31. Герои и злодеи

Неподалеку от лазарета С, Морристаун, штат Нью-Джерси

Апрель 1780 года

Пока Алекс был в амбаре, дождь закончился, но это было уже не важно. Его сменная одежда так же промокла, как и мундир, в котором он возвращался из Эмбоя. Сухими остались только ноги, защищенные самой крепкой парой ботинок из всех, что были когда-либо сшиты, и лицо, прикрытое треуголкой, способной выдержать даже штормы Атлантики. Эта потрясающая шляпа не пропускала ни капли дождя, но он вспотел в амбаре, пусть и невозможно было понять от чего – от жары или от волнения.

«Замужем, –  подумал он. – Сбежала с женихом, прямо как ее сестра». Это казалось невероятным.

Он пошел, куда ноги несли. Морристаун раскинулся на пологих холмах, и уставшие конечности Алекса выбирали тропки у их оснований, избегая вершин, чаще всего приводя его к очередной ферме, поскольку дома строились выше по склонам, чтобы их жители могли наслаждаться светом солнца, легким ветерком и видом. Огромные деревья, которые не тронули, когда расчищали землю под пашню, по-прежнему стояли без листьев, но неким образом чувствовалось, что их ветви отяжелели от разбуженного скорым приходом весны сока. Они отбрасывали плотные, как покрывало, тени на пастбища и поля, залитые лунным светом и ждущие начала пахоты. Домики были небольшими, но опрятными и даже украшенными симпатичными карнизами. Несмотря на то что легкий запах древесного дыма все еще висел в воздухе, печные трубы домиков, казалось, дремлют, как и поля, в этот поздний час. В целом, эта картина являла собой образец американской основательности и практичности, и она наполнила сердце Алекса гордостью за то, что он выбрал свою сторону в войне и мог теперь защитить эту землю и ее традиции. Континент оставил на нем свой след, шла ли речь о Вест-Индии или о северных штатах, и теперь он был человеком из Нового Света, американцем до мозга костей. И даже если когда-нибудь дома станут выше и многочисленнее, Алекс надеялся, что американским городам удастся сохранить отличающие их аккуратность и обустроенность.

А что же до его надежд на будущее с Элизой, ныне счастливой новобрачной? «Разбиты. Все планы – как и чувства – растоптаны в мгновение ока. Она уже замужем, да еще и за этим кретином».

Из тени огромного клена выступила фигура. Алекс хотел было свернуть, чтобы избежать людского общества, но высокий мужской голос, не до конца избавившийся от подростковой ломкости, окликнул:

– Полковник Гамильтон?

Он смог узнать говорящего, лишь приблизившись, и тут же ощутил прилив неоднозначных чувств – смеси ревности и радости.

– Мистер ван Ренсселер, – отозвался он, – вы здесь и так поздно!

Стивен был достаточно молод, чтобы Алекс мог называть его мастер ван Ренсселер, а не мистер ван Ренсселер, и говорить не «так поздно», а «когда вам пора спать», но у него сейчас не было желания поддразнивать кого бы то ни было.

– Как и вы, сэр. Идете с вечеринки полковника Ливингстона?

Алекс резко повернулся к нему, но не заметил в голосе парня даже намека на враждебность. Просто тот был еще слишком юн, чтобы понимать, как больно могут ранить его слова. Так сильно, что у того, кому они адресованы, может возникнуть желание обнажить саблю и отсечь голову говорящего.

– Да, – согласился он, – полковник Ливингстон, судя по всему, изъял для нее всю выпивку и еду в лагере. Мы с лейтенантом Ларпеном, вернувшись из Эмбоя, вынуждены были пойти туда, чтобы найти что-нибудь перекусить. А вы там были? Я вас не заметил.

Стивен кивнул.

– Странная вечеринка. Виновника торжества так никто и не видел.

«Все потому, что он уехал жениться. Хотя, скорее всего, свадьба состоялась много часов назад. И сейчас он…»

«Нет, –  велел Алекс себе, – не думай об этом. Это неблагородно с твоей стороны и тебе самому принесет лишь боль».

– Согласен, – коротко ответил он Стивену. – Но его гости, похоже, неплохо проводили время. Полагаю, им это необходимо. Зима была долгой и тяжелой, и, боюсь, весна будет ничуть не легче.

– Я тоже так думаю. Судя по всему, военные действия перемещаются на юг. Слышал, вам поручили командование Третьим Джерсийским и вы отправляетесь с ним в Чарльстон.

Алекс рассмеялся.

– Я должен быть потрясен тем, что вы знаете об этом, учитывая, что вы не солдат и уж тем более не офицер.

– Я бы пошел служить, – сказал Стивен, оправдываясь. – Папа мне запретил, но я все равно хотел пойти добровольцем. Однако, когда пришел записываться, сержанты отказались меня брать. Сказали, что деньги отца им нужнее, чем его сын. Очевидно, он отдал немалую сумму за то, чтобы сохранить мне жизнь в этой войне.

– Вы еще так молоды, мастер ван Ренсселер, – добродушно поддразнил его Алекс. – Впереди вас ждет еще немало войн. Вы вполне успеете умереть на одной из них.

Стивен рассмеялся ломким юношеским смехом, и Алекс продолжил:

– И все же я обязан спросить, откуда вы узнали о моем назначении? Хоть это и не особый секрет, но удивительно, что он так быстро просочился из круга офицеров.

– Моя невеста – дочь генерала и к тому же весьма хорошо умеет выведывать тайны даже у самых скрытных людей. Жаль, в их хранении она не так хороша.

– Что? Ваша невеста! Так это теперь официально?

Стивен шлепнул себя по щеке.

– Взгляните на меня! Подшучиваю над Пегги за неумение хранить тайны, а сам недалеко ушел. Наверное, виновато пиво, – добавил он, хотя Алекс не почувствовал, что от юноши пахнет спиртным. – Ну, да, раз уж шило высунулось из мешка: я сделал ей предложение несколько месяцев назад, и она ответила согласием. Мы храним это в секрете, потому что я еще не достиг нужного возраста. Мой отец одобрил помолвку, но генерал Скайлер весьма недоволен планами дочери. Думаю, ему не нравится, что я не служу, хоть мне уже семнадцать, но ведь это из-за отца я не могу вступить в ряды армии.

– Генерал Скайлер – настолько прославленный полководец и состоятельный человек, что иногда просто не может понять: не все люди могут быть столь же независимыми. Но он смягчится. – Алекс по-дружески приобнял юношу за плечи. – Мои поздравления.

– Спасибо, сэр, – ответил Стивен. – И, если позволите…

В его голосе промелькнули нервные нотки.

Алекс почти наверняка знал, что сейчас услышит.

– Не стоит, мистер ван Ренсселер.

– Может быть, и нет. Но я бы все же хотел сказать, что был бы рад называть вас братом. Из нас вышло бы отличное трио, из вас, меня и Черча. Думаю, нас бы называли мужьями сестер Скайлер.

В этот момент Алекс заставил себя проговорить:

– Они невероятные девушки, это правда. Каждая в отдельности – потрясающая, но вместе они иногда внушают ужас. Словно современные фурии. Однако, надеюсь, не такие мстительные.

– И, слава Господу, без змей в волосах, – со смехом добавил Стивен. – Посмотрите-ка, мы пришли на их зов, сами не заметив.

Алекс поднял взгляд и убедился, что перед ними действительно показался симпатичный особняк Кокранов. Свет в его окнах не горел, за исключением окон гостиной на первом этаже.

– Там кто-то до сих пор не спит.

– У них тоже вечеринка по… – Голос Стивена оборвался. – Пегги сказала, что там будут только она и Китти Ливингстон.

– Китти Ливингстон, – задумчиво протянул Алекс. – А вы знаете, что она была первой американской девушкой, которую я встретил?

– Вот так первое впечатление! – заметил Стивен. – Удивлен, что вы не сбежали назад, на острова.

– Именно так. Я не сразу понял, понравилась она мне или вызвала желание сбежать в панике. Она как все три сестры Скайлер в одном, но ей не хватает их… сдержанности. Тот, кто на ней женится, должен быть сильным человеком, иначе… Похоже, у них там довольно шумно.

По задернутым шторам замелькали тени, словно в комнате шла потасовка.

– Может быть, это горничные наводят чистоту после вечеринки? Вы же знаете этих современных девушек, – предположил Стивен, – хотят делать все, что делаем мы, причем лучше нас, просто желая доказать, что они на это способны…

Его слова прервал грохот, раздавшийся в доме.

– Это не вечеринка! – заявил Алекс, бросившись вперед.

Он перепрыгнул через штакетный забор и бросился к парадной двери, преследуемый Стивеном по пятам. Дернув дверь, Гамильтон убедился, что она заперта.

– Остановитесь! – воскликнул знакомый женский голос с нотками отчаяния.

– Элиза! – закричал Алекс. Он снова потряс дверь, но та не открылась.

– Идем через черный ход, – предложил Стивен. – Пегги говорила, слуги…

Но Алекс уже несся к задней части дома. Он влетел в какие-то кусты и едва не упал, но все же обогнул здание и тут же увидел, что задняя дверь распахнута. Он кинулся внутрь, и Стивен за ним. На полу в кухне валялось множество осколков разбитой посуды.

– Боже мой! – воскликнул Алекс. – Выглядит так, словно сюда ворвались грабители!

Они выбежали в прихожую, где женские крики стали слышны более отчетливо, а затем в гостиную, и он в ужасе увидел Элизу, распластанную на диване, а над ней…

– Полковник Ливингстон! – вскрикнула Элиза. – Здесь люди.

Генри обернулся с перекошенным от злобы лицом.

– Выметайтесь, Гамильтон. Это больше не ваше дело.

Алекс подлетел к нему в одно мгновение. Генри постарался собраться, но, прежде чем успел поднять кулаки, Гамильтон нанес ему сокрушительный удар в челюсть. Противник волчком крутанулся вокруг своей оси и рухнул на пол.

Алекс прыгнул сверху.

– Ты, жалкий ублюдок! – кричал он, тряся противника, как грушу, и нанося удар за ударом.

– Алекс, остановитесь! – крикнула Элиза за его спиной. – Вы его убьете!

Гамильтон почувствовал чьи-то руки на плечах – Стивен пытался оттащить его – и едва удержался, чтобы не отбросить парня от себя. Генри уже не делал попыток подняться, а просто свернулся клубком, пряча лицо, и скулил как побитая собачонка.

– Он заслуживает смерти, – тут же заявил Алекс. – На самом деле… – Мужчина сделал глубокий вдох. – Генри Ливингстон, я вызываю вас на дуэль за оскорбление чести вашей жены!

– Моей жены? – Ливингстон визгливо рассмеялся. – Пока нет!

Алекс повернулся к Элизе, чувствуя, как сердце стучит где-то в горле.

– Это правда? – хрипло спросил он.

– Что правда? – непонимающе переспросила она.

Больше всего Гамильтону сейчас хотелось обнять и утешить ее, но он должен был все выяснить до того, как смятение возьмет верх.

– То, что он только что сказал. Вы еще не замужем? Вы по-прежнему мисс Скайлер, так?

– Что? – удивилась Элиза. – Ну конечно. А почему вы…

– Чертов Вестон! – выругался Алекс. – Он был так пьян, что сказал, будто вы сбежали.

– Нет, сбежала Анжелика.

– И я так сказал, но он настаивал, вот и…

– Всегда подозревала, что капрал Вестон слегка туповат, – заметила Элиза.

Алекс сердито покачал головой.

– Не имеет значения. Вам не придется выходить за него. Я убью его еще до рассвета.

Он снова повернулся к Генри и пнул того в бок грязным ботинком.

– Вставай, Ливингстон, и готовься к смерти.

– Алекс, нет! – воскликнула Элиза, и он вздрогнул, услышав, как легко слетело с ее губ его имя. – Он не понимал, что делает…

Элиза сама не верила тому, что говорила, но отчаянно стремилась разрядить ситуацию и остановить насилие.

– Этот подонок, определенно, знал, что делает. И он должен будет заплатить за это.

– Она права, – вмешался Стивен. – Вы не можете бросить ему вызов, пока он в таком состоянии. Это недостойно. И если вы его действительно пристрелите, вас будут судить за убийство.

– Но я хочу его убить! – закричал Алекс. – Хочу видеть, как он истекает кровью у меня на глазах.

– Как и я, – согласился Стивен, глядя на Алекса с огромным сочувствием. – Но придется подождать, пока он не придет в себя. Иное – ниже вашего достоинства.

– Я ни капли не пекусь о своем достоинстве, – заявил Алекс, в душе понимая, что Стивен прав.

– Все это не имеет значения, – вмешалась Элиза. – Я теперь просто не смогу стать его женой.

– Думаете, он позволит вам разорвать помолвку? Вы не знаете Ливингстонов так, как знаю их я, – возразил Алекс. – Если Генри согласится вас отпустить, он признает, что совершил какой-то проступок. А его отец никогда не позволит ему это сделать. Уильяма Ливингстона больше бы устроила смерть сына, чем пятно на его репутации.

– Но что, если он не умрет? – воскликнула Элиза. – Что, если умрете вы? Он ведь тоже солдат и тоже умеет стрелять. Что, если он убьет вас? Я могу смириться с тем, что он избежит наказания за это нападение, но ваша смерть – с ней я смириться не смогу. Пожалуйста, Алекс!

Гамильтон взглянул на нее, и внезапно девушка оказалась в его объятиях. Алекс не знал, сделала ли она первый шаг, или это был он. Сбывалось все, чего он хотел, о чем так мечтал. Элиза все еще не была замужем. Она принадлежала – все еще могла принадлежать – ему.

Он обернулся к Стивену.

– Вышвырните Ливингстона отсюда. Если попытается вернуться, убейте его.

Когда они остались вдвоем, Алекс наконец произнес слова, которые так долго носил в себе:

– О, моя милая, какая это была пытка! Мысль о том, что вы могли стать его женой, просто невыносима. Я должен был все сказать раньше, но боялся, что недостоин вас.

– Мой дорогой, – сказала она, – не отчаивайтесь, я сама разорву помолвку. – Она положила голову ему на грудь. – И убегу. Вы найдете меня, и мы поженимся тайно. Уедем далеко-далеко и будем жить за границей Штатов. В повозке или под открытым небом – мне все равно. Все равно, пока вы рядом.

Он нежно приподнял ее лицо и посмотрел прямо в глаза. Об этом мгновении Гамильтон мечтал с тех самых пор, как увидел ее в простом домашнем платье на балу ее матери. Он так ждал этого, и вот, наконец, их губы встретились.

Пусть всего на миг, но Алекс почувствовал, как усталость и холод покидают его тело.

Он целовал ее со всем пылом, и она таяла в его объятиях, отвечая на поцелуи с такой готовностью и нежностью, что Алекс был готов от счастья умереть на месте.

– Я буду рядом, Элиза, – сказал он охрипшим голосом. – Что бы ни случилось, я всегда буду рядом.