Глава 10

– Мне нужно, чтобы ты не шевелилась, – сказал Гэвин.

Грейс облизала губы. Они были сухими, и она чувствовала, как облезает помада, когда теребила зубами нижнюю губу.

– Все очень плохо, – сказала она, изо всех сил стараясь, чтобы ее руки оставались неподвижными. В них все еще был сверток, который она подобрала на крыльце, и она старалась держать его как можно более ровно.

– Как ты поняла, что это бомба? – спросил Гэвин, нагнувшись, чтобы рассмотреть коробку у нее в руках.

– По тому, как сложена бумага на углах, – проговорила она срывающимся голосом, ее переполняла паника. Она с силой кусала щеку, стараясь прояснить мысли. Она должна была оставаться спокойной. Она не могла позволить адреналину захлестнуть ее. Тогда ее руки задрожат.

Ее рукам нельзя дрожать.

– Углы загнуты слишком опрятно. А потом почерк… так, будто он писал по линейке. Буквы были слишком ровными. Все так педантично и вводит в заблуждение… как и он. Я поняла, как только посмотрела на адрес. – Грейс невнятно мямлила, она не могла ничего поделать с этим.

– Ты должен идти, – сказала она ему, ее взгляд метнулся по комнате. – Здесь негде укрыться, если она взорвется. Ты…

– Грейс. – Гэвин мягко прервал ее. Он не дотронулся до нее – он не мог, – но его голос окутал ее, словно одеяло. Утешая. Успокаивая. – Дыши. Глубоко и медленно. Я вытащу тебя отсюда. Я обещаю. Я никуда не пойду. Как и ты.

– Но…

– Грейс, – снова повторил он. – Я теперь за главного, хорошо?

Она закрыла глаза. «Дыши, Грейс, – думала она. – Верь ему. Ты можешь доверять ему».

– Хорошо, – сказала она.

– Саперы уже едут, – подбодрил он ее. – Они прибудут так скоро, как только смогут. Но нам нужно убрать это из твоих рук и положить во взрывозащитный контейнер. – Он кивнул на контейнер, который принес с собой. – Мы не знаем, чувствительна ли она к давлению, так что нам нужно делать все осторожно. Хорошо? Ты будешь делать все, как я скажу и когда скажу.

Она едва не кивнула, но вовремя остановила себя. Не двигаться.

– Хорошо, – сказала она снова, и пот тонкой струйкой стек по ее ключице, между грудей. – Так что, ты все время держишь в машине оборудование для обезвреживания бомб? – спросила она в безнадежной попытке пошутить. – Это у тебя такая фишка, как у шпиона в отставке?

– Я известен своим взрывным юмором, – произнес он с невозмутимым видом, и это рассмешило и ободрило ее сильнее, чем должно было. Он взял контейнер и поставил у ее ног. – Скажу лишь, что с моим комплектом для обезвреживания бомб связана целая история. В ней есть неустойчивые химические соединения, жевательная резинка, кубики льда и дешевый лак для волос из магазина фиксированных цен.

– Кем ты себя возомнил, Макгайвером?

Ее голос дрожал, и он поднял глаза – серьезные и полные участия.

– Мы должны сделать это четко и медленно, Грейс, – сказал он. – Ты должна нагнуться так низко, как только сможешь, не двигая руками, и затем осторожно опустить ее в контейнер, аккуратно и ровно, и положить ее так бережно, как только сумеешь. И затем уносить отсюда ноги так быстро, как только можешь. По моей команде, хорошо?

– Стой, – сказала она. – Эм…

Она шумно выдохнула, отчаянно пытаясь собраться с мыслями. Бомба могла взорваться у нее в руках. Она могла стереть с лица земли их обоих. Розовый туман. Так саперы говорят, если от тебя ничего не остается.

– Если ты еще раз скажешь мне уходить, я приду в бешенство, – сказал Гэвин. – Я никуда не уйду. Я не оставлю тебя.

– Моя коллекция, – ответила она.

– Ты прямо сейчас хочешь поговорить о твоей коллекции? – спросил Гэвин, изумленно взглянув на нее.

– Она стоит кучу денег. Это наследство моей бабушки. Я только… Пожалуйста, убедись, что она будет распределена так, как означено в моем завещании, хорошо? После моей смерти она должна отойти консультативному центру. И гонорары со всех моих книг. Они также отходят центру. В фонд, ответственный за образование детей. Душеприказчик – моя подруга Мэгги Кинкейд. Я хочу, чтобы ты проследил…

– Грейс, – перебил ее Гэвин, – Нет, – его голос звучал твердо, он подался вперед, но успел остановиться, прежде чем коснулся ее щеки. Его пальцы сжались в кулак, словно невозможность дотронуться до нее причиняла физическую боль. – Никто не умрет сегодня. Ты не умрешь. Мы не умрем.

– Я только… – Грейс не знала, что сказать. Если это ее последние слова, они должны что-то значить. Разве она не должна подумать о родителях? Работе? Друзьях?

Но единственным, что она видела, был он. Его взгляд, ободряющий и уверенный, его лицо, хмурое и сосредоточенное.

Этот мужчина никогда не подведет. Он всегда поддержит ее.

«Верь ему».

Она снова облизнула губы.

– Ладно, – сказала она. – Давай сделаем это. Нагнуться. Потом опустить коробку. Четко и аккуратно. Поставить ее бережно. Потом уносить ноги.

– Точно, – подтвердил он. – На счет три. Раз. Два.

Грейс сделала глубокий вдох.

– Три.