18

Происходило нечто невероятное. Я стала искать общества Джаи. То есть не просто приходить на Большой Женский Круг, а общаться с ней наедине. Хотя этого не требовали ни Ноана, ни обстоятельства.

Я, которая отвергала саму идею женской дружбы, звонила Джае по телефону и предлагала встретиться за чашечкой кофе и обсудить новые практики, что дала нам Ноана. Джая смеялась, что кофе она не пьёт, но с радостью звала меня в новое веганское кафе на чайную церемонию. Я не понимала всех этих изысков, но радовалась возможности нашей встречи.

С ней было легко. Красивая, загорелая, она слушала меня внимательно и с интересом. Хотя мне казалось, что я несу сущий бред. Мне почему-то очень хотелось ей всё-всё рассказать! О нашей странной встрече с Ноаной! О том, как я воевала с ней и не понимала самых простых вещей! О сложностях этого года, о муже и о работе. Об Алексе. Без конкретики и имён! Просто о факте его существования. Об этой кикиморе, с которой он сейчас, наверно, встречается. Мне всё равно! Я теперь с Игорем. Но эта девица меня определённо бесит.

Джая смеялась и слушала. Не принимая ничью сторону. Но мне было достаточно и этого. Мне было важно, что я могла говорить. Вот ведь как удивительно. Оказывается, это тоже «звучание» и оно мне тоже необходимо! С Игорем так не поговоришь.

Джая тоже рассказывала мне много. О том, как с мужем и сыном путешествует по миру. О том, как пишет посты и мечтает издать свою книгу. О том, как зимует в Индии, Таиланде, на Бали. О том, что её сын не ходит в школу и никогда не ходил в садик. Никогда не болел и не посещал врачей. У меня просто взрывался от этого мозг! Неужели так можно? Неужели можно жить вне рамок, вне общества? Неужели можно прожить измену и остаться вместе? Любить друг друга? Неужели можно не ходить на работу и при этом жить на широкую ногу?

Я смотрела на Джаю как на инопланетянку. Я словно смотрела захватывающее кино, понимая, что я так не смогу… Хотя почему не смогу? Джая говорит, что я сама ограничиваю себя! Важно позволить чему-то быть, даже если это пока не помещается в моей картине мира. С ней я училась принимать это новое. Даже если не понимала.

У неё все было просто. Любишь? Люби! Страдаешь? Меняй обстоятельства! Всё зависит только от тебя, дорогая Настасья, и бесполезно жалеть и жаловаться. Не нравится, просто меняй!

– Смотри, образ такой, – отозвалась Джая на мой монолог об очередной глобальной проблеме в моей жизни, и на вопрос, какие практики мне срочно нужно поделать, чтобы все это решить! – Шла ты по дороге. А перед тобой корова прошла. Лепёшку оставила. Ну, ты и наступила туда. Что теперь делать? Как перестать этим вонять?

Стонать, кричать, каяться, молиться? Практики делать? Уроки осознавать? – Она хитро смотрела мне прямо в глаза, а я растерянно глотала губами воздух, не зная, какой из этих «правильных» ответов мне выбрать. Она рассмеялась: – Выйти, любимая! Взять и выйти!

Перестать выносить себе мозг, перестать крутить этим вокруг себя!

Снять туфли, вымыть их или выкинуть на фиг! И дальше идти.

Бросай «мастурбацию мозга», как говорит наша Ноана. Наступила в дерьмо? О’кей, интересненько. Лично я всегда этому радуюсь, это к деньгам! – Джая была так заразительна, что я влюбленно ловила каждое её слово. – Порадовалась. И вышла!

Если нужно время прийти в себя, побудь сама с собой. Помедитируй. Подыши. Отдохни. Но не выноси себе мозг! Поверь, не всё в этой жизни решается практикой. Практикуй, чтобы жить, а не живи, чтобы практиковать.

Я вдруг поняла, что даже не заметила, как из скептического недоверия практикам перешла к фанатизму! Мне казалось теперь, что любой вопрос можно решить именно так. И я просто ждала, когда новый рецепт очередной раз придёт и спасёт меня.

– Все просто! – продолжала Джая. – Мы можем сидеть в этой «лепёшке», молиться, каяться, прыгать, петь, звучать, под бубны танцевать. Но всё это время проводить в той самой лепёшке!

А нужно вылезти оттуда!

Подняться над ситуацией, выйти! Выкинуть на хрен туфли!

Или просто пойти ноги побултыхать в речке! Отпускай! Не держись за неё. Эта лепешка, она про корову, не про тебя!

Отпускай! Выдыхай!

Иногда мы придаём слишком много важности ситуации.

А это всего лишь «говно»!

Иди ноги в воде побултыхай, прополощи, туфли новые надевай, а лучше босиком по Земле-Матушке и вперед! Жизни радоваться! Пойдём, может сегодня, потанцуем?

* * *

И я шла за ней танцевать. Мы ходили на вечеринки, где танцуют под барабаны. Босиком на мягком полу. Я даже не подозревала, что такое возможно! Джая завязывала мне глаза и вытаскивала в центр зала. Она прижималась ко мне спиной и танцевала! И я танцевала с ней, заряжаясь её свободой! Её жаждой жизни! Её огнём!

Она вплела в мои волосы разноцветные перья. И разрисовала мои руки хной, на удачу. Она смеялась и говорила, что я не вижу своей красоты. Что я не знаю своей истинной силы. Что я не верю в себя. А зря. В чудо надо обязательно верить!

Я и правда, кажется, влюблялась в себя, отражаясь в её глазах. Я поверила, что я тоже такая. Свободная. Дикая. Настоящая. Что я тоже могу так жить! Что я имею на это право.

* * *

В это утро мне захотелось кофе. Отношения с Алексом давно перестали меня напрягать. Видимо, важно было именно мне отпустить напряжение, чтобы всё разрешилось. Мы остались друзьями, и только его упоминания о Мари меня по-прежнему раздражали. Я больше не засиживалась подолгу в его кофейне. Уже не хотелось. Но капучино с корицей здесь был отменным. И хоть я стала пить его гораздо реже, делать это я предпочитала именно здесь.

Я толкнула тяжёлую дверь в кофейню и привычной дорогой прошла сразу к стойке. Обернулась на знакомые голоса и застыла, открыв свой рот.

У окна стоял Алекс. Он что-то увлечённо рассказывал девушке, которую слегка обнимал за талию, а она заливисто хохотала над его шутками, изящно запрокинув красивую голову и слегка отмахиваясь от его слов руками. Это была… Джая.

У меня было чувство, что в компьютерной игре случился конкретный сбой. Что телеканалы перепутались и на экран высыпали сразу герои мультфильмов, ужасов и новостей. Что я чего-то не понимаю. И главное, что меня где-то кидают.

– Настасья! – радостно окликнул меня наш общий Ромео. – Иди к нам! Я наконец-то познакомлю тебя с Мари!

– ???

– Привет! – улыбнулась своей очаровательной улыбкой Джая. – Мне кажется, мы знакомы.

– Мари?! – Я хотела знать, что тут происходит. Хотя внутри меня уже клокотала злость.

– Значит, Мари? – презрительно повторила я. Джая смотрела на меня спокойно и улыбалась. – Да, это мое настоящее имя. Мария. А мой учитель дал мне имя для практик – Джая. Это значит Победа. Вершина. Или ещё возглас такой прославления! Но Алекс очень далёк от всего этого. Да и с ним у меня особые отношения. Ему позволительно звать меня просто Мари.

И она с такой нежностью посмотрела на Алекса, так прикоснулась к нему своей лёгкой изящной рукой, что меня чуть не стошнило!

Я не понимаю! Она словно не считала, что что-то не так. Она держит меня за дуру? Победа? Вершина? Слава? Но ведь я же рассказывала ей об Алексе! И Мари! Да, я не называла имён, но она же явно обо всём догадалась! Я рассказывала ей всю правду! Откровенно, честно! Я обнажалась перед ней по самые уши. Доверяла ей больше чем самой себе. А что в ответ?

Такой нож в спину я не ожидала. Фальшивка! Лгунья! И это она говорила мне о звучании правдой? Это она призывала меня полюбить себя?!

Я сама не могла понять, почему я так яростно реагирую? Ревную Алекса к Джае? Нет, скорее ревную Джаю к Мари.

Ну как же так? Почему я все время так попадаюсь? Я словно бегаю по кругу. Я снова и снова влюбляюсь. Очаровываюсь. Доверяюсь. И как только подпускаю человека к себе очень близко, он сразу пытается плюнуть мне в душу!

Сначала я залипла так в Игоря. Потом в Алекса. Теперь в Джаю. Ааа! Сколько можно?!

У меня даже не было сил злиться. Из меня словно моментально выкачали весь воздух. Разочарование поедало меня. Я развернулась и пошла к выходу. Кажется, Алекс пытался меня догнать, но Джая остановила его. «Ей надо побыть одной». Вот сучка…

Я еле дошла до дома. Первым же делом взяла ножницы и отрезала к черту эти куриные перья в моих волосах! Затем пошла в душ и долго тёрла мочалкой узоры, которые мне рисовала Джая. Но они не уходили. Они оставались на мне словно молчаливый укор. Словно клеймо моей уязвимости. Моей опустошённости. Моего одиночества. Я снова была одна…

* * *

Потянулись унылые дни. Один за другим. Я понимала, что снова наступила на какие-то старые грабли. Я снова залипла на ком-то, кто не был мной.

Мне не хотелось к Ноане. Не хотелось к Джае. Не хотелось к Алексу. Даже Игорь стал безразличен мне. Я погрузилась в свою апатию как в привычное болото и утопала в нём.

Я знала, что Ноана могла мне помочь. Собрать по кусочкам моё разбитое тело и сердце. Но для этого нужно было встать и идти. А сил не было. Энергии не было. Я забросила практики. Я разочаровалась в себе. У меня не было причин о себе заботиться.

Во мне словно боролись два человека. Одна беспощадная, злая Настасья обличала сейчас всех вокруг! Она плевалась претензиями, хлестала меня по лицу обвинениями, объясняя, как я облажалась и как мы должны срочно всем отомстить.

А вторая Настасья молчала. Но в этом молчании были сила и мудрость. Она хотела мира и конструктива. Жаль, только голоса у неё не было.

Я понимала, что погибаю. Что нужно делать практики! Обязательно нужно. Но петь или танцевать я уже не могла. Оставалось писать.

Я достала дневник, который уже покрылся пылью, ожидая меня. Пролистала записи-практики. Их действительно было много. Но ничего такого, что подошло бы мне прямо сейчас. И тогда я просто начала писать. Неумело. Несмело. Подбирая слова и зачёркивая целые фразы. Я писала весь вечер. Потом всё утро. Писала о своих чувствах. Писала о своей боли. О разочаровании. Вела с собой диалог. Кричала себе. Умоляла. Смеялась над собой. Жалела себя.

В какой-то момент у меня появилось ощущение, что я просто портал. Что моя рука пишет не то, что рождает мой мозг. Что я с удивлением жду и читаю всё то, что выходит из-под моего пера. Словно не имею отношения к рождению этого текста. Что это послание ко мне. Что это диалог с кем-то мудрым и любящим. Может быть, просто с моей Душой? Я не знала… Но я продолжала писать. И мне становилось легче!

Через несколько дней я смогла полностью выбраться из депрессии. Мой дневник спас меня. А я открыла для себя новый мир. Чтобы попасть в него, мне нужно было просто начать писать. И я понимала, что снова влюбилась. Влюбилась в того, кто писал эти строки в моём дневнике. И мне оставалось только надеяться, что на этот раз это была я…

Мой дневник

Вот что я написала сегодня:

Я поняла, что мне нужно дать себя просто разрушить.

Именно так. Просто позволить разрушить себя.

До основания. До летящего пепла. До каменной крошки.

До пустоты. До небытия. До зияющей чёрной дыры внутри.

Когда кажется, что уже всё. Меня уничтожили. Убили. Разрушили. Я просто сдохла!

Я так ждала её дружбы, ждала любви, поддержки и сострадания. А в результате вместо опоры нашла только боль. Предательство. Разрушение.

И на смену ожидания и сердечного голода пришли равнодушие и апатия. Разочарование и пустота. Словно меня больше нет.

Нет ни злости, ни ненависти. Ни ожидания, ни любви. Что-то оборвалось и зазвенело в воздухе тонкой струной. Что-то оборвалось…

Я наблюдаю за этим звуком и вдруг понимаю, что в нём и есть жизнь. Понимаю, что жизнь-то не кончилась и не оборвалась! Что это не я… сдохла.

Это обрушились мои ожидания. Это сокрушилась моя гордыня. Это сдохла та половина во мне, которая вечно всем недовольна! Которую невозможно удовлетворить! Которой все мало и мало…

Которая вечно ждёт, требует, просит. Ласки, внимания, жертвы, любви! Высокой оценки, благодарности и подтверждения своей ценности! Но вся штука в том, что эту суку невозможно удовлетворить! Ей всегда будет мало.

Она всегда будет голодна! Она всегда будет брюзжать и разрушать меня изнутри. Она будет отравлять мои отношения и пространство вокруг меня, пока не заставит кого-нибудь просто меня разрушить… Пока я не сдохну! Не сдохну в ней… В этой суке… Сдохни, сука! Умри во мне!

Мне надоело отравлять тобой жизнь себе и своим близким! Мне надоело зависеть от оценки и одобрения окружающих! Мне надоело выпрашивать себе похвалу и ласку! Это всё мне не нужно! Это нужно тебе… А я хочу просто Жить!

Я хочу танцевать, когда мне танцуется! Хочу хохотать, когда мне смешно! Хочу плакать или выть от отчаяния… Хочу молиться или стонать от наслаждения… Хочу чуять, что я ЖИВА! Я! А не только та недовольная часть меня.

Я позволяю себя разрушить! Я готова умереть в этом чувстве. Сдохнуть…

И, восставая из пепла, как Жар-птица, воспарить над своей гордыней! Жить! Просто жить. Моя девочка, просто живи…