Глава 7

Возвращение

Яркий свет ослепил, затылок отозвался жгучей болью, словно в череп впились сотни раскаленных иголок. Кишечник немедленно откликнулся. Из небытия возник ускользающий мираж.

Затянутая предвечерней дымкой долина была тиха и спокойна. Выплыли из тумана очертания старинного замка, послышалась тяжелая поступь конницы, оклик часового. Разрывая мглу, из зарослей вересковой рощи прыгнул огромный волк. Острые клыки нацелились в яремную вену, конь всхрапнул, попятился назад. Всадник поднялся на стременах.

– Стойку! Стойку, Демон!

Конь яростно закусил удила, лиловая пена закипела на черных губах. Всадник метнул копье, закаленный наконечник встретил зверя на лету, хищник извернулся в смертельной агонии и испустил дух. Подбежал слуга, безбоязненно склонился над поверженным волком.

– Никогда не видел таких больших волков в здешней местности, ваша милость!

– Демон испугался! – Всадник хлопнул коня по взмыленному крупу. – Чудны дела твои, Господи! Впервые вижу, что Демон боится волка!

– Очень крупный! – воскликнул слуга и поднял веко убитого хищника. Отпрянул, трижды перекрестился. – Вы убили васага, ваша милость!

– Не говори глупостей, Корадо! Васаги не принимают обликов зверей!

– Посмотрите сами! Зверь огромный, как ливонский лев, описанный сиятельным монсеньором Камилем де Клюсси, у него зеленый обод вокруг зрачка. Хитрые бестии, право слово! Вам повезло, что наконечник копья был покрыт зельем.

– Повезло! – усмехнулся всадник. – Снаряди погоню, брат Корадо! В овраге стражники заметили две дюжины бесов…

– Будет сделано, ваша милость!

Картинка рассыпалась на тысячи осколков, как разбитое зеркало. Жжение растеклось по груди, онемела левая река, Авдеев зевнул, едва не вывихнув челюсть.

Симптомы приступа стенокардии могут проявляться изнурительной зевотой, как пишут в учебниках…

– Мужик бухой, походу! – прозвучал резкий голос.

– Почему сразу же бухой?! – возразила женщина. – Он весь бледный, а на лбу испарина. У него сердечный приступ! Надо вызвать скорую помощь!

– Всякий алкаш – сердечник по определению!

Роман разомкнул веки. Жжение в груди ослабло, по лицу побежали острые мурашки, восстановилась чувствительность в руке. Он увидел незнакомых людей. Некто долговязый, с заросшим неопрятной щетиной кадыком, уставился на него, как на восьмое чудо света.

За спиной волосатика стояла тучная женщина. Обнаружив воскресение героя, она всплеснула полными ладонями:

– Слава богу, очнулся! Вам лучше?!

– Живой…

Он не узнал собственного голоса! Хриплый, непроспавшийся. Ощущение дряблых мышц напомнило застывший холодец наутро после Нового года, заныли изношенные суставы. Громада возраста навалилась на него грузно и неотвратимо. Роман сел, огляделся по сторонам. Крестовский остров. На поляне был разбит стояночный лагерь репортеров. Как ружья-трехлинейки в Гражданскую войну, возле микроавтобусов были составлены штативы. В глаза немилосердно ударило яркое весеннее солнце. Небритый журналист с интересом посмотрел на очухавшегося:

– Ты откуда взялся, парень?

Он говорил с присвистом, отчаянно шепелявя, беспрестанно шмыгая носом. Память ввернулась к Роману Сергеевичу. Он вспомнил острослова. Тот отпустил шутку по его поводу, когда Авдеев пытался проехать к особняку.

– Сколько времени?

Женщина скосила глаза на маленькие часики на запястье:

– Четверть пятого…

– А число?

Волосатик хлопнул себя ладонями по коленям, словно намеревался пуститься в пляс.

– Ты – инопланетянин?

– Угу. Типа того…

Роман поднялся на ноги. Докучливые аритмии догнали его, как меткая стрела настигает зайца. Сердце протестующе бултыхалось в груди, теперь жгучая боль притаилась под солнечным сплетением.

– Тринадцатое мая нынче! Добро пожаловать на землю, пришелец! В пятницу тринадцатого ведьмы на шабаш собираются, вот и тебя принесла нелегкая! – засмеялся журналист.

Шестнадцать часов пятнадцать минут. В это время он подъехал к зданию офиса. «Химера» вернула путешественника в исходную точку. Он тронул себя за ухом, палец нащупал следы клейкой материи. Сам квадратик исчез. Сгинул в прошлом времени вместе с дротиками, оборотнями и Всадником Первой Стражи Гальбой. Важно другое. Он не успел оторвать маячок от уха девушки.

Небритый журналист созерцал чудаковатого мужика с нескрываемым любопытством. За сомнительной внешностью угадывался острый ум и природная смекалка. Женщина напротив утратила интерес. Остальные репортеры не заметили воскрешения господина Авдеева или же были озабочены проблемой иного рода. Распахнулись ворота особняка, наружу выехал черный «ниссан». Водитель остановил машину под запрещающим знаком, вылез наружу и зашагал к воротам.

– Фактурный мужичок! – заметила женщина, одетая в желтую фирменную безрукавку.

Шофер отличался гигантским ростом и богатырским телосложением. К этому следовало прибавить необычное одеяние. Громила был облачен в военного покроя китель, вроде тех, что носили немецкие офицеры времен Второй мировой войны, и штаны-галифе с красными лампасами. Здоровяк был одет как настоящий клоун, но желания смеяться при встрече с ним не возникало.

Репортер навела на него дуло фотоаппарата.

– Нелсья снимать! – прорычал он с сильным акцентом. – Ферботен! Запрещено!

Камера безвольно замерла в ее руках. Она с наиглупейшим видом вытаращилась на богатыря, не решаясь взвести затвор «Кодака». Ее лицо приобрело выражение обиженного ребенка, которому пообещали шоколадку, но, развернув золотистую обертку, дитя обнаружило внутри обидную пустоту. Женщина бережно опустила камеру в кофр.

– Прошу прощения…

– Шайзе! – выругался иностранец.

Роман Сергеевич наглухо позабыл немецкий язык, который учил в школе, но хлесткое немецкое ругательство вспомнил. Соответствует русскому слову «дерьмо».

– Асмодей!

Он со всех ног кинулся к консультанту. Волосатик побежал вслед за новообретенным знакомым, как обласканная дворняжка.

– Асмодей, дьявол тебя раздери! – закричал Авдеев, вне себя от радости. – Я только что вернулся, понимаешь?! Я здесь, а путешествие еще не началось! Хрень какая! Где моя спутница?!

Консультант нахмурил густые брови.

– Не иметь чести снать фас! – Он махнул рукой охраннику. – Махен зи дисциплин, битте!

И скрылся на территории особняка.

– Асмодей!

Сердце билось невероятно сильно, в глазах потемнело. Налицо был гипертонический криз. Не надо быть медиком, чтобы поставить точный диагноз.

«Напьюсь! – подумал Роман Сергеевич с ожесточением и глухой тоской. – Напьюсь и прыгну с Литейного моста!»

К воротам подъехал эскорт из фешенебельных автомобилей. «Мерседес» представительского класса и два джипа в команде сопровождения. Крепкие молодцы в одинаковых костюмах оттеснили журналистов в сторону. Из «мерседеса» вылез немолодой толстяк и направился к воротам, под руку со стройной блондинкой. Телохранители прикрыли важных персон широкими спинами, толстяк тотчас скрылся за воротами, его внешность показалась Авдееву знакомой.

– Узнал? – жарко дыхнул в лицо сигаретным дымом волосатик.

– Узнал… – эхом отозвался Роман Сергеевич.

Крупный московский олигарх в сопровождении юной спутницы. Известная персона, чье изображение не сходит с экранов телевизоров. Девушка – популярная певичка, таких кукольно красивых девиц с «рыбьими» губами и силиконовой грудью называют «поющие трусы». Сколько миллионов стоил им заветный билет? Какую эпоху они выберут для путешествия? И в каком обличье предстанут клоны? Гадать можно до бесконечности. Волшебная «Химера» была подобна миражу в пустыне. Офис находился совсем рядом, можно дотронуться рукой до увитых плющом ворот, а приблизишься – растает как дым.

Подошел охранник:

– Ваша машина?

– Была моей…

– Здесь нельзя останавливаться!

– У меня сигнализация накрылась медным тазом! – Авдеев готов был разрыдаться от отчаяния. – Не могу уехать!

– А движок работает! – хмыкнул охранник.

Выхлопная труба «ниссана» извергла сизые облачка. Двигатель нетерпеливо урчал, как привязанная овчарка возле магазина. Роман направился к автомобилю. Трудно припомнить, когда ему приходилось испытывать приступ тоски подобной силы! Бородатый репортер, похоже, решил стать его верным другом. Он шел рядом, заглядывал в глаза и сиял от восторга. Хотелось набить самодовольное рыло, однако на такой поступок просто не было сил. Авдеев забрался в салон автомобиля, репортер плюхнулся на пассажирское сиденье.

– У тебя в салоне курят? – осведомился он.

Роман обреченно кивнул, взял предложенную сигарету из мятой пачки.

– Как тебя зовут?

– Леон Запесоцкий! – представился репортер. Звучная фамилия никак не соответствовала затрапезной внешности. – Можно просто Леня…

– Роман!

Мужчины обменялись рукопожатиями. Авдеев выжал сцепление, заскрипели старенькие рессоры, внедорожник выкатил на проспект. Он выехал на Песочную набережную, справа по ходу движения бугрилась серая поверхность неспокойной Невы. Река нисколько не изменилась за несколько десятков лет. Та же свинцовая синь холодной воды, скованной каменными оградами набережной…

Запесоцкий докурил сигарету до смолянистого фильтра, запулил окурок в окно, сохраняя загадочное молчание.

– Если не скажешь, какого хрена ты залез в мою тачку, высажу! – пригрозил Роман.

– Ты был там! – провозгласил журналист обличающим тоном.

– Где там?!

– Не дури, Рома! – Репортер нахмурил низкий лоб. – Ты был в офисе «Химеры».

Авдеев уклонился от ответа. Нет надобности изливать душу первому встречному остолопу, который, судя по развязной манере общения, хранить тайну не умеет. Он повернул на улицу Большую Зеленину, перестроился в правый ряд. Роман поймал себя на мысли, что едет к киноцентру «Великан». В отправную точку, где объявился его клон. Кого он надеется там встретить? Молодых гопников с магнитолой? Их предводителя-уголовника, который после избиения у помойки воплотился в образе зеленоглазого оборотня? Он ударил кулаком по рулю, «ниссан» вильнул носом, сзади возмущенно просигналила «мазда». Привлекательная брюнетка опустила ветровое стекло, показала неприличный жест. Боря Шевченко! Вот кто должен знать отгадку!

Запесоцкий требовательно дернул знакомого друга за рукав куртки.

– Ты был в «Химере»! – Он повторил магическую фразу, как часть ритуала.

– Если и был, ты мне на кой черт сдался?! – раздраженно воскликнул Авдеев.

– Ошибаешься, братишка! – Леон хитро прищурился. – Я в курсе всех сплетен, это – раз! – Он загнул указательный палец. – У меня отличные осведомители – два! – Вслед за указательным пальцем последовал безымянный палец с обкусанным желтым ногтем. – Я тебе инфу на любого жителя Питера и Москвы со дна морского раздобуду, это – три! – Пальцы сложились с импровизированный кукиш.

– И наконец, самое главное. – Он полюбовался кукишем. – Я буду помогать тебе совершенно бескорыстно. Сечешь, брателло?!

– С чего вдруг такое расположение? – недоверчиво усмехнулся Роман.

– Есть идейка одна… Ну так что, по рукам?!

Авдеев остановил машину на парковочной площадке у входа в ресторан «Демьянова уха». Название не поменялось за минувшие годы, только фасад дома был отреставрирован. Заныла печень, от ударов сердца вздрогнула грудная клетка. Будь осторожен, старичок! Так ты прежде срока инфаркт заработаешь, а до истины не докопаешься!

– Лучше меня никого не найдешь! – сказал Запесоцкий.

Заявление напоминало присягу на верность. Роман критически осмотрел потрепанную фигуру горе-репортера. Внешность подчас бывает обманчива!

– Ты знаешь Инну?

– Инку Вяземскую?! – отчужденно покосился на него журналист. – Она тебя уже зацепила?

Профессиональная ревность встала на пути зарождающейся мужской дружбы.

– Нет! Расскажи, что о ней знаешь!

– Бубновый интерес?

– Почти угадал… – усмехнулся Роман. Журналист и не подозревал, насколько сальная шутка была близка к правде!

– Хорошо, если так… – покачал нечесаной головой журналист. – Инна Вяземская работала в «Ведомостях», потом в интернет-издании «Собака. ру». Была такая модная фишка лет десять назад. Клевая девка была по молодости, могла сделать карьеру, но старинное русское заболевание одолело. Сечешь, о чем я?

– Водка? – улыбнулся Авдеев.

– Она, родимая! Выперли Инусю отовсюду, живет случайными заработками. Позавчера приезжала сюда дежурить у офиса. К вечеру едва лыко вязала, потасканная такая, а была когда-то спелая девочка…

– Спелая… – едва слышно повторил Роман. – Зачем приезжала?

– Понятно зачем! Мечтала получить интервью у господ шоуменов, только без толку все это… – Он достал очередную сигарету, чиркнул колесиком зажигалки.

– Почему без толку?

– Зачем люди дают интервью? Ответ прост, как тещин блин. Или бабок хотят срубить, или гордыню потешить. Интервью – это фигня типа бесплатной рекламы, только гораздо эффективнее. Ну и есть еще такие чудаки на букву «М», вроде проповедников. Им по хрену и деньги, и тщеславие, они вроде как мир изменить хотят. Вот и толкают повсюду свою идею спасения человечества!

– Господам из «Химеры» деньги не нужны?

Леон хитро прищурился.

– Тебе лучше знать, партнер! Твоя очередь исповедаться, брателло!

– Черт с тобой! – Авдеев решительно рубанул ладонью воздух. – Все расскажу, что знаю, но имей в виду, брателло, за информацию я вытяну из тебя все жилы. Сечешь?!

– Секу и внимаю! – серьезно кивнул Запесоцкий. – Если хочешь, возьми меня в рабство.

– Заманчивое предложение!

Тени домов вытянулись, трансформировавшись в затейливые рисунки на асфальте. Отсюда отлично просматривался тот самый сквер, с которого началось удивительное приключение. Глядя на змеящиеся отблески солнечных лучей, он уже не мог сказать наверняка, что является иллюзией, а что реальностью. В подъезд дома вошла стройная женщина с такой же белокурой копной волос, как у Донны. Очередной приступ щемящей тоски сжал грудь в ледяных тисках. Он глубоко вздохнул и начал рассказывать…

Поздней весной в северных широтах вечер длится долго. Сумерки приходят тихо, деликатно, как стеснительные гости. Бледный свет фонарей был призрачным, стальным. Он кардинально отличался от городского освещения третьей четверти двадцатого века. Роман рассказывал скучным, невыразительным тоном. Так излагают урок состарившиеся педагоги. За время рассказа Леон выкурил пять сигарет. История закончилась.

Взгляды Романа и Леона были прикованы к проходному двору с улицы Максима Горького на Кронверкский проспект. За трамвайными путями шумели деревья, в их тени возвышалась монолитная громада. Раньше там был кинотеатр «Великан», теперь – построен крупный развлекательный центр. Кинозал сохранился в модифицированном обличье. Зрители располагаются в удобных креслах, едят пахучие попкорны, запивают пепси-колой…

Первым нарушил паузу Запесоцкий. Он достал смартфон, нашел в записной книжке номер, чиркнул пальцем по панели.

– Ермак, здоровеньки булы! – закричал журналист, будто абонент находился у черта на рогах. – У меня к тебе два срочных дела. Подними всех, кого знаешь, разведай, когда в последний раз видели Инну Вяземскую. Сделаешь? Дальше! Собери всю информацию на Бориса Семеновича Шевченко. Уроженец Ленинграда… Конечно! Лет сколько? – Он коротко взглянул на Авдеева. – Пятьдесят плюс. Ага… Сколько потребуется времени? Отлично! Скинь файлом все, что накопаешь. До связи!

Он поколдовал над планшетом, сунул его Авдееву. С экрана смотрела скуластая женщина. Губы были плотно сомкнуты, трагическая вертикальная морщина легла между бровей.

Психологи отмечают подобные морщины как специфическую особенность депрессивной личности. У женщины были карие глаза, тонкий нос, пухлые, капризно изогнутые губы.

– Узнаешь?

– Впервые в жизни вижу!

Роман догадался, что журналист демонстрирует фотографию Вяземской. А кого ты ожидал увидеть, дружище?! Обычно женщины выбирают красотку с подиума!

– Не удивлен… – Журналист набрал номер, выслушал голосовое сообщение. – Инна вне связи! – сообщил он. Дважды шмыгнул носом и некоторое время колдовал над браузерами. – Ангекок, говоришь…

– Боре я могу позвонить! – сказал Авдеев. – Он мой старый кореш, расскажет все без твоих шпионских заморочек!

Журналист отвлекся от экрана планшета.

– Твой кореш расскажет, не сумлеваюсь, брателло! Только вот с кем ты будешь говорить, того не ведаю!

– Объясни!

– Не гони, не кобыла! Давай я тебя пробью по своей базе!

– Это еще зачем?!

– Ты что, типа Джеймс Бонд?! – рассмеялся Запесоцкий. – Я не хейтер, троллить тебя не стану. Диктуй данные, не тушуйся, все будет океюшки!

Роман продиктовал свои данные. Репортер безопасен, решил он, и биография директора полиграфической компании чиста, как белый лист. Гордиться нечем, и стыдиться нет причин. Леон ввел имя, фамилию и перелистнул страницу на планшете, приговаривая себе под нос. Появление нового товарища немного успокоило Авдеева, он ощутил зверский голод. Так часто случается после перенесенного стресса.

– Схожу куплю пожрать. Тебе взять что-нибудь?

Журналист отрицательно покачал нечесаной головой.

– Курева возьми и пива…

Он склонился над планшетом, пальцы бегали по клавиатуре с непостижимой скоростью. Не решаясь нарушить мгновения творческого экстаза, Роман неслышно вышел из салона внедорожника. Аритмии поутихли, осталась только давящая головная боль. Он зашел в ближайшую аптеку.

– Что у вас есть от давления?

Женщина-фармацевт рассеянно посмотрела на посетителя через стеклянную витрину. У нее было старомодное бледное лицо с болезненными пятнами румянца на щеках. Она поправила круглые очки с перемотанной изолентой дужкой и непонимающе уставилась на мужчину.

– Какое давление?

– Высокое! – язвительно сказал Роман. – Артериальная гипертония!

– Вам к врачу надо, если у вас гипертония…

Авдеев огляделся в поисках тонометра. Обычно дежурный аппарат лежал у входа в аптеку на специальном столике, где любой желающий гражданин мог измерить себе давление. Столик имелся, только вместо аппарата на нем стоял стеклянный графин с водой и три стопочки зеленоватого стекла.

– Схожу к врачу! – пообещал мужчина. – А пока дайте пачку капотена.

– Такого нет… – подозрительно покосилась на посетителя фармацевт.

– А что есть?

– Папаверин с дибазолом.

– А лизиноприла или нифедипина тоже нет?

– Что?!

Фармацевт испуганно оглянулась.

– Черт с ним! Давайте ваш папаверин!

Он рассчитался, проглотил две таблетки, вышел на улицу. Поднялся ветер, с севера натянуло косматые тучи, асфальт оросили капли дождя. Роман зашел в ближайший магазин, купил подозрительного вида пирожки, пару бутылок пива и пачку сигарет. Стоя в очереди у кассы, он усилием воли заставил себя не оборачиваться в сторону сквера. Как сказал классик? Преступника влечет на место преступления! Кассирша отвлекла его от тягостных мыслей.

– Что вы мне даете?!

Она недоверчиво посмотрела на кредитную карту.

– Что-то не так?!

– Деньги давайте! Принимаем только наличные!

Авдеев кинул на прилавок купюру. Пару минут размышлял, всматриваясь в гущу сиреневых зарослей. Там почти ничего не поменялось. Даже помойка сохранилась на прежнем месте. Промелькнула тень, в подъезд дома зашел высокий мужчина. Роман пошатнулся, в горле мгновенно пересохло. Незнакомец был одет в длинный плащ, скрывающий статную фигуру, на голове сидела широкополая шляпа.

«Ты сходишь с ума, брателло!» – Он будто наяву услышал тенор журналиста.

Мало ли в Питере мужиков в длинных плащах?! Ошибка исключена! Ты видел этого клоуна возле Дворцового моста!

– Эй, приятель! – крикнул Роман.

Незнакомец остановился. Громко хлопнула форточка, прилетели музыкальные позывные – подзабытая мелодия, с которой начиналась программа «Время». Да вам пора ложиться под капельницы, господин Авдеев!

– Ты слышишь меня?!

Роман решительно двинулся вперед. Будь что будет! В крайнем случае надают по шее!

Человек в плаще скрылся в подъезде. Роман перешел на трусцу, заныла больная коленка. В салоне «ниссана» было сильно накурено.

– Ты рака легких не боишься?

– Кому суждено быть повешенным, тот не потонет! – ответил Леон.

Авдеев включил кондиционер. Запесоцкий буркнул нечто вроде «пахибо!», ловко откупорил бутылку, не прекращая изучать текст. Голод дал о себе знать, вкус печеного теста с мясной начинкой показался восхитительным. Роман жадно умял три штуки кряду, пожалел, что не купил больше. Таблетки подействовали, головная боль прошла. Он опустил стекло, весенняя свежесть ворвалась в прокуренный салон. Сытная еда и монотонная капель оказали позитивное влияние. Роман с улыбкой наблюдал за пьянчугой, который пытался перебежать дорогу под носом у мчащихся автомобилей. Бомж подошел к «ниссану» и понес какую-то околесицу. Роман сунул в окно мятую купюру, бродяга принял пожертвование достойно и отправился дальше по своим загадочным делам.

– Готово! – объявил Запесоцкий.

Роман вздрогнул. Он дал денег тому самому бродяге, которого они спугнули на чердаке! Только для рассеянных людей бездомные и алкоголики похожи, как единоутробные братья. Наблюдательный человек обязательно подметит различия. Странник, в отличие от бизнесмена Авдеева, обладал острым зрением и завидной памятью.

– Я так скоро рехнусь… – пробормотал он негромко, Запесоцкий услышал, одобрительно кивнул.

– Точно свихнешься! – сообщил он радостно. – И я с тобой за компанию, если не найду здравого объяснения этому трешу!

Журналист откупорил новую бутылку пива.

– Порадовал! – невесело усмехнулся Роман. – Говори, что накопал!

– Благодарю за внимание! – Леон отвесил шутливый поклон. – Итак, все по порядку. Инна исчезла. Мои агенты переворошили весь город, обзвонили общих знакомых – полный голяк. Последний раз она квасила в Доме журналистов, со вчерашнего дня телефоны молчат, и домашний, и сотовый. Мои баскаки обзвонили больнички, морги и даже связались с ее бывшим мужем. Прочесали город. Соседка по лестничной площадке учуяла, как сегодня утром к ней кто-то приходил. Любознательная особа! По секрету доложила, что слышала детский голос.

– Мальчик!

Роман с восхищением посмотрел на партнера. Журналист слов на ветер не бросал! Подобной оперативности и осведомленности позавидует налоговая служба!

– Я так и подумал! – невозмутимо кивнул Запесоцкий. – Бибик-полукровка, о котором ты рассказывал. В котором часу он принес тебе билет?

Авдеев почесал лоб.

– Одиннадцать пятнадцать.

– Так точно помнишь?

– Я как раз посмотрел на часы…

– Чудеса на виражах! – воскликнул Леон. – Ваш посыльный перемещается на ковре-самолете!

– Говори ясно!

– Простой расчет, братишка! Соседка – дамочка болтливая. Все знает про целительные свойства укропа. Инусю навещали в начале двенадцатого. Как раз начался «Модный приговор» по телику! Считаем, думаем, сопоставляем! Мадам Вяземская проживает в Купчино. Ответь мне как на духу. Какой скороход покроет расстояние через весь город, учитывая загруженность городских магистралей!

– Дьявол их разбери!

– Я бы на вашем месте вел себя поаккуратнее с нечистой силой, месье Странник! – Журналист пошутил, но выражение глаз оставалось серьезным.

– Дальше валяй!

– Слухай дальше, хлопчик! Твой кореш Боря Шевченко проживает совместно со старенькой мамой на Петроградской стороне. В настоящий момент сидит дома, вяжет макраме, смотрит любимый сериал. Могу дать точный адрес.

– Ничего нового! – усмехнулся Роман.

– В принципе ничего… – охотно согласился репортер. – Если бы не одна прикольная деталь. Борис Семенович Шевченко знать не знает и слыхом не слыхивал про господина Авдеева!

– Что за хрень ты несешь?!

– Это вовсе не хрень, приятель! – Запесоцкий посмотрел на него в упор.

– Объясни!

– Легко и с радостью! Авдеев Роман Сергеевич, уроженец города Ленинграда. Год рождения, месяц… – Он лихо елозил пальцем по сенсорному дисплею. – Подходящих кандидатур всего девять. Я скачал фото, можешь полюбоваться. – Он сунул под нос череду снимков. – Никого на тебя похожего. Ты – фантом, дружище, как и твоя подружка. Вообще есть пословица такая… – Он радостно потер ладони, предвкушая сенсационный репортаж. – Я тебя обожаю!

– А я тебе сломаю нос, если не заткнешься! – мрачно пообещал Авдеев.

Нельзя сказать, что услышанная новость сильно поразила его. Скучная жизнь стареющего холостяка заложила крутой вираж в тот день и час, когда он принял письмо из рук мальчишки-посыльного. Который на поверку оказался полукровкой. Папа – оборотень, мама – питерская шалава. При этом мальчуган перемещался по городу со скоростью реактивного самолета, а в школьном ранце вместо учебников таскал дротики, смазанные зельем, сваренным по рецепту средневекового алхимика. Он с симпатией посмотрел на неряшливого журналиста. В Леоне он не ошибся, дело свое парень знал туго. Сейчас репортер послушно замолчал и преувеличенно внимательно листал страницы на планшете. Расспрашивать о том, откуда журналист накопал информацию, значило потерять время. Люди такого рода, как Запесоцкий, оперируют точными фактами.

– Что замолчал, доктор Зорге? – насмешливо спросил Роман. Как только история вывернула на фантастический вираж, ему стало легче. Откажись от привычных аксиом и станешь немножко богом.

– Нос берегу! – сухо ответил журналист.

– Извини! Не каждый день узнаешь, что тебя нет на свете…

– Сочувствую.

– Соседи меня узнали… Проклятье! Не меня, а клона! Только они называли его по имени Константин.

– Фамилия, отчество?

– Только имя… – Авдеев посмотрел в темное окно машины.

– Отложим историю гражданина Константина. Обратимся к фактам. Продолжать?

– Слушаю и внимаю! Извини за нос!

– Сочтемся!

Запесоцкий перелистнул страничку.

– Ты рассказывал про летающих чертей и прочих оборотней. В славном городе на брегах Невы их было пруд пруди на заре благословенного социализма, так получается из ваших показаний, гражданин?!

– Считаешь, я соврал?!

Журналист задумчиво шмыгнул носом.

– Чтобы выдумать такую историю, надо иметь талант сочинителя. Не твоя тема, брателло! Больше всего упоминания нечистой силы приходится на так называемые темные века. Пара-тройка сотен лет Средневековья. Летописцы молчат как рыбы о том времени, а вся инфа касалась исключительно нечистой силы. Якобы демоны заполонили тамошний Евросоюз, а основное их скопление наблюдалось на юге Франции. В Аквитании по сей день пользуется популярностью фольклор с участием бесов и оборотней. И что характерно, одним из способов борьбы с силами зла являлась обыкновенная поваренная соль. Вот почему она так высоко ценилась в Средневековье. Местное оружие!

– Аквитания! – Роман нахмурился. – Зоя спрашивала, не хочу ли отправиться в эту чертову Аквитанию!

– Фокусники из «Химеры» – ловкие пройдохи! – сказал Запесоцкий. – Они нарекли тебя Странником. Вначале я решил, что это заурядная погремуха. Так шоумены делают иногда, для пущей убедительности. Но вот какой пурген вырисовывается… – Он стал быстро читать, проглатывая свистящие звуки, отчего смысл текста приобрел в изложении журналиста зловещий оттенок: – «Странниками называли рыцарей, отважившихся вступить в единоборство с нечистой силой. Таким героям не подвластны время и расстояния. Многие из них получали в бою шрамы – следы когтей нечисти…»

– У моего клона шрам на лице! – кивнул Роман.

Леонид отложил планшет, внимательно посмотрел на собеседника, а потом повернул обзорное зеркало, так чтобы Авдеев увидел свое отражение.

– Здравия желаю, товарищ Странник! – тихо и очень серьезно проговорил Запесоцкий.

Зеленые цифры на дисплее остановились на 21.00. Моргнули две зеленые точки. Прошло время, прежде чем ноль уступил место единице. Дождь закончился, в черных лужах отражалась рыжая луна. Двери ресторана «Демьянова уха» распахнулись, выпуская наружу подвыпившую компанию. Высокая девушка заливисто рассмеялась, опираясь на руку спутника – коренастого парня лет тридцати. Молодой человек протянул ей пачку сигарет, огонек зажигалки осветил острый лисий носик, рыжую челку. Жизнь шла своим чередом, такая вкусная и сочная, как шашлык под кетчупом. И для каждого субъекта в этой жизни нашлось свое место. Для всех, кроме Авдеева Романа Сергеевича.

– Не понимаю! Ни черта не понимаю! – в десятый раз повторил Роман. Он трижды обследовал извилистый шрам на скуле. Словно огромная запятая, рубец проходил через подбородок, исчезая по мере приближения к адамову яблоку.

– Могу посоветовать хорошую клинику эстетической медицины, – едко сказал Запесоцкий.

– Отвали! – прорычал Авдеев и в четвертый раз потрогал шрам.

В свете приборной панели лица мужчин выглядели бледными, как у восковых фигур. В салоне автомобиля было сильно накурено, даже опущенные окна не могли изгнать табачный дым, сизыми спайками зависший под потолком. Маска комика слетела с бородатой физиономии Леона Запесоцкого, известного в журналистской среде балагура и весельчака.

– У меня никогда не было этого шрама! – грустно сказал Роман.

– Я не спорю, – кротко согласился журналист. – После того, как вы, месье Странник, смирились со своим новым обликом, разрешите продолжать?

– Валяй! – угрюмо нахмурился Роман. В зеркальце он старался не смотреть, но ощущал наличие шрама на подбородке, словно это была сыпь на теле.

– Валяю! – кивнул Запесоцкий.

Приглушенным голосом он прочел текст, его густые брови были воздеты домиком, как на маске с античной фрески.

– Проще всего, позвольте доложить, что «ангекок» – заимствовано из эскимосского фольклора. Жители Алеутских остров так именовали магов, обладающих даром изгонять злых духов. Но это лишь частица правды. Покинув убежище, злой дух мог поработить мага, и тогда ангекоком становился демон, демиург, обладающий великой силой. Некоторые демонологи всерьез допускают мысль, что ангекок в состоянии перемещаться во времени, как бестелесный дух, обращать нестойкие души, превращать живых людей в зомби, оборотней…

Журналист протер воспаленные глаза кулаками.

– Ты мало взял пива, брателло!

– Потерпишь! Читай дальше!

Роман вперил немигающий взор в лобовое стекло. Мимо бесшумно проносились автомобили. В окна вливался свежий запах весеннего дождя. Острые звездочки проступили на небосклоне. Материальный мир был повсюду, его хотелось потрогать рукой, понюхать аромат выхлопных газов, попробовать на вкус дождевую воду. И гораздо ближе, на расстоянии вздоха, таилось непостижимое разумом чудовище. Ангекок.

– Глаза устали! – капризным тоном объявил Запесоцкий. – А еще больше мозги!

– При чем тут мозги?

– Я журналист, а не Стивен Кинг, понимаешь, брателло?! Чтобы въехать в эту чуму, надо иметь параллельное сознание!

Роман потряс пачку сигарет, выбил ударом ногтя последнюю.

– Странник не курит… – сказал он.

– Он похож на тебя? Если не считать зловредный шрам, с которым ты не желаешь смириться, как девка с целлюлитом.

– Я видел фотокарточку. Тот парень действительно напоминает меня в юности, только он смелый и находчивый.

– Твою умную башку прицепили качку-каратисту? – засмеялся журналист.

– Черт ногу сломит! – Роман прикурил сигарету, выпустил из ноздрей дым. – Тошнит уже от курева! Я столкнулся в коридоре с соседом. Доктор-гомеопат. Он признал молодого Авдеева под именем Константин, правда, заметил, что тот сильно изменился. – Губы Романа тронула грустная улыбка. – Аркадий Михайлович всю жизнь страшился всесильного КГБ. Он сказал, что за мной трижды приходили сотрудники учреждения…

– Ты такого факта не помнишь? – быстро спросил Запесоцкий.

– Страннику двадцать пять лет. Я в его годы гулял на всю катушку. В лучшем случае мог угодить в вытрезвитель.

– Кэ-гэ-бэ! – пропел журналист. – Лет …дцать тому назад я кропал статейку про могущественных господ чекистов. Обыватели ошибаются, считая комитетчиков тупыми фанатиками. Среди них подвизались весьма образованные, прогрессивно мыслящие чуваки, вроде нас с тобой. И вот что интересно! В семьдесят восьмом году Юрий Владимирович Андропов – тогдашний шеф КГБ – учредил суперсекретный проект, связанный с исследованием аномальных явлений, бермудских треугольников, ромбиков и всяких разных йети.

Авдеев пожал плечами:

– Подумаешь, секрет! Этим занимались и наши, и американцы!

– Верно говоришь! – хитро прищурился Запесоцкий. – Юрий Владимирович был творчески мыслящим человеком! Он переплюнул штатников. Ходили слухи, что среди обычных советских граждан готовили тайных агентов.

– Чушь!

– Вовсе не чушь! – возразил журналист. – Подходящую кандидатуру взращивали специально для внедрения в стан нечистой силы. Этакий Ван Хельсинг советского разлива подвергался серьезной ментальной обработке, типа кодирования от алкоголизма, только покруче в двадцать раз. Ну и учили его всяким геройским штукам: драться, стрелять, водить тачки. Хотя главной особенностью агента считалось умение проникать в параллельные миры, оставаясь при этом преданным бойцом за правоту ленинских идеалов.

Роман попытался улыбнуться, но губы словно одеревенели. Запесоцкий понес бред, годящийся разве что для отделения реанимации, в котором содержат буйных алкоголиков. В его словах начисто отсутствовала логика, а директор полиграфической фирмы привык опираться на толковые умозаключения. Здравый смысл и режим жизни помогали избавляться от страха перед непредсказуемыми событиями. Однако пресловутый здравый смысл рухнул погожим весенним днем в тот час, когда мальчишка со школьным ранцем за спиной принес пригласительный билет. Потом появилась зубастая говорящая птица, пингвин на экране смартфона, и иррациональный ход событий вытеснил обыденный ритм жизни. Его скучной жизни, пресной, как еда без соли, неуклонно стремящейся к закату.

– Слишком много чести для стареющего холостяка! – сказал он. – И тайный агент спецслужб, и Странник в одном флаконе!

Журналист ухмыльнулся.

– В старину из храбрых молодцев получались охотники за демонами. В те времена это была обычная практика. Один ставил капканы на хорьков из зайцев, другой на медведя ходил с рогатиной, а те, которые хребтом покрепче, били оборотней, как бродячих псов!

– Приехали! – упавшим голосом проговорил Роман. – Что мне делать, Леня?

Запесоцкий выключил планшет, три минуты сосредоточенно следил за моргающими цифрами, а когда время зафиксировалось на отметке 21.35, торжественно произнес:

– Надо отправиться на аудиенцию к господам из «Химеры»!

– Ты умный, где не надо, брателло! – рассмеялся Авдеев. – Видал, какая у них охрана?!

– Охранники – это обычные люди, – с невозмутимым выражением лица сказал журналист. – Жадные и бедные. У тебя гроши имеются, герр рыцарь?

– Взятка? – неуверенно проговорил Роман.

– Не взятка, а инвестиции! – объявил Запесоцкий. – После девяти вечера наша шайка сваливает с Крестовского. Никто не помешает. Здесь надобно умеючи подойти, сечешь?!

Роман открыл бардачок, в папке для бумаг у него хранилось немного наличности. Две гладенькие пятерки, семь купюр по тысяче и мелочь. Леня придирчиво пожевал тонкими губами.

– Итого осмьнадцать тыщ рубликов! Дадим пятнашку, остальное бедному журналюге на опохмел.

– Мало…

– Сытый голодного не разумеет! Ты мыслишь категориями бизнесмена, хоть и мелкого. Для служивого парня пятнадцать тысяч рублей – это две недели беспорочной службы. Поехали!

Предложение Запесоцкого попахивало аферой, но подчас нестандартные идеи оказываются самыми ценными. Авдеев повернул ключ в замке зажигания, тяжелый «ниссан» тронулся с места. Они покинули стоянку у ресторана под покровом ночи, как разбойники, скрывающиеся с места преступления. Пятничный вечер, улицы города были пустынны. До Крестовского острова домчали за десять минут. По пути журналист уговорил партнера купить ему фляжку коньяка и пару банок пива. Для смелости – так он оправдывал пагубное пристрастие к спиртному. Он вылакал половину фляжки двумя богатырскими глотками и ничуть не захмелел. Только глаза заблестели.

Роман постепенно освоился с необычным осязанием действительности. Окружающая реальность словно дала крен. Он увидел знакомые улицы города как бы в двух проекциях одновременно: Санкт-Петербург двадцать первого века и город Ленинград в период рассвета зрелого социализма. По Чкаловскому проспекту бесшумно прошелестел вальяжный «бентли», в строгих очертаниях кузова ему померещился ГАЗ-24. На перекрестке моргнул красным огоньком габаритов «лендкрузер», но Странник угадал угловатые формы УАЗа.

Одежда сограждан также выглядела двусмысленно: расклешенные брюки, куртки с отложным воротником гармонично соседствовали с модным стилем унисекс, типичным для одеяния современных жителей столицы. Из салона проезжающей мимо машины грянули бодрые аккорды группы «АББА», старая музыка органично вписалась в новое мироощущение. Излагать свои ощущения Запесоцкому он не решился.

Журналист лукавил насчет несовершенства отравленных водкой и сигаретами мозгов. Он относился к типу людей, которые обладают даром озарений. Из таких получаются незаменимые работники для улаживания авральных ситуаций, но рутинная работа повергает их в уныние. Любой гражданин на его месте отправил бы чокнутого мужика в психушку, услышав подобную исповедь! Одна история про крылатого монстра с зелеными глазами тянет на добрый курс нейролептиков и бескорыстную заботу санитаров! Гениальное чутье подсказало репортеру, что возникший на поляне чудик не лжет! Материал тянул на такую сенсацию, какой легендарному Джозефу Пулитцеру не снилось!

Сейчас он отполировал выпитый коньяк пивком и оживленно рассуждал, подкрепляя речь обильной жестикуляцией:

– Картинка в целом видится мне вполне цельной! Талантливые деляги освоили нечто вроде коридора во времени. Идейка – зашибись! Гребут бабло лопатой! Они отправляют за приличную мзду любого желающего в увлекательное путешествие. Куда там Сейшелы и Мальдивы! При этом клиент пребывает в абсолютной безопасности, дремлет себе в креслице, пока красавец-клон, снаряженный его сознанием, вершит подвиги Геракла! Ты думал, что получил бесплатно рекламный тур. Вас с Инночкой выбрали типа подопытных кроликов. Вопрос – на кой ляд?! Отвечу. Тема малоизученная, к тому же по просторам временных спиралей, как пишут фантасты, шастает загадочный демиург, превращающий мирных граждан в зловещих оборотней…

Роман слушал журналиста невнимательно, сосредоточившись на своих мыслях, но перебил:

– А как же тайный агент КГБ?!

– На эту волнительную тему мы подумаем отдельно. Так же как и про твое загадочное увечье.

– Не годится твоя версия, дружище!

– Почему?! – Запесоцкий отхлебнул из бутылки.

– Я был в «Химере». Этим людям деньги не нужны.

– Большие деньги, возможно, не нужны господам фокусникам, – спокойно ответил журналист. – А огромные не повредят. А вот интервью мне дать им точно не в жилу!

Они переехали мост. Здесь дорога совершила полукруг, выводя к воротам нужного здания. На поляне валялись остатки пиршества. Банановые шкурки, полиэтиленовые пакетики из-под чипсов, мятые пивные банки. Две мусорные корзины переполнили продукты человеческой жизнедеятельности. Ближайший туалет находился у метро, запах мочи дополнял удручающую картину. Вдоль высокого забора, окружающего особняк, пронеслись две тени. Как черные птицы на бреющем полете, едва касаясь широкими крыльями земли. Роман насторожился.

– Ты видишь?!

– Что?!

Тени промчались совсем рядом, в свете фар отразились и ухнули в ночную мглу круглые светящиеся глаза. Мелькнул круглый рот, усеянный мелкими острыми зубами.

– Они здесь… – прошептал Авдеев. – Они следят за нами!

– Кто следит?!

Его волнение передалось репортеру. Запесоцкий залпом допил коньяк.

– Не знаю, что ты там увидел, партнер, но очкую я не по-детски!

Роман остановил «ниссан» неподалеку от ворот. Его бил озноб, дрожали руки. Загорелся красный огонек реле на вынесенной панели ворот. Калитка бесшумно распахнулась, появился немолодой охранник, облаченный в фирменную черную робу.

Авдеев протянул товарищу бумажник:

– Твой выход, коррупционер!

Запесоцкий, нимало не смутившись, выгреб из бумажника пятерки и расхлябанной походкой направился к воротам.

Роман откинулся на спинку кресла. Узловатый рубец рассекал его скулу и подбородок. Такую отметину наносят удар кастетом или ножом. Края рваные, будто окалина на металле. Когти! Он разговорился как-то в баре с собутыльником. Тот проиграл крупную сумму Авдееву в бильярд, бизнесмен проставил выпивку. Мужик был кряжистым. Его скулу украшал такой же в точности шрам, Роман не удержался от расспросов. Мужчина оказался таежным исследователем, рассказал, что отметину оставила рысь. Кинулась на шею, смазала лапой по физиономии.

Толчок в плечо вернул его к реальности. Физиономия Запесоцого сияла, как надраенный самовар.

– У нас две минуты, сечешь, брателло?!

– Ты подкупил охранника?!

– Двери настежь не откроют, брызнем через заднюю калитку! У Коляна две дочки трудного возраста растут… – Пройдоха-репортер цинично подмигнул стоящему в сторонке охраннику.

Следовало отогнать «ниссан» в парковочную зону, но времени не оставалось. Штраф за нарушение правил парковки личного транспорта выглядел безобидной забавой по сравнению с их грядущим предприятием. На пути друзей возникли заросли сирени, затрепетали ветви, посыпались лепестки. Хлопнули тяжелые крылья, большая птица вспорхнула с земли.

– Видал, какая ворона громадная?! – восхищенно крикнул Запесоцкий.

– Ворона… – глухо повторил Авдеев.

Дверца выступила из стены темным пятном. Мужчины остановились, переводя дыхание. После вынужденного спринта по пересеченной местности сердце зашлось в бешеном аллюре. Роман нагнулся, оперся ладонями о колени. Чуть слышно щелкнул электронный замок, калитка распахнулась. Журналист толкнул Авдеева вперед, мужчины пересекли лужайку. Запесоцкий угодил ногой в клумбу, тихо выругался, остановился, счищая с башмака прилипшую глину. Монолитная дверь, покрытая ажурной резьбой, выглядела как неприступная крепость.

– Глянь, зараза какая!

Журналист подцепил дощечкой ком грязи с подошвы, оттуда выскочила подвижная веретеница, закрутилась юлой. Запесоцкий хотел растоптать веретеницу, но она скрылась в зарослях цветущих тюльпанов. Дверь распахнулась, изнутри пахнуло огнем и жареным мясом. На пороге возник господин консультант. На сей раз он предстал почти обнаженным, только узкая набедренная повязка покрывала бедра. Его талию опоясывал широкий кожаный ремень, в ножнах покоился короткий меч. Асмодей метнул пригоршню серой соли в кусты. Стебли заходили ходуном, наружу кинулись врассыпную десятки мелких тварей.

– Путики! – прогудел консультант. – В канун Пятницы от них житья нет.

– Путики?! – Запесоцкий во все глаза смотрел на великана. – Кто такие путики?!

– Мелкие духи. Пакостники. Серьезного ущерба причинить не могут, нашлют грипп или чуму. – Он мечтательно причмокнул губами.

– Чуму… – Журналист испуганно выбросил дощечку со следами грязи.

– Не бойся, Шут! – ухмыльнулся великан. – Ты не заболеешь. Вас ждут! – Он посторонился, пропуская людей вовнутрь.

Странник шагнул вперед, за ним семенил Леон. Асмодей высыпал пригоршню соли на пороге и затворил дверь. Тотчас помещение затопила непроглядная темень, далеко впереди белело пятнышко света. Поняв замешательство гостей, консультант проговорил:

– Справа веревка протянута, за нее держитесь!

– Нашел?

– Не глупее паровоза! – откликнулся журналист.

Грянули музыкальные аккорды, восторженно завизжали дамы. Половицы застонали под ударами сапог – невидимые танцоры выбивали чечетку.

– Ривер сайд! – ворчливо заметил Асмодей. – После этих парней приходится заново полы перестилать!

– Мы приглашены на вечернику? – непринужденно осведомился Запесоцкий. Он быстро освоился с необычным способом перемещения, перебирал веревку, не отставая от проводника.

– Пятница! – повторил консультант. – У тебя нет билета, Шут. Хотя магистр иногда делает исключение из правил.

Пятнышко света увеличилось вдвое. Музыка стихла. Словоохотливый репортер приумолк. Вскоре они вышли в зал. Здесь ничего не поменялось с прошлого визита Странника. На стенах висели старинные картины, потолочный плафон сгибался под тяжестью многоярусной люстры. Асмодей указал гостям на кресла.

– Мастер скоро прибудет! Можете пока передохнуть, – сказал Асмодей и скрылся за дверью.

Мужчины опустились в мягкие кресла. Запесоцкий крутил головой, рассматривая старые полотна, изрекал точные комментарии:

– Это Ван Дейк, я такую видел в Эрмитаже. Это вроде Рубенс, вот Фламменг – клевая живопись! Батюшки! Они даже Ренуара скопировали!

Странник нащупал веревку, повернулся к товарищу.

– Картины настоящие, Шут!

Они вздрогнули и как по команде поднялись. Мастер вошел бесшумно, черные глаза испытующе разглядывали гостей.

– Здесь все настоящее! – веско повторил он и обернулся к Роману: – Рад видеть тебя снова, Странник! Гербера не ошиблась, только истинный охотник возвращается туда, где пахнет огнем и смертью. Билет с тобой?

Роман достал из кармана мятую бумажку, Мастер небрежно отмахнулся.

– Что ты хочешь?

– Я хочу узнать истину! Кто я такой, откуда этот шрам… – Он заговорил часто, сбивчиво, пытаясь все разузнать у всесильного магистра, пока тот находится в добром расположении духа. – Почему там появился Шевченко и как случилось, что он не помнит меня?!

Мастер остановил поток вопросов взмахом ладони.

– Не лги, Странник! Главное, о чем ты мечтаешь, это опять встретиться с Донной!

Роман сокрушенно покачал головой.

– Я оставил ее одну, на крыше, в окружении оборотней…

– Бедная девочка! – с притворным сочувствием вздохнул Мастер.

В зал неслышно вошла Зоя. Она держала на весу неизменную папку, все одеяние красавицы составляли серебристые туфли на острых каблуках-шпильках и тонкая нить жемчужного ожерелья на шее. Запесоцкий задышал носом, как выброшенный на сушу тюлень. Роман незаметно ударил озабоченного журналиста локтем под дых. Девушка не удостоила Шута взглядом, а Авдееву кивнула, как старому знакомому.

– Я в вашем распоряжении, магистр!

– Гости уже собрались?

– До полуночи еще достаточно времени, магистр!

– Я слышал музыку…

– Кельты разучивают танец. – Зоя улыбнулась. – Они готовят новую программу!

– Вели им вести себя тише, мешают работать!

– Будет сделано, магистр!

Нетерпеливо шевельнулся Асмодей, стоящий около гигантского канделябра.

– За воротами полно духов, магистр!

– Прогони!

– Они не больно-то слушаются…

– Бесовское отродье! – пробормотал Мастер. – От разу к разу они становятся все настырнее! Зоя, мы можем отправить Странника в исходную точку?

Девушка покачала головой:

– Странник уже воспользовался маячком, магистр! Вы знаете, существуют законы Веспы, даже мы не в силах их нарушить…

– Не учи меня законам Веспы!

Мастер задумчиво посмотрел на макет огромного глобуса. Он поднял руку, спала ткань одежды с его кисти, на указательном пальце было надето золотое кольцо с огромным рубином. Карат пятьдесят, определил на взгляд Роман. Камень имел идеально ровную огранку, цвет алой крови сверкнул в лучах множества свечей, установленных в канделябрах. Глобус беззвучно повернулся, горные хребты пересекали синие пятна океанов, чернели глубокие впадины, похожие на кратеры потухших вулканов. Запесоцкий пожирал глазами глобус, пытаясь обнаружить знакомые очертания материков. Вместо Евразии простирался овальный, как яйцо, континент, под ледниковым панцирем скрывался остров Гренландия, а вот на месте обеих Америк голубел океан. Асимметричное пятно в юго-западном участке напоминало Австралию, да снежная масса у основания глобуса вызывала отдаленное сходство с морозной Антарктидой.

Мастер наугад ткнул указательным пальцем в точку, попал ближе к Северному полюсу. Волшебный глобус чутко отреагировал. Пятно увеличилось в размерах, преобразившись в очертания большого города, каким он бывает виден с высоты тысячи метров. В лучах солнца блеснула узкая полоска реки, как жадная змея, впивающаяся жалом в широкое жерло залива.

Асмодей хлопнул в ладоши, Зоя украдкой подмигнула гостям.

– Не вижу повода для ликований! – заметил магистр.

Он толкнул глобус, вихрем закружились горные кряжи, льдистые шапки полюсов. Запесоцкий окончательно утерял нить связующих событий. Помня о болезненном ударе в солнечное сплетение, он избегал смотреть на полуголую девицу, преувеличенно внимательно изучал картины на стенах.

– Пусть Странник самостоятельно примет решение, – промолвил Мастер. – Помоги ему, Гербера!

Он покинул гостей, бросив напоследок:

– Покормите Шута и снабдите полагающейся одеждой!

Асмодей взял оторопевшего репортера за руку и настойчиво повел к выходу. Бородатое лицо горе-журналиста выразило крайнюю степень отчаяния.

– Он не пострадает?! – крикнул вслед уходящему другу Роман.

– Разве что от изобилия выпивки и еды! – оскалил клыки консультант.

Роман остался в зале вдвоем с Зоей.

– Я не смогу вернуться назад? – спросил Роман.

– Маячок одноразового действия! – ответила Зоя. – Ты уже использовал его.

– А если в порядке исключения? – В нем пробудился циничный коммерсант, готовый идти на любые уступки ради прибыли.

Зоя словно прочла его мысли и заговорщически подмигнула:

– Понравилась девочка?!

– Очень! – непроизвольно вырвалось у него восклицание. – Очень понравилась!

– Ты не боишься погибнуть?

Роман озадаченно почесал шрам.

– В горячке как-то забываешь о смерти. Я хочу докопаться до правды, но ты права, и Мастер прав… Я тоскую по Донне.

– Ты вспомнишь! – Зоя ободряюще улыбнулась. – Охотники так устроены, они часто забывают о своих подвигах. Твои мускулы помнят приемы боя, глаза видят врага, железные икры позволяют уклоняться от ударов. Что проку, если я расскажу тебе твою историю, Странник! Вероятнее всего, ты мне не поверишь, а недоверие лишает сил. Тебе придется узнать все самому. Так уже случалось раньше.

– Кто такой Ангекок?

– Тебе важно знать имя? Почитай в Интернете, там много чего понаписано.

– С ним была зубастая птица… – сказал Роман.

– Всадник Первой Стражи Гальба, – ответила Зоя. – Между мирами имеются Ворота. Нижний мир населен демонами всех рангов, от могущественных демиургов до призраков и кладбищенских привидений. Ворота соединены тоннелями. Люди видят Ворота, как обычные разломы в стенах. Тоннели встречаются в подвалах, в старых домах, в подземельях. Последнее время часты случаи появлений Ворот в шахтах метро. Среди людей встречаются одаренные личности, которые способны узреть истинную природу этих Ворот. Судьба таких счастливчиков редко бывает успешной. Через тоннели духи проникают в самые отдаленные участки Вселенной. Раньше они могли влиять на ход истории, забираясь в темные уголки прошлого времени, пока Магистр не ввел законы Веспы. Согласно им, никто не вправе влиять на свершившиеся в прошлом события. С той поры царит хрупкое равновесие между мирами. В ответ на появление законов Ангекок поставил Всадников в местах соединений тоннелей. Они уничтожат всякого, кто осмелится пересечь границу без личного разрешения Иерарха.

– Иерарх – это Ангекок? – спросил Роман.

– Иерарх имеет много имен и обличий. Демоны жаждут владеть здешней планетой всецело. Посредством Ворот они проникают в города и селения, они способны проникнуть в любую из исторических эпох. Демоны умело принимают внешний облик местных жителей, внедряются в сферу управления, командуют армией и флотом. Люди были обречены на исчезновение, если бы не охотники, которые способны противостоять демонам. Так было во все времена.

– Голова идет кругом! – вздохнул Роман. – Как же мне удалось пересечь Ворота?

– «Химера» создает клонов – уникальные проекции людей, обладающие волей и интеллектом своих хозяев. Клон может миновать тоннели, но в последнее время равновесие оказалось нарушено. Законы Веспы перестанут действовать в полночь.

– Грядет апокалипсис?

– Вы это так называете… – Зоя провела ладонью по его волосам, – ласковый жест, лишенный тени эротизма.

– Ангекок говорил насчет мартышек, имея в виду людей. Жаль будет с ними расставаться…

– Все в мире конечно. Нам бы тоже не хотелось покидать эту планету, но Мастер подчас меняет свои решения.

– Сволочи вы бессердечные! – закричал Роман. – Там семь миллиардов душ, а вы отдаете планету на откуп нечистой силе ради идиотских прихотей!

– Нет смысла гневаться, – спокойно сказала девушка. – До полуночи еще уйма времени. Так уже случалось раньше, когда личность меняла ход истории.

Роман решительно шагнул вперед, готовый сразиться со всеми демонам преисподней. Приступ чистого гнева выбелил душу, изгнав страх. Только одна первозданная ярость, сила плененного зверя всецело владела директором полиграфической конторы.

– Я хочу вернуться назад! Требую! Вы обязаны отправить меня в исходную точку!

– В исходную точку путешествия вернуть тебя не получится, – улыбнулась Зоя. – Законы Веспы пока еще в силе. Теоретически твою просьбу можно выполнить, но ты отправишься в путь без страховки. Лишенный маячка путешественник становится бессилен перед опасностями. И ты окажешься в том самом месте, где оторвал маячок. Согласен?

– К дьяволу маячки! – закричал мужчина. – Заводи свою машину!

– Хорошо! – коротко ответила Зоя. – Следуй за мной!

Она распахнула неприметную дверь в стене, хлынул золотой свет, дробящийся на миллионы янтарных искажений в сферических зеркалах. Не спрашивая дальнейших указаний, Роман улегся в кресло. Мышцы налились силой на плечах, словно из подлокотников истекала чудодейственная энергия. К его губам прикоснулся ледяной край кубка, сочный запах трав одурманил сознание. Он выпил напиток, зажмурил глаза. Возникло ощущение хмельной радости, затем кожу пронизали тысячи острых иголок. Он отчетливо увидел точку на карте, указанную Мастером, попытался угадать знакомое место, но не успел. Странник провалился в бездонную золотую воронку одного из многочисленных отражений. Все случилось легко, будто он упал в обморок.