26

Лидия

Мне впервые в жизни пришлось заказывать платье онлайн. Вместо того чтобы брести вдоль Бонд-стрит и заходить в каждый магазин, я сидела на кровати Руби и переключалась с одного интернет-магазина на другой. Это доставляет мне удовольствие – главным образом потому, что не приходится делать это одной, но теперь я предвкушаю радость снова пойти в мои любимые магазины, потрогать платья на ощупь и разглядеть их вблизи.

Правда, в ближайшие несколько месяцев это удовольствие станет мне недоступно. Большинство владельцев тех магазинов знают меня в лицо, и вероятность того, что они при виде моего живота все поймут, слишком высока. Ибо тогда будет лишь вопрос времени, когда об этом узнает отец.

От одной этой мысли у меня мороз по коже.

Нет, пусть уж об этом первым узнает интернет-магазин.

– А как тебе вот это? – спросила Руби, повернув ко мне ноутбук.

Я поморщила нос.

– Выглядит так, будто у закройщика ножницы съехали криво, – сказала я, водя указательным пальцем по чуть асимметричному подолу платья. – Мою маму такой крой страшно нервировал. И цвет. И немотивированная кружевная отделка на декольте.

– Ладно-ладно, – смеясь, согласилась Руби и закрыла сайт. – Тогда давай еще раз заглянем сюда. Мы дошли только до двенадцатой страницы, а их двадцать семь.

Она начала прокручивать вниз, и мы стали смотреть на появляющиеся платья разного кроя и цвета.

– А может, мне просто не идти на весенний бал? – раздумывала я вслух.

Руби тут же отрицательно помотала головой:

– Ты что, это же твой последний весенний бал, Лидия. Ты обязана пойти.

– Я просто прихожу к выводу, что уже невозможно будет подобрать платье, которое скрывало бы живот. А если кто-то догадается? – спросила я, указывая на небольшую выпуклость, которую скрывала под просторным свитшотом.

– Да мы подберем тебе платье, не беспокойся.

В голосе Руби было куда больше уверенности, чем во мне.

Хотя доктор Херст сказала, что живот у меня по сравнению с другими женщинами, ожидающими близнецов, растет медленно, я уже чувствую себя огромной. За последние недели я привыкла в школе держать сумку перед собой, а все кофты у меня теперь на два размера больше. Джеймс принес их тайком из пошивочного цеха после одного из совещаний в «Бофорт». Я впервые порадовалась тому, что дизайн школьной формы разрабатывала мама. Если бы можно было так же сделать с платьем для весеннего бала. Я уже жалею, что поддалась на уговоры Руби и Джеймса пойти туда. Притом что платье – не самая большая из моих проблем. Больше всего мне не хотелось бы видеть Грэхема вне школьных занятий.

Но об этом я не могла сказать Руби – а тем более Джеймсу. Я не выдержу, если он еще хоть раз посмотрит на меня с такой жалостью. После прошлой среды, когда у меня защемило нерв на спине и я валялась в кровати беспомощная как опрокинутый жук. Боль была такая, что я не могла шевельнуться, и оставалось только ждать, когда Джеймс услышит мои крики о помощи. И ему тогда пришлось помогать мне одеваться.

Это было так унизительно, хотелось бы навеки стереть то утро из памяти. Если я теперь скажу, что не вынесу встречи с Грэхемом на вечеринке, он сочтет меня двинутой. А мне бы этого не хотелось.

– А как тебе вот это? – спросила Руби.

Но и это платье мне не понравилось. Оно слишком детское, ничуть не изысканное и похоже на униформу.

– Мне хотелось бы такое платье, в котором я не очень выделялась бы на общем фоне.

– Никогда не думала, как трудно подобрать платье, подходящее к теме «Сон в летнюю ночь». Я уже не рада, что предложила ее.

– Тема-то как раз хорошая. И платье от Эли Сааба подошло бы идеально, – вздохнула я.

Руби вбила имя дизайнера в поисковую строку браузера – и тут же издала восторженное восклицание:

– О, и правда подошло бы! Какая цветочная аппликация! И… о боже, да они стоят целое состояние.

– А, да, это так. Но проблема не в этом. Такое платье необходимо примерять на месте, в магазине, а это мне не подходит.

Не говоря уже о том, что это было бы слишком – являться в таком наряде на школьный бал. Я приберегу мечту об Эли Саабе для своей свадьбы. Или для чьей-нибудь чужой свадьбы – поскольку, вероятнее всего, мои друзья переженятся раньше меня. Ведь вся моя личная жизнь по-прежнему заключается в том, что я перечитываю старые сообщения от Грэхема, обливаясь слезами, но так, чтобы никто не видел.

Сплошная трагедия.

– Мы попросим помощи у Эмбер, – задумчиво сказала Руби. – Сестра всегда находит в сети очень крутые вещи. – Она бросила на меня осторожный взгляд. – Мы не будем говорить больше того, что ей положено знать.

– А ты не думаешь, что она догадается? – осторожно спросила я.

– Может, и догадается. У Эмбер особый нюх на тайны, – размышляла Руби. – Но даже если она поймет, я надеюсь, ты знаешь, что дальше нее это никуда не уйдет.

Я глубоко вздохнула. В последнее время Руби доказала мне, что она надежная подруга. Может, даже лучшая из всех, какие у меня были. Я не могу себе представить, чтобы она злоупотребила моим доверием. И если она доверяет сестре, я тоже могу на нее положиться.

– Если ты думаешь, что Эмбер может решить проблему с платьем, то давай у нее спросим. Я буду рада.

Руби просияла и встала:

– Когда Джеймс и Перси собирались за тобой заехать? У нас есть немного времени?

– Тренировка продлится полчаса, – сказала я, глянув на часы. – Пока приедут сюда, будет уже четверть восьмого.

– Прекрасно. – Подруга открыла дверь и поманила меня за собой. Я вышла за ней в коридор. Комната Эмбер находилась рядом с комнатой Руби, и дверь туда была приоткрыта. Руби постучалась.

– Эмбер, у тебя найдется для нас время? Нам нужна неотложная помощь с платьем.

– Конечно, входите, – отозвалась она.

Мы вошли в комнату Эмбер. Она была такой же площади, что и комната Руби, но вся заставлена. Кровать, письменный стол, еще один стол, на котором стояла швейная машинка, а рядом портновский манекен – и на него надето платье. Я выпучила глаза от удивления.

– Это твое платье? – растерянно спросила я у Руби.

И хотела тут же подойти, потрогать, рассмотреть вблизи, но вовремя вспомнила о правилах приличия.

– Привет, Эмбер, – сказала я, взмахнув рукой.

Сестра Руби сидела на полу у кровати, перед ней пара свернутых кусков ткани и связка образцов ткани. На голове у нее большой, небрежный пучок волос, из которого выбилось несколько темных прядок. В губах зажат грифель.

– Привет, – пробормотала она и отложила связку образцов, чтобы вынуть изо рта грифель. – Какая вам нужна помощь?

– Лидии необходимо платье для весеннего бала. Конечно, ей бы хотелось от Эли Сааба, но с этим придется повременить. Нет ли у тебя какой-то идеи, что нам подобрать к теме вечера? Те интернет-магазины, которые ты мне показала, мы уже все просмотрели.

– Да, Эли Сааб – идеальный вариант. У него такие красивые платья. – Эмбер вздохнула. – Я их сотнями сохраняю в Пинтересте.

– Или это платье не твое? – спросила я, подходя ближе к манекену. Я бросила на Эмбер вопросительный взгляд через плечо. – Можно посмотреть?

Она кивнула:

– Конечно.

Я подробно разглядывала платье. Оно было нежно-розового цвета, юбка из тюля, а лиф вышит цветами. При ближайшем рассмотрении мне бросилось в глаза, что Эмбер, по-видимому, собиралась соединить обе части платья между собой широкой шелковой лентой, а пока что все держалось только на мелких булавках.

– Ты это сшила?

Эмбер кивнула.

– Очень красиво, – искренне похвалила я.

Щеки Эмбер слегка подрумянились:

– Просто повезло, тюль я заказала ради шутки. Качество не очень хорошее, но, когда будет готово, надеюсь, что не получится самоделка.

Внезапно у меня в ушах прозвучал голос мамы: «Талант. Чистой воды талант».

В последнее время я стала часто вспоминать мать. В странных ситуациях и в примечательных местах я то вижу ее лицо, то слышу ее голос, и, хотя мне до сих пор больно о ней думать, такие моменты я воспринимаю как прекрасные и утешительные. Как будто какая-то часть мамы до сих пор со мной.

– А у тебя и правда талант, Эмбер. Хотела бы я уметь шить.

– Разве этому не учат, когда растешь в такой семье, как твоя? – осторожно спросила она.

Я пожала плечами.

Я помнила о том, как в тринадцать лет просила родителей нанять портниху, которая научила бы меня шить. Я хотела претворить в жизнь те эскизы, которые нарисовала, но даже понятия не имела об основах кроя. Отец хотел посмотреть на мои эскизы и дизайн, чтобы знать, стоит ли финансировать занятия. Но когда он узнал, что одежда на моих эскизах предназначена только для молодых женщин, он сразу отказал мне, пренебрежительно фыркнув.

После этого я худо-бедно научилась шить. Но даже готовые юбки и блузки не смогли убедить моих родителей в том, что коллекция для женщин в «Бофорте» была бы хорошим и важным шагом. И в какой-то момент для меня стало невыносимо сидеть за швейной машинкой, вкладывая столько сил и души в вещь, носить которую никто никогда не будет.

– Я тоже шила. А теперь… больше не шью, – ответила я после паузы.

– Как так получилось?

То, как Эмбер спросила об этом, было приятно. Большинство людей, разговаривая со мной, чувствуют себя стесненно, будто не зная, о чем меня можно спрашивать, а о чем нельзя. Это привело к тому, что со мной говорили только о каких-нибудь пустяках. Эмбер – из немногих исключений: с ней у меня было чувство, что ей действительно интересно то, что я сказала.

– Я всегда хотела разработать для «Бофорт» собственную коллекцию, но родители категорически отказывались включать в ассортимент женские модели. И я в какой-то момент бросила шить.

Эмбер задумчиво смотрела на меня:

– Значит, ты больше не делаешь эскизы?

– Делаю, но… – Я пожала плечами. – Только для себя, не для «Бофорта».

– Так жаль, – тихо сказала Руби, стоящая рядом, и Эмбер кивнула, соглашаясь с ней. – Я могла бы сейчас выдать какой-нибудь девиз вроде «Никогда не сдавайся!», но я могу себе представить, каково это, каждый раз получать отказ. Тут поневоле потеряешь всякое желание.

– Да. – Я почувствовала, как внутри собирается эта темная туча, которая всегда затягивает меня в воронку мрачных мыслей, из которой я потом часами не могу выбраться. Как можно скорее мне нужно было на что-то отвлечься и сосредоточиться на другом. – Ну, неважно. Сменим тему! Где, по твоему мнению, можно было бы раздобыть красивое платье для весеннего бала? Руби говорит, что ты как блогер знаешь все тайные ходы и выходы, – бодро прочирикала я. Самой было слышно, насколько фальшиво это прозвучало.

Эмбер долго разглядывала портновский манекен, прежде чем повернуться ко мне:

– У меня есть запас ткани. Если хочешь, я могу и для тебя сшить платье.

Я на мгновение лишилась дара речи.

Потом дошло, что я никак не могла бы попросить ее о таком одолжении. Я медленно помотала головой в знак отказа:

– Это слишком сложная работа. К тому же вечеринка ведь уже через неделю, в субботу.

Эмбер пренебрежительно махнула рукой:

– Чепуха. Я бы и не предлагала, если бы у меня не было времени. Ты ведь можешь дать мне подъюбник от какого-нибудь своего старого платья, да? – спросила Эмбер. – Мы смастерим что-нибудь хорошее, будет супер.

– Соглашайся, Лидия, – подбивала Руби, обняв меня за плечи.

Я была так захвачена их открытостью, сердечностью и готовностью прийти на помощь, что внутри сжалось сердце, а в глазах началось жжение. Я быстро заморгала, глубоко вдохнула и выдохнула. Возможно, все дело в гормонах, но в этот момент мне было невероятно тяжело сохранить самообладание.

– Спасибо, – с трудом выдавила я.

– О, не благодари. Моя работа имеет цену. Пусть и совсем маленькую… – сказала Эмбер и с коварной улыбкой перевела взгляд с меня на Руби.

Я растерянно оглянулась на Руби, и вид у нее был отнюдь не радостный.

– Эмбер… – с укоризной сказала она.

– Да ладно тебе, Руби. – Повернувшись ко мне, она добавила: – Я хочу с вами на вечер.

– Но это же прекрасная идея! Разве нет? – спросила я, повернувшись к Руби, но та смотрела на сестру мрачным взглядом.

– Вот видишь, а Лидия не против, чтобы я пошла с вами.

– Ты мне до сих пор так и не сказала, кто был тот загадочный юноша, с которым ты познакомилась на последней вечеринке, – сказала Руби.

– Какое отношение он имеет к тому, что я хочу провести с вами приятный вечер? – возразила Эмбер.

Руби подняла бровь.

– Я видела, какие декорации вы заказали. Я тоже непременно хочу на бал фей. Когда мне еще выпадет такая возможность? – продолжала Эмбер.

Руби глубоко вздохнула, на секунду замерла и потом медленно выдохнула:

– В прошлый раз мы установили правила, и ты их нарушила. Я буду только волноваться.

– Я не пила, не танцевала голой на столе. Я не давала тебе никакого повода для беспокойства.

Руби вздохнула. Довольно долго она не говорила ни слова. А выглядело все так, будто она мысленно сопоставляла все за и против.

– На этот раз будут действовать те же правила, что и в прошлый, – сказала она наконец. – И на сей раз ты будешь их придерживаться – договорились?

Улыбка Эмбер расползлась до ушей.

– Договорились? – настаивала Руби.

– Я с удовольствием буду сопровождать вас на весенний бал, Руби. Большое спасибо за любезное приглашение! – победно паясничала Эмбер. Но не дождавшись реакции сестры, она выдохнула: – Договорились! Так и быть, стану придерживаться твоих дурацких правил.

– О’кей, – Руби кивнула. – Тогда у нас будет тройное свидание на весеннем балу.

Эмбер ликовала, выбрасывая локти в стороны:

– Вот здорово!

Я надеюсь, что она окажется права.