Глава 36

Ей было не страшно. В таком возрасте, чтобы ее напугать, требовалось что-то посерьезнее штормовой сирены. Она слишком многое пережила, чтобы обращать внимание на такие мелочи. В жизни без того есть чего бояться. Например, умереть от голода. Или проводить на войну мужа и братьев. Или доверить другу секрет.

Дождь хлестал по лицу, ветер угрожал сорвать пластиковую шляпу. Душка рассердилась бы, если бы ее сдуло и волосы намокли. Она только что уложила их в салоне красоты, решив сделать себе что-нибудь приятное. Направляя перед собой фонарик на случай, если встретится собака, она шла по траве сбоку от подъездной дорожки, не желая увязнуть в грязи. Медленно пробиралась к дому Мэрили, то и дело задавая себе вопрос, в здравом ли она уме.

Дом был погружен во мрак, и Душка забеспокоилась. Что, если Мэрили спит? Потому что, если она услышала бы сирены, она бы, вне всякого сомнения, прямо сейчас шла бы к Душке. Но за окнами никто не шевелился, даже фонарь не горел.

Колени и бедра Душки ныли от боли, и она сомневалась, что сможет вскарабкаться по ступенькам. Положила руку на перила, у ног закружилась мокрая листва. Что она творит? Если сломает ногу, они с Уиллой Фэй станут соседками по комнате.

Заднее крыльцо располагалось на пригорке, поэтому ступеней с той стороны было меньше, а еще они были пошире и не такие крутые. Было больше вероятности подняться на него, не расшибившись.

Ветер дул ей в спину, когда она огибала дом, неотрывно глядя на полоску света, которую давал фонарик. Когда добралась до угла, небо взревело, три разряда вспыхнули один за другим, и на несколько секунд стало светло, как днем. Задержав дыхание, будто это могло помочь унять боль, она медленно взобралась по лестнице, крепко держась за перила, выждала немного, чтобы перевести дух, и преодолела последнюю ступеньку. В свете фонарика вошла в кухню.

– Мэрили? Вы здесь? Мэрили, это Душка! Нам надо идти в подвал!

Ответа не последовало.

Луч фонарика скользнул в дверной проем, осветил кухонный стол. На краю лежал бинокль Джимми, как будто брат только что положил его сюда и вышел из комнаты. Душка взяла его за веревочку. Хорошо, что ураганом не унесло.

Сжав зубы от боли в суставах, дошла до кухни и остановилась. Повсюду валялись осколки и обломки мебели, будто ураган все же был, но в самом доме.

– Мэрили? Вы здесь? – Двигаясь осторожно, чтобы ни обо что не споткнуться, она прошла по коридору. Из ванной шел тяжелый запах лаванды. Ноги скользили по мокрому полу; направив луч фонаря себе под ноги, Душка с удивлением обнаружила стоячую воду. Сперва она подумала, что протекает крыша, но тут услышала звук бегущей воды.

Обведя фонариком ванную, увидела открытый кран, воду, переливавшуюся за края ванны и хлеставшую по кафелю, который они выбирали с Томом. Не в силах лицезреть такую расточительность, Душка нагнулась и выключила кран. Сирены загудели громче, ветер усилился. Выйдя из ванной, Душка направилась в спальню.

Кровать была заправлена, в углу лежал знакомый альбом, но Душка не стала задаваться вопросом, что он тут делает. Она прошла обратно в кухню, заглянула по дороге во все остальные комнаты, убедилась, что они пусты, и, беспокоясь все сильнее, вновь принялась звать Мэрили.

Выйдя на заднее крыльцо, поправила бинокль, почувствовала, что ветер переменился. Оставалось лишь надеяться, что собака сама нашла, где спрятаться. Душка так устала, что ей было теперь наплевать на сирены; она ругала себя, что не легла спать, имея такую возможность.

Шляпа слетела, но Душка этого не заметила – до ее слуха донесся пронзительный вопль, от которого волосы встали дыбом. Превозмогая боль в окоченевших коленях и бедрах, она метнулась вниз по лестнице, и воздух тут же прорезал новый крик.

Должно быть, падение оглушило Хизер – она так долго лежала не шевелясь, что Мэрили успела добежать до подвала. Уэйд научил ее открывать двери – не то чтобы стало легче, но теперь она, по крайней мере, знала, сколько сил нужно приложить. К тому же она помнила, что двери открыты. Все равно в подвале не было ничего ценного, и она решила его не запирать. Мэрили преследовала полоса невезения, и впервые за очень долгое время она сделала хоть что-то, что впоследствии сыграло ей на руку.

Она дернула задвижку и распахнула дверь, но внезапно услышала вопль. Молния озарила небо, стало светло, как днем, и крик немного утих. Повернувшись, Мэрили, вне себя от ужаса, увидела, что Хизер нетвердой походкой ковыляет к ней, и прекрасное лицо перекошено яростью. Она ранена. Наклонившись, Мэрили схватилась за ручку двери в надежде закрыться от Хизер раньше, чем она сюда заберется. Пальцы, липкие от дождя и крови, соскользнули, Мэрили пошатнулась, но удержалась на ногах и вновь схватилась за ручку. Хизер двигалась медленно, словно во сне. Мэрили оступилась и прыгнула на верхнюю ступеньку, ведущую в подвал.

Только не это! Она оказалась в ловушке. Хизер ухмыльнулась, тоже это осознав. Шагнула ближе, занесла над ней фарфоровое оружие. Мэрили вскинула руки в бессмысленном порыве инстинкта самосохранения. Раскрыла рот, но услышала не свой крик, а голос Душки, и, прежде чем закрыть глаза, увидела, как Душка бьет Хизер по голове биноклем Джимми.

Боли не было. Что-то тяжелое ударилось о дверь подвала, и Мэрили, открыв глаза, увидела, что Хизер лежит лицом вниз, и ливень безжалостно хлещет по светловолосой голове. И что Душка стоит рядом, сжимая в одной руке бинокль, а другую прижав к груди.

Дождь усилился, за спиной Душки вновь засияла молния, небо сменило цвет с пепельно-серого на глубокий зеленый. Застонав, Хизер оперлась на локоть, будто вновь пыталась встать.

– Душка, бежим! – закричала Мэрили.

Душка посмотрела на нее, с трудом держась на ногах, не понимая, о чем она говорит. Хизер снова застонала, небо загрохотало, эхом отдаваясь в груди Мэрили. Невзирая на горящую огнем лодыжку, Мэрили подбежала к Душке, обвила ее руками и потащила в подвал, безо всяких церемоний бросив на последней ступеньке, чтобы дернуть задвижку. Последнее, что она увидела, прежде чем закрыть дверь, – небо цвета окры и Хизер с окровавленным, мокрым лицом, на четвереньках ползущую к осколку фарфора, торчавшему из земли.

Мэрили не с первой попытки закрыла задвижку, так сильно тряслись руки. Раздался звук, похожий на рев грузового поезда, и крошечный подвал наполнился густым запахом хвои. Мэрили схватила большой фонарь, подарок Уэйда, и, включив, увидела Душку, лежавшую с закрытыми глазами.

– Душка! – закричала она, сбегая вниз по ступенькам. Поудобнее переложив старую женщину, нащупала пульс – слабый, но ровный.

– Ну хватит. Я просто отдыхаю, – пробормотала Душка. Мэрили с облегчением опустилась на пол. Она понимала, что Душке нехорошо, но, во всяком случае, старушка была жива и в сознании.

– Пить хочется, – сказала Душка. – Надеюсь, у вас есть вода. Но даже если у вас нет ничего, кроме вашего ужасного чая, сойдет и он.

И Мэрили внезапно расхохоталась, нелепо и раскатисто, при мысли о том, что в обстоятельствах, при которых она оказалась в таком месте и с такой женщиной, они обсуждают ужасный чай, нимало не удивляясь фантастической силе тех, кто называет себя выжившими.