Глава 17

Некоторое время мы молча стояли, окружив экипаж. К зловонию болот примешивался запах гари. Все были мрачны. Наша конница потерпела очередное поражение. Несколько лошадей потеряли седоков, у одного солдата повреждена нога. Двое ранены, но не сильно. Только латники у экипажа были целехоньки – те, казалось, не собирались вмешиваться в бой, пока их экипажу не угрожала опасность. «Неудачный поход, – подумал я. – Слишком много потерь, а путь неблизкий».

– Сломан, – сделал вывод один из солдат. Он согнулся, осматривая колеса. Те совсем увязли в грязи, одно отвалилось. – Ось переломилась, не поедет. – Солдат покачал головой.

– Починить никак? – спросил Роуз. Выглядел он неважно, духи хорошо его потрепали.

– По корпусу трещины. Колеса увязли. Нет, легат, не починить, – обреченно ответил он.

– Проклятье, – глухо произнес Роуз.

– Почему не использовать второй экипаж? – поинтересовался я. – Он, кажется, целый, только вытолкнуть – и езжай.

Глухие латники, казалось, оживились.

– Не твое дело, – резко ответил Роуз.

– Да, легат, почему бы не послушать следопыта? – насмешливо уточнил убийца. – Тоже не мое дело?

Роуз покраснел, руки сжались в кулаки. Казалось, еще немного, и он его ударит, но легат сдержался.

– Господа, помните волю князя, – напомнил Гилмор. – Эта информация не входит в ваш контракт. – Он вежливо улыбнулся. – Не спрашивайте лишнего и соблюдайте условия контракта.

– И снова контракт, – усмехнулся я.

– Все опасности – тоже часть контракта? – вклинился трубадур. – Что же вы сразу не предупредили, советник?

Старик промолчал.

– Ай, контракт, ой, контракт, вот свалился я в овраг. А в бумаге написали: если умер, сам дурак. Эх! – пропел Идрик.

– Холера! – разозлился Роуз. – Вы хотите поднять бунт? – Он взялся за рукоять клинка. – Милости прошу, вздерну лично на ближайшем суку.

Лицо у легата было серьезным. Шутить он не любил.

– Помилуйте! – продолжал кривляться трубадур, но, поняв, что Роуз шутить не намерен, поспешно замолк.

Гилмор не вмешивался. Забрав несколько книг и сложив их в мешок, он накинул его на плечо и занял освободившуюся лошадь.

– В путь, – буркнул Роуз.

Оставив сломанный экипаж, мы двинулись дальше.

Ночь и не думала подходить к концу: луна была еще высоко, звезды горели, освещая дорогу. Я задумчиво глядел на ночное небо, вновь вспомнив о других мирах – мирах, лежащих в пыли и ждущих, когда их найдут.

Мимо проехал Равен. Кашляя, он зажигал трубку.

– Что у вас за терки с легатом? – поинтересовался я, поравнявшись с убийцей.

– Курю много, – усмехнувшись, ответил Равен. Он глубоко вздохнул, впитывая сладковатый дым.

– А еще он не любит убийц.

– И это тоже, – помрачнел Равен.

– Почему ты выбрал такое ремесло? – попытался я начать разговор. Ночь длинна, и я надеялся скоротать ее за историей. Истории не последовало.

– Делаю что умею, – только сказал Равен.

– Ты мог бы стать пахарем, – заметил я.

– Мой бог в конкуренции с богиней жизни, – тихо произнес убийца. – Попытайся я выращивать лук на грядках, он бы высох, или налетела бы саранча, – серьезно ответил Равен. – Каждый знает свое дело. Кто-то должен дарить жизнь, кто-то вынужден ее отнимать.

– Суровый у тебя бог, – заметил я.

– Не строже, чем твой.

Равен поторопил лошадь.

– О нет, – усмехнулся я. – Я далек от богов. Все это слишком непонятно для меня: ритуалы, подношения, обеты.

Я посмотрел на небо.

– Тогда ты еще лучше понимаешь нити мироздания, – заметил Равен. Он обернулся, выдохнул клуб дыма. Сладковатый запах защекотал нос.

– Что? – переспросил я.

– Устройство мира, – произнес Равен.

– Если бы, – рассмеялся я. – У тебя хотя бы есть цель. Не знаю, дарует ли ее тебе твой бог или гильдия убийц, но ты знаешь, что делаешь. Что должен, – добавил я, подумав.

– А ты нет? – Серые глаза убийцы пристально всматривались в мое лицо.

– Нет, – честно ответил я. – Своего предназначения я не знаю, а кружка обычно молчит.

– Ищи следы, следопыт, – серьезно произнес Равен. – Может, найдешь тропу. Кто знает, куда она тебя заведет.

– Спасибо за совет, – ответил я. – Пойду поищу.

Убийца кивнул.

Я пристально рассматривал загадочный экипаж. Замок крепкий. Интересно, где от него ключ? Сомневаюсь, что у стражи. Неспящие латники двигались вровень с экипажем. Выглядели они воинственно. Двое со щитами, по традиции на них был изображен лерб. Еще двое латников – пикинеры. Надежная охрана. Только что они охраняют?

Я огляделся: ночь была тихой. Гилмор плелся позади. Казалось, он уснул, лошадь двигалась не спеша, явно довольная спокойным седоком. За спиной у советника пристроился арбалет. Мешок с книгами и прочим барахлом на моих глазах зацепился за сук – да так и остался на нем висеть. «Надеюсь, старик не сильно расстроится», – подумал я, решив ничего не предпринимать.

– Холера. Дрянной поход, – посетовал легат, когда я подъехал поближе.

– Ты сам начал, – холодно заметил я. – Болотник не нападает первым. Годами он спит на дне болот, изредка выбираясь за кореньями и ягодами. – Я укоризненно посмотрел на легата – тот молчал. – Нам повезло, что мы с ним вообще сладили. – Я посмотрел на клинок. – Мы могли уйти, но нет, ты меня не слушал.

Роуз посмотрел на меня, лицо его было непривычно печальным. Мрачность была присуща легату, но таким я его раньше не видел.

– Да, сова тебя возьми, – разозлился он. – Точно так.

Роуз вздохнул и сник, словно выдохся. Он стоял, вглядываясь в ночную тишину.

– Скорей бы все закончилось, – тихо произнес он. – И так много жертв.

– Вина – плохой спутник, – так же тихо сказал я и замялся, поняв, что наговорил лишнего.

– Ты прав, Айгнар… – Легат покачал головой.

– Я хотел поговорить о контракте, – начал я.

Легат горько усмехнулся.

– Все ломаешь голову и вмешиваешься, куда не должен, следопыт?

– Может быть, но я хочу знать, что нас ждет в конце путешествия.

– Ну… – Легат выпрямился – кажется, он приходил в себя. – Ты выплачиваешь долг князю и идешь на все четыре стороны. – Губы его странно скривились, он вновь покачал головой. – Остальное тебя волновать не должно.

– Эй, легат, – крикнул трубадур. – А погадай-ка и мне. – Идрик потянулся и зевнул. – В такие ночи так и хочется знать будущее – вдруг сам не доживу?

Роуз помрачнел, дернул поводья.

– Не доживешь, если будешь докучать вопросами.

– Ладно, ладно, – обиделся Идрик. – Ты не в настроении, я понял.

Я осмотрелся по сторонам – пейзаж постепенно менялся. Земля распрощалась с грязью, обретая дорогу. Дорога была неважной, но куда лучше, чем топкие болота. Воздух был чистым, подул легкий ветер. Мы въезжали на тракт. По обе стороны дороги вытянулись деревья – живые, они качались, приветствуя нас. «Путь становится безопаснее, – понадеялся я. – Если не нарвемся на очередную напасть хотя бы до утра, обязательно выпью».