Глава 16

Король Золотого зала

Настоящего успеха «Властелин колец» добился 24 марта 2002 года, когда состоялась 74-я церемония вручения наград Американской киноакадемии. По крайней мере, по голливудским стандартам. На самом деле поворотный момент случился утром 12 февраля (в Веллингтоне уже была поздняя ночь), когда президент Академии Фрэнк Пирсон – по традиции в сопровождении актрисы, которой на этот раз стала Марша Гей Харден, – объявил номинантов на премию.

Никто не ожидал, что «Братство Кольца» получит тринадцать номинаций. Это было фэнтези, семейное кино, настоящий блокбастер, который не дотягивал до чопорной серьезности Академии кинематографических искусств и наук. И все же многоликая киноиндустрия не могла не признать, что в Новой Зеландии произошел прорыв. Невозможно было не обращать внимания на восторги фанатов и критиков.

Первый фильм был представлен не только в технических категориях, что казалось вполне ожидаемым, но и оказался номинирован на премию для лучшего адаптированного сценария, лучшего режиссера и лучшего фильма, что стало для всех шоком. Кроме того, Иэн Маккеллен был номинирован в категории «Лучший актер второго плана» за своего чудесного, покуривающего трубку Гэндальфа.

Учитывая, какое место трилогия заняла в пантеоне великих картин, теперь сложно осознать, насколько серьезными стали перемены. Фильм пробил стеклянный потолок самых смелых ожиданий. Конечно, были хвалебные рецензии, восхищение фанатов, одобрение даже со стороны самых воинственных пуристов и огромные сборы в прокате, но этот момент – в глазах Голливуда – показал, что экранизация Джексона удалась даже лучше, чем можно было надеяться. Жанровый фильм – по самой жанровой из книг, – снятый группой непокорных аутсайдеров, продемонстрировал, что голливудским стандартам можно не только соответствовать, их можно превосходить. Талантливые варвары стучались в двери Голливуда.

Ведущей церемонии была Вупи Голдберг, и вечер был спокойнее, чем обычно, в свете терактов, произошедших 11 сентября 2001 года. Предсказать, какой выбор сделает Академия, не представлялось возможным. К тому моменту уже сложилось мнение, что «Братство Кольца» не только в кассовом, но и в художественном отношении стало успешнее любой из весьма непохожих друг на друга картин, которые также боролись за звание лучшего фильма: это были «Игры разума», «Госфорд-парк», «В спальне» и «Мулен Руж!» (в тот вечер Джексон познакомился с режиссером Базом Лурманом, и вскоре они стали добрыми друзьями). В конце концов Академия сделала ставку на солидность и отдала награду картине «Игры разума» – снятому Роном Ховардом достойному, но заурядному байопику о гениальном математике Джоне Нэше (его роль исполнил Рассел Кроу, едва не сыгравший Арагорна или Боромира), психика которого расколота почти как у Голлума.

Поднявшись на сцену, продюсер «Игр разума» Брайан Грейзер взял конверт у своего старого друга Тома Хэнкса, который вручал награду, и посмотрел, что написано на бумаге. «Здесь говорится, что отрыв был минимален, – улыбнулся он, – и это действительно так…»

Никто не сомневался, о каком фильме он говорит, ведь было мнение, что академики упустили из виду более серьезное достижение. «Братство Кольца» все же получило ряд наград, но четыре статуэтки – за лучшую оригинальную музыку к фильму, лучшую операторскую работу, лучший грим и лучшие визуальные эффекты – стали символом того же уклончивого принятия картины, которого в свое время удостоились другие жемчужины жанрового кино: «Космическая одиссея 2001 года», «Челюсти», «Звездные войны», «В поисках утраченного ковчега» и «Инопланетянин».

Через год «Две крепости» также были номинированы на лучший фильм, но получили лишь мелкие награды. Все чаще высказывалось мнение, что Академия не сможет проигнорировать «Возвращение короля», а с ним и возможность неофициально благословить трилогию в целом, одарив ее справедливой наградой за кинематографические заслуги, так ведь?

Когда Ричард Тейлор приземлился в аэропорту Веллингтона со своим первым «Оскаром», сотрудники аэропорта выкатили ему красную дорожку и поставили по обе стороны пассажиров, ожидающих свои рейсы. Пройдя таможню, он увидел сотрудников «Weta Workshop», которые вместе с семьями приветствовали его, в восторге от того, что их старания не пропали даром. Они потребовали показать им «Оскар», и Тейлор вытащил из глубин чемодана пакет с логотипом «Теско», а оттуда вынул золотую статуэтку 35 сантиметров высотой. Ликование было слышно по всему терминалу.

«Я купил сто миниатюрных «Оскаров» и положил их в два больших мусорных мешка, – вспоминает Тейлор. – Когда я раздал эти «Оскары», все уехали из аэропорта со статуэтками на капотах и на багажниках».

* * *

В Лос-Анджелесе «Оскары» были религией. Ирония ситуации не укрылась ни от кого. Безрассудный, в высшей степени рискованный проект «New Line» теперь стоял на пороге получения высшей награды Голливуда. Сложно было представить, чтобы теперь они не получили статуэтку за лучший фильм. Разве могла Киноакадемия, стоявшая в авангарде целой отрасли, все же не дать своего одобрения и навеки оставить эти фильмы в статусе картин, которые «с минимальным отрывом» уступили победителям?

Отдел маркетинга перешел на кризисные меры. Не будет преувеличением сказать, что его сотрудники чувствовали, что на кону стоит их работа. Им нужно было сделать все возможное, чтобы склонить академиков на свою сторону, не нарушив при этом правил соревнования. За два года фильмы заработали прекрасную репутацию, поэтому исполнительный вице-президент по маркетингу Кристина Кунелиас в 2004 году сказала, что им нужно было «создать ощущение неизбежности».

К счастью, с ранних показов приходили прекрасные новости.

Само собой, Джексону не приходилось напоминать о том, какие опасности таит самонадеянность на завершающем этапе. Он всеми силами старался превзойти себя, испытывая терпение аниматоров, которым приходилось снова и снова переделывать последние минуты зрелища, – убивая аниматоров своим энтузиазмом.

Он прошел через привычную психологическую пытку. Режиссерам прекрасно знакомо чувство, которое возникает по завершении съемок, когда они просматривают черновой монтаж и приходят в отчаяние. В голове у них вертится единственный вопрос: что это за ужас? «Да, действительно приходится преодолевать эту черную полосу, – признает Джексон. – Но потом пробиваешься сквозь нее и приступаешь к постпроизводству. В конце концов фильм выстраивается заново – и твоя уверенность растет. Потом ты показываешь его людям, им он нравится, и ты думаешь: «Слава богу, все в порядке»».

При создании «Властелина колец» через это пришлось пройти трижды.

«Мы сделали «Братство Кольца» и решили, что оно ужасно, а потом фильм всем понравился. Работая над «Двумя крепостями», мы думали: «Господи, столько ожиданий…» Нам казалось, что фильм так ужасен, что мы работали над ним без устали. «Возвращение короля» тоже было ужасно, поэтому мы снова принялись за работу».

Когда картину наконец показали критикам за несколько дней до премьеры, проклятие было снято.

На сайте-агрегаторе «Rotten Tomatoes» (удивительном интернет-феномене, который нашел способ переводить рецензии в цифровые оценки, подходящие для отчетов студий) в корзине «свежих помидоров» лежит 95 процентов положительных отзывов на фильм. Казалось, критики, как и Джексон, решили превзойти себя, расхваливая третью часть громче первых двух. Своими словами они стучали в закрытые двери Академии.

«Неужели «Властелин колец» Питера Джексона увидел свет всего два года назад? – вопрошал Питер Брэдшоу из «The Guardian». – Этот грандиозный киномарафон приковал всеобщее внимание, и его репутация неизменно укреплялась, пока другие приключенческие франшизы не оправдывали ожиданий…» Одной из причин успеха он назвал вклад режиссера в историю кинематографических битв: «Его битвы чудесны сами по себе. Возможно, битвы Куросавы однажды назовут предвестниками джексоновских».

Возможно.

Крис Кэбин, написавший рецензию для ориентированного на интеллектуалов сайта «Slant», не стал выискивать недостатки в том, что для него стало «редким вступлением в высшие эшелоны могущественной, опьяняющей магии популярного кинематографа… Трилогия «Властелин колец» масштабна, эффектна, содержательна, увлекательна и, да, изнурительна, как и подобает адаптации такого размаха».

Эндрю О’Хеир из «Salon» подчеркнул иронию ситуации. «Само собой, – заметил он, – от «Возвращения короля» ожидают невероятного – если эта картина не станет самой кассовой в истории и не получит «Оскар» за лучший фильм, ее сочтут разочарованием, – но я думаю, что все ожидания сбудутся, пускай они и завышены…» Он счел фильм и трилогию в целом «спасением духа популярного зрелища, которое в последние годы казалось столь вульгарным, испорченным и выродившимся».

Любопытно, что, несмотря на обильное использование спецэффектов и прорыв в цифровой среде, Джексона хвалили не столько за продвижение в будущее, сколько за возрождение прошлого.

Само собой, были и упорствующие. Некоторые даже гордились своим упрямством. «Впервые в своем гигантском начинании, – написал Том Чарити из «Time Out», – режиссер кажется поглощенным логистикой – а если не он сам, так мы точно поглощены ею. «Возвращение короля» не менее динамично, чем предыдущие главы, но слишком многие диалоги напоминают упражнения по ориентированию». Как обычно, критиковали продолжительность фильма, наличие нескольких концовок и все большую бинарность морали. Почему все положительные герои симпатичны, а все отрицательные уродливы? Но именно так все и было у Толкина.

Я посмотрел фильм на британской премьере на Лестер-сквер. Актеры выстроились вдоль стены кинотеатра и нервно посмеивались, ожидая, пока их по одному пригласят на сцену на последний поклон. Их приветствовали громовыми аплодисментами, но в зале чувствовалось нетерпение: всем хотелось скорее покончить с формальностями и погрузиться в атмосферу Средиземья.

Три с небольшим часа спустя фильм закончился. Он был невероятен. Показанные в титрах портреты актеров (выполненные Аланом Ли) встречали ликованием, но всем в зале было немного грустно. Фильм продемонстрировал способность оставлять зрителей выжатыми как лимон, совершенно истощенными, но возбужденными от глубины переживаний.

Как бы ни критиковали «Возвращение короля», картина поражает воображение не только своей зрелищностью, но и своей камерностью, которая по-прежнему чувствуется в эпопее. Взять хотя бы потрясающе волнительную сцену, в которой зажигаются маяки на горах (наслаждаясь некоторыми абсурдными аспектами фильма, Джексон представлял себе бедняг, которые сидели на заснеженных пиках, ожидая того дня, когда наконец смогут разжечь свои костры): все начинается с Пиппина, проскользнувшего под носом у стражников (одного из них играет Кристиан Риверс), а заканчивается за тридевять земель Арагорном, после того как камера проделала огромный путь от горы к горе, снимая эти кадры с воздуха. Теперь Джексон показывал Средиземье с огромной уверенностью.

«Возвращение короля» дарит ощущение законченности. В этом отношении картина кажется не столь самостоятельной, как две других. Как сказал Джексон, она становится заключением, кульминацией энергии и эмоций, рассчитанной на зрителя, который прошел весь этот путь.

«Фильм продвигали как концовку трилогии, – говорит Ордески. – Сегодня это не в новинку, но в то время это было необычно. Трилогии никогда не выходили за три года, поэтому продвигался не только один фильм, а концовка одной гигантской одиннадцатичасовой саги. Приключение приближалось к триумфальному концу. Фактически это был один фильм, своего рода киносериал».

Набранный при создании трех фильмов подряд импульс никуда не исчез. После грандиозной мировой премьеры в Веллингтоне 17 декабря «Возвращение короля» вышло в прокат, начав, как и ожидалось, свое победное шествие по миру. Последняя часть трилогии побила рекорды первых двух: мировые сборы превысили миллиард долларов (на тот момент такого результата добивался лишь «Титаник»). По окончании проката цифра составила 1 119 507 521 доллар (1 340 222 465 долларов с поправкой на инфляцию). Хотя обычно от сиквелов ожидают постепенного падения прибылей, в этом случае вторая и третья части стали популярнее первой. Зрители считали трилогию единой историей. Даже Толкин одобрил бы такое.

««Возвращение короля» собрало более ста миллионов долларов в Японии. «Хоббит» даже не приблизился к этим цифрам, – замечает Каминс. – Рыночная парадигма между трилогиями сменилась. Фильмы из трилогии «Хоббит» заработали в Японии миллионов четырнадцать или пятнадцать».

Фильм добился беспрецедентного успеха у публики (и это при продолжительности более трех часов), поэтому оставалось только получить «Оскар». Для «New Line» это стало миссией.

Первым делом нужно было справиться с предубеждением против фэнтези. Даже лучшее фэнтези считалось несерьезным жанром. Именно по этой причине книга не особенно интересовала литературоведов. Снятые в жанре фэнтези картины никогда не получали награды за лучший фильм, и Академия едва ли не гордилась этим, ведь подтекст был очевиден: Голливуд умел отличать зерна истинного искусства от плевел блокбастеров. Раздачей «Оскаров» Голливуд демонстрировал свой вкус.

«Некоторые жанры всегда были в опале у Академии, – говорит Каминс. – Одним из них было фэнтези. Другим – комедия. Помню, какая поднялась шумиха, когда Питера О’Тула номинировали за «Мой лучший год». Комедийные роли не получали номинаций».

Президент по театральному маркетингу Рассел Шварц знал, что нужно пустить на решение этой проблемы часть выручки. Если на оскаровские кампании первых двух фильмов они потратили от пяти до десяти миллионов долларов, то теперь бюджет кампании превысил десять миллионов. В сравнении с излишествами сезона наград эта сумма оставалась достаточно скромной, но прежде «New Line» не проводила столь агрессивные кампании. Не считая Толкина, в прошлом студия продвигала гораздо менее громкие фильмы, производимые подразделением «Fine Line». Держа это в уме, Шварц нанял команду проверенных публицистов, которые знали, как заинтриговать Академию. Многим академикам было уже за семьдесят, поэтому, по словам Шварца, они «понятия не имели, что такое фэнтези и почему им стоит за него голосовать». Публицистам следовало обратиться прямо к этой группе и убедить их, что фильм продолжает традицию эпопей.

Оскаровские кампании во всем напоминают политические. Есть 6000 голосов и четкие правила (подарки считаются взяткой). «Нужно было обращаться к разным группам избирателей», – пояснила Кунелиас. Было принято исходившее от Джексона решение пойти ва-банк и охватить как можно больше категорий. И дело было не только в том, что фильм заслуживал признания во всех этих категориях: такая кампания должна была показать Академии целостность картины, которая добилась успехов по всем фронтам.

Стены штаб-квартиры «New Line» на Робертсон-авеню завесили сотнями кадров из «Возвращения короля». Часами обсуждались варианты оскаровской рекламы (которая размещалась в отраслевых журналах и интернете). Рекламные объявления из серии «Знаете ли вы?» сопровождались цифрами и фактами: называлось количество съемочных дней, количество использованных материалов, численность массовки – все это напоминало о том, сколько труда было вложено в трилогию. Размах итоговых фильмов не должен был вызывать сомнений.

* * *

Двадцать шестого января 2004 года Пирсон объявил номинантов. На этот раз компанию ему составила Сигурни Уивер. Несмотря на ликование по поводу одиннадцати номинаций, включая номинации в категориях «Лучший режиссер» и «Лучший фильм», их не мог не встревожить тот факт, что не была отмечена игра ни одного из актеров. «Это было странно… – сказал Шварц. – В фильме все были великолепны».

Может, академиков ослепила зрелищность? Может, их оттолкнули мохнатые ноги и заостренные уши? Джексон считает, что дело было в характере фильма, в котором не хотелось выделять из актерского ансамбля лишь кого-то одного. «Актеров было много, и они так прекрасно играли вместе, что никто не затмил собой остальных…» Актеры уравновешивали друг друга. Эта теория получила подтверждение, когда фильм удостоился награды за лучший актерский состав от Гильдии киноактеров США, где правом голоса обладают по большей части те же люди.

Возможно, «New Line» слишком широко расставила сети. Безусловно, можно было сосредоточиться на Шоне Эстине как лучшем актере второго плана. Изящно развернув повествование под новым углом, третий фильм стал в той же степени историей Сэма, в какой первый был историей Фродо, а второй – историей Голлума. Даже от природы тревожный Эстин чувствовал, что в этот раз у него все получилось.

Подготовка к премьере последнего фильма стала сложным временем для актера. Он понимал, что в «Возвращении короля» выложился на полную, и это подтвердилось, когда он расплакался, смотря черновой монтаж во время работы над озвучкой в Лондоне, а затем и вовсе разрыдался на плече у Филиппы Бойенс.

«Знаешь что? – сказал он своему агенту, испытывая судьбу. – Думаю, я могу получить номинацию». Эстин вырос в Голливуде, а потому «Оскар» значил для него несколько больше, чем для всех остальных. В его жилах текла оскароносная кровь: в 1963 году его мать, Патти Дьюк, получила премию за лучшую роль второго плана в фильме «Сотворившая чудо».

Однако его уверенность пошатнулась, когда он увидел окончательный монтаж, где многие милые его сердцу сцены – такие, как марш с орками по Горгороту, который в итоге вернули в расширенную версию, – оказались вырезаны ради сокращения хронометража. Как ни странно, он не мог сформировать своего отношения к финальному фильму. Он сказал Вуду, что окончательный монтаж разбил ему сердце.

«Я утратил с ним связь, – признал он. – Мне словно в душу плюнули».

Даже когда появились первые рецензии, в которых его игру хвалили особенно («Эстин подарил фильму душу», – провозгласил Питер Трэверс из «Rolling Stone»), он не мог отделаться от ощущения тоски. В интервью журналу «Time» он не сумел скрыть разочарования, сказав, что «на экране осталось лишь двадцать процентов его игры». Он сказал это не подумав, хотя на самом деле не это имел в виду, и тотчас пожалел о своих словах. Через несколько дней Уолш прислала ему письмо, в котором написала, как это задело Джексона. Но Эстину все равно пришлось посмотреть фильм в третий раз, чтобы смириться с результатом.

Возможно, этот пессимизм снизил его шансы на номинацию.

Когда Голливудская ассоциация иностранной прессы, в которую входят журналисты, голосующие за «Золотые глобусы», оставила игру Эстина без внимания, он отметил, что «разговоры об «Оскаре» стихли». Считается, что «Золотой глобус» существенно влияет на голосование академиков. Эстин даже не поставил будильник, чтобы в прямом эфире посмотреть объявление номинантов на «Оскар», предоставив публицистам «New Line» поражаться за него.

Эстин может успокаивать себя тем, что прекрасные роли, отмеченные Академией в тот год, в основном оказались забыты. Хорошо ли вы помните Джимона Хонсу в картине «В Америке»? Бенисио дель Торо в «21 грамме»? Кэна Ватанабэ в «Последнем самурае» (эпопее, частично снятой в Новой Зеландии)? Алека Болдуина в «Тормозе»? Или даже победителя, Тима Роббинса, в «Таинственной реке»? Но скромный Сэмуайз Эстина, терзаемый Фродо Вуда, мудрый Гэндальф Маккеллена и деятельный Арагорн Мортенсена прочно засели в коллективную память, как и другие прекрасные образы, созданные остальными актерами фильма.

Актерское сообщество часто проявляет наибольший консерватизм. «New Line» пыталась добиться признания заслуг Энди Серкиса, который перевернул кинематограф, создав образ Голлума. После премьеры «Двух крепостей» он встретился с представителями Гильдии киноактеров, чтобы ответить на многочисленные вопросы и унять опасения, что новая технология вскоре оставит актеров без работы. Он подчеркнул, что ему пришлось играть больше, чем любому из его коллег, а потому технологию захвата движения следовало считать «цифровым гримом».

Есть ли другая роль второго плана, столь необходимая истории, как роль Серкиса во втором и третьем фильмах? Он заставляет задумываться о моральной составляющей фильмов, углубляет их психологизм, обогащает их мир юмором и коварством, а также служит выражением непокорной натуры режиссера. Но все оказалось напрасно.

«Я просто не вижу разницы, – говорит Серкис, которому кажется, что он уже пятнадцать лет твердит одно и то же. – Главное – кто играет роль. Голлума не было бы без актерской игры».

Правда в том, что он открыл актерам двери, а не закрыл их.

«Каждый день 90 процентов Гильдии киноактеров не работает, – ворчит Каминс. – Почему бы не принять форму искусства, которая открывает актерам новые возможности? Мультфильмы тоже раньше рисовали от руки, а теперь появилась «Pixar». Изобразительные техники постоянно меняются. Но мы долго продвигали Энди. Многим было интересно с ним поговорить. Но он так и не смог преодолеть порог, чтобы в нем увидели потенциального номинанта».

Факт остается фактом: Серкис – прекрасный актер. Он прекрасно играет. Отличается только камера.

«Если фильмам и теперь не дадут награды, я откажусь от своего членства в Академии», – не раз заверял меня Кристофер Ли, и я не единственный слышал его угрозу. Не возникало сомнений, что он намерен сдержать свое слово. Но «Возвращение короля» нанесло ему смертельный удар. Точнее, смертельного удара не оказалось: сцену гибели Сарумана вырезали из фильма.

Всем посмотревшим расширенную версию «Возвращения короля» известно, что Джексон уготовил Саруману страшный конец. После того как Грима Гнилоуст вонзает кинжал ему в спину, Саруман падает с крыши Ортханка, где он некогда держал в заточении Гэндальфа, и приземляется на пику одной из своих огромных машин. Эта сцена стала отсылкой к ролям Ли в картинах студии «Hammer Horror» – и, в частности, к фильму «Дракула, год 1972». «Ситуация кажется мне смутно знакомой», – подтрунивал Ли над режиссером, понимая, что участвует в легкой самопародии. И понимая, что эта пародия – проявление любви режиссера к актерским работам Ли.

На поздних стадиях монтажа, все еще пытаясь сократить продолжительность фильма, Джексон принял сложное решение отказаться от сцены гибели Сарумана. Не включив падение волшебника в «Две крепости», он надеялся начать с него третий фильм, но его не покидало ощущение, что так он завершает прошлогоднюю картину, а не открывает новую.

Не вписывалась даже краткая, урезанная версия сцены: фильму нужно было двигаться дальше. Режиссер решил, что посмотревшие «Две крепости» зрители воспримут гибель Сарумана как данность (а он впоследствии вернет сцену в расширенную версию фильма). Он пошел на риск – и по сей день он считает удаление этой сцены щербинкой на идеальной улыбке театральной версии «Возвращения короля». Несмотря на восторги, критики не преминули отметить нехватку человеческого зла в лице Сарумана Ли. «Без Сарумана, – сокрушался впечатленный остальной картиной Питер Брэдшоу из «The Guardian», – речь идет не о борьбе добра со злом. Добро борется с… непонятной, аморфной угрозой».

Ли плохо воспринял новость и позвонил всем, кому только мог. Он позвонил коллегам по фильму. Позвонил в «New Line». Он даже позвонил мне в офис «Empire». У нас состоялся очень странный разговор. «Зрители захотят знать: «Где Саруман?»», – сказал он мне своим строгим голосом. Я так и не понял, чего именно он от меня хотел – неужели он считал, что я смогу вступиться за него? Возможно, он просто хотел спустить пар. Я постарался его успокоить и предложил ему поговорить с Питером.

Впоследствии Ли и Джексон разрешат свои разногласия, и маэстро вернется в «Хоббит», чтобы исполнить небольшое камео. Тем временем, чтобы поддержать разочарованного актера, мы в «Empire» укрепили картонную фигуру Сарумана на верхушке новогодней елки. Вот где Саруман!

Вырезанные при монтаже сцены объяснялись творческими решениями Джексона. Боссы «New Line» сообщили режиссеру, что хотят, чтобы продолжительность фильма не превысила трех часов, и внесли ряд предложений, включая возможность вырезать Серые Гавани, но теперь они полагались на его чутье. К тому же в Академии длинные фильмы почитали за благо – «Лоуренс Аравийский» бродил по пустыне более четырех часов.

Тем не менее отсутствие актерских номинаций было весьма тревожным. Актеров в Академии было больше всего, а если они сторонились фильма, не значило ли это, что они проголосуют за другую картину и когда придет время выбирать лучший фильм?

«Путь к награде за лучший фильм всегда лежит через актеров, – говорит Каминс. – У нас была только одна номинация для Иэна Маккеллена за лучшую роль второго плана. Я помню тот первый год – когда Иэн проиграл, Питер повернулся ко мне и сказал: «Мы в пролете». Вряд ли мы вообще получили полную поддержку актерского подразделения Академии. Людям нравился фильм целиком, они восхищались мастерством его исполнения – но актеры, на мой взгляд, принимали его не слишком хорошо».

Как показывали одиннадцать номинаций, все остальные подразделения поддерживали амбиции картины. Кроме того, актеры тоже выразили свою поддержку, проголосовав за лучший фильм. Иными словами, фильм был в игре, и «New Line» всячески напирала на это в своей кампании. Возглавлять гонку непросто. Аксиома сложных хитросплетений голливудского сезона наград гласит, что во многих случаях тот, кому везет сначала, в итоге не получает ничего. Необходимо поддерживать импульс.

К тому же фэнтези оставалось несерьезным жанром.

Большая часть актеров и костяка съемочной группы на время церемонии остановилась в отеле «Четыре сезона», а когда все вышли к веренице лимузинов, в честь Новой Зеландии станцевали хаку. «Момент был очень эмоциональный», – вспоминает Серкис.

* * *

Вечером 29 февраля 2004 года в театре «Кодак» в сердце Голливуда продюсер Дениз Робер не скрывала своей радости. Она только что заслуженно получила награду в категории «Лучший фильм на иностранном языке» за снятую Дени Арканом франко-канадскую трагикомедию «Нашествие варваров». Уловив настроение вечера, она начала свою речь с шутки: «Я очень рада, что «Властелин колец» не проходит в эту категорию».

Учитывая, как часто в фильме слышалась эльфийская речь и черное наречие, фильм не прошел в эту категорию чудом.

Зрители понимающе рассмеялись. «Возвращение короля» побеждало во всех категориях. Ведущий церемонии Билли Кристал не переставал шутить, пока одни новозеландские безумцы поднимались на сцену, чтобы поблагодарить других новозеландских безумцев, оставшихся дома, где они сидели в пабах и барах, ликуя до хрипоты. Легкий налет сатиры церемонии придал сам Джексон: на красной дорожке к нему подплыла недалекая фея с микрофоном, которая спросила у режиссера, «кем» он одет. «Да кто захочет меня одевать?» – недоуменно ответил Джексон.

На самом деле на нем был костюм от «Версаче», но вряд ли итальянский лейбл мог много заработать на такой модели. Со сбившимся набок галстуком, Джексон, казалось, шел на первое в своей жизни собеседование. На протяжении вечера он снова и снова возвращался на сцену, демонстрируя все большую расхристанность: казалось, они с костюмом никак не могут ужиться друг с другом. Даже жаль, что Джексону пришлось уступить традиции и надеть парадные туфли. И все же неожиданность его присутствия в святая святых Голливуда не могла затмить его искреннего восхищения церемонией. Мифология «Оскаров» сделала эту награду «гораздо более особенной, чем все остальные». Целый день он пытался успокоить порхавших у него в животе бабочек размером с «авиалайнер».

Он представлял, как проигрывает. Представлял, как выигрывает…

Вечер для Джексона – как и для большинства победителей – прошел как в тумане, словно он случайно надел на палец Кольцо. «Когда в конце мы сошли со сцены, Стивен [Спилберг] сказал мне постараться взять от вечера как можно больше, потому что все это быстро проходит мимо, но я не уверен, что справился».

Категории сменяли друг друга, и на сцену поднимались знакомые лица в непривычных нарядах. Все они забирали свои золотые награды и говорили слова благодарности. Получив третью статуэтку подряд, бывалый Тейлор сказал спасибо терпеливым актерам за все «резиновые носы и ноги». Алан Ли вместе с Дэном Хенной и Грантом Мейджором вышел получить награду за лучшую работу художника и похвалил режиссера за «присутствие духа».

Джексон впервые поднялся на сцену вместе с Уолш и Бойенс, чтобы получить награду за лучший адаптированный сценарий, которую вручили Фрэнсис Коппола и София Коппола. Эта статуэтка стала признанием их заслуг по укрощению более тысячи страниц текста. Но Бойенс отдала должное профессору Дж. Р. Р. Толкину: «Без него мы бы здесь не стояли». Джексон поблагодарил своих детей Билли и Кэти, которым пришлось «смириться с тем, что их мама с папой всю их жизнь работают над этими фильмами».

Награду лучшему режиссеру вручил Том Круз. Есть фотографии, на которых Джексон уходит со сцены в обнимку с сияющим актером, и эти снимки только подчеркивают необычность ситуации. Джексону явно неуютно в своем костюме от «Версаче», а Круз выглядит безупречно.

Для всех, кроме самого режиссера, эта награда стала главной. Всем больше всего хотелось, чтобы заслуги Джексона получили признание. «Казалось, это был главный момент вечера», – говорит Вуд. В глазах у всех стояли слезы.

«Вот что странно, – признается Джексон, – когда открывают конверт, надеешься, что назовут не твое имя». Новозеландская скромность не изменила ему и когда он поднялся на сцену, чтобы получить высшую награду в своей области. «Думаешь только о том, как бы не упасть».

Немного ошарашенный Джексон поблагодарил Боба Шайе и Майкла Линна. «Боже, так, как вы, еще не рисковал никто, и я очень счастлив, что риск оказался оправдан». Он поблагодарил Уолш и Барри Осборна. Но последнее спасибо он сказал родителям, которые не дожили до премьеры фильмов, но всегда поддерживали все его безумные начинания в кинематографе. Без них он бы на этой сцене не стоял.

Пока что они получили все награды, на которые были номинированы. Теперь жребий был брошен – и в дело вступила судьба. Но даже в тот момент, когда они забрали десять наград, еще оставались сомнения. Неужели Голливуд еще мог отказать в признании чужакам с забытого во времени острова? На секунду Эстину показалось, что «идеальная игра вот-вот закончится».

Неужели они могли не получить награду за лучший фильм?

«Все мы были измотаны и сидели спокойно, – вспоминает Ордески. – Я вспоминал все великие фильмы, не получившие награды, включая «Гражданина Кейна» и «Космическую одиссею 2001 года». Я не слишком жаждал победить, но хотел, чтобы это произошло. Не удивлюсь, если Питер чувствовал то же самое. Побеждать всегда приятно, но к тому моменту успех был очевиден».

«В тот момент я почувствовал удивительное спокойствие», – говорит Джексон. Он испытывал не внетелесное, а внегосударственное переживание: ему казалось, что он дома, в Веллингтоне, и смотрит церемонию по телевизору.

На сцену вышел Спилберг, серый кардинал современного Голливуда. Этот режиссер сделал больше других, чтобы объединить поп-культуру с искусством, а его непринужденная киномагия дарила Джексону вдохновение на протяжении всей его карьеры. Все видели в этом огромный символизм.

В категории были также представлены «Таинственная река», «Хозяин морей: на краю земли», «Трудности перевода» и «Фаворит». Соперники были серьезными.

Спилберг открыл конверт. Последовала пауза, затем он улыбнулся понимающей улыбкой и не без удовольствия сказал: «Что ж, это полная победа… «Властелин колец. Возвращение короля»».

Когда он сделал паузу, зрители замерли. «Спилберг все сказал, ничего не говоря, – смеется Ордески. – Как бы то ни было, получилось замечательно».

«Так я и познакомился со Стивеном, – говорит Джексон, недоверчиво качая головой. – Мы встретились на сцене на «Оскарах»».

По дороге на сцену под звуки оркестра Уолш остановилась возле ряда, где сидели одетые с иголочки актеры-хоббиты. Когда они поднялись со своих мест, чтобы снова обнять коллег и похлопать по спине, Уолш позвала их с собой: «Хоббиты пойдут с нами».

По протоколу Академии награду за лучший фильм получают только продюсеры, имя которых указано в титрах – в данном случае ими были Джексон, Уолш и Барри Осборн, – но вместе с хоббитами к ним присоединились Лив Тайлер и Иэн Маккеллен. На церемонии присутствовали лишь шесть актеров трилогии.

Мортенсен смотрел церемонию в кругу семьи и друзей. Он впервые за долгие годы решил понаблюдать за вручением наград, потому что ему претила соревновательность. По его мнению, подобные церемонии были не более чем состязанием в популярности.

«Многочисленные церемонии вручения наград подпитывают соревновательность. На работу соглашаются, надеясь получить номинацию. Пытаясь завоевать сцену. Они плачут, чтобы только получить свою номинацию, а на других актеров им плевать».

Но разве мог Мортенсен оставаться безучастным, когда количество наград, вручаемых его друзьям, стало стремительно расти? К 2016 году он смирился с соревновательным духом Голливуда и сам принял участие в ежегодном конкурсе талантов, когда был номинирован на лучшую мужскую роль за картину «Капитан Фантастик», где он сыграл необычного отца большого семейства.

Орландо Блум был в Варзазате, в Марокко, где снимался в недооцененной эпопее Ридли Скотта о Крестовых походах «Царство небесное» (средневековые битвы в этом фильме снимались с использованием «MASSIVE»). Блум смотрел церемонию по телевизору поздно ночью. «Мы посылали друг другу сообщения и радовались вместе, – вспоминал он. – Мысленно я был с ними».

Не собираясь упускать свой момент голливудской славы, Боб Шайе и Майкл Линн присоединились к братству Джексона на сцене (и запустили новую традицию групповых объятий). Разве кто-то мог их осудить?

«В Голливуде Боб всегда чувствовал себя аутсайдером, – говорит Ордески, – и я помню, как обрадовался за него. В моем путешествии к этому моменту Питер и Боб шли параллельными, совершенно разными дорогами, но значили для меня очень многое. Смотреть на них было одно удовольствие. Это действительно свершилось. Победу невозможно забрать. Я не могу этого описать. Что касается Боба, он с предубеждением относится к голливудским традициям, но в тот вечер, как мне кажется, он просто не мог сказать нет».

Когда Шайе и Линн заняли свои места в начале церемонии, Линн наклонился к людям, сидевшим слева от них и перекрывавшим им дорогу к сцене, и предупредил их, что им, возможно, придется их выпускать. «Это был мой оптимизм в действии», – признал он.

«Я боялся, что нам не позволят подняться на сцену», – вспоминал Шайе, но, когда Джексон и Уолш пригласили актеров присоединиться к ним, они с Линном тотчас пошли следом.

«Сложно говорить об этом, не срываясь на банальности, – замечает Ордески. – Сложно все это облечь в слова. Это было безмерно приятно».

Джексон первым подошел к микрофону и поблагодарил Академию, которая смогла разглядеть фильм среди всех троллей, хоббитов и волшебников. «Надеюсь, из моей речи не вырежут ругательное слово «фэнтези»», – сострил он, а затем подчеркнул, что «Академия благоразумно не приняла во внимание «В плохом вкусе» и «Познакомьтесь с Фиблами»».

Благодаря «народ Новой Зеландии», Джексон мягко поставил Кристала на место за его шутки. «Мы будем рады, если Билли Кристал приедет в Новую Зеландию, чтобы снять там фильм». Однако все понимали, что эта церемония стала торжеством блестящего, но безумного единичного фильма – временным сбоем на семьдесят шестом году спокойного самодовольства. Не случайно план сменился – и нам показали Шона Коннери, который смотрел на сцену с улыбкой. Он так и не понял этих фильмов.

Спускаясь со сцены, Спилберг оказался в компании Эстина и других хоббитов. Не желая упускать такой возможности, Сэмуайз предложил режиссеру снять «Балбесов 2».

«Не будем сейчас говорить о «Балбесах», – ответил Спилберг и изящно сменил тему. – Вы понимаете, сколько детей по всему миру сейчас ликуют, потому что Академия наконец согласилась с ними и разделила их симпатии? Они хотели этого для «Звездных войн», хотели для «Ковчега»…»

Оглядываясь назад, можно сказать, что великие перемены, на которые надеялся Спилберг, так и не произошли: такие образчики жанра, как «Аватар» и «Гравитация», проиграли «Повелителю бури» и «12 годам рабства», а «Темный рыцарь» вообще не получил номинации на лучший фильм. Чтобы решить эту проблему, количество номинантов в категории «Лучший фильм» увеличили до десяти, но в результате стеклянный потолок даже не треснул.

Ордески полагает, что в некотором отношении признания удостоилось рискованное решение дать зеленый свет сразу трем фильмам – в нем была невероятная смелость. «Академия реагирует на такие вещи», – замечает он.

Победа «Возвращения короля» – и трилогии в целом – стала не победой жанра, а победой конкретного кино, единого фильма, разбитого на несколько частей. Получив все одиннадцать наград, на которые оно было номинировано (этот рекорд разделяют только «Бен-Гур» и «Титаник»), «Возвращение короля» заняло свое место в истории Голливуда. Но правда в том, что этого успеха добилась целая команда новозеландцев (и приемных сыновей и дочерей Новой Зеландии), которые работали за пределами традиций, ворвались в Голливуд и забрали его драгоценное золото.

«Я скажу вам самую крутую вещь об «Оскаре», – говорит Тейлор, глаза которого блестят, как всегда готовые разглядеть картину в целом. – Мне все твердят: «Наверное, на «Оскаре» невероятно». Да, там прекрасно, но я человек другой культуры, не полностью погруженный в традицию «Оскаров», поэтому мне непросто осознать, что они значат. Новозеландцу очень сложно сделать комплимент. Когда мы вернулись с «Оскара», мои ребята наконец поняли, что могут гордиться своими достижениями, а не считать себя бедными родственниками из Новой Зеландии».

«Поверить не могу, что так прошел тот вечер, – размышляет Джексон. – Было неловко».

* * *

Когда церемония вручения «Оскаров» наконец завершилась и стала казаться сном, Джексон вместе со своей командой победителей совершил немыслимое. Не позволив затащить себя на один из роскошных голливудских балов (хотя Маккеллен и успел заскочить на полную звезд вечеринку «Vanity Fair»), они пошли в противоположном направлении. Сайт theonering.net, который стал центром фанатского сообщества «Властелина колец», снял зал «Американского легиона» на Хайленд-авеню, в непосредственной близости от театра «Кодак», и устроил там вечеринку «The Return of the One», установив на крыше гондорский маяк.

Всем гостям предписывалось явиться на мероприятие в нарядной одежде, но при этом допускались фасоны эпохи Возрождения и заостренные уши. Фанаты чуть не сломали сайт, пытаясь урвать хоть один из 1200 билетов по 125 долларов за штуку (на eBay их цена впоследствии возросла до 7100 долларов), и прилетели даже из Европы и – да – из Новой Зеландии. Напитки подавали в «Зеленом драконе», а цирковая труппа развлекала гостей, пародируя мюзикл «Чикаго», который годом ранее абсурдным образом обошел «Две крепости» в гонке за лучший фильм. Фанаты смотрели церемонию на огромном экране и радовались каждой победе, от лучшего монтажа до лучшего фильма, а когда Джексон был признан лучшим режиссером, из пушек полетел серпантин.

Через несколько пьяных часов, когда Джексон, Уолш, Бойенс и остальные победители триумфально поднялись на сцену, держа в руках свои «Оскары», всем показалось, что в здание вошел Элвис. Они не задержались там надолго, ведь иначе они рисковали быть затоптанными в толпе, но это был широкий жест – Джексон пожертвовал общением с голливудскими звездами, чтобы лично поприветствовать фанатов.

Он был усталым, но еще стоял на ногах. Поднявшись на сцену, он поблагодарил собравшихся за поддержку, которую они оказывали им все эти годы. «И вы не смешали нас с дерьмом, когда мы вырезали Тома Бомбадила», – добавил он, озвучив шутку, понятную только своим. После этого Доминик Монахэн воспользовался шансом исполнить кавер на песню «Supersonic» группы «Oasis» под аккомпанемент местной группы.

У них еще осталось время на дипломатический визит на вечеринку «New Line» в «Pacific Design Centre», где уже собрались некоторые актеры, а Шайе и Линн расхаживали по залу, как короли.

Наконец они вернулись в «Четыре сезона». Там собрались только члены ближнего круга Джексона и семья: те, кто знал, на какие горы им пришлось взойти ради этих фильмов. Все «Оскары» расставили на столе, как золотых солдатиков из тестовых прогонов «MASSIVE», которым еще не прорисовали человеческие черты. Теперь все могли вздохнуть с облегчением.

«Знаете, казалось, мы действительно дошли до конца, – говорит Вуд. – Нам не нужно было возвращаться в Новую Зеландию на дополнительные съемки. Фильмы были готовы. Они получили «Оскары». Группа людей, которая столько времени провела вместе, теперь собралась на последний праздник. Было здорово, что у нас оказался такой приятный повод в последний раз собраться вместе».

Через несколько недель, на волне удовлетворения, которая захлестнула «New Line», Шварц с командой подумали, что этот момент нужно увековечить в памяти. Они решили сделать двенадцать памятных колец в стиле огромных чемпионских перстней Супербоула.

Ордески разглядел в этом иронию. «Забавно, что после серии фильмов об опасности волшебных колец память о них решили увековечить кольцами».