Глава 11,

в которой Меган хватается за соломинку

У плана Джулии, по которому Хэнк должен был ждать неделю, прежде чем увидеть меня, был только один существенный недостаток: мне тоже придется ждать встречи целую неделю. А ждать я ненавижу, всегда хочу всего и сразу. К счастью, неделя выдалась напряженная, и у меня просто не было времени на то, чтобы изводить себя ожиданиями. Зато были два контрольных теста, утренние походы в спортзал, тренировки и игра в среду днем. Уроки танцев, слава богу, уже закончились, но сезон официально начался, и мероприятия шли одно за другим, как самолеты на взлетной полосе. В понедельник в Юниорской лиге «Бруклина» состоялся обед, а я вернулась к тренировкам. Во вторник «Петролеум клуб» провел обед в Ренессанс-тауэр, а это означало, что я пропускаю шестой подряд вечер с Кэт. А в четверг пресвитерианская церковь Хайленд-Парка устроила во второй половине дня социальное мероприятие, и оно в самом деле было ужасно «социальным». Эта церковь насчитывала три тысячи членов. После того как я поприветствовала всех тех людей, с которыми меня знакомили, у меня тряслась правая рука, а мои щеки болели оттого, что я беспрестанно улыбалась три часа подряд.

Хуже того, неделя, отведенная мне на то, чтобы удивить Энн Фостер, заканчивалась уже завтра, а мне в голову все еще не пришла ни одна приличная идея. Интересно, примет ли она корову в качестве взятки? Я подумала, что папа с радостью бы мне ее подарил. Распорядительница наверняка расценит доставку самой настоящей живой коровы прямо к дверям собственного коттеджа как самый настоящий сюрприз. Это ее, безусловно, впечатлит, правда, боюсь, не совсем так, как мне бы того хотелось. Отчаявшись и вконец измучившись, в четверг я до полуночи изучала свою дебютантскую библию вместе с Джулией, но так ничего и не смогла придумать. Я была обречена.

Джулия спасла меня в самый последний момент. На странице 16 она нашла раздел: «Этикет и манеры для юных леди с Энн Фостер».

– Уроки манер? – неверяще переспросила я.

– Она же сказала: удиви меня. И это лучшее, что ты можешь сделать – проявить инициативу и добрую волю, – улыбнулась Джулия. – И как она сможет выгнать тебя, если ты ее ученица?

Вот оно, светское дзюдо во всей своей красе.

– Уроки начинаются завтра днем, – сказала я, посмотрев расписание в Интернете.

– Отлично, как раз вовремя, – обрадовалась Джулия.

Итак, в пятницу, в половине третьего дня, я стояла в шелковом лифчике и трусиках посреди нашей квартиры и размышляла над тем, что надеть на курс «Этикет и манеры для юных леди». Мама с детства твердила нам с Джулией, что нельзя надевать одно и то же платье дважды – библия дебютанток с ней, кстати, соглашалась, – а потому у нас скопилось столько нарядов, что вся гостиная превратилась в один огромный шкаф. Мы отодвинули диван к стене, убрали журнальный столик и установили две вешалки для нарядов: одну для тех, которые только предстояло надеть, другую для тех, что уже надевали. На каждой из них болтались бумажки с буквами «Дж» или «М».

Туфли были сложены в коробки, на каждой из которых была наклеена фотография обуви. Сумки и шарфы были развешены на огромной деревянной вешалке, которую мы выклянчили у родителей. Крючки на ней заменяли рога.

Я подумала о вещах, которые уже надевала, подсчитала их стоимость и решила, что на вырученные деньги целая канзасская семья из четырех человек смогла бы кормиться целый год, даже покупая еду в магазине фермерских продуктов. В развивающемся же мире на эти деньги можно было бы накормить целую деревню, возможно, вместе со скотиной.

Чувствуя отвращение, я сосредоточилась на том, что надеть на урок Энн Фостер, и выбрала легкий свитер из мериносовой шерсти цвета слоновой кости от Келвина Кляйна, шелковую юбку цвета мокко, заканчивающуюся ниже колена, и матовые черные туфли с консервативными двухдюймовыми каблуками. Этот скромный ансамбль я чуть оживила с помощью бриллиантовых сережек Джулии и нитки пресноводного жемчуга, которую я получила в подарок на свой шестнадцатый день рождения. Однако от утягивающего белья я отказалась: подвиги подвигами, но и меру надо знать.

Затем я поработала над своим лицом. Отек вокруг глаза почти сошел, и, чтобы скрыть синяки, теперь приобретшие нежные зеленоватые и желтые оттенки, я наложила основу и добавила чуть-чуть румян. Я от-кинула волосы, зачесала их назад и закрепила с помощью тонкого слоя геля. Потрескавшиеся губы я накрасила красно-коричневой помадой, подвела глаза тушью и брызнула на себя духами. Широкие солнцезащитные очки Prada завершили мой образ. Я посмотрела в зеркало и подумала: «Отлично, то, что надо!»

Я прибыла в отель «Кресент» ровно в 3:45, аж на пятнадцать минут раньше начала. Я улыбнулась швейцару и прошла через холл к девушке на ресепшене.

– Чем могу вам помочь? – спросила она.

– Да, здравствуйте, я пришла на уроки по этикету.

Девушка застыла, кажется, собираясь что-то сказать, затем передумала.

– Что-то не так? – спросила я. – Урок отменили?

– Нет, нет, – поспешно возразила она. – Он пройдет в комнате «Бордо». Пройдите мимо стойки регистрации, а затем по коридору до конца.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

Комната «Бордо»? Почему все комнаты в подобных местах называются так странно? Комплекс «Кресент» был построен в парижском стиле: огромные окна со ставнями, покрытая красным шифером крыша, мансарды. Когда я шла по коридору, то рассмеялась про себя: если бы я спросила у горничной, где тут уборная, она бы непременно направила меня в «Зал де пис-пис».

Остановившись у дверей, ведущих в комнату «Бордо» я разгладила юбку, проверила свитер на предмет зацепок и посмотрела на часы. Я пришла заранее и оделась безупречно. Тогда я решилась и, глубоко вздохнув, открыла дверь с уверенностью, которую на самом деле не чувствовала.

– Здравствуйте, – улыбнулась мне очаровательная белокурая девочка и разгладила свое миленькое шелковое платьице, совсем так же, как я только что сделала за дверью.

«Да ей не больше десяти лет», – подумала я. Очевидно, я неправильно поняла определение «юные леди».

– Привет, – ответила я.

– Я Карли! – Девочка игриво протянула мне руку.

Я улыбнулась, чтобы скрыть охватившую меня панику, и мы пожали друг другу руки.

– Я Меган, Меган Макнайт.

– Очень приятно с вами познакомиться, – вежливо сказала Карли.

– Мне тоже очень приятно с вами познакомиться.

Другая девочка того же возраста нетерпеливо переминалась с ноги на ноги. Она была одета в блестящее белое платье с кружевной юбкой и блестящие же белые сандалии, украшенные огромными стразами.

– Я Ханна. Очень приятно с вами познакомиться.

– Меган Макнайт. Очень приятно познакомиться и с вами, Ханна, – ответила я, и мы скромно пожали друг другу руки.

В комнате было еще три девочки: Изабель, Джейла и Пейдж.

Все мои планы удивить Энн и спасти свою задницу рухнули.

– Вы учитель? – спросила Карли.

– Нет, я не учитель. – Я оглянулась на дверь, думая, что еще есть время на то, чтобы удрать.

Если я этого не сделаю, то Энн сочтет меня самым глупым человеком на свете.

– Так ты здесь для уроков? – продолжала допрос Карли.

– Ну…

– Вы учитесь для котильона? – Карли не собиралась останавливаться.

– Нет. Я участвую в дебютном балу.

– Правда? – воскликнула Ханна. – Вы участвуете в далласском дебюте?

– Нет, я из клуба «Блубонет».

Все девочки уставились на меня так, словно им явилась принцесса из сказки.

– Правда? – с трепетом спросила Пейдж.

Несколько удивившись такой реакции, я кивнула. Между ними была большая разница. Дебютный бал, проводящийся в здании симфонического оркестра Далласа, был гораздо короче и стоил гораздо дешевле, да и заявок на него подавали больше. В то время как «Блубонет» считался главным событием года.

– Как вас выбрали? – с необычайным благоговением спросила взволнованная Карли. – Ну, моя мама в свое время дебютировала, так же как и мои бабушки, и тетя, и моя прабабушка. Моя семья долгое время была частью этого события.

– Круто, – выдохнула Ханна.

– Так вы собираетесь дебютировать в котильоне? – спросила я.

Все девочки разом кивнули.

– Моя сестра Джулия занималась котильоном.

На самом деле, скорее всего, и Лорен, и обе Эшли, и все другие дебютантки, кроме меня, участвовали в котильоне. Я должна была признать, что фотографии с тех вечеров были невероятно милыми – все девочки в белых платьях танцевали с мальчиками в смокингах, так восхитительно и ужасно… странно. Половина девчушек была выше своих мелких кавалеров.

– Она тоже дебютировала? – спросила Карли.

– Мы вместе дебютируем в этом году. Мы близнецы.

– Вас обеих выбрали? – спросила Пейдж.

Я кивнула.

– Твоя семья, должно быть, очень важная, – задумчиво протянула Джейла.

– Ну, мы давно живем в Техасе.

– А что случилось с твоим глазом? – спросила Карли, посмотрев мне прямо в лицо.

– Я играю в футбол за университет, и на прошлой неделе девушка-вратарь случайно ударила меня.

– Так ты еще и играешь в футбол в колледже?! – воскликнула Изабель.

Кажется, теперь я была самой крутой девушкой на земле, и я не могла не почувствовать гордость. По крайней мере, я хоть кого-то впечатлила, даже если это была стайка маленьких девочек.

– Я играю в футбол! – заявила Изабель.

– Я тоже, – добавила Карли. – А тебе нравится Алекс Морган? – Она закатила глаза, произнося это имя – Алекс Морган была богиней маленьких девочек.

– Она мне нравится. Она великолепна, – улыбнулась я.

– Я хочу быть такой же, когда вырасту, – заявила Изабель, не задумываясь.

– Тогда работай усердно, – посоветовала я.

Я бросила быстрый взгляд на часы – без одной минуты четыре. Я повернулась к двери, но прежде чем смогла сдвинуться в места, она открылась и вошла Энн Фостер. Сначала она увидела своих учениц, а затем ее взгляд упал на меня. Она резко остановилась, взгляд ее был таким холодным, что, казалось, мог бы заморозить всю техасскую прерию в августе.

– Мисс Макнайт, что вы здесь делаете?

Я? Планирую сбежать. Этот урок явно не был предназначен для меня, но я не собиралась больше выглядеть круглой дурой в глазах распорядительницы. И я решила, что никуда не пойду.

– Сюрприз! – сказала я, улыбнувшись.

Надо отдать Энн Фостер должное, она быстро пришла в себя.

– Как мило с вашей стороны присоединиться к нам, – очень формально сказала она и повернулась к ученицам: – Добрый день, леди. Давайте начнем со знакомства, хорошо? Мисс Макнайт я уже знаю.

Я видела, как она представилась каждой из девчушек – сначала Ханне, затем Карли, Изабель, Джейле и, наконец, Пейдж. Она хорошо скрывала свои чувства, но я определенно удивила ее, и мне это понравилось.

– Теперь кто может мне сказать, что значит умение держать себя? – спросила Энн.

– Хм… это значит, например, то, как ты себя ведешь, – предположила Джейла.

– Так и есть. И более того, это означает то, как мы себя преподносим. Когда мы произносим эту фразу, то говорим об образе, который мы проецируем на мир через свое отношение к окружающим и поведение. Правильное поведение можно выразить одним словом: уравновешенность. – Здесь она окинула нас долгим взглядом. – Уравновешенность происходит от французского слова «взвешивать». Это означает баланс. Это все равно что весы, чьи чаши находятся на одном уровне. Подумайте об этом. – Теперь Энн вытянула руки, словно изображая весы. – Для того чтобы достичь равновесия, необходимо иметь самообладание и находиться в стабильном состоянии, всегда сохраняя спокойствие, но не путайте это с недостатком усилий. Мы не расслабленны и не ленивы, когда находимся в равновесии. Скорее мы просто идеально контролируем свои эмоции и действия, ход своих мыслей и движения наших тел. Подумайте о балеринах. – Энн перенесла вес на одну ногу, изящно отставив назад другую, – теперь я была уверена, она действительно когда-то была танцовщицей. – Когда они стоят на одной ноге и сохраняют эту позу, мы говорим, что они держат равновесие. Вам кажется, что это очень легко, но только попробуйте повторить эту позу, как тут же поймете, что она требует максимальных усилий. Но сложнее всего сохранять спокойное, расслабленное выражение лица, чтобы не дрогнул ни единый мускул. – Она выпрямилась. – Эта наука дается нелегко – это результат тяжелой работы и долгих часов практики. Так что равновесие – это, если, хотите мышца, которую постоянно нужно тренировать. И цель наших уроков в развитии чувства равновесия. Вы будете посещать их до тех пор, пока не обретете уверенность и не станете совершенно спокойными не только в этих стенах, но и далеко за их пределами.

И в эту минуту два диаметрально противоположных мира столкнулись в моей голове с оглушительным грохотом. Проповедь Энн об уравновешенности вполне могла быть прочитана тренером Нэш. Я даже представила распорядительницу в спортивном костюме, то и дело сплевывающую на землю. Тренер Нэш тоже твердила нам о пользе самообладания почти каждый божий день. На поле у нас были миллисекунды на то, чтобы решить исход всей игры, поэтому успех требовал предельной сосредоточенности и абсолютного контроля над собой независимо от обстоятельств. Не имело значения, устал ты или травмирован, каждое мгновение нужно быть готовым ко всему. Тренер дала понять, что гол, который я несколько месяцев назад пропустила в конце игры в университете Оклахомы, показатель фатального отсутствия уравновешенности. И этот промах мало чем отличался от опоздания на чаепитие и порванного платья.

– Однако сегодня мы сосредоточимся на основах. Пожалуйста, встаньте перед вашими стульями.

Мы встали.

– Большинство людей считают, что для правильной осанки нужно откинуть плечи назад и поднять голову, и это правда. Но хорошая осанка начинается с ваших ног и захватывает бедра. Я хочу, чтобы вы все встали твердо, ноги на ширине плеч.

Мы все встали, как она велела, и проверили наши ноги. Энн внесла небольшие коррективы:

– Хорошо. Теперь слегка выверните левую ногу. И вот самая важная вещь: не пытайтесь сохранять осанку усилием мышц, наши плечи естественным образом двигаются назад, мы держим голову легко и непринужденно, линия спины и бедер – изящная. Итак, расслабьтесь, но не прогибайтесь назад, выпрямитесь, разверните плечи – это поможет придать мягкий изгиб пояснице. Все это чувствуют?

Все кивнули. Поначалу стоять так было неудобно, но когда я сделала все, как велела Энн, то с удивлением поняла, что чувствую себя расслабленно. Кто бы знал? Бьюсь об заклад, сзади я выгляжу потрясающе!

– Теперь, когда ваши ноги находятся строго под плечами, а позвоночник выровнен, я хочу, чтобы вы представили, что ваша голова – это воздушный шар, наполненный гелием. Он поднимается без усилий, как на веревке, и зависает над вашими плечами.

Я глубоко вдохнула и представила, что моя голова наполнена гелием. К моему удивлению, моя голова сделала именно то, что и должна была сделать, – слегка поднялась вверх.

– Хорошо. Теперь дышите животом и просто стойте.

О’кей. Я стояла и спокойно дышала, как и девочки рядом. Десять секунд… Пятнадцать… Энн не двигалась. Тридцать секунд… Сорок пять…

– Ханна, твой подбородок опускается. – Девочка послушно подняла подбородок. – Прошла минута. Мы будем стоять пять.

Я бегала часами, поднимала тяжести, каждый день проезжала мили на своем велосипеде, и теперь эта женщина пытается напугать меня пятью минутами спокойной позы? Отлично! Но случилось странное. Не прошло и двух минут, как мои ноги начали болеть и я почувствовала, как тело начинает чесаться то там, то здесь. Через три минуты я кричала у себя в голове, а маленькие девочки и вовсе взмокли, как мыши. «Это, в конце концов, смешно», – с раздражением подумала я. Не может быть так тяжело просто стоять какие-то жалкие пять минут. Через четыре минуты я была в панике, считая в голове секунды, в ушах гудело, задница затекала, а лодыжки дрожали.

– Джейла! – Окрик, будто удар плетью, заставил маленькую девочку, которая до этого вся дрожала, выпрямиться в одну секунду.

– Еще тридцать секунд. – Энн стояла так же, как и мы, спокойно наблюдая за нашими мучениями.

Мое лицо покраснело, ноги покалывало, а зрачки расширились. И все это от простой стойки? Это была агония, и я молила, чтобы мучения уже наконец-то закончились. Единственное, что не давало мне рухнуть на пол, – это гордость. Я не могла оказаться слабее десятилетних детей.

– Можете сесть, – наконец смилостивилась Энн. Я резко выдохнула и радостно села, сказав себе: «Не шлепайся – держи себя в руках!» Рядом опустились на стулья девочки. – Теперь выпрямитесь, держите спину. Колени вместе, ноги вместе. Выпрямитесь, мисс Макнайт. – Я оживилась. – Положите руки на колени. Отлично. Мы будем сидеть еще пять минут.

Сидеть было еще хуже. Я не поняла почему, но было тяжелее. Через две минуты моя голова отяжелела, словно шар для боулинга, а плечи дико болели. После трех я почувствовала тошноту, липкий пот покрыл мое тело. Сидеть без движения было невыносимо. Через четыре минуты мои плечи начали дрожать, и я дышала через рот. Я прониклась огромным уважением к принцессам и знаменитостям, которые стоически выстаивали по нескольку часов на балконах или на красной ковровой дорожке.

В первый день все, что мы делали, это стояли пять минут, а затем сидели пять минут. Постоять пять минут. Посидеть пять минут. Стоять. Сидеть. Не волноваться. Не чесаться. Не вздыхать. Не кричать! Не не пытаться избить Энн Фостер стулом! Это была одна из самых сложных вещей, которые я когда-либо делала. Мои икры горели огнем, ноги болели, плечи пульсировали, и я чувствовала головокружение и тошноту одновременно. Энн делала все то же самое, что и мы, но она, казалось, совсем не устала. Все выглядело так, будто она могла сидеть или стоять так в течение целой недели. Время от времени она делала выговор одной из нас за то, что мы покачивались или наклонялись. Во время четвертого захода бедняжка Изабель сжала колени и почти потеряла сознание. Энн рассказала нам об опасности, которую таят в себе сжатые колени, и мы снова встали и сели.

Весь час Энн говорила только о равновесии. Уравновешенность не появится из ниоткуда, не будет подарена нам свыше. Она возникает вследствие развитых должным образом ума и тела, и самой сложной задачей было достичь ее без особых усилий. Когда до конца урока оставалось всего ничего, я чуть не сломалась, и только гордость удержала меня на месте.

Урок закончился, и Энн сказала:

– Я надеюсь, что теперь мы все немного лучше понимаем принцип уравновешенности. Увидимся на следующей неделе.

Вместе с другими девочками я поплелась к двери.

– Мисс Макнайт, на минутку, – остановила меня Энн.

Карли бросила на меня сочувственный взгляд и закрыла за собой дверь; мы остались одни. Я ждала.

– Я действительно ценю то, что вы пришли сюда сегодня, но…

– Никаких «но»! Признайтесь, вы были удивлены. – Мой голос звучал немного истерично, но я твердо была намерена стоять на своем.

– Я и правда была удивлена… немного. – Энн собралась, тщательно подбирала слова. – Мисс Макнайт, я вижу, что вы очень конкурентоспособный человек, но все же почему вы здесь? Не только же для того, чтобы поразить меня. Почему вы так хотите дебютировать?

– Потому что мой папа просил меня об этом, а он никогда и ни о чем не просил меня раньше. Я думаю, что мой дебют может спасти брак моих родителей, – выпалила я, прежде чем смогла остановиться. – Я обещала ему, что попробую, поэтому я и пытаюсь.

– Меган, – сказала Энн после недолгого молчания, и я заметила, что это был первый раз, когда она назвала меня по имени, – это первые честные слова, которые я от вас услышала за все это время.

Боясь спросить, что это на самом деле означает, я промолчала.

– Увидимся завтра на обеде в музее, – сказала Энн и начала собирать сумку.

– Хорошо, до свидания.

Поборов искушение броситься к двери и выйти прежде, чем Энн обернется, я величественно прошествовала к выходу, легко вскинув голову.

– И да, мисс Макнайт…

Я обернулась как можно более изящно, сделав все возможное, чтобы не раздосадовать строгую распорядительницу:

– Да, мэм?

– Теперь, когда вы направили свой корабль по нужному курсу, постарайтесь не столкнуться с айсбергом.

– Хорошо, мэм.

Оказавшись в коридоре и прикрыв за собой дверь, я рухнула на пол, прислонившись к стене, а затем села и втянула носом воздух. Дома я долго отмокала в ванне, и когда Джулия пришла и села рядом, я разрыдалась и рассказала ей обо всем, что произошло. Держу пари, я была не единственной девочкой, которая плакала той ночью.