Времена репетиторов

Корейцы, как, впрочем, и другие народы Восточной Азии, всегда отличались фанатичным пристрастием к образованию. Даже по сравнению с соседями, китайцами и японцами, жители Корейского полуострова бьют все образовательные рекорды. Неслучайно в нынешнем Китае именно этнические корейцы – наиболее образованное национальное меньшинство, которое существенно превосходит по этому показателю все другие национальные группы КНР, включая самих ханьцев. Культ образования и готовность идти на значительные жертвы ради того, чтобы устроить своих отпрысков в хороший вуз, – характерная черта и современной Южной Кореи, о которой знают все, кому приходилось иметь дело с этой страной.

Северная Корея, тоже страна Восточной Азии, исключением из этого правила не стала. Точнее, она перестала быть исключением в последние годы правления Ким Ир Сена, то есть в конце 1980-х годов. До этого нацеленность северокорейцев на образование была не столь очевидна, и связано это было с сугубо прагматическими соображениями: существовавшая при Ким Ир Сене система поступления в вузы была, по сути, сословной, давала привилегии отпрыскам номенклатуры и затрудняла поступление в университеты тех, кто не происходил из «политически правильной» семьи. У людей с очень плохим сонбуном, то есть социальным происхождением, вне зависимости от их талантов не было шансов на поступление. Однако сословные ограничения стали постепенно ослабевать в 1980-е, а с приходом к власти Ким Чен Ына в стране начался настоящий образовательный бум. Движущая сила этого бума – стремление родителей устроить своих детей в хороший вуз. Надо признать, конечно, что это желание относится далеко не ко всем корейцам: как часто бывает, мы склонны принимать образ жизни элиты, составляющей верхние 10 % населения, за образ жизни всего общества. Высшее образование в КНДР остается привилегией: по-прежнему в высшие учебные заведения поступает около 15–20 % всех выпускников средних школ, так что для большинства школьников задача поступления в вуз в принципе не стоит. Однако в Пхеньяне и ряде других крупных городов ситуация иная. В первую очередь это относится к тем пхеньянцам, кто, как говорили у нас в 1990-е, «вписался в рынок», пусть даже и на относительно скромных ролях. Именно эти люди – северокорейская буржуазия и квалифицированные специалисты, равно как и значительная часть наемных работников финансово успешных предприятий (а также, конечно же, старая номенклатура), – и стали вдохновителями образовательного бума.

Поступить в северокорейский вуз трудно. При этом вездесущая коррупция затронула систему высшего образования меньше, чем можно было бы ожидать. При Ким Чен Ыне взятка серьезно увеличивает шансы на поступление в вуз, а на некоторые факультеты без взятки можно поступить только после образцовой службы в армии или же по большому блату. Однако в целом у талантливого парня или девушки есть реальный шанс поступить в вуз, даже если у их родителей нет нескольких тысяч долларов, которые обычно решают вопрос поступления для людей менее одаренных. В этой связи вспоминается мой разговор с одним удачливым северокорейским бизнесменом, который сказал, что он вкладывает большие деньги в подготовку своих детей к поступлению в вузы. Я поинтересовался у него, зачем он выбрал такой извилистый путь, а не ограничился взяткой. Предприниматель ответил, что, мол, «совсем глупых и неподготовленных у нас не возьмут в вуз ни за какие деньги, а человека с очень хорошей подготовкой и знаниями возьмут и без взятки». Что же, эти слова хорошо согласуются с тем, что приходилось слышать из других источников.

Специфика современной Северной Кореи – это существование особых спецшкол, выпускники которых составляют большинство студентов самых престижных, так называемых центральных вузов. Во-первых, есть «первые школы», которых в Пхеньяне всего четыре. Кроме того, местная «первая школа» есть и в каждом провинциальном центре. Набор туда осуществляется на основе конкурсных экзаменов. «Первые школы» – это элитные учебные заведения, выпускники которых имеют очень высокие шансы на поступление в хороший университет. Кроме этого, есть и специализированные спецшколы, например, с углубленным изучением иностранных языков, которые тоже дают преимущества при поступлении. Поэтому для северокорейских родителей самое простое решение – максимально вложиться в подготовку к переводным экзаменам для поступления в спецшколу, после окончания которой дорога к высшему образованию открыта. Впрочем, есть некоторые шансы на поступление и у тех, кто не попал в систему «первых школ», но им приходится учиться с утроенной энергией, чтобы не остаться с клеймом неудачника. В результате примерно с начала нулевых в Северной Корее появилась, а с приходом к власти Ким Чен Ына расцвела пышным цветом индустрия репетиторства. Особое внимание уделяется математике и английскому – ключевым предметам на вступительных экзаменах, но неплохо живут и репетиторы, преподающие и остальные пять предметов, входящие в список семи обязательных при поступлении (помимо английского и математики): революционная история Ким Ир Сена и Ким Чен Ира, история, география, физика и химия. Курс занятий у хорошего репетитора стоит от 10 до 30 долларов в месяц (и деньги вносятся в долларах или юанях). У популярного репетитора может быть много учеников, так что доходы наиболее известных мастеров частного преподавания внушительны по северокорейским меркам и сильно превосходят доходы среднего пхеньянца. Впрочем, ничего удивительного в этом нет – и в Китае, и в Южной Корее звезды репетиторского дела тоже имеют огромные доходы.

Впрочем, далеко не все репетиторы занимаются «практически полезными» предметами, которые нужно сдавать при поступлении в «первые школы» или вуз. Как только Северная Корея или, говоря точнее, часть северокорейского городского населения отошла от шока «лихих девяностых», родители с увлечением стали заниматься и «общим развитием» своих детей. Неплохо чувствуют себя сейчас и репетиторы по неприкладным предметам, которые преподаются исключительно в общеобразовательных целях. Очень востребованы иностранные языки (английский и, с большим отрывом, китайский), музыка (в первую очередь – фортепиано) и настольный теннис, который в Северной Корее считается одним из массовых видов спорта. Список популярных предметов этим не ограничивается. Молодые северокорейцы занимаются в частном порядке и рисованием, и каллиграфией, и информатикой, и много чем еще. Я знаю одну богатую семью из крупного провинциального города, в которой родители, заработав денег на своих торговых делах, решили заняться эстетическим развитием дочерей. Для девочек были организованы частные уроки танца, фортепиано, гитары и, конечно же, английского и китайского языков: знание этих языков, особенно китайского, полезно для представителей следующего поколения северокорейского частного бизнеса, равно как и для их жен.

Таким образом, скромные учителя музыки и странноватые математические гении, на протяжении последних десятилетий чувствовавшие себя в северокорейском обществе не слишком комфортно, в последние годы наслаждаются жизнью, а северокорейская молодежь, которая и до этого была на удивление образованной по меркам стран со столь низким уровнем доходов, кажется, становится еще образованнее. С чем ее можно только поздравить.