Пенни

– Солейл орала: «Не смей закрывать передо мной дверь! Открой сейчас же! Это ты во всем виновата!» Больно было видеть ее такой.

– Да, звучит ужасно. И что потом?

– Я схватила ее под руку и потащила прочь. Я несколько раз оглянулась, потому что мне хотелось, чтобы Фатима видела, как сильно она обидела Солейл. Но Фатима на нас не смотрела. Ей было совершенно наплевать.

– Наверное, вы не могли понять, что происходит.

– Так больно. Мы ели из ее холодильника, примеряли ее «лабутены» – и вдруг она прогнала нас. Я поверить не могла, что все это происходит на самом деле. Мири сказала: «Фатима не виновата. Ей тоже плохо, дай ей время». И тогда я поняла, что Мири на стороне Фатимы. Нечестно. Еще до того, как мы познакомились с Фатимой и Джоной, мы всегда были вместе – Мири, Солейл и я. Мири должна была быть на нашей стороне.

– Клуб «Грэм Семь».

– (Вполголоса.) Трендсеттеры.

– Ты о чем, Пенни?

– Да так, ни о чем. (После паузы.) В конце концов где-то через неделю я сама пришла к Фатиме домой.

– Правда?

– Да. Я хотела узнать, готова ли она увидеться с нами. Ну и к тому же я привязалась к Малдеру. Неделя тянулась ужасно долго. Я прямо не знала, чем себя занять. Знаете, как будто выпала из жизни.

– Понимаю. Так ты пошла к Фатиме?

– Ага. (После паузы.) Я думала, она откроет дверь, пригласит меня войти, мы поговорим, а потом позвоним Мири и Солейл, сядем вместе и все обсудим.

– Но этого так и не произошло?

– (Качает головой.) Нет. Ее не было дома. Я заглянула в окно гаража – машины тоже не оказалось. Поэтому я обошла дом сзади и воспользовалась своим ключом.

– Да, точно, у тебя же оставался ее ключ.

– Фатима не просила меня вернуть его. Я думала, мы вернемся к нормальной жизни. (Вздыхает.) В общем, я открыла раздвижную дверь, как делала уже тысячу раз, вошла в дом и обнаружила, что все исчезло.

– В каком смысле «все исчезло»?

– В прямом. И уродский диван, и диски с фильмами, и тостер, и пластинки с записями «Би-Джиз» и группы «Полис», которые принадлежали еще ее матери. И коробка с рукописью «Подводного течения». Я заглянула в шкаф – все ее роскошные наряды тоже пропали.

– А Малдер?

– И Малдер тоже. Даже его противная меховая игрушка исчезла. Ничего не осталось. Разве что проволочные вешалки, пакеты для химчистки и пустые флаконы из-под шампуня. А еще подкова, которую подарила Солейл; она по-прежнему висела над входной дверью.

– Очень печально. Мне жаль.

– И что ты сделала?

– Я сфотографировала пустую гостиную, голый пол с вмятинами от диванных ножек, и отправила фотки Солейл и Мири. Джоне тоже отправила, но случайно, обычно я так не делаю. А потом я…

– Что?

– Я пошла в ванную… и сделала себе такой же узел на макушке, как Фатима научила Солейл.

– Зачем?

– Не знаю.

– Да ладно, расскажи.

– Ну, хорошо. Мне хотелось, чтобы на месте Солейл была я. Я завидовала ей с самого новоселья, потому что она очень сблизилась с Фатимой. И даже после того, как Фатима кинула ее, мне по-прежнему… по-прежнему хотелось быть главной героиней.

Три девочки стояли, обнявшись, на пороге дома Торы Темпл. Марни постучала – сначала тихо, потом громче. Дверь открылась. Тора Темпл, вся заплаканная, упала в их объятия.

– Я боялась, вы больше не придете, – сказала она. – Я думала, вы ненавидите меня. Прости меня, Санни. Мне так стыдно, что я подтолкнула тебя к отношениям с ним. Я хотела, чтобы он был счастлив. Я понятия не имела, кто он на самом деле.

Ужиная китайской едой и слушая виниловые пластинки, девочки сплотились, совсем как на празднике в честь начала учебного года, когда они забрались по винтовой лестнице на крышу и выиграли квест «Поиск сокровищ Морли». Они с Торой целый вечер разговаривали о парне, который их одурачил. Санни говорила обрывочными фразами. Брэди завоевал ее сердце, призналась она, потому что он «тихий, храбрый и не требовал внимания». Она рыдала над его экземпляром «Погружения» – он написал на обложке даты и места, где они воспроизводили сцены между Сэмом и Джулс. Марни и Палома увлеченно обсуждали подробности, пытаясь восстановить шаг за шагом, как Брэди попал из Южного Карлайла в центр для несовершеннолетних преступников, а потом в Морли.

Тора сидела на полу, скрестив ноги. Из коробки с надписью «Книга номер два» она вынула черновик рукописи. Она работала над ней с сентября, но только недавно открыла драгоценную правду нового романа. Главным героем станет мальчик, которого, учитывая профессию и опыт Торы, она должна была сразу раскусить: «плохой парень», мрачный и задумчивый, приехавший в небольшой городок, чтобы спрятаться от позорного прошлого и завоевать любовь каждого, кто заглянет в его печальные глаза, исполненные проникновенной грусти.