Глава 10

За окном моей гостиной падал снег, прямо передо мной сверкала рождественская елка, уютно потрескивал огонь в камине, наполняя комнату светом и теплом, от горячего шоколада исходил пар, я сидела в мягком кресле, на моих коленях лежала недочитанная книга, а у моих ног мягко посапывал корги. Но, несмотря на все это, мой мозг продолжал работать, а кровь, казалось, была неспособна замедлить стремительное течение по моим венам.

Я была в палате, когда умер Деклан Диамант.

И я сбежала.

По крайней мере, я позвала на помощь, не то чтобы это как-то помогло. Но я сбежала.

Я размышляла над тем, что бы обо мне подумали, если бы одна из медсестер узнала меня. Реакция грозного офицера Грин в больнице была бы пустяком по сравнению с ее возможным визитом ко мне домой. Я сама не могла понять, кто я такая. Я Уинифред Венди Пейдж, дочь Чарльза Пейджа, лучшего детектива во всем мире, который умер при исполнении служебных обязанностей. Я не сбегаю. Несмотря ни на что.

Но я сбежала. Может, на самом деле я всего лишь хозяйка книжного магазина. Ни больше, ни меньше. Кажется, здесь нечего стесняться. Но я чувствовала, что помогать Барри, потом Кэти, потом просто пытаться сложить кусочки пазла вместе – все это так естественно для меня. Но это был не пазл. Это жизнь и смерть. И как дочка Чарльза Пейджа, я должна была понимать это как никто другой.

По стене гостиной промелькнул свет автомобильных фар. К дому подъехала машина и припарковалась перед крыльцом. Я почти почувствовала облегчение. По крайней мере, один из этих сценариев был бы закончен – я могла бы прекратить беспокоиться о том, узнал ли кто-то меня в больнице, или прекратить предвкушать ликование в глазах офицера Грин, когда она вызовет меня в участок на допрос.

Все закончится.

Раздался стук в дверь, Ватсон вскочил и залаял. Я похлопала его по голове.

– Все в порядке, мальчик.

Я подошла к входной двери. Я хотела распахнуть ее нараспашку, но потом вспомнила, что я одинокая женщина, живущая одна в бревенчатой хижине посреди леса. Как оказалось, эта красивая городская туристическая ловушка не такая уж тихая безопасная гавань, как я себе представляла. Я посмотрела в недавно установленный глазок и удивленно посмотрела еще раз. Не офицер Грин.

Я открыла дверь.

– Привет. Что ты здесь делаешь?

Брэнсон потоптался на коврике, чтобы сбросить снег с ботинок, затем вошел внутрь. Он выглядел больше, чем был на самом деле, из-за униформы с пуленепробиваемым жилетом и оружейной кобурой. Он косо на меня взглянул.

– Тебе действительно нужно задавать этот вопрос?

Нет, конечно нет. Я ждала другого человека, но исход все равно один.

– Позволь мне только взять куртку, и я поеду с тобой.

Он слегка вздрогнул:

– Поедешь со мной?

– Да. В участок, на допрос.

Он некоторое время стоял, изучая меня, затем закрыл дверь. Я даже не заметила, что на улице холодно, и снег залетал в дом, а Ватсон встал между мной и Брэнсоном в оборонительную позицию.

– Ты хочешь поехать в участок?

Я задумалась. Может, я что-то не так поняла. Может, все мои страхи были ни к чему. Медсестры не узнали меня. Да и в самом деле, почему должны были; я была новенькой в городе. Только потому, что многие распускали слухи, еще не означало, что все были такие. Может, Брэнсон приехал напомнить о том, что хотел поужинать вместе со мной. Хотя это было не в его стиле. И также не то, чего я сейчас хотела. Но, учитывая обстоятельства, возможно, этот – лучший из двух вариантов. Ну что бы то ни было. Только что я сидела у камина, поедая себя за то, что сбежала. Мне было все равно, знал Брэнсон или нет. Я хотела, чтобы все мои карты были на столе. Я хотела снова почувствовать себя дочерью Чарльза Пейджа.

– Сегодня вечером я была в больнице, когда умер Деклан Диамант. Я решила, что ты приехал именно поэтому.

Губы Брэнсона дернулись, и я подумала, что он сейчас улыбнется, но он не улыбнулся.

– Да. Вот почему я здесь. Я подумал, что смогу помочь тебе выпутаться из этой ситуации.

Значит, он знал.

– И ты не повезешь меня в участок?

Он нахмурил брови, а затем оглядел мою хижину.

– Ты проделала большую работу с тех пор, как я был здесь в последний раз. Выглядит как настоящий дом. Тебе идет.

– Спасибо. Здесь стало намного лучше. Хочу заменить некоторые вещи на новые. Начать заново. На самом деле, надеюсь, что… – Я вспомнила, о чем мы говорили до этого. – Погоди. Что происходит? Почему мы разговариваем о моем доме?

Брэнсон пожал плечами, потом все-таки улыбнулся:

– Просто твой дом хорошо подходит для беседы. Гораздо лучше, чем полицейский участок, не так ли?

Я задумалась:

– Как я понимаю, этот разговор неофициальный?

Он снова пожал плечами:

– Нет никакой причины ему быть официальным. Если только ты как-то не замешана в его смерти.

Я вздрогнула:

– Нет, конечно же нет. Но разве тебе не нужно…

– О Фред. – Улыбка сохранилась на его лице, он покачал головой. – Я уже давно раскусил тебя. Ты женщина, которая соблюдает правила. И готов поспорить, что твой отец был таким же мужчиной.

– Да, он был именно таким. И хотелось бы надеяться, что я тоже такая.

– М-да. Вижу осуждение в твоих глазах. На самом деле ты винишь меня в том, что я не отвез тебя в участок. – Он негромко рассмеялся. – Я не всегда следую правилам, Фред. Мы оба знаем, что ты не убивала Деклана Диаманта. Так с какой стати мне нужно везти тебя в участок?

Он видит осуждение? Я даже не знала, что осуждаю его. Хотя, может, и осуждала.

– Ну, естественно, кто-то узнал меня. Разве не нужно все запротоколировать? Все равно это придется потом сделать.

Он вздохнул, снова осмотрелся вокруг и показал на кружку возле кресла.

– Фред, сегодня был очень длинный вечер. Не нальешь мне чего-нибудь?

– Хочешь горячий шоколад?

Он закатил глаза, но улыбнулся еще шире.

– Ну, честно говоря, я рассчитывал на что-то более крепкое, но, конечно, горячий шоколад тоже был бы неплох.

Сначала я хотела поспорить с ним, сказать ему, что да, я хочу поехать в участок. Сделать все официально, но, может, он был прав. И, честно говоря, я устала думать обо всем.

– Хорошо. Проходи. У меня на плите кастрюля греется. – Я развернулась и направилась на кухню, Ватсон побежал за мной, а Брэнсон остался в комнате.

Он решил занять то же место, что и в прошлый раз. Я достала из шкафа кружку и налила в нее горячий шоколад.

– Ты и правда решила оставить эти разноцветные занавески с фламинго, да?

Они были бельмом на глазу, но достались мне от Барри и мамы. Я уже почти не замечала их, а когда замечала, они заставляли меня невольно улыбнуться.

– У них есть характер.

– В них определенно что-то есть. – Брэнсон хихикнул, взял кружку из моих рук и вдохнул запах корицы и шоколада. – Это и правда прекрасно.

Я приготовила ему напиток и решила сразу перейти к делу:

– Итак, ты не повезешь меня в участок, но очевидно, что кто-то меня опознал. Рассказывай. Почему ты разговариваешь со мной здесь, а не там, где положено?

– На самом деле никто тебя не узнал, – усмехнулся он. – Мы уже взяли у всех показания. Офицер Грин разговаривала с доктором. Она сказала, что одна из медсестер увидела тебя, когда ты позвала на помощь из его палаты. Она запомнила только, что это была высокая рыжеволосая женщина. Во всей этой суматохе она не смогла больше ничего вспомнить.

– Рыжеволосая женщина?

Как будто это имело какое-то значение.

– Ее слова, не мои. – Он снова усмехнулся. – Я могу продолжить говорить о потрясающем цвете твоих волос, но оставлю это на тот вечер, когда ты согласишься поужинать со мной.

– Ты невыносим. – Я наполнила кружку горячим шоколадом и поднесла ее к губам, чтобы скрыть какую-либо реакцию, какую мое тело может выдать.

– Я это уже слышал. – Он поставил свою кружку на стол между нами. – Технически, тебя не опознали, но я знаю только одну высокую рыжеволосую женщину, которая случайно могла оказаться в палате Деклана Диаманта во время его убийства.

– Справедливый вывод, мое почтение. И да, я была там. Я подумала, что вдруг я смогу заметить что-нибудь, что пропустила полиция, или поговорить с медсестрами и узнать, кто навещал его. Но… – Слова Брэнсона только сейчас дошли до меня. – Ты сказал, что его убили?

Он медленно кивнул:

– А ты разве не знала?

– Нет. Я пробыла там всего ничего. Когда я вошла, мне показалось, что он в полном порядке. Аппаратура показывала ровное сердцебиение. И вдруг неожиданно мониторы замигали, и его сердце остановилось.

Он сощурился, но я не почувствовала недоверия.

– Должно быть, ты разминулась с убийцей всего на пару секунд.

– Это не имеет никакого значения, Брэнсон.

Я потрясла головой и попыталась проанализировать ситуацию.

– Там был полицейский. Он разговаривал с медсестрами в коридоре. Он бы заметил.

– Но тебя же он не заметил, не так ли? – Брэнсон поднял бровь. – Офицер Борланд не главная гордость нашего участка, так сказать.

Это и так было понятно. Он не прибежал вместе с медсестрами. Возможно, зашел в туалет или вышел покурить.

– Даже если это и так. Я была в палате. Все было в порядке. Его сердце равномерно стучало, а в следующую секунду просто остановилось.

Брэнсон отпил из своей кружки и медленно кивнул:

– Сердечный приступ. Похоже на то, что кто-то испортил провода в капельнице. Кто-то пустил по ним маленький воздушный пузырь. Мог сделать что угодно еще. Вызвал инсульт, дыхательную недостаточность, но в случае Деклана – сердечный приступ. Конечно, это все домыслы, пока ничего не подтверждено вскрытием, но это уже достаточно ясно. – Он пристально посмотрел на меня, на этот раз уже серьезно. – Я знаю, что ты не делала этого, Фред. Я не хочу причинять горе тебе или вашей семье после всего, что произошло. Если ты что-нибудь видела, мне нужно знать. В зависимости от этого нам, возможно, придется поехать в участок и оформить твои показания официально. Но я постараюсь не делать этого. Ты что-нибудь помнишь?

– Брэнсон, как я уже сказала, я могу поехать в участок. Это было бы правильно…

– Я понял, Нэнси Дрю. Ты поступаешь правильно. Я знаю. – Он наклонился и положил свою ладонь на мою. – Ты можешь что-нибудь вспомнить?

Я хотела начать спорить, но поняла, что это было бы бессмысленно. Я закрыла глаза, пытаясь представить произошедшее. Слышно гудение оборудования, пахнет дезинфицирующим средством. Я покачала головой, затем услышала шаги медсестер, они бегут ко мне. Я вспомнила, как и сама побежала, хлопнув дверью и направившись к своей машине. Я открыла глаза.

– Дверь.

Он поднял брови.

– Дверь?

– Да. Дверь к лестнице. Когда я вышла в коридор, она хлопнула.

– Я не понимаю, при чем здесь…

– Когда я шла по коридору, еще до того, как зашла в палату Деклана, я услышала, как хлопнула дверь. Готова поспорить, что это была та же самая дверь. Ты прав. Я разминулась с убийцей на долю секунды.

– Это все, что ты помнишь? – Он отпустил мою руку и откинулся в кресле.

– Все. Начнем с того, что я даже никого не видела. Но по крайней мере, это доказательство, ну, вроде того, что там кто-то был.

Он пожал плечами:

– Верно. Но этого недостаточно. Очевидно, что там кто-то был, раз в его капельнице был воздух. Как очевидно и то, что ты разминулась с ним. Ты уверена, что больше ничего не видела? Обрывок одежды или что-то в этом роде, чтобы хотя бы понять, мужчина это был или женщина.

Я снова покачала головой:

– Нет. Ничего. Извини.

Брэнсон прикусил верхнюю губу и задумался. Я попыталась снова:

– Нам правда следует отправиться в участок. Запротоколировать все официально. Так, на всякий случай.

Его глаза вспыхнули с легким намеком на раздражение:

– Нет. Я уже сказал. Нет никаких причин для этого. Все, к чему бы это привело, – куча бумажной волокиты. А затем Сьюзен на протяжении нескольких дней с пеной у рта пыталась бы доказать, что это твоих рук дело. А тем временем у настоящего убийцы было бы больше времени, чтобы сбежать или замести следы. Я не ставлю какие-то правила или протокол выше конечного результата.

Определенно, он был не таким полицейским, как мой отец. Это не означало, что он был хуже, нет. Просто другой. И все же тут я вспомнила Лео. Откуда-то у него возникли подозрения, что магазин чучел был причастен к браконьерству, а Брэнсон даже не стал его слушать. В тот раз Брэнсон ошибался, по крайней мере, так казалось.

– Я все же думаю…

Брэнсон встал:

– Фред, если ты хочешь пойти в участок и дать официальные показания, пожалуйста. – Его голос был резким, не злым, но более резким, чем до этого. – Но я не буду тратить на это время. Как я уже сказал, это вызовет лишь больше хлопот для всех нас. Я верю в твои умения. Я бы предпочел, чтобы ты лучше в течение следующих дней попыталась разузнать, что на самом деле произошло, а не спорила со Сьюзен о причастности к убийству.

Я не могла сказать, что полностью соглашалась с Брэнсоном, но частично он был прав. Особенно по поводу того, что мне придется доказывать, что я ничего не совершала. А офицер Грин точно мне покою не даст. В конце концов, я кивнула:

– Хорошо.

Он кивнул мне в ответ, и капля его дружелюбия вернулась.

– Отлично. Спасибо, что уделила мне время и спасибо за шоколад.

Выражение его лица изменилось: что-то непонятное промелькнуло в нем. Когда он заговорил, то снова стал собой:

– Спокойной ночи, Фред. Всегда рад повидаться с тобой.

С этим он ушел.

Спустя десять минут Ватсон уже храпел. Мне посчастливилось поспать целых два часа. Теперь я могла подумать не только над убийством Деклана, но и над позицией Брэнсона. Он определенно был не таким офицером, каким был мой отец, но, с другой стороны, я не уверена, всегда ли «другой» значит «хуже», или просто это-то и значит – «другой».

Как я и думала, на следующий день у меня было ужасное состояние. Настолько, что я даже не могла решить, с кем поговорить о Деклане. Так что я просто решила продолжить работу в «Милом корги». Мой мозг часто начинал устанавливать связи и открывался новым идеям, когда отвлекался на что-то другое. К тому же книги сами себя не разложат.

К полудню Кэти закончила смену в «Черном медведе» и присоединилась ко мне. Я рассказала ей о ночных событиях. К моему удивлению, единственное, за что она сделала мне выговор, это что я не взяла ее с собой в больницу.

Теория Кэти заключалась в том, что Долан и Дафна были в сговоре, они хотели убрать заведующего всем братца и мужа-изменника. Это была довольно неплохая теория, но были и другие.

– Но подумай, что бы это означало для бедного Дункана? Старший сын убит, младший сын и невестка – убийцы и вместе сидят за решеткой. Он один в игрушечной лавке, в полном одиночестве. – Кэти задумалась. – Хотя Дафна беременна. Возможно, он сможет воспитывать внука. Но мне кажется, что он слишком старый и сварливый, ему было бы трудно справляться одному.

Почему-то я даже не подумала о ребенке. В какой ужасной обстановке он родится, особенно если теория Кэти верна.

– Не знаю. Я все же думаю, что Дункан может быть причастен к убийству. Учитывая все те предательства Деклана. Да, все говорят, что у него нежная душа и он просто добрый старик, но также говорят, что Джеральд Джексон – хороший адвокат. Поэтому я не хочу слишком полагаться на мнение своих коллег о Дункане.

В то утро я расставляла книги в магазине и в мыслях то и дело возвращалась к Дункану. За ланчем я даже пошла в магазин игрушек купить что-нибудь. Я хотела поговорить с ним и постараться выяснить, что они чувствуют по поводу смерти Деклана.

– Магазин игрушек все еще закрыт. У меня нет веских причин появляться у них на пороге. Но все действительно похоже на то, словно документы о разводе от Деклана стали последней каплей для Дункана. Возможно, именно поэтому он пошел в больницу и закончил начатое.

Кэти покачала головой, но не взглянула на меня. Она разрезала скотч на новой коробке с книгами.

– Я просто не могу этого понять. Дункан, каким бы сварливым он ни был, – он художник, создатель. Он делает игрушки для детей, черт возьми! С тем же успехом можно обвинить в убийстве Санту.

– Не знаю, дойдет ли до того, чтобы ставить Дункана наравне с Сантой. Ты сама сказала, что он сварливый. Санта должен быть радостным. Как мне не хотелось это признавать, Карл Хэнсон подходит на роль Санты намного лучше, чем Дункан Диамант.

Она отмахнулась, услышав эту мысль:

– И снова я повторюсь, Дункан – создатель. Он привносит в мир новые вещи, а не разрушает их. Ну и что, что его собственное создание пыталось убить его сына. – Кэти содрогнулась. – Мне никогда не нравились эти щелкунчики. А сейчас и подавно.

– Они довольно жуткие, с этими их ртами. Так и ждут, чтобы расколошматить что-нибудь.

– А ты знала… – Кэти замолчала и посмотрела на меня. Она была сама серьезность. – …что первых деревянных щелкунчиков вырезали немецкие шахтеры? У них была такая подработка. В свободное время они вырезали щелкунчиков, а потом продавали их на стороне.

– Знаешь, Кэти, я точно этого не знала.

Она решительно кивнула, откидывая назад уже такие знакомые и милые кудри.

– Это правда. Их часто дарили немецким детям на удачу.

Я уставилась на нее:

– Ты очень много знаешь о том, что так тебя пугает.

Она подняла указательный палец.

– Мой любимый факт, что некоторых вырезали в виде политиков, которых все презирали, и что на самом деле щелкунчиков не использовали для колки орехов. Конечно, люди, которые их делали, говорили, что любое сходство совершенно случайно. Но я думаю, это объясняет, почему я чувствую то, что чувствую. В них изначально заложена какая-та жутковатость.

– Кэти, что ты несешь?..

И тут до меня дошло, и я засмеялась. Я забыла об одной из ее странностей, о которых она мне рассказывала.

– О, я поняла! Тебя затянуло в бездну фактов и мелочей о щелкунчиках, не так ли?

Она приподняла подбородок:

– Возможно.

Она и правда была что-то с чем-то.

– Мне кажется, тебе не стоит дружить с Гуглом. Боюсь, однажды ты там утонешь и никогда не выплывешь.

– У тебя свои методы, а у меня свои. Ты можешь думать, что раскроешь убийство, поговорив со всеми грязными сплетниками в городе, но мне кажется, что исследования могут пролить свет на что-то большее.

Она слегка вздрогнула, хотя я ничего не сказала и никак не отреагировала. Затем ее тон изменился. Она говорила как-то настороженно, но были и какие-то другие эмоции. Может быть… надежда?

– Но это уже совсем другая тема. Хочешь услышать, что еще я узнала?

По ее тону я поняла, что отнекиваться бесполезно.

– Думаю, даже если я не захочу, ты все равно расскажешь.

– Итак… – Кэти вздохнула и отвернулась от меня, концентрируясь на книгах. – Существует много исследований, в которых утверждается, что книжные магазины имеют гораздо больший успех, если сверху есть пекарня. Там что-то связано с запахом свежего хлеба и печенюшек, поэтому покупателям внизу хочется покупать больше.

Резкая перемена темы сбила меня с толку.

– Что?

Она все еще не смотрела на меня. Она достала новую книгу, ее пальцы дрожали.

– Это правда. А еще я читала, что когда книжные магазины и пекарни располагаются вместе, это к удаче. – Она откашлялась. – Что-то связано с тем, что они… подходят друг другу. Понимаешь, ты покупаешь книгу, берешь с собой свежую булочку и кофе и идешь читать. Удача.

Я все поняла. И тут мне стало так стыдно, что я не сообразила сразу. Все эти намеки, эта раздражительность, стоит мне заговорить про Пэг и мерч с символикой «Милого корги».

– Кэти?

– Мм?..

Она обернулась, посмотрела на меня своими распахнутыми глазами – сама невинность. Затем она снова отвела взгляд.

– Ты хочешь открыть на втором этаже свою пекарню?

Возникла долгая пауза. Кажется, она задумалась, затем вздохнула.

– Вот это идея! Ну, я даже не знаю… А ты хочешь?

Это было так глупо, и я никогда не видела, чтобы Кэти так нервничала. Я не могла удержаться от смеха. Я подошла к ней, сжала ее за плечи и повернула лицом к себе.

– Сколько ты уже думаешь об этом?

– Не знаю. – Она пожала плечами, не в силах выдержать мой взгляд больше секунды, затем она отвернулась. – С тех пор, как ты нашла Агату. Нет, ну а что, там уже есть кухня. Кажется, в этом есть смысл. – Она поморщилась. – Я знаю, ты теперь думаешь, какая я ужасная. Нельзя было думать о таких вещах, когда Агату только убили. Но я слишком давно этого хотела. И мне кажется, это было бы просто идеально. Мы с тобой ладим… Нам очень весело вместе. Это интересная авантюра…

– Кэти. Я…

Это было так неожиданно. Пекарня наверху. В моей книжной лавке. Еще один бизнес-партнер.

Она отстранилась. По ее тону я поняла, что она разочаровалась и, возможно, даже обиделась, но она не злилась.

– Не бери в голову. Я знаю, что тебе это не надо. Ты переехала сюда, чтобы затеять свою собственную авантюру. Уинифред и Ватсон. Только вы двое. Я не хочу навязываться.

Я раздумывала, что сказать. Сначала я хотела согласиться, потом передумала, но затем картина начала формироваться. Она была права. Я приехала сюда, чтобы начать свою собственную авантюру. Чтобы наконец устроить жизнь на моих собственных условиях. Но я не знала, что делать с помещением наверху. В мечтах я представляла себе книжный магазин маленьким и уютным, а не каким-нибудь большим раскидистым домом. Я также не хотела сдавать его в аренду как квартиру. Но пекарня? В словах Кэти была доля смысла. Тогда бы в книжной лавке стоял чудесный запах. Было бы здорово вести бизнес вместе. Люди приходили бы за выпечкой, а уходили с книгой, или приходили, чтобы купить книгу, а потом поднимались по лестнице, чтобы почитать книгу за кофе с пирожным.

Казалось, что это было бы правильно. Страшно, но правильно.

Брэнсон был прав. Я всегда делала все по правилам. Во всем. Во время учебы, когда я была профессором, в браке и в издательстве с Шарлоттой. Пока все не полетело к чертям, я решила нажать на кнопку «Перезагрузка» и забыла обо всякой осторожности. Это было не по правилам. Ничего из этого не следовало правилам. И все же, я чувствовала, что это верный выбор. Книжный магазин и пекарня. Идеальное сочетание.

Я вздохнула и откинулась на книжную полку.

– Ты хочешь, чтобы я набрала тысячу килограмм, не так ли? – Я встретилась взглядом с Кэти. Она удивленно посмотрела на меня. – Только помни, что на этой кухне уже было одно мертвое тело. Легко может появиться еще одно.

– Ты хочешь сказать?.. – Кэти выпучила глаза, и выражение на ее лице менялось от разочарования до растерянности и трепета. – Ты хочешь сказать?..

Я засмеялась и почувствовала легкое волнение в своем голосе.

– Я хочу сказать, Кэти, не хочешь ли ты открыть пекарню на втором этаже моего книжного магазина? Я слышала, что проводились исследования, в которых говорится, что запах свежей выпечки может значительно увеличить продажи книг.

Кэти замерла, затем подпрыгнула, а потом с радостным визгом пробежалась на месте.

– Да! О да! Это будет потрясающе, Фред, вот подожди и увидишь. Просто великолепно!

Услышав взволнованные крики Кэти, Ватсон вскрикнул и помчался с верхнего этажа, чтобы посмотреть, в чем дело. Я покачала на него головой.

– Ты уже претендовал на верхний этаж как на свой собственный. Ты будешь так рад, что там теперь будет пекарня. Твоя диета закончилась, я буду не единственной, кто наберет сто килограммов.

Глаза Кэти блеснули, она наклонилась и потрепала морду Ватсона.

– Я никому не говорила об этом, но я знаю рецепт натуральных вкусняшек для собак от Лоис. Я хотела подождать и наготовить тебе целую кучу на Рождество. Но теперь я буду готовить для тебя новую партию каждую неделю.

При слове «вкусняшка» Ватсон безумно заскулил, приготовившись получить еду.

Я улыбнулась им обоим. Несмотря на то что я не хотела нового делового партнера, я была спокойна. Да, это было правильно. И я достаточно пожила, чтобы понимать, что ничто не может быть идеальным. Но это еще не значит, что оно не может быть чудесным.

– Ну, раз уж ты произнесла это слово, мы должны дать Ватсону желаемое. Возьму одну печеньку из своего кошелька.

Я пошла к главному прилавку, затем остановилась. У меня появилась одна мысль. Я посмотрела на Кэти.

– На самом деле в Интернете нет никаких исследований о книжных магазинах и пекарнях, не так ли?

Кэти пожала плечами, ее невинность была неубедительна.

– Ну, если ты дашь мне пять минут, я тебе все покажу. В Википедии можно разместить что угодно.