24

Руби

Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди, когда я открыла дверь. Передо мной стоял Перси, слегка обозначив поклон, с улыбкой на губах.

– Мисс Белл, как я рад снова видеть вас.

– Взаимно, Перси, – ответила я и последовала за ним к машине, прижав к себе серебристый клатч. Всю эту неделю Джеймс отказывался говорить мне что-либо о нашем свидании, поэтому насчет одежды я действовала наугад. Но с помощью Эмбер подобрала наряд, подходящий для любого повода: скромное черное платье, туфли на небольшом каблуке и маленькая серебристая сумочка. Волосы я подколола назад, а челку закрепила спреем на тот случай, если мы будем под открытым небом и на ветру.

– Мистер Бофорт будет ждать нас на месте, – объявил Перси, открывая передо мной дверцу и помогая мне сесть в «Роллс-Ройс». Я с улыбкой взглянула на него, чтобы поблагодарить, – и осеклась. У Перси были темные круги под глазами, а кожа казалась бледной. Кроме того, он выглядел так, будто мыслями был где-то далеко отсюда.

– Как у вас дела, Перси? – спросила я.

– У меня все хорошо, мисс, спасибо за внимание, – последовал машинальный ответ.

С вежливой улыбкой Перси закрыл за мной дверцу и обошел машину. Перегородка кабины не была поднята, и я, наморщив лоб, смотрела, как он садится за руль. То ли мне показалось, то ли в его волосах действительно прибавилось седины после смерти Корделии Бофорт?

– А как давно вы работаете у Бофортов? – спросила я, немного поерзав на своем сиденье.

– Больше двадцати пяти лет, мисс.

Я с сочувствием кивнула:

– Это очень долго.

– Я возил миссис Бофорт, когда ей едва исполнилось двадцать лет.

– И какой она тогда была?

Какое-то время Перси, казалось, подыскивал правильные слова.

– Бесстрашная и мужественная. Она еще во время учебы перевернула компанию с ног на голову, к недовольству родителей. Но это окупилось. – В зеркале заднего вида я заметила, как глаза его сузились, как будто он улыбнулся. – У нее всегда было хорошее чутье на тренды. Даже на последнем месяце беременности она все еще ходила на работу и всем заправляла. Ничто не могло носить на себе логотип фирмы без ее личного благословения. Она… – Перси перебил сам себя: – Она была великолепная женщина, – закончил он внезапно охрипшим голосом.

Меня окатило волной сочувствия. Судя по Перси, миссис Бофорт значила для него очень много. Если я правильно истолковала выражение его глаз, то, может быть, даже больше, чем просто много.

– Вы действительно хорошо себя чувствуете, Перси? – пролепетала я.

Шоферу пришлось откашляться:

– Это пройдет, мисс. Мне только нужно время.

– Разумеется. Если я могу для вас что-то сделать… – Я, правда, не знала, чем бы могла помочь Перси, но в этот момент просто не сумела не предложить ему помощь.

– На самом деле вы и впрямь можете оказать мне одну услугу. – Наши взгляды встретились в зеркале заднего вида. – Пожалуйста, присмотрите за Джеймсом.

Дыхание у меня пресеклось, и я сглотнула.

– Присмотрю, – ответила я после небольшой паузы. – Обещаю.

Через двадцать минут поездка завершилась. Пока Перси парковался, я разглядывала сквозь затемненное стекло машины фасад ресторана, перед которым мы остановились. Дорога, по которой мы сюда ехали, вела в Пемвик. Тем не менее окрестности не показались мне знакомыми.

Перси открыл дверцу и помог выйти. Солнце клонилось к закату, окрашивая здания в оранжево-красный цвет. Витиеватая надпись The Golden Cuisine уже светилась, и, когда Перси указал на вход, сердце у меня снова забилось учащенно.

– Мистер Бофорт ждет вас внутри. Приятного вечера, мисс Белл.

Я поблагодарила его и нервно зашагала ко входу в ресторан. Когда я вошла, Джеймс уже ждал меня. Я невольно улыбнулась. Я почувствовала облегчение, что могу быть с ним самой собой.

На нем была черная рубашка и синий, в крупную клетку костюм от «Бофорт», сидевший на нем как влитой. На правом нагрудном кармашке была видна крохотная монограмма с его инициалами.

Джеймс ответил на мою улыбку и в ожидании смотрел на меня так же неотрывно, как и я на него. В горле пересохло, когда его взгляд скользнул по мне.

– Ты очень хорошо выглядишь, – тихо произнес он.

Мурашки пробежали по телу.

– Спасибо. Ты тоже.

Он подставил мне локоть и повел внутрь ресторана. Ресторан был полон, я различила лишь один свободный столик. Я автоматически решила, что он предназначен для нас, но Джеймс повел меня через боковую дверь к лестнице, ведущей на второй этаж.

Когда мы поднялись туда, у меня перехватило дыхание. Мы очутились в застекленном зимнем саду. В середине помещения стояло дерево, на ветвях которого висели горящие фонарики. К потолку и вдоль окон были прикреплены цепочки огней, излучающих теплый свет и придающих зимнему саду магический облик. Тут был накрыт единственный круглый столик.

Джеймс повел меня к нему. Он держался по-джентльменски, отодвинул мой стул и потом подвинул его так, чтобы я могла сесть.

Пока он усаживался напротив меня, я глянула в окно. Вид открывался потрясающий. Еще стали видны обширные поля вокруг Пемвика, но я была уверена, что зеленый холмистый ландшафт в ближайшие полчаса погрузится во тьму.

Откуда ни возьмись появился официант и поставил на стол графин с водой, прежде чем положить перед нами меню. Я листала красочное меню и то и дело поднимала глаза на Джеймса. Я не понимала, отчего так волнуюсь – то ли оттого, что это было мое первое свидание с молодым человеком, то ли оттого, что напротив сидел Джеймс, старательно улыбаясь мне.

Я ответила на его улыбку:

– Здесь правда очень красиво.

– Мне тоже нравится. Мама иногда привозила сюда нас с Лидией. У меня много счастливых воспоминаний, связанных с зимним садом, – ответил он.

При этих словах я почувствовала к Джеймсу такое тепло, что мне стало жарко. То, что он захотел поделиться со мной этим местом, растрогало – как раз потому, что я знаю, как тяжело складываются отношения в его семье.

– Спасибо, что пригласил сюда.

Я потянулась через стол к его руке и нежно погладила ее. Глаза Джеймса потемнели.

– Я хотел бы показать тебе, что быть со мной – не такое уж тяжкое бремя. Что в этом есть и положительные стороны.

– Джеймс, – начала я, но тут к столику вернулся официант, чтобы принять наши заказы. Я выбрала себе гноччи с овечьим сыром, а Джеймс заказал нашпигованные куриные бедрышки. После этого мы снова остались одни, и я судорожно раздумывала, как завязать с ним разговор. Иногда я завидовала Эмбер, она была просто гений светской беседы. Она умела сломать лед в любой напряженной ситуации.

– Я, кстати, завел себе аккаунт на Goodreads, – вдруг сказал Джеймс.

Я сильно удивилась:

– Правда?

Он кивнул:

– Я хочу начать список. Такой же, как мы… сделали тогда в Оксфорде. – Он откашлялся, и я увидела, как в его глазах вспыхнули воспоминания о той ночи. – И книги кажутся мне верным шагом к этому.

– Но это же здорово! – вырвалось у меня. – И что же стоит в списке твоего чтения?

Уголки его губ подозрительно дрогнули. Потом он достал телефон, что-то напечатал в нем и снова поднял взгляд:

– О’кей, итак: я прочитал «Тетрадь смерти», – выдал он.

– А я видела фильм, – ответила я. – И что ты скажешь?

– Это было гениально. Только одна вещь мне сильно досаждала, – произнес он с серьезным видом.

– Мне кажется, я знаю, что ты имеешь в виду, – начала я.

– Это просто… У меня в голове все смешалось. И я чуть было не бросил этот том, – Джеймс пожал плечами. Но ты была права в том, что сказала.

Я вопросительно взглянула на него.

– В том, что это нужно обязательно прочитать для общего развития.

Я удивилась:

– И ты об этом еще помнишь?

Он склонил голову набок:

– Разумеется, я помню. Я все помню, Руби.

Я тяжело сглотнула:

– Я тоже.

В бирюзовых глазах Джеймса таилось что-то такое, чего я не видела уже целую вечность, и во мне зародилось желание, да так внезапно и сильно, что я даже закашлялась и схватилась за стакан воды.

– Покажи список книг, – хрипло попросила я.

Джеймс заморгал, как будто ему требовалось время на то, чтобы собраться. Потом подвинул мне по столу телефон. Я посмотрела список его «прочитанного», и меня поразило: чего там только не было – тома манги, но также и целый ряд классических детских и юношеских книг, таких как «Гарри Поттер», «Перси Джексон» или произведения Джона Грина и Стивена Чбоски.

– Когда ты успел все это прочитать? – Я не верила своим глазам.

Он нерешительно поднял одно плечо:

– Чаще всего ночами, когда не спалось. Или на переменах в школе. Я искал что-нибудь такое, чем бы можно было отвлечься, а книги в этом неплохо помогают. А теперь у меня уже вошло в привычку читать перед сном.

– Хорошая новая привычка. – Я продолжала пролистывать его аккаунт. – А можно я внесу еще пару книг в твой список, которые надо прочесть?

– Да уж не стесняйся. Но я, кстати, читаю нескольких литературных блогеров и иногда просматриваю их рекомендации.

Я с улыбкой покачала головой, сама себе не веря: Джеймс и его блоги. Их бы надо с Эмбер свести, подумала я, пополняя его список.

– Да ты меня не слушаешь, – весело заметил Джеймс.

– Ты же сказал, чтоб я не стеснялась.

Джеймс засмеялся. Когда принесли еду, я с удивлением обнаружила, что мы просидели здесь целый час, и за все это время не было ни одного неловкого момента, когда бы приходилось искать тему для разговора. Напротив, мы говорили так непринужденно, как мне уже давно не случалось ни с кем говорить. А может, и вообще никогда.

Время здесь, в зимнем саду, прошло так приятно – и слишком быстро. Джеймс сказал, что хотел бы произвести на моих родителей хорошее впечатление, и поэтому должен доставить меня домой до полуночи, что я приняла в штыки. Будь моя воля, мы бы вечно сидели здесь под лампионами и продолжали наш разговор.

Прежде чем надеть куртку, я еще раз подошла к окну зимнего сада. Хотя снаружи было уже темно, вид все равно был чудесный. Небо чистое, и можно видеть звезды.

Никогда в жизни у меня не было такого волшебного вечера, и мне хотелось сохранить его в памяти. Я достала телефон и сделала снимок. Когда я разглядывала результат, оказалось, что на снимке мало чего видно.

Джеймс подошел ко мне сзади – так близко, что волоски у меня на предплечьях встали дыбом. Но все равно это показалось недостаточно близко, и я отклонилась назад, чтобы прислониться к нему. Джеймс робко поднял руку и, обвив меня ею, прижал к себе, и я запрокинула голову ему на плечо. Этот момент был таким чудесным и сокровенным, что я на миг закрыла глаза. Я слышала его дыхание и музыку, которая тихо звучала в зимнем саду. И вдруг возникла одна мысль.

– Можно я нас сфотографирую? – тихо спросила я.

Я почувствовала, как он кивнул, по тому, как прядка его волос пощекотала мою щеку. Я подняла телефон и включила фронтальную камеру.

– Улыбнись, – попросила я Джеймса.

Мы вместе улыбнулись в камеру, в кадре он обнимал меня, а позади нас было увешанное фонарями дерево посреди волшебного зимнего сада.

Этот снимок сегодня же заменит тот, который я похитила из «Инстаграма» и тайно сохранила в ноутбуке, решила я. Но эта мысль поблекла, когда Джеймс зарылся лицом мне в шею. Он глубоко вдохнул мой аромат и приник губами к ключичной впадине. Я затаила дыхание, все тело словно пронзило иголками. Я крепко сжала его ладонь, и меня все сильнее захватывало неутолимое желание быть еще ближе… Я плотно прижалась к нему всем телом и услышала резкий, судорожный вдох.

Он замер. Мое дыхание участилось. Нам не нужно слов. Джеймс рывком развернул меня к себе, и мы поцеловались.

Джеймс прижал меня к себе обеими руками. Мои ладони лежали у него на груди, и я опустила их вниз, пока они не коснулись его живота – и Джеймс застонал. В этот момент я не ощущала между нами границ. Мы были одно целое. Так же, как раньше, но наши отношения изменились. Все имело куда большее значение. Чувствовать на своих губах губы Джеймса было так же волнующе, как раньше, но вместе с тем я уже знала его. Я знала, как он покусывает мою нижнюю губу. Когда руки Джеймса скользнули к моим ягодицам и он притянул меня к себе еще ближе, я ощутила его эрекцию.

Колени обмякли. Я приникла к нему так, что он отшатнулся, и целовала его с невероятным напором, дав волю всем своим чувствам.

Но он вдруг остановился. Я была в таком опьянении, что у меня кружилась голова. Джеймс, тяжело дыша, прижался лбом к моему лбу. Его ладонь отпустила мои ягодицы и легла мне под затылок, нежно поглаживая его.

– Нам надо остановиться.

Мне потребовалось какое-то время, чтобы понять, что он сказал.

– Почему? – прошептала я.

Он лишь помотал головой.

– Мистер Бофорт? – тут же послышался голос официанта.

Джеймс не отпустил меня, только издал глухое мычание.

– Я хотел лишь сказать вам, что ваш водитель готов вас забрать, – продолжал официант, явно испытывая неловкость.

Джеймс отошел от меня, и наши руки сами нашли друг друга. Мы покидали ресторан взявшись за руки, как будто это было так естественно; щеки у нас горели, мы попрощались с официантом, который не смел поднять глаза.

Снаружи нас окатило волной холодного воздуха. Перси уже стоял у лимузина и открыл перед нами дверцу. Я поблагодарила его и села первой, Джеймс после меня. Я села на то же место, на котором ехала сюда. Джеймс упал рядом со мной.

Взгляд его был томным, а щеки такими же пунцовыми, как у меня, и губы такими же припухшими. До сих пор сердце учащенно билось в груди. Я чувствовала себя наэлектризованной, все мое тело было под напряжением. Я насилу могла сидеть, так велико оказалось желание прямо здесь продолжить то, на чем мы только что прервались.

Мимо нас тянулись городские огни Пемвика, когда Перси свернул на местную дорогу. Перегородка была поднята, и я глянула вверх, чтобы посмотреть, не мигает ли красная лампочка переговорного устройства.

Она не горела.

Я повернула голову к Джеймсу, который следил за моим взглядом.

Губы его слегка приоткрылись, а грудь учащенно вздымалась и опускалась. Было очевидно, что наш поцелуй захватил его так же, как и меня.

– Джеймс, – прошептала я.

Он затаил дыхание. Я двигалась как бы автоматически. Притяжение, исходившее от Джеймса, оказалось таким сильным, что невозможно было усидеть двадцать минут на этом месте, ничего не предпринимая.

Удивление вспыхнуло у него в глазах, когда я придвинулась к нему ближе.

– Поцелуй меня, Джеймс, – пролепетала я.

Он только помотал головой, но в то же мгновение взял мое лицо в ладони и прижался губами к моему рту. Мы одновременно застонали, наши стоны смешались и вибрировали в моем теле. Весь мир вокруг померк. Остались только мы с Джеймсом – не было ни прошлого, ни будущего. Только мы и проносящиеся мимо нас ночные огни.

– Я так по тебе соскучилась, – прошептала я.

Он отчаянно застонал и сильнее впился в меня губами.

Я не была готова к тому, что он делал со мной. Я не думала, что это так на меня подействует. Сколько бы мы ни были с Джеймсом вместе, это становилось все невыносимее. Тоска по нему нарастала во мне с каждым его поцелуем, неутолимое желание близости – такое, что я не верила, что оно когда-нибудь пройдет.

Я вцепилась пальцами в волосы и крепче притянула его к себе. Все происходило слишком быстро, но я не могла иначе. Сильное тело Джеймса крепко прижалось к моему, и оно было мне смертельно необходимо. В эту секунду я жаждала его как никого и никогда.

Я как раз собиралась что-то сказать, но тут Джеймс отстранился от меня. Он смотрел вокруг затуманенным взором и гладил мою щеку, затем переместился губами к моей шее.

– Я тоже по тебе истосковался, – прошептал он мне в шею. – Всякий раз, когда видел тебя в школе, я хотел это сделать.

Я вздохнула и закрыла глаза:

– В другой раз так и делай. Тебе все можно, – выдохнула я.

Он хрипло засмеялся:

– Буду знать.

Джеймс медленно пробирался все ниже, но я хотела опять чувствовать теплые губы на своих и потянула его вверх и крепко удерживала. Я шарила рукой по горячему телу. Большое количество одежды было мне препятствием, как бы хорошо он ни выглядел в этом проклятом костюме. Я расстегнула верхнюю пуговицу его рубашки.

– Руби, – тихо перебил он.

Я продолжала. На третьей пуговице Джеймс перехватил мое запястье и крепко его сжал. Темные глаза были полны страсти. Джеймс смотрел на меня, тяжело дыша.

Я видела, как он сглотнул.

– Вообще-то ты можешь раздевать меня в любой момент. Правда. Где захочешь. Но… – Он перебил сам себя и осмотрелся в автомобиле. Потом снова посмотрел на меня. – Собственно, я хотел, чтобы наш следующий раз стал чем-то особенным. И если мы сейчас не прекратим, то… то я не знаю…

Я почувствовала, как жар хлынул к моему лицу. Он был прав.

– Я не подумала.

Мои щеки все еще горели, когда я начала медленно застегивать его рубашку. Но, застегнув последнюю, я не могла снова посмотреть ему в глаза.

– Руби, – вдруг прошептал Джеймс.

Я сделала вид, что хочу поправить его воротничок, хотя все и без того было в полном порядке.

– М?

– Руби, – тихо повторил он. – Пожалуйста, посмотри на меня.

Я набрала воздуха и подняла взгляд. Первое, что бросилось мне в глаза, – лицо Джеймса было таким же пунцовым, каким, как казалось, было мое. Второе – его взгляд. Он был полон нежности.

– К тому же, я еще не готов… Я имею в виду, что нам не стоит спешить.

– Потому что у нас есть время, – сказала я осипшим голосом.

– Все время мира в нашем распоряжении, – подтвердил Джеймс.

Я кивнула и судорожно выдохнула. Потом со вздохом откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. На несколько секунд мы затихли.

Потом Джеймс взял меня за руку.

– Спасибо, что ты сказала да. Я имею в виду, согласилась на это свидание.

Я пожала его руку.

– Это было очень красивое свидание.

– Мне тоже так кажется.

Что-то мелькнуло в его тоне такое, что заставило меня снова взглянуть на него. Глаза его дерзко поблескивали, а улыбка была такой жаркой, что я почувствовала себя обезоруженной.

Еще каких-то две недели назад я не считала даже возможным, что он когда-нибудь будет смотреть на меня так, не говоря уже о том, чтобы пережить с ним такой момент. Мне хотелось сказать ему очень многое – но я не могла. Для этого прошло недостаточно времени, раны были слишком свежими.

Кажется, Джеймс относился ко мне очень серьезно, но страх, что он может снова от меня отвернуться, все же присутствовал.

Я попыталась представить его, каким он станет через несколько лет. Взрослым, зрелым. Уверенным в своих решениях, без этой непредсказуемости, с какой я столкнулась в последние полгода. А что за человек получится из меня, если он займет место в моей жизни? Могу ли я быть уверена, что мы и тогда будем нужны друг другу?

К тому же – зачем мне обманываться? Для меня всегда будет только Джеймс. Я никогда не смогу полюбить никого другого так, как люблю его – таким всепоглощающим, захватывающим, страстным чувством.

– О чем ты думаешь? – вдруг прошептал он и погладил пальцами мою щеку.

О том, что я влюблена в тебя.

О том, что ты у меня единственный.

О том, что от этого мне страшно.

– Я как раз думала о том, что в будущем нам надо больше говорить друг с другом. О наших проблемах. Чтобы опять не случилось… плохого, – нерешительно ответила я.

Джеймс проникновенно посмотрел на меня. В его взгляде была решимость, какой я еще никогда в нем не видела.

– У нас все получится, Руби.

Я тяжело сглотнула:

– Ты уверен?

Он коротко кивнул. Только один раз:

– Да, уверен.

Я почувствовала огромное облегчение. Джеймс сказал это с такой уверенностью, что все мои сомнения угасли.

Какое-то время мы просто сидели рядом, разглядывая наши сплетенные пальцы. Потом Джеймс откинулся назад и улыбнулся мне.

– Лучшее свидание, – пробормотал он и поднес руки к губам, чтобы поцеловать мои пальцы.

Я кивнула:

– Согласна.

Внезапно его глаза вспыхнули:

– Приходи к нам в гости завтра вечером, – сказал он. – Ко мне и к Лидии. Я знаю, она тоже будет рада тебя видеть.

Я помедлила с ответом.

– А твой отец…

– Он всю неделю в Лондоне. Мы закажем суши.

Джеймс казался в этот момент таким счастливым и вместе с тем таким взвинченным, что его волнение передалось и мне. Я уже была однажды у него дома, и с этим визитом у меня связаны только печальные воспоминания. Я готова заменить их новыми, более приятными.

– Идет. Завтра вечером. Я принесу с собой Ben & Jerry’s.

– Превосходно. Перси за тобой приедет. – Внезапно Джеймс нахмурился. – Кстати… – Он нагнулся, чтобы нажать кнопку переговорного устройства: – Перси, а разве мы не должны были уже давно приехать в Гормси?

Какое-то время мы слышали только тихий ровный шум. А затем…

– Я подумал, что не стоит беспокоить вас какое-то время, сэр.

Я посмотрела на Джеймса широко раскрытыми глазами. Он ответил таким же растерянным взглядом. Затем я рассмеялась.

Джеймс присоединился к моему смеху и зарылся лицом мне в шею.