Глава 10. Башня Силы

Раз в тысячу лет пробуждается черный цветок, и город погружается в Бездну. И вновь на месте мертвой пустыни, где песок смешивается с кровью, рождается жизнь. Белые стены возводятся снова и снова, чтобы тысячу лет процветали живущие за ними, пока не зазвучит Песня Черного Цветка.

* * *

Самый могущественный из ныне живущих чувствовал себя абсолютно бессильным. Вэл Тар Орму, первый в своем роде, золоторогий Хранитель песков, несокрушимый боец, благословенный воин Интару, склонился у ложа супруги и сына. В огромной руке биста маленькая изящная кисть элвинг казалась особенно хрупкой.

Вторые сутки он не смыкал глаз, ища то, что в силах пробудить его сердце и душу. Они словно спали: золотоволосая красавица и их малыш Рибу. Казалось, моргнешь, и вот они уже сонно откроют глаза, улыбнутся и бросятся к нему на шею. Но нет. Сколько Тар Орму ни моргал, ничего не менялось. «Мертвый сон» – так назвали это врачеватели.

Орму закрыл глаза, воспоминание болью отозвалось в висках. Музыка все продолжала звучать в его голове, и казалось, что из всех теней тянутся черные ветви. Сможет ли он когда-нибудь забыть эту сладкую мелодию и черную скверну, сковавшую в кокон тела его любимых? Он видел, как сталь рассекает тела, как льется кровь друзей, врагов и его собственная. Но никогда прежде он не испытывал такой леденящий, сковывающий тело и мысли страх, как в тот миг, когда, сбросив мантию правителя Аббарра, он вошел в белую комнату и увидел их. Кажется, это был поздний вечер, но в огромном окне не было видно звезд.

Его душа Илламиль и его кровь Рибу были бледны. Они словно задремали, укутавшись в черный шелк. Вот только сон этот был беспробуден. Сколько Орму ни звал их, они не открывали глаз.

Остальное было словно в молочном тумане. Будто душа Орму покинула тело и смотрела на происходящее издали, паря над белым ковром и золотой вышивкой софы. Псы Интару прибыли быстро. Ожидание растянулось в вечность. Мгновения жалили как демоны орхи.

Он сам, а может, Белый Пес велел Хранителям уничтожить шкатулку и изрубить черные ветви морока, выросшие из нее и опутавшие Илламиль и Рибу. Ину, или он сам, настоял на том, чтобы зеленоглазые псы теперь тенями стояли в покоях, наблюдая и охраняя спящих. Он не возражал. Часть его тогда тоже уснула. Он не скрывал своих горя и отчаяния. Он знал, что Белый Пес не предаст, что вместе они найдут выход. Вот только страх уже разлил яд по его венам. Орму впервые в жизни испытал бессилие. А чувство это в душе того, кто обладает огромной властью, часто пробуждает злость. Бист был в ярости. Гнев, еле сдерживаемый, прорывался наружу в резких движениях и словах.

Он лично допросил прислугу и стражу, отдал приказ обыскать все углы башни. Все оказалось тщетно. Орму был готов перевернуть весь город, но и тут богиня отвернулась от него, позволив Мэй наслать на Аббарр орхмантиру.

Тар Орму бросил взгляд в окно. Впервые песок заглянул в покои Илламиль. Ни разу на его памяти орхмантиру не достигала такой высоты. А если элвинг проснется и увидит его? Бист знал, что она не любит пустыню, хоть и ни разу не обмолвилась об этом ни единым словом.

– Извини, милая, сегодня не доставили белых лилий. Все непогода, – шептал он. – Но как только уляжется буря, я кину к твоим ногам белое море. Ты, главное, просыпайся, душа моя, хватит спать.

– Ваше могущество. – На плечо биста легла рука. – Орму, друг, сидя у ее ложа, ты не поможешь им вернуться.

Тар Орму взглянул на старого друга. Он не заметил, как вошел Хранитель Башни Силы. А может, Ину все это время был тут? Белый Пес был прав.

– Ты прав, Белый Пес, прав. Нашли их?

– Я сомневаюсь, что это их вина, но, возможно, в них наше решение.

– Да поможет нам Интару. А скверна? Что про нее говорят древние книги?

– Сведений крайне мало, а те, что есть, больше похожи на сказку о борьбе Интару и Хаоса.

– Я готов отдать свою душу за них, – кивнул Орму на супругу, и у него заходили желваки.

– Но я не готов принести в жертву Аббарр. Орму есть город, а город без души обречен на смерть. Не забывай, друг, прежде всего ты – Правитель. И печать, что ты носишь на груди, – знак того, что жизнь твоя больше не принадлежит тебе, а служит благу Черного Цветка Мэйтару.

Орму набрал полную грудь воздуха и выдохнул.

– Ты прав. И тот, кто покушается на мою семью, покушается на Аббарр. Рог Скорби пропел, и, как только уляжется песок, мы найдем врагов и очистим город от них.

– А если наш враг – время? И просто вышла наша тысяча лет?

– Не сегодня. Я есть Орму, время и сила, и мне решать, когда цвести, а когда увядать Аббарру.

* * *

Ее не заковали в кандалы и даже не забрали оружие. Все действительно выглядело как дружественная прогулка, не считая двух наемников впереди и двух сзади. Она все так же шла рядом с Клыкарем туннелем, что извилистой змеей пролегал под городом. Или внутри белых стен. В этом она не была уверена. Вот только теперь шли они в молчании – гнетущем, липком, тягостном. Ашри не смотрела на Грава, но чувствовала его взгляд на себе. Первое время она изо всех сил следила за дорогой, старалась запомнить детали, которые выхватывало из мрака Зеленое Пламя, горевшее над ними в виде плывущих шаров. Девушка упорно гнала непрошеные мысли, ставя барьер между прошлым и настоящим. Пусть еще немного в голове кружит песчаная буря, а во рту остается вкус жареных горми, ведь когда это исчезнет, то вокруг будут лишь руины былого и горький привкус разочарования.

Эти коридоры не были похожи на тоннели, по которым они пробирались в приют. Ашри все больше убеждалась, что белые стены лепестков города были полыми, и небольшие отряды стражи перемещались по ним в проблемные кварты, не вызывая дополнительного шума, не привлекая нежелательного внимания.

Всего наемников в храме оказалось шестеро. Помимо тех пяти, еще один прятался на галерее. И вдвоем с кайрином они бы запросто справились с ними. Или нет? Когда в их глазах пробудилось Пламя, Ашри уже не была уверена в победе, а рисковать жизнью пернатого друга она не собиралась. Сейчас, следуя по лабиринтам коридоров, она то и дело бросала взгляды на стражей. Все они были в капюшонах, одетые в черное, с масками, закрывающими нижнюю часть лица, – безликие, одинаковые, как Хранители врат. Вот только от них веяло не покоем, а опасностью. У каждого явно была не первая ступень посвящения. Ашри видела это по непрерывному зеленому свету, льющемуся из их глаз, по мгновенному контролю над формой огня. Ни один из них не вымолвил и слова. И ни один из них не возразил Клыкарю. Кто же ты на самом деле, Гравмол Прави?

Ашри тряхнула головой, выкидывая биста из своих мыслей. Сварг. У нее еще был он. Она оставила кайрина в храме. Грав обещал позаботиться о нем, доставить воду и еду тоннелем, а когда буря закончится – вывести за пределы города.

Ашри улыбнулась, вспоминая, как кайрин заклокотал и поднял перья на загривке, стоило ей попросить его остаться.

«Внимательно смотри на небо: как осядет песок, рано или поздно он появится. А после держитесь вместе и лучше подальше отсюда. Если я не вернусь, будь свободен. А если заскучаешь, то помни: там, далеко, на парящей в синем небе земле, где ты родился, есть друг, который будет тебе очень рад», – мысленно попрощалась с кайрином Ашри. И, обняв пернатого друга, незаметно спрятала в специальном тайном отсеке механического крыла злосчастный кусок листа из Кровавого кодекса. Куда бы она ни шла, пусть секрет костей Силурии пока останется тайной. Эта тайна дождется ее, дождется там, откуда появилась.

* * *

Стражи открывали и вновь запечатывали двери. В какой-то момент Ашри перестала следить за поворотами. Башня Силы лежала почти что на противоположном от приюта конце города. Не близкий путь, тем более для того, кто давно не знал нормального отдыха. Ужасно хотелось пить. Ноги начали заплетаться. Очередной раз запнувшись, Ашри чертыхнулась, злясь на себя за слабость, что вырвалась наружу.

Грав, конечно же, заметил, велел сделать привал, чем только усилил ее злость. Бист взял у зеленоглазого флягу с водой и протянул Ашри. Как же ей тогда хотелось высказать все, что она думает, возможно, даже ударить, но усталость свинцовой пустотой разлилась по телу. Она лишь прорычала, что у нее нет времени рассиживаться с ними, и поплелась дальше. От воды она тоже отказалась.

Они все шли, пока тоннель не расширился, перейдя в белокаменный коридор с высоким сводчатым потолком, образованным арками смыкающихся колонн. По обе стороны гирляндой висели лимонные фонари. Ашри остановилась, то ли залюбовавшись архитектурой древних мастеров, то ли потому, что ее надзиратели тоже остановились.

Двое наемников и Грав отошли в сторону и вскоре вернулись верхом на валангу – рослых коренастых кошкообразных существах, чьи тела вместо шерсти покрывала прочная чешуя, а на круглых клыкастых головах торчало по две пары рогов. Несколько раз Ашри видела таких на улицах Аббарра: по размерам они не уступали Сваргу, а вот по массе превышали кайрина раза в полтора.

– После грифона он покажется слишком простым в управлении. – Клыкарь подвел спокойного зверя с полуприкрытыми, словно подернутыми дымкой глазами к Ашри. – По Белому тракту поедем на них.

Зверь опустился, подставляя спину. Схватившись за рог, Ашри запрыгнула в седло. Дальше они ехали вчетвером. Элвинг попыталась установить ментальную связь с валангу, но лишь проваливалась в пустоту.

– Можешь не стараться, – усмехнулся бист, от которого не укрылось удивление на лице девушки. – У них нет сознания. Это боевые машины, выполняющие приказы.

В подтверждение своих слов бист отдал приказ наемнику, который молча ехал с другой стороны от Ашри. Коротко кивнув, зеленоглазый взялся за длинные изогнутые рога, и руки его загорелись огнем. Пламя вырвалось из глаз валангу, искры пробежали по чешуе. Встав на дыбы, зверь открыл пасть, заревел, и Зеленое Пламя, вырвавшись из нутра, ударило о камни дороги.

Но стоило наезднику погасить Пламя в ладонях, как валангу вновь стал сонным послушным увальнем, что неспешно переставлял лапы, следуя привычным путем.

– Всего лишь инструмент, – подытожил Грав.

«Как и я», – подумала элвинг и нахмурилась.

Но прежде чем мелькнувшая в ее голове мысль успела оформиться и Ашри потянулась, чтобы незаметно расстегнуть перчатки, она услышала голос Клыкаря:

– Даже не думай. Твоя сила убьет их.

Ашри прикусила губу, негодуя, что бист слишком хорошо знает ее. А вот знает ли она его?

* * *

На спине валангу было куда комфортнее. Ноги наконец-то получили возможность отдохнуть, и теперь Ашри удивленно смотрела по сторонам. Белый тракт был похож на часть подземного города. Вот только вместо торговцев и горожан туда-сюда сновали стражники и обозы. Мимо проходили неизвестные ей существа, закованные в броню. Город как будто готовился к войне.

Обернувшись, элвинг увидела позади огромные, высеченные из белого камня ворота, покрытые сложным узором. По каждую сторону от них стояли вооруженные воины, на доспехах которых был изображен черный цветок.

Клыкарь повернул валангу в противоположную сторону, где в конце белого каменного коридора были еще одни ворота, лишь немногим скромнее первых.

«Должно быть, этот коридор соединяет центральную Башню Орму и Башню Силы», – подумала Ашри, продолжая бесцельно смотреть по сторонам.

Клыкарь перекинулся парой фраз со стражами, и их пропустили.

Очередные ворота закрылись за спиной. Они оказались на вымощенном белыми камнями открытом пространстве. Словно целый город, только вместо неба – каменный свод на резных колоннах. От площади расходилось несколько дорог, оканчивающихся закрытыми воротами. И лишь с одной стороны высилась сплошная белая стена – часть Башни Силы. Ни одного окна, узора, колонны – лишь ровная поверхность, устремляющаяся вверх. Но, присмотревшись, Ашри разглядела небольшую нишу. Словно отсутствующая чешуйка на теле змея.

Последовав примеру Грава и зеленоглазых, Ашри спешилась. К ним уже направлялся небольшой отряд аллати с эмблемами белых псов на черных кожаных доспехах.

Псы поравнялись и сопроводили их до самой стены к маленькому провалу. Плита была сдвинута, а за ней через пару шагов оказался крошечный подъемник.

Их уже ждали – такой же безликий страж, только одетый в белые, а не в черные одежды. Он принял из рук Клыкаря приютский журнал, карту тоннелей и мешочек с подвеской Илламиль.

– Похоже, на этом наши пути расходятся. – Грав посмотрел на Ашри и грустно улыбнулся. – Может, еще увидимся.

– Ты обещал позаботиться о Сварге, – холодно ответила элвинг.

– И я выполню свое обещание. Удачи тебе, Ашри.

Двери подъемника закрылись, и Ашри, несмотря на присутствие псов, почувствовала себя совершенно одинокой. Они ведь обещали друг другу, уходя, никогда не прощаться.

«Может, оно и к лучшему», – подумала элвинг.

В подъемнике было тесно и неуютно, словно в клетке. Ашри уставилась в пустоту, стараясь не смотреть на наемников-псов.

Подъемник ехал вверх. Все выше и выше.

«Скоро все закончится», – подумала Ашри.

Неожиданно кабинку тряхнуло так, что элвинг, не удержавшись, налетела на одного из псов – того, что был в белом. Он, казалось, даже не заметил этого. Псы переглянулись, и тот, что был старше, коротко кивнул, дотронувшись до знака Бездны. Толчок повторился, и цепи подъемника протяжно застонали. Второй пес приложил ладони к стенам, и все вокруг залил зеленый свет. На мгновение кабинка остановилась, но, дернувшись, поползла дальше вверх.

– Что происходит? – не выдержала Ашри.

Ей никто не ответил, но она и без них знала, что ничего хорошего. А когда до них сквозь стены донесся протяжный звук рога, сомнений в этом не осталось.

Затем были лестницы и этажи, двери и стража. И тишина, разрываемая лишь дыханием и шагами. Она больше не слышала боевой рог и не чувствовала дрожь земли. И от этого было не по себе. На смену злости и обиде пришли страх и тревога. Ашри боялась, но в этот раз не за себя.

Наконец, перед одной из дверей псы остановились. Первым зашел тот, что в белом, и почти сразу вышел, приглашая и пропуская ее вперед, в густой сумрак зала:

– Белый Пес Интару ждет тебя.

Ашри переступила порог, желая поскорее уже покончить со всем этим.

* * *

– Заходи, Синичка. Давно не виделись.

Ашри закрыла за собой дверь и очутилась в просторной комнате, стены которой тонули во мраке. Света, льющегося из тусклых ламп, хватало лишь на то, чтобы осветить большой стол, сплошь заваленный книгами и картами. За столом в тени сидел Ину – Белый Пес Интару, Хранитель Башни Силы и родной брат Аббис.

Ашри прошла через всю комнату, ступая по тонкому шелковому ковру, и, приняв приглашение, села в кресло напротив второго по могуществу после Вэл Тар Орму жителя Аббарра. На столе она увидела приютский журнал и карту Грава.

– Почему Синичка? – Ашри слегка наклонила голову и прищурила глаза. – Вы лишь однажды видели меня. Тогда, на Регате, а это имя я получила много позже.

– Я знаю все твои имена, Ашри, но это подходит тебе больше прочих.

– Оказывается, я намного популярнее, чем мне казалось.

– Если бы не Вэлла Парме и запрет на преследование тебя, мы бы встретились намного раньше. Но сейчас я хочу поговорить не об этом. Я хочу услышать, что произошло с тобой и моей сестрой.

Голос Ину напоминал рокот водопада – успокаивающий и вместе с тем предостерегающий. Ашри видела его глаза, красно-желтые, словно угли в костре, белые волосы и бледную кожу, покрытую шрамами. Самый большой рубец делил лицо, проходя через левый глаз, правый же был скрыт под повязкой. На черной коже повязки в изображение ока бездны был вставлен рубин.

Ашри расстегнула поясную сумку, достала и положила на стол перед Ину черную повязку Аббис. Золотой глаз мерцал в тусклом свете. Белый Пес накрыл повязку ладонью и сжал кулак.

– Она спасла меня, – проговорила Ашри. – Вытолкнула из окна, прежде чем исчезнуть вместе с домом. Я не знаю, что именно тогда произошло, но расскажу, что видела.

Ашри замолчала. Она не была уверена, что хочет вновь погружаться в тот день, но сделала над собой усилие, потому что должна была. Пытаясь не упустить деталей, элвинг вновь вернулась к Пожирателю и пережила потерю Аббис. И как ни сжималось сердце, голос ее не дрогнул, а глаза остались сухими.

Ину не перебивал, а когда рассказ был закончен и повисла тишина, он встал и, отвернувшись, посмотрел в окно, занимавшее четверть стены полукруглого зала. Он был выше и шире в плечах, чем помнила Ашри. Не знай она его прежде, она бы решила, что это совсем другой аллати. Белый Пес не выпускал из руки повязку сестры. Он долго стоял, смотря вдаль, сквозь песок орхмантиру. И красноглазый пес смотрел на него, отражаясь в стекле.

Когда Ину вернулся, то обошел стол и приблизился к Ашри. Элвинг удивленно распахнула глаза и встала, попятившись. Вблизи он был похож на Рэда, как брат. От Пса не укрылась реакция девушки, и он усмехнулся:

– Все верно, время обозначило наше родство. Смотрю, об этом Аббис тебе не рассказала. О том, что твой любимый Рэд был бастардом нашего отца. А теперь, Синичка, снимай перчатки, – приказал аллати. – Я выслушал слова твоего разума и сердца, а теперь желаю увидеть все сам.

– Но… Но я не смогу, я лишь… – начала подбирать слова элвинг. – Я могу навредить вам.

– Я знаю, что ты можешь. Моей силы хватит, чтобы направить твою. Или тебе помочь?

Хорошо, что в комнате царил полумрак, иначе Ашри не простила бы себе смущения, что разгорелось на щеках и перекинулось на уши, стоило ей на мгновение увидеть вживую преследующего ее призрака прошлого. Элвинг расстегнула перчатки и, потянув, сняла. Она все еще сомневалась, но уступила. Это его желание, и если он останется потом заикой, то сам напросился.

Ину отложил их на стол и, сев на столешницу напротив Ашри, взял ее руки в свои. Маленькие ладошки вспыхнули лиловым светом, но тут же сине-зеленое мерцание обволокло их. Зеленое Пламя, став синим, окружило фиолетовые хаотичные вспышки и замкнуло в шар.

Ашри, не веря увиденному, взглянула в лицо Пса. Открытый левый глаз смотрел прямо в душу. В голове зазвучали слова: «Не сдерживай Пламя и не мешай мне».

В Аббарре был комендантский час. Улицы были пусты, а ставни домов закрыты. В воздухе бесновались орхи. Поэтому вряд ли кто-то мог похвастаться, что видел, как на одном из самых верхних ярусов Башни Силы вспыхивает лиловое и сине-зеленое Пламя. А если даже и видел, то не особо и удивился, ведь всем известно, что в этой цитадели и не такое бывало.

* * *

Ашри вновь стояла у дома. Но теперь она была здесь не одна. Немного впереди нее в черном балахоне стража возвышался Ину. Пес подошел к крыльцу и открыл дверь. В следующее мгновение Ашри оказалась в холле.

– Ты управляешь моей памятью? – удивленно спросила элвинг.

– Не переживай, я не увижу больше, чем требуется, Синичка.

Ашри испытала странное чувство злости и восхищения. Ину полностью контролировал ее, и вместе с тем такой контроль Силы зачаровывал.

События вновь пронеслись, странно перескакивая из одного в другое. Ашри не успевала уследить за Псом. Он больше не говорил с ней, а она и не спрашивала. И вот он оказался в повторных воспоминаниях Ашри – в тех, которые она сама прокручивала в своей памяти в надежде найти ответы. Ину застыл возле дома-пожирателя, остановившись перед сестрой, и теперь слова Аббис «смотри внимательнее» были адресованы не элвинг, а ему.

Ину выпустил руки Ашри, встал, хотел что-то сказать, но передумал и лишь протянул ей перчатки.

– Мне нужно время, – наконец произнес Ину, садясь за стол. – Стража за дверью проводит тебя. Поешь, отдохни. Через несколько часов мы встретимся вновь.

* * *

Ашри сидела на кровати и разглядывала свои ладони, то и дело заставляя их светиться фиолетовым. Но, как ни старалась, она не могла изгнать из сознания тень Ину. Это было странное чувство. Старейшина на Севере говорил о слиянии сознаний, но она никогда прежде не ощущала себя так. Это не было похоже на панические атаки, на внезапные видения прошлого, на пережитые чужие смерти как свои. Нет, это было другое. Подавление. Когда больше некуда бежать и даже внутри себя становится тесно. Но вместе с этим уходили хаос, страх, одиночество. Да. Она впервые не была одна. Словно стала частью единого разума, маленькой сотой в золотом улье, растворившись в нем и раскрыв свои мысли. Нет. Она больше не желает испытать подобное, иначе потеряет себя.

Неожиданно от ладошки отделился светящийся лепесток Пламени и, раскрыв крылья, фиолетовым мотыльком заскользил по комнате. Ашри улыбнулась. Пока Пес считывал ее сознание, она бессознательно копировала его. Элвинг легла на приготовленную для нее кровать и, закрыв глаза, стала погружаться на дно своей личной Бездны.

* * *

Грав смотрел, как подъемник заскользил вверх. Затем белая плита встала на место. Вот и все. А он почти поверил, что может быть как раньше. Но прошлое всегда возвращается лишь неприятностями, и все лучшее тонет в нем, как в зыбучих песках. Ничего никогда не бывает как прежде.

Он не верил в счастливые истории и всегда полагался на разум, а не сердце, но именно сейчас он искренне желал хоть раз оказаться неправым. И дернули орхи его попрощаться!

Толчок выдернул его из размышлений. Земля под ногами задрожала. Клыкарь огляделся: в сторону ворот бежал отряд. Недолго думая, он кинулся к своему валангу и направил его следом. Миновав ворота, он поравнялся с крупным бистом с нашивкой командира.

– Что происходит?

– Скоро узнаем! И это нам вряд ли понравится.

Еще один толчок заставил стражей рассредоточиться, чтобы не повалиться в кучу. Земля, словно желе, тряслась и ходила ходуном, а наемники, псы и стражники вишенками подпрыгивали кверху.

Во всей этой суматохе где-то на краю восприятия Грав услышал, а может, почувствовал, щелчки.

– Куфы! – закричал он. – Трубите тревогу!

Капитан выхватил рог, и гулкий протяжный звук отразился в камнях тоннеля. Через мгновение ему ответил другой, третий.

Очередной толчок отозвался треском и рокотом. В Белом тракте образовалась трещина. Каменные плиты вспучились и начали расползаться, крошась и обваливаясь в бездну земли. Разлом увеличивался. И вот из него показались когтистые лапы куфов.

Дюжина монстров, ловко орудуя лапками, выбралась из разлома и, обнажив жвала, набросилась на стражников.