Глава 18
Не останавливаться на достигнутом
Коленопреклонённый кентавр – это что-то. Передние ноги подогнуты, задние стоят, вздыбив круп, склонённая голова и руки упираются в землю. Ветер колышет густую чёрную гриву вдоль хребта.
– Прости, Великий, не признал тебя. За киборга обычного принял. Каюсь и прошу назначить мне самое страшное искупление.
И этот об искуплении. У них тут что, мода такая, перед каждым встречным поперечным голову пеплом посыпать?
А всего делов-то – местного хищника вовремя узреть, не дав ему цапнуть Василия, чрезмерно увлёкшегося бегом наперегонки.
За живое задело бедолагу, что не смог человека догнать, вот и не смотрел по сторонам, совсем потеряв бдительность. Но парень упрямый, что ни говори. Пена клочьями, вздутые жилы, лицо и грудь в багровых кровоподтёках от хлещущих ветвей, а не отставал. Землянин же, на ходу, как могло показаться со стороны, сорвав одежду и выпрыгнув из ботинок, однако благоразумно оставшись в трусах, словно вихрь нёсся сквозь чащу, ловко лавируя между деревьями, сливающимися в неразличимые размытые полосы, и наслаждаясь пьянящим чувством свободы. Все заботы, все дурные мысли и неразрешимые проблемы остались там, у входа в комплекс. А здесь не было ничего, кроме бьющего в грудь воздуха, запаха свежести, шелеста крон, шороха травы и треска сухих веток, а ещё дикого, счастливого ликования необузданного зверя, каким ощущал себя Лис. Это ликование готово было вырваться из груди, нарастая и уже клокоча в горле, когда что-то похожее на оранжевый огонь метнулось к бегунам из чащи леса.
Гнотт. Опасный зверь, сродни земному тигру, только раза в два больше и раза в три быстрее. Огненно-рыжая шерсть, конечно, делает его чересчур заметным, но скорость компенсирует это с лихвой. Мощные челюсти с острыми акульими зубами могут запросто перекусить любое существо поперёк туловища, а потом неспешно, с чувством, толком, расстановкой пожрать обе половины.
Прыжок хищника был точно выверен. Ещё мгновение, и он сомкнул бы челюсти на мускулистом торсе Василия. Тот заметил опасность слишком поздно. Инерция стремительно бегущего конского тела не позволяла уклониться. Но и скорость Семёна ничуть не уступала кентарской. Зато он был человеком, и ему, хоть и с трудом, но удалось перебороть инерцию и броситься в другую сторону. Не от гнотта, а наоборот, наперерез распластанному в прыжке зверю. Совсем не думал, как с ним справиться, не до того было. Просто врезался в лохматое тело, сбил на землю, и они покатились по траве, сплетённые в клубок. Гнотт пробовал укусить человека, но челюсти вхолостую щёлкали в стороне от вожделенной плоти. Тогда он заработал когтями. Уворачиваться в таком тесном контакте, да ещё кувыркаясь через голову, просто невозможно, только у Семёна это почему-то получалось. Он извивался всем телом подобно раненой змее, каким-то шестым чувством предугадывая, откуда прилетит когтистая лапа. Вот когти мелькнули у самого лица. Еле успел отшатнуться, но тут же вцепился в лохматую кисть зубами. Сжал челюсти, не собираясь её выпускать.
Вдруг почувствовал, что вместе с мякотью перекусывает прочную кость, обливаясь горячей кровью. Зверь взвыл и впервые попробовал отпрянуть. Человек мгновенно ударил вдогонку…
Странным получился этот удар. Отработанные навыки, доведённые до уровня рефлексов, на этот раз подвели. Типичная «двойка» ни с того ни с сего превратилась в неуклюжие на первый взгляд махи, крест-накрест располосовавшие гнотту брюхо. Оттуда сразу полезли кишки. Новый крик хищника захлебнулся в предсмертном хрипе. Зверь, покрытый рыжей шерстью, побуревшей во многих местах от крови, больше не вставал. Он бился в агонии, а Семён с удивлением разглядывал свои руки, с которых медленно сходил такой же огненный мех и острые когти, больше похожие на кинжалы, какие предпочитали японские самураи, вспарывая себе живот. Когда пальцы обрели прежний человеческий вид, Семён вскочил, оглядывая себя, но никаких странностей больше не увидел. Тут как раз и кентарец дал о себе знать. Бухнулся на колени и давай об искуплении талдычить. Переволновался, наверное. Или тоже что-то увидел?
– Вась, ты чего? Встань сейчас же. Вставай, тебе говорю! – Семён подхватил его под руку, собираясь поднять силой, но кентарец, почуяв прикосновение, сам встал на ноги. Причём так поспешно, что чуть не сел на распотрошённого, уже испустившего дух гнотта.
– Искупление, Великий. Дай мне искупление.
– Да брось ты меня Великим называть. Что с тобой? Гнотта испугался? Всё, нет его больше.
Василий замотал головой:
– Только Великие Создатели способны перевоплощаться. Это все знают, но мало кто видел. Я видел. Ты перевоплотился.
– В кого?
Подрагивающий палец кентарца указал на мёртвого зверя:
– В него. Я даже не понял, кто из вас кто, когда вы сцепились! Боялся, что тебя задрали, пока ты не вернул свой облик.
Так, значит, не показалось. Чёрт! Не успел к роли киборга привыкнуть, как в Создатели записали. Сначала эльфы, потом Василий этот. Пойдёт теперь молва гулять по всему Ламкару…
– Раньше я такого за собой не замечал. – Семён постарался как можно беспечнее пожать плечами. Вспомнились занятия на отцовской заимке. Чувства, обуревавшие во время бега в лесу, были уж очень схожи с теми, что испытал сейчас. – Лучше, если об этом никто не узнает. Никому не говори, ладно?
– Это и будет моим искуплением? – Василий вопросительно уставился на землянина.
Достало уже его чёртово искупление.
– Да, если хочешь, – безнадёжно вздохнул Семён.
– Благодарю, Великий, – проникновенно произнёс кентарец, приложив широкую ладонь к груди. – Если ты желаешь сохранить тайну, она будет сохранена, чего бы мне это ни стоило.
– Вот и ладушки. – Лис огляделся. – Давай-ка возвращаться. Хватит, набегались уже.
Он создал новый костюм и ботинки. Скрывать свои способности от кентарца больше не имело смысла.
Пока пробирались через лес, Василий напряжённо молчал. Только выйдя к полигону, вдруг попросил:
– Великий, позволено ли будет мне остаться с тобой?
Вообще-то Семён и сам раздумывал над этим. Не хотел отпускать слишком уж много знающего кентарца. Ну не убивать же его, в самом-то деле.
– Оставайся, – махнул рукой. – Координатор, правда, будет против. Ничего, попробую его уломать.
– У тебя получится, Хозяин, – широко улыбнулся получеловек-полуконь.
Так, уже и Хозяином сделали. Эх, Вася, Вася…
– Но с одним условием. – Напустив на лицо строгость, Семён поднял указательный палец. – Называй меня Лисом, как и все. В крайнем случае – Вождём. Сам понимаешь, конспирация.
– Понимаю, Вождь, – чинно кивнул кентарец, хотя вряд ли когда-либо слышал о какой-то там конспирации. – Всё исполню, не сомневайся.
Отправив его в лечебницу, землянин пошёл на встречу с Координатором, мысленно перебирая доводы, которые приведёт в пользу того, чтобы оставить Василия в Корпорации. В голову лезла всякая чушь вроде возможности впрягать кентарца в повозки вместо волов. М-да, та ещё задачка. Думай теперь, как убедить упрямое начальство не выгонять бедного одинокого биорга на улицу, а поставить на все виды довольствия. Какая от него польза? Да никакой. Просто ещё один преданный боец. Разве этого мало? Координатору мало – вынужден был признать Семён, входя в приёмную.
– Он вас ждёт. – Лика, всё такая же красивая и свежая, послала ему привычную улыбку.
Стараясь не глядеть на секретаршу, землянин быстро миновал её и влетел в кабинет Координатора. У того при виде Лиса глаза почему-то полезли на лоб. Странно, запрос об аудиенции отправлен ещё с полигона. Подтверждение пришло, драмирец его ждал, о чём и Лика сказала, а вид у него – будто обухом пришибленный.
– Т-ты что, съел кого-то по пути? – пискнул Координатор, внимательно разглядывая своего подчинённого.
Опять что-то не слава богу. И почему начальники вечно с претензий начинают, хоть на Земле, хоть на Ламкаре?
Видя, что смысл вопроса до Семёна не дошёл, Координатор поколдовал с пультом, превратив одно из «окон» в зеркало. Увидев своё отражение, землянин чуть не хлопнул себя по лбу. Картинка из фильма ужасов. Нижняя часть лица вся в засохшей крови. Чёрт! Мог бы и умыться перед высочайшим приёмом. Совсем башка не работает, когда другими мыслями забита.
Пришлось рассказать о гнотте. Правда, Лис выдал слегка подкорректированную историю, выставив кентарца героем схватки. По этой версии именно Василий первым заметил зверя и вовремя среагировал на бросок, точно ударив копытами тому по черепушке. А кровь на лице от расколотой головы хищника.
– Ну да, рассказывай, – скептически усмехнулся Координатор. – Сожрали, небось, бедного гнотта на пару с кентарцем? Ладно, дело ваше, чем вы там питаетесь. За каким дьяволом опять ко мне пришёл? Что за дело такое, которое нельзя решить при помощи обычной связи?
– Оставьте кентарца у нас, – выдохнул Семён, решив не юлить и отбросить все надуманные предлоги.
Драмирец откинулся в кресле и смерил землянина долгим изучающим взглядом.
– Вы что, кровными братьями стали? – спросил скептически.
Далась ему эта кровь! Лис постарался вытереть лицо ладонью. Красные шелушащиеся крошки посыпались на грудь и пол. Умыться бы, а так только немного чище стал.
– Зачем он нужен? – продолжал Координатор.
Ответа на этот вопрос у Семёна как не было, так и нет. Но в голову вдруг пришла идея:
– А что насчёт минотца?
Четырёхрукий гигант был настоящей экзотикой не только для Ламкара. К тому же биорг с третьим уровнем активации – вообще лакомый кусок, и Координатор об этом прекрасно знал. В глубине души, наверное, лелеял надежду, что с минотцем удастся договориться.
Драмирец попытался сделать безразличный вид, но не слишком преуспел. Весь подобрался, словно борзая, вставшая на след, и голос чуть заметно дрогнул:
– Ты с ним говорил? Он согласен?
– Да, если останется и кентарец, – не моргнув глазом, соврал Семён.
Расслабленно расплывшись в кресле, Координатор взмахнул руками:
– Ну так пусть остаётся! Не вижу никаких препятствий. – Потом почесал между ушами, задумчиво протянув: – Жаль только, что придётся урезать бюджет. Содержание таких биоргов дьявольски дорого. Да ничего, как-нибудь выкрутимся. – Он уставился на Семёна. – Только тебя вот куда девать, если биорги будут в охране, а минотец вообще твоё место займёт? Выставить на продажу? Что-то не горю желанием, особенно после попыток Энергетиков наложить на тебя лапу. Придётся тебе на вторых ролях побегать.
– Не придётся. Кентарец будет подчиняться мне, а минотец… Посмотрим. Я не против, если он станет моим начальником. Сам скажет, когда время придёт.
У драмирца удивлённо расширились глаза, однако, ничего не сказав, он жестом отпустил Семёна. Успел, наверное, привыкнуть к его странностям, которым не мог найти объяснения.
Дело за малым – убедить Мавридия остаться в Корпорации. Ох, не было печали…
* * *
– Я просто поражён, дорогой. Как ты догадался, что минотец прислан убить Лиса? – Левентаэль потянулся за вином. Болезненно сморщился – грудь после крепких объятий Создателя ещё побаливала. Всё-таки он достал свой бокал и, откинувшись на спинку кресла, с удовольствием принялся потягивать вино.
С другой стороны круглого стола, заставленного винными кувшинами и блюдами с разнообразными закусками, закинув ногу на ногу, в задумчивости сидел Генидгаваль. Он поднял на друга слегка замутнённый взгляд.
– Надо знать Создателей, мой мальчик, – произнёс нараспев ленивым, слегка томным голосом. – Они совершенно не заботятся о своём потомстве. Просто бросают в омут с головой. Выплывет, не выплывет. Помогать никто не будет. Если только утопить… Зачем им конкурент? Дети вырастают и требуют своё. У кого это своё брать? Естественно у родителей, обобрав которых, они примутся за прочих родственничков. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Наяда, к примеру, выслала сюда своего сыночка, а для надёжности, узнав, что он ещё держится на плаву, отправила вслед за ним того минотца.
– Который нас чуть не угробил. – Чернявый сделал последний глоток и вернул бокал на стол. – Согласись, что пять десятков кентарцев для него было явно недостаточно.
– Чтобы собрать больше, нам потребовалось бы время. А мы и так опаздывали. Ты же знаешь, милый. Надо было рискнуть. Я и предположить не мог, что Лис не станет защищаться своими киборгами. Думал, они хоть ненадолго задержат минотца. Удивительно ещё, что мы не застали растерзанный труп Создателя. Тогда бы нам не осталось ничего иного, как оплакать его тело и вернуться ни с чем.
– Да как минотец мог его убить? Ни один биорг не в состоянии причинить вред Создателю, это прописная истина, известная всем и каждому.
– А ты много молодых Создателей знаешь? – улыбнулся светловолосый.
– Я о них и не слыхал никогда. – Левентаэль заглянул в свой бокал. Убедился, что тот пуст. Кряхтя, встал, обошёл стол, потряс пару кувшинов. Услышав плеск в одном, налил себе вина и вернулся с полным бокалом в кресло.
– Вот именно, – согласился Генидгаваль. – Я тоже не слышал. Создатели были всегда, сколько мы их помним. Но ведь откуда-то они взялись. Кто-то их родил, вырастил, обучил. Да, они живут очень долго. Дольше, чем все известные нам расы. Звёздные отшельники, отгородившиеся космосом, в детали жизни которых посвящены лишь немногие счастливчики, побывавшие во Дворцах. Но в остальном они почти такие же, как мы. У них есть деление по половому признаку. Значит, нельзя отрицать и наличие детей. Согласен?
– До сих пор ты был безупречно логичен. – Брюнет поднял бокал, шутливо салютуя другу.
– Ни в одном из Дворцов их детей никто никогда не видел. Конечно, ребёнка там легко спрятать. Но когда он подрастает, вряд ли можно удержать в изоляции взрослого юношу или девушку, особенно если к совершеннолетию у них разовьются все присущие Создателям способности. Тогда, выходит, от них попросту избавляются? Каким образом? Возможно, убивать своих детей собственноручно у Создателей не принято. Вот и придумывают разные каверзы вроде этой.
– Да уж, в каверзах им равных нет. – Левентаэль отпил из бокала, задумчиво смакуя вино.
– С другой стороны, у них возможен контроль рождаемости, как и на наших родных планетах, если не более строгий. Лис может оказаться побочным продуктом Создателей, их запретным плодом, или что там у них рождается сверх установленной меры… Тогда его спрятали.
– Однако это не объясняет появления минотца.
– Вполне объясняет. О нём пронюхали и прислали чистильщика. Впрочем, это слишком сложно. – Блондин поморщился и взял паузу, решив промочить горло. Но едва отпив из бокала, снова заговорил: – Не забывай, что и Лис и минотец сошли с корабля Наяды. А вот если она выкрала чей-то плод и спрятала на Ламкаре, то позже, когда её оппонент напал на след, могла решиться окончательно устранить Лиса. Каково тебе?
– Я уже запутался в твоих умозаключениях. Просто назови более-менее вероятное. – Левентаэль снова схватил графин и принялся разливать вино.
– Эх, милый, да кабы мне знать. – Вздохнув, Генидгаваль подставил свой бокал под винную струю. – В любом случае нам известно, что Лиса сюда привезла Наяда. И минотца вслед за ним прислала она же.
– Но почему Лис кинулся вдруг защищать своего убийцу? – Левентаэль осторожно потрогал себя за горло.
– Сам не пойму, – нахмурился светловолосый. – Это странно. Сказал, что мы ему помешали. Похоже, он справился бы и без нас… Дьявол! – Альв запустил опустевший бокал в стену.
Хрупкое стекло со звоном разлетелось. Миниатюрный робот-уборщик тут же выехал из открывшейся ниши, собрал осколки, после чего вернулся на место. Компьютер мгновенно материализовал на столе новый бокал. Левентаэль наполнил его вином и подвинул к другу.
Благодарно кивнув, блондин сделал пару больших глотков и продолжил более спокойно:
– Это чудовище нарушило все наши планы. Вместо благодарности за спасение и полноценного сотрудничества мы огребли кучу претензий и пинок под зад. Хорошо хоть, в последний момент удалось кое-что подправить. Минотец выживет благодаря мне, и это первое желание Создателя, которое мы исполнили. К тому же я всучил ему браслет, привязанный к открытому счёту. Со мной он пока не связывался, но предоставленные средства использует.
– Да-а-а? На что?
– Судя по всему, на лечение минотца.
– И это его второе исполненное нами желание, – хохотнул черноволосый, снова салютуя бокалом.
Блондин сдержанно улыбнулся и чокнулся с ним через стол.
– Да, мой дорогой. К тому же он может обратиться к нам в любой момент, и мы должны быть готовы исполнить его следующее желание.
– Уж такое у альвов предназначение – всегда и во всём угождать Создателям.
Генидгаваль вздохнул:
– Прошли те времена, когда мы были у них бессменными слугами. Нас заменили на бездушных кукол.
– Зато теперь эти куклы служат и нам.
– Только те, которых за ненадобностью выкинули на Ламкар, эту свалку никому не нужного хлама.
– Ну, хлама-то выкидывают много, причём всякого разного. Всё идёт через наши фильтры, и мы отбираем лучшее.
– Дерьмо, милый мой, даже самое лучшее и украшенное цветами, никогда не перестанет быть обычным дерьмом. – На лице Генидгаваля мелькнула грустная улыбка.
Порывисто вскочив, Левентаэль покачнулся и на нетвёрдых ногах поковылял к другу. Бухнулся перед ним на колени, схватил за руки, дёрнул на себя, приблизив лицо почти вплотную.
– Мы с тобой не дерьмо! – заговорил горячо, не задумываясь, что запах перегара может быть неприятен Генидгавалю.
Но тот и не думал воротить нос, будто не чуя никакого запаха. Осторожно высвободил правую руку и ласково провёл узкой ладонью по впалой щеке черноволосого:
– Нет, конечно, дружок. Мы же не какие-то бездушные куклы.
