Глава 8,

в которой Меган сожалеет о своем решении смешать таблетки и выпивку

Когда мы шли по красной ковровой дорожке, Хантер Кармайкл держал меня за руку. Мы улыбались, как идиоты, и только после того, как камеры отвернулись, я увидела озадаченные лица фотографов.

Мы прогуливались рядом со входом в ожидании Джулии и Саймона. И вот наконец появились моя сестра и ее кавалер на вечер. Они были великолепные, их образы хотелось сохранить в памяти надолго. И да, они были всем тем, чем не были мы с беднягой Хантером.

Папа и мама приехали следом в огромном семейном джипе. Чтобы умаслить маму, папа помыл машину, но это все равно был единственный автомобиль-нелимузин в поле зрения, и мама изо всех сил старалась не выглядеть удрученной, выходя из салона. По выражению ее лица я догадалась, что родители спорили всю дорогу. Без сомнения, мама выражала недовольство тем, что отец не потрудился ради такого события арендовать машину представительского класса. Папа взял парковочный билет и повел маму на красную ковровую дорожку, по которой они прошли вслед за Джулией. Папа выглядел очень импозантно в черном смокинге, а когда мама почувствовала на себе камеры, она расслабилась, и я на мгновение увидела элегантную, умную и действительно красивую женщину, которая когда-то покорила папу.

Мы собрались перед дверями под фиолетовой неоновой вывеской «Мокамбо». Женщины прихорашивались, мужчины разглаживали полы смокингов, в воздухе витала нервозность. Мама немного поникла, когда посмотрела на меня, но папа держался молодцом. Он улыбнулся мне, и я улыбнулась в ответ.

– Не нужно ли нам?.. – начала было мама, не обращаясь ни к кому конкретно, и тут двери распахнулись.

Если снаружи обстановка была гламурной, то внутри все находилось за пределами самого смелого воображения. Переступив через порог, мы оказались в мире роскошных 40-х. Как только первая пара шагнула в холл, с верхушки банановой пальмы пронзительно закричал какаду. Нас встретил сияющий метрдотель, чувственная, чуть ли не осязаемая, как волшебная дымка, музыка разлилась по залам. Мы передали наши пальто девушке, одетой в короткое шелковое платье-халтер. Ее очаровательную головку украшала изящная шляпка. На каблуках и в колготках в сеточку, она могла бы появиться на страницах журнала «Life».

– Добро пожаловать, добро пожаловать, – расплылся в улыбке метрдотель и приоткрыл для нас тяжелую портьеру.

Внутри нас ждал мир фантазий. Мы словно перенеслись в прошлое на машине времени, и у меня от восторга перехватило дыхание. Главный бальный зал «Бруклина», когда-то скучный и безликий, преобразился до неузнаваемости, превратившись в «Клуб Мокамбо». Мы все молча таращились на столики, танцпол, бар, эстраду и на целый лес экзотических деревьев в огромных горшках. Их толстые листья таинственно мерцали в полумраке. Толпа элегантных мужчин и утонченных женщин заполняла эту огромную комнату, и десятки официантов в форме принялись сноровисто разносить коктейли «Куба Либра», мартини с зонтиками и шампанское.

Официантки ловко лавировали в толпе, предлагая сигары, конфеты ручной работы и свежие желтые розы, в то время как на паркете танцпола первые пары уже танцевали под зажигательные латиноамериканские ритмы, которую исполнял оркестр из тридцати человек, одетых в синие смокинги.

Ошеломленная представшим передо мной зрелищем, я вдруг почувствовала страх. Я знала, что тетя Камилла и дядя Дэн были людьми не бедными – он был старшим партнером в очень крупной юридической фирме, – но увиденное находилось за гранью моего воображения, а ведь однажды, в не столь далеком будущем, нам с сестрой придется устроить нашу собственную вечеринку. Я не была уверена, сколько именно прабабушка Роуз отложила в свое время под матрас, но если там было меньше четверти миллиона, папе придется продать десятки своих любимых коров, чтобы покрыть разницу. Я посмотрела на родителей, увидела ошарашенное лицо отца, оглядывающегося по сторонам, и задумалась, не размышляет ли он в эту же минуту о том же самом.

Мы пристроились в конце очереди из гостей, спешащих поприветствовать лично Эбби, тетю Камиллу и дядю Дэна. На Эбби были черные перчатки по локоть и черное же бархатное платье, переливающееся на груди блестками. Платье облегало ее во всех нужных местах, и вкупе с длинными вьющимися рыжими волосами, сейчас изящно уложенными на макушке, она выглядела невероятно, чертовски привлекательно. Все трое демонстрировали ту самую очаровательную непринужденность в общении, которую невозможно подделать или купить. Они либо заложены в вашей ДНК, либо нет. К сожалению, мне этих генов не перепало.

До сих пор я счастливо избегала любых замечаний относительно своего фингала, прячась за спинами родных, но мы неумолимо двигались вперед, к хозяевам, приближаясь к яркому пятну света, отбрасываемому софитами.

Мама облизнула губы и изобразила полуулыбку-полугримасу, которая выдавала ее явное беспокойство. Хантер сжал мою руку, и я снова слегка повернула лицо вбок, пытаясь хотя бы на несколько секунд отсрочить неизбежное.

А потом позади Эбби появилась Энн Фостер.

«Выискивает меня», – зло подумала я, и меня тут же охватило желание развернуться и убежать куда глаза глядят. Но мысль о том, что я сейчас в гостях, чуть охладила мой пыл. Тетя Камилла увидела маму, а Эбби – Джулию.

– Джулия! – воскликнула она, искренне радуясь знакомому лицу.

Сестра подошла ближе, и они обнялись. А потом Эбби обняла маму.

– Милая, это потрясающе. Ты выглядишь великолепно, – улыбнулась Джулия.

Эбби сияла:

– Спасибо. Это была идея мамы.

Теперь все ясно. У тети Камиллы был отменный вкус, и она явно как следует подумала о том, как лучше всего подать значительные «активы» Эбби.

Джулия и мама прошли чуть вперед, встав рядом с тетей Камиллой, и кузина поискала меня глазами. Я почувствовала, как напряглась Энн, уже явно предчувствующая что-то недоброе.

– Эбби, поздравляю! – постаралась улыбнуться я, и лицо кузины потемнело, когда она уставилась на мой подбитый глаз.

– Боже мой, Меган! Что с тобой случилось? – спросила она, искренне обеспокоенная.

Мысли заметались в моей голове: стоит ли сказать правду? Я прикинула в уме несколько оправданий и заметила, как Энн с надеждой смотрит на меня, надеясь на адекватное объяснение.

– Я… я… ну, мне очень жаль, меня…

– Ее похищали. Банда.

Я думаю, если бы я или кто-то еще, кроме занудного Хантера, заявил нечто подобное, все бы рассмеялись. Но он был так невероятно искренен, настолько явно неспособен даже на самую ничтожную шутку, что ложь запросто стала правдой.

– Ты ходила в полицию? – с ужасом воскликнула Эбби.

Голос в моей голове закричал: не делай этого! Я знала, что необходимо немедленно сменить тему, но что я могла сделать. Затянувшаяся пауза только больше все усугубляла.

– Я… пока нет, – забормотала я наконец.

Вино и викодин омрачили мой рассудок. На самом деле смешивать спиртное и лекарство было плохой идеей. Вероятно, я все же получила сотрясение мозга, иначе почему я поступила так по-идиотски? В общем, я не стала ничего объяснять, а только дурацки улыбнулась взволнованным родственникам и решила стоять на версии Хантера до конца.

Энн Фостер не поверила ни на мгновение. У нее практически шел пар из ноздрей, но она не собиралась задавать мне вопросы на публике.

– О, бедняжка, – воскликнула тетя Камилла, обнимая меня.

– Если они их найдут, – посоветовал дядя Дэн, – ты можешь подать в суд и потребовать компенсацию за ущерб. Это будет как гражданское, так и уголовное дело. Я кивнула, чувствуя себя отвратительным человеком.

К счастью, другие гости уже напирали на нас сзади, и я отошла, получив последние объятия и последние беспокойные взгляды. Хантер, мой храбрый защитник, галантно поддерживал меня, и я мысленно пометила его флажком «верный» в своем досье партнеров.

– Мне нужно выпить, – заявила я.

В клубе собралось триста, а то и четыреста человек, и для того, чтобы протиснуться сквозь толпу, нужно было приложить усилия. Мы миновали сцену, где играла заводная музыка, и добрались наконец до бара. Бармен поморщился, когда увидел мой глаз.

– Да, мэм? – спросил он.

– Текилу. И оставьте бутылку.

Он поднял брови: мол, что, серьезно?

– Шучу, – сказала я. – Просто белое вино, пожалуйста.

– А для вас, сэр?

– Чивас и содовая.

Хантер улыбнулся мне. Я улыбнулась в ответ и огляделась. За барной стойкой висело большое старинное зеркало. В нем справа от меня отражался высокий широкоплечий парень с волнистыми каштановыми волосами, темными, шоколадного цвета глазами, пухлыми губами и ямочкой на квадратном подбородке. Этого не может быть! Мой «парковщик», красавчик, который тогда забрал мой велосипед! Что ж, в клубе оказался хоть кто-то, с кем я чисто теоретически могла потерять голову. Я проследила за ним в зеркале, когда он повернулся и ушел, держа в руках два бокала шампанского.

– Большое спасибо, – сказала я бармену, когда он принес мое вино, и сразу же его пригубила.

Вино было холодным и бодрило – как раз то, что мне было нужно. Все еще чувствуя себя немного безрассудной, я обернулась, желая увидеть, куда отправился мой красавчик. Увы, мне не пришлось долго его искать. Прямо перед нами стояла Лорен Бэттл, и я тяжело вздохнула, когда он вручил ей шампанское.

«Повезло ей, – подумала я. – Я получаю зануду Хантера, а она – этого Адониса. Она во всем умудряется мне насолить».

В черном платье в пол Лорен выглядела потрясающе. Рядом с ней стоял другой парень – светловолосый, веселый, чем-то неуловимо на нее похожий, поэтому я решила, что это, должно быть, ее брат. Эшли номер два откровенно пялилась на него, совершенно не обращая внимания на своего партнера, явного придурка, будто бы сошедшего с рекламного плаката пива. Я сделала еще один глоток и бросила еще один взгляд на кавалера Лорен.

Лорен до сих пор не замечала нас, а в таком переполненном людьми зале можно было с легкостью затеряться, но мы с Джулией были дебютантками, двумя из семи, и мы должны были находиться в центре внимания. Сестра посмотрела на меня и, зная, что мы не можем бесконечно долго торчать у бара, шагнула вперед.

– Привет, Лорен, – улыбнулась Джулия.

Лорен холодно посмотрела на одну из своих соперниц, также претендующую на всеобщее внимание. Их наряды в ту ночь многое могли рассказать об их обладательницах: Лорен выглядела нарочито сексуально, а Джулия – свежо и естественно. Ее шелковое платье бледно-желтого цвета удерживалось на плечах тонкими бретельками, а затем стекало по ее длинной стройной фигуре и касалось пола. И в этом, скажу я вам, было столько скрытой чувственности, что не обратить внимание на мою сестру было попросту невозможно.

– Джулия, – надменно произнесла Лорен, – какое фантастическое платье!

– Спасибо, – ответил Джулия. – Твой наряд тоже великолепен.

– О, спасибо! Это мой брат Зак. Зак, Джулия Макнайт.

Светловолосый шагнул вперед и протянул Джулии руку.

– Привет, – сказал он, глядя в ее мерцающие глаза и не отпуская ее руки.

– Рада встрече, – ответила она, а потом внезапно отчего-то засмущалась и посмотрела в пол. – Хм… а ты не хочешь отпустить мою руку?

– Через секунду, – сказал он, все еще держа ее руку в своей.

Вот это мастер флирта!

Зак мне сразу понравился, стало ясно, что он полная противоположность своей сестрички. Его глаза были яркими и озорными, а волосы лежали в задорном беспорядке. Судя по реакции Джулии, парень ей тоже приглянулся.

Зак наконец отпустил руку Джулии.

– Извини, чувак, – сказал он Саймону, – но твоя девушка… великолепна. Зак Бэттл.

Они пожали друг другу руки.

– Не беспокойся, – ответил кузен. – Саймон Лукас. – Затем он указал на Джулию: – Мы кузены.

– В самом деле? Родственники? – с надеждой спросил Зак, все еще глядя на Джулию.

Саймон кивнул, Зак широко улыбнулся, а Джулия аж засветилась.

И тут Лорен повернулась к своему красавчику:

– А это Эндрю Гейдж из «Нью-Йорк Гейджес».

Хантер рядом со мной напрягся.

Это имя ничего не значило для меня, но оно явно что-то значило для него.

– Эндрю… – сказала Джулия, протягивая руку.

– Так приятно познакомиться, Джулия, – ответил красавчик.

Эндрю Гейдж стоял неподвижно, расслабленно, но я буквально чувствовала, как за маской спокойствия бурлит, грозя вот-вот перелиться через край, энергия.

Я подумала, что Лорен не представила его как своего парня. Хороший знак – возможно, он мог бы стать моим спутником на одной из этих тусовок. При этой мысли мое сердце застучало так, что я испугалась: как бы не оглохнуть.

Джулия представила Саймона, и парни пожали друг другу руки.

– Лорен, ты помнишь мою сестру Меган? – наконец спросила Джулия.

Настало время и мне выйти на сцену.

– Привет, Лорен, – сказала я, шагнув вперед.

Лорен бросила на меня взгляд и рассмеялась:

– О, Меган… – Она попыталась, но не очень сильно, прикрыть свое злорадство. – Я не думала, что ты сможешь поразить меня больше, чем во время чаепития, но я ошибалась… Боже, как же я ошибалась.

– Осторожнее, Лорен, – сказала я достаточно громко, чтобы все могли услышать. – Моей противнице больше досталось.

Зак присвистнул, когда я наклонилась к Лорен и чмокнула воздух у ее щеки. Ее глаза сузились, она явно не понимала, пошутила я или нет. Я хищно усмехнулась ей в ответ и повернулась к парням.

– Меган Макнайт. Приятно познакомиться, – сказала я Заку.

– Мне тоже, – ответил он и пожал мне руку. – Было больно?

– Я выпила восемьсот миллиграммов тайленола, викодин и полбутылки вина. Честно говоря, я ничего не чувствую.

Зак громко, заливисто расхохотался, но Лорен и Эшли лишь криво усмехнулись.

– Отлично, – чуть ли не прошипела Лорен.

– Действительно, – подхватила Эшли номер два.

– Значит, тебя зовут Меган, – обратился ко мне Эндрю.

– Очень приятно снова встретиться с тобой, – улыбнулась я.

– Вы знакомы? – спросила Лорен, вздрогнув.

– Неофициально, – ответил Эндрю.

– Но он видел мои любимые трусики с подсолнухом, – нагло заявила я, и плечи красавчика ощутимо напряглись.

Лорен шагнула к нему ближе.

– Это было недоразумение, – сказал он наконец, все еще глядя на меня. – Я встретил ее на парковке после того, как отвез тебя на чай. Она порвала платье.

– О! – воскликнула Лорен, усердно работая мозгами, явно пытаясь найти во всем этом какой-то подвох.

Но меня интересовало другое: он что, и правда отвозил ее на чаепитие?

– Значит, вы близнецы? – спросил Зак Джулию.

– Да, – ответила сестра.

– Разнояйцевые, – объяснила я. – Она получила красоту, а я – что-то еще… наверное.

Зак засмеялся.

Все это время Эндрю смотрел прямо на меня, и я почувствовала, как мои щеки начинают предательски гореть. Я знала, что мое лицо выглядит ужасно, но его пристальный взгляд уже почти что граничил с грубостью.

– Ты пялишься, – в конце концов не выдержала я.

– Извини, – сказал он, быстро опустив взгляд.

Сейчас он казался действительно смущенным, совсем не таким, каким был в тот день, когда мы впервые встретились.

Хантер, напрягшись, как собака на поводке, шагнул вперед:

– Мистер Гейдж… Могу я звать вас Эндрю? – Хантер улыбнулся, как ему показалось обаятельно, и протянул руку: – Хантер Кармайкл, приятно познакомиться.

– Спасибо, – сказал Эндрю отстраненно.

– Я знаю все о вашей семье. Я прочитал мемуары вашей матери. То место, где она рассказывает о смерти вашего отца… Очень печально.

Теперь, когда я знала имя и видела лицо, я поняла, почему Хантер вел себя так странно. Эндрю Гейдж иногда появлялся в еженедельных журналах в статьях под заголовками вроде «Самые горячие холостяки Америки» или «Тридцать миллиардеров моложе тридцати». Не то чтобы я покупала такой мусор, как и большинство уважающих себя людей. Я пролистывала их в очереди в супермаркете, а затем ставила обратно.

Хантер полез в карман и вручил Эндрю визитку, после сказал пару слов. Заметив колючий взгляд Эндрю, я почувствовала волну острой симпатии к Хантеру. Конечно, он был всего лишь моим кавалером на этот вечер, но Эндрю не следовало публично выражать свое презрение к другим людям. К счастью, я увидела папу в баре.

– Извините. – Я улыбнулась и отошла.

Хантер остался на месте, не желая расставаться с Эндрю Гейджем так скоро.

Я попросила еще вина, и мы встали бок о бок, повернувшись спиной к бару, наслаждаясь этим цирком.

– Я так чертовски горжусь тобой, – сказал папа через мгновение.

– В самом деле? Почему? – спросила я с искренним любопытством.

– Я не знаю ни одной девочки… девушки, – поправил он себя, – осмелившейся бы прийти на такую вечеринку в таком виде. – Он поднял свою бутылку пива: – За тебя, Меган Макнайт, самую смелую девушку из всех, кого я знаю.

Я ответила на его тост. Мы чокнулись. Мой вечер в одно мгновение стал лучше, но потом я заметила маму, хмуро глядевшую на нас через весь зал. Она не понимала, как нам удается хорошо проводить время в момент столь страшной семейной трагедии.

– Я не уверена, что мама с тобой согласна, – фыркнула я.

– Слушай, ты ее, конечно, не обрадовала, но она не злится на тебя. Она злится на меня.

– Почему?

– Она узнала, что я еще не перезвонил тому парню из банка.

– А почему нет?

– Потому что я знаю, что он скажет.

И тут Хантер оглянулся, и я практически услышала, как тумблеры в его голове щелкнули, вставая на свои места: правило номер четыре – нельзя оставлять пару в одиночестве.

«Нет, пожалуйста, не смей, – с отчаянием подумала я, – оставь свою пару в покое». Но он уже извинился и стал пробираться к нам.

– Папа, сделай что-нибудь, – прошептала я. – Все что угодно…

И тут Хантер подошел.

– Хочешь потанцевать, Меган? – предложил он.

– На самом деле, Хантер, тебе не нужно танцевать со мной. Я знаю, как я выгляжу.

– Но я правда этого хочу.

Я со вздохом поставила свой бокал. Зато я не хотела. Занятия на уроках не изменили мое мнение о том, что бальные танцы глупы и давным-давно устарели, так что эту часть вечера я бы с удовольствием пропустила. Особенно сегодня.

– Ну что ж, тогда спасибо, – сказала я и грустно посмотрела на папу, только чтобы увидеть, как он улыбается и поднимает свое пиво в фальшивом приветствии.

Выйдя на танцпол, Хантер схватил меня, как лестницу, и принялся с яростью вальсировать. «Эй, помедленнее, парень, у меня, может быть, черепно-мозговая травма», – подумала я, пока мы кружились по залу, но Хантер не обращал внимания на мои страдания.

– Зак и Эндрю – деловые партнеры, – сказал он, задыхаясь от волнения. – Ходят слухи, что они помолвлены.

– Зак и Эндрю помолвлены? – Мои мысли спутались.

Мы пролетели мимо танцующих Джулии и Зака, а затем мимо Лорен и Эндрю. Я сосредоточилась на горизонте, молясь, чтобы это избавило меня от тошноты. Теперь я еще больше сожалела о своем безумном решении смешать выпивку с лекарствами.

– Нет, конечно. Эндрю Гейдж и Лорен Бэттл, – со вздохом объяснил Хантер.

Помолвлены? Я задумалась. Эндрю может быть красивым и иногда остроумным, но он, должно быть, совершенно не в себе, если хочет провести остаток жизни с этой гарпией.

– Его прадед был стальным магнатом… Но ты, наверное, знаешь, – продолжал Хантер. – А его отец был советником президента Клинтона. Он умер несколько лет назад и оставил после себя целое состояние. Его мать практически королева Нью-Йорка. Она дружит со всеми и постоянно появляется в журналах. Даже ее собака, Митци, известна. Они ходят на прогулку по Центральному парку с телохранителем.

– Могу себе представить! – сказала я, но Хантер снова полностью проигнорировал мой сарказм, все еще погруженный в фантазии о жизни семейства Гейджей.

– Я дал ему свою визитную карточку, – продолжил он. – Как думаешь, этого достаточно?

– Я уверена, что да. – Врать Хантеру становилось привычкой.

– Я думаю, все прошло хорошо, – обеспокоенно сказал он: бедняга явно возлагал большие надежды на эту встречу.

Музыка наконец смолкла, и Хантер замедлил ход. Я цеплялась за его плечи еще несколько секунд, ожидая, когда голова перестанет кружиться, затем глубоко вздохнула, отступила и только чудом не рухнула на пол.

– Спасибо, Хантер, за такой… буйный вальс.

– Всегда с удовольствием. – Он улыбнулся.

Господи, благослови его серьезность. Парень, к счастью, совсем не замечал иронии.

– Могу я тебя оставить на минутку? – Секретный язык дебютантки – слова, означающие «мне надо в туалет».

– Конечно. Я пока найду наш столик.

– Отлично, – нарочито бодро сказала я и сделала первый шаг.

Балансируя, я положила руку на плечо Хантера, успокоилась и отправилась в путь. Еще чуть-чуть, и я окажусь в блаженном одиночестве. Я надеялась, что у кузины в ванной есть хоть какой-нибудь стул. Мне срочно нужно было сесть.

Кто-то появился рядом. Энн Фостер. Я улыбнулась ей самой лучшей своей улыбкой, а она ответила мне суровым… да нет, не суровым, полным ненависти взглядом. Боже, что теперь делать? Она придержала дверь для меня и последовала за мной в пустой коридор.

Я попала в ловушку.