Неделя двенадцатая, она же четырнадцатая, или Неделя щитовидной железы

«Если щитовидная железа в порядке, значит – все в порядке»

Народная мудрость

На двенадцатой неделе плод вырастает до девяти сантиметров или близко к тому и весит чуть больше сорока грамм. Такой вот молодец, размером с огурец. У этого молодца развился важный орган эндокринной системы – щитовидная железа. На двенадцатой неделе внутриутробного развития эта железа начинает вырабатывать гормоны.

Немного анатомии и физиологии. Щитовидная железа находится на нашей шее, примерно в середине ее. Железа состоит из двух долей, соединенных перемычкой, и имеет форму бабочки. Почему орган, похожий на бабочку, назвали «щитовидным»? Дело в том, что свое название эта железа получила не из-за своей внешности, а по своему расположению. Она находится на поверхности щитовидного хряща, самого крупного из хрящей гортани, который на самом деле похож по форме на щит.

В щитовидной железе вырабатываются два гормона – тироксин и трийодтиронин, но по сути дела не два, а один, потому что трийодтиронин является активной формой тироксина.

Трийодтиронин – очень важный гомон, регулирующий ряд обменных процессов. Но в периоде внутриутробного развития, а также в течение первого года жизни он имеет не просто важное, а архиважное значение как стимулятор роста, стимулятор размножения и диффиренцировки клеток, в том числе и клеток иммунной системы. Так что к стимуляции роста можно и нужно добавить еще одну функцию – стимуляцию иммунитета. Трийодтиронин по праву называют универсальным гормоном, потому что он оказывает влияние практически на все клетки нашего организма, а не на какие-то отдельные клетки-мишени, как большинство гормонов.

Начиная со второго года жизни эстафету у трийодтиронина принимает соматотропин, основной гормон роста человека, вырабатываемый в гипофизе. Интересный нюанс – трийодтиронин способен ускорять рост только в присутствии соматотропина. Если уровень содержания соматотропина по каким-то причинам понижается, то трийодтиронин словно бы оказывается «ни при делах».

Своевременное и полноценное развитие щитовидной железы – залог успешного внутриутробного развития.

Помощником трийодтиронина является гормон поджелудочной железы инсулин, который начинает вырабатываться в организме плода практически одновременно с трийодтиронином. Инсулин обеспечивает клетки энергией, необходимой для роста и развития. Вы понимаете, что без энергии расти и развиваться невозможно.

Источником энергии для клеток организма служит глюкоза, она же – виноградный сахар. Инсулин увеличивает проницаемость клеточных мембран для глюкозы и активирует ферменты, принимающие участие в расщеплении глюкозы. При недостаточной выработке инсулина или же при нарушении взаимодействия с клетками-мишенями развивается тяжелое заболевание – сахарный диабет.

Про инсулин и сахарный диабет, знают даже совершенно далекие от медицины люди. Но вот о том, что диабет бывает двух типов, известно только медикам и пациентам.

Если в организме недостаточно инсулина, то развивается заболевание, называемое сахарным диабетом первого типа. Оно может возникнуть и во внутриутробном периоде вследствие атаки клеток иммунной системы на ни в чем не повинную поджелудочную железу. В результате такой атаки массово гибнут клетки, вырабатывающие инсулин, и в организме возникает дефицит этого ценнейшего гормона.

Из-за недостатка инсулина, помогающего клеткам усваивать глюкозу, содержащуюся в крови, клетки совсем перестают усваивать глюкозу или делают это с гораздо меньшим энтузиазмом. В результате повышается уровень содержания глюкозы в крови. Организм пытается бороться с этим повышением, выводя глюкозу с мочой (в норме в моче глюкозы нет). Нарушение обмена глюкозы запускает цепь обменных нарушений в организме. Вспомните про принцип домино, когда одна падающая костяшка валит следующую в цепи, и так продолжается до тех пор, пока все костяшки не упадут. При нарушении обмена глюкозы одно нарушение обмена веществ следует за другим до тех пор, пока не разладится весь обмен веществ в целом. Заодно с углеводным обменом нарушается также обмен белков и обмен жиров. В обоих этих обменах инсулин тоже принимает участие.

Недостаточно иметь в организме требуемое количество гормона, нужно еще чтобы этот гормон воспринимался рецепторами клеток, чтобы клетки были бы чувствительны к нему. Иначе гормон будет «бездельничать», циркулировать по организму невостребованным. При нечувствительности клеток к инсулину развивается сахарный диабет второго типа, при котором инсулина вырабатывается даже больше, чем нужно, но работать он не может.

Но снижение чувствительности клеток к инсулину может быть и физиологической, то есть нормальной, возникающей в здоровом организме. Например, это происходит в организме беременной женщины.

Вот за-а-а-чем?!! Зачем нарушать питание клеток во время беременности, когда организму женщины и без того приходится несладко?

Вы, наверное, уже догадались, что если в организме матери что-то намеренно-целенаправленно ухудшается, то это делается в интересах плода. И плоду нужно, чтобы в крови матери было повышенное содержание глюкозы.

Знакомо ли вам понятие диффузии? В школе диффузию изучают, но потом она быстро забывается вследствие своей ненадобности. Диффузией называется процесс самопроизвольного выравнивания концентрации вещества в двух растворах, разделенных полунепроницаемой мембраной. Такие растворы стремятся к тому, чтобы стать совершенно идентичными по своему составу.

Плацентарный барьер представляет собой разновидность полунепроницаемой мембраны. Для того, чтобы обеспечить транспорт глюкозы в кровь плода, ее содержание в крови матери должно быть повышенным. В плаценте нет маленьких волшебных человечков, которые занимаются перекачкой глюкозы от матери к плоду, все происходит по законам природы. Оттуда, где их много, молекулы стремятся туда, где их мало.

У любой медали есть две стороны. С одной стороны, увеличение содержание глюкозы в материнской крови способствует ее транспорту в кровь плода, что безусловно хорошо. С другой стороны, при снижении чувствительности клеток организма матери к инсулину способствует повышению его содержания в крови. Причин тому две. Первая – инсулин не связывается с клеточными рецепторами, то есть не расходуется. Вторая – в ответ на снижении чувствительности к инсулину, поджелудочная железа повышает его выработку. Но если на материнские клетки инсулин действует плохо, то клетки плода к нему очень даже восприимчивы. И через плацентарный барьер инсулин проникает без проблем. В результате плод подвергается мощной инсулиновой атаке, а этот гормон способствует не только усвоению глюкозы клетками, но и стимулирует синтез белков и жиров. А еще инсулин стимулирует копирование ДНК, необходимое для деления клетки, иначе говоря – стимулирует клеточное деление.

Большое количество энергии, стимуляция синтеза белков и жиров, стимуляция деления клеток… Все это приводит к интенсивному росту плода, который к моменту родов может быть тяжелее четырех килограмм. Надо сказать, что врачебное и бытовое восприятие размеров плода и новорожденного совершенно не совпадают. В быту крупные размеры вызывают восторг и умиление. Ах, какой богатырь, нет вы только посмотрите! Врачей же плодовый «гигантизм» не радует совершенно. Во-первых, слова «крупный» и «здоровый» не являются синонимами. Во-вторых, чем крупнее плод, тем тяжелее проходят роды и выше вероятность возникновения осложнений. В-третьих, инсулиновая атака неблагоприятно воздействует на плод (не в одних же размерах дело, в конце концов).

У вас может сложиться впечатление, будто двенадцатая неделя внутриутробного развития вся насквозь гормональная и, кроме начала работы щитовидной и поджелудочной желез, в этот период больше ничего не происходит. Нет, гормоны – это всего одна грань многогранного развития маленького человека.

Перечислим прочие главные события этой недели и будем закругляться.

Печень, пока еще не сформировавшаяся окончательно, начинает вырабатывать желчь (если кто не знает, то это такой пищеварительный сок), которая накапливается в новеньком-готовеньком желчном пузыре.

Почки не отстают от коллег – добросовестно вырабатывают мочу.

Костный мозг исправно «штампует» лейкоциты, укрепляет оборону плода.

Половые железы в целом завершают свое развитие.

А еще на теле плода появляются первые волосы, белесые, тонкие-претонкие и недолговечные, полностью выпадающие к концу внутриутробного периода. Эти волосы по-научному называются весьма поэтично – «лануго», что в переводе с латинского означает «пушок». Иногда первые волосы не выпадает полностью к моменту родов (а при преждевременных родах они просто не успевают выпасть) и тогда их можно увидеть на теле новорожденного. Лануго – еще один «привет» от далеких предков, тела которых были покрыты шерстью.

Одной из многих загадок, касающихся нашего развития, является утрата шерстяного покрова нашими далекими предками. Когда именно начался этот процесс, неизвестно. Можно предположить лишь то, что происходил он постепенно, причем в течение довольно длительного периода, поскольку отсутствие густого волосяного покрова должно было компенсироваться развитием кожных капилляров и утолщением подкожной жировой прослойки. В противном случае организм сильно страдал бы от переохлаждения. Количество потовых и сальных кожных желез также должно было измениться. Впрочем, дело не в этом, а в том, почему мы лишены шерстяного покрова, а наши ближайшие родственники шимпанзе и прочие человекообразные обезьяны его сохранили. И не спешите отвечать «потому что первые люди жили в жаркой Африке». Первые шимпанзе и первые гориллы тоже жили в этой самой Африке. Более того – они и сейчас там живут, с головы до ног покрытые шерстью. И превосходно себя при этом чувствуют. Шерстяной покров, к слову будет сказано, защищает не только от переохлаждения, но и от солнечного излучения, точнее от его ультрафиолетовой части, которая плохо действует на наши клетки. У человекообразных обезьян кожа светлая, а вот людям, лишившимся шерсти, пришлось увеличивать выработку и накопление в коже темного пигмента меланина, который служит фильтром, задерживающим до девяноста процентов вредного ультрафиолетового излучения. Именно потому, в защитных целях, при длительном пребывании под солнцем на коже образуется загар. А у жителей Африки это защитное потемнение кожи стало врожденным.

А еще шерстяной покров является панцирем, защищающим кожу от травмирования. В дикой природе, то есть там, где жили наши предки, повсюду торчат ветки и сучки, о которые можно поцарапаться…

Практически единственное рациональное объяснение того, почему наши предки лишились шерстяного покрова, иначе говоря – какая им от этого была выгода, выглядит так. Лишенная волос кожа гораздо лучше отдает тепло, особенно при хорошей развитости потовых желез (испарение пота и любых других жидкостей происходит с поглощением тепла). Когда наши предки переселились из джунглей в саванну, у них возникла необходимость в длительном преследовании дичи. Это в джунглях, среди деревьев, можно устроить засаду и убить дичь камнем (или копьем, суть неважно) с близкого расстояния. В открытой саванне засады устраивать трудно, а если и устроишь, то все равно придется побегать за дичью. Лишившись шерстяного покрова, люди смогли результативнее охотиться потому что бегали на длинные расстояния без перегрева организма.

Но возможно, что виновницами утраты шерстяного покрова стали мутациями. Мутациями можно пытаться объяснить любой «финт» эволюционного развития.

Интеллектуальной гимнастики ради, вы можете придумать свое объяснение. Возможно, что впоследствии, когда ученые докопаются до причины утраты шерстяного покрова, их объяснение совпадет с вашим. Вот радости-то будет!

* * *

ПЛОД – ЦЕНТРУ

Постоянно перестраиваю агентурную сеть, пытаясь добиться наилучшего результата. На сегодняшний день я результатом доволен, надеюсь, что и вы тоже. Готов к приезду инспекции. Следующий выход на связь – через неделю.