Глава 7
Нападение
Иван посмотрел вслед уехавшим грузовикам экспедиции, потом еще долго стоял у окна, задумчиво глядя на опустевшую дорогу. Он и сам не мог разобраться, что сейчас чувствует. С одной стороны, он понимал, что если в рейде профессору удастся заполучить заветные артефакты, то человечество, без сомнения, ждут большие изменения в жизни. Конечно, при условии, что «Слезы Рузы» будут добываться в нужном количестве. С другой стороны, опять непробиваемой стеной вставали моральные сомнения.
«Кто именно получит исцеление от всего? – размышлял Абрамов. – Все без разбора или только заслужившие это люди? И если второе, кто и по какому принципу будет отбирать кандидатов? А если все подряд, то смертность снизится в разы, не будет естественной убыли населения. И при условии, что с демографической прибылью, иначе – деторождением, ничего не случится, то взамен болезням вырисовывается другая проблема – перенаселение».
На ум Ивану почему-то сразу пришли толпы китайцев, которые заполонили всю Поднебесную, пересекли границу и замаршировали в сторону Москвы. Понятно, что Москвы уже как таковой не было, но, в общем, хлынули в центральную часть, покорять территории…
Абрамов нахмурился. «Нет, как-то совсем невесело разыгралось воображение, – подумал он. – Что неудивительно после бессонной ночи, проведенной на дежурстве в госпитале. Да и после всего остального. Профессора, вон, не удержал, не убедил, что ввязался тот в опасное предприятие. И даже то, что Захар и отборная группа военных с Лазаревым пошли, это тоже нисколько не успокаивает».
Продолжая размышлять, Иван сбросил халат, вышел из кабинета и направился домой отсыпаться.
– А может быть, и стоило вставить палки в колеса, – пробормотал Абрамов.
Но тут же отмел эти мысли. Нет, если бы он помешал, профессор бы такое ему никогда не простил. Даже если бы Иван завалил того выводами об опасностях и последствиях в случае успеха экспедиции. С другой стороны, полковник боялся, что экспедиция может и вовсе не вернуться из Зоны.
Занимаясь самоедством, Абрамов в совсем испортившемся настроении покинул госпиталь. На улице, отвлекшись на шум, задрал голову. Рабочие, вызванные в Герцена на прошлой неделе, уже с утра пораньше монтировали в стену, развороченную гравитационной аномалией, новый оконный переплет, закладывали кирпичами прорехи. Последний штрих в восстановление здания.
В четыре часа дня Иван, уже выспавшийся, находился в своем кабинете слежения, который переехал из крошечной подсобки в госпитале обратно в просторную комнату в здании отдела службы безопасности. Камеры и микрофоны с директорского кабинета были давно демонтированы. Зато несколько из них оказалось в баре, хотя установить их там оказалось не так просто. К слежке начальник службы безопасности подключил Васнецова.
– Ну что там? – спросил Абрамов.
– Ничего нового, товарищ полковник. Все наши сталкеры на месте или в Зоне. Отслеживали на КПП Старой Рузы. Приезжих новых и прочих незнакомых нет.
Абрамов нервно забарабанил пальцами по столу, нахмурился.
– Думаете, «крот» решил не передавать сообщение бандитам? Телефоны мы слушали, по ним тоже тишина.
– Не знаю. Может быть, «крота» в перестрелке тогда уделали, а может, есть другой канал связи. Возможно, мы что-то упустили.
– Да что мы могли упустить-то? – отмахнулся Васнецов, но тут же напрягся. – Или вы думаете, что кто-то из своих мог?
Иван покачал головой.
– Нет, в наших ребятах я уверен. Ученые… Есть несколько недовольных жизнью, но не думаю, что они пошли бы по стопам Максима Денисовича.
– Ждем дальше? – спросил Васнецов. – Или, может, сделаете запрос, нам пришлют подкрепление, и загасим можайских? Пока они совсем не распоясались, а, товарищ полковник?
Иван задумчиво смотрел на монитор, транслирующий живую картинку в баре. Потом потянулся к полке, на которой стояли папки с досье на сталкеров.
– Выбить разрешение на операцию непросто будет. Эти ублюдки засели в Зоне, хоть на самой ее границе, в безопасном месте, но… Значит, будет уже считаться как операция в аномальных условиях. Это уже другой уровень. Еще неделю понаблюдаем. Я пока заново биографии просмотрю. Может быть, там что-то проворонил.
Абрамов уселся в соседнее кресло, принялся перебирать папки.
– Товарищ полковник, – отвлек его через полчаса Васнецов. – Посмотрите-ка. Вон того мы вроде пропавшим считали, а он объявился.
Абрамов посмотрел в монитор, на сталкера, на которого указал помощник. Глаза полковника разве что на лоб не полезли, когда он разглядел его лицо.
– Счастливчик! – Абрамов вскочил со своего места, смахнув нечаянно часть папок на пол. – Задержать надо!
– Товарищ полковник, светиться нельзя же! И вам самому не стоит!
– Ничего, у меня одежда кое-какая имеется, за сталкера в ней сойду. К тому же Счастливчик меня знает, так будет проще. Но на всякий случай парней к ДК направь, так, чтобы не высовывались, пока не понадобятся.
Абрамов прошел в свой кабинет, спешно переоделся в штаны и куртку с капюшоном защитной окраски, специально запачканные, как будто он только что из Зоны вернулся. До ДК надо было еще полкилометра пройти через лесопарк. Там полковник припустил трусцой, чтобы добраться быстрее.
– Васнецов? – шепнул он, входя в здание ДК и натягивая капюшон куртки так, чтобы половины лица видно не было.
– На связи, – отозвался военный в крошечном, незаметном у самого уха микрофоне. – Счастливчик на месте. Сидит за столиком. Один. Может, ждет кого-то?
– Иду туда. Если что еще увидишь – дай знать.
Иван прошел через небольшой сталкерский рыночек. Купил спешно что-то из экипировки, чтобы совсем сойти за своего, осторожно сунулся в бар. Народу тут сегодня хватало, почти все из имевшихся тридцати столиков были заняты. Да и около стойки, вокруг невысокого сталкера, образовалась толкучка. Гном опять что-то заливал, и народ громко хохотал от его баек. Иван незаметно прошел внутрь. В помещении было темновато, да еще и в дымном воздухе можно было топор подвесить. Абрамов остановился у дальней стены, огляделся.
– На три столика правее, – сообщил ему в ухо голос Васнецова.
Но тот и сам уже нашел. Счастливчик был сталкером весьма мрачного вида вопреки своему прозвищу. Через пол-лица у него тянулся старый шрам. Иван когда-то сам эту рану зашивал. А еще – живот и оторванный большой палец, который теперь был малоподвижен и торчал так, как будто его обладатель показывать степень высшего одобрения. Вот за это Счастливчик и получил свою кличку. Появление этого угрюмого типа заметили не только Васнецов и Абрамов. К нему подходили несколько сталкеров, но тот не особо был настроен на беседу: здоровался и разговор не поддерживал. Только с барменом по кличке Хруст, который подошел принять заказ, он перекинулся парой слов. Иван незаметно приблизился и смог расслышать часть диалога.
– Давно тебя не было видно, Счастливчик, – сказал Хруст.
– Давно. Не думал, что тут кроме Одноногого кто-то еще будет заправлять, – отозвался мрачный сталкер.
– А ты не слышал, у Одноногого нога вторая отросла? Правда, она ему не помогла, далеко он на своих уже двоих не ускакал. – Бармен зло усмехнулся. – Нечего было ему связываться с можайскими.
Счастливчик фыркнул.
– Можно подумать, ты сам с ними не связывался.
– Сам – ни за что, – ощетинился Хруст и понизил голос. – Это из-за Одноногого. Как его можно было не послушать, когда он начальник? А сейчас мне проблем не нужно. Тем более говорят, что все мы тут под колпаком из-за Борового. Ты заказ делать будешь или ждешь кого? Хабара нет на продажу? Что-нибудь особенное?
– Буду. Особенного нет. Обычный хабар я уже сдал, такое тебя не заинтересовало бы.
Он сделал заказ. Хруст отошел. Иван подумывал незаметно подойти к Счастливчику после того, как ему принесут заказ. Но тут его отвлек голос Васнецова:
– Товарищ полковник, через КПП проехал неизвестный. Его обыскали как положено, оружия нет, чист, да и паспорт вроде в порядке. Но рожа, как у наших недавних гостей. В сторону ДК направился. Скоро у вас будет.
– Понял, – тихо отозвался Иван.
Неизвестный через какое-то время вошел в бар. Лицо у него действительно было специфическое. С таким только в банде быть, не иначе. Он прошел за стойку. Бармен налил ему и отошел. А потом через какое-то время как бы между делом оказался неподалеку от посетителя. Иван уже аккуратно максимально близко подошел к стойке, почти слился с толпой сталкеров, по-прежнему увлеченно слушающих байки Гнома. А сам навострил уши в сторону можайского гостя.
– Чего не звонил-то, Хруст? – спросил бандит.
– А чего звонить? – тихо оправдывался бармен, делая вид, что занят протиранием стакана. – Я новости передал с тобой в прошлый раз. Камни из-за опасности взрыва убрали в подземное хранилище. Ну и черт с ними.
– А это не тебе решать.
– Твой босс совсем… не соображает? Хочет взорваться, как Боровой? Говорят, его со стенок госпиталя неделю соскребали.
– Твой ученый – лох, а мы уж разберемся, как камушки использовать.
Хруст беззвучно выругался.
– Военные что?
– А то сам не видел, – буркнул бармен. – Выписали дополнительные наряды. Стерегут тут все, всех шмонают.
– И хранилище стерегут?
– К хранилищу ни один здравомыслящий не сунется. И даже за деньги туда никто не пойдет. Если жить хочет. Если ты сейчас ведешь к тому, чтобы я тебе желающих нашел туда заглянуть.
– Нет так нет. А кто сегодня уехал в Зону? Военные какие-то?
– В экспедицию отправились. За этими чертовыми камнями.
– Маршрут знаешь?
– Нет. Откуда?
– Что-то ты совсем обленился, Хруст. Толку от тебя никакого…
– А ты попробуй поработать, когда тут вояк стало больше, чем сталкеров, – огрызнулся бармен. – Скажи спасибо, что вообще что-то узнал.
– Вот, – бандит положил на стол небольшой сложенный пополам конверт, – тебе босс передал. Но если так мало узнавать будешь, ничего тебе в следующий раз не обломится. Через неделю еще заверну.
Хруст ловко подхватил конверт и быстро спрятал в карман.
– Что делать будем, товарищ полковник? Берем? – спросил Васнецов.
– Нет. Если возьмем, они будут в курсе, что мы что-то знаем. Пусть уходит. Не следить.
– Хорошо. Со Счастливчиком что?
– С ним я переговорю. Если вдруг что – его задержать.
– Понял, товарищ полковник.
Бандитский посланник ушел. Хруст занялся своими делами. К этому времени Счастливчик уже доел свой винегрет и приступил к горячему. Иван еще раз огляделся, оценил обстановку. Решил, что самым лучшим вариантом будет задержать сталкера после ужина, когда тот выйдет из бара. Полковник еще немного потерся среди сталкеров, прислушиваясь к слухам и сплетням, но ничего стоящего не услышал. Увидев, что Счастливчик расплачивается, Абрамов вышел из ДК, стал поджидать у входа.
– Добрый вечер, Счастливчик, – сказал Иван, когда мрачный сталкер вышел наконец на улицу. – Как палец? Рекомендациям следуешь, разрабатываешь? А то совсем задеревенеет.
Мужчина, вздрогнув, уставился на полковника, потом узнал.
– Иван Алексеевич? Вы тоже в сталкеры подались? – удивился он.
– Почти. Пойдем, поговорить надо.
– О чем?
– О ком. О Немом тебя хочу спросить.
Едва успел Иван произнести эту фразу, как рука сталкера, словно распрямившаяся пружина, полетела ему в челюсть. Будь Абрамов обычным хирургом, он бы уже лежал в нокауте. Но Иван, хотя и не ожидал такой реакции, успел уйти от удара, перехватил руку нападающего и, заломив ее, опрокинул Счастливчика на асфальт.
– Вот дурак! Я для чего тебя лечил? Чтобы опять уродовать?! – выругался Абрамов. – Лежи, лежи, а то палец твой знаменитый сломаю, сволочь неблагодарная.
Через пару секунд рядом, словно из ниоткуда, возникли двое военных, они рывком подняли сталкера с земли и потащили в отдел безопасности.
– Спасибо, Васнецов! – похвалил Абрамов. – Четко сработали.
– Никогда он мне не нравился. Подозрительный тип.
Счастливчик сидел в маленькой комнате для допросов. Руки его сковывали наручники. Вся левая сторона лица, которой полковник впечатал сталкера в асфальт, заплыла от фиолетового синяка. Напротив сидели Васнецов и Абрамов. Последний думал, что давать лед уже поздно, да, в общем, и не хотел он этому субъекту помогать. Не в госпитале же они сейчас находились. Полковник прокашлялся, думая, с чего бы начать разговор. Выпил воды из пластикового стаканчика.
– Счастливчик, пить будешь? Васнецов, сними с него наручники.
Сталкер глотнул воды, вперил хмурый взгляд в Абрамова.
– Вот какая муха тебя укусила, а? Всего лишь пару вопросов хотел тебе задать, а ты в драку ни с того ни с сего полез, – произнес Иван.
– Вы про Немого стали спрашивать… – буркнул сталкер.
– И что?
Тот на миг смутился, судорожно обмозговывая что-то.
– Так это… Я думал, может, вы на меня захотите его гибель повесить…
Абрамов с Васнецовым переглянулись. Иван с непониманием уставился на задержанного.
– В честь чего это?
– Вы же в курсе должны быть. Немого невзлюбили тут все из-за его камней. Ну и того, что потом началось.
– А что потом началось? – встрял Васнецов.
– Ну как же. Часть сталкеров сгинула около Гиблого озера. А кто-то просто захотел у Немого камни отжать. В итоге эти тоже пропали. Ну, мы тут… решили вместе собраться и преподать парню урок…
– И?
– Не успели. Он с можайскими укатил. А то перепало бы ему. Вот я и подумал, что про наши намерения прознали и обвинить могут…
– Ну и дурак ты, Счастливчик. – Абрамов покачал головой с неодобрением.
Сталкер, глянув на погоны Ивана, чуть съежился.
– Я же не знал, что вы полковник…
– Я тебя с того света вытащил, а ты мне в челюсть! – возмутился Иван. – При чем тут полковник-то?! А! – Он махнул рукой. – Вот как полковник и засажу тебя теперь. Посидишь немного, может, поумнеешь. Васнецов, уведите счастливого обладателя недельной путевки на наш курорт «все включено».
Счастливчик смиренно подставил руки, дал надеть на себя наручники. В самых дверях Иван остановил задержанного.
– Погоди. Забыл спросить. Та знаменитая байка про тебя и Немого. Там что-то было на самом деле?
Взгляд у Счастливчика на миг изменился, и Абрамов распознал в нем давний страх.
– Ничего не было, товарищ полковник. Врут все.
Иван, озадаченный, цепко смотрел в глаза сталкеру.
– Мне кажется, ты сейчас врешь. Я тебя задерживать не стану, отпущу тут же, если расскажешь правду. Ты видел его разборки с бандитами?
– С удовольствием рассказал бы вам, но нечего. Честно. Брешут остальные. Надо же языки чесать, вот и выдумывают всякую околесицу.
– Месяц тут сидеть будешь, – жестко пригрозил Иван, решив больше не заигрывать.
– Посижу месяц или два, как хотите, – смиренно сказал Счастливчик.
– Посидишь, а передумаешь – я тебя выслушаю.
Васнецов увел сталкера, а настроение у Ивана совершенно испортилось. Он проверил, все ли в порядке у нарядов, на КПП и охранных пунктах на территории Института и поселка. Позвонил в соседнюю воинскую часть, расположенную в Новом городке около аэродрома, сообщил о появлении человека из можайской группировки и попросил быть готовыми присылать подмогу. После этого подумал, что пора идти в госпиталь. Едва он вышел из здания отдела службы безопасности, как его окликнули.
– Иван Алексеевич! – к нему подошел один из лаборантов. – Я уже сообщил Белову, который временно вместо Дмитрия Владимировича. Но он и вас попросил проинформировать.
– О чем?
Лаборант протянул планшет, на котором отображались разные данные и графики.
– Это показания датчиков в хранилище. У нас повышение температуры на один градус.
– В хранилище артефактов?
– Да. Мы уже пытались восстановить за счет системы охлаждения. Не удалось.
Абрамов соображал.
– Может, датчики барахлят?
– Меняли уже. Все проверяли. Артефакты все, контейнеры проверили. Ничего.
– «Слезы Рузы»?
– С ними тоже все в порядке. Контейнеры целы, нагревания не наблюдается. Мы с таким не сталкивались еще. Нагревание в один градус – это даже в пределах нормы. Проблема в другом. К исходной температуре не можем вернуть помещение. Пока ничего катастрофического в этом нет. Но мы решили, что вы должны быть в курсе.
– Спасибо. Если что-то опять поменяется, сообщайте.
Иван, попрощавшись с лаборантом, направился к госпиталю. «Вот еще только этого не хватало. Проблем с хранилищем», – раздраженно подумал полковник.
Следующее утро у Абрамова прошло в хлопотах в госпитале. Наконец завершили ремонт восьмого и девятого этажей, разнесенных одной из «Слез Рузы». Помещения отмыли и продезинфицировали. Привезли новое реанимационное оборудование. Абрамов с техниками его подключал и тестировал до тех пор, пока его опять не отвлекли.
– Иван Алексеевич…
Тот обернулся, увидел вчерашнего лаборанта. Одного взгляда хватило, чтобы понять – проблем прибавилось.
– Сколько теперь градусов? – спросил Иван.
– Увеличилось еще на пять.
– А до верхней границы нормы? И чем все это грозит?
– Остается три градуса. Далее – область еще в пятнадцать градусов до критического уровня. То есть от семнадцати градусов нормы до сорока. На повышение температуры могут сработать некоторые артефакты.
– Может быть, их тогда изолировать? Убрать из хранилища? Или в дополнительный холодильник поместить?
Предложение Абрамова восторга у лаборанта не вызвало.
– Проблема в том, что мы только некоторые артефакты изучили на температурную реакцию, – пояснил он. – Остальные – нет. И неизвестно, как они отреагируют на рост температуры.
– То есть вы мне предлагаете эвакуировать сейчас все хранилище? – поинтересовался Иван. – А что ваш Белов по этому поводу думает?
– Он просил с вами посоветоваться…
– Так пусть он сам сюда придет, вроде в одном корпусе работаем! – возмутился Абрамов.
– Ему сложно, он после болезни, в кресле передвигается, – виновато откликнулся лаборант.
– Простите, не знал. – Иван почувствовал себя неловко. – Сейчас сам к нему спущусь, минут через…
Абрамов не договорил, прислушался. Ему почудился знакомый до боли отдаленный стрекот. Подошел к окну, распахнул. Так и есть, где-то за Москвой-рекой повторилась автоматная очередь.
– Полезли опять, гады, – процедил он сквозь зубы и бросил лаборанту: – У нас нападение. Запритесь у себя в лаборатории и не высовывайтесь.
Следом он нажал кнопку тревоги. Достал рацию.
– Васнецов!
– Уже услышали, товарищ полковник. Только что с пунктов охраны сообщили. Лезут с севера, уже перебрались через реку. Из-за леса пока непонятно, сколько их там.
– Держи в курсе, я сейчас приду.
Абрамов лихорадочно соображал: «Лезут ведь наверняка к хранилищу. Слил информацию о том, что «Слезы Рузы» теперь там находятся, Хруст. Нет, не сработала «утка» для бандитов. Хотя не такая уж «утка». Рванут артефакты – мало не покажется. – В голове у полковника даже промелькнули шальные мысли, что, может быть, надо позволить эти чертовы камни украсть, зато потом ни камней, ни хлопот, ни можайской банды. Но Абрамов тут же отмел от себя подобный вариант. – Кто знает, где «Слезы Рузы» окажутся? Может, вовсе не у главаря банды, а будут перепроданы. И не найдешь потом, пока где-нибудь не рванет. – Иван посмотрел вслед ушедшему лаборанту. – А может быть, вся эта история с повышением температуры – провокация? Специально кто-то устроил, чтобы артефакты из хранилища перевезли».
Звук автоматной перестрелки приблизился.
Абрамов выбежал из госпиталя, поспешил к зданию отдела службы безопасности, которое, к счастью, находилось всего в ста метрах. Там присоединился к Васнецову, посмотрел на мониторы, на которые передавались картинки с камер наблюдения. Иван моментально оценил ситуацию.
– Подмогу вызвал?
– Едут уже. Через три минуты будут.
– За три минуты нас тут раскатают, – мрачно отозвался Абрамов. – Где эти гады столько народа насобирали? Мелкая же банда была еще полгода назад.
Он сбросил халат хирурга, в котором прибежал в отдел. Уже облаченный в бронежилет Васнецов помог надеть начальнику броню. В зал наблюдения зашли еще человек десять в полной боевой готовности.
– Надо постараться удержать нашу точку до прибытия подмоги, – сказал Абрамов. – Рваться будут к хранилищу. И мы как раз у них на пути. Себя беречь, врага, по возможности, держать на расстоянии. Если что, отступаем к столовой, затем к лаборатории около хранилища. Задача ясна? Вот и отлично. Занять позиции.
Часть военных засела у окон. Еще пятеро – на улице, закрепившись под прикрытием хозяйственных построек. Положение было не слишком выгодное. Слева метрах в двухстах протянулся вытянутый корпус госпиталя. Там были кругом газоны – все видно как на ладони. А вот впереди и справа – асфальтовая дорога и сразу за ней лесопарк. И хотя в разгаре была осень, деревья не сбросили еще листву и даже еще не все пожелтели. Просматривалось пространство плохо, и при должной сноровке к зданию отдела службы безопасности можно было подойти достаточно близко без большого урона. Но Иван надеялся, что как раз этой самой сноровки у отморозков окажется недостаточно.
Между тем по рации сообщили, что патрули, сдерживающие бандитов, отступали под их натиском. Абрамов приказал отходить в сторону, откуда они ждали прибытия подкрепления из воинской части Нового городка. Пятеро из патрульных дошли до здания отдела безопасности, затащили внутрь двух раненых. Следом среди деревьев лесопарка замельтешили бандиты. Состав службы безопасности по команде Ивана открыл огонь. Абрамов отошел к раненым, быстро осмотрел их, перевязал, достав из аптечки бинты и жгуты для остановки кровотечений. Потом подхватил винтовку и присоединился к остальным офицерам. Снимал дальних, лезших как тараканы бандитов по одному, целясь через оптический прицел. Васнецов и остальные били очередями по ближайшим. Через минут пять боя из зарослей швырнули гранату. Не долетев, она свалилась в трех метрах от здания на дорогу.
– Да что б вас! – выругался Иван, когда военные дружно упали на пол.
Земля содрогнулась от взрыва, в зал брызнули осколки стекол – разбились последние из уцелевших окон. Следом полетела еще одна граната. Угодила в наружную стену. Помещение наполнилось взвесью от отвалившейся штукатурки.
– Отступаем! Васнецов, раненых!
Где-то в стороне защелкали еще выстрелы. Приближалось подкрепление. Но пока оно еще не добралось до места боя.
Абрамов уводил людей. Они сперва засели за зданием столовой. Но и оттуда их выбили. Отступили еще дальше. За небольшую лабораторию, за которой всего в двадцати метрах был вход в подземное хранилище. А дальше – полкилометра лесопарка и путь в поселок, где полно гражданских… Абрамов отправил туда двух человек из патруля – уводить раненых. У лаборатории осталось пятнадцать защитников.
– Продержимся, товарищ полковник, – бодро сказал Васнецов. – Ничего, и не в таких переделках бывали.
– С боеприпасами что?
– Хватает.
Иван оглянулся: должны были еще с южного КПП подойти ребята на подмогу. Боковым зрением полковник уловил какое-то движение около госпиталя. Взгляд Абрамова зацепился за одинокую фигуру, которая, чуть пошатываясь, шла от угла корпуса. Когда Иван пригляделся повнимательнее, у него зашевелились волосы на голове.
– Васнецов, – выдавил он из себя. – Ты это тоже видишь?
Васнецов обернулся, проследил за взглядом полковника. Вытаращил глаза и сделался белым как больничные простыни.
– Что за чертовщина, товарищ полковник? – прошептал парень.
– Не знаю.
Абрамов, позабыв на несколько мгновений о перестрелке, не мог оторвать глаз от фигуры, ковыляющей по тропинке к хранилищу. Нет, понял Иван, не от госпиталя она шла. От патологоанатомического отделения, находящегося по соседству. Простыня, некогда прикрывающая труп, зацепилась за его ногу и волочилась по земле. Несколько шальных пуль угодило мертвецу в ноги и грудь. Фигура дернулась, но не упала, продолжая упорно двигаться к своей цели. Стрельба по отряду Абрамова вдруг прекратилась. Раздалось несколько отдельных выстрелов, но уже по ходячему трупу. Прицельно в голову, но тоже безрезультатно. Пальба после этого смолкла окончательно. Люди полковника тоже не стреляли, ожидая развязки. Лишь где-то метрах в трехстах велась перестрелка с подоспевшим подкреплением.
– Что ж вам так неймется-то, Максим Денисович? – произнес Абрамов, завороженно следя за шагающей по тропе фигурой мертвеца.
Он вообще не понимал, как тот ожил, да еще и умудрился выбраться из железного шкафа-холодильника, а затем из самой прозекторской. Боровой между тем в чем мать родила, как и положено покойнику, сбежавшему из морга, добрел до двери хранилища. Его почерневшие пальцы схватились за ручку, дернули раз, другой. Он застыл, словно в раздумье.
– Нет, думать тебе уже нечем, не обманешь, – пробормотал Иван, с омерзением глядя, как из простреленной головы бывшего директора Института вытекает что-то, сбегает черным ручейком по лбу, щекам.
Боровой опять вцепился в дверную ручку, потряс, а потом вдруг, выставив указательный палец, набрал комбинацию на кодовом замке и приложил тот же палец к сканеру отпечатков. Пискнул открывшийся замок, и мертвец шагнул в дверь.
Иван аж подскочил на месте, едва не бросившись к хранилищу, но его тут же дернул обратно Васнецов. Следом пространство между лабораторией и хранилищем прошила автоматная очередь.
– Товарищ полковник! – упрекнул помощник начальника. – Куда ж вы высунулись?
– От такого все на свете позабудешь. – Иван посмотрел на своих парней. – Выбираться отсюда надо, ребята. Не знаю, что это пугало собирается делать в хранилище, но ожидать можно чего угодно. По-хорошему бы его вытащить оттуда надо.
– Не выйдет, мы под прицелом. – Васнецов качнул головой. – Остается только ждать, когда подкрепление подойдет.
По ним опять начали стрелять. Бандиты сделали еще одну попытку подобраться к хранилищу. Абрамов, поглядывая в сторону двери, принялся со всеми остальными отстреливаться. Сердце у него стучало как сумасшедшее. Он считал секунды, пытаясь навскидку определить, сколько времени прошло с тех пор, как в хранилище зашел Боровой. Воображение рисовало жуткие картины.
Натиск бандитов между тем ослаб. Иван уже подумывал, что все-таки рискнет и под прикрытием своих добежит до двери. Но тут на пороге хранилища вновь показался ходячий труп. В руках Боровой держал контейнер со «Слезами Рузы». Мертвое лицо вдруг расплылось в улыбке, пальцы раскрыли бокс.
– Вот гад. – Абрамов, не видя иного варианта, разрядил винтовку еще раз в голову Борового.
Тот пошатнулся, брызнули из затылка черные фонтанчики. Но пули его так и не остановили. Он запустил руку в контейнер, один за другим вытаскивая артефакты, проглотил все шесть камней. Включая тот самый, черный, который Иван уже извлекал из его желудка во время операции. На Абрамова накатил такой ужас, как будто перед ним кто-то нажал кнопку, взрывающую атомную бомбу.
– Уходим отсюда к чертовой матери! Живо!
Они рванули вбок от хранилища, рискнув на пару мгновений остаться без прикрытия. В воздухе тут же засвистели пули, но все благополучно добежали до трансформаторной будки. Абрамов обернулся и посмотрел в сторону Борового. Тот стоял, щурясь от падавшего на него солнца, проглянувшего сквозь тучи. Бандиты, видимо, тоже были заворожены зрелищем и перестали стрелять. А у бывшего директора затянулись и исчезли аккуратные дырочки во лбу, которые ему сделал минуту назад Иван. На глазах рассасывался шов, сделанный на вскрытии. Темная кожа покойника светлела, приобретала здоровый оттенок. Боровой вдруг раскинул в стороны руки и выкрикнул громко, протяжно, закрыв глаза, словно в экстазе:
– Жииивуууу!
И тут пахнуло озоном. Вокруг Борового заплясала сеть тоненьких голубых молний, но тот, казалось, не замечал этого.
– Дальше, дальше! – очнувшись, заорал Абрамов.
Все внутри него буквально вопило о том, что сейчас случится что-то ужасное, непоправимое. Против чего у них не имелось никакой защиты. Они помчались прочь сломя голову.
– В овраг! Бежим в овраг! – осенило полковника.
Они ломанулись с асфальтовой дорожки через лесок. Шестьдесят, семьдесят, восемьдесят. Иван считал секунды. Ветки кустарников нещадно хлестали бойцов, но они бежали, не разбирая дороги. Где-то правее мелькнули среди деревьев ярко-зеленые перила моста, переброшенного через овраг.
И тут позади громыхнуло. Иван прыгал последним, когда их накрыло взрывной волной. Военные покатились вниз по крутому склону, ломая кустарник. А небо над ними наполнилось шипением и молниями. Грохот стоял такой, что люди лежали на дне узкой глубокой балки, зажав уши руками, и это абсолютно не спасало. Звук волнами бил в грудь, от него вибрировало все тело. Земля мелко тряслась, как в конвульсиях. Иван увидел, как в овраг рухнул мост. А следом начал обваливаться противоположный склон.
Вдруг заболели легкие. Военные хватали ртами воздух, точно выброшенные на берег рыбы. Абрамов понял, что вокруг них исчез кислород. Воздух сделался разреженным, как на большой высоте. В какой-то миг показалось, что они оказались в вакууме: все звуки исчезли, и в небе над ними уже беззвучно продолжали лупить молнии сумасшедших размеров.
Прошло пять секунд, и тишина вновь взорвалась от грохота, треска и шипения. В лица бойцов больно ударил поток воздуха. Люди наконец смогли дышать. Над ними через балку полетели сорванные с деревьев листья, ветки, а потом и выдранные с корнем стволы. Военных тоже потянуло прочь, словно их засасывал невидимый смерч.
– Прижаться к земле, плотно! Держаться! – проорал Абрамов, надеясь, что его услышат.
Но двоих офицеров все-таки оторвало, унесло по воздуху.
Небо потемнело, словно солнце выключили. Заплясала в черноте странная желтая Аврора. От ярких всполохов шел тошнотворный звук, от которого пульс стеклянными молоточками ударял в виски и от которого становилось настолько тревожно, что от накатившего ощущения безнадежности хотелось выть.
Абрамов, обхвативший рукой корень дерева, торчащий из склона оврага, прикусил до боли губу и зажал уши, наблюдая за развернувшимся над ними адом.
Сверху посыпался черный снег. Он падал на кожу, обжигал. Люди закрыли лица платками. Иван отрешенно думал: «Что, интересно, мы увидим на месте госпиталя и прочих построек Института, если все-таки выберемся отсюда живыми? А может быть, эта аномальная ночь никогда уже не прекратится. Вдруг нет уже привычного мира. Всего лишь одна крошечная ошибка, недосмотр – и нет больше ни Герцена, ни Подмосковья, ни страны, ни целой планеты. Черная дыра. Одна сплошная аномалия. Существование которой нельзя объяснить ни логикой, ни законами физики».
Снова тряхнуло. Земля стала уезжать из-под ног, осыпаться. У Абрамова появилось странное ощущение, что он должен куда-то провалиться, но его, наоборот, приподняло в воздух. В лицо полетели комья, сор, ветки. Снова нечем стало дышать. Огромное дерево, в чей корень он вцепился, вырвало как травинку, повлекло в небо. Иван успел выпустить корень, и его, совершенно сейчас беспомощного человека, словно лишний балласт, швырнуло обратно. Впечатало в рыхлую землю.
В сознание ворвались пожарные сирены. А еще – запах озона, развороченной земли и пепла. Черноту незаметно сменила лазурь. Иван понял, что лежит на спине и смотрит в расчистившееся, без единого облачка небо, такое глубокое, что ему показалось, что он сейчас упадет туда. Закружилась голова, пальцы судорожно попытались вцепиться хоть во что-то. Вместо этого Абрамов набрал полные горсти земли.
– Твою ж мать, – прошипел он от боли.
От движения он наконец почувствовал тело. Его ломило так, будто Иван три дня подряд не вылезал с занятий по силовой тренировке. Абрамов сел, с него посыпалась земля. Балка была наполовину засыпана обвалившимися склонами оврага. Неподалеку лежали без движения пять человек из отдела службы безопасности. Подобравшись к ним на карачках, Иван проверил пульс, обнаружил что двое живы. Потом долго сидел перед Васнецовым. Помощник полковника бездумно смотрел в небо. Шея его была повернута под неестественным углом. Абрамов закрыл лицо руками, потер его, до боли кусая губы. Потом, вернувшись к живым, привел их в чувство, убедился, что с ними все в порядке. И только после этого рискнул выбраться из оврага.
Иван застыл на самом краю, оглядывая представшую перед ним картину. Бывшего санатория Герцена, а ныне Рузского филиала Института, больше не существовало. От главного корпуса госпиталя остался только фундамент. На месте лаборатории, хранилища, здания отдела безопасности и прочих построек зияла огромная воронка, метров сто в диаметре. Насколько глубокая, Абрамов со своего места не видел. Леса вокруг воронки в радиусе двухсот метров не было. А еще на полкилометра дальше лежали поваленные деревья. Ивану вспомнились архивные фотографии с места падения Тунгусского метеорита. Только тут деревья улеглись аккурат кругом, верхушками в направлении эпицентра. Со стороны КПП к краю воронки подобрались пожарные машины. Суетились рядом с пожарниками какие-то люди.
– Ну вы-то еще туда не лезьте только, – пробормотал полковник.
Он, прихрамывая, пробираясь через бурелом, направился к ним. У края воронки остановился, с опаской заглянул вниз. «Так и есть, – констатировал он мысленно. – На дне лежит черный плоский блин, около метра в диаметре. И, наверное, не убрать его отсюда уже никакими подъемными кранами. Сколько всего в себя засосала аномалия – не сосчитать. Один госпиталь чего стоит. А люди… И людей тоже, перемолола, запечатала в себе». Ему захотелось заорать от собственной неспособности что-либо поменять, но сил не было. Он уселся на самом краю, глядя на черный блин, как на опасный омут. Иван мог только многократно перебирать в уме варианты развития событий, пытался понять, где он допустил ошибку, в каких обстоятельствах стоило поступить по-иному, при этом осознавая, насколько все это сейчас бесполезно.
Через несколько минут к нему подошли пожарные и кто-то из военных.
– Полковник Абрамов? Иван Алексеевич?
Кто-то в итоге потряс его за плечо.
– Я в порядке, – глухо выдавил из себя Иван. – Там парни, в овраге…
– Мы их забрали уже. Пойдемте с нами.
Он не заметил, как оказался в баре ДК поселка Герцена. Всех сталкеров разогнали, бармена тоже отправили восвояси, устроили там военный штаб. Абрамов машинально отвечал на вопросы, рассказывал все, что знал. Он даже не запомнил, кто его спрашивал. Когда он закончил, кто-то положил ему руку на плечо, сжал.
– Товарищ полковник, вам надо отдохнуть, прийти в себя. Отправляйтесь домой, примите душ, поспите.
Иван, словно только что очнувшись, огляделся.
– Что с поселком?
– Цел. Стекла только везде повыбивало.
– Сколько человек погибло?
– Много.
– С солдатами из Нового городка что?
– Зацепило. Всех врагов начисто смело. Но в нынешних обстоятельствах это слабое утешение.
Иван провел рукой по голове. От перепачканных землей волос на ладони остался грязный след. Потом перевел взгляд на стоящего перед ним человека и хрипло произнес:
– Мне в Зону надо. Остановить экспедицию. Чтобы еще такой же дряни оттуда не принесли. Найдите мне трех добровольцев и сталкера-проводника. Три часа на отдых мне хватит.
