Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Я часто повторял: «Ничто не может одновременно быть и казаться чем-то». Подобное кредо теряет точность, когда речь идет о театре – весьма сомнительном колдовском действе, в котором то, что кажется, царствует подобно иллюзорным объемам итальянских плафонов. Однако никто так не владеет тайнами этого колдовства, как Кристиан Берар, когда он противопоставляет всякому реализму и всякой стилизации чувство самодостаточной правды, той правды, что высокомерно отрицает реальность. Единственная цель такой неподражаемой методы – попадать в десятку при каждом выстреле.
Вначале именно ему я написал благодарственное посвящение, но, в сущности, не стоит ли всем нам объединиться и посвятить совместную работу Мари-Лор и Шарлю де Ноайям, странному семейному союзу, художникам, что обладают редким гениальным даром, как я сказал бы, гением души.
…до такой степени, что я более не мыслю (что же мой мозг, не заколдованное ли он зеркало?) такой красоты, в которой не имелось бы несчастья.
Я, как и все мои друзья, не раз пытался замкнуться в некой системе и проповедовать свободно, не выходя за ее рамки. Но всякая система – род проклятия… И я вернулся, чтоб найти себе прибежище в безупречной наивности. Там обрело покой мое философическое сознание.
Шарль Бодлер
Боги существуют – это дьявол.
Ж. К.
Эдип – Жан-Пьер Омон
Анубис – Робер ле Виган
Тиресий – Пьер Ренуар
Креонт – Андре Моро
Призрак Лайя – Жюльен Барро
Молодой солдат – Ив Форже
Солдат – Робер Моор
Командир – Ромен Буке
Вестник из Коринфа – Марсель Киль
Пастух Лайя – Луи Жуве
Мальчик из народа – Мишель Монда
Голос – Жан Кокто
Иокаста – Марта Ренье
Сфинкс – Люсьена Богерт
Матрона – Жанна Лори
Антигона – Андреа Сервиланж
Девочка из народа – Вера Фар
«Адская машина» была впервые представлена в театре Луи Жуве («Комеди де Шанз Элизе») 10 апреля 1934 года. Декорации и костюмы Кристиана Берара.
Голос. «Он убьет своего отца. Он женится на своей матери».
Чтобы не дать сбыться пророчеству Аполлона, царица Фив Иокаста оставляет своего сына на горе, пронзив ему предварительно ступни и связав их. Пастух из Коринфа находит младенца и относит его Полибу. Полиб и Меропа, царь и царица Коринфа, оплакивали бесплодность своего брачного союза. И вот ребенок, не тронутый медведем и волчицей, Эдип, что значит «пронзенные ноги», падает к ним на руки с небес. Они его усыновляют.
Став юношей, Эдип идет к Дельфийскому Оракулу.
Бог говорит: «Ты убьешь отца и женишься на матери». Итак, необходимо бежать Полиба и Меропы. Боязнь отцеубийства и кровосмесительного брака ведет его навстречу судьбе.
Эдип скитается, и как-то вечером, на перекрестке Дельфийской и Давлийской дорог, он встречает кортеж. Одна из лошадей его сбивает с ног; он вступает в ссору; один из слуг ему угрожает; Эдип в ответ заносит палку. Удар приходится на голову хозяина. Мертвого старца зовут Лай, он царь Фив. Так совершилось отцеубийство.
Боясь попасть в засаду, обезглавленный кортеж пустился в бегство. Эдип же ни о чем не подозревает и идет своей дорогой. Ведь он так молод, полон надежд, и происшествие он вскоре забывает.
Однажды на привале он узнает о страшном бедствии – о Сфинксе. Сфинкс, «Крылатая дева», «Поющая псица», уничтожает цвет фиванской молодежи. Чудовище дает загадку и убивает всякого, кто не найдет разгадки. Царица Фив Иокаста, вдова Лайя, предлагает руку и царский венец победителю Сфинкса.
Как устремится позже юный Зигфрид, Эдип спешит к своей судьбе. Его снедают честолюбие и любопытство. Встреча происходит. Какого свойства эта встреча? Тайна. Как бы то ни было, юноша Эдип вступает в Фивы победителем и женится на царице. Так совершился кровосмесительный брак.
Для пущего веселия богов, необходимо, чтоб их жертва пала с наибольшей высоты. Проходят годы. Город процветает. Чудовищная свадьба осложняется рождением детей. Две дочери и двое сыновей. Народ любит своего царя. Но вспыхивает эпидемия чумы. Боги обвиняют безымянного убийцу в том, что он своим деянием заразил страну, и требуют его изгнать. И, шаг за шагом настигая правду, как будто опьяненный жаждой горя, Эдип доходит до конца пути. Глухой тупик. Капкан замкнулся. Свет проливается. Иокаста вешается на красном шарфе. Булавкой, взятой у повешенной, Эдип выкалывает себе глаза.
Смотри же, зритель, наблюдай, как заведен мгновенно, но распрямится медленно, через всю человеческую жизнь – адский механизм машины, самой совершенной, созданной подземными богами для математически точного уничтожения смертных.
Дозорная площадка на валах Фив. Высокие стены. Грозовая ночь. Молнии. Из бедных кварталов слышны звуки музыки и глухой барабанный бой.
Молодой солдат. Веселятся.
Солдат. Пытаются.
Молодой солдат. Пляшут ведь целую ночь.
Солдат. Заснуть не могут, вот и пляшут.
Молодой солдат. Да какая разница! Они там напиваются, с женщинами развлекаются, шатаются целую ночь по кабакам, а мы тут с тобой ходим взад и вперед. Так вот: мне надоело! Надоело! Надоело мне! Тут просто все и ясно: мне надоело.
Солдат. Беги из армии.
Молодой солдат. Нет, нет. Я решил: пойду добровольцем на Сфинкса.
Солдат. Зачем?
Молодой солдат. Как зачем? Да хоть бы и незачем! Нельзя же все время так беситься от жуткого безделья.
Солдат. Не страшно?
Молодой солдат. Почему страшно?
Солдат. Почему? Да потому. Страшно… Я ребят покрепче тебя да похитрее видал, а даже им страшно было. Но вы, сударь, верно, очень хотите Сфинкса завалить и сорвать куш.
Молодой солдат. А что, почему бы и нет? Да, конечно, один тут сумел убежать от Сфинкса, но стал идиотом и байки травит. А вдруг он правду говорит? А вдруг это на самом деле загадка? И я отвечу правильно? А вдруг?
Солдат. Балда ты! Ты понимаешь, что сотни и сотни ребят, которые и в школу ходили, и на стадион, оставили там свою шкуру, а тут ты, жалкий рядовой второй статьи…
Молодой солдат. А я… пойду! Пойду, потому что я уже все камни в этой стене сосчитал, и музыки этой наслушался, и рожи твоей поганой навидался, и… (Топает ногой.)
Солдат. Ну, герой! Я так и думал, что с тобой тут нервный припадок случится. А мне вообще-то нравится. Ну ладно… Ладно ты… плакать-то не будем? Успокоимся… ну, ну, ну…
Молодой солдат. Ненавижу тебя!
Солдат ударяет копьем о стену позади молодого солдата. Тот застывает.
Солдат. Что с тобой?
Молодой солдат. Ты ничего не слышал?
Солдат. Нет… где, что?
Молодой солдат. А, а то мне показалось… я думал…
Солдат. Ты чего зеленый такой?.. Что с тобой? Тошнит, что ли?
Молодой солдат. Да ну, глупо, конечно… Показалось, что удар какой-то… Я думал, что это он.
Солдат. Кто, Сфинкс?
Молодой солдат. Да нет, Привидение, призрак этот.
Солдат. Призрак? Наш любимый призрак Лайя? Вот оно, и сразу под ложечкой сосет! Ну и ну!
Молодой солдат. Прости, пожалуйста.
Солдат. А чего тебя прощать? С ума сошел? Ну, скажем, вряд ли он сюда заявится, призрак этот, после вчерашнего. Это раз. А потом, за что тебя прощать? Если честно? Мы же его не боимся, призрака-то? Хотя… пожалуй, в первый раз было… Ну, а после того, а?.. Он, вообще-то, славный малый, боевой товарищ, да и развлечение. Так вот, если ты от одной мысли о призраке шарахаешься, значит, ты дошел до ручки, как и я, как и все фиванцы, богатые и бедные – все, кроме пары-другой жирных котов, которые на всем наживаются. Война сама по себе невеселая штука, а тут еще биться приходится неизвестно, с кем – та еще потеха. Все уже сыты по горло оракулами, веселыми жертвами и восторгами перед материнским долгом. Думаешь, стал бы я тебя подначивать, как сейчас, если бы сам до ручки не дошел, а ты бы тут плакал так до припадка, а они бы там напивались и плясали? Да они бы спали без задних ног, а мы бы ждали призрака – друга нашего – и в кости играли.
Молодой солдат. Скажи тогда…
Солдат. Что?
Молодой солдат. Скажи мне, ты думаешь, какой он… Сфинкс?
Солдат. Да брось ты, Сфинкс, Сфинкс. Да если бы я знал, какой он, Сфинкс, стоял бы я тут ночью с тобой в карауле!
Молодой солдат. Вот одни говорят, что он маленький, как заяц, и пугливый, и голова у него женская и тоже маленькая. А я думаю, что у него голова и грудь, как у женщины, и он спит с юношами.
Солдат. Да ладно тебе! Успокойся и забудь об этом.
Молодой солдат. Может, он даже и не требует ничего, никого не трогает даже. Встретишь его, посмотришь и умрешь от любви.
Солдат. Влюбиться еще только не хватало в заразу эту! В народную беду… А знаешь, что я думаю? Это вампир! Просто вампир! Человек скрывается, а полиция его найти не может.
Молодой солдат. Вампир с женской головой?
Солдат. Ну, ты даешь! Нет! Нет! Нет! Старый вампир, настоящий! У него усы, борода и толстое брюхо. Он кровь высасывает, поэтому, когда мертвяков семье возвращают, у всех одна и та же рана, в одном и том же месте – на шее! Ну, иди теперь добровольцем, если собрался.
Молодой солдат. Значит, говоришь…
Солдат. Да, говорю… Говорю, что… Опа! Командир.
Становятся по стойке «смирно». Командир входит и останавливается, скрестив руки на груди.
Командир. Вольно!.. Ну что, герои… Это тут у нас привидения завелись?
Солдат. Командир…
Командир. Разговорчики! Ответишь, когда спрошу. Ну, кто из вас смелый такой, что…
Молодой солдат. Я, командир.
Командир. Да что за… Разговоры, я сказал! Молчать. Я спрашиваю, кто из вас такой смелый, что прямо наверх служебный рапорт подал, а не пошел по инстанции? Через голову мою перескочил? Отвечать!
Солдат. Командир, он не виноват, он узнал…
Командир. Так ты или он?
Молодой солдат. Оба, но это я…
Командир. Тихо! Я спрашиваю, откуда Верховный жрец узнал, что происходит по ночам на этом посту, а мне об этом не доложено?
Молодой солдат. Виноват, командир. Я виноват. Мой товарищ не хотел ничего говорить. А я подумал, что надо сказать. Ну, так как эта вся история не по службе, я… ну… дяде его рассказал, потому что у дядиной жены сестра есть – она прачка у царицы, а есть еще деверь у нее, он в храме служит у Тиресия…
Солдат. Вот потому, командир, я и сказал, что это я виноват.
Командир. Отставить! Вы мне уши прожужжали. Значит, говорите, не по службе история. Оч-чень хорошо. И… эта вот история не по службе – про привидения, кажется, а?
Солдат. Так точно, командир!
Командир. Привидение к вам подошло, когда вы были в карауле, и привидение вам сказало… Что сказало-то привидение?
Молодой солдат. Оно нам сказало, командир, что оно призрак Лайя, что оно пыталось много раз явиться после своего убийства и что оно нас умоляет как можно скорее предупредить любым способом царицу Иокасту и Тиресия.
Командир. Как можно быстрее! Надо же! Любезное такое привидение! А… вы случайно не спросили у него, чему это вы обязаны его визитом и почему это оно не явится прямо царице или Тиресию?
Солдат. Так точно, командир, спросили. Я спросил. Оно ответило, что не свободно появляться где угодно и что городские стены – лучшее место для появления лиц, умерших насильственной смертью. Из-за сточных канав.
Командир. Сточных канав?
Солдат. Так точно, командир. Оно сказало, что только там образуются какие-то пары.
Командир. Во, чума! Ученый призрак, да еще и знаний своих не скрывает. Вас-то он сильно напугал, хотя бы? Как он выглядел? Во что одет? Где он стоял, а? А на каком языке говорил? Подолгу оставался? Много раз его видели? Не по службе история, но, признаться, я бы хотел от вас самих услышать кое-что о нравах привидений.
Молодой солдат. В первую ночь нам было страшно, командир, надо признаться. Должен вам сказать, что он появился очень быстро, будто светильник зажегся – там, в толще стены.
Солдат. Мы его оба видели.
Молодой солдат. Лицо и тело трудно было различить. Губы можно было увидеть, когда он открывал рот, и клочок седой бороды, и еще большое красное пятно – ярко-красное, у правого уха. Он с большим трудом изъяснялся, тяжело фразы друг с другом связывал. Но тут, командир, лучше вы уж моего товарища допросите. Это он мне объяснил, почему бедняга так мучился и не получалось у него.
Солдат. Командир, тут и колдовства-то никакого! Он просто все свои силы тратил, чтобы появиться, то есть чтобы из новой своей оболочки переселиться в старую и мы бы его увидеть смогли. А как же еще? Только он начнет говорить чуть попонятнее, сразу исчезает, становится прозрачным, так что сквозь него стену видно.
Молодой солдат. А если непонятно говорил, сразу сам виднее становился. И плохо видно его было, как только он понятно начинал говорить и всегда вот так начинал: «Царица Иокаста… Нужно… нужно… царица… царица… царицу Иокасту… Нужно предупредить царицу… нужно предупредить царицу Иокасту… Прошу вас, господа, прошу… господа, прошу… нужно… нужно… прошу вас. Господа… предупредить… прошу вас… царицу… царицу Иокасту… предупредить царицу Иокасту… предупредить, господа, предупредить… Господа, господа, господа…» Вот так он и говорил.
Солдат. И видно было, как он боится исчезнуть, не договорив все до конца.
Молодой солдат. Погоди, ты помнишь, каждый раз одна и та же штука: красное пятно исчезает последним. Как факел на стене, командир.
Солдат. И все, что мы тут рассказали, – в одну минуту проходило!
Молодой солдат. Пять раз он появлялся на одном и том же месте, сразу перед рассветом.
Солдат. И только прошлой ночью, после такой же сценки, но не совсем обычной… мы ну… короче, подрались немного, и мой товарищ решил все дома рассказать.
Командир. Ну-ка, ну-ка! Почему это сценка была «не совсем обычная», так что вы тут, если правильно понял, поссорились?
Солдат. Ну, в общем, командир, вы знаете, ведь караул – это не сильно весело.
Молодой солдат. Так что мы этого призрака вроде как ждали.
Солдат. Даже спорили на это дело.
Молодой солдат. Придет, мол…
Солдат. Или не придет…
Молодой солдат. Придет…
Солдат. Не придет… И странно, может, но, как он приходил, сразу легче становилось.
Молодой солдат. Это вроде как привычкой сделалось.
Солдат. Нам даже под конец стало казаться, что мы его видим, когда его не видно было. «Шевелится! – говорили. – Свет в стене! Ничего не видишь? Нет. Да вон! Там, там, говорю тебе… Там стена не такая, да посмотри ты!»
Молодой солдат. И смотрели, глаза таращили, пошевелиться не решались.
Солдат. Выискивали любой камешек в стене, не похожий на другие.
Молодой солдат. А когда наконец все начиналось, прямо облегчение наступало и совсем не было страшно.
Солдат. И вот, той ночью ждали мы, ждали, глаза таращили, думали, что он уже не придет, и тут является, тихонько так… – в первые-то ночи он шустро появлялся, – и только стало его видно, как он начинает говорить совсем по-другому и с грехом пополам нам рассказывает, что произошло что-то ужасное, смертельное, что-то такое, что он не может объяснить живым. Он говорил, что есть места, где он может появиться, и есть такие, в которых он появиться не может, что он пошел туда, куда идти ему запрещено, что знает он такую тайну, которую и он знать не должен, и что теперь его раскроют и накажут, и запретят являться. Так что он совсем являться перестанет. (Торжественным голосом.)«И я умру последней своей смертью, – сказал он, – все будет кончено. Вы понимаете, господа, нельзя терять ни минуты. Бегите! Предупредите царицу! Найдите Тиресия! Господа! Господа, сжальтесь!..» Он умолял, а солнце уже всходило. Но он не думал уходить.
Молодой солдат. Вдруг нам показалось, что сейчас он сойдет с ума.
Солдат. Изо всех его бессвязных фраз мы поняли, что он покинул свой пост, в общем… что он разучился исчезать и теперь пропал. Мы видели, что он ту же самую церемонию совершает, как при появлении – хочет стать невидимым, а ничего не получается. Тогда он стал нас просить, чтобы мы его оскорбили, потому что говорят, будто если ты оскорбишь привидение, оно сможет уйти. Самое глупое – то, что мы не решались. Он все повторял: «Давайте, молодые люди, оскорбите меня! Кричите, не стесняйтесь!.. Давайте!» А мы только все цепенели.
Молодой солдат. Слова все растеряли!
Солдат. Вон оно как! А ведь мило дело – орать на начальство!
Командир. Очень любезно, господа! Очень любезно. Большое вам спасибо от имени начальства.
Солдат. Да нет, командир, я не то хотел сказать… Я хотел… Я же о царях говорил, о коронованных, о министрах, о правительстве… ну, значит, о властях! Мы же частенько даже говорили о всяких там несправедливостях… Но царь – это славный такой призрак, бедняга Лай, и ругань застревала у нас в горле. Он все нас подначивал, а мы бормотали: «Давай, эй ты! Давай, старый пень!» В общем, не ругань никакая, даже вроде комплимент.
Молодой солдат. Надо вам объяснить, командир: «старый пень» – это так по-дружески солдаты друг друга зовут.
Командир. Спасибо, что предупредили.
Солдат. Давай, иди, эй! Ты, этот… ну… короче… Бедный призрак! Он так и завис между жизнью и смертью, от страха помирал, потому что петухи пели, и солнце подымалось. И вдруг стена снова стала стеной, а красное пятно погасло. Мы подыхали от усталости.
Молодой солдат. Вот после этой ночи я и решил все рассказать его дяде, потому что он сам не хотел рассказывать.
Командир. Не очень-то он точен, ваш призрак.
Солдат. Знаете, командир, он ведь, может, вообще больше не появится.
Командир. Я мешаю.
Солдат. Да нет, командир. Но после вчерашней истории…
Командир. Судя по всем вашим рассказам, это очень вежливый призрак. Так что я спокоен, он появится. Прежде всего, вежливость царей – это точность – как говорится, а вежливость призраков – согласно вашей остроумной теории – принимать человеческий облик.
Солдат. Возможно, командир, но может быть, у призраков вообще не бывает царей, а минута у них и целый век – одно и то же. Так почему бы призраку явиться не сегодня, а через тысячу лет?
Командир. Вы, я вижу, юноша, горазды поспорить, но у терпения есть свой предел. Так вот: я сказал, что он сегодня явится. Сказал, что я его смущаю, и я сказал, что ни один штатский не должен близко подходить к патрулю.
Солдат. Так точно, командир.
Командир (взрывается). Так вот, призрак, не призрак, а я вам приказываю задержать первого же встречного, который явится сюда без пароля. Ясно?
Солдат. Так точно, командир!
Командир. И про дозор не забывать. Вольно, разойдись!
Солдаты застывают, взяв «на караул».
Командир (уходит, останавливается). Только хитрить не надо! Вы у меня на заметке. (Уходит.)
Долгая пауза.
Солдат. Однако!
Молодой солдат. Он подумал, что мы ему мозги пудрим.
Солдат. Нет, старичок, он подумал, что это нам их запудрили.
Молодой солдат. Нам?
Солдат. Да, старичок. Я много чего наслышался от дяди. Царица – женщина хорошая, но вообще-то ее не любят. Она, – говорят, – немного того… (Стучит себя по голове.) Взбалмошная и говорит с иностранным акцентом, и Тиресий на нее влияет. И Тиресий этот ей советует все такое, что только во вред ей идет. Делайте то, делайте се… Она ему сны свои рассказывает, спрашивает, с правой ноги ходить или с левой; а он ее за нос водит, прогибается перед братом ее, который только и знает, что против сестры заговоры составлять. И Тиресий за него. Все это грязные людишки. Я поспорить могу: командир подумал, что призрак – это из того же теста, что и Сфинкс. Поповские штучки: заманить Иокасту, пусть она думает, как они хотят, чтобы она думала.
Молодой солдат. Да ты что!
Солдат. Не веришь. Точно тебе говорю. (Очень тихо.) А я верю в призрака, я-то… И вот, потому что я в него верю, а они – нет, советую тебе: не дергайся! Ты уже у нас кое-чего добился. Как тебе, рапорт такой: «Проявил умственные способности, достойные гораздо более высокого звания…»?
Молодой солдат. Но ведь если наш царь.
Солдат. Наш царь!.. Наш царь!.. Минуточку!.. Мертвый царь – это не то, что царь живой. И вот почему: если бы царь наш, Лай, был живой, слышишь, между нами только, он бы сам разобрался и тебя бы не посылал в город по своим делам.
Уходят влево, продолжая обход.
Голос Иокасты (от подножия лестницы, ведущей на стену. Говорит с сильным акцентом. Это международный акцент всех королевских семейств). Опять лестница! Ненавижу лестницы! Зачем все эти лестницы? Ничего не видно. Где мы?
Голос Тиресия. Но, сударыня, вы знаете, как я отношусь к этой затее, и вообще, это не я придумал…
Голос Иокасты. Помолчите, Ресси. Как только вы открываете рот, получается глупость. Нашли время, чтобы читать мораль.
Голос Тиресия. Вам нужен другой провожатый. Я почти совсем слепой.
Голос Иокасты. Тоже мне прорицатель! Вы даже не знаете, где какая лестница! Кончится тем, что я сломаю ногу. И вы будете виноваты, Ресси. Вы, как всегда.
Тиресий. Мой телесный взор угас и дал раскрыться внутреннему взору, который служит цели более высокой, чем подсчет ступеней!
Иокаста. Надулся. Глаз его обидели. Ну, ну! Мы так вас любим, Ресси. Просто эти лестницы доводят меня до безумия. Нам нужно было сюда прийти, Ресси, нужно!
Тиресий. Сударыня…
Иокаста. И не упрямьтесь. Я знала, что здесь будут эти проклятые ступеньки. Хорошо, я буду пятиться наверх, а вы меня поддержите. Не бойтесь. Я вас поведу. Но, если я буду смотреть на ступеньки, обязательно упаду. Возьмите меня за руки. И в путь! (Появляются.) Ну… ну… ну… четыре, пять, шесть, семь.
Иокаста выходит на площадку и идет влево. Тиресий наступает на конец ее шарфа. Царица вскрикивает.
Тиресий. Что с вами?
Иокаста. Ногу, Ресси! Вы наступили на мой шарф.
Тиресий. Простите…
Иокаста. Опять обиделся! Но ведь это не ты виноват… Это шарф! Я окружена вещами, которые меня ненавидят! Каждый день этот шарф меня душит. То он цепляется за ветки, то за ось колесницы, а теперь ты на него наступил. И это все нарочно. Я его боюсь, но не могу с ним расстаться. Ужасно! Ужасно! Этот шарф меня убьет.
Тиресий. Видите, в каком состоянии ваши нервы.
Иокаста. Ну вот, кому он нужен, твой третий глаз? Ты нашел Сфинкса? Ты нашел убийц Лайя? Народ успокоил? У моих дверей ставят охрану и оставляют наедине с вещами, которые меня ненавидят и хотят моей смерти!
Тиресий. Россказни, и из-за них…
Иокаста. А я все чувствую. Лучше чувствую, чем все вы вместе взятые! (Показывает на свой живот.) Этим чувствую! Все сделано, чтобы найти убийц Лайя?
Тиресий. Царица знает, что Сфинкс не позволяет вести поиски.
Иокаста. А я, я чихать хотела на все ваши цыплячьи внутренности… Я чувствую, вот этим… что Лай страдает и хочет пожаловаться. Я решила все сама выяснить и даже выслушать этого молодого стража; и я его вы-слу-ша-ю. Не забывайте, Тиресий, я ваша царица.
Тиресий. Ярочка моя, пойми несчастного слепого, который тебя обожает, который о тебе заботится и хочет, чтобы ты спала по ночам в своих покоях, а не бегала за тенью в грозу по городским валам.
Иокаста (загадочно). А я не сплю.
Тиресий. Не спите?
Иокаста. Нет, Ресси, я не сплю. Сфинкс, убийство Лайя измотали мои нервы. Ты правильно сделал, что заговорил об этом. Я больше не сплю, и так даже лучше, потому что стоит мне уснуть, я вижу сон, один и тот же, а потом хожу больная целый день.
Тиресий. Но ведь это мое ремесло – разгадывать сны…
Иокаста. Место, в котором проходит мой сон, похоже на эту площадку; расскажу-ка я его тебе. Ночь, я стою и укачиваю какого-то младенца. И вдруг он превращается в жидкое пузырчатое тесто, которое течет у меня между пальцев. Я начинаю кричать и пытаюсь это тесто выбросить, но ужас, Ресси! Если бы ты знал, как это жутко… Тесто, эта штука… прилипает, и когда я думаю, что освободилась, оно с размаху бьет меня по лицу. И еще, оно живое. У него есть даже рот, оно пытается поцеловать меня в губы. И льнет, пытается проникнуть – по бедрам, к животу. Какой же это ужас!
Тиресий. Успокойтесь.
Иокаста. Я больше не желаю спать, Ресси… Не хочу. Послушай: музыка. Откуда? Они тоже не спят. Но у них хотя бы музыка есть. Им страшно, Ресси… Правильно делают, что не спят. Им снятся ужасные вещи, и они не хотят засыпать. Но все-таки, что это за музыка? Кто разрешил? А у меня-то есть музыка, чтобы не спать? Я и не знала, что кабаки всю ночь открыты. К чему этот скандал, Ресси? Кто разрешил? Пусть Креонт прикажет. Музыку запретить! Прекратить скандал сию же минуту!
Тиресий. Сударыня, прошу вас, успокойтесь и возвращайтесь домой. Вы вне себя, потому что вы не высыпаетесь. Мы разрешили музыку, чтобы поддержать в народе хоть какую-то бодрость, поддержать дух. Пойдут преступления и даже хуже, если в бедных кварталах перестанут танцевать.
Иокаста. Но я же не танцую.
Тиресий. Не нужно сравнивать. Вы носите траур по Лайю.
Иокаста. Траур у всех, Ресси. У всех! Всех! Всех! Они танцуют, а я нет. Это слишком несправедливо… Я хочу…
Тиресий. Сюда идут, царица.
Иокаста. Послушай, Ресси, я дрожу от страха: я ведь надела все свои драгоценности.
Тиресий. Не бойтесь. Грабителей не встретишь на дозорном пути. Это наверняка патруль.
Иокаста. И, может быть, это тот солдат, которого я ищу?
Тиресий. Не двигайтесь. Сейчас узнаем.
Входят солдаты. Замечают Иокасту и Тиресия.
Молодой солдат. Стой. Здесь вроде кто-то есть.
Солдат. Откуда? (Громко.) Кто идет?
Тиресий (царице). Возможны неприятности… (Громко.) Послушайте, братцы…
Молодой солдат. Пароль?
Тиресий. Вы видите, сударыня, нам нужен был пароль. Вы нас втянули в неприятную историю.
Иокаста. Пароль? Зачем? Какой пароль? Вы просто смешны, Ресси. Я сама с ними поговорю.
Тиресий. Сударыня, прошу вас! Есть строгий приказ Стража может вас не знать и может мне не поверить. Это очень опасно.
Иокаста. Какой вы фантазер! Все для вас драма!
Солдат. Сговариваются. Могут и напасть.
Тиресий (солдатам). Вам нечего бояться. Я старый и почти слепой. Позвольте я вам объясню причину моего появления на этих стенах и присутствия здесь сопровождающей меня особы.
Солдат. Разговоров не надо. Нам нужен пароль.
Тиресий. Минуту. Минуту. Послушайте, братцы, вы золотые монеты когда-нибудь видели?
Солдат. Попытка подкупа.
Уходит влево и перекрывает дозорный путь. Молодой солдат остается лицом к лицу с Тиресием.
Тиресий. Вы ошибаетесь. Я хотел сказать: «Вы когда-нибудь видели портрет царицы на золотой монете?»
Молодой солдат. Видели.
Тиресий (отходит, чтобы видна была царица. Она стоит в профиль и считает звезды). Ну что… не узнаете?
Молодой солдат. Я не понимаю, какое, по-вашему, имеет отношение наша царица, молодая совсем женщина, к этой матроне.
Царица. Что он говорит?
Тиресий. Он говорит, что считает вас, сударыня, слишком молодой для того, чтобы быть царицей…
Царица. Довольно мило!
Тиресий (солдату). Вашего командира ко мне!
Солдат. Бесполезно. У меня приказ. Ну-ка, давайте отсюда, и живо!
Тиресий. Вы еще обо мне услышите!
Царица. Что там еще, Ресси? Что он говорит?
Входит командир.
Командир. В чем дело?
Молодой солдат. Командир! Эти двое тут прогуливаются, а пароля не знают.
Командир (подходит к Тиресию). Вы кто? (Внезапно узнает его.) Ваше Преосвященство! (Кланяется.) Примите тысячу извинений.
Тиресий. Ну вот. Спасибо, капитан. Я думал, этот молодой храбрец нас поставит к стенке.
Командир. Ваше Преосвященство! Могу ли я рассчитывать на Ваше прощение? (Молодому солдату.) Болван! Отойди!
Молодой солдат отходит в левый край сцены и становится рядом со своим товарищем.
Солдат (молодому солдату). Прокололись!
Тиресий. Не нужно его ругать. Он выполнял приказ…
Командир. Такие гости… и в таком месте! Что я могу сделать для Вашей Милости?
Тиресий (отходит в сторону, открывая Иокасту). Ее Величество!..
Командир вытягивается по стойке «смирно».
Командир (кланяется, оставаясь на почтительном расстоянии). Сударыня!..
Иокаста. Оставим церемонии! Я хочу знать, который из стражников видел призрака?
Командир. Это как раз тот неуклюжий новобранец, который позволил себе грубо обойтись с господином Тиресием, и если Ваше Величество…
Иокаста. Вот так-то, Ресси. Нам повезло! Я правильно сделала, что пришла… (Командиру.) Прикажите ему приблизиться.
Командир (Тиресию). Ваше Преосвященство, я не знаю, осознает ли царица тот факт, что этот молодой солдат гораздо лучше сможет объясниться через посредство своего командира, а если он станет рассказывать сам, Ее Величество рискует…
Иокаста. Что там такое, Ресси?
Тиресий. Командир пояснил мне, что у него есть определенные навыки общения со своими людьми, и он может в каком-то смысле послужить переводчиком.
Иокаста. Не надо никакого командира! Есть у мальчика язык? Пусть подойдет.
Тиресий (тихо, командиру). Не настаивайте, царица очень взволнована…
Командир. Хорошо… (Идет к солдатам, говорит молодому.) Царица хочет с тобой поговорить. И следи за своим языком. Я тебе это припомню, парень.
Иокаста. Подойдите!
Командир подталкивает молодого солдата.
Командир. Ну, иди! Иди, говорю, дурак, вперед, никто тебя не съест! Простите его, Ваше Величество. Наши бойцы при дворе не бывали.
Иокаста (Тиресию). Велите этому человеку оставить нас наедине с солдатом.
Тиресий. Но, сударыня…
Иокаста. Никаких «но, сударыня»! Если капитан еще на минуту задержится, я дам ему пинка.
Тиресий. Послушайте, командир. (Отводит его в сторону.) Царица хочет остаться наедине со стражем, который все это видел. У нее свои капризы. Захочет, и ваша карьера остановится, а я ничего не смогу сделать.
Командир. Хорошо. Я ухожу… Если бы, конечно, я остался… ну ладно. Не мне вам советовать, Ваше Преосвященство… Но, так, между нами… поосторожнее со всеми этими призраками. (Кланяется.) Ваше Преосвященство. (Глубокий поклон царице. Проходит мимо солдата.) Эй! Царица хочет побыть одна с твоим товарищем.
Иокаста. А тот, другой, он видел призрака?
Молодой солдат. Да, Ваше Величество, мы оба были в карауле.
Иокаста. Так пусть он останется. Пусть там постоит! Я его позову, если понадобится. Всего доброго, капитан, вы свободны.
Командир (солдату). Еще поговорим! (Уходит).
Тиресий (царице). Вы этого капитана смертельно ранили.
Иокаста. Теперь его очередь. Обычно ранят рядовых, и никогда – командиров. (Молодому солдату.) Сколько тебе лет?
Молодой солдат. Девятнадцать.
Иокаста. Как и ему… Ему бы тоже было… Красивый… Ну, подойди. Повернись ко мне. Ресси, смотри, какие мускулы! А колени! По коленям видна порода. Он был бы на него похож… Посмотри, какой красавец, Ресси, пощупай бицепсы, будто из железа…
Тиресий. Увы, сударыня, я в этом ничего не понимаю, вы же знаете, и почти ничего не вижу…
Иокаста. Тогда пощупай… Пощупай! И ляжки, прямо как у лошади! Упирается. Не бойся… папаша у нас слепой. Бог знает, что себе вообразил, бедняга – покраснел, смотри! Очаровательный ребенок! Девятнадцать лет!
Молодой солдат. Так точно, Ваше Величество.
Иокаста. «Так точно, Ваше Величество!» Какой он милый, а? Ах, какая жалость, ведь он даже и не знает, что красив. (Говорит, как с ребенком.) Ну, ты видел призрака?
Молодой солдат. Так точно, Ваше Величество.
Иокаста. Это был призрак царя Лайя?
Молодой солдат. Так точно, Ваше Величество. Царь нам сказал, что он царь.
Иокаста. Вот, Ресси, а вы что узнали со всеми своими курами и звездами? Послушай, малыш… А что вам сказал царь?
Тиресий (пытается отвести царицу в сторону). Сударыня! Будьте осторожны, молодой человек, горячая голова, очень доверчивый… и карьерист… Осторожно. Вы уверены, что мальчишка видел призрака, а даже если и видел, был ли это призрак Вашего супруга?
Иокаста. О Боги! Вы невыносимы. Вы невыносимы и занудливы. Всегда сбиваете на лету и никогда не даете совершиться чуду – во всем сомневаетесь и ничему не верите. Дайте мне самой допросить мальчика, прошу вас. Потом прочтете свою проповедь. (Молодому солдату.) Послушай…
Молодой солдат. Ваше Величество!..
Иокаста (Тиресию). Вот я сейчас и узнаю, видел он Лайя или нет. (Молодому солдату.) Как он говорил?
Молодой солдат. Он говорил быстро и много, Ваше Величество, много говорил и все время путался, не получалось у него сказать то, что он хотел.
Иокаста. Это он! Бедный мой, несчастный! Но почему здесь, на стенах? Ведь здесь такая гниль…
Молодой солдат. Вот именно, Ваше Величество… Призрак говорил, что благодаря болотам и парам он может появляться.
Иокаста. Как это интересно! Тиресий, в вашем курятнике такого не узнаешь. Ну и что он говорил?
Тиресий. Сударыня, сударыня, ведите допрос по порядку хотя бы. Мальчишка потеряет голову.
Иокаста. Правильно, Ресси, правильно. (Молодому солдату.) Как он выглядел? Каким он вам явился?
Молодой солдат. Он появлялся из стены, Ваше Величество. Такая, вроде бы, прозрачная статуя. Только видно было бороду и черную дыру – там, где рот – это когда он говорил. И еще красное пятно на виске – очень яркое.
Иокаста. Это кровь!
Молодой солдат. Надо же! А мы и не подумали!
Иокаста. Это рана! Какой ужас! (Появляется Лай.) А что он говорил? Вы что-нибудь поняли?
Молодой солдат. Это очень трудно, Ваше Величество. Мой товарищ заметил, что он с большим трудом появлялся, а когда пытался говорить ясно, исчезал, потому и не знал, как лучше взяться за дело.
Иокаста. Бедняга!
Призрак. Иокаста! Иокаста! Жена моя Иокаста!
В течение всей сцены его никто не видит и не слышит.
Тиресий (обращается к солдату). А вы тоже ничего не разобрали?
Призрак. Иокаста!
Солдат. Так что, не совсем так, Ваше Преосвященство. Мы поняли, что он хотел вам сообщить о какой-то опасности, предупредить, то есть, вас и царицу, ну и все. Последний раз он объяснил, что узнал какую-то тайну, которую знать ему было нельзя, и если его разоблачат, он не сможет больше появляться.
Призрак. Иокаста! Тиресий! Вы меня не видите? Вы не слышите меня?
Иокаста. И больше ничего? Он ничего не уточнил?
Солдат. Ваше Величество, да он, может быть, нам ничего поточнее не хотел говорить, он все вас требовал, потому мой товарищ и попытался вас предупредить.
Иокаста. Молодцы! И я пришла. Я знала, я чувствовала! А ты, Ресси, еще сомневался! Скажи, солдатик, где появлялся призрак? Я хочу потрогать это место.
Призрак. Посмотри на меня! Послушай меня, Иокаста! Стражи, ведь вы всегда меня видели. Почему же сейчас вам не видно меня? Это пытка. Иокаста! Иокаста!
В течение этих реплик солдат подошел к месту, где появился призрак. Касается его рукой.
Солдат. Вот здесь. (Стучит по стене.) Здесь, в стене.
Молодой солдат. Или перед стеной. Наверняка не скажешь.
Иокаста. Но почему он этой ночью не является? Как вы думаете, может, он еще придет?
Призрак. Иокаста! Иокаста! Иокаста!
Солдат. Увы, сударыня, я не думаю. Боюсь, что после вчерашнего у них там был кавардак и Ваше Величество опоздали.
Иокаста. Какое несчастье! Всегда опаздываю. Ресси, в моем царстве меня всегда оповещают последней. Сколько времени мы потеряли с вашими курами и оракулами! А надо было бегом бежать! Надо было догадаться. И мы ничего никогда не узнаем! Ничего! Ничего! Случатся катаклизмы, ужасающие катаклизмы. И вы в этом будете виновны, вы, Ресси, как всегда.
Тиресий. Сударыня, царица говорит в присутствии этих людей…
Иокаста. Да, я говорю в присутствии этих людей! Я что, должна их постесняться? А царь Лай, мертвый царь Лай, он ведь с ними говорил. Не с вами, Ресси, не с Креонтом. И не во храме он изволил появиться. А здесь, на дозорном пути, перед этими солдатами, перед этим девятнадцатилетним мальчиком, который так красив и так похож…
Тиресий. Я заклинаю вас…
Иокаста. Да, я взволнована, это нужно понять. Опасности, призрак, музыка, этот гнилостный запах… И гроза еще. Плечо болит. Я задыхаюсь, Ресси, задыхаюсь.
Призрак. Иокаста! Иокаста!
Иокаста. Меня, кажется, кто-то зовет по имени. Вы ничего не слышали?
Тиресий. Ярочка моя. Вы так устали. День занимается. Вы грезите наяву. Только подумайте, быть может, вся эта история с призраками – сон этих молодых людей, которые несут свою службу, стараются не спать, живут среди болотных испарений и полного отчаяния.
Призрак. Иокаста! Сжалься и послушай меня! Посмотри на меня! Господа, вы же добрые люди! Задержите царицу. Тиресий! Тиресий!
Тиресий (молодому солдату). Отойдите на секунду: мне нужно поговорить с царицей.
Молодой солдат присоединяется к своему товарищу.
Солдат. Ну что, сынок, пошло-поехало? Клюнула царица? Втрескалась и обхаживает тебя.
Молодой солдат. Ты что!
Солдат. Твои дела в порядке. Только товарищей не забудь.
Тиресий. Послушайте! Петухи! Призрак уже не придет. Можно возвращаться.
Иокаста. Ты видел, как он красив.
Тиресий. Не буди старую грусть, голубка моя. Если бы у тебя был сын…
Иокаста. Если бы у меня был сын, он был бы красивым и смелым, он разгадал бы загадку, убил бы Сфинкса и вернулся с победой.
Тиресий. И у вас бы не было мужа.
Иокаста. Все маленькие мальчики говорят: «Вот вырасту, стану мужчиной и женюсь на маме». Не так уж это глупо, Тиресий. Найдите мне союз нежнее, нежнее и беспощаднее, найдите пару горделивее, чем сын и молодая мать. Послушай, Ресси, когда я только что коснулась тела молодого стража, он, боги знают, что подумал, бедный, а я чуть не лишилась чувств. Ему бы было девятнадцать лет, Тиресий, девятнадцать! Как этому солдату. Откуда мы знаем, может, Лай ему явился потому, что он похож…
Петухи поют.
Призрак. Иокаста! Иокаста! Иокаста! Тиресий! Иокаста!
Тиресий (солдатам). Друзья мои, как вы думаете, разумно было бы еще подождать?
Призрак. Сжальтесь!
Солдат. Откровенно говоря, не стоит, Ваше Преосвященство. Петухи поют. Он уже не придет.
Призрак. Господа, сжальтесь! Неужели я невидим? Вы не слышите меня?
Иокаста. Пойдемте! Надо быть послушной. Но я счастлива, что смогла расспросить этого юношу. Узнай, как его зовут и где он живет. (Направляется к лестнице.) Я совсем забыла, что здесь лестница! Ресси. Меня просто тошнит от этой музыки. Послушай, вернемся через верхний город, пройдем по узким улочкам, зайдем в кабаки.
Тиресий. Сударыня, Вы шутите!
Иокаста. Начинается! С ума меня сведет. Мало того, он меня принимает за дуру! Ресси! Я накину покрывало – кто же меня узнает!
Тиресий. Голубка моя, вы же сами сказали, что, покидая дворец, надели все свои драгоценности. На одной только вашей булавке жемчужины величиной с яйцо.
Иокаста. Я вечная жертва! Другим позволено смеяться, танцевать, веселиться. Как я могла оставить булавку, которая всем так глаза и колет? Позовите стража. Пусть он поможет мне спуститься по ступеням, а вы пойдете за нами.
Тиресий. Но, сударыня, поскольку прикосновения этого юноши так вас смущают…
Иокаста. Он молод и силен. Он мне поможет не сломать себе шею. Хотя бы раз вы можете подчиниться воле царицы?
Тиресий. Эй!.. Нет, другой… Да, ты… Помоги царице спуститься по лестнице…
Солдат. Ну ты даешь, старичок!
Молодой солдат (приближается). Слушаюсь, Ваше Преосвященство.
Призрак. Иокаста! Иокаста! Иокаста!
Иокаста. Как он застенчив! Ступени меня ненавидят. Ступени, булавки, шарфы. Да! Да! Они ненавидят меня! Хотят меня убить. (Вскрикивает.) О!
Молодой солдат. Вы ударились, Ваше Величество?
Тиресий. Да нет же, дурень! Ногу! Ногу!
Молодой солдат. Что «ногу»?
Тиресий. Ногу уберите с конца шарфа! Вы чуть не задушили царицу!
Молодой солдат. О боги!
Иокаста. Ресси, вы смехотворны до предела. Бедный малыш! Ты уже его в убийцы записал, потому что он, как и ты, кстати, наступил на мой шарф. Пусть совесть вас не мучает, сын мой. Его Преосвященство просто несносен, он не пропускает случая, чтобы досадить кому-нибудь.
Тиресий. Но, сударыня…
Иокаста. Это вы у нас самый неуклюжий! Пойдемте. Спасибо, мой мальчик. Вы оставите в храме свое имя и адрес. Раз, два, три, четыре… Изумительно! Ты видишь, Ресси, как я хорошо спускаюсь. Одиннадцать, двенадцать… Ресси, следите за счетом: осталось две ступени. (Солдату.) Спасибо. Вы мне больше не нужны. Помогите дедушке.
Иокаста и Тиресий уходят вправо. Слышно пение петухов.
Голос Иокасты. Из-за вас я так и не узнаю, чего хотел бедняга Лай.
Призрак. Иокаста!
Голос Тиресия. Все это очень туманно.
Иокаста. Что? Туманно? Что означает «туманно»? Это вы все затуманили со своим третьим глазом. Вот мальчик ясно видел все. А видел он царя. А вы царя видели?
Голос Тиресия. Но…
Голос Иокасты. Вы его видели? Нет… ну, тогда… Просто не знаю, что сказать…
Голоса угасают.
Призрак. Иокаста! Тиресий! Сжальтесь!..
Солдаты теперь стоят вместе, и оба замечают призрака.
Солдаты. О! Призрак!
Призрак. Наконец-то, господа! Я спасен! Я звал, я умолял…
Солдат. Вы были здесь?
Призрак. Я был. Пока вы говорили с царицей и Тиресием. Но почему меня никто не видел?
Молодой солдат. Я побегу за ними.
Солдат. Стоять!
Призрак. Что? Вы запрещаете…
Молодой солдат. Дай, я пойду…
Солдат. Когда приходит столяр, стул больше не хромает, когда придешь к сапожнику, сандалии больше не жмут, когда зайдешь к врачу, боль как рукой снимает. Приведи их! Как только они здесь появятся, призрак исчезнет.
Призрак. Увы! Простые люди знают то, что несподобно разгадать жрецам!
Молодой солдат. Я пойду.
Призрак. Поздно… Останьтесь. Слишком поздно. Я раскрыт! Они идут сюда! Они меня схватят. Вот они! А! На помощь! На помощь! Быстро! Скажите царице, что к Фивам приближается юноша, и ни в коем случае нельзя… Нет! Нет! Пощадите! Пощадите! Они меня схватили! На помощь! Все кончено! Я… я… Пощадите! Я… Я… Я…
Долгая пауза. Солдаты стоят спиной к зрителям и, не отрываясь, смотрят на то место в стене, где исчез призрак.
Солдат. Ну, дела!
Молодой солдат. Не говори!
Солдат. Дела невеселые и непонятные, старичок.
Молодой солдат. Одно только ясно: даже после смерти этот парень хотел во что бы то ни стало предупредить свою жену о какой-то опасности. Считаю своим долгом пойти к царице и передать ей все, что мы слышали. Слово в слово.
Солдат. Хочешь себе царицу на шею повесить?
Молодой солдат пожимает плечами.
Да… Ему же ничего не стоило самому им показаться и все им рассказать, пока они тут были. Мы же его видели. А они нет. И нам мешали его увидеть, в довершение всего. Это означает, что умершие цари становятся частными лицами. Бедняга Лай! Теперь он знает, как легко добраться до сильных мира сего.
Молодой солдат. До нас-то он добрался.
Солдат. До нас! С простыми-то солдатами не фокус поговорить, паренек… Ну а вот, видишь ли… с командирами, с царицами, с верховными жрецами… тут так… еще ничего не происходит, а они уже ушли, они приходят, а все уже кончилось.
Молодой солдат. Что «все»?
Солдат. Да откуда я знаю? Я хотя бы понимаю, что сам хочу сказать. Это основное.
Молодой солдат. И ты не станешь предупреждать царицу?
Солдат. Даю совет, пусть цари сами разбираются с царями, призраки – с призраками, а солдаты – с солдатами.
Звуки труб. Занавес
Войти с помощью соц. сетей: