Глава 21

Тея

Я открыла глаза и стала ждать первой волны горя. Та пришла, но была несколько мягче, чем вчера. Я чувствовала себя хорошо. По крайней мере, никаких новых откровений. Я должна была продолжать двигаться, официально начать свою новую жизнь как полноценный человек.

«А эта комната…»

Так скучно и уныло. Золотой блеск утреннего света только подчеркивал, насколько потрясающе безлико это помещение. Я села, откинула одеяло, зевнула и потянулась.

Рита постучала и вошла с утренней дозой лекарства и стаканом воды. Врачи сказали, что если я не стану принимать эти таблетки каждый день, то погружусь обратно в забвение.

– Привет, – поздоровалась Рита. На ее ладони была огромная таблетка, наполовину черная, наполовину серая.

– Похоже на яд, – заметила я. – «Хазарин». Как что-то опасное. Держись подальше. Но, эй, если он держит меня в твердой памяти, пусть хоть Дерьмодином назовут, мне все равно.

Рита засмеялась, а я сунула таблетку в рот и запила водой.

– Я скоро вернусь, отведу тебя на завтрак.

– Я уверена, что смогу найти дорогу вниз.

Она улыбнулась.

– Вероятно. Но давай не торопиться, хорошо?

– Спасибо, Рита.

Я воспользовалась уборной, вымыла руки и уставилась на записку, приклеенную к зеркалу.

«Расческа в первом ящике».

Я сорвала ее, и зеркало показало мое отражение. Двадцатитрехлетняя девушка с растрепанными светлыми волосами и голубыми глазами, опухшими от слез. Я искала на своем лице признаки тех двух лет, которые потеряла. Тоска по родителям усложнила задачу. Я наклонилась и плеснула холодной водой на лицо.

Когда я выпрямилась, моя футболка немного сползла, обнажив шрам внизу шеи. Я сняла рубашку и осмотрела себя. Шрам тянулся горизонтально по всей длине правой ключицы. Еще один бежал за пределы моего правого предплечья. Белые швы, толщиной в полдюйма, с отметками от стежков.

– Господи!

Теперь, когда я заметила эти шрамы, еще один, более тонкий, у самой линии роста волос, тоже бросился в глаза. Еще один маленький крючок над моей левой бровью.

Я сняла пижаму и полностью обнажилась перед зеркалом. Моя грудь выглядела по-прежнему – небольшая с маленькими сосками, – но я набрала несколько фунтов на бедрах и животе. Шестидюймовый шрам проходил по правой стороне моего живота.

Я продолжала смотреть, заново открывая собственное тело.

Не было никаких следов процедуры доктора Милтона – они делали все через мой нос, фу, – но осталась маленькая квадратная повязка на задней части моей левой бедренной кости, где они забирали образец костного мозга. У меня был еще один старый шрам от бедра до колена, на внешней стороне моей правой ноги.

– Боже.

В больнице мне сказали, что я сломала кости и получила внутренние травмы в результате автомобильной аварии, но я не помнила ни этой боли, ни восстановления. Одно из преимуществ амнезии.

Мое тщеславие дрогнуло при виде изуродованного тела, но я раздавила его. Мама и папа вообще не выжили. Я буду носить эти шрамы с гордостью как дань им. Ежедневные напоминания о том, что мне осталась эта жизнь, что меня спасли после несчастного случая, забравшего двух удивительных людей из этого мира в следующий.

Я вытерла глаза и голой прошла по своей маленькой комнате, срывая десятки заметок, расписаний и напоминаний, наклеенных повсюду, чтобы дать мне ощущение ориентации, когда Риты не было рядом.

«Телевизор здесь».

Телевизор, маленький плоский экран, прятался за дверями шкафа. Я часами смотрела «Офис» – шоу, которое одержимо глотала еще до аварии. Без сомнения, я запомнила каждую строчку каждого эпизода. Но как бы я ни восхищалась этим шоу, мысли о том, что другие люди жили своей жизнью, пока я сидела в этой комнате и пялилась в экран, вызывали у меня зуд.

Я потеряла так много времени.

Я сорвала записку с телевизионного шкафа, скомкала вместе с остальными и бросила в мусорную корзину, а затем открыла платяной шкаф, чтобы одеться.

– Боже, – протянула я себе под нос. – Пятьдесят оттенков бежевого.

Я выбрала самое приличное – пару классических джинсов и белую футболку с горизонтальными полосками бордового цвета через каждые два дюйма. Это была самая интересная одежда, которая у меня имелась на данный момент.

«Честно, Делия. Неужели капля цвета меня бы убила?»

Я расчесала волосы перед зеркалом в ванной, а затем поискала косметику. Духи. Ювелирные изделия. Что-нибудь девчачье.

Ничего.

Стук в дверь, и Рита заглянула внутрь.

– Мисс Хьюз? К вам можно?

– Рита, и ты туда же, – сказала я, мрачно плюхаясь на кровать. – Ты такая же плохая, как Джимми. Зовите меня Тея.

– Врачи здесь. И твоя сестра написала, что уже в пути.

– Кстати, о сообщениях. У меня остался мой телефон? Хотя они, вероятно, выпустили миллионы новых моделей с тех пор, как меня не стало.

– Он заперт в сейфе в заднем офисе вместе с твоим кошельком и другими личными вещами, – сказала Рита. – Я могу принести их после завтрака.

– Спасибо, Рита. За все.

– На здоровье, мисс Хьюз. Тея. – Она наклонилась и сжала мою руку. – Я так счастлива за тебя. И если я не много себе позволяю, я думаю, твои мама и папа тоже за тебя рады.

Слезы навернулись мне на глаза.

– Я тоже так думаю.

Доктор Чен и доктор Милтон вместе со своей мини-армией интернов собрались в моей комнате на утренний допрос. Они измерили мое кровяное давление, проверили мое дыхание и задали кучу вопросов о том, что я могу и не могу вспомнить.

– Воспоминания до аварии кажутся нормальными, – сказала я. – После этого все еще немного туманно. Нереально.

– В каком смысле? – спросил доктор Милтон. Стажеры приготовили ручки.

Чувство зуда вернулось. Мне вдруг захотелось пробежать марафон или нарисовать сотню картин. Я снова могла дышать. Я возвращалась к своей истинной сущности.

И мое истинное «я» решило, что все доктора выглядят слишком серьезными.

Я прищурилась.

– Я что-то вижу. Видение…

Чен и Милтон обменялись взглядами. Стажеры яростно строчили.

– Видение?

– Да, оно… Оно близко…

– Что близко?

– Зима. – Я закатила глаза, показывая белки. – Зима близко…

Рита фыркнула от смеха, отчего я тоже рассмеялась и испортила образ. Врачи смотрели на меня, а молодые интерны растерянно оглядывались.

– Поняли? – спросила я. – Бран Старк? Ребята, вы не смотрите «Игру престолов»? Извините, ничего не могла с собой поделать. – Затем мои глаза расширились, когда я поняла, что пропустила два года сериала. – Боже мой, не смейте спойлерить, или я отомщу вам в лучших традициях Арьи Старк.

Доктор Милтон усмехнулась, а доктор Чен с улыбкой закатила глаза.

– Мы не могли бы вернуться к нашим вопросам? – спросила она.

– Конечно. Простите. Давайте. Я буду хорошо себя вести.

Они задавали вопросы, а я отвечала, честно и без фокусов, хотя искушение было велико.

Когда они закончили допрос, доктор Милтон и доктор Чен мгновение посовещались.

– Какой приговор? – спросила я.

– До сих пор все ваши ощущения соответствуют тому, что команда Сиднея рапортует о своей первой группе пациентов, – сказал доктор Милтон. – На самом деле, все хорошо, и я уверен, что могу оставить вас в умелых руках доктора Чен.

– Вы покидаете ее? – Делия стояла на пороге, уставившись на доктора Милтона. – Она три дня как вышла из больницы.

– А, мисс Хьюз, – сказал доктор Милтон, подмигивая мне. – Мы не ожидали вас до полудня.

Делия встала рядом со мной.

– Когда вас бы уже след простыл и не пришлось бы говорить со мной?

– Я собирался обсудить с вами состояние Теи, – терпеливо ответил он. – Я не сбегу, как вор. Возможно, уеду в ближайшие несколько дней, если у нее и дальше все будет хорошо. Мы довольны ее прогрессом.

– Слышишь, Дел? – встряла я. – У меня все отлично, так что успокойся.

– Как насчет завтрака? – предложила Рита.

– Ступай. Поешь, – сказала доктор Чен. – Мы свяжемся с тобой после обеда.

Делия, Рита и я направились в столовую. Марджери за прилавком дала мне поднос с овсянкой, тостами, фруктами и апельсиновым соком.

– Кофе тоже, пожалуйста, – попросила я.

Марджери посмотрела на Риту, а та перевела взгляд на Делию.

– Да ладно, – сказала я сестре. – Ты не давала мне пить кофе? А я-то думала, что гардероб – это пытка.

– Он был тебе вреден, – заявила Делия. – Сок лучше.

– Честно говоря, – сказала Рита, – мы не хотели, чтобы кофеин мешал тебе спать.

– А кофе без кофеина не существует в этой части штата Вирджиния? – со смехом спросила я и вдруг осеклась. – Подождите. Мы же все еще в Вирджинии, верно?

Делия закатила глаза.

– Всегда ты и твои глупые шутки.

– Черт побери, – сказала я, поворачиваясь к Марджери. – Кофе, пожалуйста. Большой.

– Конечно, дорогая.

Она передала мне дымящуюся кружку, и я сделала глоток.

– Боже, даже без сливок или сахара это уже рай. Но мне нужны сливки и сахар, Мардж. И побольше.

Мы взяли свои подносы и отправились к столу у окна. Другие резиденты завтракали под надзором санитаров.

Я посыпала овсянку корицей и зачерпнула ложку. Тепло, сладко, идеально.

– Два года овсянку не ела, – сказала я, засовывая в рот еще одну ложку с горкой.

– Не глупи, конечно, ела, – возразила Делия, беря кусочек клубники из своей вазы с фруктами. – Почти каждое утро.

– Но я не могла вспомнить, ела ли ее или какая она была на вкус. – Мои глаза расширились, и я снова посмотрела на стойку. – У них есть бекон? Боже мой, мне срочно нужен бекон.

– Не по средам, – возразила Рита.

– Так давайте куда-нибудь пойдем. Где здесь можно позавтракать?

Делия и Рита обменялись взглядами.

– Немного рано, не так ли? – сказала Делия. – У тебя была операция меньше недели назад.

Я посмотрела на стол, на мистера Уэбба и его вмятину. Затем на мисс Уиллис, которая с трудом держала свою посуду. Старушка подняла голову и послала мне дрожащую улыбку. Я улыбнулась в ответ, хотя мне вдруг захотелось плакать.

В сумочке Делии зазвонил сотовый телефон, и она встала, чтобы ответить.

– Что такое? – спросила Рита. Она посмотрела на мой поднос. – Вдруг потеряла аппетит?

– Меня переполняет энергия. Я хочу выйти через парадную дверь и продолжать бежать. Отчасти это горе. Как будто я могу скрыться от него, если просто уйду куда-то.

Рита кивнула, внимательно слушая.

– Но еще, и это прозвучит ужасно… – Я понизила голос. – Я лучше.

Рита огляделась как раз в тот момент, когда мисс Уиллис в пятый раз уронила ложку.

– Не в смысле, что я лучше их, – быстро пояснила я. – Буквально лучше. Я не больна. Мне больше здесь не место.

– Я понимаю, дорогая, но прошло всего несколько дней. Процедура доктора Милтона совершенно новая. Не только для тебя, но и для всего медицинского сообщества. Длительные результаты пока неизвестны.

– Все больше причин для меня, чтобы убраться отсюда.

– И что делать? Куда бы ты хотела пойти?

– В Нью-Йорк.

– Прямо сейчас это слишком много. Нам нужно держать тебя рядом. На случай осложнений.

Я сжала губы и подавила разочарование. Рита была милой женщиной и хорошей подругой, но в первую очередь она была медицинским работником.

– Можно мне пойти по магазинам за новой одеждой? – Я указала на тусклый наряд. – В смысле… лоферы? Серьезно?

– Ты не можешь покинуть помещение, дорогая.

– Почему нет? Я хочу пойти за покупками. Не покинуть страну. Я потеряла два года. Я не хочу больше терять ни секунды.

Она закусила губу, думая.

– Может быть, я уговорю доктора Чен разрешить короткую прогулку, если пойду с тобой.

– Короткую прогулку куда? – спросила Делия, снова заняв свое место.

– В торговый центр, – ответила я. – Любой торговый центр. Мой гардероб, Дел?

– Я же сказала, я управляла нашими деньгами. Высокая мода не была главным приоритетом.

– Да уж видно, – рассмеялась я, закатив глаза.

– Еще слишком рано, – возразила Делия.

– Думаю, доктор Чен разрешит, если я пойду с ней, – сказала Рита.

– Cегодня? – спросила я.

– Посмотрим, – сказала Рита, вставая. – Я пойду свяжусь с ней и заберу твои вещи из сейфа.

– Спасибо, Рита. Ты чудо. – Я почувствовал на себе взгляд Делии. – Что?

– Если она скажет «да», мы не будем тратить кучу денег на одежду.

– Твое представление о куче денег сильно отличается от моего, – сказала я. – Кстати, из каких средств ты оплачиваешь мое проживание здесь? Страховка? Или за последние два года в сфере здравоохранения произошел чудесный поворот, и все наконец узнали, что нам нужно заботиться друг о друге?

Моя сестра отпила чай.

– У мамы и папы был страховой полис, что сделало нас наследницами.

– Ой. – Я откинулась на спинку стула. – И много?

– Я бы предпочла не говорить.

– Ты должна сказать. Они были и моими родителями тоже.

– Я не хочу, чтобы ты решила, будто больше не нужно аккуратно тратить деньги.

Я скрестила руки.

– Перед аварией я не вела себя безответственно. Я собиралась в колледж. Копила на Нью-Йорк. Я не совсем безголовая.

– Один миллион долларов, – сказала она, как будто я вырвала слова из ее уст.

У меня отвисла челюсть.

– Миллион? На двоих?

– Каждой.

– Обалдеть. Это ж сколько туфель!

– Я понятия не имела, сколько тебе понадобится лечение, – пояснила Делия, – поэтому была осторожна. Растягивала средства, чтобы хватило как можно дольше. Страховка не бесконечна.

– Вот и я, – сказала Рита, возвращаясь. Она положила мой кошелек на стол передо мной, затем поколебалась. – Телефон я тоже принесла. Но…

– Но что?

– Мне нужно тебя подготовить. Он пострадал в аварии. – Она передала мне телефон и шнур. – Можешь зарядить его от той розетки на стене, чтобы посмотреть, работает ли он все еще.

Экран телефона испещряли трещины, засохшая кровь была размазана по кнопке «Назад». Я не могла вспомнить несчастный случай, но все же сжимала мобильный, как ясновидящий держит предмет, черпая из него информацию.

Дрожащими руками я включила телефон. Мы молча ждали, пока он вернется к жизни.

– Работает, – сказала я, когда экран загорелся. – Треснувший и окровавленный, но он все еще здесь.

«Как я».

Телефон принес с собой новые воспоминания. Переписки с друзьями, дурацкие приложения и моя музыка. Боже, моя музыка была там. И фотографии.

Я окунула салфетку в стакан с водой и осторожно вытерла кровь, а затем нажала на значок камеры. Выскочила последняя фотография. Мама и папа, Делия в головном уборе и мантии и я в розовом платье с брызгами краски на подоле. Слезы застили мне глаза.

– Смотри, Дел. Это мы. Все мы. – Я повернула потрескавшийся экран к своей сестре. – Твой выпускной. Мы были такими… типичными в тот день. Я изводила тебя. Мама и папа гордились нами. А ты гнала нас за дверь, чтобы мы не опоздали.

Делия отвела взгляд и моргнула.

– Я должна была быть в этой машине.

Я уронила телефон на колени.

– Нет, не смей так думать. Никогда.

Она не встретилась со мной взглядом, и я коснулась ее руки.

– Эй. Я знаю, тебе тяжело пришлось справляться со всем в одиночку. Но я жива только потому, что ты обо мне позаботилась. И если мое пробуждение меня чему-то научило, то быть благодарной за все. За каждую минуту. Я так благодарна тебе, Делия.

Она неохотно кивнула.

– Хорошо, Тея. Спасибо.

Я постучала по подбородку.

– Это был Ричард… Нет, Роджер. Роджер Найс. Из-за него тебя не было в той машине. Если бы он был здесь, я бы его обняла. Где он теперь? Чем занимается? Чем ты занимаешься? Боже, я даже не знаю. Я так увлеклась…

– Ты выздоравливала, – перебила Делия. – И именно этим ты должна заниматься. Не выбегать за дверь при первой же возможности.

Делия не убежала, хотя могла, в любой момент. Она могла бы уйти, решив, что я все о ней забыла, но осталась.

Я протянула руку и обняла ее.

– Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, – сказала она, отстранилась и вернулась в деловой режим. – Что ж. Думаю, прогулка по магазинам не повредит.

* * *

Доктор Чен дала мне разрешение пойти в торговый центр Уэстфилд-молл в Роаноке при условии, что Рита отправится с нами, и мы взяли машину скорой помощи, чтобы она дежурила неподалеку. Сотрудники сделали для меня браслет с предупреждением врача, и Рита нацепила его на мое запястье, когда мы покидали «Голубой хребет».

– «Носящий этот браслет может показаться дезориентированным или растерянным, – зачитала я надпись на серебряной полосе. – Если нашли его, звоните 911». Если нашли? Как будто я потерявшийся щенок?

– Это разумная мера предосторожности, – упрекнула Делия.

Я не стала спорить. Предосторожность была вторым именем Делии, а врачи должны защищать меня на случай, если их лекарства не сработают. Но браслет был тяжелым и пессимистичным. Лекарство не могло потерпеть неудачу. А если и так, все больше причин выходить в мир и не сидеть без дела в санатории в ожидании падения топора гильотины.

В уличном торговом центре в Роаноке я нашла в H&M одежду получше – яркие блузки, джинсовые шорты, рубашки с открытыми плечами. Делия настояла на том, чтобы найти распродажи и расплатиться специальной картой, связанной с моим счетом страховки.

Я начала говорить сестре, что могу заплатить сама. На момент аварии у меня было более трех тысяч долларов сбережений.

«Но там ли они до сих пор?»

Я решила так и пойти, сразу в новой одежде. В примерочной я навсегда выбросила старые вещи и переоделась в обрезанные шорты и зеленую майку с вышитыми спереди желтыми ромашками. Я сунула свой кошелек в новую красочную сумку в стиле бохо, размышляя, по-прежнему ли работают карты. Истек срок действия моих водительских прав? Могу ли я снова ездить? Снова быть независимой?

Внезапно мне до жути захотелось узнать, что мои деньги там. Не миллион от страхового полиса – это было слишком много и больше походило на Делию. Мои три тысячи долларов.

– Я хочу заскочить в «American Eagle» и «Urban Outfitters», – заявила я. – Но сначала мне катастрофически нужен крендель.

Рита обмахивалась ладонью.

– И лимонад.

Мы взяли нашу еду, устроились за уличным столиком под большим желтым зонтиком, и я заметила банкомат возле уборной в коридоре.

– Мне надо в туалет, – сказала я, хватая сумку. – На секундочку.

– Кто-то должен пойти с тобой, – подхватилась Делия.

– Нет, – небрежно ответила я, сунула в рот кусочек кренделя и в экстазе зажмурилась от вкуса соли и панировки. – Господи, а «Ветцель» знают свое дело. – Я похлопала Делию по макушке. – Не вернусь через пять минут, и можете вызывать спецназ.

Не дожидаясь ее разрешения, я поспешила к туалетам. Вместо того, чтобы войти внутрь, я подошла к банкомату прямо за углом и вставила свою банковскую карту. На полсекунды запаниковала, когда она попросила мой PIN-код, а потом цифры сами ко мне пришли.

– Давай работай, лекарство, – пробормотала я, а затем издала тихий крик радости. Моя карта действовала, а баланс оказался больше, чем я думала. Почти четыре тысячи долларов.

«Предостаточно».

Скорее ад замерзнет, прежде чем Делия даст мне доступ к деньгам, которые оставили наши родители. По крайней мере, пока. И я не могла дождаться этого дня.

Я не могла больше ждать ни одного дня.

Я сунула свою карточку в кошелек, кошелек в сумку и направилась обратно к Рите и Делии.

– Готовы? – спросила я. – Время делать покупки.

Мы пошли в «Urban Outfitters», где я примерила белое платье с глубоким вырезом и небольшими кружевами на лифе.

– Довольно сексуально, – заметила Делия. – Куда планируешь его надеть?

– Не знаю. Возможно, на свидание.

– С кем? Ты же никого не знаешь.

Джимми Уилан сразу же всплыл в моих мыслях, вызвав приятную дрожь.

– Кое-кого знаю, – сказала я почти для себя.

Лицо Риты побагровело, и она нырнула за стеллаж из джинсовых курток. Делия широко раскрыла глаза.

– Кто? – спросила она. – Боже, только не говори мне, что ты про того санитара!

– Того санитара? – переспросила я. – А с каких пор мы такие заносчивые? Да, я про Джимми. Мы друзья, но… кто знает, что может случиться? И кого волнует его работа? Он может хоть уборщиком в клубе нудистов трудиться, мне плевать.

– Господи, Тея.

– Это не изменит того, кто он есть.

– А кто он для тебя?

Я пожала плечами, покачивая юбкой платья из стороны в сторону и глядя в зеркало.

– Я не знаю. Друг. Мой лучший друг, учитывая все обстоятельства. – Девушка в зеркале улыбнулась, и ее щеки стали розовыми. – Может, больше.

– Больше? – спросила Делия. – Как он может быть больше? Ты его не знаешь.

– Неправда. Я не впервые его встретила. Он заботился обо мне уже несколько недель.

– Откуда ты знаешь?

– Я помню, Дел. Я помню его.

Она фыркнула и пошла смотреть блузки, но я все прокручивала мысли и чувства, связанные с Джимми, и захотела выпустить их на волю. Чтобы услышать, как они звучат за пределами моей собственной головы и сердца.

– В Джимми есть что-то, что меня притягивает. Он единственный понял, что я все еще здесь. Без обид, – добавила я ради Риты. – Просто… не знаю, мне с ним хорошо. Как будто я знаю его вечность. Не буду лгать, то, что он отпадный мужик, делу не мешает.

Рита кашлянула, и меня охватила приятная паника. Я обернулась.

– Боже мой, не смей сообщать Джимми все, что здесь сказано, – запретила я. – Женский кодекс, Рита. Женский кодекс.

– Клянусь сохранить тайну, – ответила она, смеясь.

– В любом случае что ты имеешь против него? – спросила я свою сестру. – Он спас меня. Если ты вдруг решила забыть, именно он остановил того человека… – Я встряхнулась, когда мурашки снова побежали по моей коже, на этот раз холодные и неприятные.

Рита положила ладонь мне на руку.

– Ты готова поговорить о той ночи?

– Нет, – сказала я, качая головой. – Не позволю этому уроду испортить мой день. – Я вздохнула. – Как я и говорила, Джимми хороший человек. Один из лучших.

Делия фыркнула.

– Я ему не доверяю. Я не доверяю ни одному мужчине, который так заинтересовался бы девушкой, которая не может говорить за себя или принимать решения.

– Я помню его, Дел, – снова повторила я. – У меня был способ говорить за себя, через мои рисунки, и он видел это. – Я послала ей острый взгляд. – А теперь я могу говорить за себя и принимать решения. Тебе придется привыкнуть к этому.

Моя сестра хотела поспорить, но ее телефон снова зазвонил. Она поднесла его к уху и отвернулась от нас.

– Привет, – сказала она мягким голосом. Через плечо поймала наш взгляд, поморщилась и пошла в другой конец магазина.

– А что ты думаешь, Рита? – спросила я, крутясь в зеркале. – Я чокнутая, раз что-то чувствую к Джимми? Не то чтобы я прямо вот чувствую… То есть… я не знаю, что я чувствую. Не совсем. За исключением того, что, когда я смотрю на себя в этом платье, есть часть меня, которая хочет купить его и надеть для него. Быть для него красивой. А еще одна часть хочет надеть это платье только для того, чтобы он мог сорвать его с меня.

«Твою мать, откуда это взялось?»

Глаза Риты встретились с моими в зеркале, на наших лицах были идентичные выражения шока. Моя кожа запылала на фоне белого платья.

– Я это вслух сказала, да?

– Определенно.

– Женский кодекс, Рита. Женский. Кодекс. Но знаешь что? Мне даже не стыдно.

Завелась ли я? Да. Стесняюсь ли? Не особо.

– Я жива. Я здесь. И я хочу жить. Пробовать все, понимаешь? Все, что я пропустила. – Я заговорщически понизила голос. – Я сейчас о сексе, Рита.

– Да, я поняла.

– У девушки есть свои потребности.

Рита оглянулась через плечо на Делию. Увидев, что горизонт чист, она наклонилась ко мне, и наши лица в зеркале оказались совсем близко.

– Только между нами, думаю, Джим потеряет рассудок, когда увидит тебя в этом платье.

– И это твое профессиональное мнение. Так что все совершенно законно.

– Очень законно, – заверила она и сжала меня. – Давай. Давай купим это платье.

Я купила платье.

После этого я приобрела несколько мелочей, чтобы оживить свой гардероб: сандалии, солнцезащитные очки, духи и маленький хризолит на нежной золотой цепочке в ювелирном магазине.

– В честь мамы и папы, – сказала я Делии, – их камень.

– Они родились в одном месяце? – спросила Рита.

Я кивнула.

– В один и тот же день, на самом деле. Двадцатого августа.

– Родились в один день и умерли в один день, – сказала Делия.

– В этом есть какая-то поэзия, тебе не кажется? – спросила я, и у меня сжало горло. – Им суждено было быть вместе с самого начала.

Делия ничего не сказала, но купила мне ожерелье без единой жалобы.

После этого мы попали в магазин товаров для творчества, и Делия потратила кучу денег на три больших холста. Также без споров. Она чувствовала себя виноватой, но я хотела ее успокоить. Прошлое не перепишешь, а будущее еще не создано. Все, что у нас было, – это сейчас.

И я собиралась жить в этом «сейчас».

«Только не в санатории «Голубой хребет».

Но мысль о том, чтобы не видеть Джимми каждый день, ранила мое сердце сильнее, чем я ожидала.

«Он вошел в мой мир, чтобы вытащить меня. Может быть, мне пора вернуть услугу».