Сталинский юмор

Об удивительном чувстве юмора вождя написано много. Часть этих историй превратилась в легенды, много что было просто выдумано. Но большая часть повествований о сталинском чувстве юмора является чистой правдой. Ну, может, чуть приукрашенной.

В 1949 году невеста одного из работников газеты «Правда» танцевала в ансамбле, которым руководил известный хореограф. Дело шло к свадьбе, и журналист пришел на репетицию поговорить с этим хореографом, попросить отпустить невесту в свадебное путешествие. А в тот момент в Большом театре шел правительственный концерт. После первого отделения жених отправился за кулисы, однако обстановка оказалась неподходящей.

Председатель Комитета по делам искусств Храпченко строго отчитывал хореографа:

– Я же просил не ставить этот номер в программу.

– Но ведь все прошло хорошо. Товарищ Сталин аплодировал – я сам видел.

– Да, товарищ Сталин хлопал. Однако раз на раз не приходится, и я требую, чтобы в дальнейшем вы не нарушали моих указаний. Это может плохо кончиться…

Журналист терпеливо ожидал конца этого неприятного для собеседников разговора. Вдруг он увидел, что к спорящим почти неслышно идет… Сталин. Понимая, что не должен находиться в таком обществе, журналист благоговейно отошел на почтительное расстояние и увидел удивительную картину. Сталин приблизился к спорящим, что-то сказал им и удалился. А Храпченко и хореограф, которые только что почти ругались, вдруг обняли друг друга и в полной тишине стали вальсировать. Единственным случайным зрителем этого редкостного танца оказался перепуганный жених, которому так и не удалось поговорить с хореографом.

Звонки возвестили начало второго отделения. Журналист не столько смотрел на сцену, сколько гадал, что же сказал товарищ Сталин. После концерта он вновь разыскал хореографа, получил у него разрешение на отпуск невесты и затем поинтересовался, что сказал Сталин. Оказалось, что, проходя, тот бросил реплику:

– Все о делах, о делах, потанцевали бы….

Стоит отметить, что, уделяя большое внимание театру, смотря все новинки, не пропуская премьеры, глава СССР никогда не навязывал свое мнение деятелям искусств.

Еще одна история связана с тем же местом, что и предыдущая. В том же 1949 году Сталин смотрел представление в Большом театре. В антракте ему показали альбом с декорациями старейшего и талантливейшего театрального художника Федора Федоровича Федоровского к будущему спектаклю. Сталин сосредоточенно листал альбом и молчал.

Директор осторожно спросил, каково мнение об этих декорациях.

– Если я скажу, что хорошее, вы сделаете из этого всеобщую, генеральную установку, – усмехнулся Сталин. – Если я скажу, что плохое, вы выгоните товарища Федоровского из театра. Поэтому не буду ничего говорить. Работайте. Творите. Создавайте.

А вот рассказ писателя-сатирика и драматурга Владимира Соломоновича Полякова как раз можно датировать точнейшим образом. Он был одним из авторов сценария знаменитого фильма «Карнавальная ночь», писал монологи для Аркадия Райкина. В 1936 году молодой, никому еще не известный литератор Поляков очень захотел попасть в Колонный зал на похороны Горького:

Попросил Зощенко достать пропуск. Иду по Москве к Колонному залу, и вдруг – продают горячие сосиски в пакетиках. Зачем мне сосиски? Новинка ведь! У меня привычка: покупать новые, даже ненужные вещи. Я купил пакетик с сосисками и довольный вошел в Колонный зал.

Думаю, где-нибудь в гардеробе оставлю. Но у меня пропуск оказался такой – проводят сразу в круглую комнату за сценой. Вижу: за столом сидят Ворошилов, Молотов, Калинин, другие вожди и вокруг много известных писателей. Вскоре меня вызывают по фамилии. Военные надевают мне на руку траурную повязку и ведут на сцену – стоять в почетном карауле. А у меня сосиски, значит, я первому попавшемуся, полуобернувшись, говорю: «Пока я там откараулю, покараульте мои сосиски…»

Поляков оборачивается, чтобы передать сосиски в надежные руки. А там – Сталин. Внимательно так смотрит.

– Не беспокойтесь, ваши сосиски будут в полной сохранности.

Полякова окружают военные и вместе с другими ведут в почетный караул, к гробу великого пролетарского писателя. Когда Владимир Соломонович «откараулил», вернулся, к нему подошел военный в больших чинах, отдал честь и отрапортовал:

– Вот сосиски, товарищ Поляков, в полной сохранности.

Сталин любил беседовать с творческими людьми. Но старался пресекать попытки подхалимажа. Ему просто было интересно совсем иное – мысли талантливых, способных людей. Во время посещения Сталиным МХАТа актер Борис Ливанов обратился к вождю:

– Товарищ Сталин, я хотел бы с вами посоветоваться: собираюсь играть Гамлета, прочел 50 книг о нем и еще не разобрался.

– Почему вы думаете, что мнение одного неспециалиста поможет вам больше, чем мнение пятидесяти специалистов? – ответил ему Сталин.

Во время другой неофициальной беседы после окончания спектакля, за кулисами, вождь по ходу разговора спросил артистку:

– Вы замужем?

Та вздохнула.

– Не замужем, – констатировал Сталин.

Разговор продолжался, и вскоре, тоже к слову, вождь поинтересовался у артиста:

– Вы женаты?

Тот вздохнул.

– Женат, – догадался Сталин.

Сталин и Мао

Сталин и Мао Цзэдун имели много общего. Оба получили в своей стране власть после упорной и долгой борьбы, оба были вождями и теоретиками. У обоих сыновья погибли, защищая Родину. В конце концов – оба писали стихи…

Мао Цзэдун прибыл в Москву на поезде 16 декабря 1949 года, а уехал домой 17 февраля 1950-го. Любой, кто оценит сроки проведения первой поездки «великого кормчего» за границу в качестве главы государства, будет, мягко говоря, удивлен. Визит Мао в Советский Союз длился более двух месяцев! Срок прибытия в Москву диктовал 70-летний юбилей вождя. Не приехать на день рождения Сталина было невозможно, а раз уж приехал, то стоило выделить много времени для решения всех важных вопросов. Первоначально планировалось, что Мао прибудет в СССР на три месяца и помимо подписания договора и встреч со Сталиным и руководством Советского Союза побывает в Москве, Ленинграде, Сталинграде. После чего заедет в Восточную Европу (Польша, Чехословакия, Румыния), где также подпишет договора, после чего отправится отдохнуть в Сочи в санаторий. В реальности вышло так, что за два месяца своего пребывания в СССР Мао несколько раз увиделся со Сталиным, решил вопрос подписания китайско-советского договора, но никуда «в Европу» так и не поехал.

Но вернемся в морозный полдень 16 декабря 1949 года, на Северный, сейчас Ярославский вокзал столицы. Первоначальная встреча, которая была организована советской стороной, подействовала на Мао как холодный душ. Поезд подошел к перрону ровно в полдень. Председателя КНР на перроне встречали В. М. Молотов, военный министр товарищ Булганин, министр внешней торговли Меньшиков и заместитель министра иностранных дел Громыко. Мао Цзэдун накрыл в своем вагоне стол и немедленно пригласил встречающих «присесть». Но Молотов и Булганин расстроили его, наотрез отказавшись от «китайского гостеприимства», при этом сославшись на протокол. Оба советских лидера также отказались ехать с Мао в одной машине, пояснив, что иначе нельзя.

В тот же день Сталин принял Мао Цзэдуна в Кремле. Автомобиль привез главу Китая за три минуты до назначенной встречи. Перед кабинетом Сталина секретарь вождя А. Н. Поскребышев попросил Мао подождать, а сам вошел в кабинет Сталина и закрыл за собой дверь. Дверь распахнулась ровно в 18.00, и Мао Цзэдуна пригласили внутрь. С ним был только один переводчик и советник Ши Чжэ. В качестве переводчика с советской стороны на всех встречах с китайскими товарищами выступал филолог-востоковед Николай Трофимович Федоренко, на основании воспоминаний которого и будет описана эта сцена.

В кабинете председателя КНР ждало все руководство СССР. Первым был Сталин. Мао стремительно зашагал по ковровой дорожке. Он был заметно взволнован, в отличие от внешне спокойного и неторопливого (как всегда) вождя.

– Здравствуйте, товарищ Сталин, – эмоционально произнес Мао Цзэдун и быстрым движением заключил руку Сталина в обе свои ладони. Он долго тряс ее, тем самым выражая радость и удовлетворение по случаю встречи.

– Рад вашему приезду, товарищ Мао Цзэдун, – сказал Сталин. И после небольшой паузы добавил: – А выглядите вы моложе и крепче, чем я представлял.

Мао Цзэдун на это ответил: «Вы, товарищ Сталин, тоже в отменном здравии!»

Сталин поблагодарил кивком головы. Затем он представил Мао Цзэдуну своих коллег, начиная с Молотова. Мао Цзэдун обменялся с ними рукопожатиями и приветствиями. В свою очередь он представил Сталину сопровождавшего его Ши Чжэ.

Сталин пригласил Мао Цзэдуна садиться.

– Великое дело! – сказал Иосиф Виссарионович. – Поистине сделано великое дело! Вы добились великой победы. Вы внесли очень большой вклад в дело китайского народа; вы – славный сын китайского народа! Мы от всей души желаем вам крепкого здоровья!

В этой первой встрече оба вождя обменялись информацией, но, конечно же, практических вопросов не обсуждали. Мао Цзэдун рассказал в подробностях о ситуации в Китае и поблагодарил СССР за своевременную и бескорыстную помощь.

«Сталин говорил медленно, негромко и очень уверенно. Он четко выдерживал паузы и никогда не отвлекался в сторону, вел беседу так, что у слушателей создавалась очень четко очерченная картина событий. Кроме того, у него был тонкий слух, во время переговоров он улавливал даже чужой шепот. Мао Цзэдун, напротив, говорил быстро, словно боялся, что Сталин его не дослушает. «Жарил, как из пулемета», но при этом не забывал мельчайших деталей. Он активно употреблял афоризмы, крылатые изречения из китайской классики. Вообще он был чрезвычайно широко эрудирован».

А дальше наступила пауза. Мао поселился на сталинской даче и ровным счетом ничего не делал. К нему приезжали разные руководители СССР, но вели только короткие официальные переговоры. Накануне юбилея Сталин предупредил: «К нам приехало много иностранных гостей. Не следует выделять из них товарища Мао».

После празднования 70-летия вождя Мао Цзэдун пробыл в СССР еще почти два месяца. «После Москвы Мао выразил желание посетить Ленинград – он мечтал посмотреть на Балтийское море. И вдоль этого моря он бежал рысцой, ему так нравилось. А за ним так же рысцой бежала вся свита и переводчики». Было и еще несколько встреч со Сталиным.

В ходе одной из них состоялся примечательный обмен репликами:

– Что главное в профессии вождя? – спросил товарищ Мао.

– Заставить народ работать! – ответил Сталин.

Глава СССР не раз подчеркивал важность победы китайских коммунистов.

– Победа революции в Китае изменит соотношение сил в мировом масштабе, – сказал Сталин. – Чаша весов, на которую положена мировая революция, потяжелела. Мы искренне поздравляем вас с победой и надеемся, что вы добьетесь новых еще больших побед!

Все мы – люди Востока, понимаем друг друга, – говорил глава Советского Союза. – На протяжении более ста лет Китай обижали иностранные государства, его эксплуатировали и угнетали империалисты. Китай – великая страна; она оказывает очень большое влияние на весь мир. Китайцы – люди трудолюбивые, смелые, мудрые. Они обладают древней культурой. Компартия Китая – это зрелая партия, в которой много опытных работников. Особенно следует сказать о таком великом вожде, как Мао Цзэдун. Это он, руководя революцией, одержал победу. Эта победа поистине далась нелегко! Теперь вам нужно оберегать интересы своего государства, своей страны, оберегать интересы своей нации, а также надо оберегать своего вождя. Беречь дружбу между народами.

Когда речь зашла о подписании советско-китайского договора, Мао сказал, что они со Сталиным в разных весовых категориях. Глава СССР – премьер-министр, а в Китае эту должность занимал Чжоу Эньлай. Последнего срочно вызвали в Москву для подписания документов. Находившийся в тени Мао Цзэдуна, он запомнился советским военным и гражданским советникам странной манерой здороваться. После приветствия и рукопожатия Чжоу Эньлай произносил: «Коньяк?» – и загадочно подмигивал.

Когда 14 февраля 1950 года в присутствии Сталина и Мао Цзэдуна подписывался советско-китайский Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи, Сталин произнес тост.

– Сегодня вы называете нас старшим братом. Хотелось, однако, пожелать, чтобы младший брат догнал и перегнал старшего брата. И это не только наше общее пожелание, оно также отвечает закономерностям развития; ведь новое всегда превосходит старое! А теперь прошу всех поднять бокалы и выпить за то, чтобы младший брат обогнал старшего брата!

Как в воду глядел Иосиф Виссарионович…

После внезапной смерти Сталина Мао Цзэдун с ужасом наблюдал за тем, что творилось в СССР. Стоит отметить, что сын вождя Василий Сталин был арестован после посещения китайского посольства в Москве, где поведал все, что думал о смерти отца и о происходящих событиях. В ноябре 1956 года Мао сказал послу Советского Союза в КНР П. Юдину: «Вы совсем отказались от такого меча, как Сталин, выбросили этот меч. В результате враги подхватили его, чтобы им убивать нас. Ваши действия равносильны тому, чтобы, подняв камень, потом бросить его себе на ноги».