19

Честно говоря, я чувствовала, что игра моей жизни словно перешла на новый уровень сложности. Словно я сдала какой-то экзамен. Какая-то уверенность поселилась во мне после того, как я начала писать. Да, это пока выходило довольно коряво и порою бессмысленно, но я видела, что это работает! И была намерена в этом себя развивать.

Я приехала к Ноане после долгого перерыва. У меня было чувство, что я перенесла тяжелую болезнь или ко2му и после неё вернулась домой. Я долго сидела под деревом и обнималась с Мирой. Она лежала головой у меня на коленях и щурилась от удовольствия. А я перебирала пальцами её волосы и наполнялась её безмятежностью. В сердце приятно пульсировало слово «люблю». Рядом лежала Карма, высунув свой длинный язык. Ноана, как всегда, занималась своими делами и не противилась нашему уединению.

Пару часов назад Ноана встретила меня долгим внимательным взглядом прямо в глаза. Таким, как умеет смотреть только она. Таким, от которого пробирает всю душу. Потом она обняла меня и сказала:

– Ты повзрослела. Я рада этому. Скоро ты будешь готова встать на путь Мастера.

Я не успела спросить, что она имела в виду, потому что из шатра с радостным криком бежала Мира. Я поняла, что сейчас всё не важно. Что весь мир сейчас сосредоточен в одной этой маленькой девочке. Только это имеет значение. А все остальное: Ноана, путь мастера и даже все пути в этом мире, они подождут.

– Почему ты так долго не приходила? – приоткрыв один глаз, осторожно спросила Мира. Я хотела ей объяснить, но не знала, с чего начать. Поэтому просто спросила:

– А что, ты ждала меня?

– Я всегда тебя жду, – ответила она так открыто и уязвимо, что у меня на глаза навернулись слёзы, а сердце наполнилось такой теплотой, которую невозможно было в нём уместить! Я прижала Миру к себе и подумала о том, как же я хочу дочку! Надо прямо сегодня поговорить с Ноаной о том, как мы можем помочь мне забеременеть. Она говорила, что всё это связано. Что практики справлялись и не с такими диагнозами. Я верю. Я хочу. Я готова. Пожалуйста, помоги…

* * *

Чуть позже, когда Мира убежала вместе с Кармой по своим детским неотложным делам, я зашла к Ноане в шатер. Ноана, видимо, перекладывала очаг. По крайней мере, она сидела на своём земляном полу, покрытом грубым тканным ковром, и вокруг неё была навалена груда камней. Я присела недалеко от неё и, дождавшись разрешения говорить, рассказала о своей просьбе.

– Поработай со мной, Ноана. Я хочу устранить причину. Я хочу стать плодородной, как Дочь Земли.

Ноана отвлеклась от своих камней и смотрела очень внимательно на моё тело. Словно исследуя его дюйм за дюймом. Или просвечивая его, как рентген.

– Очень много напряжения в теле, милая. Очень много. Плодородие и напряжение несовместимы, – наконец проговорила она негромко и неторопливо.

Твоё тело, как лоно горной реки. А энергия – это сама река, сбегающая с высокого склона. Чистая, бурлящая, исцеляющая. И для того чтобы энергия эта полноправно и полноценно владела лоном, нужно, чтобы тело твоё было расслабленным.

Но в твоём теле полно напряжения, милая! Все эти спазмы, как огромные валуны, загораживающие дорогу быстрой реке, – она взяла в свои руки два больших камня и с громким треском ударила друг по другу.

Я почувствовала судорогу внизу живота. Словно камни упали ко мне в живот и загородили дорогу энергии. Дорогу жизни.

– В твоих бёдрах живут страхи и стыд, – продолжала Ноана. – В твоей йони сидит обида. В солнечном сплетении нереализованные желания, в сердце непрожитая боль, в скулах невыплаканные слезы. Твое тело словно ходячая баррикада для твоей же энергии! Твое тело как упрямое сопротивление самой Жизни! Откуда взяться бурлящему потоку в таком заваленном русле реки?

Нет, для потока мощной реки здесь мало места. Тонкие струйки унылого ручейка, прорвавшиеся сквозь камни, – это и есть удел твоего тела сегодня. Этого недостаточно для новой жизни, – она покачала головой, и во мне зародилась паника.

– Нет! Не ставь на мне крест, Ноана! Что можно сделать? Скажи!?

– Это не я ставлю крест, родная. Увидь, что ты сама годами цементировала своё тело, годами складывала в него напряжение. Своими мыслями и решениями. Не разрешая себе проявляться, звучать и отвоёвывать свои границы! Пытаясь быть удобной кому-то. Пытаясь заслужить или удержать любовь! Это бред! Захоронив себя в своём теле, словно в каменном склепе, ты не станешь для кого-то желанней! Ты просто убиваешь себя день за днём, снова делая выбор в чью-то чужую пользу.

– Что же делать? – Мой голос готов был сорваться, – неужели совсем ничего нельзя сделать? Ты не сможешь помочь? Пожалуйста! Помоги мне! Я готова слушать тебя. Я готова делать всё, что ты скажешь! Пить травы, звучать, разгребать моё русло реки! Просто скажи мне, что есть надежда. Не обещай, просто скажи!

– Не жди от меня ответа. Не жди от Бога гарантий. Делай то, что должна, и принимай то, что будет. Впереди большая работа. Нужно делать чистки от паразитов, менять стиль питания и физических нагрузок. Чистить тело от воспоминаний и опыта. Большая работа. Но она не про ребёнка. Она про тебя. Ты готова чистить русло своей реки, чтобы родить дитя?!

Я старательно закивала.

– Почему же ты не готова на это просто ради себя? Почему ты настолько себя не любишь? Ведь завал отравляет тебя. Убивает тебя. Разрушает!

Пока ты не решишь выбрать себя, дело не сойдёт с мёртвой точки! Пока ты делаешь всё ради кого-то, ты опять и опять оказываешься в тупике.

Пришло время выбрать себя! Своё тело! Свою энергию! Свою силу!

Пусть этот выбор будет не по нраву твоему окружению. Обществу или даже мужчине!

Но, встретившись с собой однажды, больше нельзя предавать себя.

Больше нельзя складывать в своё тело чужое мнение о себе, долги и вину. Больше нельзя быть удобной и мёртвой.

Никто не сможет тебе помочь, если ты не сделаешь этот выбор. Если ты не сделаешь его ради себя!

– Я согласна, – еле слышно проговорила я. Но, услышав свой голос, поняла, что моя река так никогда не очистится! И тогда я почти закричала: – Я согласна на всё, Ноана! Только веди меня. Я иду за тобой. Я принимаю это решение! Ради себя.

* * *

– Ложись… – Спустя полчаса голос Ноаны звучал так же уверенно и спокойно. И я послушно опустилась на топчан, накрытый грубым выцветшим полотном. От соприкосновения непривычного материала с моей голой кожей всё тело покрылось мурашками. Было зябко, хотя в большей степени стыдно оказаться вот так, обнажённой, при свете дня. Я, конечно, просила её помочь и готова была на любые практики. Но такое я даже представить себе не могла!

Она провела рукой мне по волосам, начиная от самой макушки. И ворох зудящих мыслей словно растворился в этом её движении. Рука скользнула уже по лицу, закрывая мои глаза.

Кожа её рук морщинистая, но неожиданно мягкая. А от ладоней идёт нежное, успокаивающее тепло. И запах костра. И каких-то трав. Интересно все-таки, сколько ей лет? – мелькнула в голове последняя мысль и тут же растворилась в навалившейся тишине. Я проваливалась куда-то глубоко в тело. Словно загипнотизированная, следовала за её рукой…

Она медленно вела ладонью по моей шее. Опускалась все ниже и ниже. То прямо, то вдруг вырисовывая на мне какие-то причудливые узоры. Какие-то сакральные символы. И от них становилось удивительно тепло и спокойно. Иногда мне начинало казаться, что тело моё исполосовано не следами её тепла, а глубокими ложбинками. Эти ложбинки, словно лавой вулкана, наполняются обжигающей, светящейся энергией. Она бурлит там, выплёскивается и живёт! Посылает какие-то тайные сигналы во всё моё тело.

Пробуждает. Пульсирует. Сжигает всё ненужное и пустое.

Я с наслаждением наблюдала, как мой панцирь покрывается новыми глубокими трещинами и рассыпается в прах. Как сквозь него пробивается, словно рождаясь, моя новая плоть. Настоящая и живая!

Её руки танцевали прямо на моём теле. Её живот наполнялся на каждом вдохе. А каждый выдох заполнял всё пространство звучанием её голоса. Она никогда не молчала. Она дышала громко и глубоко. Иногда казалось, что выдох её может длиться вечно. Что черпает его она не из собственной плоти, а из недр самой Великой Матери. Из самой Матки Творения. Из тела Матушки-Земли.

– Твое тело и есть Земля, – глухо проговорила Ноана, словно подслушав мою мысль.

Ты едина с этой планетой. Но не признаёшь эту связь. И обесточиваешь себя. Глупо лишаешь себя питания и сил.

Ты вышла из чрева Великой Матери. Она вскормила тебя. Ты в неё и уйдёшь.

Вот здесь ты перекрыла вашу связь. Ноана положила горячую ладонь мне на низ живота. Чуть ниже пупка. Горячо.

– А это священные врата в лоно Матери. В Лоно твоей Женской Природы. И они тоже закрыты. Вторая ладонь её мягко легла прямо на мои половые губы. Накрывая и словно защищая их от внешнего мира. Жар двух ладоней встретился где-то посередине, в глубине моего тела, и я чувствовала, что где-то там, глубоко, начинает разгораться пожар.

Мне стало немного неловко и даже стыдно от всей этой ситуации и захотелось спрятаться или сжаться. Но её мягкий голос снова вернул мне спокойствие и тишину:

– Твоя йони живая. Она всё чувствует и всё знает. И в ней сейчас очень много боли.

Твоя йони сжата в комок. Уже много лет. В таком спазме она не способна принимать энергию Земли и питать ею твоё тело. Ты обесточена, моя дорогая. Ты сама обрекаешь себя на голод. А голодное тело не способно дать новую жизнь.

Здесь хранятся твои «сокровища». Ты лелеяла их многие годы. Все обиды и поджатые губы, все претензии к мужчинам с начала времён, неудавшиеся романы и боль от измен, всё недовольство собой и твоя нелюбовь к себе. Каждый акт насилия над тобой и предательство самой себя. Всё это здесь, моя дорогая! Всё это здесь.

И твой стыд. Много стыда. Очень много стыда.

Она всё говорила и говорила. А мне хотелось спрятаться и сбежать! Это невыносимо! Зачем так? Не надо!

Я не чувствовала своего тела. Только йони. Только жар. Только вскрывшиеся вдруг чувства.

Перед глазами одна за другой всплывали картинки. А я так не хотела их видеть! Так много лет не хотела.

– Доставай, моя девочка. Доставай. Пора прощаться с твоими сокровищами. – Её голос звучал ласково и где-то уже совсем далеко.

И я доставала.

Я открыла этот ящик Пандоры, и на меня хлынул поток, который я так долго прятала от себя.

Я захлебывалась слезами, но не закрывала глаза. Я смотрела прямо туда. В свою йони. Я дала ей право голоса. Право звучания. И теперь она громко рассказывала мне все то, чем я мучила её все эти годы.

Я увидела каждый секс, в котором не было ни грамма любви. Только вожделение или похоть. Только страх или жажда спасти отношения. Только стремление доказать, получить, отомстить, самоутвердиться. Желание сбросить напртяжение или злость…

Я увидела своё одиночество, даже находясь в постели с мужчиной.

Я увидела эту фальшь, которую называла тогда любовью.

Я увидела все обиды и всю печаль, которую запечатала в свою йони.

Я увидела своё непринятие себя же самой: маленькой обиженной девочки! Недолюбенной и одинокой. Недоласканной, израненной и кровоточащей.

И мой стыд. Много стыда. Очень много стыда!

Моя йони пульсировала и горела. Я кричала и извивалась. Я встретилась лицом к лицу со своим новым Демоном. И им снова оказалась я сама. Я освобождала себя от боли. Я очищала йони от обиды. Я проживала всё то, что так долго прятала в ней. Я дышала ею…

Не знаю, сколько прошло времени. Может, минуты, а может, годы. Но в какой-то момент всё закончилось.

Больше не было картинок. Не было боли. Не было ничего.

Её ладони всё так же лежали на моём пустом, обессилевшем теле. А она просто дышала рядом со мной.

Было что-то величественное в этом дыхании. Что-то важное и родное. Словно так и должно быть. Словно это самое главное в жизни! Просто дышать. Просто Жить. Сейчас. Здесь.

И я дышала вместе с ней. Моя йони дышала вместе со мной. Сейчас она была мягкая и расслабленная. Любимая и благодарная. Живая. Моя йони.

Мой дневник

Ноана сказала мне очень важные вещи. Мне не хотелось их слышать, но, видимо, я готова. Она сказала, что мне бесполезно делать практики, чтобы родить. Это как обмануть или пытаться «купить» Бога. Даст Бог ребёнка, родишь. Не даст, хоть обпрактикуйся вся! А без Его воли ребёнка не будет. Мне трудно это принять. Но я учусь. Ноана говорит: «Делай все, что от тебя зависит, и с благодарностью принимай то, что даёт тебе Бог».

В общем, пока я приняла решения плотно заняться своим здоровьем! Для себя. Первым шагом стало знакомство с моей йони. Это было неожиданно, но приятно. Отпустив стыд, я поняла, что могу говорить с ней. Заботиться о ней. Просто любить её. Ноана подсказала мне простую домашнюю практику.

С одной стороны, это укрепляет слизистую и исцеляет флору влагалища. А с другой стороны, расслабляет йони от тонуса и позволять проявить к ней мою любовь.

Практику особенно здо2 рово делать в бане. Но мне так нетерпелось начать, что в первый раз я сделала её в ванной. И не пожалела!

Нужно заварить в керамической посуде любые женские травы для йони (например календулу, розу, боровую матку, тысячелистник, ромашку, клевер, жасмин). И затем, поместив их в миску и укутавшись покрывалом, присесть прямо над ней, пропаривая свою йони. Внимательно следить за температурой! Чтобы не обжечься паром, но и все-таки прогреваться!

Честно говоря, у меня теперь ощущение, что моя йони – это цветок. Я чувствую каждый её лепесток, когда она расслабляется. А затем возникает такое чувство, что на лепестках выступает роса. Ни с чем не сравнимое удовольствие!

Я взяла эту практику в список любимых! И ещё завела правило: раз в неделю обязательно посещать баню! Нашла очень уютную в нашем районе. После разогрева в бане, попивая травяной чай, делать эту практику особенно хорошо для расслабления!

Кстати, с отваром из этих трав можно будет потом принять ванну! Это тоже очень полезно для слизистой и для кожи. Пойду-ка я сделаю это прямо сейчас!