Глава 9,

в которой Меган долго смотрит в зеркало

– Это… – Энн раздражалась все больше и больше, показывая на мое лицо. – Это не то, что я имела в виду, когда просила удивить меня.

– Это был несчастный случай: я получила удар кулаком во время футбольной игры сегодня днем.

– Как интересно. А вот восемьсот гостей вечеринки считают, что вы были похищены бандой. – Энн напряглась, словно львица перед броском.

– Я пошутила!

– Я не удивлена.

– Ну, я понятия не имела, что мой не самый умный кавалер воспримет шутку всерьез и будет рассказывать об этом всем вокруг.

Она бросила на меня долгий взгляд, полный упрека.

– Мы редко контролируем действия других людей, Меган. Однако мы полностью контролируем себя. Итак, с вашей нелепой внешностью и этой фантастической историей вы стали звездой вечера. Я надеюсь, что вы гордитесь собой.

– Ага, я сегодня забила победный гол, – рискнула я.

Послышался резкий вдох.

– Мне следовало доверять своим предчувствиям, – сказала Энн словно бы сама себе, качая головой. – Вы просто не готовы к балу. В общем, утром я жду вашего официального отказа от участия.

– Вы сказали, что даете мне месяц, а значит, у меня осталась еще целая неделя! – выпалила я. – Извините, но я разносторонняя личность. – Я не совсем понимала, куда меня заведет этот разговор, но во мне вдруг проснулась отвага, и я решила отстаивать свои интересы во что бы то ни стало. – Я умная. И спортивная. И я думаю, это хорошо, что я одновременно могу играть в футбол, посещать университет без пропусков и готовиться к дебютному балу. С моим графиком другие девушки сойдут с ума через неделю. Я не заслуживаю презрительного отношения, поэтому если вы хотите, чтобы я ушла сейчас, то выгоните меня сами. В противном случае у меня еще есть неделя, чтобы удивить вас!

Энн молча выслушала мою тираду, а потом долго не отвечала. Ее мысли и эмоции было прочесть сложнее, чем символы в древнем ассирийском храме.

– Я согласна, что разнообразие интересов является вашим преимуществом, – сказала она наконец. – В какой-то степени. И я восхищаюсь силой вашего духа. Но твой подход в корне неверен. Почему вы просто не позвонили мне? Если бы вы рассказали мне о синяке и о том, как его получили, я бы посоветовала хорошо замаскировать его макияжем… Да ради бога, Меган, ваша кузина не заслужила всей этой лжи, ей правда важно знать, что с вами все в порядке. И, пожалуйста, для нее это действительно важный вечер, так что постарайтесь не перетягивать на себя все внимание, но при этом попробуйте быть рядом и ненавязчиво ее поддержать. Если бы вы предупредили меня обо всем заранее, то я могла бы представить вас гостям как одну из наших самых опытных, преданных делу дебютанток, и несчастный случай на матче помог вам. Вместо этого вы солгали и превратили все в шутку, оскорбительную для всех участников. Но больше всех от вашего легкомысленного поведения пострадала ваша двоюродная сестра, которая не покладая рук трудилась, чтобы сделать свой вечер идеальным.

– Мне очень жаль, я еще раз прошу прощения. Я не хотела, чтобы все вышло так, как вышло.

– Независимо от того, хотели вы того или нет, вы сделали то, что сделали. Так что мое мнение о вас, мисс Макнайт, не улучшилось ни на йоту. Возможно, у вас и есть неделя, но я предлагаю вам заполнить ее искренним, идущими от самого сердца молитвами и попросить Бога наставить вас на путь истинный.

– Да, мэм.

Она оставила меня наедине с моей больной головой и огромным синяком. А еще у меня было такое чувство, будто я второй раз за день получила мощный удар в челюсть.

Одеваться к вечеру было сродни приключению. Все началось с нижнего белья или, вернее, с того, что Марго предложила мне в качестве нижнего белья.

– Что это? Орудие пытки? – с подозрением спросила я.

– Утягивающее белье, – просто ответила она. – С его помощью ты станешь идеально стройной, оно сделает твой силуэт красивым.

Это были самые маленькие шорты, которые я когда-либо видела, больше подходящие четырехлетке, чем взрослой женщине. Я возразила ей, сказав, что никогда в них не влезу, но Марго настаивала, а Джулия ободряюще кивнула, поэтому мне ничего не оставалось, как с тяжелым вздохом приступить к делу. Я со всей силы принялась натягивать шорты, подпрыгивая на одном месте, и наконец натянула их до середины бедра. Затем я плюхнулась на кровать и, пиная ногами воздух и извиваясь всем телом, натянула шорты на талию. С помощью Марго мы разгладили складки, а и я с бедер по самую грудь оказалась закованной в броню.

Я медленно обошла комнату и неожиданно почувствовала снизу прохладное дуновение воздуха.

– О, здорово, я их порвала! – сказала я Марго, показывая на разъехавшуюся по шву ткань в промежности.

Джулия и Марго захихикали, их веселило мое невежество.

– Это для того, чтобы сходить в уборную, – объяснила сестра, похоже, чувствующая себя прекрасно в своем белье.

– Ты, должно быть, шутишь, – выдохнула я в изумлении. – Вообще-то я не собираюсь проходить всю вечеринку в этой мерзости.

– Да никто не узнает, – возразила Джулия.

– Я знаю, и для меня это главное.

– Ты можешь надеть вниз трусики, если хочешь, – предложила Марго.

С огромным усилием я каким-то чудом стянула проклятые шорты, нацепила на себя самые крошечные стринги, которые когда-либо видела, затем попыталась снова влезть в утягивающее белье. В конце концов я добилась успеха в этом нелегком деле, и мы перешли к следующей части – перед Марго стояла нелегкая задача придать мне объем в том месте, где у правильных девушек бывает грудь. Она надела на меня чрезвычайно плотный бюстгальтер без бретелек, в который засунула две огромные силиконовые вкладки. Наконец я влезла в платье, и Марго застегнула его. Когда мы закончили, у меня было чувство, будто меня запихнули в гидрокостюм. Но и это было еще не все. Марго использовала двухстороннюю липкую ленту, чтобы приклеить платье к телу – после этого оно не должно было собираться в складки и некрасиво морщиться. Происходящее не укладывалось у меня в голове: двадцать пять минут времени, чтобы напялить фальшивую грудь и влезть в трусы-обманки, а теперь меня приклеивают к платью. Очень сексуально, ничего не скажешь.

И вот, спустя час после начала вечеринки мне захотелось в туалет. Я помчалась вверх по лестнице в женскую комнату и там с ужасом поняла, что все то, что я проделала в большой комнате с чужой помощью, мне придется теперь сделать в узкой кабинке в одиночку, каждую секунду рискуя замочить платье. Я попыталась как можно более аккуратно задрать подол, стараясь удержать его одной рукой и при этом не измять. Другую руку я вывернула под каким-то диким углом и потянула утягивающие шорты вниз. Они не сдвинулись с места. Но в конце концов, задыхаясь и отчаянно потея, я наконец-то смогла опустить их ниже задницы. Я рухнула на сиденье унитаза, испытывая невероятное облегчение.

Затем, выбрав комфорт, а не скромность, я вышла из маленькой туалетной кабинки, чтобы привести себя в порядок в более просторном помещении. Я снова задрала подол платья и с отчаянием поняла, что клейкая лента отклеилась. Я потратила добрых десять минут на то, чтобы вернуть накладную грудь на место, приклеить ткань заново и разгладить платье. Все-таки нужно было хотя бы попытаться использовать разрез в белье.

Я подошла к раковине, чтобы утереть пот и вымыть руки. Закрыв кран, я долго смотрелась в зеркало, поворачивая голову из стороны в сторону. Не совсем мистер Хайд, но далеко и не доктор Джекил. Одна половина моего лица была довольно привлекательной. Если смотреть с этой стороны, то я выглядела стильной молодой брюнеткой, готовой веселиться всю ночь напролет. Но если посмотреть на другую половину, то я походила на обитательницу трущоб, недавно получившую по первое число от своего сожителя. С этой стороны я выглядела настоящей дикаркой, готовой наброситься на живую белку и сожрать ее прямо со шкурой и костями. Я обнажила зубы в оскале – ррррр.

Я мысленно переиграла свою встречу с Энн. Хуже всего было то, что распорядительница была права. Я не могла избежать травмы в тот день, но могла бы выйти из положения с гораздо большим изяществом. И почему я этого не сделала? Я не считала себя эгоистичной особой. Впрочем, и особо внимательной к другим людям я тоже не была. А еще я чувствовала себя ужасно из-за того, что отвлекала внимание от Эбби и портила ее вечеринку.

Я должна была извиниться перед Эбби, тетей Камиллой, дядей Дэном и Хантером Кармайклом. Боже, внушительный список. А значит, мне следует начать прямо сейчас. И чтобы понять, как удивить Энн в оставшуюся неделю, придется подождать момента, когда моя голова прояснится.

Женская комната находилась на втором этаже. Подойдя к лестнице, я услышал голоса внизу, а потом мужской голос произнес «Джулия». Остановившись, я заглянула через балюстраду и увидела Зака Бэттла и Эндрю Гейджа. Толстый ковер заглушал мои шаги, и парни не заметили меня. Как и любая другая девушка, я замерла на месте, раздираемая любопытством, надеясь услышать несколько добрых слов о своей сестре.

– Она чертовски привлекательна, правда? – произнес Зак.

– Возможно. Но…

– Никаких «но». Мне она и правда понравилась, – перебил приятеля Зак.

– Не торопись, ты с ней только что познакомился.

– И что? Она пришла со своим двоюродным братом – это хороший знак. – Зак был на крючке! Я не могла дождаться, чтобы рассказать обо всем Джулии. – Я сделаю все, чтобы оказаться ее кавалером на следующей вечеринке.

– Что ж, полагаю, у тебя получится.

– А как тебе ее сестра? – спросил Зак. – Дерзкая, с синяком на пол-лица… Она прямо королева вечеринки.

Я королева? Ну, спасибо, Зак.

– Держись от нее подальше, – ответил тем временем Эндрю. – Лорен думает, что ей нравятся девушки.

Чего? Эта стерва что, распускает обо мне дурацкие сплетни только потому, что я несколько раз поговорила с ее парнем?!

– Да не может быть! – рассмеялся Зак, и я аккуратно выглянула из-за перил.

– Она играет в футбол, – пустился в объяснения Эндрю. – Ездит на «субару». Сам подумай.

А вот теперь я по-настоящему разозлилась. Всю свою жизнь я страдала от дурацких стереотипов. Да, в женском спорте есть лесбиянки, как, впрочем, и везде, но любовь к футболу не делает тебя автоматически лесбиянкой. И вообще, что такого, если бы я и правда была лесбиянкой? Я знала многих лесбиянок – например, мой тренер, еще Мэрайя, одна из лучших моих подруг в команде, – и все они были прекрасными людьми. В отличие от Эндрю Гейджа, который оказался конченым придурком. От злости я даже представила, как скидываю его с самой верхушки лестницы…

Я начала спускаться, нарочито громко топая по ступеням. БУМ, БУМ, БУМ! Парни посмотрели вверх и тут же поняли, что их поймали с поличным. Когда я спустилась, наслаждаясь их замешательством, на их взволнованных лицах застыл немой вопрос: что я слышала?

«Так вам и надо, гады, поизвивайтесь-ка, как ужи на сковородке», – мстительно подумала я.

Эндрю казался особенно сбитым с толку. «Отлично! – подумала я. – Сейчас я поджарю тебя на вертеле, как свинью. Еще и яблоко в рот запихну для вида».

– Привет, Меган, – пробормотал Зак. – Я только что говорил Эндрю, как сильно мне понравилась твоя сестра.

Я остановилась на последней ступеньке и злобно улыбнулась:

– В самом деле? Какое совпадение. – Я медленно спустилась с лестницы. – Мне тоже очень нравится твоя сестра. – Я прошла мимо Зака и издевательски подмигнула Эндрю. – Она горячая штучка.

Я продолжала идти вперед, решив не оглядываться назад. Позади рассмеялся Зак, и я была почти уверена в том, что он пихнул Эндрю в бок.

Выкуси, сноб, подумала я, и пламя, которое он зажег месяц назад, погасло в мгновение ока. И я про себя пожелала Эндрю Гейджу катиться колбаской да подальше.

Когда я вернулась к столу, Джулия и Саймон ели, а Хантер стоически дожидался меня. Возможно, когда-нибудь он станет хорошим мужем.

– Очень сожалею. Энн Фостер загнала меня в угол и не выпускала из плена.

– Все в порядке? – разволновалась Джулия.

– В порядке. Но мне нужно поговорить с Эбби. И Хантер, – сказал я, поворачиваясь к парню, – ты ведь понимаешь, что на самом деле меня не похищали?

– Как это не похищали?

– Вот так. Я получила синяк во время футбольного матча.

– О, – сказал он, обдумывая эту новую информацию. – Но почему тогда ты сказала, что тебя похитили?

– Потому что я идиотка. Я же сразу предупредила тебя, мы вряд ли будем хорошей парой.

Мы с Хантером отправились к столу Эбби, где я совершила акт покаяния, достойный нашего Спасителя Иисуса Христа. Я сказала правду и искренне извинилась за свой внешний вид и весь этот спектакль. Эбби мягко улыбнулась и непринужденно пошутила в ответ, и я с облегчением поняла, что кузина простила меня и не считает закоренелой преступницей. Ну так, может быть, только мелкой бытовой хулиганкой. Я снова поблагодарила родственников за чудесную вечеринку, выразила восхищение нарядом Эбби, и мы отправились на фуршет.

Для меня это была любимая часть любой вечеринки. А здешний буфет иначе, как шикарным, назвать было нельзя. Изрядно проголодавшись, я взяла все и сразу. Копченая вырезка? Да, пожалуйста! Лобстер? Еще бы! Лосось с Аляски? Конечно, и не забудь соус беарнез! Бифштекс? Ну а как без него? А вот и дополнительный бекон! Парни, обслуживающие гостей, с интересом наблюдали за тем, как расфуфыренная цыпочка наваливает на тарелку горы еды. Хантер же был потрясен до глубины души, хотя мне до этого, если честно, не было никакого дела. Я остановилась на булочках и масле, но потом краем глаза заметила домашнее мороженое.

Вернувшись к нашему столику, я увидела, что Эндрю Гейдж во все глаза смотрит на меня и мою гигантскую тарелку с едой. Он не подходил, не делал никаких знаков, ничего не говорил, просто не сводил с меня глаз долгих десять секунд, пока я проходила мимо. Странненько.

В течение следующих двадцати минут меня интересовала только еда, а Хантер, Джулия и Саймон продолжали болтать. Насытившись, я наконец почувствовала себя лучше. Мои мысли прояснились, и я поняла, что вечер получился именно таким, каким нужно. Я не хотела находиться здесь. Я не была создана для этого мира, и надеяться на то, что я могу хоть как-то измениться в будущем, не приходилось. Может быть, я должна принять предложение Энн и уйти, пока во мне оставалось еще хоть немного достоинства.

– Хантер, извини, я отойду на минутку. Я хочу пойти посмотреть десерты.

– Конечно, – кивнул он.

Парень нахмурился, вспомнив, очевидно, о том, сколько я уже съела, но тем не менее встал и галантно улыбнулся, когда я отправилась к буфету.

На самом деле я его обманула. Просто мне надоело сидеть за столом и слушать неинтересную мне чужую болтовню, и я отправилась прямиком к дверям, ведущим на веранду, собираясь подышать свежим воздухом.

Техасские ночи в октябре прохладные, но редко холодные, а эта ночь и вовсе была теплой. Я бродила по пустой террасе вдоль каменного парапета, который окаймлял Черепашью бухту. Радуясь, что осталась наедине с собой, я сбросила туфли на каблуках, задрала платье, села на широкие перила и свесила ноги над водой. Я несколько раз глубоко вдохнула, и впервые после игры моя голова по-настоящему прояснилась. Я уставилась на черную воду, плещущуюся внизу. На водной глади плавала круглая, белая, как фарфоровая тарелка, луна, и тут я осознала, что прошедшие восемь часов были, пожалуй, самыми насыщенными в моей жизни.

Будучи маленькой девочкой, я никогда не упускала шанс бросить камешек в воду. Вот и на этот раз я нашла подходящий плоский камень и пустила его по воде. Один, два, три прыжка – и всплеск. Отражение луны задрожало, поверхность воды пошла рябью, и мое настроение немного улучшилось. Я принялась искать другой камень, и вскоре снова раздался приятный всплеск. Я решила загадать желание.

– Отличный бросок.

Я аж подпрыгнула от неожиданности. Странно, но я не слышала шагов. Должно быть, задумалась. Я обернулась и увидела парня, стоящего позади. На нем были брюки цвета хаки, темно-зеленая куртка военного образца, с армейскими пуговицами, погонами и нашивками на груди. Под мышкой он держал шляпу. Выправка у него была отменная, но при этом он не казался зажатым. Он был достаточно мил, если вам, конечно, нравятся парни в форме. Мне, например, нет.

– Спасибо, – ответила я и отвернулась, гадая, что именно сделала, чтобы привлечь его внимание.

– Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе?

– У нас свободная страна, – пробормотала я, – благодаря тебе, капитан.

Он сел рядом:

– Лейтенант. – И он указал на нашивку. – Одна полоса. Генри Уотерхаус, мэм, – сказал он официально, протягивая руку. – Но мои друзья зовут меня Хэнк.

– Рада с тобой познакомиться, Хэнк. Меган Макнайт. – Мы пожали друг другу руки, и я отметила его сильную хватку. – Это настоящая форма или ты просто играешь в солдатиков? – спросила я, указывая на его армейскую куртку.

– И то и другое. Это подлинное снаряжение пехотинца времен Второй мировой войны, а куртка принадлежала самому Эйзенхауэру, – гордо заявил парень.

– Выглядит здорово, – сказала я. – Так ты что, служишь в армии?

– Я был в кадетском корпусе. – Хэнк указал на медальку на лацкане. – Иногда скучаю по тому времени. Поэтому, получив приглашение на вечеринку, я подумал, что это будет прекрасной возможностью снова надеть форму.

– Из сельскохозяйственного, да? – спросила я без энтузиазма.

– Боюсь, что так, – усмехнулся он. – А ты?

– Пони, – сказала я, использовав сленговое название СМУ. – По специальности историк, но в основном играю в футбол.

Какое-то время мы сидели молча, наслаждаясь красивым видом и приятным ветерком, купаясь в серебряных лучах луны.

– Ты знаешь, – сказал он через некоторое время, – твой глаз настоящий герой вечера.

– Правда? – с тоской спросила я. – Я не заметила.

Конечно, это была еще одна ложь, поскольку почти все на вечеринке смотрели на меня, а то и показывали на меня пальцем.

– А то! Ты даже не представляешь, сколько разговоров он вызвал. Некоторые считают, что тебя похитили бандиты, а другие говорят, что ты подралась из-за парня. Одна женщина и вовсе заявила, что ты все выдумала и это просто экстравагантный макияж.

– Люди вообще много болтают.

Хэнк рассмеялся, и я обрадовалась тому, что заставила его рассмеяться – до сих пор наша болтовня была унылой. И хотя Хэнк был совсем не в моем вкусе, он казался очень милым, когда улыбался.

– Так как же это случилось? – спросил он как бы между прочим, однако в его голосе явно слышалось любопытство.

– Ни один вариант из вышеперечисленных. Какая-то девушка, с которой я никогда не встречалась раньше, ударила меня кулаком по лицу.

– Ну, это просто грубо. Что ты ей сделала?

– Я забила гол. И ей это не понравилось.

– А! Крутые потные девчонки бегают по полю, врезаясь друг в друга, – протянул он. – Должен признать, это куда лучше, чем все те дурацкие версии, что мне пришлось выслушать.

– Ко всему прочему после игры мы еще все вместе принимаем душ.

Он поднял брови.

«Меган, ну что ты делаешь? – Я мысленно отвесила себе подзатыльник. – Ты же только что с ним познакомилась». Но я не могла ничего поделать – слова выскочили будто сами по себе. Мне пришло в голову, что Хэнк Уотерхаус пробудил во мне до этого крепко спящее желание флиртовать.

Он улыбнулся в ответ, и мы снова оказались в приятной тишине.

– Итак, это ты дебютируешь или кто-то из твоей семьи? – спросил он.

– И то и другое. Эбби – моя двоюродная сестра, моя родная сестра Джулия и я – мы все дебютантки.

– Видимо, ты тот еще боец. Знаешь, думаю, ты со всем справишься, – решительно заявил парень.

– Я ценю твое доверие, – улыбнулась я и подумала, не сказать ли ему правду, не рассказать ли о том, что я ничтожно мало была заинтересована в предстоящем балу, но подумала, что такие признания испортят момент. – А как насчет тебя?

– О, знаешь, я дома на побывке. Моя рота отправляется в Германию спасать мир от нацистов. А здесь я потому, что надеюсь встретить какую-нибудь симпатичную девушку, которая пожалеет меня и, возможно, подарит свою фотографию. Я не хочу умереть девственником.

Я растерялась. У него был такой открытый, честный взгляд, что я не ожидала подобного выступления. Я всмотрелась в лицо Хэнка и заметила, что его умные серые глаза смеются.

– Ну, я, конечно, патриот, – через мгновение я справилась с удивлением, – но это довольно прямолинейная просьба, лейтенант, особенно если учесть, что мы только что познакомились.

– Ты права. Тогда как насчет того, чтобы потанцевать? – спросил Хэнк.

– Ты правда будешь танцевать с девушкой с таким синяком? Это может испортить твою репутацию.

– Я рискну.

– Тогда я согласна.

Парень встал и помог мне подняться. Я надела туфли, и мы пошли обратно. Хэнк придержал дверь для меня, но когда я переступила порог, тут же врезалась в Эндрю Гейджа, пытавшегося выйти.

– О, извини! – сказал он.

– Все в порядке, – ответила я, и наши взгляды встретились.

– Я очень хотел поговорить с тобой, Меган.

– Хорошо.

Интересно, что собирался сказать мне молодой мистер Гейдж?

– Я просто хотел рассказать тебе, как… – Он остановился, увидев входящего Хэнка.

Тот тоже замер. Очевидно, они знали друг друга и явно не были в восторге от встречи. Я посмотрела на их сжатые челюсти и подумала, что если бы мы жили лет на сто пятьдесят раньше, то они бы уже вызвали друг друга на дуэль. Что за черт?

– Хм… Эндрю, это Хэнк…

Но Эндрю повернулся и ушел прежде, чем я смогла закончить предложение, даже ничего не потрудившись объяснить.

– Э-э… прости, – сказала я Хэнку. – Я понятия не имею, что на него нашло.

– Все в порядке, – ответил он.

– Честно говоря, я познакомилась с этим парнем сегодня вечером, и он немного придурок.

– Уж я-то знаю, – сказал Хэнк. – Мы были друзьями некоторое время, но недолго.

– Повезло тебе.

– Ты все еще хочешь танцевать? – спросил Хэнк.

– Хочу.

Он взял меня за руку и вывел на танцпол, где положил другую руку мне на поясницу. Я заглянула в голубые глаза Хэнка, и внезапно он показался мне очень красивым. Я почувствовала, как между нами пробежала искра, оркестр заиграл «What a Wonderful World», и мы с головой погрузились в романтичную песню. Хэнк вел меня легко, и мне нравилось, что во время танца он предпочитал молчать. Какое разительное отличие с постоянной болтовней Хантера!

Я наслаждалась танцем, но при этом нет-нет да и возвращалась мыслями к странной сцене между ним и Эндрю. Почему он вообще искал меня? И выражение его лица мне не понравилось. Когда он увидел, что я с Хэнком, он словно хотел наброситься на бывшего друга, чтобы… защитить меня. Но потом справился с собой и ушел, при этом выглядел по-настоящему злым. Я подумала было расспросить обо всем Хэнка, но потом поняла, что разговор может испортить нам настроение.

– Мне нравится эта песня, – сказал Хэнк, прерывая мои размышления.

Значит, он был красивым, веселым, прекрасным танцором, да к тому же еще и романтиком? Как же мне повезло!

– Мне тоже, – тихо сказала я и улыбнулась.

Я закрыла глаза и полностью отдалась музыке. Я полностью растворилась в объятиях Хэнка, и мои ноги шли туда, куда он вел. Мысли об Эндрю Гейдже разлетелись, как легкие листья на осеннем ветру.

Той ночью мы с Джулией спали в наших старых комнатах на ранчо. Как только я выключила свет, она забралась ко мне в постель. Я знала, что сестра хотела поговорить о Заке, но она никогда не говорила открыто о своих чувствах, даже со мной. К счастью, у меня нашлись нужные слова, чтобы вытянуть ее на разговор.

– Я слышала, как Зак говорил о тебе.

– В самом деле? – Джулия заметно напряглась.

Я кивнула, и сестра выжидающе посмотрела на меня. Ее глаза взволнованно сверкали в темноте.

– Он говорил Эндрю Гейджу, насколько ты великолепна и как сильно ему нравишься…

– Да ладно тебе!

– Еще как! – торжественно заявила я. – Он-то тебе нравится?

– Нравится, – вздохнула сестра. – Он забавный и милый, а эти его волосы… Просто вау!

– Тогда ты не расстроишься, когда узнаешь, что он собирается приложить все силы к тому, чтобы стать твоим кавалером на следующей вечеринке. – Я внимательно взглянула на сестру, но она всегда слишком хорошо умела держать свои чувства под контролем.

– Посмотрим, – наконец произнесла она. Наступила короткая пауза. – А как насчет тебя? – спросила она, меняя тему. – Есть кто на примете?

– Хм… – пробормотала я. – Вечер начался с твердолобого борова, вышедшего на охоту за выгодной партией, а затем все усугубилось тонко завуалированными оскорблениями от наследника одной из богатейших семей Америки. – Джулия нахмурилась, но я ободряюще ей улыбнулась: – Все закончилось красивым и интригующим молодым офицером в форме.

– Звучит неплохо, – засмеялась Джулия.

Совсем неплохо! Впервые с тех пор, как мои имя и фотография появились в «Утренних новостях Далласа», я подумала: «Вся эта дурацкая суета может в конце концов оказаться не такой уж пустой тратой времени, как мне показалось вначале».