ГЛАВА 11

Для четверых кухня была все-таки тесновата. Да и сидеть на табуретках во время делового разговора не так уж удобно. Компания переместилась в гостиную.

На письменном столе не хватало только флажков и табличек с именами Высоких Договаривающихся Сторон. Дипломаты всё-таки правы, разделяющий двоих противников стол должен быть достаточно широким. Две подруги принесли из кухни подносы и настороженно уселись на диван.

— Итак, не начать ли нам со знакомства? А то даже неудобно как-то: вы меня знаете, а я вас — нет.

Юрик сейчас действительно был похож на дипломата «при исполнении». Или по крайней мере на менеджера крупной фирмы, ведущего переговоры с возможным компаньоном. Словно не над ним пару минут назад собиралась незримая грозовая туча. Надо отдать должное — держится превосходно. И про защиту не забывает, серый вихрь вокруг него не остановился ни на секунду.

— Александр. — На вопросительный взгляд пришлось добавить: — Можно без отчества.

— Что же, можно и без… А чин ваш можно узнать? Так сказать, воинское звание, номер части, всё такое…

— Сержант запаса.

— Ну что вы, я же не об этом! Только не надо меня уверять, что вы одиночка и самоучка. Во-первых, профессионала выдает почерк… Хотя, извините, ваш небольшой стаж довольно заметен. Во-вторых, я вам сейчас могу назвать имена ваших руководителей — Главы Круга, учителя и так далее. Назвать?

— Да я и сам знаю, так что не обязательно. Лучше скажите, какое отношение вы имеете к организации под названием «Золотой дракон»? — Александр решил принять предложенный тон беседы.

Глаза выдали. Удивился Юрик, хотя и постарался не показать этого.

— Уверяю вас, достаточно косвенное. Я, правда, не понимаю, откуда вам это известно. — Тут на мгновение сузившиеся глаза рыскнули в сторону диванчика. — Однако «Золотой дракон» для меня давно пройденный этап. Не скрою, в чем-то полезный, но все подобные группы рано или поздно начинают мешать настоящей работе. Вы меня понимаете?

— Не вполне, если честно. — На самом деле Александр совсем не понимал. О «Золотом драконе» он слышал краем уха, спросил просто потому, что вспомнил первую их встречу и отнятый нож. Попал! Пусть случайно, а всё-таки… Теперь «раскрутить» бы на подробности. Подобная магическая публика иногда бывает весьма говорлива. Особенно в присутствии девушек.

— Н-ну да, у вас, вполне вероятно, таких проблем нет. Пока еще нет, — поправился Юрий. — Вам кажется, что крупная организация может работать более эффективно, чем одиночки, и возможностей у вас гораздо больше. А вы никогда не задумывались, Александр, что вы сами отдаете вашему хваленому Братству и что получаете взамен ?

Так. Похоже, именно о нем эта компания знает довольно мало. Ну что же, пусть считает его одним из Воинов. А Юрик продолжал, в глазах постепенно появлялся блеск — видно, тема знакомая и любимая.

— Вы мчитесь туда, куда вам прикажут, рискуете своей головой — если бы только ею, не мне вам рассказывать! — выполняя приказы старших. Да, я знаю, они для вас — истина в последней инстанции, мудрее и правильнее не найти. Вот вы сами, Александр, когда-нибудь задумывались, что именно и зачем вам приказывают делать? С кем и за что воюете? Разве что поначалу, когда вам вся эта древность была еще в новинку. А после вступления в Братство?

— В общем-то, нет. Знаете ли, еще в армии приучен: иногда лучше сначала выполнить приказ, а потом рассуждать, для чего он был нужен. Иначе ни времени на рассуждения не останется, ни средства. Думать с пулей в голове очень неудобно, ни у кого еще толком не получилось.

— Но ведь здесь не армия и пули не летят, не так ли? Да-да, опять-таки война и воинство, но на этот раз вы это все выбрали сами. Знаете, Александр, вы не слишком похожи на человека, которому нравится подчиняться кому-то другому. Есть и такие, есть. Так гораздо проще — не надо думать, не надо нести ответственность за свои действия. Почти не надо. Мы солдаты, мы только исполняли приказ — знаете, где это звучало? На Нюрнбергском процессе.

— Ну, предположим, там были скорее ваши единомышленники.

— Только не надо сейчас загонять насчет мистических сдвигов фюрера и компании, — сморщился Юрик. Усики при этом забавно встопорщились. Будь они подстрижены, их обладатель и в самом деле походил бы на молодого Гитлера, каким его показывали в фильме «Обыкновенный фашизм». — Если бы у них хоть что-то получалось в этом отношении, не было бы необходимости в танках и прочем блицкриге. А если вы имеете в виду те лесные приключения… Вы книги читать любите ?

— Предположим. А какое это имеет отношение?..

— Прямое. Выйдите завтра в город и погуляйте, подсчитайте объем макулатуры на лотках. В том числе заведомой дряни, которая ни уму ни сердцу. Прикиньте тираж, умножьте — и подсчитайте, сколько гектаров леса ради всего этого уничтожено. Добавьте краску и печать — а это отравленные вода и воздух. Вам природа так близка и дорога? Вступайте в «Гринпис». Наша компания принесла ущерба гораздо меньше, чем областное начальство со всеми знакомыми и прихлебателями, про всю страну я уж и не говорю.

— Живьем поросят потрошить — это от высокой культуры и духовности, надо полагать?

— Ну что вы: «поросята», «поросята»… Вы же егерь, в конце концов. Волки или бродячие собаки делают то же самое. Если вы думаете, что мы там с жиру бесились — ошибаетесь. Мы делали только то, что необходимо, и не более того. Это, кстати, наш принцип. В отличие от вашего руководства, у которого есть вредная привычка соваться в чужие дела. В том числе совершенно никого не касающиеся. Если не ошибаюсь, именно вы летом принимали участие в уничтожении магического круга к северо-востоку от города? На прибрежных холмах?

«Вот же!.. Не так уж мало он знает, этот Юрик. Но откуда бы?!»

Ухмылка на бледном лице была торжествующей. Заметил удивление, заметил.

— Гадаете сейчас, откуда мне это известно? Никакой телепатии, уверяю вас, вы достаточно хорошо маскируетесь… для вашего уровня, разумеется. Но всё равно мысли при этом не прочитаешь, особенно вот так сразу. Всё гораздо проще, Александр. Я даже не собираюсь это от вас скрывать, настолько всё банально. При нашей первой встрече на вас еще довольно четко просматривались следы одной маленькой ловушки, которая стояла на холмах как раз на этот случай. Кроме того, отдам вам как противнику должное — при той же встрече вы меня удивили. Более того — ошарашили. В прямом смысле слова. Признаться, трудно было ожидать такую мощь. Этому ваших вояк не учат, это у вас что-то оригинальное, свое. Не жаль размениваться по мелочам?

— Ни в коем случае. Я вполне доволен своей жизнью…пока.

— Мудрое дополнение. — Юрик даже слегка похлопал в ладоши. — А потом? Сотня лет до главы Братства — если вам, «пушечному мясу», кто-нибудь позволит им стать? Или пожизненное заключение в какой-нибудь деревне или даже в лесу? Конечно, если вы проживете эту сотню лет, останетесь в своем уме и так далее. Этого вам, кажется, никто не гарантировал — и не смог бы. Не лучше ли жить свободным человеком — пусть не сто лет, а шестьдесят — восемьдесят?

Зря, ой как зря заговорил бледнолицый дипломат о свободе. Точнее, зря перед этим напомнил одну деталь их прошлой встречи.

— Юрий, а вы себя считаете свободным человеком?

— Насколько возможно в этом мире. — То ли уклончивый ответ был готов заранее, то ли Юра уловил подвох. — Все мы в любом случае от кого-то зависим. От тех, кто рядом, от тех, кто выше, даже от тех, кто ниже. Всё в мире взаимосвязано, от этого нам никуда не деться. Но вот выбрать, от кого именно мы зависим и насколько, — это не каждый себе может позволить, не так ли?

— И кого же именно вы себе выбрали? Помнится, в лесу вы грозились каким-то хозяином? У меня, сколько себя помню, начальство было, а вот хозяев…

Какой недипломатичный вопрос! Так и взвился Юрик, не сдержался. Казалось, некуда ему еще бледнеть — ан нет, нашлось! Серый какой-то стал. На диван косится. Александр тоже посмотрел… Лучше бы ему такого не видеть.

Девчонка, пришедшая с Юриком, краснее собственных волос, и зарево над ней соответствующее. Растерзала бы Александра взглядом, если бы смогла. Ну и хрен с ней, с девчонкой. Но Ирина! То, что полыхало вокруг ее головы, огнем назвать было трудно. Как ядерный взрыв пиротехникой. Пламя это явно собиралось в плотный клубок, уплотнялось и вытягивалось. Взгляд не обещал Юрику ничего хорошего. Вот он почему побледнел… Да, такой удар мудрено выдержать.

Не зря эта девушка чем-то интересовалась и занималась.

Может, и не надо бы ей это всё, но чему-то научилась.

Соседей только жалко. И себя, если однажды ее довести удастся до такого состояния. Только теперь Александр понял, что там, внизу, в машине она на него не слишком злилась. Впрочем, понять можно: ее как раз какому-то мистическому хозяину собирались в жертву принести. Неужели и Юрик?.. Но тогда она бы его узнала сразу же. И на порог бы не пустила.

— Иришка! Стой!

Встряхнула головой, захлопала глазами. Словно проснулась. Пламя над головой медленно остывало. Теперь оно просто было ярко-алым, дрожащим. Как у человека, готового вцепиться в чье-то горло.

— Итак, Юрий, продолжим? Так какому же хозяину вы служите? И, насколько я понимаю, хотели предложить и мне перейти на службу?

Юрик на глазах возвращался к нормальной окраске, даже порозовел больше обычного. Вернулась и уверенность в себе.

— Не буду скрывать, хозяин у меня есть. Впрочем, Александр, он и ваш хозяин тоже, и не только ваш. Просто кто-то боится себе в этом признаться, кто-то не хочет верить, а вас, например, от него отделяет толпа посредников. Тех самых, которых вы называете своим начальством. Не возмущайтесь, лучше подумайте сами. Пусть не сейчас, пусть на досуге. Как вы думаете, кому на пользу вся эта ваша война, да и вообще превращение нормальных людей в нечто особенное? Римляне говорили: «Ищи, кому это выгодно». Так вот, кому выгоден отбор людей — пусть даже нелюдей — с магическими способностями? И не просто отбор, а совершенствование, селекция — кто выживает в этой войне? Самые сильные, самые ловкие, самые способные! Подумайте, Александр, хорошенько подумайте. Не так уж важно, кто в этой вашей войне победит, — в любом случае это будет наш общий хозяин. Победите вы — ваше начальство будет уверено, что идеи были правильные и праведные, возьмется развивать нечеловеческую культуру удвоенными темпами. Между прочим, считать себя выше всего рода человеческого, пусть даже не выше, но не таким, особенным, могущим больше и знающим лучше, — это ли не гордыня?! Вы, случаем, не верующий?

— Случаем, нет.

— И хорошо и плохо. Вы знаете, какому-нибудь «рабу божьему», — эти слова Юрик произнес с омерзением, — какой-нибудь богомольной старушке даже проще растолковать подобные вещи. Так вот, если победят ваши противники — нам будет даже несколько сложнее. Когда способности к тайным искусствам пробуждаются у всех сразу, толпа самонадеянных недоучек сразу же забьет все щели. И сейчас-то разное быдло лезет, куда попало, мешает работать…

— Это вы не о нас, случаем? Я, кажется, точно кому-то помешал. Или нет?

— Ну что вы! Я о тех идиотах, которые кошек на кладбищах жгут и режут. Знаете, с вашим Братством всё-таки легче. Вы нам волей-неволей помогаете, исправляете то, что наделали разные кретины. Впрочем, и они бывают полезны, среди них проще искать способных к чему-то настоящему, чем в толпе на улице. Да и комплексов у них поменьше. Наш средний обыватель — это же зомби, а не человек! Ни одной своей мысли! Скажут ему газетки с девочками на обложке, что черные маги младенцев живьем едят, — поверит! Скажут в следующем номере, что черная магия полезна для здоровья и успокаивает нервы, — тоже поверит, еще и другим расскажет! Покажи ему по телевизору пару кадров из «ужастика», присобачь фото хоть вашего же Главы — завтра же будет митинг с требованием публичной казни!

А ведь прав, ничего не скажешь. Весь этот кавардак, когда каждый третий — экстрасенс, а половина интеллигенции впадает в транс и бормочет мантры в поисках смысла жизни, порядком поднадоел Александру. И как Древнему, и как человеку. Просто удивительно, до чего люди не любят утруждать свой мозг и проверять качество лапши на ушах.

Юрик заметил интерес собеседника, опасливо покосился на Ирину — багровое облако над ней постепенно уменьшалось — и продолжил:

— Так вот, победи ваш Пермяк, у нас было бы гораздо больше проблем. Процесс мог легко выйти из-под контроля. Нашего контроля, я имею в виду: хозяин всё равно останется не внакладе. Просто сейчас, на пороге новой эры, эры его правления — если не прямого, то уж во всяком случае заметного и реального для всех, — нам важно остаться среди первых, не раствориться в толпе, да и вам тоже, кстати.

Постой, постой… Что-то подобное говорил Олег. Тогда, при последнем перед уходом Александра в леса разговоре. «Однажды мы почти растворились в этом океане… Мы потеряем свою культуру…» И тут же словно кто-то подсказал другие слова, недавно услышанные: «Знаешь, их идеи — как наркотик. Привыкаешь быстро, а вот избавиться…» Всё ведь вроде бы и правильное… «Вот же, блин! И думай теперь, кто прав: Олег или Юрик — или не правы оба? Или в чем-то правы и тот, и другой?

С одной стороны — Слово Крови… да, но оно обязует его быть Древним, а не слепо верить всему. Думать надо своей головой. На том Народ и держится. С другой стороны — кто сказал, что этот малец не вешает на уши ту же самую лапшу? Рассуждает он просто великолепно, излагает и того лучше — как по написанному. Кем?

— Кстати, Юрий, а кто ваши непосредственные хозяева? Не мистические и потусторонние, с этим всё ясно, а местные? Или приказы в областное правительство теперь приходят по факсу прямо из Нижнего Мира?

Ой, не надо было затрагивать эту тему! Да еще при его девушке. Ну, действительно, эти маги все сплошь велики и независимы — вот только деньги на карманные расходы не заклинаниями добывают. А какому романтику, пусть даже с большой дороги или с ночного кладбища, нравится напоминание о том, что его профессионализм — всего лишь надежный винтик в большой машине? И машину конструировал не он, и управлять пока не дают. Глаза сузились, опять сереть начал — на этот раз от злости. Даже защитный вихрь порозовел. Эге, парень, да это у тебя и в самом деле больное место!

— А вы не думали о том, что наше сообщество может найти свои пути воздействия на власть? Предположим, после неких наших действий кому-то «наверху» может очень захотеться поддержать начинание молодежи? Или, того проще, в нашей компании после соответствующей обработки окажется кто-то из достаточно влиятельных людей — или, допустим, его сын, это еще проще?

— Нет, не думаю. При всем уважении к вашим способностям, Юра, должен заметить одно. Власть в этом мире дается обычно людям с очень неплохой головой, а удержаться наверху могут только те, у кого нервы крепче. На таких воздействовать гораздо сложнее, чем даже на Нижний Мир. В отличие от его обитателей солидные люди на контакт с вами не пойдут. Молоды вы еще, Юра. Рассуждения правильные, а вот опыта не хватает. Сколько вам лет?

— Какое это имеет значение! — Вихрь стал расплываться красным облаком. Разозлился? А ну-ка попробуем один фокус показать — хотя погоди, это может быть ловушка. Не торопись.

— Имеет. Например, такое, что при вашем огромном опыте — года четыре, не так ли? Или меньше? Моложе четырнадцати у вас не посвящают… Так вот, при всем этом огромном стаже вы еще недостаточно наделали своих ошибок. Или не насмотрелись на чужие. Есть и еще одно — увы, Юра, природа есть природа, вам, людям, свойственно ее недооценивать. Так вот, мышление у вас развито хорошо, не по годам, можно сказать. А вот организм остался какой есть — вчерашнего подростка. Это важно, поверьте: нервы, гормоны и всё такое.

Слушает с вежливой улыбкой, а из глаз искры сыпятся. «Что ты там готовишь? Ну, это не страшно, это мы проходили — спасибо, Иваныч! Продолжим разогревать объект».

— Я понимаю, что вы гораздо грамотнее и опытнее тех щенков, которые по кладбищам хороводы водят. Однако и в вашем черном сообществе вам лично уготована пока что довольно скромная роль. Сколько и кого у вас в подчинении? Десяток, ну пусть дюжина таких же, как вы, молодых. Может чуть постарше, но не таких ловких. В любом случае только то, что вы собрали сами, не более того. А где же маги с опытом? Занимающиеся тем же самым лет двадцать-тридцать? Или вы будете уверять, что они тоже подчиняются вам лично?

— Не буду! — зло выдохнул Юрик. И на выдохе, как положено, метнул в Александра давно приготовленный черный сгусток.

То есть должен был метнуть. Почти метнул. Первые брызги тьмы даже полетели вперед — и взвились над столом, расплылись мелкой моросью, осели туманом. Комната больше не воспринималась обычными чувствами. Верхнее зрение, внутреннее зрение, чутье. Предчувствие, интуиция. Взгляд на все сверху, со стороны.

«Чему-то в нашем Народе воинов все-таки учат, молодой человек». Александр даже не стал поднимать руки. Достаточно было слегка развернуть ладонь — и в черный сгусток впилась голубая стрела. Вспыхнула, сгорела. Красное облако вокруг черной головы колыхнулось, зарябило желтыми полосками — не ожидал такого. А вот этого?!

Широкий взмах руками, потом свести их вместе. Не надо ни на кого злиться, не надо ссориться. Все люди братья. Поэтому, если младший брат буйствует, его надо связать. Пока не причинил чего плохого себе и людям.

Зеленая петля обвилась вокруг красно-черного, колыхающегося. Захлестнула рванувшуюся вверх руку, не дала закончить жест. Прижала вторую руку к телу. Рот затыкать или не будем? Обойдемся. Надо же продолжить беседу.

— Всё в пределах необходимой самообороны, не так ли, Юра? Вас, кстати, не учили, что во время переговоров нападать нехорошо? Или вы, как всегда, выше правил и морали?

Дернулся, попытался еще что-то сделать. Зря. Хрипи теперь — петля эта имеет вредное свойство затягиваться при подобных резких движениях. Одним можно ослабить ее действие — успокоиться, подумать о чем-то прекрасном. Вряд ли ты, парень, на это сейчас способен.

— Юра-а-а! — С дивана метнулось рыжее облако. Приготовился встретить что-то магическое… Куда там! Полтора с чем-то метра сплошных рук, ног, когтей и, кажется, даже зубов. Похоже, ее даже учили драться. Неплохо учили, но сейчас половина науки не вспоминается. Тем более не от пьяного хулигана отбивается. И вообще не отбивается, а нападает. Нервная нынче молодежь пошла!

Первыми пострадали чашки. Одна разлетелась вдребезги прямо на столе, вторая отправилась под диван — возможно, уцелеет. Мудрая чашка — двое дерутся, третий не лезь! А вот девчонку этому еще учить придется. И бить не хочется, и верткая, сразу не поймаешь, тем более позиция для атаки неудобная — сидя на стуле, за столом…

В конце концов этим же стулом пришлось и связать. Фирменный рецепт. Хорошо, что стул со спинкой, а не табуретка. Привязывать к спинке длинные волосы было уже совершенно излишним варварством с его стороны, но для надежности не повредит. Теперь можно сесть на стул и продолжить разговор. По возможности спокойно.

— Так вот, на чем мы остановились? Ах да, на властях земных. Ира, тебе наша беседа еще не надоела?

— Смотреть даже интереснее, чем слушать. — Как ни странно, Ирина глядела на всё происходящее спокойно, даже с каким-то весельем. Или с иронией, потом разберемся. — Только постарайтесь больше не бить чашки и не греметь мебелью. Соседи давно уже спят. Кстати, и мне не мешало бы выспаться. Так что покороче, если можно.

— Да мы, в общем-то, уже обо всем поговорили. Так вот, Юра, в наши дни черной магией занимаются в основном неудачники. Те, кто может достичь чего-то в этом мире самостоятельно, к потусторонним силам редко обращаются. Они реалисты, Юра, они делают деньги, убирают ближних своих традиционными способами и вычисляют свое будущее не по звездам, а по биржевым сводкам и опросам социологов. Не спорю, сволочей среди них не меньше, чем среди вашей братии. Может, даже больше. Но они не тянут в наш мир нечисть. В крайнем случае они купят для этого вас же — причем не тебя, сопляка, а настоящих, опытных специалистов. А поиски крутости в Нижнем Мире начинаются с подростковых психологических комплексов. От общей неполноценности до сексуальных, это уж каждому свое. Чувствуете, что своих силенок не хватает, а жить как все, умом и трудом, не хочется. Вот и продаетесь нечисти, как… не при дамах будь сказано, кто. Только на панели не мечтают о мировом господстве, Юра. На панели мечтают о богатом клиенте и добром хозяине.

При слове «хозяин» глаза Юрия полыхнули багровым пламенем. Он отчаянно рванулся — куда там! Невидимая петля держала крепко. Однако смотреть на изменившееся лицо было жутковато. Александру доводилось иметь дело с потусторонними обитателями, но человека, постепенно превращающегося в демона, он видел впервые. Пентаграмму, что ли, вокруг него начертить? И времени нет, и не поможет. И незачем, если подумать. Мог бы, давно «русские вожжи» порвал. А ведь приемчик-то простенький, раньше так «сведомые люди» буйных пьяниц укрощали. Вот только ни в одном учебнике «современной магии» не описан. Потому, наверное, и кажется чем-то особо могучим.

— Развяжи! — От повелительного рыка вполне могли дрогнуть если не стекла, то поджилки. У кого-нибудь послабее Александра, и не служившего в армии.

— А вот командный голос надо вырабатывать, надо! Только не здесь и не сейчас. Слышал, что Иринка сказала? Соседи спят! Так что развяжу я тебя, Юра — или кто ты сейчас? — с одним условием. Ты испаришься из этой квартиры и постараешься в ней больше никогда не появляться. Нет, что за народ?! Сидели, чай пили, беседовали. Всё по-джентльменски, даже почти мирно. И вдруг трах-бабах, подраться захотелось!

Юра молчал. Интересно, каким его сейчас видят нормальные люди? Александр не мог себе позволить убрать верхнее зрение — опасался нового подвоха. Бледно-зеленая рожа, тлеющие красно-оранжевым глаза, слизь какая-то серо-сизая — как бы ковер не запачкал…

— Ну так что скажешь? Расходимся? Честно говоря, я сейчас должен был бы созвать наших, и попал бы ты куда следует для допросов и опытов. Например, как на тебя святая вода действует?

— Никак не действует! — Рычание было всё еще самоуверенным, Вообще-то, говорят, подобные существа склонны себя переоценивать. Тем и живут. — Так что зови своих, зови!

— Да ладно, обойдусь. Не был бы ты таким буйным, может, еще и встретились бы, поговорили. Кое-какие идеи мне даже понравились, обдумаю на досуге. Нет, чтобы выдержку проявить, мудрость, понимаешь ли, нет, сразу надо что-то в драке доказывать. Эх, молодежь!

— Мы еще встретимся! — пообещал Юрик. К нему постепенно возвращался привычный облик, видимое обычным и верхним зрением уже почти совпадало.

— А может, не надо? У тебя, Юра, каждый раз какие-то неприятности из-за этого. Ну да, любить меня не за что, так я и не прошу. Не голубой всё-таки. Ты просто веди себя нормально. Как человек, как мужик, в конце концов. Может, ты и круче, я ж не спорю, только пользоваться крутостью тоже надо умеючи. Так что пока не научишься — лучше нам не встречаться. Ты хорошо меня понял, Юрик?

— Мы еще встретимся! — мрачно повторил тот. — Мы встретимся, когда наступит ночь, и вот тогда обо всем поговорим. Если захочешь. И если сможешь. Я тебя, лесовик, не забуду, не бойся!

— Я и не боюсь, с чего ты взял? Кстати, ночь уже наступила. Даже полночь прошла, полпервого уже. Вы как, пешком доберетесь? Или вас подвезти, чтобы не замерзли ?

— Доберутся, — подала голос Ирина. — Наталья здесь неподалеку живет, через квартал. А насчет ночи — это он другую ночь имел в виду.

— Пришествие их хозяина, что ли? Так его уже не первую тысячу лет обещают, и каждый раз со дня на день. В этом году обещали, в наступающем пророчат… Думаю, не доживу я до этого дня. От старости помру. А перед тем правнукам об этих пророчествах расскажу. Чтобы тоже не верили.

— Не волнуйся, скоро уже. Вот тогда и посмотрим, у кого настоящая власть. И куда вас, таких правильных и умных девать, тоже посмотрим. Если тебе раньше никто шею не свернет или ты под трамвай не кинешься.

— Фу, Юрий, как грубо и примитивно! Вот уж от кого не ожидал! Ну не на базаре же, в самом деле. А насчет шеи — мысль интересная. — Александр снова развел руки, свел их вместе. С удивлением увидел, как судорожно задергался кадык Юрика, покраснело лицо и заходили ходуном ребра. Что за новости, ведь ничего не делал, только напугать хотел!

— Юра! — Опять рванулась рыжая Наталья. Привязанные волосы дернули назад, девчонка вскрикнула, из глаз потекло. — Юрка, ну что же ты!

— Ладно, салага, на этот раз прощаю. Не тебя жалко, девчонку твою. — Александр потянул за торчащий рыжий локон, узел послушно распустился. — Но лучше нам и правда не встречаться. Ни днем, ни ночью. Ну что поделать, если ты такой невезучий! Да и хозяин твой на выручку не особо спешит. Хочешь, подскажу — почему? Не любит он слабаков и буйных. Я, знаешь ли, тоже кое-что читал. Да и с разными людьми общался, в том числе с твоими коллегами. Так что уматывай. Через полчаса всё окончательно спадет, а до тех пор побегай в ошейнике. На всякий случай.

Гости молча оделись, вышли, одарив на прощанье злобными взглядами. Лифт по ночному времени не работал — пришлось им топать вниз. Слышно было, как они спотыкаются на темной лестнице, налетают на перила и друг на друга. Потом шум остался за плотно закрытой дверью.

— Ну у тебя и приятели, Иришка!

— И не говори, — вздохнула она в ответ. — Сначала за оружие хватаются, потом о разных гадостях на ночь говорят, а в довершение всего еще и дерутся, чашки бьют… Ты расскажи лучше, о каком таком Братстве Юрка вспоминал? Ты что, из этих? Которые в белых балахонах и песни поют?

— А что, сильно похож?

— Не похож, — призналась Ирина. — Скорее уж на какого-то инквизитора. Что ты вообще с ним сделал? Я вроде бы в таких вещах разбираюсь, но ничего не поняла. Юрка и дернуться не мог.

— Да так, русское народное творчество. Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось черным мудрецам.

— Нечего Шекспира уродовать. Не хочешь говорить?

— Не могу. Подписка о неразглашении и всё такое.

— Значит, всё-таки инквизитор. Или как там это сейчас называется? Спецподразделение по борьбе с колдунами?

— За что ты меня так?! Простой российский егерь…

— Да уж, видела, какой простой! И Натаныч твой — ну прям деревенский мужик! Ватник, тельник и самогон! Вы с ним что, из одной команды?

— Можно и так сказать…

Продолжить разговор не дали. За окном хлопнуло, кто-то заорал — и, перекрывая крики, покатился над домами чудовищный вой. Начавшись низко, басовито, он перешел в пронзительный визг. Сверлил уши, перекатывался, отражался от стен, метался по двору. Постепенно спадал, затихал, возвращался к гудению — чтобы через несколько секунд снова начать подъем.

— Что это? — побледнела Ирина. — Война?!

— Почти, — вздохнул Александр. — Похоже, этот твой знакомый еще глупее и мелочнее, чем я думал. Сейчас он весь квартал на ноги поднимет. А может, и не один. Одевайся, пойдем его проведаем Только быстро, пока милиция не подъехала. А пока — окно открывается ?

Он подошел к кухонному окну, распахнул его, выглянул. Всё в порядке, «уазик» фары зажег. Черная коробочка долго не хотела вылезать из теплого внутреннего кармана. Вытащил наконец, высунул в окно, щелкнул кнопкой. Сирена тихо провыла и наконец замолчала.

— Это Натаныч противоугонку переделал, — объяснял он Ирине, спускаясь по темной лестнице. — Осторожно, здесь скользко! Пищалку обычную в лесу издали не услышишь, да и в городе на них мало кто теперь внимание обращает. Вот ему друзья-летчики и раздобыли «примочку». Где и откуда — не знаю, но каков эффект! А на второе усовершенствование сейчас сама полюбуешься. Сволочь твой Юрик, оставил меня на пару дней без машины!

— А почему? Там что-то сломалось?

— Сейчас сама увидишь. Вернее, почуешь. — Александр пинком распахнул дверь подъезда, подождал пару секунд. Незачем рисковать попусту. — Пошли, вроде всё нормально.

Первой, кого они увидели, была рыжая Наталья, рыдавшая в три ручья и надрывно кашлявшая. Юрик обнаружился около самой машины. Сейчас он просто задыхался, хватаясь за горло и судорожно вталкивая в себя воздух. До этого, судя по виду, его еще и рвало, причем не только на землю. Воздух был пропитан едкой, режущей глаза вонью. Дверца машины возле места водителя была распахнута.

— Подожди, пусть проветрится чуть-чуть. — Ирину пришлось чуть придержать, чтобы она не кинулась к своим знакомым. — Но каков интеллигент! Интересно, кто этого сопляка научил машины угонять? Ведь без ключа открыл же!

Рыжая девчонка, спотыкаясь, побрела на голос. Александр перехватил, не дал споткнуться о низкую лавочку.

— Ты-то чего туда сунулась? За компанию? Присядь вот сюда, отдышись.

— Я-а-а… оста-ановить… ха-атела… Ш-што э-это?..

— Маленькая химическая война. Битва с дураками, как Макаревич поет. Твой Юрик что, на место водителя сел?

Говорить Наталья не могла, только судорожно кивала.

— Ну и дураки. А если бы я волчий капкан поставил? Так бы больше присесть и не смог. Или еще чем-то заниматься.

Чтобы встать и добраться до той же лавочки, Юрию понадобилась помощь. Сам он, похоже, всё еще плохо соображал, что с ним и где он находится. Ну, Натаныч, ну садист! Мало газовой гранаты, он еще и сирену разместил не под капотом, а в салоне. Как теперь с этим горе-угонщиком разговаривать?

Между тем из окон уже высовывались любопытные. Какая-то бабка костерила всех присутствующих вдоль и поперек. Понятное дело — такой рев без малого в час ночи! Скажите спасибо, что не в четыре утра, сейчас еще можно мирно уснуть.

— Граждане, сохраняйте спокойствие! — Александр вышел на свет. Громкий, командный голос. Пятнистая форма, нашивки, в правой руке — «Макаров», в левой — блестящая золотым орлом красная обложка. — Проведена операция по задержанию группы угонщиков! Всех желающих выступить в качестве свидетелей и понятых попрошу одеться и подойти с документами.

Окна захлопнулись практически одновременно. Впрочем, бабка на прощанье еще пригрозила найти на всех управу. Никто так и не вышел. Ну как тут строить правовое государство, если все граждане уклоняются от исполнения своих законных обязанностей? Зато все как один научились не лезть ни в свое дело. И это иногда полезно.

— Так вот, Наташа, — вернулся к подъезду Александр. — Забирай свого дружка, тащи отсюда и постарайся не попасться на глаза патрулю. Когда придет в себя, повтори ему мои слова: нам лучше больше не встречаться. Для него же лучше. Надеюсь, теперь ты сама в этом убедилась? Вот и попробуй его уговорить, И еще — пусть он не думает впредь, что весь мир глупее и слабее его. Если, конечно, после сегодняшнего твой Юрка будет в состоянии думать, а не только гадить. Осторожно, испачкаешься, он весь заблеванный! Есть чем вытереть или платок дать?