Глава 5. Песня Черного Цветка

Аббис разбудила Эшу задолго до рассвета.

– Опять лестницы и коридоры? – сонно промямлила элвинг, натягивая штаны.

– Не переживай, выйдем через черный ход, – засмеялась аллати.

На ней были простые черные одежды наемницы, даже повязка на глазу была без привычного символа. Разве что вырез рубахи, как всегда, был на грани. Аллати перехватила взгляд Эши:

– Не забывай, из меня хотели сделать жрицу любви.

– Получилось? – зевнула Эша.

– Еще никто не жаловался.

– Еще бы, – хмыкнула Эша. – У тебя ведь любовь с первого взгляда… Бездны.

– Держи себя в руках, – парировала аллати.

И они рассмеялись.

Комната, где ночевала элвинг, была просторной, скромно обставленной, с примыкающей уборной.

Эша повернула кран и, набрав полные ладони прохладной воды, умыла лицо. Подняв взгляд, она увидела свое отражение. По ту сторону зеркала на нее смотрела привычная Ашри: короткие, почти белые, непослушные волосы с двумя длинными прядями, спадающими на плечи. Длинные уши с кольцами и кафом из электрума на кончике правого. Фиолетовые глаза с пляшущими в них огоньками на смуглом лице.

Капельки воды повисли на ресницах и прядях волос, спадающих на лоб. Эша ловко заплела косичку возле левого уха и, достав из кармана серебряную заколку, застегнула ее. Девушка в отражении дотронулась до матового фиолетового камня в заколке. Капелька воды, сорвавшись с ресниц, упала на щеку, точно слезинка. Эша потянулась за полотенцем и вытерла лицо.

Она вернулась в комнату, натянула перчатки и обернулась к Аббис:

– Знаешь, а это дорогого стоит, когда вот так легко можно поговорить об этом… – Эша запнулась, пытаясь подобрать слова.

– О Силе, – подсказала Аббис. – Дар или проклятие, нельзя сказать точно, но то, что с Пламенем мы стали сильнее, не поспоришь. А теперь пошли.

Быстро перекусив, они вновь шли теми же мерцающими гипнотическим зеленым свечением коридорами. Но в этот раз, свернув в один из них и миновав несколько пролетов, девушки вышли наружу, оказавшись у самого подножия лестницы, уходящей в небо.

Эша закатила глаза.

– А парадный вход специально такой пафосный? – фыркнула элвинг.

– А как иначе. Ты еще нижние ярусы не видела. Хотя ты, можно сказать, ничего не видела.

– Абби, а мосты и дремлющие – их много?

– Столько, сколько нужно, чтобы держать Врата запертыми, – уклончиво ответила Аббис.

– То есть врата – это вот эта штука? А не арка перед аллеей?

– Если совсем быть точным, то врата находятся в глубине обители, а остальное – своего рода прихожая.

– А где ваши мудрецы, что знают ответ на любой вопрос?

– В Бездне, Ашри! И хватит уже вопросов. Получишь ключ, тогда все и узнаешь.

– Этот ключ? – Эша жестом фокусника материализовала на ладони подвеску Аббис.

Аллати на автомате потянулась к шее и, не обнаружив шнурка, забрала подвеску из рук элвинг.

– Когда успела? – рыкнула аллати, застегивая шнурок на шее.

Эша пожала плечами и достала из кармана мешочек фиников, который прихватила с завтрака, руководствуясь известной мудростью: не можешь съесть сейчас, забери на потом.

Вместе они пошли по еще холодному песку.

Кое-где среди камней мелькали белые кончики хвостов и острые большие уши песчаных лисиц.

– Слушай, когда меня вел проводник, я видела дома и жителей, но они исчезали как мираж. Это магия иллюзий и пелена невидимости, вроде «жуков», что сейчас есть у каждого, кто обладает Пламенем?

– Не совсем. Ты видела прошлое. Когда-то тут и правда был город и кипела жизнь. А теперь – лишь развалины и пустыня. Но Хранители верят, что сильное Пламя может преодолеть барьер времени и узнать, что привело к катастрофе.

Аббис увидела вопрос и удивление в глазах элвинг.

– Мы не накладываем пелену невидимости. Те, кто отмечен Бездной, видят тень былого. Для обычного биста и аллати здесь лишь пустыня и пара камней. Для нас же песок этого места пропитан энергией Интару и Хаоса. Мы у самых Врат, и все, что было и будет, клубится тут. Как раскаленный воздух смазывает реальность, так и прошлое вокруг Врат прорывается в настоящее. Это место, где все едино: место, время и энергия. А ты правда видела жителей? Я всегда вижу лишь здания и заброшенные дома.

Эша кивнула.

– Может, как-нибудь после погуляем вместе и ты расскажешь мне, что увидишь? – предложила аллати.

– Договорились. А ты объяснишь, что все это значит и как работает.

– По рукам, хотя твою лучше не жать, – прищурилась Аббис. – А теперь давай поторопимся. Нам бы попасть в Аббарр к рассвету.

– Можем добраться на грифоне, – сказала Эша, вглядываясь в еще темное небо.

– Ха! Еще чего! Чтоб я летала на клювастой кошке!

Аббис сняла небольшой резной рог, висевший у нее на поясе, и поднесла к губам. Тишину пустыни прорезал чистый, пробирающий до костей звук. Рунный орнамент на роге загорелся зеленым, и два из семи кристаллов вспыхнули ярким огнем.

Песок задрожал под ногами, и из него, подняв фонтан золотых искр, выскочили два зверя.

– Краги, – улыбаясь, пояснила Аббис, видя восхищение в глазах элвинг. – Пустынные элементали, наделенные искрой сознания. Спящие до призыва, они являются по зову хозяина и, выполнив службу, вновь уходят в песок. По одной из легенд краги – это псы Интару, вот почему они всегда являются на зов Хранителя Бездны.

– Они прекрасны! – Эша протянула руку и прикоснулась к морде одного из зверей.

Аббис показала камни на роге:

– Стать хозяином крага можно, только если найдешь искру, живой кристалл, и привяжешь ее к своей жизненной энергии, к душе. После чего ты – часть их, а они – часть тебя.

– Удобная штука. – Элвинг ткнула пальцем на рог. – А то я все время не могу дозваться Сварга.

Аббис показала на окарину, что болталась на шее Эши.

– А это тебе на что? Или ты всерьез думала, что лишь для успокоения души и усмирения Силы?

– Ну, еще для пущей любви соседей, – надулась Эша. – И вообще, хватит меня все время поучать!

– Если не поучать, то будешь глупым гваром.

Аббис указала когтистым пальцем на окарину:

– Музыка помогает упорядочивать мысли и направлять Силу, придавать ей форму. Это как глина у гончара. Все-таки подумай, может, без инициации, на правах неофита поживешь какое-то время при Обители? Ведь такая Сила, как у тебя, нуждается в… – Аллати задумалась, подбирая слова.

– В присмотре? – холодно произнесла Эша.

– В наставнике, – закончила Аббис.

– А вам-то с этого что?

– Мы храним баланс. И нам важно, чтобы каждый сосуд Силы не треснул, не наполнился до краев и не выплеснулся на других. А твоя Сила особого толка.

– Знаешь, мне уже лет пять твердят про особый толк, – огрызнулась Эша. – Но никто не объяснил, в чем он. Так что справлюсь сама.

Глаза элвинг сверкнули огнем, и, не дожидаясь ответа, Эша запрыгнула на крага.

Песчаные волки неслись по пустыне Мэй, поднимая за собой золотой туман. Огромные, размером с грифона, создания с горящими Зеленым Пламенем глазами. Их уши, хвосты и шеи были украшены золотом и серебром. Из-под их лап вырывались огненные искры. Их шаг был мягок, как и шерсть, но когти и клыки были прочнее металла.

Волки доставили Эшу и Аббис к внешней границе некрополя. Стоило всадницам спрыгнуть, как звери разлетелись в воздухе песком и осели к ногам. Элвинг заметила, что тут же погасли кристаллы на роге аллати.

– Дальше пешком.

– Как скажешь. Сначала заскочим на рынок за гостинцами, а потом в Приют, я тебя с Маан познакомлю…

* * *

– Уна! – позвала Эша, открыв дверь приюта и входя в сумрак прихожей.

Никто не ответил. По коридору Эша дошла до кухни, оставила продукты.

– Наверное, на прогулке, – объяснила элвинг тишину. – Обычно тут не так тихо, хотя детей совсем немного осталось.

– А не слишком ли рано для прогулки? – удивилась Аббис.

Эша вбежала по лестнице на чердак. На балконе, в лучах утреннего солнца, дремал Сварг. Услышав шаги, зверь повел ушами и открыл оранжевый глаз.

Кайрин зевнул, обнажив клыки клювопасти, и, сладко причмокнув, поднял голову.

– Привет, зверюга! – Эша подошла к Сваргу и почесала между маленьких рожек над клювом.

Грифон заурчал от удовольствия и наклонил голову, подставляя уши и лоб.

«Извини, проспал», – раздалось в голове.

– Нет, это мы рано. Все хорошо, сегодня можешь поохотиться в горах. Ты не знаешь, где Уна и дети?

«Один детеныш получил музыкальный ящик, и все пошли его провожать».

– Так рано?

«Они и вчера провожали».

– Понятно. Еще один ребенок нашел дом. Не наш синий приятель, случаем?

Кайрин тряхнул головой. Зурри был слишком специфичен, даже по меркам бистов, и уже не первый год смотрел, как другие дети уходят в новые дома. Как взрослые выбирают других, но не его.

Эша почувствовала, как кайрин напрягся, уши опустились, а вместо урчания послышалось предостерегающее рычание.

– О, так вот как выглядит твоя кошка!

Эша повернулась. Аббис подошла, разглядывая Сварга.

– Знакомься, Сварг, это Аббис. Она не враг нам.

– Неплох, – вздернула бровь аллати.

«Это я неплох? Я великолепен!» – фыркнул кайрин.

Эша улыбнулась.

– Или сироты закончились, или нас правда никто не ждал, – оглядела чердак Аббис.

Эша пожала плечами.

– Пойдем что-то покажу, не зря ж заходили.

Элвинг спустилась на запертый этаж. Прислушалась, дом все так же был тих и пуст. Дернув запертую дверь, Эша достала из потайного кармашка на ремне отмычку и ловко открыла замок.

– Аббис, иди сюда.

При свете разгорающегося дня зал уже не выглядел таким мрачным. Воспоминания о странных звуках совсем развеялись. Элвинг осмотрела столы: шкатулок стало меньше. Элвинг кивнула на резные ящички:

– Правда, красивые?

Аббис подошла ближе и стала внимательно всматриваться в переплетения листьев и бутонов:

– Тонкая работа.

Аллати хотела открыть крышку одной из шкатулок, но та была заперта.

– Уна говорит, что каждый ребенок, покидая приют, берет себе в дар одну из этих музыкальных шкатулок. И получает ключ к волшебной мелодии. Что-то вроде новой традиции.

– А кто мастер? – Аллати закусила губу и нагнулась, почти вплотную приблизив нос и разглядывая резьбу.

– Не знаю, – Эша повела плечами. – Но ящиков тут в три раза больше, чем детей.

– Я не вижу знака мастерской или мастера, но что-то в этом сплетении мне кажется знакомым.

Эша оставила Аббис изучать шкатулки, а сама обошла зал. Стены все так же были покрыты копотью, шкафы – забиты каким-то хламом. На одном из столов лежал потрепанный журнал в кожаном переплете. Элвинг открыла его. Столбцы имен, дат и цифр. Пробежавшись взглядом по нескольким страницам, Эша поняла, что это реестр учета сироток: дата рождения или принятия в приют, дата отбытия в новую семью или мастерскую. Этому журналу были десятки лет. Кое-где стояла печальная пометка о смерти ребенка, где-то – о его отбытии по достижении возраста, а где-то графы были вовсе не заполнены. От сотен имен, выведенных разным почерком в разное время, защемило сердце. За каждой безликой строчкой – чья-то жизнь и чья-то боль… Но радовали десятки, и, может, даже сотни воспитанников, которые находили новый дом. Эша дошла до последних заполненных страниц. Взгляд выдернул из общего списка знакомое имя – Сиола. А вот и Зурри. Вот только у последних детей к записям добавился еще какой-то код.

– Эбби, глянь!

Аллати оторвалась от изучения шкатулок и подошла к Эше.

– Хватит коверкать мое имя, Ашри. Что тут у тебя?

– Ты не знаешь, что это за цифры и буквы? – Эша ткнула в код напротив имени Сиолы.

– Раньше улицы и дома Аббарра шифровались буквами и цифрами, но потом от этого отказались.

– Думаешь, это координаты дома в Аббарре?

– Или плиты в Ррабба.

Поймав удивленный взгляд Эши, аллати пояснила:

– Ррабба – это город спящих, и плиты, так же как дома, имели свои координаты и нумерацию.

– Я хочу навестить эту девочку. В последний раз она выглядела очень печальной.

– Ты знаешь, кто ее удочерил?

– Мы виделись вне дома, в парке у Павильона Чудес. Ее приемную мать звали, – Эша напрягла память, – Вэлла Критару.

– Дом или плита, в любом случае нам нужны планы старого города. Все старые и новые карты есть в Архиве. Могу провести без проблем, я же все-таки Хранительница Пламени.

– Как же мне повезло, – хихикнула Эша. – А в кабаках тебя тоже бесплатно кормят?

* * *

Аббис и Эша вышли из повозки у центральной площади и направились к Архиву – второму по величине открытому публичному собранию книг и документов мира после Силурийского.

– Смотрю, твои уши не вызывают такой интерес, как раньше, – подмигнула аллати.

– После объявления Парме единственной женой префекта ее уши стали куда интереснее. Ну и кайрин в Аббарре теперь появляется слишком часто, чтобы вызывать удивление.

– Как в Силурии восприняли новость?

– По слухам, без комментариев. Официально Аббарра не существует, а значит, и новостей про него тоже. Но, думаю, тебе, Эбб, известно куда больше моего.

– Шелуха слов, пока лишь пустой шум. Новость должна вызреть, но в том, что она даст всходы, – нет сомнений.

Аббис показала на входе в архив ключ Хранителя Бездны, и они пошли дальше, по прохладному мрамору коридора, среди ряда колонн.

– Насколько помню, картографический зал внизу, и в нем есть нужная нам секция планов городов.

Когда они вошли в зал, Эша присвистнула, за что в тот же миг получила с десяток грозных взглядов недовольных книжных червей. До самого высокого потолка поднимались по периметру шкафы, полные книг, ящиков, свитков. Лестница по спирали шла вверх, внизу стояли стеллажи и столы.

– Надеюсь, ты знаешь, где искать.

– Я – нет, а вот он – да.

Аббис указала на странный шкаф. Подойдя ближе, Эша увидела таблички, рычажки, кнопки, шестеренки и горящий внутри за стеклом рубин.

– Автомат, – пояснила аллати.

– В архиве Тирха такого нет, – улыбнулась Эша.

– Архива Тирха самого словно нет, и чтобы попасть в его залы, вычищенные, будто кости в пустыне, нужно разделаться с кучей всяких тварей.

– Не все кости так уж и вычищены, – подмигнула Эша. – Терпение и труд…

– Много куфов перетрут, – закончила Аббис.

Она начала вращать первый рычаг, пока не установила «Аббарр». В следующем она выбрала «город» и последним – «карта», после чего нажала кнопку. Шестеренки завертелись, механизм ожил и, издав щелчок, выплюнул небольшой плотный листочек с цифрами и буквами.

– Ну вот, нам сюда.

– Веди, архивный червь.

* * *

Аббис поставила на стол пятую коробку.

– Эта последняя. Наш план где-то здесь, вернее, указатель на него.

– Хочешь сказать, во всех этих коробках лишь каталоги?

Аббис обнажила клыки в усмешке.

– Но как нам понять, в каком смотреть? – откинулась на спинку стула Эша.

– Давай начнем с самого свежего. Нам надо найти, что маркировали таким кодом. Вот смотри, это перечень самых подробных атласов Аббарра с именами их составителей.

– Постой, может, первые две буквы – это имя составителя?

– Тогда у нас остается всего три возможных варианта.

– Берем их!

Аббис заполнила форму, подула на чернила и хотела уже отнести в ячейку запроса, как Эша схватила ее за руку.

– Как думаешь, зачем Уна писала эти цифры? У нее тоже был атлас или как?

– Может, хотела сохранить конфиденциальность адресов? Которую, кстати говоря, мы сейчас пытаемся нарушить.

– Исключительно из благих намерений!

По первым двум планам код приходился на дома в секторе ремесленников и казарму наемников. Последнее явно не подходило Сиоле.

Последний атлас был огромный. Его вынесли двое работников на специальных носилках. Они водрузили том на стол и выдали каждой из девушек белоснежные тканевые перчатки. После того как Аббис и Эша их надели, служители архива удалились.

Элвинг зачарованно смотрела на обложку – огромный цветок был выдавлен на черной коже.

– Черный цветок. – Эша осторожно провела по выпуклым лепесткам, которые в точности соответствовали секторам города, а их прожилки – основным улицам.

– Знаешь, откуда Аббарр получил это имя? – спросила Аббис.

– Ты про легенду об Интару и цветке?

– Нет, я про версию бистов, – улыбнулась Аббис. – Бисты имеют свой особенный взгляд на мир по каждому вопросу.

– Тогда нет, – честно призналась Эша. – И, знаешь, для меня Аббарр скорее белый, как внешние стены.

– Тогда слушай. По легенде, когда-то в начале времен Мэй была цветущей, зеленой и полной жизни. Кристальные озера и быстрые реки, фруктовые рощи, дремучие леса… Это была долина счастья, окруженная цепью гор, и народ, живший здесь, был защищен от внешнего мира. Страна вечного лета. В озерах и реках обитали духи воды, элементали-морфинги, что способны принять любой облик. В лесах жили нимфы, чьи волосы были всех оттенков листвы, а одежда из коры и цветов. Но однажды в долине появилось странное существо. Оно было похоже на животное – длинная грива, острые зубы, – но ходило на двух ногах, и на теле не было ни волосинки. Это существо было очень любопытным. Оно словно находилось на границе двух миров и не могло спокойно жить и радоваться, постоянно пребывая в поисках смысла, сути, истины. Не зная покоя, оно исследовало новый мир. И однажды существо обнаружило провал в земле, колодец без воды. Оно заглянуло в него, но не увидело ничего, даже дна. Существо не могло понять, что это, и потому возвращалось каждый день. День за днем существо часами смотрело в нутро земли, иногда кидая камни, чтоб по звуку падения понять глубину. И чем больше времени проходило, тем сильнее разгоралось любопытство, пока не перешло в страсть узнать, что скрыто там, на дне темной пропасти. Существо сплело длинную веревку и спустилось вниз. На самом дне не было ничего – лишь камни, что оно само накидало. Но тут, среди камней, существо увидело одинокий черный цветок с белыми мерцающими прожилками на каждом из шести лепестков. Цветок так понравился существу, что, не задумываясь, оно сорвало его своей когтистой лапой. Но вместо сока из стебля заструился черный дым. Тонкой струйкой он окутал существо и наполнил его Силой. А после черный туман заполнил весь колодец до самого края и перелился, расползаясь по всей долине. Долина уснула и обратилась в прах, осталось лишь существо и пустыня.

Но Сила изменила существо: на голове выросли рога и появились наросты, клыки торчали из пасти, тело стало массивным. Это был первый бист Бездны. Одним прыжком существо выпрыгнуло из ямы и увидело вокруг лишь мертвый песок с несколькими оазисами, которые сопротивлялись смертельному туману… Чудовище заревело, осознав, что уничтожило себя и дом, который приютил его. Мучимый виною и яростью, бист спрятался обратно в темный провал, нырнув в ядовитый туман. Свернувшись клубком на дне, он разжал когтистую лапу, державшую увядший цветок. Бутон поднялся в воздух и, поплыв, вернулся на стебель. Туман ушел, втянувшись обратно в провал. А чудовище навечно осталось охранять Черный Цветок, чтобы никто больше не мог сорвать его и разрушить мир до основания.

А в память о черном цветке на месте одного из оазисов был построен Аббарр, который не менее прекрасен, чем Первоцвет Пустоты, но и столь же опасен для тех, кто посмеет напасть на него.

– А бисты Бездны реально существуют? – спросила Эша.

– Да, так называют одичавших, но, думаю, по ту сторону Пламени живет такое, что многим и не снилось. А теперь давай уже найдем на карте наши координаты, навестим ребенка и отправимся в Силурию.

Аббис внимательно изучила легенду в начале книги. Эша же сидела, погрузившись в размышления. Как-то слишком много информации про Пламя свалилось на нее за последние дни, и жаль, что сжечь этот злосчастный клочок пергамента было уже слишком поздно. Аббис, словно прочтя ее мысли, прищурилась единственным глазом:

– Случайности не случайны.

Голос ее звучал отстраненно, твердо и пробирал до самых костей.

Эша смутилась, почувствовав себя застуканной на чем-то сомнительном. Стало неуютно. Захотелось бросить все, как она обычно поступала в последние годы, но элвинг набрала полную грудь воздуха, задержала дыхание и выдохнула вместе с сомнениями. Девушка чувствовала, что в этот раз на кону не только ее жизнь, и что она – лишь одна из ниточек истории, что прямо сейчас стягиваются в тугой узел.

– Нашла!

Аббис поманила Эшу и ткнула пальцем в белой перчатке в страницу:

– Вот наш код.

– Отлично, – ответила Эша, посмотрев на карту. – Это же торговый кварт. Я знаю, где это. Как раз мимо ремесленников и туда, а там и до Вэл Стуриона недалеко.

– Смотри, Ашри, навестим девочку – и в Силурию. И чтобы никаких больше отговорок.

– Эбб, ты всего лет на пять меня старше, а ведешь себя, как моя бабуля!

– Или у тебя не было бабули, или ты совершенно ее не уважала, Ашри.

Аббис вызвала служителей архива, закрыла заявку и направилась к выходу.

* * *

– Уверена, что именно этот дом?

Эша окинула взглядом трехэтажный особняк, расположившийся в тихом закоулке торгового кварта: темные стены, разбитые окна, засохшие плети плюща, черные дыры провалов черепицы на крыше.

– Судя по координатам, это он, – сверилась с планом Аббис.

– Он не похож на уютное гнездышко четы Критару. Тут словно пожар был и потом еще век запустения.

– Смотри внимательнее, Эша, – улыбнулась Аббис, глядя за спину спутницы.

Элвинг оглянулась, но там не было никого. А аллати уже шла к парадному входу.

– Оу, ты меня впервые назвала не Ашри. Ты, случаем, не заболела?

Крыльцо болезненно скрипнуло, когда Эша поднялась к двери. Подумав, она трижды ударила входным молоточком, который держал в зубах печальный лев. Как и следовало ожидать, никто не открыл.

Элвинг без труда вскрыла замок.

– Смотрю, у тебя появилось много новых талантов, – усмехнулась аллати.

Эша пожала плечами. От нее не укрылось, что Аббис держала ладонь на рукояти кинжала.

Дверь, застонав, открылась. Дорожка света упала на черный пол.

– Да, похоже, давно тут гостей не было, – осматриваясь, прошептала Эша.

Просторный холл с раздвоенной, как язык змеи, лестницей выглядел не лучше, чем фасад: часть мебели сломана, вещи разбросаны, по углам и на потолке сети паутины, а на ней, словно конфетти благополучного прошлого, – кусочки цветной штукатурки. Стены, местами практически черные от копоти, облупились.

В вазе на столике торчали почерневшие цветы. Эша дотронулась до одного, и весь букет осыпался прахом на стол. Казалось, каждая частичка падала с оглушительным шумом, а может, от гнетущей тишины у элвинг гудело в голове.

– Взгляни. – Эша подняла с пола газету. – Ей и трех дней нет.

– Не нравится мне тут, – произнесла Аббис.

– Проверим верхние этажи.

Каждый шаг отзывался противным скрипом половиц. Аббис и Эша поднялись на второй этаж, затем на третий. Кругом царили все то же запустение и черный налет то ли грязи, то ли копоти. Они осматривали комнату за комнатой.

На третьем этаже Эша заметила тень, скользнувшую в одну из комнат.

– Сиола? – позвала элвинг и бросилась следом.

Вбежав в открытые двери, Эша очутилась в небольшой спальне. На полу были разбросаны игрушки, в углу стояло большое напольное зеркало. А на кровати под стеганым одеяльцем кто-то спал.

– Сиола? – тихонько позвала Эша.

Никто не ответил. Элвинг ощутила холод. Дурное предчувствие заставило судорожно сглотнуть. Шаг, второй.

– Сиола? – прошептала Эша и рывком откинула одеяло.

Приторно-сладкий запах ударил в нос. Глаза заслезились. Элвинг закашлялась, прикрыла рот и нос рукавом и отшатнулась от кровати.

На простынях в мелкий цветочный узор лежало полуразложившиеся тело кошки шаати. Оскаленная пасть, черные провалы глаз, неестественно вывернутые лапы и крылья.

И тут кошка открыла пасть, словно беззвучно мяукнув. Эша вытаращила глаза. Но это была всего лишь многоножка, которая, выбравшись из тела, юркнула на пол.

Глаза Эши вспыхнули огнем, и, одним метким ударом, она пригвоздила насекомое ножом к полу. Насекомое издало писк и, забившись тельцем-жгутом, затихло.

– Пошли, – рука Аббис легла на плечо, – девочки тут нет.

Эша выдернула нож, вытерла черную слизь о кровать, накрыла останки кошки и вышла из комнаты. Закрыв дверь, она, тяжело дыша, привалилась к стене.

Аббис заглянула в лицо элвинг:

– Эй, я не буду говорить, что с девочкой все в порядке, но мы не уедем из Аббарра, пока не узнаем, что с ней случилось. А пока ты должна собраться, Ашри. Не время и не место давать волю чувствам.

– Знаешь, я никогда не обращала внимания на этот дом, хотя не раз бывала в этом кварте, – задумчиво проговорила Эша, глядя в пустоту. – А еще этот гул, словно тишина вибрирует и эхом отдается во всем теле. Странно?

– Это не странно. Я чувствую то же самое. Быстро вставай!

Аббис схватила Эшу за руку и дернула изо всех сил за собой к лестнице.

– Бежим! – крикнула аллати, выхватывая кинжалы. Их лезвия полыхнули Зеленым Пламенем. – Это не дом, это Пожиратель!

На бегу Аббис полоснула огненным кинжалом по стене. Металл рассек камень как нож масло, а из пореза засочилась черная слизь, что моментально склеила «рану» дома. Оглушительный визг заставил Эшу зажмуриться, пол под ногами завибрировал. Элвинг перепрыгивала со ступеньки на ступеньку, стараясь сохранить равновесие.

Выбежав на нижний пролет лестницы, они увидели, что путь к выходу отрезан: дом почти затянул дверь и окна первого этажа, а теперь преобразовывал ступени в острые каменные шипы. Стены, пол, потолок – казалось, каждая вещь в доме дрожала. Гул все нарастал. Эша почувствовала боль в ушах и, прикоснувшись, растерла на пальцах каплю крови. Она взглянула на Аббис – та как раз вытирала рукавом кровь, струящуюся из носа.

Аллати и элвинг встали спина к спине, с оружием наготове. Аббис силой Пламени удлинила лезвие, превратив кинжалы в тонкие изящные мечи. Создав сияющий фантом и развернувшись, она отсекла вытянувшийся из стены шип. Один, другой.

– Научишь? – кивнула Эша на пламенный меч, отсекая ножом черную плеть, метнувшуюся из стены в их сторону.

– Обязательно! Двигайся к окну и не позволяй Пожирателю тебя коснуться! – крикнула аллати, отрубая очередной выпущенный из стены шип.

Они словно попали в заросли терновника. Со всех сторон все плотнее сплетались черные ветви, то и дело выстреливающие острыми треугольниками шипов. Эша ставила барьер, пока Аббис расчищала путь, но все равно Пожиратель побеждал, все сильнее сжимая кольцо, все ближе подбираясь к ним.

Эша расстегнула перчатку, чтоб активировать Прикосновение Бездны.

– Не смей! – крикнула Аббис. Кровь стекала по ее плечу и щеке, но она словно не чувствовала этого. – Бездна проглотит тебя.

До окна оставалась всего пара шагов, и Эша видела, как квадрат спасительного света начал затягиваться. Переглянувшись с Аббис, элвинг заметила в аллати мрачную решимость. Повязка на глазу засветилась. На черной коже загорелся рисунок ока. Из бездны зрачков вырвалось Зеленое Пламя и запылало огнем.

– Даже не думай, Эбби!

Но было поздно. Аббис, подпрыгнув, перелетела через элвинг и, приземлившись возле самого окна, вонзила клинки в рамы. Освободив руки, она схватила Эшу за плечи.

– Все-таки надо было позвать Ину, – мрачно улыбнулась аллати. – Выясни, кто стоит за этим, а теперь сгруппируйся.

И Аббис со всей силы толкнула Эшу в окно. Стекло разлетелось осколками. Падая, Эша, видела, как Аббис схватилась руками за мечи, вливая в них Пламя и не давая слизи затянуть проем до тех пор, пока элвинг не оказалась за пределами дома. А после ослепительная вспышка стерла весь мир.

* * *

Упав на каменную мостовую, Эша услышала за спиной хлопок. Правая рука пылала огнем, в голове стоял гул. Опершись на здоровую руку, элвинг встала и развернулась к особняку. Вместо здания осталось лишь пятно черной копоти. Сделав пару шагов и прижимая к груди ушибленную руку, Эша тихонько позвала:

– Аббис?..

Редкие прохожие оглядывались на нее. Кто-то качал головой, кто-то сразу терял интерес, а кто-то и совсем не обращал внимания на растрепанную и побитую элвинг.

– Аббис, если ты погибла, я тебя убью.

В глазах защипало, и Эша смахнула непрошеную слезу. От особняка не осталось ничего, кроме сажи на камнях.

– Ненавижу тебя, Аббис.

Эша попробовала подвигать рукой: болит, но вроде не сломана.

Шатаясь, элвинг подошла вплотную к черному пятну.

– Эбби, ты все-таки показала этому Пожирателю Взгляд Бездны.

У края выжженного пятна лежала повязка Аббис – черная с одной стороны и с золотым символом ока на другой. Сжав кулаки, Эша услышала эхо голоса Хранительницы:

«Выясни, кто стоит за этим…»

Опустившись на колени, элвинг вытерла нос, размазав кровь по лицу, сняла перчатки и положила их рядом с повязкой аллати. Она ненавидела свой дар, но сейчас это было единственное, что она могла сделать. И другого пути увидеть, что произошло, не было.

Закрыв глаза, Эша сделала глубокий вдох и с силой опустила обе ладони на черный круг. Облачко сажи взметнулось вверх. Боль прошила правую руку, но элвинг не обратила на это внимания. На кончиках пальцев заплясали лиловые искры. Они пробежали тонкими пульсирующими молниями по рукам и обратно, разбегаясь трещинами по всему черному пятну. Поднявшийся ветерок растрепал волосы, ставшие из почти белых сиреневыми. Элвинг открыла глаза. В них горело лиловое пламя, что, по легенде, было соткано из магии иллюзий и магии времени и из которого родились Порядок и Хаос.

Лоскутки пепла поднялись в воздух, закружились в хороводе и сложились в картинку. Вот Аббис в затягивающемся черном проеме окна. Она срывает с глаза повязку и, оборачиваясь, направляет удар на кого-то или что-то, скрывающееся в тени. Зеленое Пламя разливается, поглощая весь дом, а корявый шип пронзает тело аллати.

Эша сосредоточилась, отстранилась от происходящего и сделала шаг назад.

Вот она и Аббис идут к дому. Эша отходит, пропуская фантомы прошлого вперед, но тут Аббис смотрит прямо на нее и, улыбнувшись, говорит:

– Смотри внимательнее, Эша.

Элвинг вздрогнула, вспомнив этот момент прошлого. Неужели Хранительница Бездны знала все наперед?

Она разглядывает дом. Что она упускает? Вот на крыше особняка мелькнула тень. Но солнце слишком яркое, бьет прямо в глаза. Пустые глазницы окон разглядывают Эшу в ответ. В одном из них хрупкий маленький силуэт.

– Сиола?

Картинка смазывается, и Эша оказывается внутри дома. В детской, прямо напротив старого напольного зеркала. И тут кроме своего отражения элвинг вновь увидела тень. Но каждый раз что-то не позволяло рассмотреть, что-то яркое отражало свет, ослепляя.

Эша потерла виски. Нужно было проникнуть глубже, к самому началу.

Трехэтажный дом, чистый и новый, на крыльце играют дети, на третьем этаже слышно пение, из кухни тянет ароматом пряного рагу. А вот и Сиола. Девочка спускается в подвал, где, забившись в уголок, устраивается поудобнее и достает резную шкатулку. Сняв блестящий ключ с шеи, ребенок отмыкает замок. Щелк. Первые ноты вырываются наружу и распускаются печальной мелодией.

Эша видела, как каждый раз, когда играла мелодия, в подвале зрели черные споры. Они разбухали, как бутоны цветов, и, лопаясь, впивались черной пылью в стены дома. Поглощая его, они добрались из подвала до самой крыши. А после, однажды ночью, опутали тонкими нитями жильцов и, соткав кокон, лишили их жизни.

Шкатулка продолжает играть. Эша подходит ближе. На внутренней стороне крышки распускается черный цветок, а под ним все те же цифры, что привели Эшу и Аббис к этому дому. Элвинг закрывает крышку.

– Я волнуюсь о завта, – тихий детский голос вспарывает тишину.

Эша оборачивается: в проеме дверей стоит девочка, кутаясь в лоскутное одеялко.

– Сиола?

– Этот дом мне не навится.

Эша делает шаг по направлению к ребенку.

– Как ты тут очутилась, Сиола?

Девочка поднимает на элвинг свои большие печальные глаза, вот только в глазницах клубится черная вязкая тьма.

– Это ее новый дом. Она никогда не увидит Золотой Город, – раздается зловещий голос и переходит в хохот.

Тьма черными слезами вытекает из глаз ребенка, разделяя круглое белое, как фарфор, личико на три части.

– Никогда не увижу… – тихо шепчет девочка.

По стенам и полу расползаются черные узоры. Весь дом покрывает текучая вязь стеблей и бутонов. Крышка шкатулки откидывается, и вновь звучит Песнь Черного Цветка…