Глава 11

Первая мысль – Койел погиб! Помотала головой: нет, не так уж и просто убить этого самодовольного оборотня. А добровольно он лапы не протянет… во всяком случае, до тех пор, пока мои не выдернет за то, что, едва поблагодарив за спасение от стайки бешеных лис, стремглав понеслась за Земко.

Конечно, физиономии тичи строили мрачные, но если бы Койел погиб, тич Одан не стал бы так мило со мной беседовать. А если и стал бы, то на пустынной дорожке, под полной луной, да при этом напялив на меня шапку из шкурки криворукой Янви. Мехом внутрь… Раз мы живы, и все активно делают вид, что Койел всё ещё лежит в изоляторе, то это значит лишь одно – вервульф сбежал! Но куда? И главное – зачем?

Прошлась по комнате, выдвинула пустой ящик тумбочки, заглянула под кушетку.

– Запонку потеряла?

Дёрнулась, ударилась затылком о низ кушетки, да изощрённо выругалась.

– Я вот всё чаще думаю, почему такая милая девушка так немило ругается?

Вылезла из-под кушетки и зло посмотрела на верфокса: Вемуд удобно устроился на подоконнике и, помахивая ногой, хитро наблюдал за мной.

– Ну хоть что-то тебе во мне не нравится. Надо почаще ругаться, может, отпочкуешься, наконец! – буркнула я и тут же взвилась: – Что ты здесь делаешь? Спишь когда-нибудь? Обещал до завтра в покое оставить, так будь добр, следуй своим словам.

– Ну, во-первых, – лениво протянул Вемуд, – я им следовал! Ровно до того момента, как прискакал жеребчик, злой, как насильно подкованный козёл. И пока Земко, натирая до блеска свои витиеватые рога (фигурально выражаясь, разумеется!), рассказывал, насколько нагло его великолепного задвинул на второй план самый плохой парень академии, я понял, что под нудное ворчание дальнейший просмотр сна невозможен. А сон был очень даже ничего! В нём ты пришла ко мне ночью и сказала…

– Что Дэп пересчитает тебе все зубы, если ты не заткнёшься? – невинно уточнила я и сурово кивнула: – Сон в руку! А что – во-вторых?

Вемуд обиженно надулся и, скрестив руки на груди, молча отвернулся. Я поблагодарила богов за минутку тишины и вернулась к осмотру комнаты. Одежды Койела не нашла, как и обуви. Зато обнаружила его сумку с учебниками и сменой белья. Если бы вервульфа отправили домой, то не оставили это? Как бы то ни было, заниматься своим оборотническим образованием надо. А сыну ректора тем более не удастся увильнуть от учёбы, даже во время болезни. Потрогала чашку с разводами от травяного чая и поджала губы при виде нескольких недопитых капель на дне. Значит, ещё утром Койел был в изоляторе.

– Во-вторых, – надолго, увы, верфокса не хватило, – я пришёл извиниться. Я это… не хотел.

Чашка выпала из моих пальцев и покатилась по полу. Что Вемуд сейчас произнёс? Пришёл извиниться? Верфокс?! Видимо, челюсть моя живописно отвисла, поскольку лис хмыкнул, спрыгнул с подоконника и аккуратно шлёпнул меня по подбородку: зубы клацнули.

– Я же видел, как ты смотрела на Земко, – потупился он, неловко потоптался и добавил: – И хоть мне это не понравилось, понимаю тебя. Ведь и сам год назад отдал своё сердце единорогу… Поэтому, когда попросила узнать, как «он», естественно, подумал о Земко. Мне и в голову прийти не могло, что ты волнуешься за Койела!

– Он едва не погиб, спасая меня, – ошеломлённо покачала я головой. – Конечно, я беспокоилась за вервульфа!

– Но ты отдала сердце Земко, – обвинил Вемуд, – когда поцеловалась с ним при всех. Это же был твой первый поцелуй, я прав?

– Не первый, – фыркнула я, умолчав, что это и поцелуем-то не было. – А насчёт сердца… Ты вроде своё тоже отдал, как утверждаешь, но это не мешает увиваться за мной.

– Так для твоего же блага! – возмущённо воскликнул Вемуд.

– А можно я сама буду определять, что для моего блага? – попросила я и, подняв кружку, заметила на полу след: словно некто наступил в просыпанный порошок.

Повернула голову и, проверив, куда он указывает, поняла, что окно приоткрыла вовсе не Фулла. А верфокс всё ворчал:

– Да ты просто не понимаешь! Вот заявит Земко, что не уверен в своих чувствах… А у тебя уже выбора нет. Сердце обратно он не вернёт, так и будешь всю жизнь страдать от безответной любви. А потом вообще возьмёт и исчезнет!

Подняла глаза и уточнила:

– Так Росая сказала, что не любит тебя, а потом бесследно исчезла?

Вемуд бросился ко мне и, сжав мои руки, жарко прошептал:

– Теперь ты понимаешь? Нам суждено быть вместе!

– Ага, – фыркнула я, – прямо клуб несчастных жертв жестоких единорогов! Брось, Вемуд, не строй из себя отчаявшегося – тебе не идёт. Зачем же тогда ты притащил в академию Земко? Почему готов был сунуться в башню и получить нагоняй от отца? Зачем ищешь Росаю, если готов всю жизнь страдать от безответной любви? А может, рассказ про врученное холодной красавице сердце очередная твоя уловка?

Улыбка сползла с его губ, взгляд стал острым, и я настороженно отступила: какими бы милыми ни казались рыжики, всё же не стоит забывать, что верфоксы тоже хищники.

– Это Земко меня вынудил сюда поступить, – рыкнул Вемуд. – Я собирался выбрать другую академию, где не будет удушающего контроля отца, но этот упрямец решил пойти до конца. Он, видите ли, уверен, что сестра попала в ловушку ведьм. Настоящую ловушку! Будто это возможно в наше время…

Я радостно встрепенулась:

– Так Росая его сестра?

Невольно улыбнулась: во сне я увидела красивую девушку, похожую на Земко. Это его сестра! Ах, как боялась, что она его возлюбленная! Улыбка растаяла при воспоминании об узловатых пальцах не шее девушки, и я невольно прикоснулась к тому месту, где висел кулон с прядками волос. А вдруг подозрения верфокса не так уж беспочвенны? Маар говорила, что некоторые ведьмы и сейчас держат при себе… любимцев. Конечно, тича добавила, что это по обоюдному согласию, но кто будет проверять? Например, приходить к ведьме и спрашивать, допустим, птичку, не оборотень ли она? Помотала головой: стоп! Надо решать проблемы по одной, иначе ничего не получится. А первоочередная задача – найти сбежавшего волка! Посмотрела на Вемуда и, ткнув в след, проговорила:

– Похоже, Койел вылез в окно. Мне интересно, зачем сыну ректора тайком уходить из изолятора. Если он уже выздоровел, его отправили бы в общежитие. Если не нравился уход Фуллы, Одан перевёл бы сына на домашнее лечение или отправил в городскую больницу. Что думаешь?

Вемуд внимательно рассмотрел след и, прищурившись, прикинул направление носка. Произнёс тоном профессионального сыщика:

– Похоже, что вервульф покинул комнату через окно!

– Да ладно? – саркастично хмыкнула я. – Ты бы уши мыл… хоть раз в год.

– И след последний в человеческой ипостаси, – не обращая внимания на мои слова, добавил Вемуд, – а на подоконник уже забрался волк.

– Ага, – поддакнула я. А потом он хвостом закрыл за собой окно и зубами задвинул защёлку. Да Койелу можно в цирке выступать!

– А тебе не пришло в голову, что он мог преобразиться для этого? – иронично уточнил Вемуд и легонько постучал костяшками пальцев по моему лбу. – Если ты так не можешь, не значит, что не сумеют другие.

– Уже могу! – Я недовольно потёрла ноющий лоб: верфокс едва не задел рану. – Возвращайся в общагу.

– Размечталась, – ухмыльнулся Вемуд. – Пропустить самое интересное? Ты же открыла охоту на вервульфа в комендантский час. Как я могу пропустить такое веселье? – И непререкаемым тоном заявил: – Я с тобой!

Лишь вздохнула – проще отковырять Царью от завтрака, чем Вемуда от себя, – и вскочила на подоконник. Преобразование в Дэпа прошло так легко, словно я всю жизнь этим занималась. Вемуд, который видел мою вторую ипостась впервые, замер и, кажется, слегка спал с лица. Дэп довольно хохотнул и спрыгнул вниз, возвращая время мне.

Из окна свесился Вемуд и, оглядев меня с головы до ног, недовольно скривился:

– На тебе зачарованная одежда?

– Ах вот почему ты остался! – возмутилась я. – Надеялся на стриптиз посмотреть?

– Ага, – с удовольствием подтвердил этот нахал. Выскочил на улицу и подмигнул: – Надеялся, что лицезрение прекрасного девичьего тела будет мне наградой… – Увернулся от подзатыльника и быстро добавил: – Наградой за услуги моего гиперчувствительного носа! Или тебе приятнее до утра шарить по кустам в поисках полудохлой волчьей тушки?

– След! – прерывая поток слов, приказала я и ткнула пальцем в направлении пресловутых кустов.

Вемуд изумлённо приподнял свои рыжие брови, хмыкнув, преобразился в юркого лиса и бросился вперёд по тёмной лужайке. Я за оборотнем не поспевала, поэтому вновь позвала Дэпа. Вот он смог не только догнать, но и обогнать верфокса… потом, правда, увлёкся, пришлось возвращаться и искать, где мы разминулись.

Ночь выдалась безлунная, темнота над головой, казалось, наполнена звенящим холодом. Лето уходило, курточка весьма тонковата, изо рта Дэпа вырывалось белесое облачко пара. Благо моя вторая ипостась почти никогда не мёрзнет, даже зимой на снегу, и в этом я Дэпу раньше очень завидовала. А сейчас радовалась, что это он несётся по лесу, ломая острые ветки кустов, не беспокоясь о возможных царапинах: поранить Дэпа может лишь острое лезвие! Впервые в жизни я подумала, как мне повезло со второй ипостасью: сильный, выносливый, почти неуязвимый! Дэп, ощущая моё состояние, широко улыбался и шептал:

– Дэп хороший!

Я умилилась: конечно, хороший! Самый замечательный! Да мы вдвоём… мир перевернуть можем! Если надо. Вемуд заметался под ногами быстрой белкой, привлекая внимание, и Дэп уступил мне время. Верфокс тоже преобразился и, тяжело дыша, стёр с лица капли пота. Я же горделиво выпрямилась: даже не запыхалась!

Оглядевшись, узнала место и вздрогнула:

– Разве не здесь живёт тича Маар? – Непонимающе нахмурилась: – Но почему Койел добирался сюда таким длинным путём? Ведь есть же намного короче…

– Может, короткий был занят, – предположил Вемуд.

Я лишь покрутила пальцем у виска. Как это занят? Впрочем, спросить о причинах настолько странного поведения волка было не у кого. В конце концов, у Койела тоже травма головы. При мысли, что из-за меня вервульф может тронуться умом, стало совсем паршиво. Вемуд нетерпеливо потянул меня за руку:

– Долго ещё будешь топтаться? Холодно ведь!

Я вздрогнула – действительно холодно! – и, ёжась, потопала за верфоксом. Мы подобрались к приземистой деревянной избушке и осторожно заглянули в светлое окно. Первое, что заметила – был ботинок. Дорогой коричневый ботинок скрытого из виду человека, который сидел справа и, положив ногу на ногу, что-то доказывал. Порой была видна его рука, которой он размахивал.

– Душан! Отец?! – одновременно удивились мы с Вемудом.

Переглянулись и изумлённо уставились на Маар, с которой и общался декан фоксфака. Ведьма была привязана к большому шкафу так крепко, что не могла пошевелить даже пальцами. Во рту её красовался кляп, глаза расширены, кожа лица отливала синевой. Я почувствовала, как рука Вемуда задрожала в моих пальцах. Догадавшись, о чём подумал верфокс, повернула его лицом к себе:

– Нет! Я знаю, что Душан не причинил вреда Росае. Не спрашивай как! Знаю, и всё, понял?

Он кивнул: дрожащие губы верфокса скривились в подобии улыбки, глаза влажно заблестели. Мы снова прилипли к окну. Душан рывком поднялся и, приблизившись к ведьме, вытянул руку: перед лицом Маар, сверкая, запрыгал тот самый кулон, который тич забрал у меня. В животе похолодело, во рту пересохло: так значит, моя догадка верна?! Маар, притворяясь добренькой, поработила редкого оборотня! Конечно, такая умная ведьма сумела замести все следы так тщательно, что даже самые высокооплачиваемые ищейки не обнаружили девушку.

На Вемуда было жалко смотреть. Его подвижная физиономия не могла скрыть бушующих внутри верфокса эмоций: он счастлив, что Росая жива, но сжимался от боли за порабощённую любимую. Сколько же единорожке пришлось испытать в плену у ведьмы за этот год?! Я на миг обняла его и потянула к входу в домик: может, оттуда удастся что-либо расслышать. Дверь оказалась слегка приоткрыта, и мы уловили звенящий железом голос Душана:

– Нет, я не уберу кляп, Маар. Думаешь, подарю шанс произнести заклинание? Тебе не удастся обмануть меня. Просто кивай: ты похитила Росаю? Можешь мотать головой хоть до рассвета, но знай, что утром я вызову ректора, а Одан, безусловно, уведомит Образовательный комитет. Сознайся сейчас! Ты продала девочку? Не отпирайся! Кулон Росаи в твоих вещах, да магия, обрушившаяся на головы студентов, – улики твёрдые. Признавайся, продала? Я проверю всех, кто посмел бы купить единорога…

Вемуд, пригнувшись, проскользнул в домик, я следом, но, заметив чёткий волчий след, потянула верфокса за рубашку и провела пальцами по своему носу, как бы удлиняя его. Вемуд раздражённо дёрнулся, но, поняв безмолвный намёк, преобразился и двинулся по следу. Яркий лисий хвост мелькал впереди, я едва успевала ползти за ним, но преображаться в Дэпа не спешила: моя вторая ипостась незамеченной не останется!

След вывел нас в захламлённый старой мебелью и многочисленными сундуками подвал. Вемуд снова стал человеком и, склонившись, пощекотал ухо губами:

– След обрывается за тем комодом, но я ещё ни разу не видел, чтобы вервульфы проходили сквозь стены…

– Значит, здесь есть потайной ход! – пробормотала я и, решительно приблизившись, провела кончиками пальцев по шершавому дереву. – Но как же его найти?

– Ведьмы, – пожал плечами. – Нужно искать схему заклинания. Или некий амулет… что нежелательно, потому что он, скорее всего, у самой Маар.

– Нет, – покачала я головой и, вспоминая слова тичи, пробормотала: – Она не любит амулеты за большую погрешность. Это точно схема! Нужно её проявить.

– Огонь? – предложил Вемуд самую распространённую проявляющую стихию.

– В деревянном доме? – с сомнением хмыкнула я и покачала головой: – Не огонь и не вода. С воздухом в подвале тоже проблема, а вот земли тут хоть отбавляй… в смысле, подвал же под землёй!

– Вот почему лапы Койела были в земле! – понимающе протянул Вемуд и шепнул: – Я быстро!

Проследила за рыжим хвостом лиса и вновь повернулась к стене: что же за ней? Почему Койел полез туда? По спине пробежались мурашки при мысли, что тича Маар могла поработить и его. Нет! Он же пришёл сюда добровольно, да ещё и крюк огромный вокруг академии сделал, чтобы не столкнуться с Душаном. Сжала кулаки: так вот где волк порылся! Вервульф слышал наш разговор!

И тут же щёк коснулся жар: там такая хорошая слышимость?! Это что же получается… Всё, что говорила Дэпу, Койел тоже прекрасно расслышал? Кажется, сейчас провалюсь от стыда под землю безо всяких ведьминских ловушек! Помотала головой: не время сейчас вспоминать свои признания второй ипостаси. Надо вытащить волка!

Покосилась на стену: а что, если я ошибаюсь? Вдруг вервульфу там просто что-то надо? Допустим, Койел хранит в подвале ведьмы заначку спиртного и испугался, что Душан найдёт. Или Маар наложила заклинание, чтобы он сам к ней пришёл, когда очнётся? Не узнаю, пока не проникну внутрь. Но вдруг у меня не получится?

Вернулся Вемуд, протянул комок земли, который я взяла очень неохотно.

– Что? – спросил верфокс и, понимающе улыбнувшись, похлопал меня по плечу: – Ты сможешь! Маар на каждом занятии расхваливала твои способности и угрожала, что ты всех за пояс заткнёшь… если выйдешь из изолятора. – Нервно улыбнулся и поправился: – В смысле, когда выйдешь!

Покосилась на верфокса, который изо всех сил старался не выказывать нетерпения, но я не могла не понять, насколько он сейчас напряжён. Возможно, там за стеной не только вервульф, но и ответы на вопросы, которые Душан с бесполезно-маниакальным упорством задаёт связанной ведьме с кляпом во рту.

Вспоминая всё, что слышала от Маар про активацию заклинания стихией, я раскрыла ладонь, ровненько утрамбовала ком земли и, стараясь, чтобы поверхность была параллельной полу, поднесла к стене, на которой тут же проявился рисунок схемы. Прикоснувшись к нему, невольно отступила перед открывшимся ходом. Вемуд положил мне руку на плечо и шепнул:

– Уже видишь вход? Иди, а я за тобой… Держи землю ровнее.

А то я не знала! Вытянув руку, медленно двинулась в тёмный проём, сглотнув ком, подкатившийся к горлу, когда на меня наползла могильная темнота. Умом понимала, что это всего лишь завеса, непроглядная магия земли, но сердце билось, как сумасшедшее, паника хватала за сердце. Погружаться в непроглядную тьму было безумно страшно: кажется, что больше никогда не увидишь света, но он показался, и, вздохнув с облегчением, я огляделась.

Небольшая комнатка выглядела так, словно некто увеличил домик для куколки: розовые обои, розовые шторы, большая кровать для принцессы – просто кошмар наяву! И посреди всего этого сверкающего великолепия стояла невысокая изящная кобылка. Посматривая на меня чёрными блестящими глазами, зло била копытом и даже не обращала внимания, что разрывает дорогой пушистый ковёр на куски.

Заметив под копытами безвольную серую тушку, я воскликнула:

– Там же Койел!

Бросилась на помощь вервульфу, но, едва не получив копытом по лбу, отшатнулась.

– Да ты что творишь, курица парнокопытная?! У тебя грива на хвост наехала или рог бантиком закрутился? Мы пришли тебя спасти, принцесса подземная! Немедленно отпусти волка!

Но единорожка не сдвинулась с места, глядя на меня так воинственно, словно во лбу кобылки действительно торчал рог, и Росая намеревалась меня им пронзить. Впрочем, возможно, рог действительно имелся, всех секретов про окутанных тайной единорогов в книгах не пишут. Выбора не было: чтобы спасти Койела… вернее то, что осталось от его высокомерной тушки, придётся звать Дэпа. Пусть наглядно объяснит этой хвостатой строптивице, что лягать своих спасителей как минимум невежливо!

Дэп проявился мгновенно, схватил единорожку за круп да с богатырским «Ух!» закинул в угол. Послышалось изумлённое ржание и стук копыт о стену. Росая рухнула на пол и затихла, я вернулась вместо Дэпа и бросилась к волку.

– О боги! Койел… – Потрогала неподвижную морду: – Ты жив? Ну рыкни хоть что-нибудь!

– Я рыкну за него! – закричал появившийся в комнате Вемуд. – Ты что натворила? А если Росая ушиблась?

– Не всё же ей ушибать других, – огрызнулась я и снова потрепала волка по холке: – Койел! Очнись! Из-за этой единорожки брыкастой придётся нести его… Но вызывать Дэпа опасно, а я не утащу. Поможешь?

– Я сейчас несколько занят, – пропыхтел Вемуд, разворачивая отключившуюся после удара Дэпа кобылку. – Кстати! Ты его поцелуй, вот он и очнётся.

– Издеваешься?! – негодующе вскрикнула я. – Нашёл время!

– А я что? Вот такая у единорогов магия дурацкая, – ухмыльнулся Вемуд и, откинув с лица мокрую от пота чёлку, кивнул: – Посмотри на него. Крови нет, переломанных костей не видно… Она его не била. Отключила единорожной магией, а пробудить может лишь поцелуй.

– Ну и гады эти единороги, – пробурчала я. – Да простит меня многоуважаемый Ровьюр за гадов! Змеи гораздо приятнее, чем эти поцелуйчатые на все тараканы кони!

Зажмурившись, наклонилась к вервульфу и быстро чмокнула его в мокрый нос. Волк тут же встрепенулся, а я сделала вид, что просто так тут сижу, морду его поддерживаю и только что вовсе не лобызала вервульфа.

– Жив? – оскалилась я. – Перевернуться силы есть?

Койел с трудом поднялся, отряхнулся, словно только что из воды вышел, щёлкнул зубами и превратился в человека. Я внимательно всмотрелась в бледное лицо, царапнула обеспокоенным взглядом шов на виске и спросила:

– Ты зачем сюда полез, зверище непоседливый? Только не говори, что норку перепутал! Здесь не волки, а единорожки живут…

Койел болезненно скривился:

– Знаю. Услышал ваш разговор с Душаном и всё понял.

Я ткнула пальцем в потолок:

– Он тоже всё понял! И если бы ты спокойно полежал в лазарете, как и положено в твоём состоянии, то Росаю бы всё равно нашли! Душан грозился вызвать мощную волчью кавалерию и звёздное подкрепление из Образовательного комитета… И вообще, тебе-то Росая за каким рогом понадобилась? Это Земко с Вемудом носом рыли, чтобы её найти! Или ты ещё одна влюблённая сторона в этом загадочном деле?

Вервульф набычился:

– Ты сама знаешь, кто мне нравится…

Я раздражённо повела плечами:

– Да кто вас знает?! Тут любовное зелье, там первый поцелуй… Ни одного нормального оборотня на всю академию!

– Найка, ты ещё поскандалишь, или пойдём уже? – ехидно уточнил Вемуд.

Я удивлённо посмотрела на хрупкое девичье тело в его руках:

– А когда она успела преобразиться?

Вемуд возвёл глаза к потолку:

– Примерно… между волчьей кавалерией и извазюканным в земле носом Земко.

Он двинулся к выходу, исчез в темноте, а я смотрела на стену. Что-то в этом было неправильно. Койел накрыл мою ладонь своей и, посмотрев исподлобья, глухо проговорил:

– Я сделал это для тебя.

Мне не удалось сдержать нервного смешка.

– Думаешь, Дэпу не хватит твоей сестры? Он как-то не планировал гарем заводить…

Койел порывисто приблизился, намереваясь поцеловать, но я поспешно отвернулась.

– Почему отталкиваешь? – хрипло спросил он. – Ты же призналась Земко, что беспокоилась обо мне.

Я постаралась придавить мерзкую гусеницу, которая внутри меня орала, призывая немедленно скрыться бегством, и решительно посмотрела в оранжевые глаза вервульфа.

– Я беспокоилась о тебе, Койел, потому что считаю другом. Не жду того же в ответ. Знаю, как ты действительно относишься ко мне… если исключить влияние любовного зелья. Очень жаль, что не удалось остановить отравляющее действие в кабинете Душана. Искренне верила, что зелье Фуллы помогло. А ещё мне жаль, что тебе пришлось испытать всё это… Жаль, что ты пострадал из-за меня. Но больше всего сожалею, что не могу ответить тебе взаимностью, потому что ты мне действительно нравишься. – Не выдержав пронзительного взгляда Койела, отвернулась и добавила тише: – Сердце своё я уже отдала другому.

Молчание звенело громче самого дикого крика. Я не выдержала и попыталась подняться, но Койел дёрнул меня за руку, обняв, крепко прижал к себе.

– Это тоже лишь действие зелья, Найка. И помни, что ты всё ещё моя! Ты проиграла мне себя. А что до чувств… Я подожду, когда выздоровеешь от навязанной любви. А это моя клятва!

Он положил ладонь мне на затылок и, не давая вырваться, снова попытался поцеловать. Дэп проявился мгновенно, подминая растерянного парня, навис над ним и ухмыльнулся:

– Дэп бить!

Койел поднял обе руки и быстро ответил:

– Понял! Больше не буду.

Дэп ещё раз оскалился и уступил мне время.

– То-то же, – удовлетворённо проговорила я и отошла от бледного вервульфа.

– Научил на свою голову, – обиженно пробурчал тот.

Я пожала плечами, собрала с пола землю, вытянула ладонь и шагнула в темноту.

* * *

В комнате Маар нас поджидала волшебная картина под названием «Ведьма превращается в сову» – при виде меня и Койела глаза старушки расширились настолько, что я всерьёз испугалась, что они выскочат из глазниц и весёлыми мячиками поскачут по полу. Душан нахмурился, и я выставила перед собой ладони:

– Да-да! Помню, что нам положено по два штрафных! – Покосилась на Койела и виновато скривилась. – Ах да, ты же староста, на тебя четыре. Давай, чтоб по справедливости, каждому по три…

– Студентка Найка! – перебил меня декан фоксфака. – Вам и студенту Койелу положено поправлять здоровье в медпункте, а не вырывать единорогов из цепких лап ведьм! И вообще… как вы умудрились найти Росаю?!

Я посмотрела на Вемуда, который осторожно размещал бесчувственную девушку на кресле. Верфокс, поймав мой недоуменный взгляд, пожал плечами:

– А что, это была тайна? Я рассказал, что её вервульф нашёл. Но отец всё равно не верит…

– Разумеется, не верю! – рявкнул Душан. – Койел ещё вчера был без сознания, Одан спать не мог от беспокойства. И вы говорите мне, что, едва очухавшись, вервульф бросился спасать девицу, о которой не имел ни малейшего представления? Бред!

Я взволнованно посмотрела на Койела:

– Так ты всё это время не приходил в себя?! – Потянулась пальцами и почти прикоснулась к его щеке, но, поймав довольный взгляд потянувшегося навстречу ласке вервульфа, отдёрнула руку и рявкнула: – Идиот! Зачем полез меня спасать? Только сам пострадал.

– Так в том и дело! – кивнул Вемуд. – Он бросился спасать Найку, да так разогнался, что заодно и единорожку вызволил! Я не понимаю, отец, чем ты недоволен. Росая нашлась!

Душан сверлил ведьму тяжёлым взглядом.

– Маар, – с болью в голосе проговорил он, – как ты могла? Я до последнего не верил, что это сделала ты. Мы все считали, что ты не будешь прибегать к настолько грязным методам!

Я посмотрела на ведьму и невольно поёжилась:

– Скажите, а обязательно её так держать? Может, раз уж всё прояснилось, развяжете тичу?

– Маар больше не тича, – сурово отрезал Душан. – И для вашей безопасности ведьма останется связанной до того момента, как за ней приедут.

Я прошлась по комнате, посмотрела в выразительные глаза Маар и, вздрогнув, перевела взгляд на миловидное лицо единорожки:

– Красивая… Выглядит так же, как в моём сне.

– В каком сне? – поинтересовался Душан.

Выслушав мой рассказ, Койел проговорил:

– Я тоже видел это… всё, кроме Дэпа. Это не сон, а магия. Поэтому когда я… – Он покосился на декана фоксфака и неуютно поёжился. Не упоминая про то, как подслушивал, медленно продолжил: – Когда услышал про кулон, решил проверить свою догадку. И нашёл сокрытое помещение: о таких написано в учебнике по защите…

– Учебник второго курса, между прочим, – пробормотал Душан и, покручивая в руке кулон, приподнял брови: – Бежишь впереди единорога, Койел?

Вервульф бросил на меня острый взгляд и пояснил:

– Листал как-то на досуге, когда кое-кого поджидал в библиотеке. Вот и пригодилось.

Я едва сдержала смех: та ночь не прошла для вервульфа впустую. Да и для меня тоже, ведь я взяла как раз тот учебник, который, ожидая меня, читал Койел! Оттуда и узнала про стихии, которые ведьмы используют для активации схем. Вздрогнула и посмотрела на Вемуда.

– Кстати! А как ты вышел из поросячьего домика? Я имею в виду жуткую розовую комнату Росаи. Ты же нёс её на руках и не мог держать землю!

Вемуд растерянно оглянулся на отца, тот, хмурясь, посмотрел на меня, а я зыркнула на Росаю. Девушка уже пришла в себя – похоже, что некоторое время прислушивалась к беседе, – поэтому заметив, что я не отрываю от неё подозрительного взгляда, перестала изображать поседевшего от страха опоссума, выпрямилась в кресле и, аккуратно разложив на коленях складки розового платья, манерно произнесла:

– Да, я могла выйти, когда захочу, но желания такого не возникало. – Искоса посмотрела на спелёнатую ведьму и тоном капризной девочки приказала: – Развяжите же её во имя всех цветов! Тича Маар ни в чём не виновата.

Никто с места не сдвинулся. Душан, казалось, даже дышать перестал, а на Вемуда было жалко смотреть: у парня рыжие волосы как-то потускнели, словно на солнце набежала тучка. Я поднялась, подошла к тиче, осторожно вытащила кляп и принялась развязывать верёвки. Маар прокашлялась и хрипло произнесла:

– Душан, прости. Но я не могла позволить этой девочке совершить глупость.

– Глупость? – надменно приподнял брови декан фоксфака. – Выйти замуж за моего сына – глупость?

– Сбеги она, кто знает, что могло бы случиться, – глухо проговорила Маар. – Всё же остались те, кто не против заиметь в коллекцию настоящего единорога!

Росая поднялась и, приблизившись к декану фоксфака, вырвала кулон из его пальцев.

– Этот амулет я сделала собственными руками, чтобы подкинуть родным. Да, хотела сбежать! Но так, чтобы все подумали, что умерла. А в особенности родители, которые принуждали меня выйти замуж за парня, которого я случайно поцеловала на студенческой вечеринке. Я и представить не могла, что симпатичный верфокс пробрался на праздник тайком, а сам ещё даже не учится в академии. А уж новость, что он никогда не целовался с девушками, просто повергла в шок! – Она нависла над тичем Душаном и, зло потрясая кулоном, крикнула: – Говорила вам, что наврала родным про гипотетическую влюблённость! Я стремилась поступить в академию, хотела учиться здесь вместо того, чтобы впитывать нудные знания предков… Но вы всё равно не отозвали предложение руки. Что ещё оставалось?

Я растерянно хлопала глазами, не в силах поверить в столь странные законы.

– Но как могли твои родители принуждать тебя выйти замуж… из-за одного поцелуя! Это же идиотизм!

– Это не идиотизм, это ответственность. Нужно знать законы своего рода и следовать им.

Услышав холодный голос Земко, я схватилась за грудь, словно пыталась убедить собственное глупое сердце не выскакивать. Так, тише, Найка! Спокойнее. Вдох – выдох! Это всё зелье, проклятое зелье, скоро всё пройдёт. Что там Душан говорил про личную коллекцию антизелий? Кажется, я передумала…

Земко приблизился к сестре, взял её за локоть и заставил отдалиться от декана фоксфака.

– Когда ты покинула зачарованную комнату, мы все ощутили тебя, – строго проговорил он. – Скоро приедут родители, и придётся многое объяснить. Не жди прощения…

– Да на кой мне ваше прощение? – едва не плача, крикнула Росая. Она обвела всех взглядом, задержалась на мне и прошептала: – Я хочу жить нормальной жизнью, понимаете?

Я едва не поперхнулась, прокашлялась и растерянно спросила:

– Жить как домашний питомец в подвале ведьмы для тебя «нормальная жизнь»?!

Росая уныло уронила руки и опустилась в кресло.

– Да уж лучше так, – устало отозвалась она. – Тича Маар забавная, нам весело вместе. Она учит меня, и это чудесно. Магия, колдовство, загадочные знания… А ещё ответственность несу только за себя и свои действия, а не следую ненавистным правилам рода! – Посмотрела так жалобно, что у меня запершило в горле. – Мне всего пятнадцать! Я не хочу замуж…

Я невольно кивнула и, игнорируя недовольные взгляды Вемуда, ответила:

– Понимаю. Действительно понимаю. Я, конечно, выросла среди обычных людей и не знаю, что там за покрытые мраком знания вам вдалбливали в родных пенатах, но, судя по ледяной физиономии твоего брата, чую, что ничего весёлого и интересного в них не было.

Росая посмотрела на меня так, словно я в этот момент стала её самой близкой подругой: быстро-быстро закивала, чёрные глаза наполнились слезами, пухлые губки задрожали. Земко двинулся ко мне:

– Найка, ты не знаешь, о чём говоришь!

– Не знаю, – миролюбиво согласилась я, – но могу предположить. Я всё думала, почему единорогов так называют, искала на картинках этот пресловутый рог, но теперь, кажется, догадалась. Это не рог, а шишак от вдалбливания вашей жуткой поцелуйчатой магии! Свобода воли? Что это? О чём? Ты хоть можешь себе это позволить? Нет, конечно! Твоя ответственность – это кандалы, Земко.

– Я тебя обожаю, – прорыдала Росая и повернулась к брату: – Женись на ней! Жаль, что я девушка…

– А вот это не проблема, – зло хохотнул бледный Вемуд. – У Найки вторая ипостась – парень! У тебя ещё есть шанс…

– Правда?!

Судя по высохшим слезам, Росая предложение восприняла всерьёз, и я огляделась в поисках отступления. Но единственный путь к выходу преградил Земко.

– Ответственность отягощает только тогда, когда от неё бегают, Найка, – лекторским тоном проговорил он. – Но если её принять с честью, то она упорядочивает жизнь. Я мог бы поцеловать тебя и под окнами Душана, и перед зданием академии, и даже готов сделать это сейчас, но, помня об ответственности, должен предоставить тебе выбор. Ибо обратного пути нет.

Душан встрепенулся и напряжённо уточнил:

– Под моими окнами? А вот с этого места попрошу поподробнее… Что вы там делали?

– Подслушивали, – спокойно ответил Земко.

Заметив, как вытянулось лицо декана фоксфака, я не удержалась и мстительно добавила:

– И подглядывали! Так что, если не хотите проблем, не предъявляйте претензий тиче Маар. У каждого из вас рыльце в чужой сметане.

Тич Душан посмотрел на посветлевшее за окном небо, потёр виски и хмуро буркнул:

– Болезные – в медпункт! Рогатые за мной… Скоро приедут ваши родители, нужно успеть поднять Одана и всё объяснить. Надеюсь, с помощью ректора мне удастся уговорить единорогов не подавать жалобу в Образовательный комитет.

– А я? – подала голос старушка.

– Вам, тича Маар, – холодно ответил декан фоксфака, – я рекомендовал бы забраться в зачарованную комнату, где вы держали Росаю, да притворится, что вас нет в этом мире. Надеюсь, клан единорогов поостынет, и через несколько дней сможете возобновить свои занятия.

– Спасибо, – с явным облегчением произнесла Маар.

Я проследила, как она подхватила косу и, покачиваясь, направилась в сторону подвала, а потом перевела взгляд на Росаю:

– Но ведьма не виновата, ты же сама попросилась к ней. Почему Маар должна страдать?

– Ведьма преступила закон, который нельзя нарушать даже по просьбе оборотня, – ответил за сестру Земко и снова важно произнёс: – Ответственность!

– Меня уже потряхивает от этого слова, – пробурчала я.

– Говоришь, твоя вторая ипостась парень? – кокетливо спросила Росая. Перевела пытливый взгляд на брата: – Так она ещё не целовалась ни с кем? Что же, если мне всё равно предстоит выйти замуж, я, пожалуй, рассмотрю все варианты…

Я застонала и, прижав руку к горячему лбу, взглянула на Койела:

– Поможешь доползти до изолятора? А то у меня от этих ответственных на весь рог чудесатиков голова разболелась!

Земко двинулся ко мне:

– Отнесу тебя…

Я выкинула руку:

– Стой! – Он остановился, и я выдохнула с некоторым облегчением. Ещё шаг, и я снова бы смотрела на него осоловелым взглядом и пускала розовые слюни. – Не приближайся! Займись лучше давно разыскиваемой сестрой… Койел прекрасно справится.

Вервульф словно весь распушился – павлин зубастый! – да так посмотрел на соперника, что кадык Земко затанцевал на его шее. Койел ещё попытался заботливо приобнять мои плечи, но, получив чувствительный тычок в рёбра и тихое обещание позвать Дэпа, тут же прекратил попытки.

Мы вынырнули в промозглую прохладу утра. Над деревьями забрезжил рассвет, словно очень медленно раскрывался нежный хрупкий бутон лесного цветка, и я вдохнула влажный, наполненный ароматами прелых листьев и тонким запахом грибов воздух. Обхватила себя руками и потопала по тропинке в сторону академии. Койел нагнал меня и водрузил свою куртку на мои плечи:

– Не заболей.

Скинула тёплую одёжку и вернула хозяину:

– Сам не заболей. Ты из-за меня едва жизни не лишился, ещё не хватало, чтобы простуду подцепил! И не спорь. Если замёрзну, превращусь в Дэпа.

Койел вздрогнул и растерянно посмотрел на свою куртку: сначала он проявил галантность, а теперь, похоже, захотел силой нацепить на меня одежду, лишь бы не замёрзла и не позвала Дэпа. Я хмыкнула:

– Да ладно тебе! Не напрягайся так, я пошутила.

Чем ближе академия, тем легче мне становилось: главное, держаться от Земко подальше, тогда не окажусь в такой жуткой ситуации, как Вемуд. Вздохнула: верфокса было жалко. Парень по глупости поцеловал единорожку, которой и даром не нужен. Может, попробовать организовать ещё одно свидание с Царьей? В первый раз я хотела, чтобы подруга как можно быстрее поняла, кто он такой, но лягушка-царевна, как оказалась, иллюзиями и так не страдала.

Царья была права, а я ошибалась – у них много общего. У подруги сердце разбито прекрасным Шадром, а у верфокса похищено жестокой красавицей. Вот пусть и образуют… клуб разбитых сердец. А я спать! Зевнув, махнула Койелу и, оставив его растерянно топтаться у собственного окна, поплелась к входу в лазарет.