– Перегорела, зараза! Точно перегорела.

Спинка кровати тряслась и скрипела от веса взгромоздившегося на нее Пакости. С его ростом он мог бы и достать до патрона с самой кровати, но почему-то забрался выше некуда и теперь стоял, неловко зацепившись ногами за прутья, с зажатым в одной руке фонарем Кита.

– Оттого и мигала.

– Точно? – спросила из темноты Немо.

– Не отбирай у меня хлеб, – усмехнулся Кит, на всякий случай придерживая Пакость за ногу. – Я здесь скептик.

– Я должен сказать, что лампочку испортила эта неведомая фиговень, которая за вами гналась? – Голос Пакости переполняло ехидство. – И добавить, что нам теперь всем задница?

– Ой, не надо, – взмолилась Спящая, ежась на соседней кровати.

– Так я этого и не говорю, – возмутился искренне Пакость. – Разойдись!

Кит отпустил его и отошел в сторону, к Лису, который забрался на тумбочку с ногами и деловито светил на пол зажигалкой Пакости. Толку от этого не было никакого, только газ тратил, но Пакость не возражал, а Лис был такой довольный, что отбирать у него игрушку не хотелось.

Мазнул по стене луч фонаря, громыхнуло: это Пакость приземлился на пол с лампочкой в одной руке и с фонарем в другой.

– Надо лампочку выкрутить в соседней комнате, пока этих лоскутов нет. Делов-то. – Пакость зачем-то вручил Немо перегоревшую. – Сгоняем?

– А может, не надо? – тихо попросила Немо. – Мне же не срочно.

– А мне – срочно, – уперся Пакость. – Будем торчать в темноте? Я не согласен. Пойдем. Ну что, до утра тут сидеть трястись?

Немо торопливо отвела глаза. Спящая тоже. У Кита после их с Лисом прогулки не было никакого желания покидать более-менее надежное убежище, однако в голосе Пакости звучал такой вызов, что, спроси он его лично, – Кит бы пошел.

– Издеваетесь? – выдохнул Пакость, но с места почему-то не сдвинулся. – Нашли чего бояться!

– Лучше не выходить… – прошептал с тумбочки сын солнца.

Кит решительно забрал у Пакости уже не нужный ему фонарик и повернулся к Лису. Рыжий художник моментально оказался в центре внимания и даже перестал щелкать зажигалкой. Он был очень ненадежным, но все же источником информации обо всех странностях.

– Как ты там говорил, Лис? – окликнул его Кит. – Тишина и Темнота?

– Ага, – подтвердил рыжий. – И их не надо бояться. Закончится ночь, и они больше не будут нападать… – Он помолчал и почесал ухо. – Наверное.

– Наверное? – напряженно уточнила Спящая.

Лис замялся. Сейчас вроде бы и не следовало себя накручивать и выслушивать новые неутешительные подробности, но потом попробуй поймай этого мальчишку.

– А ну давайте так. – Пакость уселся на кровать, как отметил Кит, словно случайно рядом со Спящей, хотя свободных мест хватало с лихвой, и хлопнул себя ладонями по коленям. – Раз никто не хочет за лампочкой, ты, Лисичество, нам сейчас все расскажешь об этой хренотени. Все. Все, что знаешь!

Лис вздохнул, поерзал на тумбочке, пощелкал зажигалкой, пошмыгал носом и развел руками.

– Лис же совсем мало знает. Лис просто знает, что есть такие Темнота и Тишина, которые в одну ночь очень злеют и начинают сильно нападать. И Лис их сам боится, потому что он сын солнца и ему никак нельзя темнеть… – Зажигалка в веснушчатых пальцах издала несчастный хрип и перестала даже искрить. Лис виновато поежился и протянул ее Пакости. Того сейчас зажигалка занимала меньше всего.

– А почему их нельзя бояться? Что это за правило? Тук-тук-тука не бояться, этих не бояться…

– Да как можно не бояться? – Спящая обняла себя за плечи, кутаясь от зябкого страха в шаль из собственных рук. Когда Пакость накинул ей на плечи одеяло, она только благодарно улыбнулась уголками губ. – Как можно не бояться, когда все время кажется, что в темноте что-то есть?

– А в темноте всегда что-то есть, – удивительно спокойно отозвался Лис, и от его тона даже у Кита по спине побежали мурашки. Словно некая пугающая опасность, которая всегда была рядом и которую он отрицал, теперь стала уж слишком явной.

– Если бы не было, – продолжил Лис, и желтые глаза блеснули в свете фонарика Кита, – ее бы не боялось столько людей.

С этим Кит не мог смириться. Поэтому и возразил, движением фонарика привлекая к себе внимание.

– Люди боятся не темноты, а неизвестности, – произнес он. – Неизвестность – основа практически всех страхов.

– Темнота – сама по себе уже неизвестность. – Тихий голос Немо был сейчас шелестом книжных страниц на ветру. – Не знаю… Мне всегда так казалось. Темнота – какая-то особая материя. Стирающая грани между измерениями. В ней может быть все что угодно. Я никогда над этим не задумывалась, но всегда воспринимала это именно так.

– Это, конечно, очень все интересно… – С ноткой раздражения в голосе отозвался с кровати Пакость. – Но что делать нам, а? Не бояться?

– Точно, – подтвердил Лис. – Только так!

– А почему?

Рыжий снова развел руками:

– Лис не знает! Лис знает, что надо так делать, и все. Как-нибудь не бояться, и все.

– Песни, например, о солнышке петь, – подтвердил мрачновато Кит, и Лис просиял и яростно закивал.

– Серьезно? Нет, вы серьезно? – В глазах Пакости читалось любопытное: «Ты что, пел?», обращенное к Киту, но тот проигнорировал немой вопрос. – Да мне как-то и сейчас не страшно.

– А мне страшно, – отозвалась Спящая.

– Мне – нет, – немного покривил душой Кит.

– И Лису – нет, – улыбнулся сын солнца.

– А мне… – Немо попыталась прислушаться к себе, но сдалась и потрясла головой. – Не поняла пока. Но может, оттого на нас и не нападает никто? Пока хоть кто-то не боится.

Теперь уже просиял Пакость. Кит поймал его взгляд, обменялся многозначительными кивками: мол, куда они без нас, но только уверился в том, что парень больше хорохорится. Пусть так.

– Лисенок, а что будет, если кого-то… – Немо запнулась. – Схватит… или как это?… Поглотит Темнота или Тишина?

– Ничего, – шепнул в ответ Лис.

– То есть как? – Пакость даже с кровати спрыгнул от возмущения. – Так какого мы тут торчим, если…

– Ничего, – повторил Лис, опасно ерзая на неустойчивой тумбочке. Он закрыл голову руками, словно это могло его спасти от вражеской атаки. – Ничего не останется.

– Это как?

– Он просто пропадет. Совсем.

Вот и попробуй после такого не бояться. Пакость молча сел, так же резко, как и вскочил. Немо прикрыла глаза, то ли в молчаливой молитве своим книжным богам, то ли просто отгоняя свой страх, Спящая зажала рот ладонью. Кит лихорадочно искал какие-то ободряющие слова, когда Лис достаточно умело, хоть и неосознанно разрядил обстановку. Тумбочка не выдержала его ерзаний и опрокинулась. Мальчишка хорошенько бы приложился об пол, если бы Кит не успел его подхватить и вернуть в исходное положение. Вместе с тумбочкой.

– Да ну на фиг! – возмутился Пакость и опять вскочил, но уже, правда, не так решительно, как в первый раз. – Вы как хотите, а я за лампочкой.

– А если схватит? – Спящая тоже поднялась, хотя уж точно никуда не собиралась.

Немо вышла из ступора и шагнула за Пакостью. Даже Лис спустил ноги с тумбочки.

– Не схватит, – отмахнулся беспечно Пакость. – А схватит – разберемся. Я ж с фонарем буду. Да, Полуночник?

Он опустил костлявую ладонь на стекло фонаря в руке Кита и чуть потянул, давая другу выбрать, отдает он фонарь или идет с ним. Насмешливые огоньки в глазах Пакости были видны даже при скудном свете.

– Ага. – Кит дернул рукой, освобождая слепящего белого кролика из-под ладони Пакости, и отступил в сторону двери, принимая вызов. – Пошли.

Спящая подняла руки и опустила, не найдя слов. Немо смотрела на парней отстраненно-задумчиво.

– Вы только не бойтесь! – крикнул им вдогонку Лис.

– И не собирались, – отозвался Пакость.

«Женщинам и детям лучше находиться в безопасности», – мелькнуло в голове Кита дурашливое, когда дверь спальни Немо закрылась за ними. Луч фонаря пополз по серому плиточному полу, спотыкаясь о неровные стыки, ища черные хищные лоскуты-многоножки. Он осветил стену, очертил полукруг по потолку, но ничего не нашел.

– Не зевай, не зевай. Пошли уже! – Пакость потянул Кита к ближайшей пустой комнате, не дожидаясь атаки.

Всего несколько шагов по коридору – и они толкнули дверь. Непроглядная чернота свалилась на них холодным толстым одеялом, вмиг уничтожив все цвета и оттенки, стерев полуразличимые силуэты предметов. Луч фонарика исчез, погребенный под этим черным покрывалом, и Кит отчаянно защелкал им, не поняв, что случилось.

Они не испугались, и именно это их и спасло, понял он несколько секунд спустя, когда фонарь взорвался белым светом и Темнота в панике шарахнулась прочь, забиваясь в щели и темные углы.

– Не бояться, не бояться… – пробормотал Пакость, напряженно следя за таившейся по углам Темнотой. – Всего лишь какая-то невразумительная хреновина. Которую не надо бояться… Вот чего тут бояться? А? Ни клыков, ни зубов, глаза не вываливаются, черви из ушей не лезут, да и ушей нету…

– Не подавай ей идеи, – хрипло попросил Кит, которому показалось, что Темнота после этих размышлений как-то оживилась. – Лучше забирай лампочку, и пойдем отсюда. Давай быстрей…

Пакость на удивление послушно взобрался на скрипучую незастеленную кровать и потянулся к плафону. Они не сговаривались, но оба знали, что кому делать. И каждый раз, когда Кит двигал фонарем, Темнота от яркого света сжималась, съеживалась до крохотных пятен, но тут же расползалась где-то в стороне. Приходилось постоянно быть начеку. Смотреть в оба и успевать гасить ярким лучом черные щупальца.

Стоя в центре стылой пустой комнаты и отбиваясь от Темноты, Кит поразился тому, как он изменился. «Ец» расширил сознание и научил если не спокойно привыкать, то достаточно легко принимать такие странные вещи. А еще он никак не мог заставить себя по-настоящему бояться этой одичавшей ночной темноты, какой бы опасной она ни была. Сейчас это походило на простую компьютерную игру – бей оружием по надвигающимся щупальцам, чтобы они не заполонили экран.

– Ты скоро там? – окликнул он Пакость.

Рука уже устала, а Темнота все не сдавалась. Она скользила по полу, кралась со всех сторон, пытаясь выползти из-под кровати, выглянуть из-за плеча и коснуться Полуночника.

– Есть! – Пакость шумно спрыгнул на пол и выругался, торопливо перепрыгнув в пятно света, спасаясь от зыбкого, скользящего корня-щупальца. В руке его блестела лампочка. – А теперь бегом.

Темнота словно поняла его слова. Дрожащие, ослабленные фонарем пятна поползли навстречу друг другу, сливаясь и разрастаясь. Плотоядная чернота, вышедшая на охоту, очень не хотела упускать добычу. Она заклубилась, сливаясь в сплошной поток, который затапливал спальню, отращивал непропорциональные руки и ноги…

Досматривать парни не стали. Они сломя голову промчались по коридору, ворвались в напряженную тишину спальни и плотно закрыли дверь, надеясь, что это сможет их защитить. Лис, Немо и Спящая за время их отсутствия сдвинули вместе две кровати и сидели на них кучкой, светя крохотной лампой по углам. Увидев их, все трое вскочили.

– Добыли! – сообщил Пакость, вручая лампочку Спящей.

Полуночник, положив фонарик на тумбочку, втихаря вытер о штаны потные ладони.

– Пакость, а она перегоревшая… – Немо сощурила тусклые зеленые глаза. Голос ее звучал глухо.

Кит сцепил зубы, подавив стон и желание заехать Пакости в лицо. Он присел на край кровати рядом с Немо и осветил добычу своим фонарем. Внутри стеклянного пузыря мелко дрожали паутинки.

– Да где она негодная?! – ожидаемо возмутился Пакость, выдирая у них лампочку. Он поднял ее повыше, покрутил так и этак и, убедившись, что ему не соврали, раздраженно отшвырнул на кровать.

Спящая молча закрыла лицо руками. Она не причитала, не жаловалась, не всхлипывала, но ее страх был почти осязаем. Немо, добела закусив губу, неуверенно, как к раскаленному пруту, прикоснулась к ее плечу, желая ободрить. Отдернула руку, шумно выдохнула, а потом дрожащими руками обняла за плечи. Ощущение страха только усилилось, хотя Немо боролась с ним.

«Я правда начинаю чувствовать их или это просто фантазия?» – спросил себя Кит, наблюдая за друзьями.

Помнится, когда они ночевали в одной комнате, у них со Спящей был даже общий сон. Он пообещал себе подумать над этим на досуге. Скепсис скепсисом, а может, из этого можно будет извлечь какую-то пользу для всех них.

Кит перевел взгляд на мрачного Пакость, который подрастерял свой оптимизм, на серьезного и задумчивого Лиса и мысленно тряхнул себя за шиворот.

– Так. А ну без паники. Главное не бояться, так? Так. А там и до утра недалеко. Свет есть, никого ловить не надо, все тут. Веселей давайте.

Он в первый раз так командовал ими, и в конце речи голос его все же подвел.

– Правильно! – тем не менее приободрился Лис и заулыбался, словно и не грустил никогда. – Вместе и бояться не выходит.

– Это кому как… – вполголоса возразила Спящая, однако на губах ее появилась неуверенная улыбка.

Пакость молча разулся и взгромоздился к ним на кровать, заняв место между Спящей и Лисом. Немо подвинулась, приглашая Кита сесть удобней. Два источника света – слабый и посильнее – освещали их импровизированный остров среди моря пока еще вполне безопасной темноты. О том, что ждало за дверью, они старались не думать.

– А Лис… – Рыжий художник даже зажмурился от собственной наглости, но потом открыл один глаз и продолжил: – А Лис может рассказать вам что-нибудь. Лис же много чего видел!

Кит чуть нахмурился. Предложение было заманчивым, но повторение такого вот сказочного марафона могло аукнуться сыну солнца очередной комой.

– Думаю, не стоит. – Пакость лениво потрепал рыжего по волосам. – А то я поседею с твоими выходками.

Он устроился на краю, вытянув длинные ноги поперек кровати и предоставив их для опоры Спящей. Немо по-прежнему обнимала ее, и теперь, судя по разгладившемуся лицу, это девушке не вредило. Кит даже тронул Книжного Червя за удачно прижавшееся к нему бедро и тихо спросил:

– Тебе нормально? В такой толпе?

– Нормально, – так же тихо ответила Немо. – Сейчас почему-то абсолютно нормально. А может… – Голос ее стал громче, и она приподнялась на локте, чтобы ее было видно из-за Спящей. – Может, каждый что-нибудь расскажет, а не один Лис?

– Например? – лениво поморщился Пакость.

– Например, как у кого сила появилась в первый раз или еще что-то. Да хоть книги и фильмы пересказывать друг другу, лишь бы не спать…

– Я бы могла о своих путешествиях рассказать, – неожиданно поддержала ее Спящая. – Если кому интересно.

Немо согласно кивнула, за ней Кит. Пакость равнодушно пожал плечами: мол, делайте что хотите.

– Но Лис все равно начнет, можно? – поднял руку сын солнца, как ученик в школе, в которую он едва ли когда-то ходил. – Когда Лис был еще совсем маленьким…

Предрассветный час подкрался к ним на мягких влажных от росы лапах, застав всю компанию сонной, но странно умиротворенной. Они говорили о бабочках, рождающихся из цветков, о солнечных улицах Рима, о пожарных, сжигающих книги, о вкусе закатных облаков, о стране островов Дании, о плачущей девочке, тянущей за братом чемодан, о том, кто рисует на стеклах узоры зимой, о том, какие на ощупь цветные скалы Китая, о сироте, воспитанной драконами, о божьих коровках, через которых можно передавать солнцу приветы, о полях тюльпанов в Нидерландах, о странном человеке, носящем ромашки на могилу белого мышонка, о волшебных мелках, об утонувших звездах на Мальдивах и марсианском картофеле, пока Пакость, стряхнув с себя сонливость, не заметил, что небо посерело.

– Ура! Дождались! – Он скатился с кровати, дергая сонных друзей за руки, ноги и волосы.

Кит, которому Пакость едва не засадил пальцем в глаз, только лениво отбрыкнулся. После бессонной ночи им овладело то раздражающее состояние, когда заснуть не получается, а сил уже нет. Одно дело – лежать вповалку и слушать рассказы, а другое – шевелиться.

– Поднимаемся! Поднимаемся! Мы это пережили. – Пакость повторно потормошил всех, до кого смог дотянуться, дав Киту очередной повод его недолюбливать. Мало того что ростом не обделен, руки длиннючие, так еще и отвратительно бодрый по утрам.

Спящая лениво потянулась, разбросав волосы по плечам, но с места не сдвинулась. Лис со следом от спинки кровати на щеке сонно моргал. Немо прятала зевки в вороте своей футболки.

– Лис! Лисище! Давай поднимайся! – Пакость дернул рыжего за пятку. – Двигаемся, расползаемся… Не спать. Кому сказал! Немо, давай… Хотя ты тут живешь, так что сиди. Спящая, подъем. Кит!

– Отвянь, – отмахнулся Кит от пока еще не очень хорошо различимой длинной фигуры, которая никак не могла оставить их в покое.

Окончание опасного кошмара его тоже радовало, как и всех остальных, но Полуночник планировал радоваться после того, как отоспится.

– Тьфу на вас, – беззлобно отмахнулся Пакость и пошел к двери. – Можете тут и валяться, а я пошел к себе. Или даже в столовую. Есть охота…

По пути он еще раз дернул Кита за ногу и получил пяткой в живот. Лис, заняв нагретое Пакостью место, тут же засопел. Растрепанная Спящая ерзала и с закрытыми глазами шарила по полосатому матрасу, ища отброшенное куда-то ночью одеяло, Немо сидела, уткнувшись лицом в колени. Никто не собирался вставать. Кит тоже прикрыл глаза, кое-как вытянувшись на краю рядом с Немо и надеясь хоть немного подремать. Он слышал отдаляющиеся шаги, потом звук открывающейся двери, и наконец настала долгожданная тишина. Пакость словно замер на пороге, растеряв свой энтузиазм, и Кит немного напрягся, ожидая возможного возвращения.

Некоторое время ничего не происходило, и Полуночник открыл глаза. За распахнутой настежь дверью медленно умирала, бледнея и тая, Темнота. Пакости не было.