Глава 15

Карам

Когда в тебя стреляют, это больно. Когда ты падаешь с высоты более нескольких сотен метров – это еще больнее.

Лицо Карам было исцарапано о бетон. Кости хрустнули, словно сухари, когда земля врезалась в нее. Именно так это ощущалось – не девушка рухнула на землю, а земля врезалась в нее.

Магия замедлила их падение. Это оказалось весьма кстати: Карам считала, что смерть ей будет не к лицу. И даже если девушке предстояло умереть, она очень не хотела делать это перед обителью Консортессы, держась за руку Уэсли. Но хотя так называемый парящий талисман снизил скорость их падения, а магия Саксони смягчила удар, Карам все равно казалось, что она сломала себе все лицевые кости.

– Вставайте, – велела она. – Нам нужно идти к станции.

Уэсли потер шею, а когда отнял руку, ладонь была мокрой от крови.

– Погоди минутку, – отозвался он. – Я в первый раз прыгаю с такого высокого здания.

Смотрящий деловито отряхнул одежду от пыли.

– Я очень любил этот костюм.

– Карам, с тобой все в порядке? – спросила Саксони.

Она стояла прямо и выглядела почти целой, не считая небольшой царапины на щеке, да и та уже начала затягиваться. Или Мастера были неуязвимыми, или изрядную часть своей магии Саксони использовала на то, чтобы максимально смягчить собственное падение.

Карам поднялась на ноги, держась за пробитое пулей плечо. Кровотечение можно контролировать: артерия не повреждена. К тому же воительница не умерла – это произошло бы, если бы пуля попала в сердце. Так что она сочла себя везучей.

– Давайте уходить по одному, – предложил Уэсли. – Пусть погоня тоже разделится. Встречаемся через час там, где ждут остальные фокусники. Как было условлено.

– А как же Тавия? – спросила Саксони. – Мы не можем просто бросить ее.

– Она сама велела нам уходить, – напомнила Карам. – И мы теперь не попадем обратно в здание – все входы и выходы заперты.

Уэсли посмотрел вверх. Даже с такого расстояния они слышали звуки выстрелов и видели вспышки, похожие на десятки крошечных солнечных искр.

– Тавия способна позаботиться о себе, – сказал Уэсли. – У нее в запасе достаточно магии для защиты. С ней все будет хорошо.

– Чушь! – в сердцах бросила Саксони. – Ты не можешь вот так взять и бросить ее.

Карам увидела на лице Уэсли странное выражение – как будто остатки его человечности пытались взять над парнем верх. Если бы кто-то из них троих был справедливым, добрым или хотя бы наполовину верным, они бы попытались каким-то образом вернуться в здание и спасти Тавию. Пусть даже эти усилия оказались бы тщетными.

Уэсли поправил запонки. Проблеск человечности на его лице быстро угас.

– Мы можем бросить кого угодно, – отрывисто произнес юноша.

Потому что никто из них не был по-настоящему справедлив, добр или хотя бы наполовину верен.

* * *

Примерно через час после того, как Карам отделилась от остальных, она вышла к старой железнодорожной станции. Хотя она оторвалась от стражников в нижнем городе, сюда девушка пришла переулками и городскими задворками, чтобы ее не заметили.

Старая станция была изрядно потрепанной, если не сказать хуже.

С тех пор, как система водных путей сообщения соединила все обитаемые земли, железная дорога стала лишь развлечением для туристов, которым нечем было заняться. Это памятник прошлого, который перевозил путешественников, заказавших себе обзорную экскурсию, из одного места в другое. Некоторые такие экскурсии могли занимать несколько дней.

Увидев их поезд, Карам глубоко вздохнула. Девушка наблюдала, как из трубы вырывается черный дым.

От холода и старости локомотив сделался бронзового цвета. Спереди к нему был небрежно прикручен очиститель, предназначенный для уборки снега с рельсов. Огромные сдвоенные арки треугольной формы прикрывали колеса. Изъеденная патиной передняя часть напоминала наконечник копья. Из каждого окна, точно бортовые орудия корабля, торчали пистолеты и винтовки. Быть может, выглядел этот поезд неуклюже, однако его огневой мощи хватило бы на небольшой городок. Или очень большого Главу.

Пятьдесят фокусников, отобранных Уэсли, в сомнениях слонялись вокруг поезда. Некоторые сидели на крыше, почти невидимые сквозь дым. Они перебрасывались мешочками с магией, смеясь настолько громко, что с тем же успехом могли зажечь сигнальную ракету и известить весь город о своем местонахождении.

«Если это жалкое сборище и есть наша армия, долго мы не протянем», – подумала Карам. С такими «солдатами» у нее не оставалось никаких шансов завоевать славу для своей семьи и свершить правосудие от имени Рекхи д’Райхсни.

Карам переступила через рельсы и огляделась по сторонам, высматривая Саксони. Но девушки нигде не было.

Уэсли тоже отсутствовал – а уж как он храбрился, что бросит кого угодно!

Один из фокусников стоял спиной к Карам, держа в ладонях маленькую летучую мышь. Наклонившись, он что-то прошептал на ухо зверьку. Того по-усханийски называли «дельг». Дневной посланец. Дельг, в отличие от прочих своих сородичей, не являлся ночным животным. Это магическое создание спало лишь в краткие минуты сумерек.

Дельг пискнул, подтверждая, что запомнил сообщение. Потом спрыгнул с ладоней фокусника и быстро унесся прочь, скрывшись из виду.

Фокусник обернулся. Карам вздрогнула.

Фальк.

Человек, которого Тавия называла хорьком Уэсли. Увидев его вблизи, Карам поняла почему.

– Что ты делаешь? – спросила его Карам. – Уэсли велел тебе отправить летучую мышь прямо сейчас?

«Кто станет рассылать сообщения в такой момент?»

– Мы не можем доверять никому, – продолжила Карам. – И я подозреваю, что ты, вероятно, выдаешь кому-то наше местоположение, если твои товарищи все еще этого не сделали.

Фальк открыл было рот, чтобы высказать какое-то объяснение. Однако вместо этого Карам услышала другой голос. Он звучал с гладкой ришийской растяжкой. Она едва не улыбнулась.

– Спокойно, – вмешалась Саксони. – Он просто выполняет свой приказ.

Карам резко обернулась и увидела: Саксони стоит, прислонившись к морде локомотива. Ее глаза искрились почти игриво. По ключице катилась капля пота. Сквозь ее рубашку Карам различила тонкие серебристые контуры одного из символов Мастеров.

– Кстати, как мило с твоей стороны, что ты явилась так вовремя, – промолвила Саксони. – Еще минута, и я могла бы забеспокоиться.

Карам пропустила ее слова мимо ушей.

– Сейчас нам не следует рассылать мышей куда бы то ни было.

Карам только пожала плечами:

– Ты же знаешь нашего смотрящего.

– Значит, он и тебя заставил слушаться его приказов?

Улыбка Саксони угасла – словно сама мысль об этом являлась для нее оскорблением.

– Уэсли не приказывает мне, – возразила девушка.

– Я за тебя рада.

Карам снова переступила через рельсы, направившись к кабине локомотива. Саксони двинулась за нею.

– Знаешь, если тебе нужно помочь расслабиться, я с радостью это сделаю, – игриво предложила Саксони.

Карам считала, что сейчас неподходящее время для шуток. Девушка же всегда любила шутить именно в такие моменты.

– Здесь не Кривда, а я не заказывала Бренди, – отозвалась Карам. – Не будь такой пошлой.

– Если для тебя это пошлость, то держись подальше от Кривды, – фыркнула Саксони. Карам скрестила руки на груди. Быть может, Мастер вела себя слишком резко, но менее всего ей сейчас хотелось говорить с Саксони о Кривде.

«Некоторые люди не созданы для счастья», – сказала Саксони два месяца назад среди мерцающих огней старой часовой башни. Карам не была уверена, кого Саксони имела в виду, ее или себя, но в любом случае это было больно.

В любом случае никто не заслуживает, чтобы его оставили вот так – в вихре бликов зеркального шара.

– Уэсли думает, будто только из-за своего нахождения в Крейдже он неприкосновенен, – фыркнула Карам. – Ему следовало бы знать, что мы не можем ослаблять бдительность и что мы должны…

Саксони взяла ее за руку. Карам остановилась. Ее пальцы инстинктивно обхватили ладонь девушки. У воительницы перехватило дыхание.

– Я же сказала тебе – не беспокойся, – промолвила Саксони.

Но истина заключалась в том, что Карам беспокоилась постоянно.

Она переживала, что никогда не станет достойной наследия своей семьи; что Эшвуд найдет Саксони и сочтет ее очередным блестящим кирпичиком для построения своей империи.

Вся кровь Карам взывала к тому, что она не должна допустить этого.

В ее родной стране люди почитали Мастеров как священных проводников воли Непостижимого Бога. На протяжении жизни многих поколений семья Карам защищала их. Родители ее родителей состояли в Рекхи д’Райхсни. Они жили как священные воины и погибли в попытке сохранить истинную магию.

Именно поэтому Карам выросла с желанием стать бойцом, а не учить людей в храмах, как это делали ее родители. Они считали, что проповедь мира – это их новый путь. Однако подобные стремления были чужды Карам. Она и ее друг Арджун еще детьми поклялись возродить Рекхи д’Райхсни и объявить войну Главам. Они вместе играли в воинов. Карам намеревалась штурмовать за́мки, а Арджун обещал вместе с нею низвергнуть их.

Карам покинула свою родную страну не только из-за родителей, но и потому, что они с Арджуном решили: в Усхании она лучше всего может выучиться на воительницу, достойную продолжить священное дело. Защита Саксони в буквальном смысле была ее кровным правом. Иногда Карам даже казалось, что ее связь с Саксони отчасти могла возникнуть из-за этого наследия. Девушка боялась, что желание быть рядом с Мастерицей возникло из неверно понятого чувства долга.

Но в другие дни, стоило ей лишь на мгновение поймать взгляд Саксони, и Карам понимала: это не так. И пусть все страны горят огнем! Может быть, они с Саксони и связаны судьбой. Однако Карам была уверена, что сама выбрала свою судьбу. И готова была выбрать ее снова, в любой другой жизни.

И поэтому сейчас она сказала:

– Я просто пытаюсь сохранить нам жизнь. И для этого необходимо беспокоиться.

Саксони улыбнулась:

– Что бы ни случилось, я смогу защитить тебя.

Карам едва не фыркнула. Как будто это ее требовалось защищать! Но прежде чем воительница успела перевести дыхание в достаточной степени для ответа, из поезда появился Уэсли.

Он взглянул на их соединенные руки. Карам быстро выдернула ладонь из пальцев Саксони. Ей казалось неуместным проявлять нежность на глазах у смотрящего. На глазах у человека, который помог ей стать воительницей.

– Давайте не будем привыкать к опозданиям, – сказал Уэсли. Карам предположила, что так юноша выражает свою радость от того, что она добралась сюда живой.

– Я и не знала, что Фальк – один из тех фокусников, которых ты выбрал, – заметила она.

– А он к ним и не относится. – Уэсли сел на подножку локомотива. – Он будет вести поезд, пока мы не достигнем Рениаля. Поскольку Шульце не выделила нам машиниста, мне пришлось задействовать единственного человека, который, насколько мне известно, умеет обращаться со старыми поездами. Фальк без ума от древней техники. И кроме того, он помогает мне в небольшой побочной затее. Фальк – один из нас.

Карам удержалась от замечаний на эту тему. Если бы Тавия была здесь, она обязательно сказала бы какую-нибудь колкость, с которой Карам согласилась. Согласилась бы, конечно же, молча – не следовало раздувать самомнение Тавии.

– Нам нужно отправляться в путь, – сказала Карам. – Все уже здесь.

– Не все, – возразила Саксони. Уэсли поправил галстук.

– Нет, не все.

– Вы оба собираетесь дожидаться Тавию?

– Я держу слово, – сказал Уэсли. – Я обещал, что мы будем ждать час, – значит, будем ждать час. Время еще не прошло.

Карам ожидала чего-то подобного от Саксони. Та, как ни странно, дружила с Тавией – это было одно из немногих близких знакомств, которые она завела в Крейдже. Но чтобы такое сказал Уэсли – хей реб! – Уэсли Торнтон Уолкотт. Последний, от кого можно было ожидать подобного. Человек, само имя которого, казалось, состояло из той же магии, какую он продавал, сейчас практически колебался, взвешивая на весах их жизни и жизнь Тавии.

Карам часто казалось, что Уэсли не только хозяин Крейдже, но и в некотором роде городской миф. Однако когда речь шла о Тавии, этот миф иногда становился просто человеком.

– Охранники Консортессы могут оказаться здесь в любую минуту, – напомнила Карам.

– Как и Тавия, – возразил Уэсли. Карам не понимала, откуда у него такой оптимизм.

– Люди Консортессы проверят все пути города. Лишь вопрос времени, когда они додумаются заглянуть сюда. Мы не можем рисковать всем ради надежды на появление одной девчонки, которая, скорее всего, уже покойница.

Это прозвучало грубо, но было правдой. Шансов на то, что Тавия могла пережить нападение стражников Консортессы, осталось немного. Тавия была хитра, но хитрость не защитит от пуль. Уэсли был непреклонен.

– Даже покойники заслуживают того, чтобы дать им пять минут, – отозвался он. Потом повернулся к фокусникам, слоняющимся вокруг поезда. По одному его взгляду они прекратили швыряться друг в друга мешочками с магией и побросали сигареты на землю. Потом встали по стойке «смирно» – как солдаты, готовые идти в бой.

– Что вы уставились на меня так, словно пришли на свидание? – спросил Уэсли. – Займитесь чем-нибудь полезным.

– Чем именно, сэр? – уточнил один из фокусников.

– Мне плевать. Просто сделайте что-нибудь. Пристрелите кого-нибудь. Во имя Огневрат, да хоть друг друга перестреляйте, мне все равно.

– Или перестреляйте их, – вмешалась Саксони. Она указала на складское здание, видневшееся в отдалении. Это как будто послужило сигналом. По паровозному котлу защелкали пули.

Стражники Консортессы бежали к ним. Такого количества оружия Карам никогда в жизни не видела. И они были не одни. Вместе с ними неслись две дюжины фокусников – те, кому Уэсли не настолько доверял, чтобы позвать с собой. Они бросали в сторону поезда амулеты, как будто пытались получить призовые очки в игре в дартс.

Они не боялись, что их схватят миростражники и посадят в тюрьму. Эти люди жаждали крови.

– Вероломные ублюдки, – прошипел Уэсли. – Стоило убить одну Консортессу, и все с ума посходили.

Он поднял пистолет, прицелился и выстрелил. Один из бегущих к ним фокусников упал. Духи побери, даже Карам была вынуждена признать: у смотрящего верный глаз.

– Я же приказал вам пристрелить кого-нибудь! – взревел Уэсли. – Не заставляйте меня повторять!

В одно мгновение все пассажиры поезда открыли огонь.

В их армии было всего пятьдесят человек, но у каждого было оружие и какая-нибудь магия. Пули летели из каждого окна поезда. Те, кто еще оставался на земле, выхватывали стволы из-под одежды.

А еще у них при себе была магия.

Хей реб, магия повсюду.

Фокусники стояли на крыше поезда и широкими взмахами рук посылали во врагов все – от мешочков со слепящей магией до амулетов, от которых у стражников кожа стекала с лиц.

Карам пригнулась и перекатилась под вагоном на другую сторону, скрывшись от града пуль. На таком расстоянии она ничего не могла сделать. Девушка умела бить руками и ногами и пырять ножом. Никогда прежде она не полагалась на огнестрельное оружие в бою. Уэсли последовал за ней. Карам повернулась к нему. Он подтянулся, поставил ступню на оконную раму вагона и вскарабкался на крышу, одной рукой стреляя из пистолета, а второй бросая один талисман за другим. Казалось, под рукавом у смотрящего скрыт пружинный рычаг – он посылал амулеты во врагов с такой же скоростью, что и пули. Талисманы взрывались у ног стражников, то пронзая их ледяными копьями, то отшвыривая массу людей на огромное расстояние.

Пуля разбила окно рядом с головой Карам. Саксони закричала, выкрикнув ее имя. И внезапно Саксони оказалась на крыше вместе с десятком фокусников. Ее кожа снова пылала, из смугло-коричневой сделавшись цвета расплавленного золота. Мастерица отвела их назад, а затем выбросила вперед, точно выталкивая пламя из своей души.

Оно пробежало по земле и охватило первый ряд стражников.

Окружающие Саксони фокусники поддержали ее атаку, бросая во врагов огненные талисманы, словно стреляли из пушек. Кто-то издал победный клич, но ему отозвался крик боли. Чье-то тело скатилось с крыши наземь, словно капля дождя.

Одно. Два.

– Нам нужно отправляться! – крикнула Карам.

Уэсли, чей костюм по-прежнему казался безупречно отглаженным, ответил ей между двумя выстрелами:

– Не помню, чтобы я разрешал тебе командовать моими людьми.

Карам не смогла ему ответить.

Конечно же, он не мог по-прежнему считать, что Тавия придет. Даже если она не погибла на месте – а это «если» было под большим вопросом, – то фокуснице уж точно не удастся добраться до поезда. И они не могли позволить себе ждать ее появления.

– Она права! – выкрикнула Саксони, перекрывая рев пламени. – Твое упрямство всех нас погубит!

– Лучше нас погубит мое упрямство, чем ваша неверность.

Саксони взвесила в ладонях очередной огненный шар.

– Тавия не захотела бы, чтобы мы погибли из-за нее. И вообще, где была твоя верность, когда ты бросил ее?

Уэсли начал приподниматься на крыше. Карам почувствовала в нем магию – так же, как ощутила ее в Саксони. В воздухе между ними столкнулись две волны силы. Но Карам не собиралась рисковать жизнью ради чьей бы то ни было гордости.

Она тоже подтянулась на оконной раме. Потом протянула руку и ухватила Уэсли за локоть.

– Сэр, – напомнила воительница, – можно бросить кого угодно.

Уэсли злобно стряхнул ее ладонь, но остановился, услышав из уст Карам свои собственные слова. Его зрачки пульсировали, когда юноша взвешивал на весах рассудка свою гордость и их шансы на выживание.

Еще один фокусник рухнул с крыши рядом с ними, подняв облачко пыли.

Уэсли зарычал и пристрелил стражника, пытающегося забраться на заднюю подножку поезда. Потом рявкнул:

– Кто-нибудь, заставьте эту кучу хлама двигаться!

Фальку не понадобилось много времени – полминуты спустя поезд дернулся и задрожал у них под ногами. Фокусники Уэсли продолжали посылать во врагов пули и талисманы, в то время как паровоз плевался дымом и пыхтел все чаще. Те, кто еще оставался снаружи, запрыгивали в двери и влезали в открытые окна. Карам насчитала на земле три тела. Однако у нее не было времени размышлять об их потерях – несколько стражников попытались забраться на уже тронувшийся поезд и задержать его отправление.

Когда семеро из них заскочили в вагон, где находилась Карам, она ухмыльнулась. Даже с пулевым ранением эта драка была для нее плевым делом. В считаные секунды воительница расправилась с первыми тремя. Оставшиеся четверо окружили ее. Фокусники продолжали метать магию из окон выезжающего со станции поезда. Однако теперь и Карам получила шанс подраться.

До этого ей приходилось стоять и просто смотреть, как они отражают атаку.

Сейчас девушка жаждала битвы.

Ухватив пальцы стражника справа, она выгнула их в обратную сторону так, что тот рухнул на колени. Молниеносным движением Карам полоснула его ножом по шее. Перескочив через обмякшее тело, девушка бросилась на второго – точнее, на вторую. Пинком в живот Карам заставила стражницу согнуться. Перекатившись через ее спину, воительница впечатала подошву ботинка в лицо третьего. Потом ткнула вторую ножом между позвонков.

Карам валила стражников, словно деревья. Она чувствовала, как их кровь брызжет на лицо и затекает под ногти. Покончив с противниками, девушка выпрямилась, прекрасно осознавая свой нынешний внешний вид. Делившие с ней вагон фокусники отступили назад, перешептываясь. Тяжелое дыхание Карам напоминало львиный рык.

Переступив через груду тел, Уэсли зааплодировал.

– Твое мастерство не ржавеет, – ответил он. – Лучшего телохранителя и желать невозможно. Напомни, чтобы я увеличил тебе жалованье.

Карам стерла пот со лба и навалилась на оконную раму, выглядывая наружу.

Саксони все еще стояла на крыше, запрокинув голову и распахнув руки навстречу ветру. В это время Фальк вел поезд прочь от станции, увеличивая скорость. Казалось, Саксони держит в объятиях весь мир. Когда она наклонила голову, глаза девушки пылали белым огнем. По спине Карам пробежал холодок.

У Саксони внутри хранилось столько магии, но она никогда прежде столь явно не показывала ее Карам. Эта магия вела Мастерицу. Неожиданно Карам поняла: магия являлась не просто частью Саксони или чем-то, что та могла использовать, – как это делали Уэсли или Тавия.

Саксони сама была магией.

Мастера не созданы из плоти и крови, как все остальные люди. Они сплетены из заклятий.

Вспышка света ударила по старому станционному зданию. Оттуда по ним продолжали стрелять охранники. Карам развернулась, заметив на крыше ближайшего склада фигуру. Та бросала магию, словно крошки птицам. Одна вспышка за другой – пока все стражники не рухнули на колени. Некоторые из них оказались подброшены высоко в воздух. Карам даже не увидела, как они упали обратно на землю.

Фигура повернулась. Карам высунулась еще дальше из окна, прищурившись. Но поезд уже двигался слишком быстро, к тому же наступал вечер. Фигура отступила на несколько шагов, помедлила на краю крыши, а потом кинулась вперед.

– Невозможно! – выдохнула Карам.

Фигура спрыгнула с крыши здания. У Карам отвисла челюсть.

Вместо того чтобы упасть, человек полетел, точнее, побежал по воздуху словно по дороге.

Карам моргнула и повернулась к остальным, чтобы убедиться, на месте ли рассудок. Не началась ли у воительницы лихорадка от пулевой раны в плечо. Но все прочие тоже смотрели во все глаза на странную фигуру, несущуюся к ним по воздуху.

Только когда та изящно спрыгнула на крышу рядом с Саксони, Карам смогла рассмотреть лицо их неожиданной союзницы – и кривую ухмылку.

Тавия выпрямилась, отряхнула штаны и посмотрела сверху вниз на лица, высунувшиеся в окна поезда.

– Не рано ли вы отправились? – поинтересовалась она.