Джун

За все приходится расплачиваться.

Ты можешь быть с мужчиной своей мечты, но лишь несколько лет.

Ты можешь иметь идеальную семью, но это оказывается иллюзией.

Можно сохранить жизнь своей дочери, но только если она станет реципиентом сердца человека, которого ты ненавидишь больше всех на свете.

Я была не в состоянии ехать из тюрьмы прямо домой. Я так сильно дрожала, что не могла даже управлять машиной и дважды пропустила выезд с шоссе. Я пошла на эту встречу, чтобы сказать Шэю Борну, что нам не нужно его сердце. Но почему я передумала? Может, потому, что рассердилась. Может, потому, что меня шокировали его слова. Или потому, что, если полагаться на Службу обеспечения донорскими органами, могло оказаться слишком поздно.

Кроме того, говорила я себе, вопрос, скорее всего, весьма спорный. Шанс, что Борн в физическом смысле подойдет Клэр, ничтожен. Его сердце, вероятно, слишком велико для детского тела. К тому же у него могли быть опасные заболевания или он мог длительно принимать лекарства, что лишало его права стать донором.

И все же другая моя часть постоянно думала: а что, если?..

Могу ли я позволить себе надеяться? И смогу ли это выдержать, если в очередной раз надежда будет разбита Шэем Борном?

К тому времени, как я успокоилась и смогла поехать домой и увидеться с Клэр, был уже поздний вечер. Я заранее договорилась с соседкой, чтобы та заходила к дочери каждый час в течение дня, поскольку Клэр категорически отвергла формальную няню. Когда я вошла в гостиную, Клэр крепко спала на диване, а пес свернулся у нее в ногах. Дадли, достойный часовой, поднял голову.

Где ты был, когда у меня отняли Элизабет? – не в первый раз подумала я, почесывая Дадли за ухом. На протяжении многих дней после убийства я брала щенка на руки, заглядывая ему в глаза и воображая, что он может дать мне ответы, в которых я отчаянно нуждалась.

Я выключила бормочущий телевизор и села рядом с Клэр. Если она получит сердце Шэя Борна, неужели я буду смотреть на свою дочь, но видеть его ответный взгляд?

Смогу ли я это выдержать?

А если не смогу… выживет ли Клэр?

Я пристроилась к ней, вытянувшись рядом на диване. Во сне она прижалась ко мне, как кусочек пазла, вставший на место. Я притронулась губами ко лбу дочери, бессознательно проверяя температуру. Теперь это моя жизнь и жизнь Клэр: игра в ожидание. Как и Шэй Борн, сидящий в камере и ожидающий своей очереди умереть, мы сидели взаперти из-за болезни Клэр, ожидая ее очереди жить.

Не судите меня, если вы не засыпаете на диване с вашим больным ребенком, думая, что это может быть его последняя ночь.

Вместо этого спросите: ты это сделаешь?

Сможешь ли отказаться от мести кому-то, кого ненавидишь, если это поможет спасти любимое существо?

Захочешь ли, чтобы сбылись твои мечты, если за этим стоит исполнение предсмертного желания твоего врага?

Мэгги

В школе я была из тех учеников, которые не забывают ставить черточку на «t» и точку над «i». Я старалась выравнивать записи в тетрадях по правому краю, чтобы текст не выглядел «рваным». Я мастерила замысловатые обложки: крошечную, двухмерную работающую гильотину для моего эссе по «Повести о двух городах». Лабораторную по физике, посвященную призмам, я оформила красочным заголовком; алая буква для… ну, вы поняли.

Вот почему составление письма уполномоченному по исправительным учреждениям немного напомнило мне мои ученические дни. Там было несколько частей: расшифровка стенограммы заявления Шэя Борна о том, что он хочет стать донором сердца для сестры жертвы; заключение кардиохирурга Клэр Нилон, согласно которому она, чтобы выжить, действительно нуждается в пересадке сердца. Для облегчения медицинского осмотра, позволившего бы определить, подходит сердце Шэя для Клэр, я предварительно созвонилась с врачом. Кроме того, я целый час разговаривала по телефону с координатором Службы обеспечения донорскими органами, чтобы подтвердить, что если Шэй отдает свое сердце, то он может сам выбрать реципиента. Я скрепила все эти документы блестящей серебряной скрепкой в виде бабочки, а затем вернулась к компьютеру, чтобы закончить свое письмо уполномоченному Линчу.

Как следует из письма духовного наставника заключенного, отца Майкла Райта, казнь посредством смертельной инъекции не только помешает обвиняемому пожертвовать свое сердце Клэр Нилон, но и противоречит обрядам его религии, что является вопиющим нарушением прав согласно Первой поправке. Поэтому, в соответствии с Уголовным кодексом Нью-Гэмпшира 630:5, раздел XIV, уполномоченному по исправительным учреждениям не рекомендуется приводить в исполнение смертный приговор посредством летальной инъекции. С другой стороны, приведение смертного приговора через повешение не только разрешается Уголовным кодексом, но и позволит обвиняемому отправлять свои религиозные обряды вплоть до момента смерти.

Представляю себе, как отвисла челюсть у уполномоченного в тот момент, когда до него дошло, что мне удалось связать воедино два несопоставимых закона, вследствие чего несколько следующих недель превратятся в сущий ад.

Более того, наш офис готов работать совместно с уполномоченным по исправительным учреждениям для упрощения необходимых действий, поскольку перед пожертвованием органа надлежит проверить тканевую совместимость и провести другие медицинские исследования, поскольку при подготовке донорских органов время играет важную роль.

Не говоря о том, что я вам не доверяю.

Исходя из очевидных причин необходимо быстро уладить это дело.

Мы не располагаем достаточным временем для тщательной подготовки этого дела, поскольку как у Шэя Борна, так и у Клэр мало времени, точка.

Искренне Ваша,

адвокат Мэгги Блум

Я распечатала письмо и вложила в надписанный конверт из плотной бумаги. Заклеивая его, просила: «Пожалуйста, пусть все получится».

С кем я говорила?

Я не верю в Бога. Больше не верю.

Я атеистка.

Или так я говорила себе, пусть даже какая-то сокровенная часть меня надеялась, что я ошибаюсь.