Начало работы ООН

Парижская мирная конференция завершила, по сути, этап дипломатических маневров, в ходе которых Восток пытался договориться с Западом. В этом же году начала работу Организация Объединенных Наций. На нее также возлагались большие надежды, однако пройдет совсем немного времени, и ООН станет инструментом политики Вашингтона. Военный контингент под эгидой этой организации даже отправят воевать в Корее на стороне Юга.

Первая сессия ООН открылась 10 января 1946 года вовсе не в Нью-Йорке, как можно было бы подумать, а в Лондоне, в зале Сентрал-холл в Вестминстере. На первую часть первой сессии Генеральной Ассамблеи прибыли делегации 51 страны. Несколько слов о составе советской делегации, которую направил в Париж Сталин. После Потсдамской конференции сам вождь уже никогда не принимал участие в международных дипломатических переговорах за пределами СССР. Интересы страны отстаивали другие, и их выбор был, безусловно, прерогативой самого Сталина. Эти люди сделали очень много полезного для Советского Союза, но, к сожалению, после смерти Сталина они все оказались не у дел. В лучшем случае – на пенсии.

Советский Союз представляли сразу три делегации: чтобы получить больше голосов, Сталин добился того, чтобы кроме СССР отдельно были делегации УССР и БССР. Делегацию Советского Союза возглавлял первый заместитель министра иностранных дел СССР А. Я. Вышинский; Украинской ССР – министр иностранных дел УССР Д. З. Мануильский. Министром иностранных дел Белоруссии был Кузьма Венедиктович Киселев, который и представлял советскую республику в Париже. Наиболее ярким представителем сталинской школы дипломатии был Андрей Януарьевич Вышинский. Познакомился он со Сталиным очень давно – еще в то время, когда Иосиф Виссарионович был, по его собственному определению, «простым бакинским пропагандистом». 1904 год, Сталин – один из организаторов запрещенной демонстрации, Вышинский – его адвокат. В 1908 году он сам был осужден Тифлисской судебной палатой за «произнесение публично противоправительственной речи». Отбыл год лишения свободы в Баиловской тюрьме, где в то же время сидел и Сталин. Это время потом сыграло огромную роль в дальнейшей судьбе Вышинского. Дело в том, что, став меньшевиком, он, как юрист, оказался чиновником Временного правительства и незадолго до Октября… выписал ордер на арест Ленина! И вот этот явно «расстрельный» эпизод биографии карьере Вышинского в сталинском СССР никак не помешал, поскольку Сталин знал его лично как честного и принципиального человека.

Позже именно Андрей Януарьевич занимал должность Генерального прокурора СССР и выступал как гособвинитель на всех трех Московских процессах 1936–1938 годов, которые теперь называют «сталинскими». После чего наступил дипломатический этап его карьеры. В 1949 году он стал министром иностранных дел СССР, сменив на этом посту В. М. Молотова.

За твердость характера Андрея Януарьевича иногда называли «Ягуарьевич». Надо сказать, что твердость и принципиальность он проявлял неизменно. Одним из идеологов холодной войны был Джон Фостер Даллес, родной брат известного у нас по фильму «Семнадцать мгновений весны» и так называемому «Плану Даллеса» Аллена Даллеса. Джон Фостер, опытный американский дипломат, с 1953 по 1959 год был госсекретарем США. Прославился как открытый враг Советского Союза и сторонник гегемонии США во всем мире.

«На одном из приемов Даллес подошел к Вышинскому и сказал:

– Вот хорошо, что здесь собрались все славяне. Я прошу вас, господин Вышинский, и ваших коллег (рядом стояли Мануильский, Масарик, Модзелевский, Симич) завтра в семь вечера посетить меня и выпить по чашечке кофе.

– По какому поводу, господин Даллес, вы приглашаете нас? – спросил Вышинский.

– Я хочу показать вам свою библиотеку, где собраны произведения Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина и другая марксистская литература.

– Неужели вы решили стать марксистом? – насмешливо спросил Вышинский.

– Нет, – ответил Даллес, – я изучаю марксистскую литературу, чтобы лучше с вами бороться.

– Думаю, что выражу мнение моих коллег, – сказал Вышинский, – если после такого разъяснения мы откажемся принять ваше приглашение.

– Жаль, – сказал Даллес и удалился».

После смерти Сталина Вышинский был отправлен в почетную ссылку в Нью-Йорк – представителем СССР в ООН, где он и умер в 1954 году. Наряду с Берией, А. Я. Вышинский, вероятно, самый оболганный деятель сталинского периода. Со лживого хрущевского «доклада ХХ съезду» началось распространение клеветы, будто Вышинский утверждал, что признание обвиняемого является «царицей доказательств». Этого не было. Однако сегодня на фоне «доказательств» в виде фотографий или «записей очевидцев» из твиттера и фейсбука обвинения в адрес этого выдающегося юриста и дипломата вообще звучат смешно.

Почему Сталин ушел из Ирана

Иран давно является одним из центров внимания в международной политике. Западные державы мечтают не только взять под контроль нефтяные запасы страны, но и преградить русским выход к теплой акватории Персидского залива. Если вспомнить, что Иран ранее назывался Персией, то все становится на свои места. Так называемая «большая игра» – невидимое сражение, необъявленная война за влияние на Ближнем Востоке, – продолжалась между русскими и англосаксами в течение двух веков. Зоны влияния в Персии между Петербургом и Лондоном были отрегулированы соглашением 1907 года. После революционной смуты 1917 года правительство большевиков отказалось от всех преимуществ в Персии и фактически передало эту страну в зону безраздельного влияния Великобритании.

Однако по мере укрепления СССР его интересы в Иране совершенно закономерно вновь столкнулись с британскими. Первой «пробой пера» для большевиков стало создание малоизвестной сегодня Гилянской Советской Социалистической Республики. В 1920 году на территории Персии на базе повстанческих движений чекисты «самопровозгласили» новое государство. Повод для такого развития событий дали англичане, которые после русской революции решили окончательно прибрать к рукам лакомый кусочек мирового нефтяного пирога. Используя англо-персидское соглашение 1919 года, Лондон начал вести себя настолько нагло, что это вызвало колоссальное недовольство внутри страны. Шах, который отдал страну на милость англосаксов, потерял доверие населения. Восстание вспыхнуло в 1920 году в городе Тебриз, в Иранском Азербайджане. Эта территория населена этническими азербайджанцами, которых в Иране и по сей день живет больше, чем в самом Азербайджане. «Долой англичан и продавшееся им шахское правительство», – таков был смысл начинающегося движение в «Азадистане» – «Стране свободы», как назвали себя власти нового образования со столицей в Тебризе.

Другой горячей точкой стал город Решт, где 5 июня 1920 года была провозглашена Гилянская Советская Республика. Помощь из Москвы в дальнейшем развитии событий сыграла исключительно важную роль. Одним из руководителей Гилянской Республики стал Яков Блюмкин. Тот самый, что, будучи в ЧК начальником отдела по охране посольств, убил немецкого посла Мирбаха летом 1918 года, а потом был прощен большевиками. Иранскую компартию товарищ Блюмкин и создавал по заданию Москвы, был членом ее ЦК и даже военным комиссаром штаба Гилянской Красной Армии. Карьера его закончилась арестом и казнью по обвинению в связях с Троцким.

В состав Персидской Красной Армии вошло несколько частей Красной «неперсидской» армии, но делу это отнюдь не помогло. Основной ударной силой шаха была… Персидская казачья дивизия, в составе которой были русские офицеры и некоторая часть рядовых. Накануне революции в России охрана шаха состояла из казаков, а в истории конвой от охраны иногда очень сложно отличить.

Гилянская Республика была ликвидирована силой в 1921 году, после того как Москва фактически перестала оказывать ей помощь. «Независимый Азадистан» был разгромлен шахскими войсками еще раньше, просуществовав всего несколько месяцев. Большевистское правительство уходило из Персии, оставляя ее англичанам. В советско-персидском договоре 1921 года так прямо и написано: «Советское правительство объявляет все трактаты, договоры, конвенции и соглашения, заключенные бывшим царским правительством с Персией и приводившие к умалению прав персидского народа, отмененными и потерявшими всяческую силу». Ленинское правительство отказывалось от всяких прав по займам, предоставленным Ирану царским правительством (статья 8); передавало иранскому правительству Русский учетно-ссудный банк (статья 9) и построенные русскими в Иране шоссейные дороги, ж.-д. линии, пристани и склады на Урмийском озере, телеграфные и телефонные линии и порт Энзели (статья 10). Британское правительство от соглашений и от права на персидскую нефть не отказывалось. Кстати, для справки и для понимания: первое название одной из крупнейших мировых нефтяных монополий «Бритиш петролеум» – Англо-Персидская нефтяная компания, которая потом стала Англо-Иранской, а уже затем известной всем Би-Пи.

Советская Россия страховала себя от полного поглощения англичанами соседнего государства только двумя условиями:

– Правительство Персии обязывалось не передавать полученные назад от русских концессии другим государствам и его гражданам (статья 13);

– Согласно статье 6, большевики получали легальное право на ввод своих войск на территорию соседней страны, если ее территория может быть использована как плацдарм для нападения на Россию или на союзные ей государства: «Если персидское правительство после предупреждения со стороны Российского Советского правительства само не окажется в силе отвратить эту опасность, Российское Советское правительство будет иметь право ввести свои войска на территорию Персии, чтобы в интересах самообороны принять необходимые меры».

В 1925 году в результате дворцового переворота шахом стал генерал Реза Пехлеви, который основал новую династию и переименовал страну в Иран – то есть «страну ариев». Накануне Великой Отечественной войны на границах Ирана были сосредоточены крупные воинские контингенты Красной Армии. При этом, несмотря на продвижение немецких войск вглубь СССР, сталинские армии стояли на границах Ирана как вкопанные. Это продолжалось до тех пор, пока Сталин не убедился, что нефтяным месторождениям Баку и Грозного ничего не угрожает. А угроза в 1941 году исходила отнюдь не от Гитлера, а от… англичан. Достаточно напомнить, что еще в 1939 и 1940 годах Лондон и Париж вынашивали планы бомбардировок бакинских нефтепромыслов.

Ввести войска в Иран означало отодвинуть линию возможного соприкосновения с англичанами подальше от советских нефтяных месторождений. Красная Армия должна была вступить на иранскую территорию одновременно с британской, поэтому говорить об «оккупации» не приходится – шла мировая война. Нужно было думать только об одном – как быстрее и эффективнее ее выиграть.

Ввод войск на территорию Ирана (операция «Согласие») начался 25 августа 1941 года. В иранские порты вошли советские канонерские лодки, был высажен десант. Точно так же действовали и англичане: 25 августа 1941 года британская канонерская лодка «Шорхэм» атаковала порт Абадан. Вступление войск сопровождалось боестолкновениями с иранскими войсками, хотя, согласно договору 1921 года, дипломатический предлог у СССР, в отличие от Британии, для ввода войск в Иран имелся. К 29 августа 1941 года операция была завершена. При этом зона радиусом в 100 км вокруг Тегерана первоначально осталась союзными войсками не занятой. Иными словами, СССР и Великобритания не свергали власть в стране. Но Сталин и Черчилль решают поменять шаха. В качестве нового главы Ирана выбор останавливают на сыне монарха Мохаммеде Реза Пехлеви. Чтобы старый шах не упорствовал, в Тегеран входят английские и советские войска, и он отрекается от престола в пользу сына.

Иран становится одним из маршрутов доставки в СССР поставок ленд-лиза. Но не ради этого СССР ввел войска на персидскую территорию. Истинную цель Сталина мы уже выше указали: защитить бакинскую нефть от англичан, а не от немцев. Все остальные версии не выдерживают никакой критики. Говорить о «кровожадном и глупом Сталине», который пытается захватить Иран, когда немцы почти под Москвой, глупо. Еще глупее утверждать, что десятки тысяч наших солдат и офицеров боролись с немецкой агентурой, которая, безусловно, была на территории Ирана. Для «ловли немецких диверсантов» не нужна была огромная армия, а вот самолеты и танки для борьбы с немцами были очень нужны. Только не в Иране, а на германском фронте, под Москвой и Смоленском. Не выдерживает критики и «версия», что Красная Армия «охраняла один из коридоров ленд-лиза». Ведь «первая колонна из 50 автомобилей послана союзниками через Иран в Советский Союз только… 23 февраля 1942 года», это означает, что «коридор» начали охранять за полгода до начала его использования.

Знаменитая Тегеранская конференция Сталина, Рузвельта и Черчилля (28 ноября – 1 декабря 1943 г.) была проведена в столице Ирана именно потому, что Иран в равной степени контролировали и СССР и союзники, и при этом дорога туда для всех была вполне приемлемой. В день закрытия конференции Большой тройки Сталин встретился с новым молодым шахом. И сделал это очень оригинально.

Какая власть была у шаха? Он был всего лишь номинальным лидером страны, которую пока контролировали иностранные державы. Но ключевое слово тут – «пока». Сталин же продемонстрировал шаху невероятное почтение. Глава СССР сам попросил приема у Мохаммеда Реза Пехлеви! И это на фоне того, что шах долго ждал, пока его соизволит принять Черчилль. Когда Сталин вошел в тронный зал, шах вскочил, подбежал и упал на колени, чтобы попытаться поцеловать его руку. Сталин наклонился и поднял его.

«В точно назначенный час, – писал маршал А. Е. Голованов, – товарищ Сталин был у шаха Ирана, приветствовал его и имел с ним продолжительную беседу, чем подчеркнул, что всякий гость должен отдать дань признания хозяину, посетить его и отблагодарить за оказанное гостеприимство». Сталин, знаток обычаев Востока, прекрасно понимал все значение таких жестов внимания. Зная, что сидевший напротив него молодой человек увлечен авиацией, советский вождь подарил ему легкий самолет. «Поистине, казалось бы, незначительный случай, – подчеркнул Голованов, – а по сути дела – политика, и немалая…»

Пока Иосиф Виссарионович лично оказывал знаки внимания молодому главе Ирана, туда направлялись работники из Азербайджанской ССР, сотрудники нефтяной отрасли, спецслужбисты и военные. Советский Союз готовился к очередному витку той самой «Большой игры», из которой нас вышиб Февральский госпереворот 1917 года, произведенный на деньги и в интересах Великобритании. Руководитель ЦК Компартии Азербайджана товарищ Багиров так напутствовал командируемых: «Помощь Южному Азербайджану должна быть такой, чтобы ни шахское правительство, ни англичане не могли обвинить нас во вмешательстве во внутренние дела Ирана». В сентябре-октябре 1944 года в Иран прибыла правительственная комиссия СССР во главе с заместителем наркома иностранных дел С. И. Кавтарадзе, основной задачей которой являлось заключение нефтяной концессии.

Кавтарадзе, друг Сталина еще с детства, в 1937 году был арестован. В самом начале войны его доставили на сталинскую дачу.

– Здравствуй, Серго, – приветствовал его Сталин. – Где был? Где пропадал?

– Сидел я, – ответил Кавтарадзе.

Сталин удивленно поглядел на него и с присущим ему «черным» юмором сказал:

– Нашел время сидеть – война же идет.

После разговора С. Кавтарадзе был назначен заместителем наркома иностранных дел.

25 октября 1944 года советская миссия вернулась в Москву, ничего не добившись. В тот же день в Тебризе и других городах Южного (иранского) Азербайджана начались митинги и демонстрации протеста. Волна общественного недовольства, «совершенно случайно» совпавшая с провалом переговоров, привела к смене правительства и в конце ноября обеспечила подписание договора с новым шахским правительством.

Однако англосаксы сделали ответный ход. 2 декабря 1944 года иранский парламент, меджлис, принял закон, запрещавший премьер-министрам не только самостоятельно предоставлять концессии зарубежным государствам, но даже вести переговоры о них. Столь смелые решения фактически оккупированная страна могла принимать только потому, что против СССР там играли американцы и англичане.

Смысл игры был следующий: вскоре должен был начаться вывод из Ирана как советских (930 тыс.), так и британских (20–25 тыс.) и американских войск (4–4,5 тыс.). Было очевидно, что с уходом последнего русского солдата Москва потеряет возможность получить не только иранскую нефть, но и контроль над территорией Ирана и перспективу создания базы в теплом Персидском заливе. Затягивая вывод войск, Сталин рассчитывал на обострение обстановки в Иране. Иранские азербайджанцы по-прежнему хотели воссоединиться со своими братьями в СССР и войти в состав Союза. Курды, веками мечтавшие о создании своего независимого государства, также возлагали надежды на Советский Союз.

Согласно договору между СССР, Великобританией и Ираном от 29 января 1942 года, вывод советских и английских войск предусматривался не позднее шести месяцев после окончания всех военных действий между союзными государствами и державами Оси. С учетом окончания мировой войны 2 сентября 1945 года этот срок наступал в начале марта 1946 года. Однако еще 19 мая 1945 года Иран обратился к Англии, СССР и США с предложением о досрочном выводе войск. В докладной записке наркому иностранных дел В. Молотову от 25 мая 1945 года товарищ Кавтарадзе прямо призвал не торопиться: «Вывод советских войск из Ирана поведет, несомненно, к усилению в стране реакции и неизбежному разгрому демократических организаций. Реакционные и проанглийские элементы приложат все усилия и пустят в ход все средства, чтобы ликвидировать наше влияние и результаты нашей работы в Иране».

Приняв эту линию, 10 июня 1945 года Сталин подписал секретное постановление «Об организации советских промышленных объектов на севере Ирана». В Тебризе и в других городах намечалось создать филиалы промышленных предприятий АзССР и развернуть геологоразведочные работы. Чтобы воспрепятствовать этому, англичане на Потсдамской конференции в июле-августе 1945 года пытались навязать СССР план постепенного трехступенчатого вывода войск из Ирана. Полностью игнорировать обсуждение вопроса Сталин не мог, однако в ходе переговоров стремился обеспечить возможность закрепиться и усилить влияние в Иране; не навязывая свою модель, выдавить англосаксов оттуда, а затем с Ближнего Востока.

Собственно, участие Сталина в создании государства Израиль было шагом в том же направлении. Он намеревался создать зависимое дружественное образование в стратегически важном регионе. Первый глава Израиля Голда Меир в свое время прямо говорила об истинных мотивах политики Сталина, поддержавшего создание Израиля – «для Советов основным было изгнание Англии с Ближнего Востока».

Чисто геополитическими, а вовсе не идеологическими были действия Сталина и в отношении Турции. Российская империя в постоянных войнах с Портой продвигалась к заветной цели – взятию Босфора и Дарданелл под свой контроль, дабы открыть закупоренному в Черном море русскому флоту путь в Средиземное море и через него в Мировой океан. Еще во время войны, 19 марта 1945 года, СССР денонсировал советско-турецкий договор от 25 декабря 1925 года. Взамен туркам предложили проект нового договора, в котором предусматривались совместный контроль над проливами, создание военно-морской базы советского ВМФ и возвращение территорий, которые сами большевики отдали туркам в послереволюционный период. На Потсдамской конференции нарком иностранных дел Вячеслав Михайлович Молотов заговорил об изменении конвенции Монтре, регулировавшей проход судов через проливы, и возвращении территорий Грузии и Армении. Однако в Потсдаме наши «союзники» заняли удобную позицию, заявив, что тема границ должна решаться исключительно между СССР и Турцией. На самом деле они немедленно встали за спину Турции и, как это было не раз на протяжении веков, дали гарантию туркам против русских. В итоге все попытки договориться с Турцией, которые предпринимал Сталин, оказались тщетными. Окончательный отказ от требований по проливам и возврату территорий произошел только после смерти вождя. 30 мая 1953 года МИД СССР заявил, что «правительства Армении и Грузии сочли возможным отказаться от своих территориальных претензий к Турции» и «Советское правительство считает возможным обеспечение безопасности СССР со стороны проливов на условиях, одинаково приемлемых как для СССР, так и для Турции».

В случае перехода Ирана под контроль Сталина ему открывалась прямая дорога в Индию – к жемчужине Британской короны, к другим колониям европейских государств. Очевидно, что сотни миллионов людей приняли бы (и уже принимали!) идеи социальной справедливости Советского Союза всем сердцем, что приводило к огромному подъему национально-освободительной борьбы.

Этого ни в Вашингтоне, ни в Лондоне допустить никак не могли. Речь шла о возможности потери контроля над ситуацией в мире и поражении, ни больше ни меньше, как во всемирно-историческом масштабе. Поэтому отдавать Иран Сталину для англичан и американцев было недопустимо. Из-за этого шахское правительство Ирана, находившееся в большой зависимости от них, и проявляло неуступчивость. В ответ Сталин начал поднимать ставки в геополитической игре. Воевать он категорически не собирался, однако в сложной шахматной партии демонстрировал готовность идти до конца, понимая, что и президент США и премьер Англии не готовы начать войну с бывшим союзником из-за Ирана.

Для игры в Иране Сталину были нужны инструменты, и он их создал. Причем ровно в тот момент, когда в Потсдаме «союзники» пытались склонить его уйти с территории Ирана. В качестве «сигнального выстрела» была использована ситуация, возникшая в Тебризе. В начале августа 1945 года отряд иранских солдат под командованием генерала Дерехшани ворвался в тебризскую тюрьму и «открыл стрельбу по заключенным крестьянам». В ответ в Тебризе прошла демонстрация протеста, требовавшая наказания виновных и отставки иранского правительства. Ситуация начала накаляться, и уже 23 августа 1945 года вооруженные отряды просоветской Народной партии Ирана попытались взять город под контроль. Отправленные для подавления выступления правительственные контингенты не были допущены в город красноармейцами, поскольку в Тебризе находился штаб советских оккупационных сил.

Под новые задачи подтягивались и старые проверенные кадры. В частности, бывший нарком иностранных дел Гилянской Советской Социалистической Республики Джафар Пишевари, позже ставший членом ЦК Компартии Ирана и главным редактором партийной газеты. Посидев в тюрьме 10 лет за антигосударственную деятельность и выйдя на свободу после вступления Красной Армии на территорию Ирана в 1941 году, он снова активно занялся политикой. В то же время туда прибыл советник посольства СССР в Тегеране Ягубов, который выступил куратором создания новой политической силы. В итоге 6 сентября 1945 года в Иранском Азербайджане была создана Азербайджанская демократическая партия (АДП), на которую теперь делала ставку Москва. В эту новую силу влилась не только Народная партия Ирана, но и рабочие профсоюзы. Возглавил ее Джафар Пишевари.

Вторым инструментом политики Сталина в отношении Ирана стали курды. По сей день территория, на которой живет этот народ, разделена между Сирией, Турцией, Ираком и Ираном. Вековая мечта курдского народа – создание своего государства. После Второй мировой войны надежды вспыхнули вновь, как всякий раз, когда крупный конфликт грозит перекроить политическую карту Ближнего Востока. В августе 1945 года в курдских районах Ирана возникает Демократическая партия Иранского Курдистана (ДПИК), которая в те же сроки, что иранские азербайджанцы, требует того же – автономии.

Руководителем ДПИК становится Кази Мухаммед. Власть в курдских районах уже несколько лет курдам и принадлежала, так как с момента вступления в Иран советских и английских войск иранская власть там просто растворилась. 24 января 1946 года во время массового митинга в Мехабаде глава ДПИК Кази Мухаммед объявил о создании Курдской автономной области, или Республики Курдистан, которую историки назовут Мехабадской Республикой. Вооруженные формирования нового образования возглавил Мустафа Барзани, руководивший в 1931–1932 годах восстанием иракских курдов и имевший зуб на англичан.

Дальше все пошло, как по нотам:

– 16 ноября 1945 года вооруженные формирования новой партии фактически подняли восстание, требуя предоставления Иранскому Азербайджану автономии в составе Ирана;

– 17 ноября иранское правительство вновь попыталось направить сюда войска, однако они были опять остановлены советскими частями;

– 19 ноября около 1,5 тысячи иранских солдат, направленных в Тебриз, были блокированы советским гарнизоном в городе Казвин.

Сталин ясно давал понять, что без него решить возникшую проблему не удастся. И еще раз повысил ставки. На территории Иранского Азербайджана началось формирование самого настоящего государства, со всеми сопутствующими атрибутами, начиная от армии и заканчивая парламентом и выборами.

20 и 21 ноября в Тебризе состоялось заседание Всенародного собрания Азербайджана, которое приняло Декларацию, адресованную меджлису, иранскому правительству и шаху, с требованием о предоставлении Иранскому Азербайджану автономии в составе Ирана. В документе говорилось о намерении азербайджанского народа создать «собственное национальное правительство и национальный парламент». Речь шла только об автономии, но направление развития событий не оставляло сомнений, что будет происходить дальше, если Тегеран не пойдет на переговоры с Москвой.

Еще раз подчеркну, что Сталин не ставил целью присоединение Иранского Азербайджана к Советскому. Это был способ давления не столько на шаха, сколько на Вашингтон с Лондоном. В ответ правительство Ирана потребовало от советского командования не препятствовать вводу своих войск и, разумеется, получило из Москвы отказ.

26 ноября 1945 года в ноте иранскому МИД и в письмах послам США и Великобритании СССР заявил, что ввод дополнительных контингентов иранских войск «может привести к кровопролитию». При этом советское правительство будет вынуждено направить в Иран свои дополнительные воинские части для охраны порядка и обеспечения безопасности своих границ. Под таким серьезным военно-дипломатическим прикрытием прошли выборы в парламент Иранского Азербайджана, причем в избрании кандидатов впервые в иранской истории участвовали женщины. К 11 декабря 1945 года практически все провинции Ирана, населенные этническими азербайджанцами, оказались под контролем Азербайджанской демократической партии. 12 декабря 1945 года открылось первое заседание нового парламента – Милли Меджлиса Азербайджана. Фактически на части иранской территории было создано просоветское государство, претендовавшее на широкую автономию.

Вооруженным путем подавить эту «автономию» шах не мог, поэтому иранское правительство попыталось решить проблему дипломатическими средствами. Сначала Тегеран вынес «азербайджанский вопрос» на совещание министров иностранных дел США, СССР, Великобритании в Москве (16–26 декабря). Однако СССР добился применения той же формулировки, что была принята «союзниками» в отношении Турции и проливов (это внутреннее дело Ирана и СССР). 19 января 1946 года иранский посол в Великобритании Х. Тагизаде попытался устроить обсуждение проблемы на первой сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Ему удалось добиться включения «проблемы Южного Азербайджана» в план работы ГА ООН (причем вопрос был сформулирован так: «О споре Ирана с Советским Союзом»). Руководитель делегации СССР на Генеральной Ассамблее ООН А. Я. Вышинский 24 января и 25 января 1946 года в письме главе Совета Безопасности и своем выступлении отклонил все претензии в адрес Советского Союза (ведь сроки вывода войск по соглашениям еще не наступили!) и заявил, что советская и иранская стороны готовы к переговорам, которые вот-вот начнутся. В итоге этого дипломатического маневра Сталин добился того, чего хотел: шахское правительство не могло решить возникшие проблемы, минуя СССР, и было вынуждено именно с Москвой их обсуждать. Это давало главе государства козыри для торга с иранцами, при этом со стороны «международной общественности» все выглядело вполне пристойно. Что касается англосаксов, то они не имели возможности открытого вмешательства в переговорный процесс, действуя лишь за спиной шаха.

Вновь начались бесплодные переговоры, на которых Москва возвращалась к своим предложениям от 1944 года по концессиям. Советские дипломаты настаивали на условиях, аналогичных с английской концессией в Южном Иране. При этом подчеркивалось, «что разработка иранских нефтяных месторождений Англией или США вблизи советской границы будет рассматриваться как угроза государственным интересам СССР». В ответ Сталин обещал стабилизацию в Иранском Азербайджане и вывод наших войск с иранской территории. Тегеран, со своей стороны, должен был начать прямые переговоры с лидерами, сидящими в Тебризе, о предоставлении широкой автономии.

И здесь произошло нечто крайне редкое для сталинского периода истории: Сталин был обманут. До сих пор это удалось только Адольфу Гитлеру, совершившему самоубийственное и совершенно иррациональное нападение на Советский Союз. Новым премьером Ирана 27 января 1946 года шах назначил Ахмеда Кавам эс-Салтане. Это был опытный, старый и влиятельный политик, повидавший на своем политическом веку трех шахов. И это было его уже четвертое премьерство. Именно он стал вторым человеком, кто смог провести Сталина.

Сложно сказать, кто был автором плана, который в итоге сработал. Суть его была достаточно простой. Поскольку военным путем Сталина из Ирана не убрать, а договориться с ним не получается, надо создать у него иллюзию прихода к власти «новых» людей. Которые должны убедить главу Кремля в одном: если он согласится вывести войска из Ирана, то получит желаемое – за исключением военной базы. Однако иранская нефть для СССР и автономия для азербайджанцев выглядели неплохой компенсацией. С другой стороны, намечалось резкое усиление давления США и Великобритании, вплоть до угрозы войной.

Предложить Сталину сделку и должен был новый иранский премьер Ахмед Кавам эс-Салтане. Почему Сталин посчитал, что приход к власти в Тегеране этого политика будет ему на пользу, сейчас достоверно установить сложно. Однако в результате сложной многоходовки главу Кремля удалось убедить, что именно на Кавама он может положиться. Через три недели после своего назначения новый иранский премьер прилетел в Москву. Чтобы понять накал переговоров, скажем, что длились они с 19 февраля по 7 марта 1946 года! За это время истек срок пребывания советских войск в Иране (2 марта). Поскольку шел переговорный процесс, свет увидело сообщение ТАСС, где говорилось, что СССР «готов со 2 марта начать выводить свои войска из “относительно спокойных”, то есть северных районов Ирана».

На самом деле Сталин решил вновь поднять ставки в геополитической игре. В Иран прибыл один из лучших сталинских полководцев маршал Баграмян. Под его руководством 4 и 5 марта 1946 года советские танковые колонны в Иране начали движение в трех направлениях: к границам с Турцией, с Ираком и… к Тегерану. Никакого противоречия официальной позиции не было: СССР передислоцировал войска из спокойных районов в неспокойные. В ответ США направили 5 марта 1946 года ноту Советскому Союзу. В донесениях президенту Трумэну консул США в Иране Россоу писал, что «из всего этого становится ясной подготовка советских соединений к крупномасштабным военным операциям».

Тем временем в Москве вечером 5 марта 1946 года Сталин дал прием в честь иранской делегации. В ходе его Кавам пожаловался Сталину на безрезультатность переговоров с Молотовым о выводе войск с иранской территории. Стоит отметить, что в Кремле хорошо знали приемы и методы психологической обработки партнера. Сталин и Молотов разыгрывали перед Кавамом доброго и злого следователей. «Добрым», конечно же, был Иосиф Виссарионович. На жалобу Кавама он, усмехнувшись, ответил: «Теперь ты хорошо понимаешь мое положение. Меня считают самым жестким человеком, Молотов в нашей группе вообще жесткий. Я постараюсь быть посредником между вами. Уверен, что мой посол, прибыв в Тегеран, принесет вам несколько хороших вестей».

В ходе переговоров со Сталиным Кавам сообщил, что «в целом поддерживает изменение политического курса Ирана и готов обеспечить подписание нефтяной концессии с Советским Союзом. Сталин пообещал Каваму советскую военную поддержку и подчеркнул, что СССР не стоит выводить войска, поскольку советское военное присутствие является гарантией сохранения позиций Кавама. Однако последний, напротив, обратил внимание, что его позиции скорее укрепятся именно благодаря выводу советских войск». Кавам ссылался на принятый меджлисом закон, запрещавший вести переговоры о нефтяных концессиях до тех пор, пока на территории страны присутствуют иностранные войска.

Пряник был весьма ощутимый, пора было появиться и кнуту. И он не заставил себя ждать. 8 марта 1946 года в Москву из Вашингтона направили новую ноту. В конце данного послания говорилось следующее: «США хотят знать, почему Советы, вместо того чтобы выйти из Ирана, направляют туда дополнительные войска».

Как и обещал Сталин, 18 марта 1946 года в Иран прибыл новый посол СССР – Иван Садчиков. Он привез с собой новые предложения от «доброго» Сталина. Ранее в тот же день Иран вновь обратился в ООН с просьбой рассмотреть советско-иранские отношения, поставив вопрос о немедленном выводе всех советских войск. Рассмотрение жалобы Ирана в Совете Безопасности было назначено на 26 марта 1946 года. Уже на следующий день после прибытия в Иран, 20 марта 1946 года, посла СССР Садчикова принял Кавам. Наш посол выразил неудовольствие Кремля обращением Тегерана в ООН, на что премьер ответил, что готов уйти в отставку, но вряд ли новый премьер-министр будет более лоялен к СССР.

В этот момент президент США Гарри Трумэн фактически предъявил Сталину ультиматум. Это произошло 21 марта 1946 года. Глава Белого дома пригрозил применением ядерного оружия, в случае если СССР будет нарушать свои обязательства по выводу войск из Ирана. В 1979 году после вхождения советских войск в Афганистан журнал «Тайм», вспоминая события в Иране тридцатитрехлетней давности, писал: «В 1946 году во время Азербайджанского кризиса Трумэн вызвал посла СССР в США А. Громыко в Белый дом и сообщил ему, что если Красная Армия немедленно, в течение 48 часов, не будет выведена из Ирана, то США будут использовать атомную бомбу против Советов». Сам Трумэн по поводу этих событий отмечал: «Когда Сталин отказался выйти из Ирана в согласованное время, я направил ему сообщение, что в таком случае приплыву в Персидский залив».

21 марта – ультиматум Трумэна, 26 марта – рассмотрение в ООН, где СССР ничего хорошего не светило. А премьер Ахмед Кавам эс-Салтане убеждает Москву, что все вопросы уже решены, соглашение достигнуто, и он даже готов его подписать. В итоге 24 марта 1946 года Москва сообщила, что войска будут выведены из Ирана в течение 5–6 недель. На заседании Совбеза ООН 26 марта «азербайджанский кризис» еще обсуждался, однако после заявления СССР о выводе войск накал страстей спал. Тем не менее, советский представитель А. А. Громыко в знак протеста покинул заседание Совета.

9 апреля 1946 года в СССР опубликовали информацию о создании совместного Ирано-Советского нефтяного акционерного общества, где контрольный пакет в 51 % принадлежал советской стороне. Казалось, что посол Садчиков и сталинская дипломатия достигли своей цели, Каваму можно доверять, так что настал черед СССР выполнить свои обязательства по выводу войск. Оставалось донести новую обстановку руководству Иранского Азербайджана. Согласно договоренностям с Москвой, Тегеран согласился разрешить «вести делопроизводство на двух языках, обещал свободу деятельности общественных и профсоюзных организаций, обязывался не применять репрессий в отношении населения и лидеров национально-освободительного движения». В целом основные требования Азербайджанской демократической партии были выполнены, однако лидер Демократической Республики Азербайджан Джафар Пишевари понимал, чем все может закончиться. Как показали дальнейшие события, он не ошибался.

Посол СССР Садчиков буквально проводил с Пишевари сеансы «психотерапии», которые, однако, не помогали. «Мне пришлось долго и упорно объяснять ему, что мы исчерпали все средства поддержки азербайджанцев, что остается только одно средство – война, а на это мы пойти не можем». Поскольку глава АДП не успокаивался, то написать ему с разъяснением происходящего пришлось самому Сталину. Вот текст его письма, направленного за день до вывода войск из Ирана:

«Товарищу Пишевари. Мне кажется, что Вы неправильно оцениваете сложившуюся обстановку как внутри Ирана, так и в международном разрезе. Первое. Вы хотите добиться всех революционных требований Азербайджана теперь же. Но нынешняя обстановка исключает возможность осуществления такой программы. В Иране нет теперь глубокого революционного кризиса. В Иране мало рабочих, и они плохо организованы. Иранское крестьянство не проявляет пока серьезной активности. Иран не ведет сейчас войны с внешним врагом, которая могла бы ослабить реакционные круги Ирана в виде неудачи в войне. Следовательно, в Иране нет такой обстановки, которая позволяла бы проводить тактику Ленина в 1905 и 1917 гг.

Второе. Конечно, Вы могли бы рассчитывать на успех в деле борьбы за революционные требования азербайджанского народа, если бы советские войска продолжали оставаться в Иране. Но мы не могли их оставлять дальше в Иране, главным образом потому, что наличие советских войск в Иране подрывало основы нашей освободительной политики в Европе и Азии. Англичане и американцы говорили нам, что если советские войска могут оставаться в Иране, то почему английские войска не могут оставаться в Египте, Сирии, Индонезии, Греции, а также американские войска – в Китае, Исландии, в Дании. Поэтому мы решили вывести войска из Ирана и Китая, чтобы вырвать из рук англичан и американцев это оружие, развязать освободительное движение в колониях и тем сделать свою освободительную политику более обоснованной и эффективной».

Вывод советских войск с территории Ирана был завершен 9 мая 1946 года. Оставшись без советской поддержки, в рамках имевшихся договоренностей, 13 июня 1946 года Пишевари заключил с представителями шаха соглашение, по которому Демократическая Республика Азербайджан отказывалась от автономии, ликвидировала должности премьер-министра и министров. Парламент Милли Меджлис преобразовывался в орган власти, действующий в соответствии с иранским законодательством. Стороны пришли к соглашению, что районы, населенные курдами (Мехабадская Республика), административно объединятся с территорией бывшей ДРА.

Кавама осуществлял свой план постепенно. Летом 1946 года в Москву прибыла сестра-близнец шаха Ашраф Пехлеви. 20 июля 1946 года она встретилась со Сталиным. Миссия шахини состояла в том, чтобы успокоить вождя, создать иллюзию, что все идет согласно договоренностям, и в принципе, поддерживать азербайджанцев в Иране не нужно. У них все в порядке, их уважают, и никаких проблем не будет. Наоборот, говорила Ашраф Пехлеви, «это марионеточное государство обострит отношения между нашими странами на грядущие годы». Иными словами, поддержка ДРА со стороны СССР может привести к тому, что Тегеран не сможет выполнить свои обязательства.

Если лягушку хотят сварить, температуру воды медленно повышают. Когда 21 ноября 1946 года Кавам под предлогом обеспечения безопасности выборов ввел войска на всю территорию Ирана, в том числе и в Иранский Азербайджан, Советский Союз ограничился только «дружеским предупреждением» и рекомендацией отказаться от таких планов.

А дальше наступила развязка. В начале декабря 1946 года иранские войска начали входить на территорию бывшей Демократической Республики Азербайджан и в курдские районы. 15 декабря был занят Тебриз, после чего начались массовые расправы. Число казненных при занятии Тебриза достигало, по некоторым оценкам, 30 000 человек. Джафар Пишевари уехал в СССР и через год, в 1947 году, очень вовремя погиб в Баку в автомобильной катастрофе. Руководство Мехабадской Республики в полном составе было арестовано иранцами, и 30 марта 1947 года ее глава Кази Мухаммед, его брат Садр Кази и двоюродный брат Сейф Кази были повешены на той самой площади Мехабада, где было провозглашено курдское государство. Еще 15 человек были расстреляны по приговору военно-полевого суда. Часть курдских командиров была приглашена в Тегеран для переговоров с шахом, там они были схвачены и повешены.

После чего в том же самом 1947 году свежеизбранный состав иранского парламента отказался ратифицировать советско-иранское соглашение о совместном нефтяном обществе. Тем самым премьер Кавам официально отрекся от своих обещаний и нарушил договоренность со Сталиным.

Любопытна дальнейшая биография Кавама. Сразу после окончания операции по введению Сталина в заблуждение он вышел в отставку (декабрь 1947 г.) и уехал жить в Париж. Вернулся Ахмед Кавам эс-Салтане на родину и стал в шестой раз премьером тоже в очень нужный момент – когда правительство Моссадыка попыталось национализировать нефтяную отрасль Ирана и лишить «Бритиш Петролеум» солидного нефтяного куша. Кавам приехал в Иран, наглеца Моссадыка неожиданно отправили в отставку, а к руководству страной вернулся тот, кому англосаксы безраздельно доверяли. Когда сторонники свергнутого премьера Моссадыка провели в Тегеране колоссальную демонстрацию, большой друг британской нефтяной монополии 21 июля 1952 года не колеблясь отдал приказ о ее расстреле. В тот день в Тегеране было убито 36 человек. Надо ли говорить, что Кавам не был привлечен к ответственности и даже не принял участия в следственных действиях по причине своего «слабого здоровья»…

Проиграв этот раунд, товарищ Сталин не опустил руки. На территории СССР, в Азербайджане, сначала приняли, а потом начали готовить боевые отряды курдов под командованием единственного оставшегося курдского командира Мустафы Барзани. Уцелел он только потому, что в отличие от других курдских командиров не поверил шаху и потребовал прислать ему заложников из шахской семьи, прежде чем он сам поедет в Тегеран. А пока шли переговоры с иранцами, перебросил отряды поближе к границе СССР и смог вывести своих бойцов.

Местом расселения курдов в СССР был выбран Узбекистан, куда их и направили вместе с членами семей. Все время до смерти Сталина они рассматривались как некий «резерв» для осуществления возможных диверсий, восстаний и других дестабилизирующих действий на Ближнем Востоке. «Курдов готовили и нацеливали на проведение диверсионных операций на Ближнем Востоке, в частности, на выведение из строя нефтепроводов на территории Ирака, Ирана и Сирии в случае возникновения военных действий или прямой угрозы ядерного нападения на СССР».

«Мы же, со своей стороны, были заинтересованы в использовании курдов в проводимой нами линии по ослаблению английского и американского влияния в странах Ближнего Востока, граничащих с Советским Союзом, – пишет в своих мемуарах Павел Судоплатов. – Я объявил Барзани, что советская сторона согласилась, чтобы Барзани и часть его офицеров прошли спецобучение в наших военных училищах и академии. Я также заверил его, что расселение в Средней Азии будет временным, пока не созреют условия для их возвращения в Курдистан». Однако «временное» растянулось очень надолго. Сталин так и не принял никаких решений по использованию курдов, а после его смерти политика СССР в регионе окончательно склонилась к дружбе с арабскими государствами.

Курдский вопрос – строительство независимого курдского государства – не решен и по сей день. При этом курды, расселенные на территории Турции, Ирака, Ирана и Сирии, активно используются всеми игроками этого региона для достижения собственных целей. К примеру, сын того самого курдского лидера Мустафы Барзани, Масуд Барзани, является главой Демократической партии Курдистана. Родился он в августе 1946 года в том самом городе Тебризе, где через год иранская армия повесит руководителей Мехабадской Республики. Уже в наши дни в ходе войны в Ираке и Сирии он провел референдум об отделении от Ирака Иракского Курдистана и создании независимого курдского государства. На Востоке свои традиции – именно сын легендарного для курдов Мустафы Барзани возглавил руководство этого самопровозглашенного образования. Когда в сталинские времена советские офицеры общались с пришедшими в СССР курдами, они были крайне удивлены тем, что они целовали своему вождю руки и совершенно не собирались «пропитываться» духом марксизма-ленинизма…