Сюжет десятый: молниеносная позиционная война
«Чуть из хлябей явился земной простор
(«Так точно!» – сказал Сапер),
Господь Бог сотворил Инженера
Инженерных Ее Величества Войск
С содержаньем и в чине Сапера.
(…)
Что пехота? С винтовкой в руке – человек!
А конница? Так, лошадиный бег!
Все дело в одних инженерах
Инженерных Ее Величества Войск
С содержаньем и в чине Сапера.
Спору нет, за других и понюшки не дашь
(«Так точно!» – сказал Сапер),
И один только корпус хорош – это наш,
Нас зовут – господа инженеры
Инженерных Ее Величества Войск
С содержаньем и в чине Сапера».
Р. Киплинг
Когда анализируешь кампанию 1917 года, невольно возникает ощущение, что немцы просто тянут время. Они «играют вторым номером» на Западе и, очевидно, ждут окончательного развала русской армии. Союзников же бросает из крайности в крайность – от тотального штурма наиболее укрепленного участка неприятельской обороны к «гарантированным» наступлениям, опирающимся только на ресурсное превосходство и позволяющим ценой колоссальных материальных затрат захватить несколько квадратных километров выжженной дотла земли.
Венцом бесплодных усилий Антанты стал Пашендель, сражение, в котором причудливо совмещались стратегия штурма по замыслам Д. Хейга в исполнении Г. Роулинсона и концепция последовательных ударов с ограниченными целями Г. Плюмера. К началу ноября англичане все-таки взяли окраину деревни Пашендель, именем которой была названа вся операция. Но деревни уже не существовало: разлившаяся грязь и совсем немного битого кирпича.
Никакого стратегического содержания в боях на Западном фронте в апреле – октябре 1917 года, разумеется, не было. Точно так же ничего осмысленного не происходило на Балканах, в Италии, в России. До определенного момента о кампании 1917 года можно говорить как о воплощении позиционного тупика, самой пустой и нелепой во всей Великой войне.
Однако поздней осенью 1917 года течение событий внезапно и резко меняется. За короткий срок, меньше чем за месяц, на английском и итальянском фронтах происходят два «сюжетных» сражения с решительными результатами, «темповой игрой», быстрым изменением оперативной обстановки.
Сражение в Италии началось почти на месяц раньше, но продолжалось до середины декабря, в то время как наступление англичан в районе Камбрэ и последующий немецкий контрудар уложились в две с половиной недели (с 20 ноября по 7 декабря). Сражение под Камбрэ стало последним тактом кампании 1917 года на Западном фронте. В литературе иногда связывают его со стремлением британского командования помочь атакованным итальянцам, но это выглядит маловероятным. У тяжеловесного британского командования просто не было времени сымпровизировать подобную помощь, тем более что до 4 ноября все мысли Д. Хейга были заняты боями во Фландрии.
Камбрэ: замысел операции
К осени 1917 года британские танки находились на Западном фронте уже более года. После первого успеха на Сомме результаты их боевого использования были настолько скромными, что Министерство Военного снаряжения сократило заказ на бронированные ромбовидные машины втрое – с 4000 до 1350 штук. В болотах Фландрии танки оказались совершенно бесполезными – они вязли в грязи и не могли следовать за пехотой, не то что прокладывать ей дорогу.
Британское высшее командование не отличалось особенной проницательностью или широтой кругозора, а его отношение к танкам было резко отрицательным. Однако сильной стороной англичан всегда были своевременные и точные организационные решения. Поскольку танков на фронте было уже несколько сотен, а заниматься ими никто не хотел, да толком, и не умел была создана специальная инстанция – командование танкового корпуса, которому и препоручили отведенные в тыл боевые машины.
Назначенный командующим корпусом бригадный генерал Х. Эллис привлек к работе энтузиастов нового оружия, в первую очередь, Дж. Фуллера, который стал начальником штаба корпуса. Х. Эллис и Дж. Фуллер, наконец, приступили к разработке вменяемой тактики использования танков. Общие принципы этой тактики едва ли выходили за пределы того, что «комитет по сухопутным кораблям» писал еще в конце 1915 года, но, по крайней мере, договорились о том, что танки нужно использовать, во-первых, на подходящей для этого местности (то есть ровной и сухой); во-вторых, массированно; в-третьих, внезапно для противника. Последнее предполагало отсутствие традиционной многодневной артиллерийской подготовки, которая не только раскрывала неприятелю замысел наступления, но и делало местность практически непроходимой для танков.
Осенью 1917 года командование танкового корпуса подняло вопрос о танках в правительстве и не без помощи Д. Ллойд-Джорджа и У. Черчилля добилось разрешения использовать их в соответствии со своими представлениями. Х. Эллис выбрал для будущего наступления район Камбрэ, который его подчиненные рассматривали как «идеальный» с точки зрения боевого применения танков.
Проблема заключалась в том, что этот сектор относился к линии Зигфрида, то есть представлял собой очень сильную позицию, построенную по всем правилам позиционной войны с учетом требований Ф. Лоссберга об эшелонированной обороне.
Линия Зигфрида состояла здесь из позиции боевого охранения, трех главных укрепленных позиций и двух промежуточных позиций, то есть насчитывала шесть укрепленных полос с опорными пунктами по высотам, многочисленные каменные дома с подвалами служили убежищами для гарнизонов.
«Позиция боевого охранения, или передовая, проходила в 300–1000 м от английской позиции боевого охранения, несколько впереди Кеана, Мевра, Авринкура, через Ля Вакери и западнее Бантэ и Гоннёкура. Она состояла из отдельных, а частью и сплошных окопов с густыми заграждениями впереди. Непосредственно за позицией боевого охранения на глубину до 1000 м были устроены многочисленные гнезда сопротивления, обнесенные проволокой.
Первая главная укрепленная позиция «Зигфрид» проходила в 1 км за позицией охранения через Вандюиль, Бантузель, Авринкур, Мевр, Кеан. Она состояла из 2–3 сплошных линий окопов, хорошо оборудованных гнезд сопротивления, надежных и многочисленных блиндажей, усиленных мощными проволочными заграждениями в несколько полос общей шириною до 0,5 км. Позиция имела прекрасный обстрел и обзор. 1-я траншея в целях противотанковой обороны была уширена до 3,5 м. 2-я линия этой позиции располагалась за 1-й в 200–300 м. Перед обеими линиями шли сильные заграждения. Обе линии были обеспечены многочисленными ходами сообщений.
Вторая главная укрепленная позиция «Зигфрид» (она же называлась и промежуточной) шла через Обаншоль, Ле Паве, Флескьер, Энши, Ганикур, т. е. в 2–3 км за 1-й главной позицией. Она также состояла из 2–3 почти сплошных линий окопов и была оборудована не менее солидно, чем 1-я. Перед каждой линией окопов шли широкие проволочные заграждения. Наиболее прочными ее опорными пунктами и узлами являлись высота южнее Ле Паве, Маркуэн, Флескьер, Мевр. Между позициями были устроены многочисленные укрытые пути.
Третья главная укрепленная позиция проходила через Малинкур, Кревкер, Рюмильи, Нуайель, Бурлон. Она состояла из 2–3 сплошных линий окопов, местами усиленных проволочными заграждениями. Позиция эта полностью еще не была закончена.
Кроме указанных главных позиций, были созданы промежуточные: одна шла через северную часть леса Ля Фоли, Фонтен-Нотр-Дам, восточнее Бурлон, другая – от Рюмильи по восточному берегу канала р. Шельды, Пайенкур.
Вся основная полоса имела в глубину 5–7 км. Опорными узлами ее, имевшими значение в процессе операции, были: лес и селение Бурлон с Бурлонским холмом, Кантен, высота у Флескьер вместе с селением, Авринкур, Маркуэн, лес Неф, Рюмильи».
Участок у Камбрэ находился в полосе Третьей британской армии генерала Ю. Бинга и Второй германской армии фон Марвица.
Трудно сказать, о чем именно думал Ю. Бинг, подписывая приказы на наступление, но его оперативный замысел выглядел очень странно. Прежде всего, речь шла о прорыве линии Зигфрида на всю ее глубину. Само по себе это не вызывает удивления: английское командование всех уровней неизменно ставило перед своими войсками подобные цели, которые, конечно, никогда не достигались. Но у Ю. Бинга несоответствие наличных сил и замысла приобретает пугающий характер: для наступления выделялось только два корпуса, от которых требовалось полностью овладеть оборонительной позицией противника и расчистить место для действия кавалерии. Кавалерийский корпус, введенный в прорыв, должен был захватить Камбрэ и далее наступать на Валансьен.
Остается загадкой, что собирался делать Ю. Бинг, если бы его кавалерия и вправду захватила бы Камбрэ. В исходном замысле операции говорилось о «набеге длительностью 48 часов». Но взять один из ключевых германских опорных пунктов на Западном фронте, важный узел шоссейных и автомобильных дорог и добровольно его отдать? А других вариантов, похоже, не просматривается: у 3-й армии своих резервов не было вообще, что же касается частей, которые могли быть переданы Ю.Бингу главным командованием, то они не превышали двух дивизий.
Вероятнее всего, английское командование в прорыв особо не верило и хотело лишь оценить боевую работу танков. Здесь все было организовано так, как хотелось Дж. Фуллеру и Х. Эллису: танковый корпус подчинен непосредственно командующему армией и используется массированно, предварительной артподготовки нет, только огневой вал в момент начала наступления.
Уничтожение проволочных заграждений возлагалось на первую волну танков, подавление пулеметов – на вторую.
Танки должны были действовать группами из трех машин, и движение каждой машины в тройке было расписано поэлементно. Дело в том, что немцы уже год знали о наличии у англичан танков и неплохо представляли себе их возможности. В качестве оборонительной меры они увеличили ширину окопа, чтобы танки не могли проходить через него, не зарывшись в земле. Английская разведка об этом знала, поэтому танки несли на себе фашины, которые можно было сбросить в окоп, не выходя из танка. Фашины эти создавали водителям массу проблем, но свою задачу они в целом выполнили, позволив танкам преодолеть три линии окопов за одну атаку.
«…передовой танк шел прямо вперед через проволочные заграждения германцев. Дойдя до окопов, он не переходил их, а повертывал налево и открывал огонь по противнику, облегчая работу идущим за ним двум танкам. Следующие за передовым пехотные танки проходили через проволоку и устраивали проходы в ней. Затем левый танк подъезжал к окопу, бросал в него свою фашину, переходил по ней через ров и, повернув налево, проезжал вдоль линии огня противника и вокруг намеченной цели. Правый танк проходил через передний окоп по фашине второго танка, направлялся к резервным (вторым) окопам германцев, где сбрасывал свою фашину, по ней проходил через окоп, поворачивал налево и двигался вдоль окопа. В это время первый танк делал поворот, проходил через окопы по фашинам обоих танков вперед к третьему окопу, бросал в него свою фашину и проходил по ней третий окоп». (В. Обертюхин)
Фланговое прикрытие продвижения танков обеспечивается водными преградами – каналом Шельды и Северным каналом.
Соотношение сил:
Всего в 3-й британской армии насчитывалось 13 пехотных дивизий. С юга на север: 7-й корпус – две дивизии, 3-й корпус – четыре дивизии, 4-й корпус – 4 дивизии, 6-й корпус – три дивизии. Для наступления были использованы 3-й и 4-й корпуса, действующие на фронте 12 километров (8 дивизий, 72 000 штыков), вспомогательный удар наносил 6-й корпус силами двух дивизий.
К операции был привлечен трехдивизионный кавалерийский корпус, насчитывающий 20 000 сабель, а также танковый корпус в составе трех танковых бригад: 378 боевых и 98 транспортных танков, всего 476 машин. Вторая и третья танковые бригады были назначены для содействия 3-му корпусу, первая – для содействия 4-му корпусу. Артиллерийскую поддержку наступления осуществляло 1009 орудий и минометов.
Значительных резервов, как уже отмечалось, не было – все они были поглощены сражением под Пашенделем в предыдущие месяцы.
Германская 2-я армия состояла из 10 дивизий, сведенных в три корпусные группы «Аррас», «Кодри» и «Сен-Кантен». Существенных резервов выделено не было, но с русского фронта перебрасывалась 107-я пехотная дивизия, которая в день начала операции разгружалась в Камбрэ. На фронте британского наступления находились 4 пехотные дивизии (36 000 штыков, 224 орудия и 272 миномета).
