Глава шестая

Макс, 16 марта года

Многие интернет-ресурсы в России заблокированы, операторов связи обязывают закрывать доступ пользователям-россиянам на определенные ресурсы. В основном это такие сайты, где под видом сахара продают наркотики, а еще где можно заказать наемного убийцу, купить детское порно, почитать экстремистские материалы и присоединиться к террористическим сообществам.

Но существует «темный интернет» – darknet.

«Темный интернет» всегда закрыт ото всех, попасть в него можно только через защищенный интернет-браузер, и желательно использовать еще один шифровальщик VPN, который никогда и никому не скажет, из какой страны вы на самом деле зашли на тот или иной сайт.

В этом darknet есть все, что только можно. Расплачиваются в darknet биткоинами, анонимной цифровой валютой, транзакции моментальные и практически ничего не стоят.

Мне нужны были особые услуги: организовать встречу с Лаурой Висконт, и в darknet я нашел человека, который за две тысячи долларов согласился организовать встречу на следующих условиях: Лаура не придет на встречу, мне просто сообщат, где и когда она будет, чтобы я смог к ней обратиться; мне не гарантируется, что она захочет со мной говорить; я должен быть готов выехать немедленно; возможно, ее охрана прострелит мне ногу или почку.

На эти условия я согласился, перевел требуемую сумму на счет и стал ждать. Скорее всего, информацию мне предоставит какой-нибудь хакер, который взломает переписку Висконт или ее доверенных людей и узнает, где и когда она будет. Я уверен, что Викуля добывает свою информацию точно так же.

Поскольку я находился практически в центре Москвы – до площади трех вокзалов десять минут пешим ходом, – я решил ждать сообщения от хакера дома, разбираясь в своих записях.

Мне было многое непонятно.

Во-первых, как выход «Формуцина» связан со смертью Сонечки? Я понимал, что как-то это все связано, но вот как? Лаура, конечно, сможет ответить на мои вопросы и все прояснить. Но едва ли она так просто сдаст своего клиента. Запугать ее у меня тоже вряд ли получится – хакер на полном серьезе написал, что ее охрана легко прострелит мне ногу, пусть даже мы встретимся в ГУМе.

Во-вторых, я не понимаю, как министр связан с «Фармбестом» и связан ли. Судя по тому, что мне удалось отыскать в открытых источниках, Шелехов помогал только своим автомобильным спонсорам, к фармацевтике он был совершенно безучастен.

В новостных лентах полный штиль, расследование взяло на себя ФСБ, а значит, если и достигнуты значимые результаты, то засекречены до такой степени, что ни один хакер не взломает. Насколько я понял из ранних публикаций, следственный комитет разрабатывает какие-то версии убийства министра, но основная связана все-таки с его профессиональной деятельностью. И это правильно – если бы хотели убить человека, убили бы дома. Такая показательная кара не должна вызывать сомнений: убивали именно министра за его дела или делишки. Причем я не сомневался, что именно за «делишки».

Сообщение от хакера пришло в 12.44. Лаура Висконт прибудет в Москву сегодня вечером, в шесть часов. У нее встреча с деловым партнером в ресторане неподалеку от парка «Музеон». Я знал этот ресторан – цены там были конские еще год назад, едва ли сейчас что-то изменилось.

Наверняка для встречи забронируют весь зал, или она пройдет в каком-то скрытом от посторонних глаз зале. Я позвонил в ресторан и попросил забронировать на половину шестого столик на одну персону. Мне не отказали, попросили номер кредитной карты, мое имя и номер телефона.

– Скажите, а у вас есть уединенные комнаты? – спросил я.

– Да, у нас есть несколько VIP-залов, и на ваше время один из них свободен.

– А сколько у вас их всего?

– Всего два.

– Мне нужен тот, который выходит окнами на Москву-реку.

– Они смежные, и оба зала окнами выходят на реку.

– Тогда мне нужна VIP-комната.

– Аренда стоит две с половиной тысячи рублей в час, вас устроит?

– Да.

Так, до встречи оставалось не так много времени. А мне следовало хорошенько подготовиться. Если я правильно думаю, то Лаура Висконт не только оказывает нестандартные услуги для ряда иностранных компаний, но и замешана в куда более страшных делах.

Осталось понять, как заставить ее говорить. Но на этот счет у меня есть пара идей.

Наташа, 16 марта года

Найти человека с помощью Интернета совсем несложно. И у Наташи имелись не только ресурсы для поиска, но и все возможности сделать это, в отличие от Миши, она была боссом и сама распоряжалась своим временем. Она так и не поняла, почему Миша столь яро пытается исполнить волю Димы, но в чем-то он прав. Если история с изнасилованием Вики всплывет, девочке будет очень сложно. Она станет посмешищем и самой обсуждаемой персоной года, а может быть, и нет. Никто не знает, как аудитория отреагирует на подобный вброс информации.

Самое простое и правильное – найти Черепанова. Если он точка отсчета, то с него и нужно начинать.

Если Миша прав, то этот человек мертв. Учитывая, что Алексей журналист, его смерть просто так не канет в лету, кто-то обязательно будет знать о случившемся. Осталось найти этих людей.

Наташа добралась до офиса и поскорее залезла в гугл. И вскоре обнаружила, что Алексей Черепанов был начальником отдела в одном крупном издательском доме, с которым Наташа успешно сотрудничала долгое время. А не знала она Алексея, потому что он заведовал событийным отделом, в который Наташино агентство не сдавало материалы.

Но знакомые у нее в издательском доме есть.

Наташа позвонила своей приятельнице Леночке. Та работала штатным редактором, была человеком ответственным и не очень болтливым.

– Леша уволился давно, – сказала Леночка. – Году в две тысячи четырнадцатом, если мне не изменяет память. По-моему, он перебрался в Штаты, и я слышала, что успешно там работает.

– А как с ним связаться?

– Вот не подскажу. Контактов Леши у меня нет, мы особо не общались, виделись только на совещаниях.

– И как мне его найти? На фейсбуке и других соцсетях я его уже искала, нет. Может быть, у него родители в России остались?

– Я знаю, что он сирота, и родителей у него нет. А ты поговори с Кирой Самойловой, – посоветовала Леночка. – Не буду тут давать руку на отрезание, но она имела особое расположение своего начальника. Или он имел, не знаю уж, как там у них было, но ты меня поняла.

– А контакты Киры дашь мне?

– Сейчас пришлю.

– Спасибо, дорогая, буду должна.

Через некоторое время Наташа получила контакты Киры Самойловой и сразу же ей позвонила. Девушка откликнулась практически мгновенно, но по телефону разговаривать не захотела.

– Наталья, если вы хотите что-то узнать, то вам придется со мной встретиться, – сказала она. – Дело в том, что Леша – непростой эпизод в моей жизни. Я была больна, и сейчас я излечилась, и не имею права солгать вам или недосказать что-то. Если говорить, то говорить полностью.

– Конечно, давайте встретимся.

Наташа повесила трубку со странным чувством. Вокруг все, что ли, с прибабахом? Или это уже в пределах нормы – говорить незнакомому человеку, что была больна, судя по всему, что-то связанное с психикой, но уже здорова?

Остаток дня Наташа посвятила работе. Материалов набралось достаточно, а кроме них – масса служебных записок, требующих острого внимания начальницы. Эксперты снова ругались с журналистами, критикуя материалы, и Наташе предстояло выступить арбитром.

Позиция экспертов всегда была жесткой: материалы должны содержать точные выдержки из цитат, законов и деловых писем, если о них упоминается. Но ни один нормальный журналист в свой текст не включит эту канцелярщину. Все необходимо переработать, сделать удобочитаемым. Из-за этого вечные споры. Эксперты визжат, что после переработки утрачивается достоверность и точность, а журналисты же, напротив, утверждают, что точный и достоверный текст читать никто не будет. Найти баланс самостоятельно они не могут.

Наташа провозилась с работой до половины седьмого, а когда опомнилась, тут же выключила компьютер и выбежала из офиса под неодобрительным взглядом Ромы – тот как раз нес в кабинет начальницы стопку бумаг на подпись.

С Кирой они встретились не где-нибудь, а в Наташином джипе. Кира отказалась встречаться в кафе, в офисе или у себя дома, объяснив свое нежелание чрезвычайной деликатностью вопроса.

Наташа подобрала ее возле Павелецкого вокзала и припарковалась неподалеку от своего дома с расчетом, чтобы не выезжать в загруженную часть города после встречи и не стоять в пробках.

Кира принесла с собой два кофе в высоких картонных стаканчиках. От такой любезности Наташа отказаться не смогла, хотя после четырех часов старалась не пить кофе.

Кира оказалась молодой и энергичной девушкой. В розовом легком пальто, белые кудри по плечам; высокие кожаные сапоги в тон пальто, и умопомрачительный аромат спелой вишни. Она с легкостью уселась в Наташин джип, сразу защебетала, как весенняя птичка. Наташа, перегруженная работой, от неожиданности только хлопала глазами.

– Приятно познакомиться с вами, Наталья! Я Кира Самойлова, мы с вами разговаривали по телефону. Прошу прощения, если моя просьба показалась вам странной, но у меня на самом деле нет выбора. О проблемах нужно говорить, но моя проблема столь деликатного характера, что причиняет боль моим близким. Когда я была больна, боли было не меньше, но поскольку лечение требует откровенности в моих прошлых ошибках, это причиняет моим близким еще больше боли. Ну вы понимаете, все это переживать еще раз…

– Чем вы были больны?

– Нимфоманией. Это одержимость сексом.

От неожиданности Наташа икнула. Она предполагала что-то вроде наркомании или алкоголизма, что у девушек очень сложно поддается лечению. Нимфомании она не ожидала.

– То есть вы не могли держать себя в руках?

– Не то слово! Я не могла пройти мимо мужчины! Причем сначала все начиналось просто как очень сильное желание… Это потом уже, даже после Леши, меня затянуло. Но сейчас все под контролем, я излечилась.

– То есть вас Леша заразил?..

Кира рассмеялась, так заливисто и радостно, что Наташа непроизвольно улыбнулась сама.

– Нимфоманией нельзя заразиться! Нет, но все началось примерно тогда, когда в моей жизни появился Леша…

Кира никак не могла понять своих чувств. Она любила мужа, очень любила. С Женей было очень хорошо, он был надежным, чувственным и тоже ее любил. У них родилась дочка Верочка. И все было хорошо, кроме одного: безумного желания Киры изменить супругу.

Она думала об этом практически с первого дня свадьбы. Не могла отбросить эти мысли и жить обычной жизнью замужней женщины, и сама не понимала, почему так. Она боролась с собой, расстраивалась, плакала, подолгу пребывала в депрессивном состоянии, но навязчивая мысль, что она имеет возможность изменить мужу, не уходила.

Кира начинала думать об адюльтере всякий раз, когда выходила на улицу, когда оставалась одна, когда Женя уезжал в командировку. При этом она вполне допускала, что у Жени такие же мысли, и, возможно, он-то более смелый и давным-давно осуществил все, о чем она только мечтает. А она отстает. Как-то раз они заговорили на эту тему, и все кончилось всего лишь обоюдным смехом. Женя сказал, что ему никто не нужен, Кира подтвердила его слова, а сама подумала – что никто не нужен для жизни, а вот в сексе хотелось бы. И всей душой надеялась, что Женя подумал также.

Со временем она поняла, что это не просто желание. Это особое навязчивое состояние. Она ловила себя на мысли, что всех встречных мужчин оценивает с точки зрения, нравятся ли они ей как потенциальные любовники, или она дала бы им от ворот поворот. С каждым месяцем ее планка становилась все ниже и ниже, она уже начала засматриваться на стареющих представительных мужчин, хотя еще недавно считала мужчин за сорок ископаемыми, не стоящими внимания.

Один раз у нее получилось. После того как все случилось – быстро, в припаркованной на обочине МКАДа машине, она всю дорогу до дома чувствовала себя развратной шлюхой, которая не имеет права смотреть в глаза мужу. Но она приехала домой, Женя уже уложил дочку в кроватку, приготовил ужин, и они занялись любовью. Ей так захотелось отдаться мужу, как бы извиняясь за все, что произошло несколькими часами ранее… Тот секс был потрясающим, и Женя был в восторге. Утром Кира получила кофе в постель и розочку, бог весть где добытую в столь ранний час, потому что муж работал в институте и уходил очень рано, к первой паре, к восьми тридцати утра.

Рабочий день Киры начинался в десять утра, из дома она выходила в девять – уводила дочку в детский сад, садилась в машину и уезжала на работу. В офис она приезжала обычно, немного опоздав, но всегда успевала на планерку в 10.20 утра. Но в то утро она поехала по МКАДу, мимо того места, где у нее в первый раз случился секс с незнакомцем.

Они познакомились в приложении для телефона, где все автолюбители друг друга предупреждают о неприятностях на дороге – авариях, ремонтных работах и прочем. Там есть функция анонимных личных сообщений, куда она и написала парню, который очень по-пацански охарактеризовал ближайший пост ГАИ. Киру завел не столько его тон, сколько будоражащее воображение видение того, каким он должен был быть, чтобы сказать такое: «Сказал бы, на чем я вертел всех этих дэпээсников, да тут девушки читают, хотя я бы охотнее девушку повертел». На сообщение Киры, что она готова обсудить его предложение, парень откликнулся согласием, и они встретились в ближайшем «кармане», в котором не дежурят проститутки. Парень оказался таким, каким она себе его представила, – плотным, в джинсах, кожаной куртке, с сигаретой в зубах и разбитых кроссовках. Она села к нему в джип и, не давая себе шанс затянуть разговор в трясину, из которой не выбраться на другой берег, сразу взяла его за член, чем его сильно удивила и раззадорила. А дальше, как говорится, природа все сделала сама.

Постояв в «кармане», Кира сделала два вывода: со своим ночным любовником она больше встречаться не хочет, это точно. Но нет ничего зазорного в том, что девушка сама предлагает секс, парни ее не отошьют, и обидно не будет. А значит, она вполне серьезно может взять себе на вооружение смелое и немного распутное поведение. И цель у нее была – ее босс, Леша Черепанов.

Лешу она заприметила давно – как только устроилась в издательский дом внештатником. Неизвестно почему, он продвигал молодую корреспондентку в штат, и вскоре это увенчалось успехом. Киру приняли и дали огромный и лакомый кусок – событийный материал. Она описывала встречи, конференции, выставки. На большие мероприятия обычно Черепанов ездил один, но с тех пор, как Кира стала штатным корреспондентом, он брал ее с собой.

Женя против ничего не имел – ему нравилось, что супруга занимается делом, которое ее вдохновляет и заставляет чувствовать себя нужной. Он сам очень любил свою работу и проникся уважением к Алексею, начальнику Киры, который помогал его жене двигаться по карьерной лестнице. Конечно, он не знал, что Алексей – предмет давних несбыточных желаний его супруги, иначе бы принял меры. Хотя какие меры он мог принять? Ведь Алексей – ее босс… Так или иначе, отпуская жену в командировки, Женя и предположить не мог, что, начиная со второй, Кира регулярно спала с Алексеем.

В скором времени она обнаглела настолько, что начала спать с Лешей даже в офисе, а иногда и принимала приглашение провести с ним день или остаток дня в номере в отеле.

Секс с Алексеем ей не наскучил с первого раза, может быть, потому, что у Алексея было много комплексов, которые он тщательно скрывал. Он предпочитал традиционный секс, но Кире нужно было куда больше. Она хотела всего и каждый раз, когда им удавалось остаться наедине. И странное дело, удовлетворяясь Алексеем, она никогда не отказывала супругу и с удовольствием укладывалась и с ним в постель тоже, потому что, в отличие от Алексея, Женя всегда давал Кире именно то, чего ей хотелось, причем с избытком.

– Выбирай что-то одно, – всегда говорил Алексей. – А то я наскучу тебе и буду страдать, а так ты не успеешь насытиться сексом со мной и будешь хотеть больше и больше.

Он был прав, Кире все время хотелось. Иногда она думала, что у нее не все в порядке с тем участком мозга, который отвечает за сексуальную активность, но что она могла с собой поделать? Ничего. Оставалось только обманывать мужа и получать то, чего она хотела, на стороне.

Так продолжалось больше года. Они с Лешей встречались в отелях, трахались на работе в самых разнообразных местах – у него в кабинете, на лестничной клетке, в машине (в том самом «кармане» на МКАДе), в торговом центре и даже на конференциях, уличив момент, пока журналисты развлекались в барах. Поездки занимали особое место в сексуальной жизни Киры. Во-первых, она страстно отдавалась мужу перед отъездом, а потом, едва садилась в такси, вся дрожала от возбуждения, предвкушая несколько дней в объятиях Алексея. Во-вторых, имея постоянного любовника, с которым она могла находиться несколько дней подряд, она перестала искать секса на стороне, но не упускала возможности пофлиртовать на конференциях и в клубах после них с незнакомыми коллегами из других стран.

Та поездка в Дубай, где пропал Леша, должна была закончиться феерией, потому что Кира сказала своему любовнику, что в эту ночь в Эмиратах, где распутство и измены мужу запрещены законом и строго караются, она хочет получить все. Даже то, чего у них никогда не было, а за целый год и такое осталось – например, у них не было анального секса, и Леша никогда (даже подумать странно) не делал ей кунилингус. Он обещал подумать, и в самолете сказал ей, что ближайшей ночью она получит все, причем сказал так грязно и возбуждающе, что у Киры потеплело внизу живота, а коленки затряслись мелкой дрожью.

Как она ждала этой ночи! Сразу с самолета она сбегала в Mall of the Emirates и купила два комплекта сексуального белья. Один – для Леши, другой – для мужа. Она тщательно подготовила тело к долгой ночи безудержного секса и всю конференцию записывала на диктофон, потому что просто не могла сосредоточиться на работе. И Алексей, как чувствуя волнение Киры, то облизывал губы, то трогал себя за член как бы между делом, то писал ей отвратительно сексуальные сообщения.

После выставки и конференции, когда весь журналистский сброд перекочевал в ночной клуб, она впервые увидела министра юстиции, который был фишкой конференции. Он не давал официальных комментариев, и у него не было здесь официальных встреч, но Кира и Алексей внимательно следили за Шелеховым, потому что просто так министры на конференции не ездят. Тем более с такой облегченной версией охраны – всего пара человек. О его визите никто не знал, и на официальной части он не показывался, и с кем Шелехов приехал сюда поговорить, никто не знал. Но с кем-то точно, не просто же так человек отрывается от важных министерских дел и прилетает в Дубай?

На вечеринке он выпивал, что вообще не свойственно человеку его статуса: пить в обществе журналистов. Вел себя раскованно, но в рамках приличия. И совсем не выглядел важной шишкой – охотно общался с людьми, приглашал дам на танцы, в общем, вел себя как самый обычный мужик. Кира даже на мгновение задумалась, а потом ей стало весело. Ну нет, конечно же, нет, с ним бы она не переспала. Ему явно за сорок, к тому же он слишком большой, а она любит парней плотных, но шустрых, чтобы в постели было невозможно предугадать их следующий шаг. А с таким боровом все очевидно – сначала на спине, а потом, в накал, быстренько сверху, заливая потом лицо партнерши. Да уж.

За Шелеховым неотрывно ходил его ассистент. Леша сказал, что парня зовут Миша и вытянул его Дмитрий вич из какой-то до того невероятной глубинки, что удивительно, как парень доехал до Москвы, не состарившись. Парень принципиально не пил, это было видно невооруженным глазом. На баре он долго объяснял бармену, что мохито нужно сделать без алкоголя, а мяту положить непременно свежую. Кира дала ему три балла из десяти возможных, оценив по поведению. Не вызывал Миша у нее сексуального желания, слишком жеманный, какой-то ботаник, наверняка в постели ведет себя как сорокалетний девственник. А увидев его короткие пальчики, которых не хватало даже чтобы обхватить бокал, она скинула еще два балла – ну как такими пальчиками захватить власть над женщиной? В такую махонькую ладошку даже грудь не поместится! Тем более третий размер Киры. Да уж, парню явно надо делать карьеру, да побыстрее, а то когда он станет очень привлекательным для девушек, у него уже будут проблемы с потенцией.

Кира вообще-то была нормальной, и когда ее одолевали такие циничные мысли, она сама себе удивлялась: ну откуда в ней столько дерьма? Но потом она вспоминала, что все-таки умудрилась изменить мужу, дав себя поиметь двоим парням, и успокаивалась, ведь грехов посерьезнее у нее за душой было больше. А эти мысли… Кому они вредят? К слову, и у Алексея, и у Жени с пальцами рук все было хорошо, они были достаточно длинными, чтобы обхватить ее немаленькие груди. Нормальные, мужские пальцы. И члены приличные. Хотя сравнить ассистента министра со своими любовниками Кира не могла, но подозревала, что конечности растут пропорционально. Она даже где-то читала, что длина члена у мужчины равна трем длинам его большого пальца. Четыре умножаем на три и получаем… курам на смех!

Между тем министр закончил вечер и пошел к себе в номер, увлекая за собой ассистента. Кира подумала было, что у Шелехова с этим пареньком какая-то связь, но потом отбросила эту мысль. О похождениях министра ходили легенды, и к его любовницам приписывали весьма достойных эскортниц, которые сами выбирали себе ухажеров. Они бы не опустились до латентного гея, потом с клиентурой были бы проблемы.

Господи, Кира, что ты несешь?

Кира была уже достаточно пьяна, чтобы подойти к Алексею и сказать на ухо:

– Если ты решил все-таки меня трахнуть, то лучше поспеши. Поднимайся, через пять минут я буду ждать тебя с открытым ртом.

После чего она поставила бокал сидящему Алексею прямо на член и удалилась, виляя задом.

В номере она приняла душ, немного протрезвев. Аккуратно надела белье, стараясь не оставить царапин на коже. Все же оно было новым, еще не «приросло» к коже, тем более мокрой, а следы от быстрого натягивания Киру всегда смущали. Она приоткрыла дверь, с удивлением подумав, что готова отдаться любому, кто войдет, и легла в кровать, поверх одеяла изогнувшись в эротичной позе.

Алексей не пришел.

Она ждала минут тридцать, начиная злиться, потом остывая, потом снова злилась. А потом просто уснула.

Проснулась Кира от бьющего в глаза солнца. Белье натерло, голова гудела от избытка выпитого, в туалет хотелось страшно. Кое-как она привела себя в порядок, с трудом сдерживая слезы отчаяния и злости. Он кинул ее! Насмеялся над ней! Она была зла до невероятности!

Она надела спортивный костюм и спустилась на завтрак, решив ни при каких обстоятельства не реагировать на Лешу. Но его не было. Министр на завтраке был, его жеманный друг – тоже, оба какие-то пришибленные, словно их мучило страшное похмелье. Но с министром понятно, он и вправду мог набраться – начал в клубе, а закончил у себя в номере, но ассистент-то что? Пьет в одиночку принципиально?

Кире не было до них дела, и она быстро переключилась на свою жизнь. У нее десять часов до самолета, за которые она должна отомстить Алексею. Она скачала приложение для знакомств на телефон и назначила себе три свидания. Бельем в тот день она больше не пользовалась, а получившихся свиданий ей хватило на несколько месяцев вперед, ведь с Алексеем она больше никогда не встречалась.

Прилетев в Москву, она узнала, что Леша уволился и отправился в Америку прямо из Эмиратов. Главный редактор сказал, что в Дубае у Черепанова состоялась встреча с потенциальным работодателем, Алексей принял предложение и улетел вместе с американцем, и в Москве теперь окажется не скоро, и то для того, чтобы забрать вещи и продать квартиру.

Все это Леша Черепанов написал главному редактору в письме, которое тот получил поздно вечером накануне. Кира почувствовала еще один прилив злости. Значит, когда она ждала Лешу в белье, возбужденная и готовая принять его с порога, он писал письмо главному редактору, что увольняется и уезжает в Америку? Сволочь поганая, да чтоб тебя там негры разорвали через задницу!

Но агрессия быстро прошла, потому что Женя все узнал о ее болезни. Они долго пытались справиться с нимфоманией Киры, но безуспешно. Брак едва не развалился, и Кира пошла к врачу…

Дальше Кира углубилась в описание процесса лечения, да так подробно, что Наташа засмущалась. Она несколько раз пыталась прервать Киру, но бесполезно. Девушка говорила до тех пор, пока не решила, что рассказала все, что только можно.

– А вы общались с Алексеем после возвращения в Москву из Эмиратов?

– Да, мы переписывались по электронной почте, – ответила Кира.

– А результаты его работы? Какие-нибудь статьи? Вы знаете, в каком издании он работает?

– Нет, ничего подобного я не знаю. Насколько я поняла, в Америке он занимает должность начальника какого-то отдела, то есть вы понимаете, что это значит? Что журналист в нем умер давно, он ничего не пишет. Только управляет.

Наташа бы поспорила с таким утверждением, тем более что сама она хоть и возглавляет агентство, пишет очень много. Но больше – редактирует, корректирует и управляет процессом. Строго говоря, это не журналистика в чистом виде, но «смерти» нет.

– А по телефону вы с ним не разговаривали? – спросила Наташа.

– Нет, точно нет. Я ему не звонила, да и номера его не знаю.

– А как мне связаться с Алексеем?

– А зачем? – поинтересовалась Кира и уставилась на Наташу радостно раскрытыми невинными глазами.

Наташу она стала раздражать. Да, девчонка молодец, смогла справиться со своей зависимостью. Но кто ей вдолбил в голову, что все вокруг будут ее за это поощрять и обязаны радоваться тому, что она больше не сексуальная маньячка?

– У меня есть деловое предложение к нему, – соврала Наташа. – И то, что вы мне рассказали, сделало Алексея еще более привлекательным кандидатом для той работы, на которую я хочу его подрядить.

– А что за работа? Если что, я была его лучшим корреспондентом. И сейчас выросла не только как журналист, но и как руководитель: в моем подчинении уже девять внештатных корреспондентов…

– Нет-нет, – поспешно ответила Наташа. – Это персональная работа для Алексея. Но я готова оплатить вам ваши услуги, если вы поможете мне на него выйти.

– Договорились, – сказала Кира. – Я сообщу вам, когда найду его.

– Идет.

Кира, не переставая улыбаться, вышла из машины. Наташа еще долго сидела, не трогаясь, пытаясь осознать услышанное. Если откинуть всю эту историю с нимфоманией Киры, то в сухом остатке получается следующее: Алексея после той ночи в Эмиратах никто не видел. Да, история, рассказанная Кирой, вполне может оказаться реальной. Такое бывает: человек просто исчезает, пропадает с радаров, и все. Люди, которые с ним общались, начинают беспокоиться, но в итоге просто забывают про него. А человек между тем не просто пропал. Он подготовился к переезду, завершил все свои дела и уехал, не посчитав нужным попрощаться и все объяснить хоть кому-нибудь. Да, такое сплошь и рядом. Взять хотя бы Катюшу – укатила на Мальдивы и отдыхает, пока Наташа дергается, переживает.

Родных у Черепанова нет, жены тоже, на работу он отписался. Что еще нужно?

Именно так бы и подумал убийца, который решил скрыть убийство. Одинокого человека никто не хватится, если он дал минимум информации о себе. Легче простого: сообщить на работу, что увольняешься, и, пожалуй, все. А кому будет настолько не все равно, чтобы оторвать свою задницу от дивана и попытаться выяснить, все ли с человеком и вправду так хорошо? В Америке ли он на новой должности с большой зарплатой или в сырой земле, мертвый? Судя по всему, никому. Не было у Алексея никого.

И уже не будет.

Макс, 16 марта года

Своего часа я ждал у памятника Петру Первому, творения Зураба Церетели, знаменитой бронзовой статуи на искусственном острове, насыпанном у разделения Москвы-реки и Водоотводного канала. Его возвели по заказу правительства Москвы в 1997 году, и не обошлось без скандалов. Пресса писала, что памятник был приобретен за баснословные деньги, отмытые чиновниками обратно. Сколько было лозунгов («Вас здесь не стояло», «Долой царя!»), сколько статей и криков, некоторые активисты даже грозились взорвать памятник, но прошло время, а Петр все так же здесь. Правда, официально он называется не в честь царя, а «В ознаменование 300-летия российского флота», и изначально вместо Петра на корме бронзового корабля должен был стоять Гулливер.

Я смотрел на Петра сбоку, в сгущающихся сумерках его лицо под софитами казалось еще более старым и напряженным, чем его задумал скульптор. Царь внимательно всматривался в темноту, пытаясь разглядеть где-то вдалеке заблудшие корабли, чтобы поманить их светом своего свитка, ему совсем не было дела до маленького человека, который стоял у подножия, ежась от пронизывающего мартовского ветра, которым славятся Парк Горького и Музеон.

Слева переливается огнями здание филиала Третьяковской галереи, по заснеженным аллеям неторопливо бродит молодежь. Кто-то даже катается на велосипедах, пробуксовывая на скатанных снегом тропинках. У всех этих людей есть нормальная, повседневная жизнь. Им плевать на проблемы Петра, их мало интересует, что он видит там, во тьме Воробьевых гор, их интересует только их путь, потому что завтра настанет новый день и в нем как-то надо жить. Как я им завидую.

В половине шестого я направился в ресторан.

В шумном зале было тепло, пахло свежей выпечкой и жасмином. Негромко играла музыка. Меня встретила симпатичная девушка на высоких каблуках и в мини-юбке, перебрасывая волосы с одного плеча на другое, она потыкала остро отточенными ноготками в экран, улыбнулась и попросила следовать за ней.

В следующем зале было немного народу, практически все столики пустовали, но везде стояла таблица Reserved, что могло быть как рекламным ходом, так и правдой. На сцене, небольшой и круглой, у бара, копошились музыканты с гитарами.

– Сегодня у нас выступает певица Елка, – сообщила мне метрдотель. – Я вас могу пригласить, когда выступление начнется. Хотите посмотреть?

– С удовольствием, – ответил я и улыбнулся.

Мы обошли сцену и завернули за угол, где стояла охрана. Двое бравых парней внимательно осмотрели меня и, не сопроводив сие свое внимание улыбкой, открыли дверь. Мы вошли в небольшой холл.

– Ваша Vip-комната вот эта, зеленая, – сказала моя провожатая.

– А в красной что?

– Она точно такая же, только ее забронировали на несколько часов раньше вас. Увы, я не могу изменить бронь, заказчик хотел именно красную комнату.

– А в ней стены красные?

– Нет, только скатерти и посуда. Если для вас принципиально, мы можем заменить посуду и скатерти в вашей комнате на красные.

– О нет, мне совершенно все равно.

– Обслуживание на сколько персон?

– На одного.

Девушка невозмутимо кивнула.

– Еще пожелания?

– Я хочу, чтобы меня обслуживала не девушка, а молодой человек.

– Хорошо, – ответила метрдотель снова без тени удивления.

Она впустила меня в комнату. Не сказать, чтобы помещение было большим, но для компании из трех-пяти человек весьма просторное. Сразу у стены белый кожаный диван, на столике возле него – пепельница, несколько бутылок воды и высокие бокалы.

По центру – стол под бархатной тяжелой тканью болотного цвета в россыпи золотых цветов и серебряных звезд Давида. Посуда из тяжелого фарфора ярко-изумрудного цвета, даже ручки у вилок и ложек выполнены, боюсь ошибиться в названии камня, но, по-моему, это гранит – пятнисто-матовая зелень, шершавая на ощупь. Я снял пиджак и бросил его на диван.

В дверь, деликатно постучавшись, вошел официант – невысокий стройный парнишка с улыбающимися глазами. На нем была светло-кремовая рубашка, длинный фартук в тон цвета скатерти от груди до пят.

– Добрый вечер, я ваш официант, меня зовут Александр, – представился он.

– Привет, – сказал я. – Я буду один, поэтому работы у тебя будет немного.

– Я принес меню. Когда будете готовы сделать заказ, пожалуйста, нажмите вот на эту кнопку, и я тут же приду. В этом помещении можно курить. Если вы желаете ознакомиться с меню вместе со мной, то также прошу меня позвать.

Он указал на золотую кнопку у двери, передал мне меню и вышел.

Я открыл меню. Да уж, цены тут все так же высоки. Никогда не мог понять, зачем люди переплачивают за все эти интерьеры? Ну почему для некоторых важно, чтобы в цену салата «Цезарь», помимо салата «Айсберг», яиц, соуса, сухариков и куриного филе, была включена стоимость дорогой штукатурки, обоев, роскошной скатерти, кусок кожаного дивана и часть голосовых связок певицы Елки? Ну ровно такой же салат можно купить не за 2300, а за 140 рублей не в пафосном ресторане. Но это вопрос риторический, когда дело касается пафоса, логика бессмысленна.

Я нажал кнопку вызова официанта.

Александр появился тут же, как будто ждал за дверью.

– Выступление Елки уже началось?

– Нет еще, она начинает в половине седьмого.

– А соседняя комната занята? Она была забронирована на шесть часов, вдруг отменилось? Мне кажется, это ближе к сцене.

– Нет, там уже идет мероприятие.

– А там много людей?

– Не считая охраны, человек пять, думаю.

– Вот что, Александр. Я заплачу тебе десять тысяч рублей, но мне нужна твоя помощь.

Глаза официанта округлились.

– Мне нужно, чтобы ты в точности повторил заказ дамы, которая находится в соседней комнате. Ее зовут Лаура, или к ней могут обращаться по фамилии Висконт, добавляя при этом «мисс», или «миз», или «миссис», или еще как, зависит от ее статуса, я его не знаю. Сможешь?

– Проще простого.

– Для меня принеси салат «Цезарь» и кофе черный, бутылку негазированной воды.

– Это все?

– Нет. Мне нужно, чтобы блюда мне приносили ровно тогда же, когда и в ту комнату. Это реально?

– Они еще не сделали заказ, так что я думаю, что да, реально.

– Отлично. Тогда вперед!

Первое блюдо мне принесли через пятнадцать минут. Это был легкий рыбный суп, ровно половина огромной тарелки. К супу полагались чесночные гренки и какой-то соус, наверное, для гренок. Я попробовал суп – не очень, сильно отдает рыбой.

– Это спецзаказ, – пояснил Александр. – Лаура любит насыщенный рыбный бульон, поэтому повар вываривал три рыбные тушки вместо одной положенной. И в супе нет картофеля, дама следит за питанием, не перенасыщает организм крахмалом.

– Тут лапша ведь?

– Это не лапша, а тонко наструганный кабачок, практически никаких калорий.

– Надо же! Что там следующее?

– Уже готовится, рыбный стейк с припущенными овощами.

– Неси скорее.

Господи, какое дерьмо эти припущенные безвкусные овощи. Я вообще овощи люблю, но в сыром виде. Припущенные они становятся как будто б/у, причем несколько раз.

– Что на десерт? – спросил я у Александра, когда он в очередной раз заглянул.

– Арбузный фрэш, немного лайма.

– Ты продублировал заказ на кухне?

– Да.

– Тогда для тебя есть еще одно задание. Передай эту записку Лауре, прямо сейчас.

Я протянул ему маленький бумажный конвертик, в котором лежала записка. Александр взял его.

– Что сказать?

– Скажите, что эта записка от молодого человека из соседней VIP-комнаты.

– Хорошо.

Не успел официант удалиться, как дверь комнаты открылась, и вошли три человека. Они не выглядели как охранники из боевиков, нет. Самые обычные люди – в синих джинсах, пуловерах, дорогой парфюм. Один из охранников плотно притворил дверь, а двое сразу стали осматривать комнату, заглядывать под скатерть, отодвигать диван, стулья, водить по стенам каким-то портативным прибором. Наверное, искали прослушку или что-то типа того.

Тот, который закрыл дверь, дождался окончания проверки, выпустил своих парней и сказал мне:

– Лаура готова с вами встретиться через три минуты. Вы выбрали удачное время для передачи послания. Я должен проверить, нет ли при вас оружия и записывающих устройств.

– Без проблем.

Я встал и поднял руки. Он тщательно провел осмотр, совершенно не стесняясь трогать меня, провел по мне таким же прибором и, убедившись, что все чисто, открыл дверь и кому-то кивнул.

Через минуту в комнате появилась она.

На вид даме было лет сорок, но я думаю, что лет на двадцать ей больше. Уж очень подтянуто выглядит лицо, шея, руки. Она ухаживает за собой, и это видно. Но увядание берет свое: в коже осталось мало влаги, она покрывается едва заметными морщинками, а с расстояния трех-пяти метров отчетливо видно, что все обвисает.

Темно-бордовое бархатное платье с умеренными декольте, темные колготки (это всегда очень выгодно и сексуально выглядит), туфли в тон платья на высоком каблуке, кожаный клатч из змеиной кожи. Лаура была стройна, собранна и слегка напряжена.

– Это вы хотели увидеться со мной? – спросила она глубоким прокуренным голосом.

– Да. Меня зовут Максим.

– Очень приятно, я Лаура. Леша, тут все проверено? – обратилась она к своему охраннику.

– Да, Лаура, – ответил он.

– Тогда оставьте нас.

Леша послушно вышел, притворив за собой дверь.

– Вы не возражаете, если я закурю? – спросила Лаура.

– Не возражаю. Я заказал вам точно такой же напиток, который заказали и вы.

– Умно, – усмехнулась Лаура. – Вижу, вы следили за процессом. Достойно уважения.

– Да, я хотел пригласить вас своевременно, чтобы не отвлекать.

Лаура расстегнула клатч и извлекла тоненькую черную сигаретку и зажигалку. Прикурила и села на диван, скрестив ноги, как британская королева.

– Я вас внимательно слушаю.

Я сел на диван возле Лауры и подал ей свою визитку. Вернее, не свою, а ту, что изготовил сегодня днем. На ней была вымышленная фамилия, но настоящее имя и компания – «Сефармдистрибьютикалс». Правда, мое настоящее имя не имело никакого отношения к этой компании.

– У нас проблемы, которые только вы можете решить, Лаура.

Лаура взяла визитку и внимательно прочитала. Это деловой этикет – визитку полагается изучать внимательно, давая визави понять, что его личность интересна.

– Как вы узнали, где я сегодня буду?

– Не скрою, что у нашей компании не так много связей, чтобы иметь возможность выйти на вас через проверенного посредника. Поэтому я обратился к, хм… специалисту, который смог узнать, где вы будете. А дальше полагался на случай.

– Хакер?

– Полагаю, что да.

– Интересно, – протянула Лаура. – Мои устройства надежно защищены, как он смог обойти всю защиту?

– Не имею понятия, могу спросить, но не уверен, что мне скажут.

– И все же попробуйте. Я не терплю уязвимостей, это нужно расследовать и уничтожить, такое недопустимо.

– Хорошо, я сделаю все возможное. Я не хотел доставлять вам неудобств, но мне непременно нужно было обратиться к вам за помощью.

– Я понимаю, – ответила Лаура и глубоко затянулась. – Но для того чтобы мы начали сотрудничать, мне необходимо получить ряд рекомендаций про вас. Это займет не одну неделю, потому что рекомендации я получаю лично, а у меня весьма плотный график. Чтобы сэкономить нам время, скажите, вы пройдете проверку моей службой безопасности, и кто может вас рекомендовать?

Я достал еще один конвертик, в котором значился список имен. Я потратил не один час, чтобы составить рейтинг значимых в фармакологии людей и выбрать из них наиболее представительных. Но это совершенно не означает, что Лаура знает хоть кого-нибудь из них. Мне было бы худо, если бы она достала телефон и начала их обзванивать, ведь тогда мой фокус провалился бы, и пришлось бы действовать по плану «Б».

Лаура изучила список.

– Я не знаю ни одного человека из вашего списка, – сказала она. – Но это не проблема. Я уверена, мы найдем пару десятков людей, который согласятся поручиться за вас через поручительство этих людей, потому что они на слуху и весьма деловые люди.

– Благодарю за понимание, – ответил я. – Нам очень важно заручиться вашей поддержкой. И если вы скажете, чьи рекомендации хотели бы получить, мы постараемся их обеспечить.

– Максим, – улыбнулась Лаура. – Я оказываю услуги, а не вы мне. Я сама обеспечу нам с вами комфортные условия сотрудничества, не переживайте. Давайте ближе к делу.

– Нам нужны услуги, аналогичные тем, которые вы оказывали «Фармбесту» для продвижения препарата «Формуцик» в России, – сказал я, стараясь говорить спокойно.

Лаура затушила сигарету и посмотрела мне в глаза непроницаемым, тяжелым взглядом.

– Вам это не по средствам, – ответила она.

– У нас есть коммерческие спонсоры, которые готовы вложиться, – быстро ответил я. – И у нашего нового проекта очень большой потенциал. Но товар нужно выводить на рынок раньше, чем мы проведем клинические исследования.

– Максим, подождите, вы не понимаете, о чем идет речь, – сказала Лаура, держась прямо и практически не моргая. – Для того чтобы провернуть аналогичную кампанию, необходимо создать специальные условия. На это уходит не один год и не один миллион долларов, не считая стоимости моих услуг. Там только резервы для погашения рисков составляют под триста процентов от стоимости проекта в целом.

– Резервы?

– Да, резервы. У вас должны быть свободные деньги на улаживание любого конфликта, который может быть спровоцирован в ходе реализации кампании, и это очень большие деньги. Я думаю, ваш препарат не стоит таких затрат, вы просто не окупитесь. Это новая молекула?

– Нет, это новая вакцина.

– Тем более вакцина.

– Мы заинтересованы в максимально быстром выходе на рынок, готовы за это заплатить. Но, видите ли, поскольку мы никогда не шли этим путем, мы даже представить себе не можем, о каких суммах идет речь.

– Проект с упомянутой вами компанией стоил очень больших денег. Да, он отбился, и в этом моя заслуга. Но заплатить пришлось очень много.

– И все же нам нужно понимать, о каких деньгах идет речь.

– Это коммерческая тайна, я не вправе вам ее разглашать. Подумайте сами, вам бы было комфортно, если бы вы знали, что я расскажу любому обратившемуся ко мне человеку, сколько вы заплатили, чтобы вывести препарат на рынок? Это неэтично. Да и не имеет смысла, поскольку воспользоваться теми же обстоятельствами уже не получится. «Формуцик» прошел, обстоятельства резко изменились. Создать их вновь не получится. Нужно придумывать новую схему, а это долго и дорого. Когда у вас релиз препарата?

– Сейчас идут полномасштабные клинические испытания.

– На какой фазе?

– На третьей, мы уже близки к финалу.

– Я бы так не сказала. Если третья фаза удачно завершится и вам удастся занести препарат в список лекарственных средств, рекомендуемых к продаже хотя бы в одной из стран Европейского союза, тогда вы на финишной прямой.

– К тому моменту об его свойствах будет известно всем!

– Вы правы, – кивнула Лаура. – Мы просто не успеем. Почему вас не устраивает ввод препарата с клиническими испытаниями в России? Если вы уже почти провели полномасштабные, то при удачно сложившихся обстоятельствах на клинику в России у вас уйдет не больше полугода, а регистрация займет восемь, ну максимум десять месяцев.

Я лихорадочно соображал. Так, Лаура не просто пытается мне помочь понять, что я идиот и не нуждаюсь в ее помощи. Она пытается понять, что мне известно про сделку с «Фармбестом». Потому что действительно, зачем мне Лаура, если я могу за меньше чем через год вывести препарат в Россию? Черт, я совсем об этом не подумал! «Формуцик» не столько регистрировали в России по-быстрому, сколько оказывали совсем иные услуги!

Если она поймет, что я ни черта не знаю, то ее охранники меня точно пристрелят. Почему? Да потому что мой разговор, оказывается, был совершенно не в тему. Наверняка регистрация препарата в России – это лишь малая часть сделки, которую Лаура сделала по ходу пьесы, а основное действие разыгрывалось на другом поле! Но на каком… Каком?

– Максим, к сожалению, я вынуждена вас покинуть. У меня еще одна встреча запланирована, а я не могу на нее опоздать.

– Лаура, постойте, еще три минуты, прошу вас!

Лаура слабо улыбнулась. Эта улыбка сильной женщины, которая пытается показаться слабой. Мол, ладно, еще три минуты вежливости ничего не изменят, а оставят для потенциального партнера приятное впечатление от встречи. Конечно, когда он подрастет до сотрудничества.

– Конечно все, что я говорил, прозвучало глупо. Мы и сами все зарегистрируем. Тем более что условия нам это позволяют. Но вы ведь понимаете, что интересует меня совершенно не это.

– Боюсь, нет, не понимаю. О чем вы, Максим?

– Мы хотим, чтобы вы продвигали наш препарат так же, как «Формуцик». Со всеми сопутствующими услугами.

Я задержал дыхание. Пусть Лаура подумает, что у меня единственный шанс завладеть ее услугами, пусть думает, что боссы дали мне единственную возможность и поэтому я так волнуюсь. Пусть думает, что она мой единственный вариант. На самом деле я боялся, что упустил ее.

Но я попал в точку.

– Об этом мы сможем поговорить с вами недели через три, может быть, чуть больше. Кампанию «Формуцика» я вам не обещаю, у нее много последствий, и модель себя не оправдала, но аналогичную эффективность обеспечить смогу. Но для начала мне нужно вас проверить. Я свяжусь с вами, когда буду готова. Всего доброго.

Она встала и вышла. Из зала доносилось пение Елки, которое ни с кем другим перепутать нельзя.

Значит, я был не прав. Значит, мы все были не правы. Дело не в регистрации «Формуцика», а в его продвижении. И это делала Лаура, с ее связями и деньгами. И это стоило огромных денег и имело последствия.

И не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, как именно Лаура продвигала «Формуцик». Это чудовищно.