не могло быть правдой.

Но, однако, так оно и было. Он смотрел на нее, словно живой.

Он сделал это. Все это.

Из-за нее.