Глава 11
Пауки и мухи
Баранов не успел уклониться, и старуха полоснула его ножом по лицу. Брызнула кровь, боец зарычал от боли и злости; лошадка, выроненная им, оглушительно звонко стукнулась о доски пола.
Азат вскинул автомат, но выстрелить без риска задеть товарища не мог. Пуля – дура, как ни крути, и хилое тельце Анны «пятерка» прошьет насквозь. Пробьет она бронежилет или нет – вопрос другой, но проверять башкир не собирался.
Леха сам уже успел справиться с шоком, перехватил руку старухи, в которой был зажат нож, и ударом левой в висок отправил бабку в нокаут. Та обмякла и свалилась, выронив жалобно звякнувший кухарь.
– Сука, – выругался Леха, уже вынимая из кармана разгрузки перевязочный пакет. Разорвал резиновую упаковку и прижал подушку к ране на лице. Вытер кровь, спросил: – Глубоко порезала?
– Не очень, – успокоил его Азат, присмотревшись к царапине.
Кровь при свете лучины казалась совсем черной и блестящей, ее было действительно много. Но это нормально при ранениях головы и лица: кровоснабжение хорошее. Зато и заживает быстро. Тут главное, чтобы нервы не задело, а то ходить до конца жизни с искореженной уродливой гримасой мордой. Ну и чтобы на ноже ничего не было: столбняк и сепсис тоже никто не отменял.
Башкир наклонился к лежащей на полу старухе, попытался нащупать пульс – его не было. Здоровым был парнем Леха, сильным – прямым ударом, наверное, смог бы и быка с ног свалить, а этой много надо, что ли?
Азат закрыл женщине глаза и встал на ноги. Крики раздавались все чаще, на деревню явно кто-то напал. Беспрестанно лаяли собаки. Стреляли много, но кто – было непонятно. То ли атакующие, то ли Бельский со своими и оставшимися там «булатовцами». В том, что не деревенские, башкир был уверен, откуда у них автоматы-то?
– Дуболом ты, Леха, – сказал он.
– С чего это? – спросил тот, прикидывая, как перевязать продолжавшую кровить рану на щеке.
Получалось, что никак – либо рот себе замотаешь, либо глаз. В итоге боец решил, что лучше не говорить, чем не видеть, и принялся закреплять стремительно пропитывающуюся кровью подушку турами бинта прямо поперек лица.
– Пришли, чтобы вынести и сжечь полено, а теперь тут два трупа.
– Она тоже, что ли? – У бойца аж руки опустились.
– Ага.
– Жалко, – Баранов грустно вздохнул и продолжил перевязку.
– Заканчивай быстрее и пошли, – приказал лейтенант. – Жалеть потом будешь, сейчас надо к своим пробиться. Азат, потуши лучину, попробую посмотреть, что там происходит.
Башкир взял бадью и залил водой тлеющую дощечку. Сам командир щелкнул фонарем, после чего комната погрузилась во тьму, зато через мутное грязное стекло стало хоть что-то видно. Перед домом с криками пробежали трое местных с вилами и факелами в руках. Секунду спустя они скрылись из вида, и оттуда послышались крики.
– Организовались, что ли? – пробормотал военный.
Ярость в голосах сменилась болью, и за окном появился один из только что пробежавших мужиков, но без оружия и источника света. Размахивая руками и вопя от страха, он бежал куда-то в противоположную сторону.
Стекло брызнуло осколками, а в проеме появились уже знакомые паучьи лапы. Тварь махнула хвостом и ударила стоявшего у самого окна лейтенанта прямо в середину груди, отбросив его в сторону.
Это и спасло командира: свалившись на пол, он открыл для Азата линию огня. Тот вскинул автомат, щелчком рычажка включил коллиматор и утопил спусковой крючок, выпустив в незащищенное брюхо мутанта две короткие очереди одну за другой.
Вспышка ослепила башкира; пытаясь проморгаться, он зацелил место, куда должна была упасть тварь, сделал два шага назад и споткнулся о лежащий на полу труп Анны.
Наконец перед глазами перестали плавать темные круги, и Азат увидел, что паук лежит на спине и дергает лапами, то ли агонизируя, то ли пытаясь перевернуться на живот. Пули превратили его внутренности в фарш, но он упрямо не хотел сдаваться.
Башкир снова выстрелил, на этот раз прикрыв глаза, и одновременно с этим второе окно рассыпалось на осколки. Справа сверкнула вспышка: Леха бросил перевязку и принялся палить по врагам. На фоне деревенского интерьера, со свисающим с лица кончиком окровавленного бинта он выглядел удивительно героически и одновременно комично, будто комнатный Рэмбо.
– Фонари! – заорал лейтенант, наконец отдышавшись. – Включайте фонари, они света боятся.
Азат щелкнул кнопкой выданного «крепостными» подствольного фонаря, то же самое сделал и Леха. Комната осветилась двумя мертвенно бледными лучами. Башкир не был уверен, что этого хватит, чтобы отпугнуть тварей, но направил ствол в окно, и как раз вовремя выцепил потоком света очередную лезущую в окно тварь.
Паук сложил лапы и рухнул вниз, рванув куда-то в сторону, лишь бы спрятаться. Азат выстрелил, но пули, выпущенные им, продырявили только доски пола, настолько стремительным оказался рывок твари. А вот Баранову повезло больше, он попал, сначала отстрелив мутанту лапу, после чего добил завертевшуюся на месте тушу.
Откуда-то из другой комнаты послышался звук расколоченного стекла. Одновременно с этим еще три твари полезли в окно. Две из них столкнулись в проеме, сцепились и клубком выкатились из дома. Впрочем, секунду спустя их место занял менее расторопный сородич.
Лейтенант выдернул из щеки осколок, поднялся на ноги и взял автомат на изготовку. В свете фонарей он выглядел страшно: стекло, торчащее из бронежилета, текущая из раны на лице кровь.
– Азат, бензин у тебя? Поджигай что-нибудь, – проорал он, перекрикивая звуки стрельбы.
– Сгорим же! – ответил башкир, рванул вбок, опять споткнулся о труп старухи и все-таки растянулся на полу, сильно ударившись локтем. В какой-то мере это спасло ему жизнь: жало просвистело мимо. Азату даже показалось, что он видит просочившуюся наружу каплю яда, хотя этого, конечно, не могло быть.
– Если не сгорим, так сожрут! – встал на сторону командира Баранов.
В рюкзаке у Азата была бутылка из-под «Графа Ледова», заполненная смесью из бензина и отработанного масла. «Крепостные» положили несколько таких в каждую из машин: в случае чего из них можно было соорудить самодельные зажигательные бомбы, запихав внутрь промасленную тряпку. Башкир предусмотрительно захватил одну такую для кремации «трупа» Алешеньки, и чтобы устроить пожар, нужно было только достать ее, вылить и поднести пламя.
Перекатившись в сторону, он снова утопил спуск. Короткая очередь начисто срезала твари хвост, послышался уже знакомый уродливый писк и монстр, видимо, от боли и страха, рванул в окно, столкнувшись с очередным пауком, рвущимся внутрь.
Башкир стащил со спины рюкзак, вынул из него прямоугольную бутылку, ножом вскрыл запечатанную парафином крышку и принялся выливать тягучее содержимое на полупустую полку большого книжного шкафа. Выходило медленно, но просто швырнуть ее он не мог – не разбилась бы.
Закончив, Азат метнул емкость в окно, попав донышком в один из многочисленных глаз пролезающей в проем твари, выхватил из кармана разгрузки коробок спичек, чиркнул одной и бросил в лужу.
Та занялась сразу же. Веселое красное пламя вспыхнуло, загудело и рванулось вверх. Твари моментально бросились врассыпную, покидая освещенное огнем пространство.
Похоже, пожар действительно дал им некоторое время. Пока они не задохнутся или пока крыша не рухнет, и непонятно, что произойдет раньше. Противогазы у них, конечно, были, но обычные, фильтрующие, да и коробки не подходили для очистки воздуха от угарного газа.
Пользуясь передышкой, башкир сменил магазин в автомате. Он посмотрел на своих товарищей: Баранов завязывал бинт, который наконец намотал по-нормальному, лейтенант выдергивал из нагрудной пластины бронежилета осколки стекла.
– Ну и что делать будем? – спросил Азат.
– Устроим факельное шествие, – ответил командир, отбросив последний осколок в сторону, и подошел к табурету, на котором до этого сидела старуха. Похоже, что льющаяся из раны на лице кровь его совсем не беспокоила.
Перевернул, поставил табурет на пол и рванул в сторону ножку, отламывая ее к чертям. Баранов уже успел сообразить, что от него требуется, и разрывал на куски тряпки, в которые до этого был замотан карлик-мутант.
Башкир забрал одну из ножек, схватил полосу ткани и принялся туго перематывать ею кончик деревяшки. Через полминуты факел был готов, и Азат поджег его, сунув прямо в центр бушевавшего на месте книжного шкафа пламени.
Лейтенант разломал второй табурет. Факелов у них оказалось восемь штук: один он взял в руку, остальные зажал под мышкой и выхватил из кобуры пистолет. Азату не особо верилось, что слабый девятимиллиметровый патрон возымеет действие против хитиновой брони «птицеедов», но выбора не было, не стрелять же из автомата с одной руки. Тогда будет больше шансов в себя попасть, чем хоть в кого-нибудь еще.
– Пошли! – скомандовал военный. – Через окно!
В доме действительно становилось слишком жарко и дымно, глотку то и дело раздирал кашель, и Азат воспринял пробежку как избавление. Лейтенант выпрыгнул в проем первым и тут же изо всех сил наподдал с ноги по убегавшему от света пауку. Тактика с факелами действительно сработала – твари боялись и не лезли.
Где-то жалобно замычала корова, заскулила и прекратила лаять одна из собак.
Командир рванул по дороге в сторону дома, который им выделили под ночевку. Теперь было отчетливо слышно, что стреляют именно там.
На земле валялись большие коконы, и Азат прекрасно понимал, что под паутиной находятся трупы селян и их питомцев. Если за годы под влиянием мутаций у тварей не изменился способ питания, то внутренности этих людей и животных медленно растворяются под действием яда, превращаясь в кашу.
Лейтенант остановился у одного из заборов, сунул пистолет в кобуру и выхватил из-под мышки один из факелов. Разжег его от того, который уже горел, размахнулся и швырнул в стог заготовленного трудолюбивыми селянами сена.
Оно занялось практически мгновенно: что-то громко хлопнуло, и огонь взвился почти до небес. Ветер подул, перекинул горящую солому на черепичную крышу избы.
Диаметр освещенной области стал гораздо больше. Твари бессильно прыгали с места на место, щелкали хвостами, не в силах решиться, бросить вызов страху. Хорошо, что ими двигали только инстинкты, а не интеллект.
Лейтенант бросился вперед, даже не доставая пистолет, выхватил второй факел и снова разжег. Азат понял его замысел. Командир собрался сжечь деревню, чтобы отогнать «птицеедов» и, прикрывшись огнем, прорваться на машинах.
– А деревенские? – на бегу спросил у него башкир. – Если кто уцелел? Как они без домов?
– Им не понадобится, – ответил тот. – Ты что, до сих пор не понял? Этот карлик и защищал деревню.
Фрагменты щелкнули, складываясь в картинку. Задача оказалась совсем простой, ведь староста дал все нужное для ее решения. Действительно, пятнадцать лет назад Анна нашла Алешеньку на кладбище. Тогда же, когда мимо проезжали Сармановские беженцы. Скорее всего, карлик был ребенком одной из подвергнувшихся воздействию радиации и мутагенных вирусов жительниц соседнего города.
Увидев, кого родила, мать бросила мелкого умирать, а может, его просто унесли подальше. Старуха подобрала мутанта и выходила, тот оказался псиоником и сдерживал тварей, пока мог.
Поэтому чудовища не совались на территорию Азалакова, делая его благословенной землей, где люди жили, как до Войны. Чуть ли не Швейцария во времена Второй мировой.
И поэтому твари нападали на тех, кто покидал деревню. Алешенька просто отгонял монстров от земли, на которой находился, возможно, даже не осознавая этого. Как не понимали и остальные жители деревни, кроме Ислама, который и пытался по мере сил защитить мутанта и юродивую старуху.
Но как только карлик погиб, внушение рассеялось, а голодные порождения новой природы, ждавшие своего часа, тут же воспользовались этим.
Башкиру вдруг захотелось хлопнуть себя по лбу от досады или зло выругаться. Теперь на их совести жизни обитателей целой деревни. Да, он не знал толком ничего о них, может быть, азалаковцы были ужасными людьми, возможно, болели в свое время за казанский «Рубин». Но они спокойно жили в течение двадцати лет после того, как весь мир пал и сгорел в атомном пламени.
А теперь медленно растворяются в паучьих коконах.
Лейтенант снова остановился и швырнул один из факелов на очередной сеновал, который весело вспыхнул. Они продолжили свой безумный забег.
Стрельба была слышна уже за углом. Азат испугался, что если они вот так вот выскочат, то их попросту расстреляют свои же, но сказать ничего не успел. Через десяток секунд троица выбежала на перпендикулярную улицу.
Их отряд держался, все были живы и на первый взгляд даже целы. Вокруг освещенного фарами пространства валялись разорванные в клочья трупы пауков – целая гора. Сейчас, присмотревшись к ним, Азат понял, что они были не настолько одинаковыми, как ему показалось сначала. Некоторые не имели жала и значительно уступали другим в размерах. Почему-то башкиру подумалось, что это проявления полового диморфизма, только неясно, кто самцы, а кто самки.
– Живы! – ликующе крикнул Ершов. – Слышишь, Бельский, я же говорил, что эти выберутся.
Лейтенант, не сказав ни слова, один за другим швырнул два факела в окна предназначенного им под ночлег дома. Пламя поднялось по занавескам, охватило рамы и стало медленно пожирать неподатливый сруб.
Повернувшись, командир отряда повторил то же самое с домом, стоявшим с противоположной стороны улицы. «Птицееды» рассыпались, освобождая бойцам «Булата» пространство для маневра. Стрельба прекратилась сама собой.
– Там наши спальники были! – проговорил Савва, перекрикивая гул поднимающегося пламени. – И ужин! Слышь, ты в крови весь, что случилось?
– Хрен с ними! – устало ответил лейтенант. – Как бы самим ужином не стать. По машинам, валим отсюда!
– Надо помочь местным. – Бельский кивнул в сторону деревни. – Их же сожрут всех.
– Их и так сожрут, а если останемся, то и нас. До рассвета твари никуда не уйдут, а мы их не сдержим, тупо патронов не хватит. Да и некому помогать уже, там трупы только.
– Надо валить, – поддержал командира Азат. – Если тут поляжем, нашим не поможем.
«Крепостной» повернул голову и посмотрел на горящую деревню. Разожженные бойцами Булата кострища взвивались вверх, тянулись столбами черного дыма. Ни стрельбы, ни лая собак уже слышно не было, только цокот паучьих лап и треск пожираемого огнем дерева.
– Хорошее было место, – сказал вдруг Савва. – Спокойное.
– По машинам, – приказал Бельский. – Валим отсюда быстрее, а то мало ли, дождь начнется, потушит.
Все только этого и ждали. Бойцы «Булата» рванули к своему «УАЗу», Шмель уже привычно прыгнул за руль и завел машину. Баранов полез на место пулеметчика.
– Слезай, – махнул ему рукой лейтенант. – Тебе еще рану надо осмотреть и обработать нормально, хрен знает, что на том ноже было. Я сам за турелью поеду.
– Командир, у тебя ведь тоже все лицо в крови, – ответил Леха.
– Я поеду, – спокойно сказал Ершов. – Давай, калечный, освобождай место.
Баранов вздохнул, спрыгнул на землю и полез в салон машины, Ершов схватился за скобу, подтянулся и вскоре разместился в гнезде пулеметчика. Через пару минут все бойцы уже заняли свои места, головная машина с «крепостными» мигнула пару раз аварийными огнями и тронулась.
Шмелев погнал «УАЗ» следом. Темп они взяли более чем резвый: видимо, неразговорчивый Иван перенервничал. А может, специально вел машину так быстро, хотел скорее покинуть это проклятое место.
Свет фар периодически выхватывал из темноты «птицеедов», которые поспешно разбегались в стороны, пытаясь спрятаться. Башкир ожидал, что пауки снова попробуют забраться на уезжающую машину, но нет. То ли скорости не хватало, то ли даже до их мелких паучьих мозгов дошло, что это безнадежная затея.
Через несколько минут Азалаково превратилось всего лишь в зарево на горизонте. Пожар полыхал, и если погода не изменится, выгорит все деревня. Может, это и к лучшему, твари не смогут устроить там себе логово. Хотя им вполне хватит и окрестных лесопосадок, чего уж там.
Что-то будто стукнуло башкира по голове, и он понял, что «крепостные» в общем-то правы. Единственное спасение для человечества – уничтожить угрозу до того, как станет слишком поздно. Не заигрывать с ней, не игнорировать, а задушить в зародыше, выжечь почву, на которой она выросла, просеять ее через мелкое сито и развеять по ветру.
Может, если бы раньше так поступали с террористами, мир был бы гораздо спокойнее? Если бы никто не пытался решать их руками свои политические задачи, не понимая, что взращивают при этом неконтролируемого монстра?
– Они правы, – внезапно даже для самого себя сказал Азат вслух. – Дмитрий и остальные. Что хотят любой ценой уничтожить логово.
– Почему? – спросил лейтенант и зашипел, дотронувшись до раны на щеке марлевым тампоном, смоченным в спирте.
– Твари расходятся в разные стороны от мертвых городов, – пожал плечами башкир. – Занимают новые места там, где люди могли бы жить, где нет радиации и возможно выращивать еду. Вот как здесь. Если бы не эти «птицееды», то все у сельских нормально было бы.
– И что? – спросил Шмель. – Ты думаешь, достаточно уничтожить логово, чтобы тварей не стало? Так нет, они себе другое найдут. Мы ведь не можем каждую брошенную деревню сжигать и весь лес вырубить.
– Ты серьезно думаешь, что там какие-нибудь «птицееды»? – Лейтенант усмехнулся, открыл дверцу машины и на ходу вышвырнул наружу кусок покрасневшей от крови марли. Достал набор пластырей. – Не, очевидно же, что нет. Там какие-то необычные твари, иначе нам выдали бы не полный багажник аммонала, а по огнемету. Да и сам вспомни, что рассказывали про того парня, который вернулся?
– Что облучился и бредил, мол, всю группу чудовища перебили. – Башкир по-прежнему не понимал, чего от него хотят добиться.
– Ну и? Много ты тварей знаешь, которые такое с человеком делают? – вновь спросил лейтенант.
– А при чем тут мутанты вообще? Ну, облучился, с этого и проглючило человека. Что, будто от острой лучевой такого не бывает…
Закончить фразу ему не дали: с улицы послышался дикий злобный рык, и на капот машины откуда-то слева приземлилась тварь, похожая одновременно на собаку и кенгуру. Уродливая длинная морда с висящими ушами и кучей радиоактивных язв и лоснящаяся шкура, на которой не хватало целых клочков меха, напоминали забитую дворнягу, облитую вдобавок кипятком. Но передвигался мутант при этом на двух лапах, а хвост имел конусообразной формы и, похоже, использовал его в качестве балансира.
Резким движением монстр оттолкнулся от разбитого асфальта и прыгнул на крышу «УАЗа». Машина слегка просела, а рессоры жалобно скрипнули: очевидно, весил он не так уж и мало.
Короткой очередью кашлянул пулемет, и тело монстра отшвырнуло обратно на капот. Башкир увидел, как еще одна тварь забирается на крышу головной машины, но все равно ничего не мог поделать. Стекла в «УАЗе» не поднимались, бойницы тоже не были предусмотрены – все ради герметизации.
Лейтенант схватился за рацию, утопил тангенту и срывающимся от волнения голосом спросил:
– Бельский, это что за твари?
– «Кенги», – ответил «крепостной». Его голос звучал удивительно спокойно. – Похоже, что на огонь и запах гари пришли. Я ждал чего-то такого.
Азату лишь сейчас в голову пришло, что пламя может не только отгонять тварей, но и привлекать. Они ведь в большинстве своем не лишены хоть и извращенного, слабого, но интеллекта. А уж сопоставить, что там, где горит огонь и пахнет дымом, обычно пасутся вкусные люди, не так сложно.
– И что теперь делать? – спросил командир «Булата».
– Молиться, – ответил Бельский. – Эти – не пауки, они не отстанут, будут бежать за машиной, пока не догонят. Единственный шанс – запереться за крепкими воротами и не подавать признаков жизни, пока не поверят и не уйдут. Ну или если у тебя АГС есть.
– Я уже начинаю думать, что Челны – не такое и плохое место, – мрачно заметил Шмель.
Азат прекрасно видел: водитель с трудом сдерживается от того, чтобы не послать все к чертям и, утопив педаль газа в пол, обогнать головную машину, лишь бы спастись. Причиной, почему он этого до сих пор не сделал, был Ершов. Семен палил из пулемета, уже даже не пытаясь экономить патроны. Большинство целей башкир не видел, зато сумел оценить, как ювелирной очередью в три выстрела был сбит с машины «крепостных» один из мутантов.
«Кенгов» стало больше, их разноцветные лоснящиеся тела мелькали по сторонам от дороги. Периодически твари попадались прямо на пути, и тогда тяжелый кенгурятник отшвыривал их в сторону, а колеса заканчивали начатое.
Забраться на машину у них больше не получалось: скорость была не та. Но при этом мутанты умудрились разогнаться до добрых шестидесяти километров в час и от «УАЗов» не отставали.
– Сарманово, – ткнул Баранов в указатель на дороге.
Они сами не поняли, как оказались в городе и выехали на кольцевую развязку у разграбленной заправки «Татнефти». Татарский флаг потускнел и выцвел, как и все вокруг, стекла были разбиты, а на газоне стоял остов сожженной «десятки».
Водитель головной машины заложил крутой поворот и поехал по дороге, которая огибала город. Азат посмотрел в окно и увидел приземистое кирпичное здание с несколькими массивными воротами, вдоль козырька крыши шла надпись белыми буквами на синем фоне: «Береги жилье от пожара». Здание будто укрепляли: дверь намертво забита, вдоль входа выложены мешки с песком. В оконных проемах были щиты, и если Азат угадал, как они устроены, то выдернуть такой можно только при помощи грузовика.
– Лейтенант! – крикнул башкир, с трудом сдерживая дрожь в голосе. – Пожарка, там здание капитальное, окна забиты и есть куда машину загнать. Крепость настоящая.
– Попробуем, – решил командир и снова потянулся к рации. – Бельский! Надо останавливаться, или влетим еще жестче. Тут пожарное депо, можно попробовать в нем укрыться.
– Сожрут, – ответил «крепостной» после пятисекундного раздумья. – Пока будем машины загонять – сожрут.
– Если дальше поедем, то точно сожрут, а тут шанс есть, – возразил лейтенант. – Сейчас выгружаем группу, а сами объезжаем пожарку по кругу, твари разделятся. Пока будем кататься, наши разберутся с воротами.
– А если и там твари живут? – спросил Бельский.
– Ну, не повезло нам, значит. – Военный криво усмехнулся.
– Хрен с ним, – решился «крепостной». – Высаживаем группу. Замедляемся у самых ворот, нам ерунда, а парням бежать меньше придется.
– Принял. – Лейтенант бросил рацию и размял пальцы. – Шмель, тормози. Наружу идем мы втроем, ты едешь вслед за головной, делаете круг и подъезжаете, если что.
– Хорошо, – кивнул боец.
Он выглядел спокойным, но от внимания Азата не ускользнули набухшие желваки и бледные губы. Башкиру и самому было не по себе, затея прорываться куда-то, имея за спиной охренительно быстрых и сильных тварей, казалась ему слишком опасной. Но решения принимал не он.
Водитель сбросил скорость примерно до пяти километров в час, «булатовцы» синхронно открыли дверцы машины и выпрыгнули. Приземление на площадку из не очень-то ровного асфальта оказалось не из приятных, башкир сильно отбил ступни и, не удержавшись на ногах, упал на колено, которое тут же вспыхнуло болью.
Повернулся и успел увидеть, как здоровенный рыжий «кенг» запрыгнул на машину позади от сиденья пулеметчика. На задних лапах у мутанта оказались длинные пальцы, он обхватил ими трубу, из которой «пришлые» и сварили гнездо, подался вперед…
– Ерш! – завопил башкир, понимая, что именно сейчас произойдет.
Боец успел дернуться, взяться за обрез, но было уже поздно – «кенг» схватил его обеими лапами и вцепился зубами в область шеи. Оглушительно грохнул выстрел, тварь, лишившись половины головы, тут же отпустила Ершова и, перевалившись через борт, рухнула в толпу своих сородичей.
Азат вскинул автомат и выпустил по скоплению тварей длинную, на полмагазина очередь, пытаясь если не перебить, то хотя бы отвлечь их внимание на себя. Пули оставляли на «кенгах» червоточины, выбивали кровавые брызги, но мутанты продолжали переть вперед. На крышу «УАЗа» запрыгнули еще две твари.
Семен успел угостить одну из них зарядом картечи в упор, но вторая набросилась на него и повалила. Два тела прижались к борту, а потом перевалились через него, и боец скрылся в клубке звериных туш.
Башкир рванул туда – помочь, вытащить, но полный нечеловеческой боли вой остановил его. Бойца уже успели выковырять из скорлупки бронежилета и теперь пожирали заживо. Мутанты жадно вырывали друг у друга куски мяса. Два больших «кенга» не поделили печень и сцепились, завалившись на асфальт.
Грохнул выстрел, и крики Ершова прекратились.
Азат посмотрел на свои ладони, которыми сжимал рукоять и цевье, на указательный палец, лежавший на спусковом крючке, и понял, что этот выстрел сделал он. По голове будто мешком ударили, руки сами собой разжались, выпущенный автомат повис на ремне.
Твари отвлеклись, устроили свару за трупы Семена и нескольких убитых сородичей, клочки шерсти и брызги крови летели во все стороны, хриплый лай и жалобный скулеж не прекращались ни на минуту.
– Пошли! – заорал лейтенант, ткнув его в плечо. – К воротам, говорю, иначе сожрут!
Башкир пришел в себя, схватился за оружие. Рванул в сторону, пытаясь разминуться с одной из тварей, которая, похоже, успела приметить его и принять за легкую добычу, выжал слабину спускового крючка.
Автомат выдал короткую очередь и захлебнулся: кончились патроны. И этого хватило: тварь поймала две пули из четырех ровно в левую половину груди, споткнулась и свалилась на асфальт.
Азат на ходу сменил магазин и сделал несколько шагов назад, занимая свое место в полукруге из пяти человек. Он оглянулся на здание пожарной части, к которому они отходили, и заметил на крыше какое-то шевеление.
Резко развернулся, вскинул автомат и выстрелил прямо в клубок темноты, который, как ему показалось, двигался. Наверху что-то металлически лязгнуло, а со второго этажа на землю упал отколотый пулями кусок спутниковой тарелки.
Башкир только глубоко вздохнул: совсем нервы ни к черту. Хотя с учетом всего, что в последнее время происходит, это неудивительно.
Часть «кенгов» следовала за машинами, большинство продолжало грызться за трупы своих же. Только некоторые напирали на группу, но огонь из пяти автоматов позволял сдерживать их на расстоянии. Повезло, что мутанты оказались не чета тем же «гопникам», которые могли выжить после очереди на полмагазина, выпущенной в упор.
Пока они добрались до здания депо, Азат успел расстрелять еще три магазина. Боезапас расходовался удивительно быстро. Может быть, потому что мужчина слишком часто срывался на длинные, хотя и Савва, и Баранов, занимавшие в строю места рядом с ним, уже успели перезарядить оружие дважды.
В любом случае это означало, что на себе у башкира оставалось еще шестьдесят патронов. Боезапас этим не ограничивался, но остальной лежал в рюкзаке, в пачках, а пустые магазины придется набивать. Он не озаботился этим, пока ехал в машине, как-то не до того было.
На секунду Азату показалось, что бой идет уже никак не меньше пятнадцати минут, но снова обернувшись, он увидел в паре шагов за спиной стену из шершавого красного кирпича.
– Азат с Барановым идут внутрь! – приказал лейтенант, уже успевший принять командование. – Мы прикрываем!
Одни из ворот оказались не заперты, а просто прикрыты. Башкир щелкнул кнопкой фонаря, рванул на себя створку. Проржавевшие петли скрипели, упирались, но в конце концов сдались и провернулись, Азат прошел в проем и оказался в огромном и абсолютно пустом гараже.
Машин не было. Может быть, их отправили тушить пожары, которые начались в соседних городах после того, как по ним ударили ядерными ракетами?
Осветил все углы помещения, сдвинулся в сторону, освобождая дорогу Баранову. Тот первым делом бросился проверять смотровую яму. Азат понял задумку и рванул к следующей. Она оказалась пуста, а дно и стенки были чистыми и сухими.
Наружу из гаража вела всего одна крепкая с виду металлическая дверь, но она была заперта. Помещение казалось безопасным, особенно в сравнении с тем, что творилось на улице.
– Открываем? Или дальше проверим? – спросил Азат.
– Нужно открывать, – неразборчиво ответил Леха, которому мешали говорить бинты. – Наши там бесконечно круги мотать не смогут, да и твари скоро зажмут.
– Ладно. – Башкир подошел ко вторым воротам, без проблем отомкнул щеколду между створками, дернул вверх защелку, но ничего не добился.
Похоже, что железяки намертво приржавели друг к другу. Будь у него баллон с WD-40 и инструменты, проблему можно было бы решить меньше чем за десять секунд. Но, к сожалению, ни того, ни другого в наличии не имелось.
– Дай, я попробую. – Баранов отодвинул Азата в сторону, схватился обеими руками за короткий штырь, которым заканчивалась защелка, и потянул вверх.
Закряхтел, скорчил гримасу и весь покраснел от натуги, но проклятые железяки никак не хотели отделяться друг от друга. На секунду башкиру показалось, что будь вокруг не бетонный пол, а земля, боец ушел бы в нее как минимум по щиколотку.
Осмотревшись, Азат увидел на стенде с инструментами одиноко висящий молоток. Черт его знает, куда пропало все остальное: ключи разных форм и диаметров, отвертки. И что тут вообще делает молоток, ведь столярной мастерской в гараже не было точно.
Но он был достаточно массивный, строительный, с ручкой из черного пластика, над которой не имело власти время. Подбежав к стенду, башкир схватил его, вернулся к двери и ткнул Леху в плечо.
Тот понял все моментально, схватил инструмент и принялся лупить бойком по штырю, пытаясь сбить с него ржавчину. Нанес пять ударов, сунул рукоятку молотка за пазуху и снова дернул защелку вверх.
На этот раз она отошла без проблем. Башкир тем временем повис на верхней защелке, которая под его весом тут же сдалась. Леха обстучал вторую нижнюю, рванул ее вверх и толкнул створки от себя.
Тройка, оставшаяся на улице, держалась, среди напирающих тварей даже наметился какой-никакой разрыв. Трупы мутантов валялись по всей площадке, изрядно поредевшая стая уже не обращала внимания на кучу мяса, а отчаянно рвалась в атаку на группу двуногих. То ли охраняли свою охотничью территорию, то ли мстили за убитых сородичей – хрен знает, что у этих монстров в головах творилось.
Азату с Барановым пришлось тут же снова вступить в бой.
– Чисто?! – прокричал лейтенант, выцеливая очередную тварь.
– Насколько увидели! – ответил башкир. – Большой гараж, двери крепкие, сможем все вместе забраться и забаррикадироваться внутри!
– Гранаты есть? – спросил командир и тут же уточнил. – Наступательные.
– Есть, – ответил Азат, на разгрузке которого висела одна РГНка.
Савва и Борн тоже ответили утвердительно. Вот у Баранова ничего подобного с собой не оказалось, он таскал две «эфки», но бросать их в стаю, которую им едва удавалось держать на полутора десятках метров, бессмысленно, тут даже от РДГ-то ничего хорошего может не выйти.
Но идея лейтенанта была понятна. Машины, несмотря на всю свою проходимость, через стаю не пройдут. Завязнут, намотают кишки на колеса да застрянут. А вот если заставить тварей рассеяться, разбежаться, напугать взрывами, шанс прорваться будет.
Главное, при этом тачки не побить и самим не полечь. И сделать это вовремя, чтобы машины смогли прорваться сквозь разрыв в стае.
– Тогда по моему приказу бросаем в центр, – озвучил свой план лейтенант и зачем-то напомнил. – Потом на землю.
Башкир тем временем успел расстрелять последний магазин. Он ни разу не видел таких больших скоплений тварей в Набережных Челнах. Может быть, дело было в том, что в мертвом Автограде попросту не хватало пищи, чтобы взрастить достаточно монстров?
С другой стороны, почему они все вдруг напали на их отряд? Ведь Ислам, пусть ему хорошо лежится, рассказывал, что даже на охоте или лесозаготовках твари атаковали алазаковцев достаточно редко. А тут ведь собралось с полторы сотни особей, не меньше.
Из-за устроенной в деревне бойни с последующим пожаром? Или они потревожили сразу несколько стай, прорываясь через охотничьи территории?
Больше походило на то, что кто-то пытается целенаправленно уничтожить их группу. Будто чья-то злая воля заставляет тварей атаковать их. Сначала «птицееды», теперь вот «кенги».
Имела ли смысл попытка закрыться в старой пожарной части? Понятное дело, что этим мутировавшим псам внутрь не прорваться, а если придет нечто большое, размерами со слона? Ну или хотя бы со взрослого быка?
Азат не успел завершить мысль. Улицу справа осветил свет фар, машины уже сделали полный круг.
– Бросай! – заорал лейтенант, отпустил автомат и вытащил из подсумка на разгрузке гранату.
Азат рванул застежку, извлек на свет божий гладкую тушку, прижал рычаг, вырвал предохранительное кольцо и швырнул взрывоопасный подарок туда, где, по его пониманию, находился центр стаи. Успел заметить, как то же самое проделывает Савва, как граната «крепостного» летит по траектории, параллельной той, по которой башкир запустил собственную, и тут же бросился вперед, вжимаясь всем телом в разбитый асфальт.
РГН взорвалась от удара об асфальт, и только через пару секунд рванули РГД-шки. Три хлопка слились воедино, врезав по ушам, резко пахнуло толовым дымом. Над головой свистнули осколки, хлестнув по стене и створкам ворот «пожарки».
Азат поднял голову и уткнулся взглядом в одного из «кенгов», который несся прямо на башкира с выпученными глазами и пеной, вытекающей из раскрытого рта на землю. Перекатился в сторону, пытаясь рефлекторно покинуть опасную зону, схватил автомат и только потом присмотрелся и понял, что задняя часть туловища мутанта волочется по земле.
Похоже, что твари не повезло словить осколок в позвоночник. Азат вскинул автомат и добил несчастное животное. Попытался прикинуть, сколько осталось в магазине. Получалось, что никак не больше половины.
Башкир с трудом отвел взгляд от искаженной предсмертной гримасой собачьей морды, увидел машины, уже подъезжающие к воротам, и понял, что план лейтенанта сработал даже лучше, чем предполагалось. Удалось не только рассеять стаю «кенгов» и пробить в ней разрыв, но и обратить ее в бегство.
Непонятно за что приняли твари хлопки гранат, вряд ли они встречались с подобным оружием раньше, иначе разбегались бы, как псы-мутанты в Челнах рассыпаются при звуке выстрела из подствольника. Но сейчас они улепетывали в разные стороны, пытаясь покинуть площадку перед пожарной частью.
Проблема была только в том, что они рвались и в сторону самого здания. Азат перевел огонь на одиночные, пытаясь оттянуть момент, когда патроны в автомате закончатся и придется доставать «макаров». А что там, восемь в магазине. А их в разгрузке всего два запасных.
Иван загнал машину в гараж. Азат и Баранов отстреляли двух «кенгов», которые пытались укрыться за кузовом «УАЗа», после чего, не сговариваясь, схватились за створки и потянули их на себя. Несколько секунд ушло на то, чтобы намертво заблокировать ворота четырьмя запорами и щеколдой, после чего бойцы рванули ко вторым, в которые как раз заезжал Шмель.
– Внутрь! – заорал Азат, вновь взявшись за автомат. Прицелился, утопил спусковой крючок, но оружие вместо выстрела только сухо щелкнуло. Не рассчитал.
– Держи! – Леха бросил ему один из запасных магазинов.
Башкир поймал его и примкнул, дернул затвор, вновь приводя ствол в боевое состояние, высунулся и понял, что остальные справляются и без его помощи.
Лейтенант уже взялся за створку и пытался закрыть ее. За вторую ухватился Борн, но ее движению мешало валяющееся прямо перед воротами мертвое тело «кенга». Азат рванул уже было на улицу, но его обогнал Баранов, выскользнувший из здания прямо перед носом башкира.
Обеими руками он схватил труп и оттащил его чуть в сторону, освобождая створку. Бросил, разогнулся, отряхнув руки и вдруг оказался погребен под чем-то, упавшим сверху.
