12

Руби

– Здесь я с Лидией играл в салки, – рассказал Джеймс, когда мы вышли из машины и двинулись по дорожке, усыпанной гравием, к входной двери.

– Да здесь впору для марафонской дистанции тренироваться, – заметила я, изумленно осматриваясь.

Справа и слева простирался широкий луг с множеством вишневых деревьев, которые по большей части были еще голыми, но кое-где появились и зеленые листья. Земельный участок Офелии выглядел огромным, не говоря уже о господском доме, который возвышался перед нами. Эта постройка восемнадцатого века хотя и не сильно отличалась от дома Бофортов, но казалась намного приветливей благодаря клумбам и цветущим кустам вдоль стен.

– Раньше мы часто бывали здесь, но в последние годы стали приезжать все реже, – признался Джеймс. – Мама как-то рассказывала, что Офелия совсем не обрадовалась, когда на нее переписали имение, ведь это означало, что отныне она отстраняется от дел «Бофорт». Я еще помню семейный обед, на котором тетя пыталась убедить родителей вернуть ее в компанию. Однажды ситуация так накалилась, что она выбежала из комнаты в слезах. После этого мы сюда не приезжали и виделись с ней только у нас дома или на деловых встречах в Лондоне.

Я искоса посмотрела на Джеймса:

– Должно быть, это просто ужасно, когда тебя так безжалостно отвергают.

Мы какое-то время шли молча, потом Джеймс шумно вздохнул:

– С одной стороны, у меня прекрасные воспоминания об этом месте, с другой – я не могу не думать о том, как папа и Офелия изводили друг друга. Даже не знаю, что сейчас должен чувствовать.

Погрузившись в свои мысли, Джеймс смотрел вперед. Он старался не подавать виду, как сильно задевает его вся эта ситуация. Но меня не обмануть, и он это знал.

Когда мы подошли к внушительной двери, я взяла его за руку и ободряюще улыбнулась.

Он улыбнулся в ответ, сделал глубокий вдох и быстро нажал на звонок.

В тот момент, когда я услышала громкий звук внутри дома, я вдруг поняла, насколько взволнована. Я все время думала о Джеймсе и Лидии, и у меня вылетело из головы, что я совсем не знаю их тетю.

Надеюсь, она милая, – подумала я.

Когда Джеймс говорил о своей тете, невозможно было не понять, что она ему дорога. Думаю, я бы не выдержала, если бы меня не приняла еще одна часть семьи Бофорт – тем более та, чье мнение Джеймсу действительно важно.

Дверь со скрипом отворилась, и я затаила дыхание.

– Джеймс, Руби, – воскликнула женщина в темно-зеленом спортивном костюме и просияла в улыбке. Она была похожа на Корделию Бофорт. Только если присмотреться, можно заметить отличия между ней и мамой Джеймса. Ее лицо казалось мягче и моложе, что особенно подчеркивалось широкой улыбкой, которой она нас встретила. – Как хорошо, что вы приехали.

Джеймс сделал шаг вперед и коротко обнял Офелию.

– Это Руби, – сказал он, слегка подталкивая меня. – Руби, это моя тетя Офелия.

– Я очень рада наконец с тобой познакомиться, Руби, – Офелия протянула мне руку.

Я благодарно пожала ее:

– Взаимно.

Офелия жестом пригласила нас в дом:

– Проходите, завтрак для вас уже накрыт.

Мы последовали за ней по длинному холлу, и я с любопытством осматривалась вокруг. Дом и внутри выглядел замечательно – с абстрактными, современными картинами и разноцветными коврами все вокруг казалось таким уютным. Я сразу же почувствовала себя хорошо.

– Я слышала, ты любишь мангу, Руби, – внезапно сказала Офелия, и я изумленно посмотрела на нее.

– Да, это так…

– Ты и аниме смотришь? – спросила Офелия.

Я не стала отнекиваться и кивнула:

– Я люблю аниме.

– У меня тоже слабость к мультфильмам, и я как раз хотела присмотреться к аниме. Оно, к сожалению, как-то прошло мимо меня. Может быть, ты посоветуешь что-то?

Мои глаза засияли:

– С удовольствием.

– Осторожнее с просьбами к Руби, Офелия. Она составит тебе список длиннее марафонской дистанции.

– Эй! – возмутилась я.

Джеймс лишь улыбнулся.

– Тогда мне будет чем заняться. Так что не ограничивай себя, Руби, – сказала Офелия и улыбнулась мне через плечо.

Мы дошли до конца коридора, Офелия открыла большую темную дверь и пропустила нас вперед. Я вошла в уютную столовую – и замерла, увидев, кто сидел за богато накрытым столом.

Я ожидала, что проведу день, утешая глубоко опечаленную Лидию. Когда я видела ее в последний раз, она выглядела чудовищно.

Но вот к чему я не была готова, так это – увидеть за столом улыбающуюся Лидию. Не просто улыбающуюся – смеющуюся. И меньше всего я ожидала увидеть рядом с ней нашего учителя истории, который нежно поглаживал ее по спине.

– Привет, – сказал Джеймс, как будто он, в отличие от меня, нисколько не был удивлен.

Лидия и мистер Саттон развернулись к нам. Лидия тут же вскочила. Она бросилась Джеймсу на шею и крепко обняла его. Он обнял ее обеими руками и закрыл глаза.

– Спасибо, что сообщил ему, где я, – прошептала Лидия.

– Я надеялся, что он приедет к тебе, – шепнул Джеймс в ответ так тихо, что я едва разобрала его слова. В любом случае они заставили Лидию улыбнуться. Потом она отстранилась от него и подошла ко мне, чтобы обнять.

– Я так рада тебя видеть.

– А я-то как рада, – ответила она и обняла меня еще крепче.

– Садитесь, – предложила Офелия и указала на две нетронутые тарелки. – Я заварю нам еще чаю.

Я не сразу пошла к столу, и Лидия за руку подвела меня к моему месту.

– Вы же все знакомы, – сказала она и посмотрела на нас с Джеймсом и мистером Саттоном.

– Э, да, – ответила я, а Джеймс только кивнул. Мы сели напротив Лидии и мистера Саттона, и между нами повисла гнетущая тишина. Я только и могла, что пялиться на нашего бывшего учителя истории. Хотя я и знала об их отношениях с Лидией, было крайне странно видеть его здесь в джинсах и футболке.

– Доброе утро, – наконец прервал молчание мистер Саттон.

– Доброе утро, мистер Саттон, – автоматически ответила я и тут же застыла: я сказала это так, будто я в школе. О боже.

Мистер Саттон немного смутился:

– Отныне лучше называй меня просто Грэхем, Руби. Я больше не твой учитель.

Я колебалась.

– Боюсь, я не смогу называть вас по-другому. Либо для этого потребуется много лет.

Уголки его губ слегка дернулись.

– Ну, хорошо.

– Чего же вы ждете? – спросила Офелия, входя в комнату с чайником в руке. Она наполнила наши чашки и села во главе стола. – Угощайтесь.

Не знаю, на что я рассчитывала, но уж точно не на то, что за завтраком будет так мило и уютно. Я наблюдала за тем, как мистер Саттон – Грэхем – передает Лидии корзинку с тостами, а Офелия накладывает Джеймсу в тарелку порцию яичницы, и вспомнила ужин вместе с Мортимером Бофортом. Атмосфера здесь отличалась кардинально.

Думаю, Джеймс был так же смущен, как и я, поскольку прошло несколько минут, прежде чем его плечи расслабились.

– Мне нужно тебе кое-что рассказать, – заявил он Лидии спустя некоторое время.

Она замерла:

– Наверняка что-то серьезное.

Джеймс немного помедлил и кивнул. После поведал, что случилось накануне.

Когда он закончил, у Лидии от злости покраснели щеки, а Офелия растерянно покачала головой.

– Папа и правда потерял рассудок…

Офелия вытерла руки о полотняную салфетку, которая лежала рядом с ее тарелкой:

– Типичный Мортимер. Если ему что-то не по нутру, он избавляется от этого. Так и я оказалась в Бекдэйле.

Мы замолчали. Никто больше не прикасался к еде.

– Руби, – произнесла Лидия спустя какое-то время. Она посмотрела на Грэхема, а затем снова на меня. – Мы с Грэхемом поговорили вчера вечером. О Макстон-холле. И решили, что расскажем ректору Лексингтону про наши отношения. Завтра.

Я недоверчиво уставилась на нее:

– Что? Вы с ума сошли? Я…

– Это единственный вариант, – перебила она меня.

– Твой отец отправил тебя сюда, чтобы скрыть твое положение. Ты не можешь явиться в Макстон-холл и рассказать о беременности!

Лидия покачала головой:

– Мне все равно, чего хочет мой отец. Я не могу требовать от тебя, чтобы ты несла наказание за мои – наши – ошибки.

Я с недоверием смотрела то на нее, то на Грэхема. И повернулась к Джеймсу:

– А что с Сирилом? – спросила я. – Ты ведь дал ему время до понедельника, чтобы он рассказал Лексингтону правду.

Джеймс кивнул:

– Подожди пока, Лидия. Если Сирил передаст оригиналы снимков, никто не будет наказан. – Он повернулся к Грэхему: – И тебя не отстранят.

Грэхем покачал головой:

– Я все равно не вернусь в Макстон-холл. – Его взгляд упал на Лидию, и он улыбнулся. – В ближайшее время я бы хотел быть здесь. А там посмотрим, – добавил он.

– То, что сделал Сирил… – Лидия сглотнула. – Я бы никогда не подумала, что он на такое способен. И я не хочу доверять ему судьбу Руби.

По моим рукам побежали мурашки.

– Лидия… – начал Джеймс, но она покачала головой.

– Я останусь при своем мнении.

Джеймс сжал губы и ответил на ее взгляд. Спустя несколько секунд он громко выдохнул:

– Делай как знаешь.

– Не так я себе это представляла, – тихо произнесла я.

– Я ценю то, что ты сделала для меня, Руби, – сказала Лидия и через стол потянулась к моей руке. – Но этому надо положить конец. Я завтра же пойду к ректору Лексингтону.

– Откуда ты можешь знать, где он живет? – спросила я, сердце бешено стучало. Казалось, будто и впрямь что-то может измениться. Будто и впрямь скоро кошмар закончится.

– Я не знаю, где он живет. – Лидия смотрела то на меня, то на Джеймса, и на ее губах появилась коварная ухмылка: – Но, к счастью, я знаю, где и с кем он проводит свободное время.