Лису хотелось петь. Пакость вернулся, и все успокоились, и мама улыбалась ему с небес, и все было хорошо. Осталось только одно важное дело, с которым Лис решил разобраться прямо сейчас.

Пакость и Спящая ушли куда-то гулять, Немо и Кит пропали еще раньше, а потому Лис не стал дожидаться ночи и двинулся в лес прямо сейчас, чувствуя на рыжих вихрах легкие мамины поцелуи. А чтобы наверняка за ним никто не пошел – заложил серьезный крюк, добравшись почти до самых ворот, где скучал на своем постаменте безголовый горнист, и уже возле него, набив карманы новыми шишками, начал подниматься к лесу, выбирая самые отдаленные от их корпуса дорожки.

Он миновал спортивную площадку с ее лесенками и турниками, на которых видел однажды Кита, а в другой день и Пакость. Лис тоже хотел уметь подтягиваться так, как старшие, но когда залез на самый большой турник, то оказалось, что повторить такое очень тяжело. Поболтавшись желтой тряпочкой до боли в руках и растеряв карандаши, Лис вынужден был сдаться.

– В следующий раз у Лиса получится, – сказал он турнику, проходя мимо по пыльной траве. – Только не сегодня. Сегодня Лис очень занят.

Ему и правда было не до турника. Лис шел мириться с Белым Зверем и был уверен, что найдет его даже днем. В руке у него красовался самый настоящий примирительный подарок – здоровенный кусок хлеба, щедро намазанный маслом и остатками меда. Его делал для Лиса Пакость, а бутерброды от Пакости всегда были самыми вкусными. Лис бы и сам с удовольствием его съел, но запретил себе даже смотреть на бутерброд. Это – Зверю.

Почти вприпрыжку он промчался мимо одноэтажных домиков вожатых и, едва оказавшись между стройных сосен, позвал:

– Белый Зверь, это Лис! Лис пришел попросить прощения и принес тебе очень-очень вкусное!

Никто не отозвался, но мальчишка не расстроился. Он побежал дальше, зовя своего друга и оберегая бутерброд от ос. Одна сунулась было к меду, но Лис вежливо попросил ее не трогать угощение, и оса отстала.

– Белый Зверь! Белый Зверь, выйди к Лису! Лис хочет с тобой помириться! Лис больше не будет тебя просить познакомиться с его друзьями!

Бельчонком он перепрыгивал с одного узловатого толстого корня на другой, петляя по сосновому лабиринту и выглядывая, а не мелькнет ли где-то белая шерсть. Пахло смолой, медом, солнцем и еще много чем, но совсем не мокрыми тряпками, как от Белого Зверя. Лис не отчаивался. Его новый друг мог просто не показываться до поры до времени, наблюдая за ним откуда-то со стороны. А потому Лис продолжал болтать, наворачивая по лесу хаотичные круги и пугая птиц и белок.

– Белый Зверь, Лис очень хочет с тобой помириться! Лис бы раньше пришел, но тут такое случилось страшное, что Лис никак не мог! Темнота слопала Пакость! Пакость пропал, а потом вернулся, и оказалось, что Темнота его выплюнула! Лис сначала думал, что это просто Пакость такой невкусный, а потом понял, что это не Пакость невкусный, а шишка невкусная. Шишка Пакость не пустила! Нет, не шишка не пустила! «Ец» не пустил! Ой…

Возле сосновых корней белел небольшой клочок шерсти, похожий на кусок облака. Лис поднял его и принюхался. Хоть и немного ослабевший, запах мокрых тряпок сложно было не узнать.

Второй клочок шерсти нашелся в нескольких шагах от первого. Лис тоже спрятал его в карман и закрутил головой в поисках новых подсказок.

Белое на зеленом. Белое на коричневом. Клочки встречались то тут, то там, иногда редко, иногда часто, но Лис старательно собирал их все, прокладывая дорогу к своему другу.

– Только бы ничего не случилось, – бормотал он себе под нос. – Только бы ничего не случилось!

Шаг влево. Прыжок вперед. Белое пятно – раз. Белое пятно – два. Лис двигался все быстрее и быстрее, шумно втягивая носом воздух и без устали наклоняясь. Сосны впереди почему-то стали темными, словно в той части леса уже была ночь. Лис проверил наличие шишек в карманах и со всех ног побежал к деревьям.

Роскошная шерсть Белого Зверя вспыхнула в темноте включенной лампочкой. Он был там, в этом странном полумраке между сосен. Может, ждал его, а может, просто лежал, наслаждаясь тишиной и покоем.

– БЕЛЫЙ ЗВЕРЬ! – Лис побежал еще быстрее, маша ему свободной рукой. – БЕЛЫЙ ЗВЕРЬ! ЛИС ТУТ!

Шаг, шаг, прыжок – и босым ногам неожиданно стало холодно и больно, словно рыжий с разгону прыгнул на засыпанную гравием дорожку. После солнечного погожего дня полумрак, окруживший мальчишку, был не светлее ночной темноты. Под ногами захрустело что-то твердое, колючее, совсем не похожее на корни, сосновые иглы или шишки. Спасая босые ноги, Лис сбился на мелкие частые шажки, совершено не понимая, где оказался. Пахло сыростью, пылью, старой побелкой и… мокрыми тряпками. Все еще ничего не видящий Лис пребольно ударился лбом обо что-то твердое, и это твердое со скрипом отстранилось. Мама тут же обернулась к нему, не жалея своего яркого света, и темнота взорвалась жидким золотом.

Глаза заслезились после резкого перехода. Разлепив мокрые ресницы, Лис осторожно огляделся, не сразу поняв, где оказался.

Он был не в лесу и даже не в Беседке. Под ногами – бетонное крошево старых ступенек. Лис стоял на крыльце третьего корпуса и растерянно моргал.

Мальчишка обернулся и увидел дверь, запертую на увесистый поржавевший замок.

Озадаченный таким поворотом, Лис осторожно потрогал растущую на лбу шишку и повернулся к маме, думая, что хоть она поможет ему понять. Но потом он увидел то, что заставило его забыть и о маме, и о своем необычном перелете, и о посыпанном сосновыми иглами бутерброде. На траве перед корпусом, в тени, которой никак не могло быть, если Лис хоть что-то понимал в движениях мамы, возлежал Белый Зверь, весь окруженный мягкими белыми волнами длинной шерсти.

Острая морда с черным пятнышком носа была повернута в сторону, уши стояли торчком, словно Зверь к чемуто внимательно прислушивался. Совсем рядом с ним сидели Немо и Кит, накрепко связанные белым шнуром наушников. Лис не очень-то разбирался в этих сложных штуках, но понимал, что голова у них сейчас полна музыки. Они слушали одно и то же, но были совершенно в разных местах. Светло-голубое спокойствие Кита пахло как небо ранним-ранним утром, а над Немо вертелись пестрые вихри, от одного взгляда на которые у Лиса закружилась голова.

– Чудеса, – пробормотал себе под нос рыжий художник, не обращаясь ни к кому, кроме себя самого. Но его услышали.

– Лисенок… – Немо даже вздрогнула. Капсула наушника вывалилась из уха и спряталась в траве. К девушке почти никогда нельзя было подкрасться незамеченным, и сейчас Лис совсем никак не мог объяснить, как у него получилось.

– Ты где такой рог отрастил? – спросил Кит, привычно хмурясь, но совсем при этом не темнея.

Белый Зверь, как обычно, молчал, но в глазах его, темных и блестящих, Лис увидел меньше тоски, чем раньше. А еще он понял самое важное: Немо и Кит не видят его друга.

– Рог? – уточнил он испуганно и торопливо ощупал голову. – Нет у Лиса рогов…

– На лбу у тебя, дурашка! – фыркнул Полуночник, поднимаясь. – Ты где так ударился?

– Лис не помнит, – соврал сын солнца, обходя Кита по широкой дуге. Он очень хотел поздороваться со Зверем, но очень не хотел обижать его и говорить о нем друзьям. Приходилось хитрить.

– Холодное приложить надо. – Немо тоже поднялась и отряхнула джинсы. Затем потянулась к руке Лиса и сняла иголки с огромного бутерброда. – На кухне есть лед.

– Не надо Лису льда. У Лиса совсем шишка не болит, – соврал снова художник, убрав бутерброд за спину и поворачиваясь так, чтобы мохнатый друг мог незаметно угоститься.

Белый Зверь придирчиво обнюхал угощение, но, к разочарованию Лиса, есть не стал. Только посмотрел благодарно, поймав взгляд, и тряхнул лобастой головой.

– Не верю, – отрезал Кит. – Давай иди на кухню. А мы с тобой. Это ты в доме так приложился? Как ты туда влез?

– Никак! Лис не знает!

Мальчишка был близок к панике. Тут его друзья, которые заботятся о нем, и тут же Белый Зверь, которого он чудом встретил и перед которым никак не мог извиниться. Уйди он сейчас на кухню, кто знает, не обидится ли Белый Зверь совсем? А заговори с ним в открытую – тоже обидится.

– Ладно, неважно. – Полуночник не стал больше допытываться, просто взял Лиса за локоть и потянул за собой.

Белый Зверь, к огромному облегчению Лиса, не стал обижаться, а только принюхался и неожиданно шагнул к Немо и ткнулся носом в ее ладонь. Книжный Червь, до этого вовсе не чувствовавшая Зверя, испуганно замерла. Страх был мелкой колючей вспышкой, которая смела разноцветные вихри, и тут же Немо зеленой дымкой окутало любопытство. Затаив дыхание, Лис наблюдал, как девушка, шаря по сторонам слепыми ко многому глазами, внимательно прислушивается к себе. Бледные пальцы зависли в паре сантиметров от острого белого уха, и Белый Зверь сам прильнул к этой руке, позволяя себя погладить. Его интерес, его тоска и его грусть отразились на лице Немо, как в зеркале. Ничего не понимающий Кит напряженно молчал, все еще не отпуская Лиса.

– Что она творит? – шепнул он тихо.

– Белый Зверь, – громким шепотом ответил Лис, – пришел знакомиться с вами сам.

– Тот самый? – Кит скептически усмехнулся.

– Тот самый.

Немо опустилась на колени на траву, легкими движениями поглаживая невидимую для нее белую шерсть и что-то тихо бормоча. Белый Зверь, который раньше не очень охотно подпускал и Лиса, вертелся вокруг нее, как большой дружелюбный пес, терся боком о ноги, выпрашивая новые ласки.

– Такой грустный… – услышал Лис слова Немо. – Такой одинокий… Почему ты такой одинокий?

Белый Зверь не отвечал, только отирался вокруг, открыто проявляя свое расположение к той, кто не могла его увидеть.

– Я снова чувствую себя в психушке, – пожаловался Кит, для которого движения Немо не имели никакого смысла.

– А Лис доволен, – улыбнулся рыжий и с облегчением откусил большой кусок бутерброда. – Белый Зверь теперь точно не обижается на Лиса! Белый Зверь сам пришел знакомиться.

Потом он скосил на Кита желтые глазищи и признался смущенно:

– А у Лиса шишка болит. Можно Лису лед?