Томление
С неба ливнем польется пламя. Плоть обратится в пыль по его приказу. Кровь омоет земли приливной волной. Его демоны заслужили это. Они долго и прилежно трудились у него на службе, теперь пришло время потехи.
Все сомнения долой. Абаддон сам видел ключ. Его противник принес его прямо к порогу Нижнего мира, и, разумеется, жалкая тварь таскала его на виду — очевидно, в бесстыдной попытке помучить его, Абаддона. Это существо вскоре заплатит за свою наглость. От существа воняло Рекой, оно, несомненно, считало себя неуязвимым, а значит, удовольствие избавить его от этого заблуждения будет еще больше. Еще одно странствие сквозь огонь, через Стикс и в Верхний мир — и Абаддон будет отмщен.
Что-то в нем страшилось. Нет, не существа и его ничтожных притязаний на дерзость, а самого ключа и силы, которую тот представлял. Абаддон томился по этому мгновенью тысячу лет, ежедневно, однако теперь, когда все стало неизбежным, ум ему тяготило бремя ответственности. Сможет ли он воплотить свою судьбу? Этого он не знал. Одобряет ли Хозяин его планы? Знаков он не получал. Накажут ли его, если все сорвется? Скорее всего. Но было кое-что и похуже наказания.
Его цель теперь — не порвать, сжечь или стереть в порошок очередного живца — ему и всем его демонам совсем скоро достанется вдоволь подобных развлечений, — а разобраться с некоторой тонкой подготовительной работой. Он начал с того, что навестил все свои подразделения, взбодрил прислужников, рассказал нескольким избранным о том, что славные времена впереди, поколотил большинство за лень и тупость. Прошел мимо Комнаты воплей, прислушался к пыткам собственного изобретения, примененным к самым везучим из мертвых. Навестил Тантала, предложил ему виноград и стакан воды, а затем быстро забрал подношение — любимая шутка, никогда ему не прискучивала. Позволил себе немного случайной жестокости к трупу, посмотревшему на него непочтительно. И наконец прибыл, куда собирался, — на Склад невоссоединенных, обширное хранилище сутей, из-за которых стоило жить миллионам верхнемирцев. Сверил номера по местной базе данных, уточнил расположение по указателю и направился к ящику 7218911121349.
Абаддон был невероятно доволен собой. Неделя подарила ему развлечения — четверых живцов он оприходовал веселее некуда, — а также и удовлетворение от работы. Выбор личин получился исключительный; в особенности Семиокий Агнец — затея, какой и сам Хозяин бы гордился. Но оставалась одна маленькая загвоздка. Знаки подсказывали, что ключ ему выдадут добровольно, без применения силы. Какая досада: он лелеял мысль устроить дерзкой твари долгую и мучительную смерть… Впрочем, это лишь раздражение, не более. Абаддон знал, чего не хватает любому полуживцу, чего они алчут сильнее всего, и великое везение, что у Абаддона есть, чем этому помочь. Как ни печально, принуждение — не всегда метод: иногда приходится предлагать мену, от которой нельзя отказаться.
Он вышагивал вдоль высоченных стен ящиков, пока не нашел нужный ряд, затем обратил внимание на отдельные стойки. Еще раз сверил номер — ошибка сейчас оказалась бы катастрофой — и обнаружил, что предмет его поиска хранится прямо над ним. Абаддон расправил крылья и привольно, царственно вознесся, пока не достиг нужного ящика. Завис рядом, хваля себя за хитрость, терпение, гений. Он так взбудоражился, что захотел что-нибудь укусить, но никого из прислужников под рукой не оказалось… Не важно. Позже.
Разжал когтистую ладонь — в ней был ларец. Один живец изготовил его для Абаддона тысячу лет назад — в обмен на краткое помилование. Абаддон не понимал, почему эти существа вообще ценят свое жалкое существование, не говоря уже о том, что им вечно нужно еще несколько часов, чтобы попрощаться и привести в порядок свои ничтожные делишки… Так или иначе, Абаддон принял условия. Помимо отсрочки удовольствия, не стоило это ему почти нисколько, а ларец — изящная мастерская вещь. Деревянный кубик, лакированный, великолепно отполированный, инкрустированный разнообразными геометрическими фигурами, тонко сработанными из слоновой кости. Все шесть граней украшены драгоценными камнями и металлами, которые, как заверил его живец, будут неотразимы для любого, кто на них глянет. Для Абаддона подобные безделушки ничего не значили — он обожал этот ларчик исключительно за сложность запорного механизма. Ему сказали, что любой дурак может открыть его на секунду, а затем крышка захлопнется, а вот чтобы распутать затейливый узел загадок, какие откроют ларец насовсем, потребуется целая жизнь. Вместе с подобающим содержимым такой мгновенный единственный взгляд внутрь мог упоительно терзать хозяина вещицы годы напролет.
Сам Абаддон однажды помаялся с ней — но то было давным-давно, и теперь уж никаких трудностей не осталось.
Он вытащил ящик.
Крошечная штука, такая маленькая, что ее почти не видно, — и все же очень значимая. Он злился на нее за ее безмятежность, за бесстыжую уязвимость, но превыше всего за власть, какую имела она над его судьбой. Он желал мучить ее, пока этот яркий трепетный огонек не угаснет, — а затем похоронил бы ее в глубочайшей темнейшей яме всего Нижнего мира, чтобы ее свет не воссиял больше никогда… Но подобные мысли — пустая трата сил. Эта жалкая суть — всего лишь средство для достославной цели.
Абаддон вынул ее из ящика и кинул в ларец, быстро закрыл крышку. Что-то в этом перемещении его встревожило, но он тут же подавил это чувство. Стал думать о своем будущем. Вообразил, как дает ларчик полуживцу и как смеется над ним, когда тот примется возиться с ним дни, годы, вечность… Затем помыслил ключ у себя на ладони. Представил, как несется через Великие врата со всеми своими бесами, упырями и нечистью по пятам и со всеми ордами неупокоенных, что встали на его сторону, и все до единого ждут его приказа. Приятнее всего было грезить, как сидит он на великом троне, повелевая Верхним миром как его новый Хозяин, как раздает приказы по своему усмотрению, как наказывает в свое удовольствие…
Никак не сосредоточиться. Это пустячное докучливое беспокойство никак не оставляло его в покое. Оно пробралось к поверхности его ума вопреки мощному оружию воли, каким он пытался силой загнать его обратно. Когда его когти коснулись той штуки в коробочке, он ощутил нечто глубоко тревожное — связь. И как бы ни было ему омерзительно признавать это, он понимал, что у него с этой дрожкой сутью было много общих свойств. Истинная бескрайняя сила. Несгибаемая решимость. Чистота намерения.
И неутолимая жажда.
