Книга: Забытые тайны золотого языка
Назад: Урок 11 Пантеон богов. Жрецы и письменность славян
Дальше: Урок 13 Про руки. Шуя и десница — хват и мастерица
Урок 12
Новый год
Здравы будьте, люди добрые! С вами вновь Русская Школа Русского золотого языка и я, ваш Виталий Владимирович Сундаков.
Сегодня, дорогие мои друзья и дорогие подруги, речь у нас пойдет о традициях такого праздника, как Новый год. Я расскажу вам о том, как (и почему именно так, а не иначе) праздновали Новый год наши предки. А главное — о том, как и почему следует праздновать Новый год нашим детям, ну и нам, разумеется, с ними.
Каждый сказочный участник, каждое действо, предмет, краски и слова этой волшебной новогодней сказки были канонически пропитаны точными смыслами, символами, знаниями законов природы и космоса. Все новогоднее действо было пронизано культурными кодами русской космогонии, нравственности и миропорядка. Сегодня же, особенно в столичных и больших городах России, безраздельно восседают на тронах в супермаркетах Санта-Клаусы, звучат примитивные песенки на иноземном языке, а если и появляются персонажи русской мифологии, то действуют они не по вселенскому сценарию космоса или канонам нашей древней традиции, а по воле любого новоиспеченного сценариста или по личной творческой инициативе персонажей, ряженых как придется и во что нашлось в прокате или магазине.
Про цвета, в которые одеты главные герои действа, и вообще про символы нашей древней традиции мы когда-нибудь обстоятельно поговорим отдельно. А сегодня лишь главное — про главный праздник. Согласитесь, Новый год — едва ли единственный для всего мира, любимый всеми, веселый, радостный, добрый светлый праздник, наполненный волшебством, красками, запахами, ритуальными действиями... Праздник, с наступлением которого мы все поздравляем всех, вне зависимости от их возраста, пола, религиозных, идеологических и прочих мировоззрений, увлечений, занятий и статусов.
Отмечая встречу нового года, мы, провожая старый год, провожаем все неуспехи и неудачи прошедшего года и затем встречаем время-праздник надежд на все лучшее в году наступающем.
Но наши дети этот праздник ждут и празднуют особенно. У них все по-особому замечательно, волшебно и восторженно. У них ведь нет взрослых неудач. Они живут только настоящим и будущим, и впереди им видится все только хорошее и прекрасное.
Дети готовятся к волшебному празднику, на котором они встретят Деда Мороза, Снегурочку и их таинственных спутников. Они будут веселиться и танцевать вокруг елки, будут рассказывать Деду Морозу и Снегурочке стихи, будут им петь и танцевать. Каждый покажет, на что способен, чему их научили бабушка, папа, мама и воспитатели в детских садах. И главное, они получат за это от Деда Мороза волшебные подарки, которых они так ждут.
А еще потом, уже ночью, когда они будут сладко спать, прямо к ним домой тихохонько придет Дед Мороз и положит для них под елочку какой-то особенный, просто восхитительный подарок...
Вы уже знаете из наших предыдущих уроков и, надеюсь, помните, что еще в недалеком прошлом все славяне праздновали Новый год не зимой, а осенью. Новый год наступал сразу после Дня осеннего равноденствия. Старый год заканчивался незадолго до Дня осеннего равноденствия, а Новый год в этот День осеннего равноденствия начинался. С этого дня и начинали отсчет дней наступившего года нового...
В стародавние времена — не скажу пока в какие — люди время отсчитывали не по луне. Не было у них такого понятия — месяц времени. Не было у них отрезка времени, равного световому обороту луны, который равен примерно двадцати девяти или тридцати дням.
Раньше люди считали время сезонами: зима, весна, лето и осень. Всего — четыре сезона, и каждый из этих сезонов состоял из девяноста дней. А точнее, люди считали дни полусезонами, в которых было по сорок пять дней. Все четыре сезона состояли из двух половин.
Новый год наступал в середине осени. Дни старого года заканчивались в конце первой половины осени, а дни нового года начинались с начала ее второй половины. Между двумя половинами осени был День осеннего равноденствия.
Вторая половина осени называлась январь. И год начинался с первого дня января. Полусезоны зимы назывались февраль и март. Первый полусезон — февраль, второй полусезон — март. А разделял эти полусезоны зимы день зимнего солнцестояния.
Полусезоны весны назывались: первая половина — апрель, вторая половина — май. Разделял эти две половины дней весны День весеннего равноденствия.
Полусезоны лета назывались так: первая половина — июнь, вторая половина — июль. Разделял две половины лета, соответственно, день летнего солнцестояния.
И, наконец, первая половина осени, первый ее полусезон назывался август, а последние дни этого полусезона были последними днями всего года...
Вот такими были все времена года — восемь полусезонов: январь, февраль, март, апрель, май, июнь, июль и август. Все?.. Нет, не все. Все четыре сезона по девяносто дней, или все восемь полусезонов по сорок пять дней, составляют ведь только триста шестьдесят дней, а год-то немного длиннее! Он равен тремстам шестидесяти пяти суткам с небольшим добавком в четверть суток. Вот в этом-то и весь фокус! Фокус в этих пяти или шести днях осеннего разрыва между двумя ее полусезонами.
Прошел год — прошли триста шестьдесят дней года, то есть прошли все восемь полусезонов, а до осеннего равноденствия они не достают! До него — еще пять или шесть суток. То есть дни нового года начнутся только через пять или шесть суток. И вот эти-то дни, дни осеннего разрыва времен, и есть дни празднования Праздника урожая! И они же есть дни праздника Нового года!
Назывались эти дни по-русски «дни даров». Ведь этот праздник был, прежде всего, Праздником урожая. К этим дням люди собирали весь урожай с полей и со всех деревьев. Кроме того, по осени считали приплод всех своих домашних и пастбищных животных. Помните русскую поговорку «цыплят по осени считают»?
Итак, по-русски эти праздничные дни называются «дни даров», а не по-русски — «календы». Каждый сезон состоит из двух полусезонов, соединенных в сезон днями излома. Днем же излома называется колено сезона. Каждый сезон — это как бы согнутая нога, которая состоит из бедра и голени, сочлененных коленом. Вот на этих четырех ногах с четырьмя коленами время и ходит, или даже бегает, на своих собственных ногах!.. Мы ведь так и говорим — «время пришло, время ушло, время еще не пришло», даже говорим — «время пробежало, промчалось, пронеслось».
Слово «календы» происходит от слова «сальдо». Слово «сальдо» означает расчет или остаток. Сальдо есть разность между поступлениями и расходами за определенный промежуток времени. А в году годовым сальдо является прирост имущества за весь год. Сальдо подсчитывали в конце года, после сбора урожая и подсчета всего приплода домашних животных.
Дни Праздника урожая являются днями сочленения старого года и года нового. От слов «лад», «член» и «сочленение» происходит слово «колено». И от них же происходит слово «календарь».
Нерусское слово «сальдо» происходит от слова «коляда», которое означает слад или слаженность. И само слово «коляда» есть другой вид слова «слад». По-русски дни сочленения старого года и года нового называются «коленки» или «колядки». В эти дни люди пели особые песни-частушки, в которых на все лады, на все коленца прославляли и всех богов с их деяниями, и всех тех соплеменников, кто как-то отличился в делах ратных или хозяйственных. Все куплеты этих песенок содержали какую-то соль, и они все были особым образом сложены и слажены.
Слово «колядки» тоже происходит от слов «лад», «член», «сочленение» и «колено». То есть два полусезона осени ломаются-сочленяются не в один день, не одним коленом, как во всех других трех сезонах, а в пять или шесть дней, которые называются «колена» или «коленца», от которых происходит название песенок-частушек — «колядки».
От слов «лад», «член», «сочленение» и «колено» происходит и нерусское слово «солидарность». Солидное это нечто, имеющее большое положительное сальдо, нечто прирастающее, преумноженное и положительное. Солидный человек — это человек богатый.
...А солнце в эти дни идет крестным ходом. До Дня осеннего равноденствия все лето солнце ходило в небе по высокой дуге, которая была выше средней дуги. В дни же осеннего равноденствия солнце идет по небу по средней дуге. Эта дуга не высокая и не низкая. А после осеннего равноденствия солнце спускается на свои зимние, нижние, короткие дуги.
В День осеннего равноденствия солнце угодило в яму! Оно упало вниз. То есть оно теперь стало низким солнцем. А мы еще говорим: «Угораздило упасть в яму, угораздило упасть вниз». Так вот в дни осеннего равноденствия солнце и угораздило... Его угораздило упасть.
Слово «угораздило» одного извода со словом «горизонт». А горизонтом, как вы, надеюсь, еще помните, называется только та полоса края земли, за который вечером заходит солнце. И колядки на Праздник урожая поют «кто во что горазд». То есть кто о чем, кто в чем разбирается, у кого какие страхи и радости.
А ведь здесь же и гора года! Надеюсь, вы это помните — гора года есть конец года, его наивысшая точка. Весь год солнце поднималось на эту мировую гору, и теперь ему предстоит с нее упасть или сойти.
Когда мы произносим слово «гораздо», мы этим словом свои другие слова как бы приподнимаем, приподнимая их значения. Мы имеем в виду нечто восходящее, нечто растущее и увеличивающееся. Или нечто превосходное.
Слова «гораздо», «горизонт» и «награда» являются в русском языке словами одного извода! Они все происходят от слова «горазд», которое может еще читаться как «горахд». То есть слово «награда», например, происходит от слова «нагоразда» или «нагорахда». И от слова «горазд», или «горахд», происходит слово «нагромождение». И от них происходит слово «город»!.. Град на горе.
И здесь нам нужно еще вспомнить о том, что слог — ЧЕР- в русском языке во всех положениях и во всех словах мог писаться, но не читаться, как, впрочем, и его обратные виды — РЕЧ-, -РАХ- или — РАЗ-. Они также в словах могли не читаться, точнее — не произноситься при их прочтении. И тогда, зная и помня эти правила, слово «горазд» читается как «год»! А слово «подарок» есть чтение слова «подхáрог».
Таким образом, словами «горазд» или «год» называется самая вершина горы мира — горы времен, на которой подводили итоги прошедшего года. А позже так стал называться месяц середины осени, которому сейчас соответствует месяц октябрь. То есть Новый год буквально означает Новый октябрь. Седой старик — Старый год — уходит, а следом за ним приходит малое дитя — Новый год.
Последний полусезон года — август, поэтому уходящего седого старика звали Август. Слово «август» одного извода со словами «густо», «густой», «готовый», «спасение», «спаситель», «спелый» и «спасибо». Например, Яблочный Спас есть поспевание яблок. То есть яблоки стали спелыми, и их можно собирать.
А как еще сказать поспевание? Конец поспевания? Спение? Успение? Поспение? Поспелость?.. Можно и так, конечно. Но правильно говорить — Спас. Наступил Спас.
Яблочный Спас — поспели и готовы к сбору яблоки, Медовый Спас — готов к сбору мед, Травяной Спас, который по-другому называется Пасха, — трава стала высокой, спелой, можно на пастбище выгонять пастись скот.
В августе все поспевает. Можно уже все съедобное собрать и спастись от голода. За всеобщее спасение слово «август» как бы переводят как «божественный», «великий» или «величественный». Слово «августейший» означает «самый великий», или «старейший». Кроме всего этого, слово «август» имеет прямое отношение к слову «восемь». Только не к современному слову, а к словам «акт», «ашт», «аушт» или «окто»...
Как только уйдет на покой этот восьмой, старший, стареющий август, наступают праздничные дни веселого ожидания рождения Нового года. Раньше на Праздник урожая, а значит и на празднование Нового года, люди не только празднично наряжались сами, но и празднично наряжали фруктовые деревья. И прежде всего наряжали-разряжали яблоню.
Яблоня в те далекие времена считалась самым главным деревом — царицей сада. За то, что все поля и все фруктовые деревья дали людям свои урожаи, благодарили именно ее. В благодарность за урожай яблоньку украшали гирляндами, флажками, лентами и прочей мишурой, возвращали на ее ветви часть яблок, которые заворачивали в тряпицы, во что-то яркое, во что-то нарядное и красивое. От этого древнего обычая у нас осталось то, что главные игрушки на нашей новогодней елке — разноцветные шары. Большие, маленькие и очень разные по расцветке. Вообще украшение елочных шаров сейчас самостоятельное искусство.
А детям за стишки и песенки дарили подарки... И дети вместе со взрослыми ожидали рождения главного ребенка — наступления Нового года.
Рождение любого ребенка предваряют предродовые схватки — непроизвольные сокращения мышц живота, случающиеся у женщин в течение нескольких дней перед родами, накануне рождения ребенка. Слово «схватки» есть современное звучание слова «схвятки», которое само является некоторым сокращением исходного слова. Слово «схвятки» происходит от слов «хватать» и «схватывать».
И по-старому, по-русски, говорили так:
— Перед рождеством ребенка случаются схвятки.
Сейчас слово «схвятки» всегда и везде читается просто как «святки», и считается, что это слово происходит от слов «свет» или «святость».
Несколько дней схваток, и рождается дитя... Несколько дней святок, и — Рождество! Святки и Рождество Нового года! Поэтому так: сначала несколько дней Святок (схваток), а потом — роды, рождение, Рождество Нового года! То есть «Святками» называются те самые пять или шесть дней, которые соединяют прошедшие восемь полусезонов прошедшего года и начало первого полусезона года нового.
Святки — они же Коленды. На Святки-Коленды поют колядки и выдают, выделывают, выкидывают при этом в танце всевозможные коленца.
С Новым годом рождается ребенок по имени январь. Слово «январь» — составное слово, являющееся сокращением имени, состоящего из двух имен — Иоанн и Варвара. Потому что рождается не один ребенок, а сразу двойня! Мальчик и девочка. Мальчик Иоанн и девочка Варвара. Из-за этого месяц январь считается месяцем с двумя лицами: одно лицо — мальчика, а второе — девочки. Январь это и есть двуликий Янус... Писатели в веках столько про них разных занятных историй понаписали — всех и не охватишь памятью. Есть и церковные повести и сказания, есть и светские рассказы, романы и комедии. Вот таким был древний счет времени. Сейчас все это забылось, затерто во временах и почти не чувствуется.
Древние времена, в которые вели счет времени таким способом, называются времена второго храма... Про это важное обстоятельство однажды обязательно и подробно поговорим.
Также, дорогие мои друзья и дорогие мои подруги, вам будет интересно узнать, что в древности, во времена второго храма, всего и везде было по восемь! И нот в музыке было не семь, а восемь, и неделя тогда состояла не из семи суток, а из восьми!
Так же как сейчас, во времена третьего храма, всего и везде — по двенадцать (12 месяцев, 12 знаков Зодиака, 12 рыцарей круглого стола, 12 братьев месяцев, 12 апостолов). И неделя неделей не называлась, состояла она из двух равных половин: первый день, затем вторник, третник, четверг, а затем вторая половина — пятница, шамба, быта и воскресение. То есть, шестой день от слова «шесть» назывался «шамбá», а день седьмой от слова «быть» назывался «быта» или «бóута».
Слово «быта» означало в древние времена число семь. От слова «быта» происходят многие современные слова: «быт», «быть», «бывать», «буду», «отбыл», «будущее» и так далее.
При переходе в третий храм, в котором стало всего по двенадцать, на двенадцатидневную неделю не перешли. Слишком уж длинной оказалась бы такая рабочая неделя. Перешли на неделю семидневную. Для названия шестого дня этой недели объединили два слова — названия шестого и седьмого дней прежней длинной недели — «шамба» и «быта», или «шамба» и «боута». Получилось слово «суббота». Приставка же «суб» сейчас стала пониматься как приставка, немного опускающая значения исходных слов, или как приставка в значении приставки «под»: субмарина, субординация, суборбитальный полет и т. д.
Каждый полусезон состоял из пяти долгих, восьмидневных, рабочих недель и одной недели короткой, состоящей из пяти дней. В короткой пятидневной неделе были только первый день, вторник, третник, четверг... и все. Пятый день — воскресение.
Слово «воскресение» означало разжигание кресеня — жертвенного огня, на котором богам воздавались различные жертвы. В воскресение все отдыхали. Все воскресали для жизни и работ на следующей неделе.
От короткой шестой недели второго храма у нас сейчас осталось понятие «короткая неделя», которая хоть и такая же по длительности, как все остальные недели, но с двумя или больше выходными днями. Сейчас короткой неделей мы обычно называем предпраздничную неделю, в конце которой работать просто нет никаких душевных сил.
А часов в сутках тогда было аж тридцать два! То есть четыре раза по восемь часов... Неделя была устроена похоже на устройство всего года. Если считать, что одна минута по длительности тогда была такой же, какой она является сейчас, то всего в сутках было 1440 минут. А каждый древний час времени состоял из 45 минут! Название такого часа нам досталось от древних времен. Сегодня мы называем такой час академическим. Именно поэтому один урок в наших учебных заведениях длится 45 минут.
Вот таким был счет времени во времена второго храма... Немецкой науки тогда еще не было. Ее не существовало, ее еще не создали. Немецкую науку создали во времена перехода от второго храма к третьему храму. Этот переход длился сто лет и завершился в середине семнадцатого века. То есть около четырехсот лет назад. Этот переход был громадной революцией во всех сферах жизнедеятельности человека.
Не остановлюсь сегодня на рассказах об этом переходе. Нет сегодня ни времени, ни настроения на эти рассказы да объяснения. Скажу только — всего и везде стало по двенадцать. В музыке стало двенадцать нот, в военной шеренге, то есть в карэ, солдат стало двенадцать, созвездий в поясе Зодиака стало двенадцать... И год стал состоять из двенадцати месяцев.
Помогла луна. Она как раз за год делает двенадцать оборотов вокруг земли. И на небе она двенадцать раз показывает нам все стадии изменения освещенности своего лика. Правда, делает она это не ровно двенадцать раз, а немного больше — двенадцать раз и еще кусочек от тринадцатого раза. Каждый месяц на небе длится двадцать девять с половиной и еще с небольшим количеством времени суток. А двенадцать месяцев длятся триста пятьдесят четыре с третью суток. То есть лунный год короче года солнечного на без малого одиннадцать суток.
Из-за этой разности в некоторых годах один из месяцев повторяли дважды. То есть такой увеличенный по времени год состоял не из двенадцати месяцев, а из тринадцати. Так стали делать для того, чтобы уравнять течение солнечных годов и годов лунных. Но названий месяцев все равно было только двенадцать.
Славяне первыми перешли в третий храм, и они дали всем частям года, всем двенадцати месяцам свои названия. Славяне перешли на такое счисление времен, при котором учитывались и показания солнца, и показания луны. Такое счисление времен называется лунно-солнечный календарь.
Славяне жили по лунно-солнечному календарю. Каждый сезон года стал состоять из трех месяцев. Первый месяц осени у славян назывался вересень. Второй месяц — рюень, русник или ружник. Тот самый месяц русских, о котором я уже вам немного рассказывал. А третий месяц назывался листопад. День осеннего равноденствия раньше приходился на месяц русник. И именно в руснике заканчивал свои дни текущий год и начинался отсчет дней года нового. И нулевой меридиан тогда еще был в России, в Москве. Так стало в начальных временах третьего храма.
Праздник урожая и, одновременно с ним, праздник Нового года по-прежнему праздновали в середине осени, в День осеннего равноденствия. Еще по-прежнему, соблюдая особый сказочный сценарий, на праздник наряжали яблоню. Сами наряжались-обряжались в разных животных, плясали и пели, водя хороводы вокруг ряженой-наряженной яблони... У всех в те времена была своя яблоня. Яблоня по-русски называется деревом познания добра и зла.
Дней-Святок стало немного больше. И в разных годах, в зависимости от соотношения года солнечного и года лунного, количество святочных дней получалось немного разное. Но не задержусь сегодня и на этом времени и сразу перейду к нашим временам. К временам нам более близким и понятным.
За славянами европейцы — северные протестанты и южные протестанты, которые называются католиками, — после всех своих протестов тоже стали переходить в третий храм. Они тоже стали переводить свои церковные тексты и уставы, музыку и строительство в двенадцатичастную систему, в двенадцатичастный строй. Фундаментально за эту перестройку, как им и положено, взялись немцы. Но активно участвовали, как могли, и все другие европейцы.
Часов в сутках стало 24, минут в часе стало 60. Временем перехода из одних суток в сутки следующие стала полночь. А временем перехода из старого года в год новый стала середина зимы, День зимнего солнцестояния.
Немцы названиями полусезонов — январь, февраль, март, апрель, май, июнь, июль и август — назвали первые восемь месяцев. А между концом августа и началом января они вставили еще четыре месяца.
И сейчас — внимание!.. Если в старом восьмичастном строе день зимнего солнцестояния, разделяющий два зимних полусезона — февраль и март, сделать началом нового года, то первым полусезоном оказался бы март. Поэтому, считая от марта, полусезон август оказался бы по счету шестым! Это понятно?
Четыре вставных месяца немцы назвали словами, происходящими от слов-названий цифр — семь, восемь, девять и десять. То есть сентябрь, октябрь, ноябрь и декабрь. Лучших (а не просто циферных) названий у европейцев для названия этих месяцев, видимо, не нашлось.
Так получилось, что Россия в свое время, перенимая все немецкое, переняла у них и счет времени. Теперь и у нас (в отличие от почти всех славян) месяцы называются так, как они называются у западных европейцев: январь, февраль, март, апрель, май, июнь, июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь и декабрь.
Для перехода в третий храм немцы переписали все церковные книги второго храма. По-разному переписали. И на их основе написали великое множество новых книг. Все другие западные европейцы им в этом здорово помогли.
Множество новых книг они написали как книги церковные. Но вместе с ними они написали много книг исторических.
Многие особые церковные сказания и гимны, посвященные богам, они объявили реальными историческими событиями. А затем на основе этих сказаний и гимнов создали и книги исторические, а значит, новую, совершенно иную мировую историю.
Со временем ко всем этим книгам они насочиняли огромное количество историй, которые объявили историей государств и народов, и наплодили несметное количество исторических лиц, персонажей и героев с их подробными жизнеописаниями, деяниями и материальными якобы свидетельствами их существования.
Старые, переделанные, переписанные церковные книги они назвали Ветхим Заветом. А созданные новые церковные книги назвали Заветом Новым. Новый Завет был объявлен историей человечества, а его предысторией был объявлен и стал Ветхий Завет.
Но все это, дорогие мои друзья и дорогие мои подруги, истории не для сегодняшнего урока... Сегодняшний урок про Новый год! Веселый, светлый праздник (который мы теперь справляем по новой истории).
Старик, замыкающий старый год, — это теперь старик декабрь, роль которого возложена сейчас на Деда Мороза, а нарождается у нас Новый год — дитя, младенец январь — самый младший из двенадцати братьев месяцев. И все идет своим чередом...
Но продолжим наш 12-й урок! Итак, из дале-е-екого-далека, с северных суровых заснеженных пространств на волшебных, искрящихся санях, в которые запряжены белокрылые быстроногие кони, мчится к нам на встречу нового года Дед Мороз. А в домах людей в это время, вечером, собрались дети. Они кружат хороводы вокруг елки, поют песенки — и с нескрываемым нетерпением очень и очень ждут Деда Мороза.
Но с самого начала нет ни Деда Мороза, ни его спутницы-внучки Снегурочки. И дети зовут-призывают на свой праздник Снегурочку. Кричат:
- Сне-гу-роч-ка! Сне-гу-роч-ка!
И вот, вся в ослепительно белом, в серебристом кокошнике, в белых сапогах, с длинной косой, наконец, появляется необыкновенно красивая Снегурочка, и праздник становится еще веселее. И ожиданиями Деда Мороза начинает руководить как раз она. Рассказывает детворе о нем, о местах, в которых он живет, рассказывает удивительные истории и водит, водит с ними хороводы... И, конечно же, вместе с ними призывает их Деда Мороза. Да! Всем известно, что Снегурочка — внучка Деда Мороза. Но не все помнят и знают, что Дед Мороз является дедом для всех собравшихся здесь детей. Все собравшиеся у елки дети — его самые что ни на есть настоящие внуки и внучки...
Ну, а Снегурочка, конечно же, всем детям здесь приходится сестрой! Она им родная сестра или двоюродная. Старшая сестра Снегурочка учит братишек и сестренок, как нужно танцевать и веселиться, и рассказывает детям, как нужно себя вести, когда к ним придет и призовет их к себе Дедушка Мороз.
Но ни пап, ни мам на празднике нет! Дети одни. И это завораживает. Есть только их сестрица Снегурочка. И бабушки тоже нет! Нигде нет. Есть только Снегурочка, и вот-вот приедет Дед Мороз. И все, больше — никого...
Так вот, сообщаю вам, дорогие мои друзья и дорогие мои подруги, бабушка на новогоднем празднике всегда присутствует! Причем она зримо присутствует на празднике с самого начала. Потому что эта бабушка, жена Деда Мороза, — елка!
Да! Бабушка — это сама елка. Она бабушка и Снегурочки, и всех-всех детишек. И вся она украшена, на голове ее корона и пика или звезда-Спас (помните — Спасская звезда), а под подолом у нее в снегу, в белой вате, припрятаны подарки и подарочки, которые охраняют зайчики, лисички и прочие милые лесные зверушки. Все они пришли из лесу на праздник вместе с бабушкой-елкой. Бабушка свои руки — еловые лапы — протягивает к танцующим детям и помогает им вокруг нее кружиться.
А тем временем Дед Мороз мчится, мчится на своих санях, на своих белых конях в сопровождении буранов, вьюг и метелей. И они все ближе и ближе...
А его крылатые кони — это вовсе и не кони. Это, конечно же, олени. Вы знаете, дорогие мои, как выглядит лесной олень на бегу, в прыжке? Олень в прыжке слегка поднимает голову, и его ветвистые рога приближаются к его спине. Полное ощущение того, что это летит конь с крыльями!
Концы рогов оленя очень похожи на крайние перья крыльев больших птиц. У больших птиц крайние перья на крыльях распущены, расправлены и изогнуты кверху по одному. И оттого бегущий олень очень похож не летящего на своих крыльях коня. Да и конечно, волшебство волшебством, но коням на далеком-то севере делать нечего!
Да, вот такие у Деда Мороза кони! Это крылатые олени, которые знают, что такое холода, льды, снега, и также знают, кто такие вьюга, метель и буран. Они знают. А знаете ли вы, кто же они такие? Это все собаки, псы! Да, именно те три собаки, которые сопровождают в пути мчащегося на оленях Деда Мороза. Собаки — метель, вьюга и буран.
Собака и хвостом метет, и вьется в ногах, особенно когда встречает знакомых людей, и она, бывает, смешно волчком за своим хвостом гоняется. Как бурýн, как бурáн. Оттого и клички прежде собакам такие давали, а иногда и сейчас так называют.
Как правило, в санях у Деда Мороза сидит еще и Снеговик. Он тоже спешит на праздник. Он придерживает своими короткими руками большой-пребольшой красный мешок с подарками, чтобы тот не выпал из саней, и, если что, всячески помогает Деду Морозу приехать к детям вовремя.
У него нос — морковка, глаза — угольки, на шее — шарф, а на голове — ведро или таз. А почему он именно так неизменно устроен и выглядит? А потому что снеговик... это изображение ног!
Дело в том, что в древности считалось, что тело человека выше пояса — горячее, и оно соответствует теплу и лету. А ниже пояса все тело — холодное, и оно соответствует холоду и зиме. Ноги ведь быстрее всех мерзнут. Первыми замерзают. Вот поэтому обе ноги и есть снеговик.
Ноги — это в некотором смысле колеса. И мы на этих колесах ходим-катимся. Ноги состоят из стоп, голеней и бедер. Поэтому снеговик должен состоять из трех шаров. А на голове у него, разумеется, таз — то, что венчает наши ноги. Ну, а про морковку догадаетесь сами.
...Итак, ждали-ждали, звали-звали. Прибыл, наконец, Дед Мороз. Взрыв всеобщей радости и восторга! Пришел и Снеговик, помогает Деду Морозу нести мешок с подарками.
У Деда Мороза непременно красная шуба (а не синяя или какая-то другая), длинная белая борода и длинный волшебный посох. Он всех и вся этим своим посохом морозит. А чтобы этого не произошло, дети должны его задобрить, порадовать и развеселить. Для этого им нужно рассказывать ему стихи, танцевать, петь песни, отгадывать новогодние загадки... чтобы сегодня он был добрым и никого, будучи в гостях на празднике, не хотел морозить. И все это детворе нужно делать без мамы!
Где же папа с мамой? А папа и мама и у Снегурочки, и у всех детей, присутствующих на этом преволшебном празднике-сказке, соответственно, в одном смысле, лето и зима, а в другом смысле — солнце и луна.
...Сейчас Новый год дети встречают на различных елках, на утренниках в детских садах и школах. И в один день таких утренников-елок нужно провести несколько. Уставший Дедушка Мороз, уставшая Снегурочка, уставшие устроители...
Но раньше праздновать Новый год дети начинали вечером. Когда только-только темнеет. То есть тогда, когда дня-папы уже нет, а ночь-мама еще не пришла. По-другому: папа-солнце уже ушел, а мама-луна еще не пришла — ее на все еще светлом небе не видно. Вот обоих их и нет!
Значит, папа — день-солнце — есть сын Деда Мороза и елочки-бабушки, а мама — ночь-луна — их дочь. Солнце и луна являются папой и мамой их сестрицы Снегурочки. А значит, все детишки на елке — детки солнца-дня и луны-ночи.
Света за окнами нет, стемнело, уже совсем темно. Мамы как-то очень нет, а для праздника нужен свет — нужно зажигать свечи. Пора. Ведь бабушка это не просто елка! Она волшебная небесная елка — весь звездный Млечный Путь и все звездное небо! Все прекрасное и красивое звездное небо.
Загорелись на темном небе звезды, а на елочке-бабушке пора зажигать свечи, которые она держит в своих многочисленных руках. Все весело кричат:
- Елочка, зажгись! Елочка, зажгись!
На третий призыв она, наконец, зажигается. А раньше Дед Мороз, Снегурочка и Снеговик сами ходили и зажигали свечи, стоящие на лапах елки в особых плошках.
Свечи (нынче же гирлянды) на елочке изображают звезды на темном небе. (Поэтому и первые гирлянды были в виде звездочек.) Зажглись звезды-свечи, засверкала елка и все украшения на ней. Начинаются выступления детей. Начинается главный вечерний концерт, который дети так долго готовили со своими мамами и бабушками.
Станцуешь какой-то танец Деду Морозу, расскажешь ему выученное с мамой стихотворение, споешь ему песенку — тебе за такое выступление Дед Мороз из своего волшебного мешка достанет подарок. Ох, и подарок!.. На всю жизнь запоминается. Волшебник Дед Мороз!
А есть у Деда Мороза и имя. И имя у него — Николай! Николай-Коля-Колотун (отсюда и слово околеть). Он и есть Мороз-колотун. Но никто не околеет от его визита на праздник... Как там речет Дед Мороз: «Я сегодня очень добрый и со всеми я дружу. Никого не заморожу, никого не застужу».
Не по-русски его звать Санта-Клаус, а по-русски он наш родной Николай Чудотворец. Или Николай Угодник, святитель Николай.
Но имя Николай на букву Н не начинается. Имя Николай на самом деле начинается на букву Г. Только не на северную звонкую Г, а на Г мягкую, южную, которой говорят, например, в Воронеже. Она стоит перед буквой Н. То есть на самом деле это имя есть Гниколай. А соединение Г — Н в русском языке, и по всему языку, может читаться либо как Н, либо как М, либо как З.
С учетом этого правила, имя Гниколай читается как Миколай. И от него происходят множественные производные имена: Микóла — так называют Николая на Украине, Микýла, Миколýха, Миклýхо. И ему также родственно имя Михаил.
В западных странах Николай Чудотворец — целая поэма. В эпическом жизнеописании Николая Чудотворца они жестко и лихо восхваляют его христианские подвиги. А у русских людей Николай Чудотворец — это наш именно чудотворец. Чудотворец и кудесник.
Имя Николай — одного извода со словом «стекло». И с этими словами находится в одном изводе и слово «лед». Ведь Николай — это мороз! Мороз-колотун.
Кстати, лед на реке или на озере (то, что сначало текло, а потом ломалось) изначально назывался стеклом. И это было еще тогда, когда того, что мы сегодня называем стеклом, еще не существовало вовсе. Подо льдом видны медленно плавающие в холодных водах серебристые рыбы и рыбки. Так же, как видны они сейчас за стеклом аквариума... С появлением же стекла стеклом стали называть только стекло, а лед стали называть только льдом. Хотя всем понятно, как похожи стекло и лед.
Зимой, в холодную погоду, кудесник-мороз на стеклах рисует причудливые, очень красивые узоры. И ведь появляются они из ниоткуда... Чудо-чудеса! Сотворяемые чудотворцем морозом Николаем.
А само стекло — это вообще множество чудес! За окном — мороз, а сквозь стекло в дом проникают, текут теплые лучи солнца. В дом течет тепло. В покрытых стеклом оранжереях и теплицах на северах растут южные цветы и фрукты.
К имени Николай имеют прямое отношение слова «проникать», «пронизывать», «пронзать», «нить», «нанизывать» и... «линза». Если из стекла сделать линзу, то линза поможет рассмотреть что-то мелкое. Можно, например, вынуть занозу из ноги или из руки.
Линза называлась и словом «угодник». И очки очень угождают людям со слабым зрением и людям пожилым. Можно читать текст, написанный мелкими буквами, можно продеть нитку в иголку, можно вышивать тонкими нитками... Да мало ли что еще делают люди с помощью стеклянных линз. С помощью них можно даже разжечь огонь. Вот уж настоящее чудо!
Но еще большее чудо — можно разжечь огонь и линзой, сделанной изо льда! То есть мороз-чудотворец сам помогает разжечь огонь, давая возможность погреться у костра.
И, конечно, Николай есть святитель Николай. Ведь это имя одного извода со словами «колядки», «колена» и «календарь». А колядки, коледовки, колядные песни поют в святочные дни — в дни-Святки-схватки перед рождением Нового года.
Вернемся же к нашим деткам! Вдруг в самый разгар их веселья на праздник врывается непрошенная, нежданная гостья — страшная Баба-яга со своими непременными спутниками — Черным Котом и Филином! Черный Кот — просто кот, а Филин — летающий кот!
Всеобщее смятение. Баба-яга бегает за детьми, хочет кого-нибудь поймать и утащить с собой в свой темный лес. И Кот с Филином ей помогают в этом криминальном деле (ныне называемом киднепингом), но никак не могут деток поймать. Визг! Все бегают, прячутся, борются с Бабой-ягой, наконец, с помощью Снегурочки, Снеговика и Деда Мороза побеждают ее и прогоняют их всех с праздника взашей. И праздничный концерт продолжается.
Но вскоре праздник кончается. Все танцы закончились, стишки все рассказаны, песенки все спеты, подарки розданы, все счастливы и все устали. И от избытка чувств, радости, да и поздно уже. За детьми приходит ночь — то есть их родные мамы, которые разводят, разносят их по домам. Пора спать...
В далекой древности про Николая Чудотворца, про Николая-мороза у всех народов, и в фольклоре и в религиозных текстах, были, а кое-где остаются и поныне, свои рассказы, легенды, притчи. В нерусском рассказе, который есть основная линия первой книги христиан — Бытия, — о нем, например, рассказано так.
У Авраама и Сары родился сын Исаак. А у Исаака и его жены Ребекки родилась двойня, сыновья — Исав и Яков. Первым родился Исав. Тот самый Исав, который Якову за чечевичную похлебку продал свое первородство. Но сегодня речь не о расшифровке и прояснении значений всех этих образов.
Первым родился Исав. И у него родилось множество сыновей и дочерей. А у Якова родилось двенадцать сыновей и одна дочь. Так вот, прообразом единственной дочери Якова, погибшей молодой в этом сюжете, является в русских сказках Снегурочка, которая растаяла весной и созвездием Девы вознеслась на небо.
По этому сюжету библейской традиции все дети, что собрались на празднование Нового года, также являются как бы внуками и внучками деда Исаака. А Исаак — всего лишь нерусская форма имени Николай. Эти имена, скажете вы, совсем не похожи друг на друга, но происходят они, поверьте, от одной и той же древнерусской языковой основы. Поэтому, кстати, Исаакиевский Собор в Санкт-Петербурге по-другому и называется Николаевским собором.
Но вернемся к исконно русской, славянской традиции. Тем более что именно ее сказки, гимны, легенды и их действующие лица послужили основой и для создания текстов многих и многих иных традиций, мифологий, религий, а затем и для создания сюжетов последующих мировых исторических периодов.
И, конечно же, есть в нашей традиции рассказ-легенда о том, как родился, появился на свет русский человек. Расскажу его сегодня вкратце.
У Отца-неба (Урана) и у Матери Сырой Земли родился первый сын. И назвали они его Холод. Или Николай-мороз. Своего второго сына они назвали Голод. Или Илья-прорицатель. А третьим сыном родился у них Русский Человек! Или Георгий. Георгий Победоносец.
Когда все братья выросли, у отца-Урана и у Матери Сырой Земли родилась и дочь. И назвали они ее Смерть. Смерть-Варвара.
Когда по своим делам отец-Уран с Матерью Сырой Землей и старшие братья из дому уходили, то Георгий (Русский Человек) оставался присматривать за своей красоткой-сестренкой-смертушкой. Отсюда у русских есть поговорка-приговорка (молитва, если хотите), дошедшая неизменной до наших времен из глубины веков. Так там говорит Русский Человек:
— Я холода и голода не боюсь. Они братья мои родные. И я за них стою. Один научил меня верить, другой — терпеть. И смерти я не боюсь. Она сестренка моя родная. Я ей песни пел, я ее утешал, утирал ей слезы, я ее нянчил, я ее ср*ть носил!..
Ничего не бойтесь, дорогие мои друзья и дорогие мои подруги. Ничего не бойтесь!
Назад: Урок 11 Пантеон богов. Жрецы и письменность славян
Дальше: Урок 13 Про руки. Шуя и десница — хват и мастерица
