Глава 25

Я заметила, как мало взрослых детей селятся рядом с родителями. Особенно в крупных городах наподобие Атланты, где много работы и развлечений на любой вкус, затягивающих молодежь, как паук в паутину.

Не скажу, что это плохо – это просто замечательно, что наши города могут предложить столько всего. Но мне кажется, от этого страдает понятие семьи. Растет все больше внуков, которые никогда не узнают своих дедушек и бабушек – а ведь обоим поколениям есть чему поучиться друг от друга.

Скайп и ФейсТайм – изумительные изобретения, потому что они лучше, чем телефонный звонок. Они дают возможность увидеть лица любимых людей. Это укрепляет связь между членами семьи, разделенными расстоянием. Но все-таки остается пробел, который нужно чем-то заполнить, и большинству из нас помогает дружба.

Друзья – те, к кому мы обращаемся в трудную минуту, когда нам нужна нянька, или совет, или партнер для тренировок. Даже тот, кто может пойти с нами к врачу и держать нас за руку. Дружба может быть прекрасной. А может и токсичной. И не всегда понятно, какая досталась вам, пока бомба не рванет и пыль не осядет.

Еще следует отличать настоящих друзей от друзей на «Фейсбуке». Судя по моим наблюдениям, «фейсбучная» дружба подразумевает стремление к превосходству, многим из нас знакомое с начальной школы. А еще иллюзию, будто у вас много друзей. Конечно, фотографии, демонстрирующие, как вы прекрасно проводите время, – неплохой способ вернуть бывшего, но будьте осторожны. Все может вернуться. Таково свойство жизни, за которое те, чья репутация опорочена, очень ей благодарны.

Кстати, о друзьях: местная кофейня гудит от сплетен о том, что произошло на выходных между двумя подругами. Может, возникло просто ужасное недопонимание, но трудно сказать, кто виноват. По словам сплетниц, победительница этого противостояния вручила проигравшей стороне такой букет, что страшно представить.

Не то чтобы я хорошо знала кого-то из них или имела четкое представление о том, что случилось в доме на побережье Джорджии. Зато я знаю, что самого главного глазами не увидишь и следует получше узнать человека, прежде чем делать о нем выводы.

Как-то мне попалась статья в Интернете о том, что женщины, у которых есть близкие друзья, живут дольше. Сдается мне, тут надо сделать поправку на качество дружбы (см. по поводу токсичной). В этой же статье объяснялось, в чем разница между хорошим и лучшим другом. Хороший друг поможет закопать тело. А лучший принесет свою лопату и не станет задавать вопросов.

А теперь разберем южную поговорку: «Можно поставить ботинки в духовку, но бисквитами они от этого не станут». Как я уже упоминала в предыдущем посте, в нашей округе начинается сезон вечеринок. До конца месяца даже не пытайтесь записаться к парикмахеру или маникюрше, потому что все забито. Если вы не в силах справиться сами, вам проще поехать в другую страну.

Вчера я пришла в химчистку, и мамаша, имени которой я называть не стану, хотя могла бы, закатила при мне изумительную истерику, потому что бедный парень обработал складки на ее вечернем платье не так, как она ему объяснила в невыносимых подробностях. Нас разделяла сушилка, и она меня не видела, но если бы видела, то, я уверена, не захотела бы дальше демонстрировать свое отвратительное поведение и закончила бы свою тираду.

Этот пример хорошо объясняет пословицу. Обратите внимание, как они говорят и ведут себя с теми, кто стоит по другую сторону стойки и пылесосит их ковры. Женщина, которая может орать на работника химчистки, а потом мило вести себя и улыбаться всем своим знакомым, даже кивать всем посетителям церкви, – нехороший человек. И ботинки, которые она ставит в духовку, не станут бисквитами, нет.

Душка сидела за столом в кухне Мэрили, недоумевая, как тут оказалась. Зная, что у Мэрили выходной, и высчитав, что в это время она обычно отправляется за покупками, Душка зашла сюда, чтобы попросить Мэрили взять ее с собой. Но вместо недолгого визита и долгой поездки дело кончилось тем, что Мэрили с красными глазами и распухшим носом рассказывала Душке о проблеме, к которой та не проявляла ни малейшего интереса. Впрочем, может, интерес и был, но Душку злило, что Мэрили даже не задалась этим вопросом.

Второй раз прочитав пост вслух, Мэрили захлопнула крышку ноутбука и посмотрела на пожилую женщину напротив.

– Все знают – или думают, что знают – о случившемся. Но они не знают. Честное слово, Душка, я вам клянусь, ничего не было. Все было так, как я рассказала вам и всем, кто спрашивал. Просто кажется, будто я вру. И просто так получилось, что секретарша из нашей школы живет возле дома Блэкфордов. Мне кажется, я больше не выйду из дома. Никогда.

– Все-таки придется, потому что мне нужно в «Крёгер», а на той мышеловке, что достал мне Уэйд, я не поеду.

Мэрили сморгнула слезы.

– Это «Камри», Душка. Одна из самых безопасных машин.

– Пфф. Я зарубежных машин не люблю, пора бы ему это усвоить. К тому же она такая маленькая, что ее раздавят, как жука, здоровенные грузовики, которые водят современные мамаши.

Мэрили закрыла глаза. От Душки не укрылись ее бледность и круги под глазами, темнее, чем всегда.

– Вы не понимаете, Душка. Вся моя жизнь перевернулась с ног на голову, и я оказалась здесь. Я очень давно не чувствовала себя такой одинокой. Здесь у меня наконец появились друзья, я вновь начала вливаться в общество. А теперь…

Душка ждала, пока Мэрили откроет глаза, чтобы смерить ее тем взглядом, каким она смотрела на старших братьев или на главу совета, когда была мэром. Взглядом, который позволял тому, на кого смотрели, почувствовать себя сильнее и смелее, чем на самом деле.

– Вы тоже не понимаете, Мэрили. Неужели вы думаете, что вы единственная женщина, живущая не той жизнью, какую она планировала? Даже не той, какую хотела? Жизнь трудна, мы обе это знаем. Порой вы жук, а порой лобовое стекло, и так будет всегда, не важно, сколько вам лет.

Бледное лицо Мэрили порозовело от гнева. И, к удивлению Душки, из уголков глаз закапали крупные слезы.

– Мне кажется, я это заслужила.

– Еще бы. И еще не то заслужите, если я буду сидеть тут и смотреть, как вы жалеете себя, вместо того, чтобы опять вскочить на коня. Не спрашивайте, какого коня – того, на котором вы скачете с самого развода и боитесь свалиться. Ну вот вы и свалились. Это еще не грех. Если вы не попытаетесь встать, вот это грех.

– Я не могу сделать вид, будто ничего не случилось. Кто-то написал об этом блог, рассказал всему миру.

– В жизни случаются вещи и похуже. – Душка неотрывно смотрела на нее, и Мэрили показалось, что будет лучше выглядеть скорбно. – Как мне кажется, весь смысл блога – показать людям, что нужно выяснить всю правду, прежде чем сплетничать. Кто бы ни написал этот блог, он на вашей стороне. И Хизер извинилась, признав – по крайней мере, перед вами, – что именно вы тут пострадавшая сторона. – Душка нахмурилась, взглянув на огромный букет, который Хизер прислала вместе с запиской от руки, где умоляла о прощении.

– Но я же не вы, – сказала Мэрили. – Я не верю, что у меня нет сердца. Я не могу просто отмахнуться и сделать вид, будто ничего не случилось.

Намеренно или нет, слова Мэрили задели Душку. Она глубоко вздохнула и выпрямила спину, хрустнувшую в знак протеста.

– Я, вы и ваши настоящие друзья знают, что вы не сделали ничего плохого. Точно так же, как все знают, что я никуда не поеду в маленькой машинке. Так что надевайте-ка штанишки, и поехали в магазин. У меня кончился сахар, а если вы дадите мне еще этих помоев, я пожалуюсь куда надо, что тут ущемляют права престарелых. – Она подвинула стакан с чаем ближе к Мэрили.

Мэрили, допивавшая свой чай, рассмеялась, и он потек по подбородку.

– Вы правда такое сказали?

Поправив ее настроение, Душка тяжело поднялась из-за стола. Взяла сумочку, повесила на плечо и побрела к двери. Посмотрела в глазок и буркнула под нос:

– Вспомни солнце – вот и лучик.

Сияющее облако золотых волос сияло над знакомым черным внедорожником – конечно, иностранной марки, – лобовое стекло которого было сплошь покрыто наклейками с логотипами загородных клубов. Неплохой вариант на случай, если кто-нибудь из ее знакомых забыл бы, где живет.

– Интересно, зачем она приехала, – сказала Мэрили.

Зная, как Хизер любит слушать собственный голос, Душка велела Мэрили попросить ее подождать в гостиной. Потом добавила:

– Что бы она ни говорила, покажите, что вы злы, как мокрая курица.

Мэрили с удивлением посмотрела на нее.

– Но я не… – Она осеклась, и хмурая складка между бровей никуда не делась, когда она открыла дверь. Хизер вошла, держа в руках большой чехол для хранения одежды.

– Здравствуйте, Душка, – пропела она, – всегда рада вас видеть.

Она широко улыбнулась, и желудок Душки скрутило. Пожилая женщина скорчила гримасу в ответ. Повернувшись к Мэрили, Хизер хотела что-то сказать, но та ее опередила:

– Должна тебе сказать – я зла, как… ну, в общем, очень зла. По большей части оттого, что можно было бы легко избежать этой ситуации, если бы ты созвонилась с Дэниелом. Или с кем угодно. Может, даже со своей соседкой Рэйчел Эванс. Такая простая вещь, как телефонный звонок, изменила бы все.

Плечи Хизер поникли. Чтобы чехол с одеждой не обвис, она аккуратно положила его на диван.

– Знаю, знаю, знаю. Я ругаю себя с того самого момента, как узнала. Просто у меня столько дел перед вечеринкой, еще и Брук заболела, так что у меня вообще шарики за ролики заехали. Я поклялась себе, что в жизни не выпущу телефон из вида. Он будет у меня на виду двадцать четыре на семь, особенно когда у Клэр и Патрисии выходной. Ты представить себе не можешь, как я ужасно себя чувствую. – Хизер едва не плакала, и Мэрили протянула ей упаковку носовых платочков. Душка, если бы успела, выхватила бы у нее платочек и проверила, намок ли он. Интересно, подумала она, дошел ли технический прогресс до того, чтобы придумать тест на крокодиловы слезы.

– Мне правда так стыдно, – и Хизер заключила Мэрили в медвежьи объятья. Душка, не в силах двинуться, смотрела на обеих. Разжав объятия, Хизер положила руки Мэрили на плечи, заглянула прямо в глаза.

– Ты же меня простишь? Мы по-прежнему друзья?

Мэрили кивнула:

– Конечно. Я все еще сержусь, но понимаю – такое может случиться.

Хизер просияла:

– Чудесно! Мы организуем новую поездку, когда Дэниел будет дома, и расслабимся как следует. Идет?

Вздохнув с облегчением, Мэрили ответила:

– Идет.

Душка молча закатила глаза. Хизер подняла над головой чехол.

– Готова увидеть сюрприз?

– Это мое платье?

Энергично закивав, Хизер принялась расстегивать молнию.

– Ага. Мое уже было готово, и когда я приехала за ним, мне сказали, что твое тоже готово. Если у тебя остались еще пожелания, я буду рада снова съездить с тобой туда. – Вынув из мешка платье, она подняла его за вешалку. – Ну, что скажешь?

Наряд казался почти нереальным. Такой могла бы надеть Джинджер Роджерс или Кэрол Ломбард на съемки в черно-белом фильме или на церемонию вручения «Оскара». Оно было изысканным, элегантным, из ткани, описать которую у Душки не было слов.

– Оно прекраснее, чем я думала, – прошептала Мэрили, зажав ладонями рот. У Хизер сделался такой самодовольный вид, будто она одна держала в руках счастье Мэрили.

– Оно чудесно, – Душка улыбнулась, – но вам придется нанять водителя. Уэйд будет то и дело поднимать челюсть с пола, и ни на что другое его просто не хватит.

Отметив, как хвастливое выражение лица Хизер исчезает на глазах, Душка втайне порадовалась. Справившись с собой, Хизер сказала:

– Мне кажется, никто не сможет отвести от нее взгляд. В этом платье Мэрили выглядит просто потрясающе. – Она протянула подруге платье. – Ну же, примерь!

Мэрили взяла платье, но покачала головой.

– Не сейчас. Я все утро убирала дом, вся грязная и потная, и вообще мы с Душкой собирались в «Крёгер».

Хизер была явно разочарована.

– Ну ладно. Но если захочешь что-то поправить, звони, и мы тут же отвезем его в магазин. – Вынув из сумки мобильник, она подняла его высоко над головой, как ценный приз. – Вот, видишь? Он со мной, и не только полностью заряжен, но и включен.

– Очень впечатляюще, – заметила Душка. – Кто из ваших помощников зарядил его, включил и положил вам в сумку?

Ничего не ответив, Хизер вновь обняла Мэрили.

– Спасибо за понимание. И еще раз прости меня!

– Извинения принимаются, – сказала Мэрили. – И я уже обо всем забыла.

Душка прикусила язык, чтобы не напоминать Мэрили, насколько она далека от того, чтобы все забыть. Но тогда Хизер еще дольше тут проторчала бы, а Душка без того прождала столько, что теперь ей нужно было посетить дамскую комнату.

Мэрили проводила Хизер до дверей, они попрощались, Душка побрела к туалету, но вдруг остановилась, заметив на стене две карты в рамах. Она не услышала, как подошла Мэрили, и, услышав ее голос, подпрыгнула от неожиданности.

– Их утром повесил Уэйд. Спасибо огромное, что разрешили. Здорово, что он нашел вторую, правда?

– Да, – пробормотала Душка, – здорово.

– Вы знали, что у вашей карты есть вторая половинка? Может, папа сказал вам об этом, когда дарил первую?

Душка покачала головой:

– Нет.

Указав на пятнышко, Мэрили спросила:

– Мы с Уэйдом не смогли понять, что это. Вы не в курсе?

Душка ответила не сразу:

– Уэйд задал мне тот же вопрос, и я ответила, что не знаю.

– Потому что правда не знаете или потому что не хотите нам говорить?

Не глядя на нее, Душка сказала:

– Потому что, когда он спросил, я не хотела никому рассказывать. Но теперь передумала. – Повернувшись наконец к Мэрили, Душка заметила у нее на щеке грязное пятно и поняла, что пора протереть очки.

– Почему же вы передумали?

– Я старая. Мне можно. – Она помолчала, глубоко вздохнула. – Это фамильное кладбище. Сюда я прихожу навестить Джимми и Мэри. До меня только что дошла ужасная мысль: если со мной что-нибудь случится, никто больше к ним не придет. Всем будет наплевать. Поэтому я хочу, чтобы вы с Уэйдом знали.

Мэрили коснулась ее руки и тут же отпрянула, не зная, как воспримет Душка такой интимный жест.

– Так вот почему вы не хотите продавать землю? Из-за кладбища? Но я уверена, есть много вариантов сохранить его там, где оно сейчас. Я знаю несколько ферм, где есть старое кладбище чуть в стороне от дороги…

– Нет. Дело не в этом. – Извинившись, она ушла в туалет и крепко захлопнула за собой дверь.