Глава 21
Беседа с задержанными в клубе и окрестностях – похоже, Сэл прихватил с собой всех свободных патрульных округа, – ожидаемо ничего не дала. Как и было сказано, попалась в основном мелкая сошка, вышибалы и пара угодивших под раздачу букмекеров: кто с покусами, кто с разбитыми физиономиями, парочка с переломами и вывихами – Лэсси явно разошлась не на шутку, а ее не приняли всерьез, и напрасно.
О покойном Райни Вилле говорили много и охотно. Уверяли, что врагов он нажить не успел. Так, очень средней руки боец, скорее даже слабый – видно, сказывалось голодное детство. Правда, упорный и не особенно чистоплотный… в смысле, не чурался грязных приемов, а определенной публике это по нраву. Хозяин и решил, что стоит немного прикормить и подучить юнца: недурное вложение капитала, если можно так выразиться. От него не убудет, а Райни может пригодиться. Возможно, единоразово, но это дело такое…
Имя хозяина клуба – настоящего, а не того, что значился в документах как владелец помещения, – установить не удалось: все задержанные молчали, как заклятые. Тари, однако, сказал, что чар на них нет, значит, просто боятся до трясучки. А раз так, следовательно, персона это весьма серьезная.
– Да, дела… Как вы ухитрились перейти дорожку такому типу, Лэсси? – мрачно спросил Сэл, когда они закончили с очередным задержанным.
Та молча развела руками, потом сказала:
– Мне приходило в голову, будто я наткнулась на нечто важное, но сама не поняла, на что именно. А эти люди решили, что я у них на хвосте. Но почему? Не помню ничего особенного… Ну, не считая сье Обри, но вряд ли из-за нее началась такая катавасия?
– Это точно. Сомневаюсь, что той ночью она действительно шла на свидание, да еще и с неизвестным хозяином клуба, – гоготнул Килли. – Ладно, кто он таков, установим и без этих пуганых. Дело времени.
– Да уж, придется, – согласился Сэл. – Потому как покуда Лэсси опрашивала лавочников и прочих молочников с мясниками, никто и не шелохнулся. А стоило ей заинтересоваться этим недоделанным бойцом, тут все и заверте…
– Погодите, я вспомнила! – перебила девушка.
– Что?
– У меня это было на уме, но я забыла сказать… И вы бы не стали слушать, – выпалила она. – Когда я занималась опросами, то заметила – люди дважды видели фургон мясника там, где ему быть не полагалось!
– Гм… Это как?
– Да очень же просто: обычно мясо развозят по утрам, так? Ну, может, в какие-то дорогие рестораны доставляют по первому звонку, но вряд ли на таком фургоне – по описанию свидетелей, он был очень уж убогий. Старый-престарый, чуть не довоенный, покрышки лысые, стекла в кабине все потрескавшиеся и мутные, ну и ржавчина повсюду…
– И дальше что? – немного оживился Сэл.
– Первый раз его заметили вечером. То есть было уже довольно поздно, тот человек сказал – после девяти, это точно. Но он ни о чем странном не подумал, потому что там поблизости пивная. Решил, что мясник решил денек передохнуть, оставил хозяйство на домочадцев и отправился развлечься. Удивился только, почему в будний день, а не в пятницу, как обычно. Но мало ли: вдруг у человека повод есть?
– Лэсси, это все крайне интересно, но давайте ближе к делу!
– Так я и веду к делу… Эта пивная – буквально через улицу от того места, где убили Кору Тан, если помните. Почти полгода тому назад.
– Певичку из какого-то заведения? – нахмурился Килли. – Кажется, ее тоже… гм… искромсали.
– Да, у нее отняли руки и ноги по колено. И вынули несколько внутренних органов.
– И дальше что?
– Ну… когда я начала искать того, кто оставляет знаки, я зашла в ту пивную и расспросила завсегдатаев.
Лэсси снова начала краснеть, а Дайсон попытался представить, чего ей там могли наговорить. Хотя ей ведь палец в рот не клади. Тоже ведь… двуликая: то краснеет и плачет, а то выносит вышибал буквально с ноги!
– Это было непросто, но они все-таки вспомнили троих мясников и их подручных, которые появляются в пивной регулярно. Я проверила – ни у кого нет похожего фургона, да и в будни вечером они в город не ездили. И если думаете, что они мне соврали, то нет: я сначала спрашивала хозяина заведения, завсегдатаев, потом домашних, соседей, а потом уже самих… Ну, знаете, под предлогом, что их заметили за рулем в пьяном виде, и все такое.
Сэл с размаху закрыл лицо ладонью.
– Вы на этом своем велосипеде мотались по фермам?
– Да, а что такого?
«Вот почему она тогда сказала «навернусь в канаву где-нибудь за городом, опять колесо погну, и как выбираться?», – сообразил Дайсон. – А я еще думал: с чего бы ее вдруг туда понесло!»
– Нет, ничего. Продолжайте. Хотя нет, погодите! Почему вы решили, что это именно мясницкий фургон? Мало ли развалюх…
– На нем было написано «Мясо» и намалевано что-то вроде окорока, – пояснила Лэсси – А вот во второй раз фургон был тот же, а рисунок другой – связка сосисок.
– И где его заметили? – Килли ощутимо напрягся. – И когда?
– Среди бела дня. Неподалеку от места, где обнаружили предпоследнюю жертву. То есть уже предпредпоследнюю. Но никто ничего дурного не подумал: там неподалеку зубной врач держит кабинет, так что же, мясник не мог приехать полечиться? Но врача я спросила – не приходил к нему мясник… У него, знаете, запись ведется, как положено: имя, фамилия, адрес. Он мне разрешил посмотреть журнал: не было среди адресов ни одной фермы. Хотя, конечно, можно и фальшивый назвать…
– Я об одном хочу спросить, Лэсси… – вкрадчиво произнес Сэл и вдруг рявкнул: – Почему вы никому ничего об этом не сказали?!
– Я хотела, – нахмурилась она. – Но не успела, потому что шефа отправили на больничный. А к вам я вообще не знала, как подойти…
– Ну, только без сырости! У нас тут скоро грибы расти начнут, – неуклюже пошутил Килли. – Неужели мы настолько страшные?
Лэсси закивала и ткнула пальцем в Дайсона:
– Особенно он. Когда человек.
Тот хмуро посмотрел на девушку, почесал за ухом задней лапой, встал и накорябал на доске: «Доклад».
– В смысле? – не понял Килли.
«Ночью. Про фургоны не было», – пояснил Дайсон, и Лэсси хлопнула себя по лбу.
– Ну точно! Я расстроилась, что не успела рассказать шефу обо всем, и репетировала доклад на… на нем же, как выяснилось. Но я тогда думала только о Древних знаках, а что фургоны тоже могут иметь какое-то отношение к делу, не сообразила. То есть упомянуть их тоже надо было, но…
Она развела руками.
– Понятно… – пробормотал Сэл. – Фургоны, значит. Ну что, это вполне логично. Никто не обратит внимания на забрызганного кровью мясника с каким-то свертком, это раз. А все до единой капли не отследишь, если ты не заклинатель: не на фартук – а я уверен, он чем-то прикрывал одежду, – так на рукава, брюки или ботинки попадет.
– Да, а амулет, чтобы добыча не попортилась, у него наверняка имеется. Помнишь, обсуждали как-то? Второй довод: он хорошо умеет рубить конечности. Написано – с одного удара, а это без сноровки не проделаешь.
– Но док Гутсен уверенно сказал, что внутренности изымал хирург, – напомнил Килли. – Мясник так аккуратно вряд ли сумеет, если не работал раньше этим самым хирургом. Ну, или не учился хотя бы на звериного доктора… Опять же это средство, чтоб усыпить жертву… у мясника-то оно откуда? То есть, наверно, можно купить, но нужно ведь знать, что именно покупаешь!
– Может, их двое?
– Да хоть пятеро, это второй вопрос… Меня больше интересует, почему он потроха вырезает у живых? Взять Райни: наш приятель его зарезал, но потрошить не стал. Значит, трупы ему не годятся.
– А конечности и головы берет только у женщин определенного типажа, – добавил Сэл. – До чего мне эта головоломка надоела, знали бы! Что теперь, проверять все окрестные фермы в поисках этого ржавого фургона? Так ведь он может вовсе не на ферме стоять, а в любом гараже.
– Надо спросить у Таури-железячника! – выпалила Лэсси, и Дайсон согласно гавкнул. – Он, правда, больше по велосипедам, но наверняка знает всяких… ну, коллег, которые держат у себя в сараях чужие машины.
– Да у нас и кроме Таури найдутся знакомцы… – проворчал Сэл. – Но отчего бы и с ним не побеседовать? Лишь бы не спугнуть этого мясника…
– А мальчишки не помогут? Они же в любую щель пролезут и подсмотрят, разве нет?
– Угу, только мигом выложат информацию тому, кто больше заплатит. А если не выложат… – Сэл выразительно сжал пальцы. – Хлоп, и нет мальчишки. Да и сами подумайте, сколько они будут весь город обшаривать? Ладно наш округ, но если этот тип держит фургон в соседнем… года не хватит! Да и вообще, неизвестно, имеет ли он отношение к делу.
– А номера на фургоне были? – спросил вдруг Килли.
Лэсси вздохнула:
– Если и были, то свидетели их не запомнили. Зачем бы? Ну и еще: машины были грязнущими, будто по бездорожью ездили, так что номера при всем желании не разберешь – заляпаны.
– Угу… только на момент убийства Коры Тан еще снег лежал. Так что либо фургон с осени не мыли, либо нарочно уделали, – заключил Килли. – Иначе бы он за зиму всяко по сугробам пообчистился. А последние несколько недель вообще сушь стояла, только сейчас вот развезло.
– Порядочные мясники обычно машины в чистоте содержат, я видела на фермах, – вставила Лэсси. – Ну кто будет брать мясо у грязнули? То есть понятно, что если дождь, то от луж на проселочной дороге не убережешься и замызгаешься по самую крышу… Но все равно: один мне сказал, что в таком случае подъезжает к пожарной части и его там из брандспойта окатывают. То есть не его, а фургон. Он и едет дальше чистеньким… Ну, платит, конечно, но немного совсем. Или вообще отдаривается кусочком чего-нибудь вкусного. Другой всегда тряпки с собой возит и флягу с водой – хоть самую грязь стереть. Особенно с надписи на кузове – у всех же разные, это вроде рекламы. Вот так.
Дайсон в очередной раз подивился: это надо же, какую кипучую деятельность развила стажерка буквально у них на глазах, а они и не заметили…
– Так, что-то мы увлеклись фургонами и мясниками, – опомнился Сэл. – А у нас покушение на убийство полицейской… пускай и не при исполнении, но этого мы писать не будем, верно, Дайсон?
Тот кивнул.
– Ну вот, с санкции начальства… Что же вы такое откопали, Лэсси? Ведь раньше вас и впрямь не замечали, а тут вдруг…
– Если бы я знала, Сэл, немедленно бы рассказала!
– Ага, мы уже заметили, как вы охотно обо всем рассказываете начальству. Об этих ваших поездках невесть куда, фургонах, мясниках, ловле заклинательниц… Хорошо еще, вы в этом клубе не полезли выспрашивать, не знает ли кто-нибудь нелегального хирурга!
И тут вдруг в голове у Дайсона что-то щелкнуло, головоломка сошлась, и от неожиданности он гавкнул так, что стекла задребезжали.
– Ты что, шеф?
Вместо ответа Дайсон встряхнул головой и подскочил к доске. Мел почти закончился – крошился на зубах с противным скрипом и таял во рту, чтоб ему, – но его хватило, чтобы нацарапать: «Дело Мясника!»
– Да быть не может… – пробормотал Сэл.
– У нас?! Нет, ты в самом деле полагаешь, что он объявился здесь?..
– О чем вы вообще? – не поняла Лэсси, а Килли вздохнул и пошел за водой – варить каффу. Уже светало, а разговор предстоял долгий.
* * *
Лет пять назад в Западной столице прогремело дело одного хирурга. Изначально предполагали, что действует целая банда, но нет…
Золотые руки, говорили в госпитале, где работал Эдар Линсен! А голова – не иначе как бриллиантовая: это ведь он придумал, как обходиться без заклинателей при некоторых операциях… Сэл не вдавался в подробности, потому что маловато смыслил в подобном, да и на память все материалы дела не помнил, только самое главное.
А главным было то, что Линсен затеял совершить переворот в медицинской науке, только пользовался для этого довольно грязными методами. Так, он добровольно оперировал в больнице для бедных, и некоторые пациенты выздоравливали, а другие умирали, но это, считали окружающие, от недостаточного ухода в послеоперационный период. Никто же не станет занимать койку: чуть подлечился – и отправляйся домой, если он у тебя есть, меняй повязки и соблюдай режим питания. И нет ничего удивительного в том, что многие больные, даже если им везло оказаться на столе у Линсена, вскоре отдавали концы. Какой режим, какое питание, откуда у них на это средства?
Уже позже, когда западные коллеги раскрутили это дельце, удалось провести эксгумацию нескольких десятков таких пациентов – из тех, кого хоронили в общих могилах, а не предавали огню. Последнее – для богатых, увы…
Заклинателям пришлось потрудиться, чтобы найти в ямах с гниющей плотью нужных мертвецов, но оно того стоило: эксперты установили, что у большинства покойных пациентов Линсена отсутствуют внутренние органы. Не все, конечно, но… у кого почка, у кого часть печени или там селезенка. Сердцами он тогда не пробавлялся – это было бы слишком уж заметно.
А прокололся он случайно: когда у одного такого бедолаги вдруг хлынула горлом кровь прямо на улице, добросердечные горожане подобрали его и доставили в другую клинику. Оказалось (уже после вскрытия, правда, потому что живым несчастного довезти не удалось), что у мужчины нет доли легкого, а операция проведена недавно, равно как и другая – тоже полостная, удаление аппендикса. Где аппендикс, а где легкое, поразились эксперты, что за странные эксперименты? Вот и потянулась ниточка за ниточкой, и за очередную удалось вытянуть молодого, но уже известного Эдара Линсена.
Он, к слову, вину свою не отрицал, сказал лишь: «Я на пороге великого открытия, а вас волнуют какие-то нищие, отбросы общества. Пускай будут счастливы, что останутся в веках благодаря мне!»
Шум тогда поднялся неимоверный, и мерой наказания Линсену королевский суд избрал смертную казнь. Правда, заменил в итоге пожизненным заключением: хотелось все-таки узнать, что же за опыты он проводил, а у мертвого не спросишь. Увы: Линсен молчал, в его бумагах нашлись только неудобоваримые рисунки. Документы он шифровал одним ему известным способом – над ними бились не первый год, но так ничего и не поняли. Возможно, хороший допрос заставил бы Линсена выложить свои планы, но дело находилось под личным королевским контролем, и слишком уж давить на заключенного не рискнули.
Он вдобавок демонстрировал редкую способность сопротивляться заклинателям – очевидно, обладал небольшим магическим даром, – ну а что еще с ним поделаешь? Морить голодом? Держать в подвале на цепи? Не давать спать? Выгонять голым на мороз и обливать водой? Нет уж, за пытки заключенных, особенно тех, кто на особом контроле, можно полететь с должности…
Как ни удивительно, Линсена многие поддерживали и требовали освободить блестящего ученого из заточения. «Пускай бы жил и продолжал свои опыты под присмотром: он ведь делал это во благо людского рода, и если ради науки и будущего процветания требовалось пожертвовать несколькими бродягами, неужели оно того не стоило?» – так рассуждали эти люди.
А через год Линсен сбежал. Вернее, ему устроили побег, да так ловко, что отсутствие заключенного заметили далеко не сразу. Очевидно, работал сильный заклинатель, а может, и не один.
Больше Линсен не объявлялся. Скорее всего, сменил внешность, документы и удрал за границу. А кто ему помог… Имелся, наверно, богатый покровитель. Как знать, не для него ли старался Линсен, кромсая бродяг?
– Вот так история… – прошептала Лэсси, дослушав. – Я читала об этом деле, но мало. От меня такое прятали – считали, девочке нельзя читать о кровавых ужасах. Но я точно помню, что однажды стащила у папы газету с большой заметкой о Мяснике Линсене, а потом подумала – вот вырасту, найду его и посажу в тюрьму…
– То есть вы уже в нежном возрасте решили пойти на службу в полицию? – кашлянул Сэл.
– Нет, сначала я собиралась заняться юриспруденцией. Но потом решила, что это слишком скучно. В смысле, само по себе – интересно и полезно, но сидеть с утра до ночи в конторе я не смогу. К уголовным делам меня не подпустят, а разбирать гражданские иски – страшная тоска… У меня дядя адвокат, он рассказывал и брал с собой на разные процессы, – пояснила девушка.
«Еще и дядя-адвокат… – опустил голову Дайсон. – Хотя чего ожидать от такой семейки?»
– Что-то мы опять отвлеклись, – буркнул Килли и подлил всем каффы. – В общем, Линсен исчез бесследно. А теперь у нас тут трупы без внутренних органов и прочих деталей организма. Сходится же?
– В целом – да, – задумчиво ответил Сэл и принялся загибать пальцы. – Хирург, это раз. Интересуется в основном потрохами, это два. Забирать их предпочитает у живых, как в той больнице для бедных, это три.
– Точно. Что ему, спрашивается, мешало время от времени брать эти внутренности в мертвецкой? Там бы точно не хватились! Но нет, у него какие-то свои соображения на этот счет…
– А руки-ноги он раньше рубил? И головы? – встряла Лэсси.
– Нет. Но он может это проделывать для отвода глаз. Или у нас все-таки два маньяка, – задумчиво сказал Килли.
– Не верю, – тут же ответила она. – Слишком уж совпадают детали. Никто ничего не видел и не слышал, никаких следов… Нет, может, они работают вместе, но… как бы это выразиться… по разным направлениям.
– Да вряд ли. Линсен одиночка. У него даже постоянных ассистентов не было, как обычно у хирургов-светил, – припомнил Сэл. – И он никого в свои дела не посвящал. Но вы меня сбили, а я дошел до четвертого пункта.
– И какого же?
– Линсену помогли сбежать, однозначно. И он где-то скрывался все это время, вполне вероятно, за границей. Потом вернулся и занялся прежним делом. Раз его до сих пор нигде не обнаружили, значит, у него другая внешность и документы, и он не рискует устроиться на работу в какой-нибудь госпиталь, тем более в столице: там персонал проверяют и могут заподозрить неладное. А вот каким-нибудь сельским лекарем он запросто может прикинуться!
– Или зубным врачом, – пробормотала Лэсси.
– Если на окраине – почему нет? Но у него все-таки другая специальность.
– Но отчего не уехать в глушь?
– Опять считаем по пальцам, – вздохнул Сэл. – В глуши обычно все друг друга знают, и если вдруг кто-нибудь откинется после лечения у такого-то лекаря, а потом еще один и еще, это наведет на подозрения. Это раз. Два: какие-то убийства можно списать на нападения диких зверей. Но местные хорошо знают их повадки, а вряд ли Линсен сумеет достоверно имитировать следы зубов и когтей. Опять же, если объявится опасный хищник, нападающий на людей, живо устроят облаву. Три: ему нужно подзаряжать амулеты, а мотаться ради этого в город – слишком приметно. А если в глухомани найдется подходящий заклинатель, он может и поинтересоваться, зачем лекарю такие штуки. Уф…
Дайсон благосклонно смотрел на заместителя. Что ж, если не удастся расколдоваться, будет на кого оставить отдел. Мозги у Сэла работают, если их как следует встряхнуть, а что красиво говорить не мастак – ничего, научится.
– Четыре, – продолжил тот. – Он упоминал о каких-то исследованиях. Значит, нужна лаборатория, какие-нибудь приборы… не знаю, словом, как минимум что-то вроде того, как у дока Гутсена обустроено. А местные любопытные. Те же мальчишки запросто заберутся посмотреть, чем там лекарь в подвале занимается.
– Всех не перережешь… – пробормотал Килли.
– Вот-вот. Их еще поди поймай… Ну и пятое! Судя по всему, покровитель Линсена обитал в Западной столице. А теперь перебрался сюда. Что не в один день, понятно: там дела свернуть надо, тут развернуть… А Линсен пока привыкал к новому облику и работе. Вероятно, помогал штопать этих самых бойцов. Там ведь и ножевые драки бывают…
– Да, точно.
– А как обвыкся – началось. Или ему велели начать. Ну, как вам версия?
– А что, складно, – подумав, ответил Килли. – Работать под маньяка удобно. Только эти типы явно не рассчитывали на ищеек вроде Лэсси…
«Она скорее норная собака: сперва вынюхает след, потом сунется в нору и вцепится – не отдерешь», – невольно подумал Дайсон.
– Хотите сказать, они решили, что я вышла на Линсена?
– Вы оказались к нему очень близко, – вздохнул Сэл. – Кстати! Помните, мы удивлялись, отчего это Райни Вилль зашел в подворотню?
– Думаете, его кто-то знакомый позвал? И парень не удивился, что в такое время этот знакомый там оказался? Знал его как доктора из клуба?
– Да он мог его по пути окликнуть: мол, тут один из наших, мне не справиться, помоги.
– А мешок?
– Не бросать же. Помог бы дотащить раненого до фургона, потом забрал бы свое добро. Ну, мне так видится, – уточнил Сэл. – Райни из Гнилой слободки, а такие не подпустят чужого настолько близко, чтобы дать сунуть себе в морду эту усыпляющую дрянь. Значит, он этого типа знал как минимум вприглядку. Возможно, тот его штопал. Или вообще давал рекомендации по тренировкам.
– А потом выпотрошил…
– И наверняка с разрешения хозяина. Обратили внимание? Органы забирают только у молодых и относительно здоровых людей. Конечности, головы, скальпы – только у женщин. Вот Коре Тан не повезло – она была и молодая женщина, и подходящей внешности.
– Угу, два в одном, – проворчал Килли. – Ну что ж, складно звучит. Попробуем поискать владельца клуба и бойцов? Хотя как их найдешь…
– По наколкам, – деловито сказала Лэсси. – Я видела не всех, конечно, но у них такие узоры, что волей-неволей запомнишь. Кое-что могу нарисовать. Ну и… наверно, вы знаете, кто делает наколки? Ну хоть кого-то? А тот, уверена, подскажет, кто из коллег таким промышляет…
– Гхм, – сказал Сэл. – Да. Именно так. Только вы, сье, ни в какие подобные места больше не сунетесь. Если вас срисовали, это просто опасно, понятно вам? И Дайсон не спасет. Поэтому мы будем отвозить вас домой, привозить, а куда-то ездить одной я вам запрещаю. Это уже не шуточки.
– А если кто-то ввалится ко мне домой? – дерзко спросила Лэсси. – Шеф, вы говорите, ничем не поможет, соседи тем более… Я смогу отстреливаться какое-то время, конечно, но против заклинателя ничего не поделаю. Да и вы тоже.
– Да, проблема… Может, поселить вас рядом со сье Обри? – предложил Килли. – Там камера свободная, просторная. Тепло, сухо, никто не заберется…
– По-моему, – сказала Лэсси и неожиданно улыбнулась, – это отличная идея! Мне бы только вещи забрать и предупредить сье Ланн, что я какое-то время буду… м-м-м… в служебной командировке.
На Дайсона она подчеркнуто не смотрела, но Сэла не проведешь:
– Вот и отлично! Места там побольше, чем в вашей комнатке, камера на две персоны…
– Я с ним жить не буду, – тут же ответила Лэсси. – Одно дело, когда я его собакой считала, а теперь… ни за что! Пусть на своем одеяле ночует, за шкафом!
«Вот и вся благодарность», – тяжело вздохнул Дайсон, взял это одеяло зубами и потащил за шкаф, цепляя стулья.
– Обиделся, – констатировал Сэл и зевнул.
– Кто, шеф? – хмыкнул Килли. – Да умоляю, его обидеть – постараться надо. Лучше спроси у него номер сье Гардис, пока он не уснул.
– Да, точно… Как мы с ней объясняться будем – ума не приложу…
«Сами выкручивайтесь», – злорадно подумал Дайсон и демонстративно всхрапнул.
