Глава 16

Уэсли

Уэсли уже два дня не видел солнца.

Освещение в поезде было тусклым. Пассажиры могли различать лица друг друга днем и без помех спать ночью – или в то время, которое они считали ночью.

За окнами не было ничего, кроме темноты. Она прерывалась лишь редкими лучиками света, пробившимися сквозь гравий и бетон подземных тоннелей, по которым сейчас мчался поезд. Однако эти пятнышки света пролетали так быстро, что практически не приносили облегчения. Уэсли полагал, могло быть и хуже.

Изрядную часть своей жизни он провел в потемках: в обществе темной магии и еще более темных личностей. Тоннели являлись самым безопасным способом попасть из Усхании в Рениаль.

Фальк вел для пассажиров отсчет времени по своим наручным часам, объявляя, который сейчас час. По этим объявлениям Уэсли и его импровизированная армия сверяли свой распорядок дня: трапезы, сон, пробуждение и бодрствование, наполненное бессмысленными действиями.

При отъезде из Крейдже они потеряли почти полдюжины фокусников. Оставшиеся все свободное время бродили по поезду, пристально глядя по сторонам – словно готовые в любой момент отразить новое нападение.

Прошло уже два дня. Оставалось еще три до прибытия в Рениаль, где они смогут найти безопасное убежище за пределами досягаемости Эшвуда.

Еще три дня ожидания.

– Наша самая большая проблема в том, что мы лишены элемента внезапности, – сказала Карам. – До тень-луны осталось меньше месяца. При нехватке времени на подготовку мы проиграем.

– Ты просто море позитива, да? – хмыкнула Тавия. – Расскажи нам еще что-нибудь о том, какое мрачное будущее нас ждет и как Глава перебьет нас всех.

– Только не тебя, – парировала Карам. – Я собираюсь лично убить тебя.

– Вдвоем вы несносны, – бросила Саксони.

– Я не собираюсь участвовать в самоубийственной миссии, – заявила Карам.

– Тебе было бы легче, если бы я не дал тебе выбора? – спросил Уэсли. – Я мог бы просто заставить тебя. Но я решил, что будет проще тебе заплатить. Удвоить твое обычное жалованье. Так пойдет?

– Я и не знала, какое обычное жалованье могу получить за то, что иду на смерть, – ответила Карам. – Или за спасение мира.

Уэсли едва не вышел из себя.

– Мы спасаем место, в которое я очень много вложил. Не надо делать из меня хорошего парня. Это меня удручает.

– В этом костюме тебя никто не примет за хорошего парня, – возразила Тавия. – Вид у тебя такой, словно ты ограбил какого-нибудь бандита.

Уэсли напустил на себя безразличие.

– Но это был очень респектабельный бандит.

Он сел поудобнее. Они вчетвером собрались в основном вагоне. Как полагал Уэсли, этот вагон когда-то давно принадлежал к первому классу. Но сейчас окна были выбиты пулями. В них беспрепятственно влетал холодный воздух. На протяжении всех двух дней Уэсли и его «штаб» строили планы, а Карам утомительно-многословно обсуждала стратегию.

Фокусники Уэсли спали, ели и при помощи мешочков с фокусами устраивали друг другу каверзы – лишь бы скоротать время и ослабить напряжение, порожденное ожиданием гибели. Они играли в карты, флиртовали и затевали драки, разбивая посуду и носы друг другу.

Все это время Уэсли занимался только построением планов. Это было невероятно скучно.

Однако он брал на заметку слова Карам и Саксони. Когда мог, предлагал решения. Юноша радовался, когда девушки говорили о нем что-нибудь ужасное, и фыркал, стоило им произнести что-то неприятное друг о друге. Он слышал каждое их слово и замечал любое действие.

Но по большей части внимание Уэсли было направлено на Тавию. Та сидела рядом. От нее все еще пахло порохом и магией.

К поясу девушки были привязаны кошельки, набитые украденными амулетами. Фокусница не позволяла смотрящему на них взглянуть. Находиться так близко рядом с подобным богатством и не иметь возможности прикоснуться – это было мучительно. Но Уэсли задолжал Тавии. Или даже должен дважды, если учитывать ее помощь на железнодорожной станции.

Не то чтобы юноше требовалась чья-то помощь.

И все-таки ему нравилось слушать, как Тавия рассказывает о сражении со стражниками Консортессы при помощи слепящих амулетов. О том, что после прыжка со здания обители земля впитала девушку, словно губка, а потом выплюнула обратно. О том, как Тавии казалось, будто она целую вечность бежит по воздуху к уезжающему поезду.

Ему нравилась улыбка девушки в момент повествования. Юноша много лет не замечал на ее лице такой улыбки.

Но вне этих коротких моментов передышки Уэсли чувствовал себя словно тигр в клетке. Будто он один из зверей со спиленными когтями, сидящий в зоопарке на потеху зрителям, что глазеют на него через крепкую решетку.

Парень был хищником, не находящим добычи.

Два дня сплошных разговоров.

Это казалось Уэсли его личными Огневратами.

– Нам не нужна неожиданность, – сказала Саксони. – Глава не станет уклоняться от драки.

«Он будет ждать вас. И он придет не один».

Уэсли ослабил свой галстук.

Юноша не станет слушать этот голос и не будет думать о нем.

– Глава соберет армию. Пятьдесят фокусников ничего не смогут сделать, – возразила Карам. Уэсли развязал галстук и положил его на стол.

– Теперь у нас больше нет даже пятидесяти человек.

Это все еще язвило его.

«Но это получается у тебя лучше всего – позволять людям умирать».

– Мы можем проиграть даже с самой большой армией в мире, – заключил Уэсли. – Нам нужна не численность, а магия. Глава – один из самых могущественных людей из всех ныне живущих. А теперь, когда в его распоряжении есть Мастера, нам нужно каким-то образом уравнять шансы.

– Мы не поедем в Ришию, – отозвалась Саксони. – И я не отведу тебя к своей семье.

– Я и не упоминал о твоей семье. Я сказал тебе, что мы отправимся в Рениаль, – и мой план по-прежнему таков. – Уэсли повернулся к Карам. Та застыла, словно зная его последующие слова. – Мы направляемся в город пяти рек. В Гранку.

Карам моргнула.

Уэсли знал, как давно она покинула Гранку; сколько именно времени прошло с тех пор, как девушка решила не возвращаться. По сути, эти два события произошли одновременно.

Для Карам там не было жизни. По сущности своей девушка резкая и смертоносная. Она принадлежала Крейдже в куда большей степени, чем когда-либо могла принадлежать священной стране. Уэсли едва мог представить ее в качестве послушной дочери, молящейся Непостижимому Богу и проповедующей мир. Она была оружием. За много лет он удостоверился, что Карам довольна этим. Менее всего смотрящий хотел вызвать у нее ностальгию, тем самым испортив свой тяжкий труд по оттачиванию этого оружия.

– Ты хочешь, чтобы я устроила тебе встречу с Мастерами в Гранке, – сказала Карам. Ее голос звучал еще более угрюмо, чем обычно. – Ты полагаешь, я смогу сделать это.

– Давайте не будем притворяться, что не знаем нашего прошлого, – произнес Уэсли. – Рениаль почитает Мастеров. Твои бабки-дедки возглавляли отряды повстанцев, защищавшие их во время Войны Эпох. Ты – дитя Рекхи д’Райхсни.

Висящие по бокам руки Карам дернулись, словно пытаясь отразить удар.

– Я знаю об этом уже некоторое время, – продолжил Уэсли. – Так же, как уже некоторое время знаю, кто такая Саксони.

– Значит, ты изучал прошлое каждого из нас, – сделала вывод Саксони. – И даже не даешь нам шанса сказать «нет».

Уэсли едва не рассмеялся над подобной идеей.

Если Саксони считает, что смотрящий не дал ей шанса, она сильно заблуждается. Он мог передать девушку Главе, когда узнал о ее сущности. Уэсли мог шантажировать ее, чтобы Мастерица помогла его городу стать еще более великим… но он не сделал этого. Юноша не заставил ее создавать магическое оружие и не стал подвергать жизнь Саксони опасности.

Смотрящий даже ни разу не взглянул на нее искоса.

Он просто позволил Саксони жить в Крейдже и хранить свою тайну.

Что бы они ни думали о парне, каким бы злым ни считали его, Уэсли не был Данте Эшвудом, похищавшим Мастеров с улиц и бесплатно использовавшим их магию.

У смотрящего имелись границы, которые он не переступал. Уэсли знал: за некоторые грехи придется платить.

– Я сумел выжить так долго потому, что знаю, какими ресурсами располагаю. Я держу их под рукой, – сказал Уэсли.

Карам была слишком хорошо обучена, чтобы выдать свою обиду на то, что Уэсли мог использовать ее. Однако за эти годы он достаточно изучил воительницу и потому без труда мог прочесть все признаки ее настроения.

И немного сожалел, что так обошелся с ней.

– Ты просто невозможен, – заметила Тавия. Это трудно было назвать комплиментом. Однако Уэсли лишь пожал плечами.

– Даже если Карам не ведает, где искать Мастеров, это знают ее родные, – продолжил он. – Подобная верность живет поколениями. Единственный способ выстоять против Эшвуда – это иметь на нашей стороне собственных Мастеров.

– Не знаю, где ты услышал эти рассказы о моей семье, – прорычала Карам, – но доказательств у тебя нет.

– Верно. Прежние Главы казнили их по вполне разумным подозрениям.

– В казни нет ничего разумного.

Уэсли с этим не мог согласиться. В конце концов, он казнил своего предшественника. Это было вполне разумным шагом.

Или, быть может, это действие считается казнью только тогда, когда его творят люди у власти? Все остальные просто совершают старое привычное убийство.

– Если мы это сделаем, то все Мастера, которые присоединятся к нам, будут подчиняться мне, а не тебе, – заявила Саксони. Уэсли засмеялся.

– Ты не хочешь позволить Мастерам ответить на вопрос, не желают ли они сражаться под моим командованием?

– Я не хочу, чтобы ты определял судьбы моего народа.

– Они – народ Карам.

Карам решительно сложила руки на груди.

– И я не отведу тебя к ним, если их предводительницей не станет Саксони.

Именно поэтому Уэсли терпеть не мог работать в команде.

Он вздохнул.

Юноша всегда предпочитал делать дела в одиночку или приказывать кому-нибудь другому выполнить задачу. Ведь в командах всегда творился беспорядок. Чувство товарищества порождало ненужные сантименты. Оно заставляло каждого прислушиваться к чувствам всех остальных.

– Я с детства обучалась у своей амджи, – сказала Саксони. – Я владею навыками как магического, так и рукопашного боя. Я создана для того, чтобы руководить.

На Уэсли это не произвело впечатления.

– Можно подумать, мы в этом чем-то отличаемся от тебя.

– И мой основной талант – Энергия, – добавила Саксони. – В битве это будет очень полезно.

– А мне-то казалось, что твой главный талант – магическое зазнайство, – хмыкнула Тавия. На ее ехидство Саксони ответила лишь саркастическим «ха-ха».

Однако Уэсли уже стало любопытно.

Магия Мастеров разделялась на три отрасли: Интуиция, Энергия и Дух. Хотя любой Мастер мог создавать заклинания и освоить все виды магии, каждый был одарен только в одной отрасли.

Уэсли провел детство рядом с Тавией, стараясь разузнать все, что только можно, о Мастерах и их силе. В архивах существовало бесконечное множество записей обо всех фокусах, амулетах и зельях; о каждом заклинании и проклятии; о каждом кусочке магии, существовавшем прежде. Все это обратилось в слова и сохранилось для истории.

Мастера Энергии, управлявшие той стихией, с которой у них было наибольшее сродство, могли создавать покровы. Эти покровы давали невидимость и защиту.

Мастера Духа могли говорить с мертвыми и управлять природными духами погоды.

А Мастера Интуиции – самые опасные из всех – могли множить иллюзии и проникать в разум и будущее людей.

Уэсли и Тавия провели в библиотеках много времени, изучая эти истории и расцвечивая ими свое безрадостное детство. Воображая, как могло выглядеть место, где свободно обитала подобная магия.

Они вместе погружались в истории и память о прошлом.

– Итак, мы согласились официально разделить главенство, – подытожила Тавия. – Уэсли командует фокусниками, а Саксони – Мастерами. Что насчет путешествия?

Уэсли посмотрел на путь, который Саксони начертила из своего разума.

Дорога к острову Главы была отмечена на карте мира и завершалась в некой точке в море Оннела – это место именовалось Эйм-Вотен. В переводе это означало «одинокие воды», ведь располагалась эта точка во многих милях от любой цивилизации. Оно было достаточно смертоносным, чтобы никто не осмелился сунуться туда. Там кипели чудовищные бури, а из волн торчали обломки скал. Между возвышенностями почти невозможно было проложить маршрут. Из любого города, из любой страны через Эйм-Вотен не существовало прохода.

По крайней мере, безопасного.

На протяжении многих лет моряки рассказывали байки об этом месте. Путешественники утверждали, будто там под водой лежит затонувший город. Якобы в ветре можно услышать призрачные крики тех, кто утонул во время его гибели. Поговаривали, что именно эти призраки утаскивают корабли на дно; что стрелки компаса вращаются там как безумные. Ведь эти воды кишат морскими демонами, в крови которых течет сплошное железо. Список можно было продолжать до бесконечности.

Чем больше Уэсли думал об этом, тем больше осмысленным становился выбор места для жилья Главы. Где лучше скрываться, как не там, куда никто не смеет сунуться?

– Если в Гранке есть Мастер Духа, это может оказаться полезным при пересечении Эйм-Вотен, – сказал Уэсли. – Быть может, все эти легенды на самом деле часть тех испытаний, о которых упоминала Эйрини.

– Ну, здорово, – хмыкнула Тавия. – Позволить претенденту на мировое господство столкнуть нас нос к носу с нашими сожалениями. Да кто он вообще такой, чтобы судить нас?

– Дело не в суде, а в силе, – указал Уэсли.

– Если ты скажешь «в силе характера», меня стошнит.

– Мне кажется, это испытание: сумеем ли мы справиться с собственной слабостью, – вслух размышлял Уэсли. – Доказать, что мы способны быть кем-то бо́льшим, чем люди.

– У богов нет сожалений, – мудро заметила Карам. Тавия обернулась к Уэсли.

– Ты уже на половине пути. Никто никогда не обвинит тебя в том, что ты человек.

– Хочешь сказать, что я богоподобен?

Тавия фыркнула. У Уэсли что-то екнуло в груди – слишком резко, чтобы ему это пришлось по нраву.

– Эйрини упомянула еще что-то о времени, – напомнила Саксони. – Она сказала мне, что мы должны нести его с собой. Я не знаю, что она имела в виду.

Уэсли приложил усилие, чтобы не нахмуриться от удивления, и сказал:

– Я знаю. Это одна из причин, по которым я взял с собой Фалька. Он здесь не только для того, чтобы вести поезд.

Тавия чуть слышно застонала.

– Пожалуйста, скажи мне, что вы не разрабатываете способ разнести всех на кусочки магией.

Похоже, репутация Фалька как специалиста по магическому оружию катилась далеко впереди него.

– Это гильзы времени, – объяснил Уэсли. – Их еще нужно усовершенствовать. Но я привлек Фалька, чтобы он помог мне поработать над ними. Талисман времени способен заставить кого-то застыть на секунду, но я почти год пытаюсь улучшить эти талисманы так, чтобы их магия действовала не на одного человека. План заключается в том, чтобы эти гильзы, взрываясь, замедляли всех врагов у нас на пути. – Уэсли вздохнул с легким разочарованием. – Я думал показать их Главе, а не использовать против него. Жизнь – забавная штука.

– Бомба времени. – Саксони покачала головой, словно разрываясь между гневом и уважением. – А что помешает ей заморозить и нас тоже?

– Вот в этой части ее и надо было усовершенствовать.

– Быть может, Консортесса знала об этом оружии, – сказала Саксони. – Это объяснило бы значение ее слов. А если знала она, то, возможно, в курсе и Эшвуд.

– Мы не можем быть уверены, что Эйрини говорила именно о гильзах времени, – возразил Уэсли.

– Я все еще поверить не могу, что у тебя есть эти бомбы, – с недоверием произнесла Тавия. Уэсли ухмыльнулся:

– Блестящее изобретение, не так ли? Когда они будут закончены, то смогут устранить любого, не убивая при этом. Мы получим взрыв без разрушений.

– А ты уверен, что сможешь их закончить? – спросила Карам. – Я не хочу таскать с собой непредсказуемую бомбу времени.

– Мы почти достигли цели, – заверил Уэсли. – Расчет по времени пока не идеален, но с помощью Фалька я добьюсь точной настройки.

– К вопросу о времени, – вспомнила Тавия. – Недавно я выступала на магическом рынке и попробовала показать зрителям действие предсказательного шара. – Тавия покосилась на Уэсли, склонив голову и стараясь не встречаться с ним взглядом. – Ну, ты знаешь какого.

Юноша знал.

Друзья сделали его вместе, будучи пьяны от магии. Звезды искрились над ними. Дикое, небывалое чувство вздымалось в груди Уэсли, когда их руки соединялись. Этот шар был полон дурацких загадок и управлялся скорее механикой, чем магией. Однако где-то в глубине души Уэсли казалось, будто он вложил в этот шар частицу себя, спрятав между фокусами и иллюзией. Осколок магии, который казался юноше частицей его собственной души.

Хотя, быть может, это чувство возникло из-за воздействия талисманов грез или из-за ощущения того, что Тавия находилась рядом. Из-за улыбки, которая появилась на ее губах, когда Тавия взяла в руки готовый шар.

Эта улыбка сама по себе действовала словно наркотик. В ней была собственная магия.

«Я надеюсь, – сказала Тавия, стрельнув глазами, – что когда ты обзаведешься девушкой, она будет ужасной неумехой в этом ремесле».

Это было проклятие – в той же степени, как все то, что она носила у себя в карманах.

Уэсли встряхнулся и сел немного прямее.

– Знаю, – подтвердил он.

Тавия кивнула. Затем пояснила для Карам и Саксони:

– В основном это шар для трюков. В нем почти нет магии. Забава для туристов. Только вот зрители волновались. Я использовала амулет предсказаний, чтобы устроить зрелищное выступление и позволить им поломать голову над загадками. – Между ее бровями залегли легкие складки. – Но шар сделал предсказание, которого я никогда не слышала – что-то, чего мы с Уэсли в него не закладывали. Что-то о времени, которое чьи-то руки несут через весь мир. Еще о битве – она будет и разгромной, и победной. Я тогда подумала, что шар сработал неправильно, ведь на магию фокусов полагаться глупо. Однако мне кажется, что тут как-то слишком много совпадений.

Уэсли знал, какими бывают совпадения – и этот случай к ним не относился.

– Похоже, мир пытается нам что-то сказать, – произнесла Карам.

– Мне кажется, это магия пытается нам что-то сказать, – поправила ее Саксони. Карам кивнула.

– Непостижимый Бог вещает многими голосами.

Уэсли подавил желание закатить глаза.

– Как бы то ни было, я обязательно усовершенствую гильзы времени. Но если мы собираемся добраться до Главы перед наступлением тень-луны, то сразу же по прибытии в Гранку нам нужно украсть корабль.

– Почему бы просто не украсть поезд? – спросила Тавия.

– Плавучими поездами слишком трудно управлять. К тому же поблизости от Эйм-Вотен нет магических путей. Это запретная зона. Корабль – наш единственный шанс попасть туда.

– Корабли давно хранятся в музеях, – возразила Тавия. – А пути для плавучих поездов создаются всего лишь при помощи особой магической пыли. Разве мы не можем использовать силу Саксони, чтобы создать собственный путь и заставить поезд плыть по тому пути, который мы проложим? Фальк мог бы управлять им, а мы – указывать направление.

Уэсли повернулся к Саксони:

– Полагаю, это вопрос к тебе. Как думаешь, ты сможешь работать с таким заклинанием?

Саксони выпрямилась.

– Если вы считаете, что моя сила не справится с каким-то магическим путем для поезда, тогда я не знаю, зачем я вообще здесь нужна.

Уэсли ухмыльнулся.

Если это так, они смогут привести поезд прямо на побережье острова. Мастера Энергии, которых спутники найдут в Гранке, помешают противнику увидеть их армию. Им удастся войти незамеченными прямо в ворота вражеской твердыни. Все сходилось как нельзя лучше – пусть даже план строился в спешке.

И даже если Эшвуд увидит Уэсли в компании Мастеров и его лучшей фокусницы… Глава слишком любопытен, чтобы не выслушать парня. Чересчур самоуверенный, чтобы подумать о риске навлечь на себя гибель, впустив Уэсли в свой дом.

И именно это приведет Главу к падению.

«Ты сделаешь все ради победы», – произнес призрачный голос. В кои-то веки Уэсли согласился.

Смотрящий идет за Эшвудом. Когда найдет его, пощады не будет.